Глава тринадцатая.
Парк аттракционов – был воистину отличной идеей. Мне нужно было отвлечься, пусть и не на долго, забыть о всем том, что произошло. Очнувшись утром в пустом помещении, в луже из собственной крови, я была готова умолять о смерти. Победа, давшаяся мне не легкой ценой, оставила на теле ужасные, рваные раны, а на душе – тревогу и тоску. Боль, продолжала терзать с каждым новым движением.
Я обошла весь склад. Хромая, кривая, сгорая от боли в агонии. Но, так и не нашла матушку. Хранительницу, заточенную в лед, я тоже обнаружить не смогла. А значило это только одно – у нее были сообщники. Впереди меня ждут еще сражения. Я ощущала это нутром. Именно поэтому, мне хотелось отказаться от поездки в Парк. Но, благо Кристиан не позволил мне совершить ошибку.
Колесо обозрения было первым пунктом путешествия по парку, стартом, потому что, жутко нервничая, я, вцепившись в ладонь Кристиана своей рукой, как бультерьер смыкает челюсти на шее жертвы, таскала его от одного аттракциона к другому. С одной стороны, мне жутко не хотелось, чтобы происходящее походило на свидание — потому что явно Вэйланд, чтоб его, звал меня на прогулку в огромной компании, а не на романтичные посиделки. С другой стороны, именно что от свидания сейчас я бы не отказалась, но для этого мне нужно было все выяснить точно, а не предположить своим крохотным и малоразвитым мозгом, но спросить в лоб и превратить происходящее в еще более нелепую и неловкую ситуацию у меня не хватало смелости. Мы, конечно, не молчали, но... но, честно говоря, мои сбивчивые монологи мало походили на нормальный диалог.
— Слушай, если я тебя напрягаю, то ты можешь просто об этом сказать. Знаешь ли, я вообще по жизни всех напрягаю, и меня надо останавливать и затыкать, — наконец, выдавила я, пытаясь отдышаться после поездки на американских горках.
Момент был вполне подходящий: сердце у меня все равно не колотилось бешено от страха, как было положено, после такой поездочки и я пыталась выбраться из вагончика, не свалившись. Мне даже захотелось побыть взрослой и самостоятельной женщиной (три раза ха-ха) и попробовать совершить этот подвиг без помощи вполне себе галантного Кристиана, но от этой идеи пришлось почти сразу отказать — моя ловкость сегодня явно была не в зените.
— Хорошо, — согласился Вэйланд, протягивая мне уже не одну руку помощи, а сразу обе. — Тогда я выбираю следующий аттракцион.
Я, наконец, преодолела гравитацию и встала на обе ноги, выдохнув.
— Блин, не думала, что это, — я кивнула на горки, — так страшно.
— По-моему, нормально, — хмыкнул Кристиан.
— А что тогда страшно? Ну, по-твоему.
Он задумался и, кажется, даже чуть помрачнел, будто я случайно коснулась какой-то взрывоопасной темы — ну, вроде погибшего родственника, чудовищной аварии или чего-то в таком же духе. Во всех фильмах после подобных неловкостей всегда извиняются и смущаются, словно от этого кому-то станет легче и проще. В смысле, нельзя же изменить прошлое, как ни пытайся, и просить прощения за вопрос, или слово, или случайно оброненную фразу — верх идиотизма; а не делать этого — верх невоспитанности и эгоизма. Я бы лучше сошла за грубую эгоистку, честно говоря. Мертвым простительно.
— Ну, например, твоя манера вождения, — улыбнулся Вэйланд буквально мгновение спустя. — Уж точно пострашнее обычных горок.
— Да иди ты, — пробурчала я в притворном недовольстве. — Я отлично вожу. Лучше всех!
— Не беги так. — Он чуть дернул меня за руку, притормаживая. — Мы никуда не торопимся.
Вообще, выпаливая свою малосвязанную тираду, я имела в виду несколько иной способ меня заткнуть: дать мне там пару пинков или тычков. Наверное, я сама по себе жесткая, и от любых нежностей мне становится неловко — по сравнению с моими вариантами, то, что Кристиан просто держал меня за руку и медленно шел, замедляя и меня заодно, было именно нежностью.
— Действительно, не торопимся, — медленно произнесла я. — Хорошо, веди меня, мой командир! К новым свершениям и берегам!
Кристиан в ответ только неопределенно хмыкнул. Кажется, я его вводила в состояние зависания своими внезапными фразами и всем таким подобным; ну, тем, за что люди меня не очень-то любили, по сути. Нет, серьезно, кому понравится дружить с бракованной коробкой петард, способных взорваться в любой — даже самый неожиданный — момент, а потом за это даже не извиниться?
О, иногда я так мечтала быть похожей на своего отца — спокойного, как тысячи слонов, адекватного и ответственного, а не на мать с бабушкой и всем ее треклятым родом разом — и так сильно расстраивалась, понимая, что этого, черт возьми, никогда не произойдет! Каждый раз, когда я пытаюсь быть серьезной и спокойной, то становлюсь похожей на ледяное лезвие. Слова, ранящие душу вырываются сами по себе. На самом деле, я говорю подобные фразочки постоянно, но люди обижаются только тогда, когда швыряю им их в лицо с холодным выражением лица и мертвым голосом…
— Смотри, тут даже гадалка есть, — сказал Кристиан, вырывая меня из мыслей о собственной неидеальности.
А что? Лучше уж думать о придуманных — ну ладно, не совсем придуманных, но какая кому разница? — проблемах, чем о реально существующих и нависающих огромной свинцовой тучей над моей распрекрасной Страной Чудес. Например, о том, что действительно случилось на складе? С кем я так отчаянно дралась? Кто такие Хранители? И сколько их еще мне предстоит встретить? Почему меня обозвали полукровкой? Почему, черт меня подери, ранения, нанесенные той водной мразью, до сих пор не зажили? Даже после того, как я выдула три пакета с кровью. Где мне искать матушку? Жива ли она? И как скоро произойдет новое нападение? На все вопросы был в запасе только один ответ – ни черта я не знаю!
— Зайдем, а? — поинтересовалась я. — Это должно быть забавно!
На самом деле, мне бы не помешало реально узнать свое будущее. Ближайшее. Хотя, я и без того знаю, что трачу свою жизнь на что-то бесполезное. На парки аттракционов с парнями, на шесть сотен лет меня младше, например. Кристиан Вэйланд, конечно, был очень симпатичным и милым, и забавным, и даже заботливым, вопреки моим ожиданиям. Он человек, а я – вампир. Но, рядом с ним, я начинала чувствовать себя самым обыкновенным человеком.
В общем, да.
Кристиан кивнул.
— Я видел тут недалеко еще палатку с мороженым, — заметил он.
Внутри шатра гадалки — реального шатра! — царила таинственная полутьма, и, вопреки правилам пожарной безопасности, горели расставленные по полу свечи: то есть, обстановка доверия не внушала; с другой стороны, она же и интриговала — ну что за идиотизм должен быть в голове, чтобы так распорядиться всякими горящими вещами?
Стол, за которым сидела гадалка — причем я так и не разобрала, была ли это женщина в очень свободных одеждах или мужчина, замотанный в ткань с головы до ног, — располагался точно посередине помещения.
— Садитесь.
Голос у гадалки — наверное, все же это была женщина, но говорила она все равно слишком низко — прозвучал так внезапно, что я опять вцепилась в руку Кристиана. Что ж, учитывая, что тот на меня не посмотрел, он ничего не имел против.
— Садитесь, — повторила гадалка. — У меня не так много времени. Как и у вас.
Я почувствовала, как ладонь будто в тисках зажали — похоже, Вэйланда странная фраза насторожила куда больше, чем меня. Неужели он не понимает, что это просто, ну, прием, чтобы настроить людей на нужный лад? Маркетинговый ход. Фишка. Как у телеведущих скандальных шоу есть свои собственные коронные фразы, так и у гадалок в парке аттракционов есть подобные приемы для заманивания аудитории.
— Ты. — Гадалка махнула рукой в сторону Кристиана; видимо, она решила не дожидаться, когда мы решимся присесть. — Мало думаешь головой, еще меньше — сердцем. Слишком много злобы для такого молодого человека. Злобы и ярости, которые не принесут тебе ничего хорошего. Но вместо с этим у тебя есть и преданность, но ты почему-то постоянно об этом забываешь. Пренебрегаешь этим. Если ты будешь постоянно делать людям больно, то они не перестанут делать больно тебе в ответ. В конце концов, если ты не попробуешь измениться, то потеряешь еще больше, чем успел.
Я порывисто вздохнула, приоткрыв рот в удивлении.
— А ты... — Гадалка перевела свой взгляд на меня. — Ты — не лезь не в свое дело. Ты думаешь, что твои неприятности — это худшее, чем может случиться, но, поверь, то, что вот-вот грядет, окажется куда ужаснее, чем есть сейчас. Твои раны затянуться. Не переживай. Но, помни, что духовные раны всегда будут преследовать тебя. Если ты не отпустишь его руку, то будешь расхлебывать последствия очень и очень долго. Ответы на твои вопросы есть. Только, ты должна вспомнить. Вспомнить то, что когда-то утратила.
Что? Чью руку? Что она вообще говорит?
— Они еще вернуться, чтобы уничтожить тебя.
— Кто? — спросила я, хотя мысленно и так понимала, о чем говорила гадалка. Она кивает мне так, словно прочитала мои мысли. — Откуда? Откуда вы знаете?
Я не понимала ровным счетом ничего, но чувствовала, что каждое слово, произнесенное гадалкой, было правдой — только каждое слово можно было растолковать по-своему. Она говорила о чем-то серьезном, о чем-то опасном, о чем-то... уже почти предрешенном.
— Пошли отсюда, — тихо произнес Кристиан, буквально таща меня за собой из шатра наружу — к свету, шуму, аттракционам и мороженому.
— Подожди. — Я попыталась притормозить, но получилось не очень-то удачно: Вэйланд был куда сильнее меня. Сильнее меня — вампира! — это заставило меня насторожиться. В конце концов, я просто решила не сопротивляться и только напоследок сказала: — Я хочу еще заглянуть к вам. Потом. Я хочу знать, о чем вы говорили!
Мне показалось, что гадалка улыбнулась — под всеми своими тряпками, скрывающими ее лицо.
— Не получится уже, — отозвалась она.
Снаружи атмосфера напряженности схлынула, словно ее и не было — даже дышать стало как-то легче, — но Кристиан все равно упорно тащил меня прочь от шатра, вцепившись до боли в мою руку и даже не оглядываясь.
— Эй! Успокойся! Ничего плохого не произошло! Ты не понял? Это был всего лишь спектакль! Шоу! Она специально так говорила. Она за это получает деньги! — протараторила я.
Кристиан остановился внезапно и так же внезапно обернулся. Я лишь чудом не вписалась в него, переставляя ноги на автомате.
— Мы ушли, не заплатив, а она даже не попыталась нас остановить, Сицилия, — сказал он. Я прекрасно понимала, что это действительно странно. Говорила гадалка о реальных вещах.
На мгновение мне почудилось, что его глаза изменили цвет, а сам Кристиан вот-вот на меня набросится. Я сделала шаг назад, но так и не отпустила его руки.