— Я слышала, Скарлетт застукала его с Ведой за месяц до свадьбы...
— Я слышала, что они делали это втроем, и Гейдж решил остаться с Ведой вместо Скарлетт...
— Я слышала, что была драка, и Скарлетт лишилась огромного клочка волос...
На следующее утро, прекрасно слыша тихие перешептывания коллег в больничной столовой, Веда старалась успокоить свои дрожащие руки. Она посмотрела на свои накрашенные ногти, задумываясь, когда лак начнет откалываться.
Перешептывания, окружающие ее, были словно крики. Она слышала их все одновременно, словно это был взрыв бомбы. Конечно, сплетники хотели этого. Хотели, чтобы она знала, что они думают о ней.
Разлучница.
Распутная женщина.
Охотница за деньгами.
Веда была бы не прочь сказать им, что они еще могу добавить и маньячку-кастратора к этому списку, только чтобы дать им еще больше интересной информации для сплетен, но она даже не хотела заморачиваться.
Ее единственной целью было пережить этот день без наручников на запястьях и остаться в своем уме. Она, казалось, не возлагала на это больших надежд, и многие скажут, что последнее она потеряла много лет назад. Поэтому она засунула вишневый леденец между поджатых губ с такой яростью, что начала беспокоиться, что может протолкнуть его сильно далеко в глотку и подавиться им. Даже сладкий вкус не приносил ей утешения, и она, нахмурившись, посмотрела на свои ногти с животным принтом, чтобы дистанцироваться от этих голосов. В ее животе все перевернулось, когда она вспомнила свою глупую ошибку с Конгом.
Ее желудок скручивало все утро от этих мыслей. Даже после того, как она разбудила богатенького мальчика, с которым она разделила постель, и использовала его магический член — дважды, но неприятные ощущения появились снова, как только он вышел из нее. Она боролась с желанием, чтобы не попросить его остаться внутри нее после того, как он кончил. По крайней мере, тогда бы она смогла хорошо выспаться.
Вместо этого, у нее были мешки под глазами, мятый медицинский халат, ни капли макияжа на лице и пучок из волос на макушке, который был похож больше на гнездо. Хуже этого то, что генеральный директор больницы, Гейдж, будет выглядеть безупречно на собраниях все утро. Она даже не могла навестить его на верхнем этаже, где он сидел, чтобы он помог ей улучшить ее душевное состояние.
При звуке ее имени, сопровождаемым смехом, она рискнула оглянуться через плечо, и, конечно же, натолкнулась на злые взгляды, направленные на нее с каждого яркого окрашенного столика в просторной столовой. Даже работники за барной стойкой указывали на нее и пялились.
— Не обращай на них внимания, сладенькая, — Латика, старшая сестра в Тенистой Скале, замедлилась, чтобы остановиться рядом со столиком Веды. Солнечные лучи проникали через окна в столовой и создавали блики на прямоугольных очках Латики, тем самым заставляя ее смуглую кожу светиться. Она покачивала пышными формами, когда подошла и остановилась с подносом, полным еды в руке. — Произойдет какой-нибудь следующий скандал — а это всегда случается — и эти придурки переключаться на нее, прежде чем ты узнаешь об этом.
— Спасибо, Латика, — Веда откинулась на спинку стула. Ее ноги дрожали. — Итак, это все-таки скандал?
Латика опустила голову, глядя на Веду поверх оправы своих очков.
— Сын одной из самых влиятельных семей в Тенистой Скале бросает свою невинную пушистую невесту из-за знойного, смуглого анестезиолога?
Веда покачала головой и нахмурилась.
— Да, это вы так всего говорите...
Латика наклонилась вперед, она длинными ногтями постукивала по шаткому столу.
— Если говорить между нами, сладенькая, то я никогда не видела его таким счастливым, а я знаю его с пеленок, — она выпрямилась и подмигнула. — Ты ему подходишь.
Веда покраснела.
— Спасибо.
— Просто к сведению, Иисус не будет таким снисходительным, как я. Поэтому, если бы я была на твоем месте, я бы придумала достоверное объяснение этой ситуации.
— Латика! — закричала Веда.
Но Латика уже уходили прочь, виляя своей большой задницей, когда она махала Веде рукой через плечо и промычала:
— Хм-м-мхм-м-м.
Веда увидела улыбающееся лицо и волосы, стянутые на голове в конский хвост. Она уселась на стул за столом напротив, привлекая к себе внимание Веды.
Веда не смогла удержаться от улыбки при виде Коко Локвуд. Смуглая кожа была настолько гладкая, что могла принадлежать только подростку, большие миндалевидные глаза, которые выглядели, как у куклы Барби, и мягкая аура, которая обволакивала каждого, кто стоял рядом с ней. Веда вздохнула, глядя на Коко.
— Доброе утро, любовь моя, — Веда думала, что когда Коко перестала быть подростком, то начала избегать таких фраз как «моя любовь».
— Доброе.
Голос Коко бы хриплым, как у чирлидерши, которая полдня кричала, напрягая легкие. Однако Коко была не чирлидиршей, а медсестрой-практиканткой с большими мечтами. Он хотела быть кардиологом, и она сделала ошибку, выбрав Веду своим наставником.
Веда пыталась предупредить ее несколько раз, что она — не образец для подражания, но этот жизнерадостный человек настойчива, как ад, и у Веды не было другого выхода, кроме как принять дружку Коко. Больше, чем дружбу. Желание защитить Коко превратило их дружеские отношения практически... в сестринские.
Она не осмеливалась произносить это слово в присутствии Коко. «Сестра». Произнести слово «друг» и так было достаточно большой ошибкой. Убедившись, что ничего, кроме как зомби апокалипсиса, не заставит Коко убрать когти дружбы, которые она глубоко запустила.
— У тебя еще нет костюма для Бала Маскарада? — спросила Коко. — Мы можем пойти по магазинам после работы.
— Не нужно. Бал в конце месяца, и я собираюсь, в любом случае, ждать до последней минуты.
— Но все самые милые костюмы расхватают.
— Что даст мне прекрасную отговорку, чтобы надеть просто маску и толстовку.
— Как же далеко ты можешь зайти, чтобы не надевать платье.
— Мое упорство не знает границ.
Усмехнувшись, Коко схватила ее пластиковые приборы с подноса, шум от открывающейся упаковки заполнил помещение, она подняла взгляд на телевизор в дальнем углу комнаты. Она с упоением смотрела утренние новости. Говорили о главных происшествиях.
— Кажется, еще одна девушка пропала... — улыбка исчезла с лица Коко, что было редким явлением. — Зена Джонс. Я бы позавидовала, что у нее такое крутое имя, знаешь, если бы она не пропала и все такое...
Веда скрестила руки.
— Я слышала. Забавно, что не очень богатых девушек, которые исчезают с острова, никогда больше никто не видит и не слышит снова.
Глаза Коко расширились. Она замерла в тот момент, когда открывала свои пластиковые приборы, дергая длинные рукава своей кофты вниз, прикрывая руки и тихонько пожимая плечами.
Веда наклонилась вперед, чтобы накрыть руку Коко своей, которая лежала на столе.
— Это не значит, что я хочу, чтобы ты пропала, любовь моя. Это не твоя вина, что ты богатая. И я знаю, что у тебя тоже есть свои трудности, — когда Веда вспомнила, как тяжело приходится Коко, ее сердце екнуло, и она сжала руку Коко еще сильнее. — Я сдуру сказала эти слова. Я никогда не пыталась унизить тебя, хорошо? Извини.
— Все в порядке, я понимаю, — Коко откусила кусочек от блина, обсуждая еду. — Я надеюсь, что они найдут ее. Кажется, ее очень сильно любили.
Веда посмотрела на телевизор, где в новостям показывали фото улыбающейся Зены Джонс. Она была молодой брюнеткой, которая выглядела доброй и милой с улыбкой, которая могла побудить любого на это преступление.
— Они говорят, что первые сорок восемь часов решающие. После этого... — Веда пожала плечами, откидываясь на спинку стула.
Коко кивнула, указывая за плечо Веды.
— Я не думаю, что Линк помнит об этом.
Веда выпрямилась на стуле и оглянулась через свое плечо как раз вовремя, чтобы увидеть детектива Линкольна Хилла, проходящего по коридору за дверями столовой. На нем были джинсы, как обычно, и белая футболка, а так же золотой полицейский значок, свисающей на цепочке вокруг его шеи. Он собрал свои длинные темные волосы в небрежный хвостик, не так, как обычно. На задней части шеи выбились некоторые пряди. Каждая женщина на его пути останавливалась, чтобы проводить его взглядом. Некоторые даже протягивали руку, чтобы прикоснуться к его загорелым бицепсам, которые бугрились и молили о свободе, такие рельефные под его футболкой.
— Прошло пять лет, а он еще ищет свою пропавшую жену, — сказала Коко.
— Я не представляю, через что он проходит каждый день, не зная, что с ней произошло. Никаких ответов. Даже близко, — Веда посмотрела на Коко снова, когда Линк пропал из виду. — Я сочувствую ему.
— Полностью согласна,— Коко еще немного поела, а затем она подняла брови, ее лицо сияло, как рождественское дерево. — Ты слышала? Кажется, парень, который порезал Тодда, снова попытался прошлой ночью. Только на этот раз это был Юджин Мастерсон.
Желудок Веды сжался, и она сделала глубокий вдох, чувствуя запах яиц и бекона, который пропитывал воздух в столовой.
— Как ты думаешь, кто делает это? — спросила Коко, прищурив свои большие карие глаза, нахмурив свое детское лицо так сильно, что появились морщины на ее идеальной коже.
— Я не знаю. Кто бы это ни был, должна согласиться с твоими словами, которые ты мне сказала в прошлом месяце. О том, что элита Тенистой Скалы опасна.
Глаза Коко опустились. Ее полные губы превратились в тонкую линию.
Веда не остановилась.
— Что они могут навредить людям? — не самая хорошая попытка уйти от темы, но после эпического провала с Конгом она отчаянно нуждалась в информации.
— Совершенно верно... — прошептала Коко после долгой паузы.
— Возможно, если ты придешь к ним с информацией о семье со стороны твоего отца... — сердце Веды сжалось еще сильнее, когда она подумала о Гейдже. — О Блэкуотерах...
Коко оставила завтрак недоеденным и взяла свой поднос, вставая и избегая смотреть в глаза Веде.
— Мне нужно идти. Мне нужно приготовить операционную для аппендэктомии (прим.: операция по удалению апендикса).
Веда наклонилась вперед и схватила Коко за руку, прежде чем она встала, ожидая, пока Коко сядет обратно, глядя на Веду умоляющим взглядом.
— Может, ты забыла, любовь моя, но Гейдж тоже Блэкуотер, — голос Веды стал ниже. — Ты не думаешь, что я заслуживаю знать, если мой бойфренд участвует в чем-то сомнительном?
У Коко был замученный взгляд.
— Гейдж другой.
Веда даже не поняла, что задержала дыханием до тех пор, пока не сделала большой выдох.
Коко подняла свой взгляд.
— Вы, ребята, влюблены. Вам так повезло, — ее голос понизился и она быстро покачала головой. — Не беспокойся. Он не такой, как все остальные.
Веда усилила хвату на ее руке.
— Остальные?
— Я не должна была говорить этого в тот день, — голос Коко стал еще боле хриплым, когда она пыталась отступить. — Это просто вырвалось, хорошо? Если ты на самом деле мой друг, то ты просто забудешь об этом.
Веда едва сдерживалась, чтобы не закричать, что она не может забыть об этом. Любая информация, которую знала Коко, пусть даже небольшая, о богачах в Тенистой Скале, поможет Веде быть ближе к ее цели. Ближе к тому, чтобы отомстить. Ближе к тому, чтобы узнать имя неуловимого номера десять.
— Тем более, — Коко улыбнулась. — Кажется, кармические боги выполняют свою работу. С тех пор, как напали на Тодда, он отстал от меня. Он даже не выходит из дома, кроме как на работу. Даже с его новыми имплантатами яичек он слишком стыдится встречаться с кем-либо. Ему было стыдно даже помочь полиции, чтобы поймать парня, который сделал это, — Коко пыталась не улыбаться, но ее голос и глаза выдали ее, когда она зажмурилась и оживилась. Она наклонилась вперед, понизив голос еще больше. Ее голос дрожал, когда она старалась сдержать свое веселье. — Он должен принимать три лекарства только для того, чтобы на его груди продолжали расти волосы. Я загуглила, и Доктор Вэд говорит, что у него даже могут вырасти сиськи, — хихиканье вырвалось из ее горла, и Коко прикрыла рот рукой, чтобы заглушить этот звук.
Веда выдохнула смешок, пытаясь остановить себя от того, чтобы засмеяться. Это было нелегко, когда у Коко была такая заразительная улыбка.
Коко убрала руку от своих улыбающихся губ, и кивнула.
— Этого для меня достаточно Веда. Просто зная, что он так мучается. Я довольна. Если я смогла отпустить, то тебе тоже стоит так сделать.
Она была ошеломлена жестокой фразой Коко, и Веда ничего не смогла поделать, когда ее сердце запело. Она никогда не устанет слушать рассказы Коко, что Тодд отстал от нее. Что он перестал вредить ей. Что он настолько сломлен, что, возможно, никогда не посмеет навредить кому-либо снова.
В этот момент на Веду нахлынули эмоции, и она задумалась в сотый раз, почему это не пришло ей в голову раньше. Месть — это не значит, что нужно убить кого-то. Фактически убийство десяти ублюдков, которые изнасиловали ее в восемнадцать лет, сейчас кажется слишком легким для них наказанием.
Веда хотела, чтобы они жили с тем, что они сделали. Она хотела, чтобы они мучились, зная, что какой-то незнакомец имеет контроль над их телами и сделал то, что захотел. Она желала, чтобы они жили с этим до конца своих никчемных жизней, так же, как и она. Так же, как Коко вынуждена жить с этим.
Веда изучила Коко, обнаружив новое взаимопонимание в этих больших карих глазах.
Нет.
Не смерть.
Не тюрьма.
Импотенция.
Кастрация.
Это был единственный выход.
И, если остальной мир еще не понял этого, то Веда была счастлива показать им.
Она никогда не остановится. Она никогда не будет слабой. Конг получит то, что он заслужил, так же, как и все они. Они все почувствуют вкус своей же собственной горькой пилюли.
Или она умрет, пытаясь.
— Теперь жизнь намного спокойнее, — голос Коко понизился от эмоций. — Намного...
Веда сглотнула комок, когда почувствовала, как слезы жгут глаза.
— Я очень счастлива слышать это, моя любовь.
Коко кивнула, указывая за плечо Веды.
— Я очень сильно опаздываю и мне нужно приготовить операционную. Ты знаешь, доктор Битлер требует, чтобы все было идеально...
Веда нерешительно отпустила ее руку.
— Пообедаем позже?
— Конечно, — Коко помахала рукой, прежде чем повернуться и в спешке убежать.
Веда смотрела ей вслед, заталкивая руку в карман халата и сжимая бронзовую монету внутри. Она смотрела в никуда и вспоминала свой график этим утром.
Ее первый пациент? Юджин Мастерсон.
Конг.
Даже если она облажалась по полной программе, все еще мечтала увидеть его расстроенное выражение лица после вчерашних событий.
Она мечтает о том дне, когда это выражение будет постоянным на его лице.
Глава 5
— Приве-е-ет, Линк.
Блондинка в ярко розовой медицинской форме бросила все свои дела, которыми занималась в коридоре больницы Тенистой Скалы, заставляя своих раздраженных коллег спотыкаться и обходить ее, когда она жизнерадостно улыбалась Линку.
— Да, да... — Линк опустил глаза.
Он прошел мимо нее, не оборачиваясь, чувствуя, как ее взгляд прожигает ему спину, пока он удалялся.
Мужчина повернул за угол еще раз и поднял взгляд как раз в тот момент, чтобы поймать на себе взгляд медсестры с темными волосами, прислонившейся к круглой стойке регистрации, выпячивая свою задницу немного сильнее, чем нужно.
Она накручивала свой длинный хвост на ручку, которую держала в руке, позволяя своим глазам пробежаться по его телу, покусывая при этом нижнюю губу.
— Ну, доброе утро, детектив Хилл.
— Доброе утро, — Линк отвел взгляд.
Он не оглянулся и продолжил идти, в спешке поворачивая за очередной угол, чтобы добраться до лифтов.
В тот момент, когда он завернул за угол, рыжая, которая прежде была на противоположной стороне коридора, развернулась и не слишком изящно пошла по направлению к нему. Врезавшись в него, она громко рассмеялась и лениво ударила его по груди. Удар был настолько слабым, что он едва почувствовал его.
— О, боже мой, Линк, я такая неуклюжая, — промурлыкала она, позволяя своей руке, которой она только что ударила его, задержаться на его груди на несколько секунд дольше, чем положено. Она наблюдала за своей рукой, которой прикоснулась к нему, и ей пришлось прочистить свое горло, чтобы заговорить. — Ты думаешь, я не увидела такого большого... сильного мужчину, как ты, за милю отсюда, да? — выдохнула она, хлопая своими длинными ресницами и поднимая на его свои сияющие, большие голубые глаза.
— Не беспокойся об этом, — Линк мягко взял ее за руки и с легкостью отвел в сторону.
Она ахнула, будто он только что перекинул ее через плечо и отнес ее на вершину Эвереста, ее глаза блестели от восторга, пока он уходил.
Картина в остальной части коридора была такой же, и к тому моменту, как он добрался до лифтов, Линк наткнулся на десятки медсестер, имена которых он на самом деле не знал.
Он выдохнул с облегчением, когда двери лифта распахнулись, притворяясь, что не замечает задержавшиеся на нем взгляды двух девушек-администраторов, которые вышли из лифта. Он шагнул внутрь, придерживая свой значок на груди и наклоняясь, чтобы нажать на кнопку пятого этажа.
Линк подумал о встрече анонимных алкоголиков, когда его мать обвинила его этим утром, и застонал. Его затошнило от одной мысли о возвращении туда на следующей неделе. Но он пообещал. Почему, черт возьми, он просто не остался и не закончил свое выступление этим утром? По крайней мере, он бы прошел через это, убеждаясь, что ему больше никогда не придется посещать одно из таких жалких мероприятий снова.
Двери лифта задрожали, сигнализируя о том, что скоро закроются, но звук каблуков, стучащих по полу снаружи, говорил Линку об обратном.
Когда тонкая загорелая рука попала в поле его зрения вместе с молодым улыбающимся лицом и густыми, каштановыми, длиной по пояс волосами, которые, казалось ,двигались сами по себе, Линк подавил рычание.
Он также не знал имя и этой девушки, но он знал ее.
Она была самой настойчивой из всех, и запах ее парфюма чувствовался еще до того, как она зашла.
— М-м-м... — мямлила темноволосая женщина, придерживая рукой одну из дверей, заставляя их снова открыться.
Она облокотилась на двери лифта, как только они раздвинулись обратно, ее пристальный взгляд прошелся прямо по ширинке темных джинсов Линка. Она прикусила нижнюю губу, ее глаза прошлись вверх по его телу, выпустив губу из своих идеально ровных зубов только тогда, когда встретилась с ним взглядом. Ее глаза с густыми темными ресницами всегда были полуприкрыты, и на лице была ухмылка, которая не оставляла сомнений о ее намерениях. — Доброе утро, детектив Хилл.
Линк выпрямился, тяжело сглатывая.
— Доброе утро.
Тишина.
Ее брови приподнялись.
— Тебе нужен лифт?
Она, казалось, ждала какого-то особенного отношения, которое она обычно получала от мужчин — соблазнительная улыбка, заинтересованный взгляд, непристойные предложения, и, когда ничего этого не произошло, она наклонилась.
— Я думаю о нескольких вещах, которые мне нужны, но ни одна из них не касается лифта. Разве что, конечно, ты хочешь, чтобы они... — ее голос стал глубже. — Слушай, Линк. Я не из тех людей, которые ходят вокруг да около. Я заметила, что у тебя не было женщины некоторое время, — улыбка, словно у Чеширского кота, появилась на ее губах. Она посмотрела вниз на серебряное кольцо на его безымянном пальце и закатила глаза. — А если говорить честно, мы все заметили.
Линк кивнул, сжимая губы.
Она подняла одну наманикюренную руку. Сложенный фиолетовый стикер был зажат между ее пальцев. Когда двери лифта снова начали закрываться, она нахмурилась и ударила рукой по ним рукой с такой силой, что это заставило Линка вздрогнуть. Сладкая улыбка снова появилась на ее лице только после того, как двери опять открылись.
Она протянула руку, предлагая ему записку.
— Если ты когда-нибудь захочешь поменять ситуацию, — объяснила она. — Или, если ты захочешь... хоть что-нибудь.
Она снова прикусила губу, позволяя своему взгляду пробежаться по его телу еще один раз.
Линк взял записку и поднял ее, снова кивнув.
Она смотрела ему прямо в глаза достаточно долго, чтобы стало неудобно, прежде чем она убрала руку от двери и сделала несколько медленных шагов назад. Она разрывала их зрительный контакт, но вместо нее это сделали двери лифта.
Линк выдохнул, когда двери, наконец, закрылись.
Он посмотрел вниз на стикер, и ему даже не нужно было открывать ее, чтобы узнать, что там написано.
Сминая ее в руке, он напомнил себе, что нужно найти ближайшее мусорное ведро, как только он доберется до пятого этажа.
***
Через несколько минут Линк залетел в больничную палату в конце коридора на пятом этаже. Он поднял свои брови, когда увидел своего напарника — Саманту Геллар.
Прямые, каштановые волосы Сэм доходили ей до самой талии, будто вытягивая ее лицо еще сильнее. На ней были ее обычные черные брюки, рубашка на пуговицах и громоздкие ботинки. Единственная часть ее тела тоньше, чем ее ноги, были губы, и эти губы растянулись в улыбке при виде его, ее карие глаза проследили за ним, когда он подходил.
— Привет, Сэм, — он подошел к больничной кровати, на которую она облокотилась.
— Можешь поверить, что этот психопат сделал еще одну попытку? Кто делает такое дерьмо?
— Просто, когда я чертовски уверен, что уже видел все...
— Да, не говори, — усмехнулась она. — Похоже, нам в руки попал серийный маньяк, который любит кастрировать. Чертовски странно говорить это вслух.
— Еще не серийный. Он должен сделать это три раза или более, чтобы стать серийным. Это парень сделал это только один раз, — он подумал о Юджине и ухмыльнулся. — Или, полтора раза.
— Было бы два преступления, если бы его девушка не пришла раньше прошлой ночью. Юджину бы лучше поблагодарить его чертову судьбу, — Сэм скрестила руки и выглядела озадаченно. — Но какой мотив? Почему Тодд? Почему Юджин? — она рассмеялась. — Почему яйца?
— Я не знаю, но что это ни было, это точно что-то личное.
— Слишком жестоко, чтобы не быть чем-то личным.
— Точно. Кто бы это ни был, он хочет видеть, как они страдают.
— Кто хочет заставить страдать Тодда и Юджина?
— А кто не хотел бы? Мог бы быть список и покороче.
— Ага, — Сэм кивнула. — Все ненавидят богатеньких парней. Как предсказуемо.
— Ты не местная, — Линк сжал руки в кулаки, заставляя бумажку в его руке, о которой он забыл, шуршать. — Поэтому ты не знаешь, что богатые в Тенистой Скале далеко не так чисты, как кажется, но я уверен, что они будут в восторге, когда услышат, что ты сделала из них жертв.
— Ты хочешь сказать, что Тодд и Юджин не жертвы? — ее взгляд упал на его плотно сжатый кулак.
Линк посмотрел вниз, когда она наклонилась вперед и вырвала фиолетовую записку, зажатую в его руке. Он закатил глаза, когда она развернула ее.
Она захихикала, когда прочитала ее, поворачивая ее к нему.
Он проворчал.
— Какая то медсестра.
— Какой-то доктор, судя по ее маленькой любовной записке, — Сэм повернула записку к себе и старалась говорить сексуальным голосом, когда читала написанное вслух. — Доктор Хейли Дин. Позвони мне, в любое время. Что бы это ни было, — Сэм рассмеялась. — В конце три сердечка и три смайлика. Боже. Она очень сильно жаждет твой член.
Линк отошел, направляясь к окну.
— Я хотел выкинуть это.
Звук шуршащей бумаги заполнил комнату, и он повернулся к Сэм как раз в тот момент, когда она кидала бумажку через комнату.
— Попала! — похвасталась она, когда бумажка с легкостью попала в мусорное ведро, глядя через плечо и подмигивая ему. После ликования, она повернулась к нему лицом. — Знаешь, это не убило бы тебя, если бы ты воспользовался всеми этими женщинами в этой больнице, черт, да всеми женщинами острова, которые предлагали себя тебе годами.
— Мы с тобой напарники всего месяц. Как ты можешь знать, сколько женщин предлагали себя?
— Полное отчаяние. Женщины становятся отчаянными, когда такой мужчина, как ты, отказывает им в течение многих лет.
Линк рассмеялся, поглаживая бородку.
— Особенно это касается красивых женщин, — сказала Сэм. — Они не могут принять того, что мужчина отказывает им, поэтому, когда это случается, она перестают быть привлекательными. Они мгновенно начинают презирать каждого мужчину. Они в отчаянии и безжалостны. Начинают бесстыдно преследовать тебя, словно бешеные собаки.
— Где жертва? — спросил Линк, пытаясь сменить тему.
— Когда его подружка неожиданно появилась прошлой ночью, она так сильно испугала преступника, что скальпель соскользнул и порез получился достаточно глубокий. Врачи до сих пор решают, нужна ли Юджину операция.
— Боже, — Линк фыркнул, он никак не мог скрыть отвращение на своем лице, почти ощущая этот скальпель на своей мошонке.
— Ты выглядишь напряженным.
— Я мужчина с нетронутой мошонкой, который живет на этом острове. Конечно, мне есть о чем побеспокоиться.
— Я сомневаюсь, что этот парень придет за полицейским. И даже если он это сделает, не похоже, что ты собираешься воспользоваться одним из предложений этих женщин.
— Ты говоришь как моя мама.
— Твоя мама и ты часто обсуждаете это?
— Чаще, чем тебе кажется.
Она захохотала.
— Просто говорю, что, возможно, ты не потеряешь много, если позволишь себе расслабиться. Бог видит, любая медсестра в этой больнице будет счастлива обслужить тебя.
— Это звучит довольно мерзко.
Она подняла воротник, щелкнув языком.
— Я стараюсь.
Когда больничная коляска вывернула из-за угла, они оба выпрямились, скрестив руки на груди при виде Юджина.
Он был таким большим, что с трудом влезал в больничную коляску, громоздкие, татуированные руки Юджина балансировали на краю подлокотников, держась из последних сил. Его лысая голова блестела под ярким освещением комнаты, и его угрюмое лицо не изменилось, даже когда Линк и Сэм поздоровались с ним.
Медсестра остановила коляску рядом с кроватью и попыталась помочь ему встать.
Он вырвался из ее нежных рук.
— Я не чертов калека. Я сам могу, — он поднялся с больничного кресла с помощью одной руки, придерживая заднюю часть его больничного халата другой. Он двигался очень медленно, очевидно, от боли, затем плюхнулся на кровать и свесил ноги. — Черт... — он застыл на половине пути, переводя дыхание. — Проклятье.
Медсестра держала руки вытянутыми на случай, если он упадет с кровати, но не посмела прикоснуться к нему, нахмурившись, словно тоже чувствовала его боль.
Юджин оставался неподвижным, поскольку боль становилась все сильнее с каждой секундой. Он закрыл глаза и тяжело вдохнул несколько раз, прежде чем снова попробовать, двигаясь на кровати, и издавая стоны. Он сдался прежде, чем добрался до середины матраса, падая на подушки. Некоторые части его тела свисали с края кровати, но он оказался неспособным сдвинуться даже на дюйм, как будто он только что закончил триатлон.
Медсестра опустила руки в поражении и позволила им упасть по бокам прежде, чем покинуть палату.
Сэм и Линк сжали губы и прищурились, ожидая, пока Юджин устроиться, прежде чем подойти к кровати.
— Извини, что тревожим тебя, — сказала Сэм, останавливаясь рядом с кроватью, пока доставала ручку и блокнот из кармана. — Я детектив Геллар... — она указала на Линка ручкой. — Это детектив Линк. Не возражаешь, если мы зададим тебе несколько вопросов о том, что случилось прошлой ночью.
— Меня уже опрашивали ранее.
— Это были предварительные вопросы. Кроме того, лекарство, которое тебе ввели, не полностью вышло из твоего организма, и ты потерял сознание раньше, чем наши коллеги смогли закончить, поэтому... у нас есть еще несколько вопросов, если ты не против.
— Конечно, не против, — все еще обрывисто вздыхая, Юджин говорил короткими предложениями. — Я не буду молчать. Не буду как Тодд. Я хочу, чтобы этого извращенца нашли. Я хочу подать на него в суд. Чтобы его наказали по всей строгости закона.
— Мы сделаем все, что в наших силах, — сказала Сэм. — У тебя есть идеи, кто бы мог сделать это с тобой?
— Нет, — Юджин облизнул свои губы. — Думал, это ваша работа.
— Ты помнишь, что произошло?
— Шприц. В моей шее. Потеря сознания.
— Ты видел что-нибудь? Слышал что-нибудь?
— Парень не сказал ни слова.
— Что на счет лица? Отличительные черты?
— Он был одет во все черное. С головы до ног. Но низкий ростом. И худой.
— А примерно...? — надавила Сэм.
— Черт, — Юджин тяжело сглотнул, закрывая глаза, когда на минуту задумался. — Сто шестьдесят пять сантиметров? Сто шестьдесят семь? Пятьдесят килограмм максимум. Я остановил его одной рукой.
Брови девушки поползли вверх.
— Итак, мы имеем дело с очень маленьким мужчиной, или...
— Женщиной, — закончил Линк. Он встретился взглядом с Юджином. — Характер нападения говорит нам, что это было что-то личное. Не помнишь никаких врагов? Бывшие подружки? Враги по бизнесу? Кто-то, с кем, возможно, у тебя были разногласия?
Глаза Юджина бегали туда-сюда, и он выдохнул.
— Я — глава службы безопасности самого большого круизного лайнера в стране. Список моих врагов очень большой.
— У нас полно времени, — сказал Линк, поднимая руки.
Прежде чем Юджин смог что-то ответить, кто-то вошел в палату.
Линк поднял взгляд на двери и выпрямился в тот момент, когда увидел Веду Вандайк, одетую голубую форму, ее длинные волосы были убраны в идеальный пучок, демонстрируя тонкие черты лица и полные губы. Не потому, что его застали врасплох, а потому что он смог увидеть, что это произошло с ней.
Это всегда происходило.
Последний раз, когда он видел ее, они делили комнату для бокса в спортзале, месяц назад, и она сделала ошибку, спросив про его пропавшую жену. Даже до этого Линк заметил: в их взаимодействии было что-то не так.
Он искал ее глаза своими, и дар речи пропал прежде, чем он смог что-сказать, слова застревали где-то в его горле.
Веда застыла в дверях, глаза расширились и становились все шире с каждой секундой, ее взгляд бы прикован к его.
Линк посмотрел вниз на ее кроссовки и потом выше на ее трясущиеся колени. Он остановил свой взгляд на ее дрожащих руках, затем посмотрел ей в глаза.
— Я здесь, чтобы вколоть обезболивающее мистеру Мастерсону из-за его швов... — уточнила Веда.
Она смотрела на Юджина, и когда ее взгляд упал на татуировку цифры 8 на его запястье, она, казалось, не могла отвести от нее взгляд. Ее глаза расширились так сильно, что, казалось, остались только одни белки. Ее ноздри раздувались. Красные пятна на ее темной коже, казалось, стали ярче. Ни одна часть ее тела не двигалась, она замерла.
— Слышала, что вам не нужна операция, мистер Мастерсон, — ее голос становился увереннее, когда ее взгляд встретился с Юджином. — Повезло вам.
— Да, я просто на седьмом небе от счастья.
Веда старалась не закатить глаза, обращая свое внимание к Линку.
— Я могу вернуться позже, если вы, ребята, все еще допрашиваете его.
Линк тяжело сглотнул. Его губы разомкнулись, чтобы ответить, но когда у него ничего не получилось, он накрыл губы своими пальцами и прочистил горло, выпячивая подбородок.
— Нам нужно еще десять минут, — вклинилась Сэм, искоса смотря на Линка.
— Есть шансы найти этого парня? — спросила Веда.
— Мы работаем над этим, — кивнула Сэм.
Веда кивнула в ответ и еще раз взглянула на Линка, затем повернулась, чтобы уйти.
Как только Веда дошла до двери, в коридоре появился блондин, вбежал в палату и заблокировал выход.
Веда ахнула от неожиданности.
Он выглядел молодо, возможно, ему было двадцать с небольшим. Его широкая грудь тяжело вздымалась под его деловым костюмом, который был меньше на несколько размеров. Его согнутые руки натягивая ткань костюма. У него было хмурое выражение лица, он скривил свои полные губы и прищурил голубые глаза, оглядев всю палату, пытаясь придать своему выражению лица серьезный вид.
Он тяжело дышал, ноздри раздувались. Он ударил кулаками по пластиковой дверной раме, когда его глаза остановились на Юджине, заставляя звук от удара прогреметь на всю комнату, достаточно громко, чтобы люди, идущие по коридору замедлили шаг и пялились на него с любопытством.
Все еще с крепко сжатыми кулаками, он уперся ими в дверные косяки и зашел в палату, его огненно-голубые глаза были прикованы к Юджину.
— Ты жалкий кусок дерьма! — закричал он.
Когда он направился к кровати, то, казалось, не заметил, что толкнул Веду своим массивным плечом по пути, ударяя ее так сильно, что она споткнулась о свои собственные кроссовки, отшатнулась и начала падать на пол, выставляя перед собой руку, чтобы смягчить радение. Она ахнула, и после того, как восстановила равновесие, подняла руку и проверила свой маникюр.
При виде сломанного ногтя, Веда ахнула в ужасе и посмотрела на парня ― недовольство читалось в ее глазах.
Линк не понял, когда он успел обогнуть кровать и пересечь комнату, но это случилось в мгновение ока. Сорвав значок со своей шеи, заставляя цепочку бренчать, он с рычанием схватил парня за шею и заставил его вернуться обратно к двери.
— Ты в больнице, — выплюнул Линк, толкая его обратно, запинаясь об свои ноги, как и Веда до этого. Как будто издалека, он слышал голоса Сэм и Веды, умоляя его отпустить, но Линк не обратил внимания. — Тебе нужно успокоиться, черт побери.
Оставаясь невозмутимым, даже когда мужчина, превосходящий его габаритами в два раза, отталкивал его назад, парень вытянул свои руки и схватился за дверную раму. Его бицепсы напряглись, когда он боролся с Линком, который выталкивал его в коридор. Ухоженные светлые пряди упали ему на глаза, и он оскалился на Юджина. В его глазах появились слезы и потекли по его покрасневшим щекам.
— Ты заслужил все это, — проревел парень, простонав, когда дернувшись вперед, прижимаясь к руке Линка, которая все еще была вокруг его шеи. — Они должны были довести дело до конца.
Слезы текли вниз по щекам парнишки, попадая на руку Линка. Чувствую влагу на своей коже, Линк отпустил его шею и вместо этого схватил его за лацканы пиджака, пытаясь вытолкнуть за дверь.
— Расслабься, хорошо? — попросил Линк, наклоняя голову, чтобы поймать взгляд парнишки. — Давай выйдем и поговорим. Только я и ты.
Казалось, что парнишка не слышал его, костяшки его пальцев покраснели от того, что он держался за дверную раму, его ногти впились в штукатурку, когда он продолжал бороться с Линком.
— Ты сказал полиции, что я могу быть подозреваемым? Ты отправил их на мое чертово собеседование? Сказал им, что это я злодей? — он направил дрожащий палец на Юджина через плечо Линка, его голос охрип от эмоций. — Это ты злодей! Я потерял работу из-за тебя! Ты никогда не остановишься. Ты никогда не перестанешь все отнимать у меня. Пошел ты к черту!
Сжимая пиджак паренька еще сильнее, Линк не смог удержать и посмотрел через свое плечо на Юджина. Сэм и Веда тоже смотрели на Юджина, у всех в этой палате в груди все сжалось от слов неожиданного гостя. Несколько пар глаз задержались на нем и ждали несколько напряженных минут, ожидая ответа от Юджина.
Юджин оставался спокойным под их осуждающими взглядами, как будто этот парень не сказал ничего такого. Его руки были сложены на коленях, он пожал плечами, фыркнул и поднял брови, губы приподнялись в улыбке, которая становилась все шире с каждой секундой.
— Пошел ты к черту, чувак... — злость, которая была в голосе парнишки, утихла, как будто спокойный голос Юджина одержал над ним победу. — Пошел ты...
После долгой паузы парень вырвался из хватки Линка, порвав свой пиджак, и поспешил исчезнуть из поля зрения за углом.
Линк глянул через свое плечо на Сэм «что-черт-возьми-это-было» взглядом. Она подняла свои брови и кивнула в сторону паренька.
Мужчина вышел из палаты, следуя за тем парнем.
Он быстро шел по коридору, уклоняясь от медсестер вправо и влево, Линку было не обязательно оборачиваться, чтобы понять, что Веда Вандайк идет за ним. Не только потому, что скрип ее кроссовок делал это очевидным, а потому, что несколько месяцев спустя он понял, что она очень настойчивая. Хуже того, она была любопытная как ад.
Ему не хватило ума повернуться и сказать ей, что это нее чертово дело.
Линку нужно выяснить, что, черт возьми, тот паренек имел в виду.
Глава 6
Больничный шум доносился до закрытой двери офиса Гейджа Блэкуотера на верхнем этаже. Он облокотился на стол и запустил руки в свои волосы. Нахмурившись, он посмотрел на монитор компьютера, где был открыт PowerPoint до тех пор, пока гортанный стон не вырвался из горла, заставляя его закрыть глаза.
Прошли месяцы с тех пор, как заведующий больницы был уволен за хищение лекарств, и теперь выполнение его работы начинало сводить Гейджа с ума. Были времена, когда Гейдж только заскакивал в больницу каждые несколько месяцев, просто убедиться, что все в порядке, а сейчас бывший кабинет заведующего быстро стал его вторым домом.
Еще один стон сорвался с губ Гейджа. Безуспешные поиски замены были для него удобны, когда ему нужна была причина, чтобы проводить больше часов в больнице, преследуя Веду, но теперь из-за того, что они делили постель, его терпение уменьшалось с каждым днем. Он сделал мысленную заметку, что нужно взяться за ум, и пообещал себе, что найдет замену до конца месяца.
Телефон на столе зазвонил прежде, чем он позволил себе думать, как он ненавидит эти таблицы бюджета перед ним, и он схватил трубку и был рад тому, что может отвлечься.
— Да, Мария? — ответил Гейдж.
— Мистер Блэкуотер, ваша мама здесь.
— Скажи ей, что меня нет.
— Я бы сказала, но она стоит прямо здесь... — Мария понизила голос до шепота. — Смотрит на меня.
Гейдж накрыл лоб рукой.
— И как она прошла через охрану и почему никто не предупредили меня?
— Ну... Я... это… эм…
Поскольку он мог только представить ядовитую улыбку, которой одарила ее мать, Гейдж отстал от своего секретаря.
— Все хорошо, Мария, отправь ее ко мне.
Он повесил трубку, прежде чем она могла сказать что-нибудь еще, сдерживая страдальческий стон, который, казалось, намеревался вырваться из его горла каждые несколько секунд.
Мужчина закрыл глаза и подумал о Веде — ее красивом лице и стройном, обнаженное теле, и немного расслабился, его сердцебиение немного успокоилось, и он стал более сосредоточенным.
Он поблагодарил Бога за то, что смог представить ее улыбку, потому что, как только его мать открыла дверь его кабинета без стука и вошла, стуча каблуками, он знал, что ему это нужно.
Селеста Блэкуотер появилась в дверном проеме , одетая в платье длиной до колен от Кельвина Кляйна баклажанного цвета, которое обтягивало ее женственную фигуру, с золотистым клатчем под ее изящной рукой. Она согнула одно колено, и поэтому ее нога виднелась из выреза ее платья, каблук ее золотистых босоножек приподнялся над полом. Когда она наклонила голову, бросив свой взгляд через всю комнату, от этого движения ее длинные до пояса и черные как смоль волосы упали вперед, оттеняя ее зеленые глаза.
— Как далеко ты можешь зайти, чтобы замучить меня? — спросила она.
— Что тебе нужно, мама? У меня много работы сегодня, — Гейдж расправил плечи, положив на стол сжатые кулаки.
— Что мне нужно? Хорошо... — начала она. Внезапно ее брови взметнулись, что означало, что она была в ударе.
— И, позволь мне предварительно сказать, что, если ты хочешь сказать что-то о том, чтобы я бросил свою девушку, тогда прошу, прибереги свои силы.
Селеста закрыла свой рот.
— Боже, мама. Я каждый раз повторяю тебе, что мы с Ведой любим друг друга. Я не брошу ее. Если это причина, по которой ты здесь, со всем моим к тебе уважением, я думаю, тебе лучше уйти.
— Я не вижу тебя неделями, — обвинила Селеста.
— Не представляю, почему.
— Ни одна из твоих подружек даже не помышляла разлучать нас с тобой таким образом.
— Потому что все остальные были проверены и одобрены тобой и отцом в первую очередь. Но я больше не позволю управлять своей жизнью. Я не какая-то кукла, которая ждет, что вы оба заскучаете и начнете дергать меня за ниточки, чтобы развлечь себя. Я взрослый мужчина. Я живой человек.
— Конечно, ты живой человек, дорогой. Я просто... — резко выдохнув, Селеста пересекла его кабинет и села на стул напротив. — Я так сильно переживаю. Как будто на тебя наложили заклинание в одночасье. В один момент ты посвящаешь свою жизнь семейному бизнесу, а в другой момент ты в постели с афроамериканской медсестрой, о которой ты ничего не знаешь.
— Она врач, и ты знаешь это. Достаточно.
— Дорогой, ты точно уверен...
— Да.
— Ты очень мало времени знаешь ее…
— Я люблю ее.
Как будто не услышав его слов, Селеста наклонилась вперед с заговорщической ухмылкой.
— Мы узнали, что еще не слишком поздно вернуть Скарлетт.
— Я не хочу возвращаться к Скарлетт, мама. Какими еще способами мне тебе сказать, что все кончено и мне все равно, что ты об этом думаешь? Сколько раз тебе говорить, что я влюблен? Я не могу понять, почему ты просто не можешь порадоваться за меня.
Спина Селесты как всегда была натянута до такой степени, что она чуть ли не прогибалась, и хотя Гейдж не видел ее ноги, он знал, что с другой стороны стола ее ноги были скрещены.
— Твой отец очень, очень обижен и расстроен тем, что ты сделал, — выдохнула Селеста, мягко сжимая челюсть. — Дорогой, я прошу тебя...
— Нет, это я тебя прошу, мама, — Гейдж наклонился вперед. — Прошу тебя услышать, что я говорю... и дать Веде шанс. Она в ужасе от того, что надо будет встретиться со всеми вами, потому что знает, что вы ненавидите ее. Пожалуйста, опомнитесь и позвольте мне вернуться к ней с новостью, что моя семья рада за нас. Не только то, что вы смирились с нашей любовью, то, что вы так же рады встретится с ней.
Улыбка исчезла с лица Селесты. Она, казалось, задумалась, как лучше сообщить ему, что он сошел с ума, но в следующее мгновение она натянула на себя еще одну улыбку, которая не затронула ее зеленых глаз.
— Ну, я бы с удовольствием встретилась с этой... Ведой.
Гейдж вздрогнул.
— Я обеспокоен тем, что ты так быстро согласилась.
— Ну, ты хочешь, чтобы я встретилась с ней, дорогой, или нет?
— Я хочу, чтобы ты с ней встретилась. Хочу, чтобы ты ей понравилась. Хочу, чтобы она тебе понравилась. Я хочу, чтобы она смогла увидеть все хорошее в вас. Потому что сейчас она боится. Ради Бога, только вчера вечером она говорила мне, что беспокоилась, как бы вы не планировали убить ее.
Улыбка Селесты стала шире.
— Какой абсурд.
— Эта улыбка на твоем лице говорит об обратном.
— Что я делаю не так?
Гейдж смягчился, откидываясь на спинку кресла.
Намек на румянец появился на ее бледных щеках.
— Семья не видела тебя целый месяц. С тех пор, как ты разорвал помолвку, чтобы жить с этой... этой Ведой.
— Можем ли мы попытаться использовать более любезный тон, пока говорим о моей девушке?
Селеста посмотрела в окно на другой стороне кабинета. Повисла тишина, прежде чем она взглянула на Гейджа.
— Тогда в следующие выходные.
Гейдж наклонился к ней, обуреваемый эмоциями.
— Мама, ты серьезно?
— Какая ее любимая еда? Я приглашу профессионального шеф-повара и все предусмотрю. Все тонкости. Я даже приглашу твоего деда.
Все еще чувствуя сильное подозрение в том, что все было так легко, Гейдж пронзил ее своим взглядом.
Селеста откинула свои волосы назад одним пальцем, приподнимая подбородок.
— Хотя мы, безусловно, потрясены твоими вопиющими принятыми решениями в последнее время, твой отец и я никогда больше не хотим месяцами не видеть тебя. И если это значит, что мы должны встретиться с этой... этой Ведой…
— Она не «эта», мама. Она Веда. Просто Веда.
— Веда... — улыбка Селесты дрогнула, когда она казалось, о чем-то задумалась. — Какая красивая девочка.
— Да, так и есть.
— Она не улыбается часто, не так ли?
— Она искренний человек. Она улыбается только тогда, когда она на самом деле рада, и я сомневаюсь, что вы дадите ей повод для улыбки.
Селеста откинула голову назад, поднимая подбородок еще выше.
— Я должна сказать, что она была в порядке, когда я прошла мимо нее, заходя внутрь. Она разговаривала с Линкольном Хиллом. Я думаю, он просто помог ей преодолеть страх?
И вот так сердце Гейджа словно остановилось.
Это было так, словно Селеста проникла внутрь его тела и могла видеть, как это происходит.
— Кажется, что они ладят довольно… хорошо, не так ли?
Гейдж ударил руками по столу и встал.
— Я уверен, ты преувеличиваешь
— Уверена, что нет.
— Думаю, что тебе пора уходить, мама, — он обогнул стол и мягко взял ее под руку, понимая, что она нарочно провоцировала его. Он не сможет работать, пока будет позволять ей лезть в его голову таким образом. — Я провожу тебя.
Даже когда он мягко взял ее под руку и поднял с места, Селеста вскрикнула, как будто он вывихнул ей руку, приподнимая свое раздраженное лицо, когда он потащил ее к двери.
Как только они оказались снаружи, он отпустил ее, и они пошли по коридору рядом друг с другом. Они поехали на лифте на первый этаж в полной тишине, и в коридоре наоборот было шумно, пока Гейдж вел свою мать к дверям больницы, положив руку на ее спину. Затем он заметил Веду и Линка, конечно же, разговаривающих в больничном дворе.
Его глаза расширились, даже когда он нахмурился. Его грудь вздымалась, в то время как голова опустилась. Его тело дрожало, он накрыл живот дрожащей рукой, чувствуя, как цвет сходит с его лица.
Словно весь воздух исчез из легких Гейджа и, казалось, переместился к Селесте, когда она сделала глубокий вдох и поцеловала его в щеку. Кончики ее волос щекотали его руку, когда ветерок от открывающихся дверей дул в его сторону.
— Я так ненавижу быть права, когда это ранит тебя так сильно, мой дорогой, — она прошлась костяшками пальцев по его челюсти. — И если наша семья должна встретиться с этой женщиной, которая, очевидно, влюблена в другого мужчину, чтобы доказать, что она никогда не приживется в нашем мире, тогда будь по-твоему. Привози ее в усадьбу в следующее воскресенье.
Гейдж даже не мог взглянуть на свою мать, когда она говорила. Вид Веды и Линка, улыбающихся друг другу, смешанный со словами его матери, заставили его чувствовать себя еще хуже, чем когда-либо. Он не мог произнести ни слова через страх, который сковывал его желудок.
Как будто Селеста могла увидеть это, она нежно положила руку на его живот. Гейдж едва почувствовал второй мягкий поцелуй, который она оставила на его щеке, хотя он мог поклясться, что почувствовал улыбку на ее губах.
Только когда она убежала, заставляя руку Гейджа соскользнуть с ее спины, он вернулся к реальности.
Он наблюдал, как его мать уходит, все еще стоя в дверном проеме, и ждал, пока она сядет в своей «Мерседес», прежде чем снова посмотреть на Веду и Линка.
Скрестив руки на груди, он наблюдал за ними, задаваясь вопросом, сколько займет времени для каждого из них понять, что помимо их разговора существует еще и мир вокруг них. Он знал, что Веда ненавидит, когда ей говорят, что делать, как она защищает свою свободу. Поэтому последняя вещь, которую он может сделать, это подойти к ней, взять за руку и оттащить от Линка, хотя каждая часть тела жаждала сделать это. Он поблагодарил Бога за то, что голос в его голове напомнил ему, что, чем больше мужчина старается ее контролировать, тем быстрее Веда от него отдаляется. Он уже чувствовал, что висел на волоске.
Поэтому, он ждал.
Он ждал, что его девушка докажет, что его мать была не права.
Глава 7
После того, как она последовала за Линкольном Хиллом и мальчишкой, который выбежал из больничной палаты Юджина, Веда не смогла остановить себя, чтобы не зациклится на жутких словах, которые слетели с губ паренька.
— Ты сказал им, что я подозреваемый?
Ее сердцебиение участилось от одного этого слова. Оно захватило ее мозг, словно вирус, и Веда задумалась, был ли он прав.
Был ли он прав?
Была ли она во всем виновата?
Она решила, что этот вопрос тяжело ответить, пока она двигалась следом за двумя мужчинами, которые быстро шли, в то время как она почти бежала. Она никогда не осознавала, каким большим был Линкольн Хилл, пока не последовала за ним. Его огромное тело занимало чуть ли не весь коридор, не позволяя увидеть людей, которые были перед ним, до тех пор, пока они не расступались в стороны, словно Красное море, пропуская его.
Линк даже не повернул головы, чтобы ответить на взгляды и улыбки женского персонала больницы. Он просто сосредоточился на лифте и даже не попытался отойти в сторону, чтобы избежать столкновения. Нет, он просто заставлял всех остальных людей, которые боялись столкнуться со ста восьмидесяти сантиметровым и практически ста килограммовым телом мужчины уклоняться и отпрыгивать с его пути.
Спасибо Линку, который расчистил им путь, и Веда могла легко следовать за ним. Парень опередил их и зашел в лифт, и Веда не колебалась, следуя за Линком, когда он воспользовался лестницей, перепрыгивая через две ступеньки за раз и спускаясь на первый этаж, где он пробежал через раздвижные двери больницы на больничный двор.
Она замедлилась, чтобы остановиться позади Линка как раз в тот момент, когда черная «Тойота Королла» с вмятинами на корпусе отсутствующими колпаками на колесах сорвалась с парковки и поехала вниз по улице.
— Он уехал, — выдохнула Веда, ее взгляд следил за машиной, когда автомобиль пропал из виду.
Линк взглянул через плечо, как будто был удивлен звуку ее голоса, и тут же отвернулся со стоном, увидев ее лицо.
— Боже…
Она взглядом пробежалась по его телу. По его темным джинсам, по большим мускулистым рукам, обтянутым белой футболкой, которая колыхалась от утреннего бриза. Она посмотрела на темно-коричневую бородку вокруг его пухлых губ, уголки которых опускались все ниже, когда она пожирала его взглядом. Девушка заметила, что его ноздри немного раздувались и были еще шире, чем обычно, заставляя ее насторожиться, словно газель, которая только что поймала взгляд льва через всю саванну. Ее коленки задрожали, когда она не смогла бороться с нервозностью. Веда чувствовала себя немного уязвимой.
Она вздохнула, когда, наконец, ее карие глаза встретились с его зелеными. Пряди его длинных, каштановых волос выбились из хвостика, собранного у шеи, оттеняя его глаза и делая тем самым его взгляд еще более глубоким и темным, чем он уже есть.
— Ты на самом деле шла за мной все это время? — спросил он. — За что вообще платят медсестрам в этой больнице, а?
Веда глубоко вдохнула, когда его глубокий голос раздался на весь двор и захватил ее тело. Она плотно скрестила руки на груди, вспомнив, когда в первый раз услышала его голос десять лет назад. Десять животных, которые растоптали ее душу, бросили ее в океан умирать, но Линк выловил ее как раз вовремя, сделал ей искусственное дыхание прямо на песчаном пляже и спас ей жизнь.
Она помнила первый вздох, который сделала. Ощущение его сильной руки, которой он массировал ее спину, когда она выплюнула то, что ощущалось как целый океан в ее бедных легких. И сияние бронзового медальона, который он дал ей, чтобы она успокоилась.
Она сжала рукой этот медальон, который всегда был в кармане ее одежды, не в состоянии говорить, когда воспоминания нахлынули на нее.
— Как ты смеешь? — смогла прошептать она, борясь с улыбкой. — Я врач, и спасибо тебе большое, но я не для того влезла в долг в полмиллиона, чтобы меня ошибочно принимали за медсестру.
Он приподнял левую бровь, которую посередине пересекал шрам, на этом месте волоски больше никогда не вырастут.
Она одинаково ненавидела и любила восемнадцатилетнюю Веду, которая оставила этот шрам. Ненавидела, потому что она чувствовала себя виноватой, что ударила его в момент страха, и любила, потому что это означало, что частичка ее всегда будет с ним. Так же, как и его частичка всегда будет с ней.
Даже если он об этом не знает.
Даже если он никогда и не узнает об этом.
Она еще сильнее сжала медальон в руке, который означал, что человек бросил пить, и который принадлежал когда-то его матери, пока кивала в сторону уехавшей машины.
— Мы должны последовать за этим парнем, верно? Чтобы выяснить, что он знает о Конге.
— Конг?
— Юджин. Конг — это прозвище было у него в школе по вполне понятным причинам.
— Серьезно. За что они тебе платят? — веселье в глазах Линка всегда появлялось раньше улыбки на его губах, но это было редкостью, и в доказательство этого его глаза превратились в маленькие щелки. — Ты врач или повидавший виды детектив?
— А ты вообще детектив? — парировала она. — Клянусь Богом, каждый раз, когда я вижу тебя, ты позволяешь еще одной невинной жертве ускользнуть сквозь пальцы, и потом ее не видно и не слышно.
— Моя единственная жертва — это мужчина, который лежит на пятом этаже этой больницы, — он посмотрел на нее, скрещивая руки.
— Ты ведь не серьезно, — она не смогла себя остановить, чтобы не посмотреть на его бицепсы, замечая, что они увеличились до размера ее головы, когда он скрестил руки. — Ты же сам не веришь в то, что говоришь. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что представляют из себя богатые люди на этом острове. Ни один из них не может быть жертвой, — она поняла, что даже не осознавала, что говорила, пока его мускулы не напряглись. Она надеялась, что хотя бы говорила на английском.
Ее слова, кажется, подействовали, потому что он замешкался.
— Слушай, я знаю номер машины, понятно?
Веда посмотрела в его глаза.
— Что? — тупо спросила она, так как часть ее была до сих пор сосредоточена на его напряженных руках.
— У меня есть номер его машины, — тон его голоса повысился. — Если тебя так сильно беспокоит, выполняю ли я свою работу правильно.
Голос Веды стал мягче.
— Я не пытаюсь тебе диктовать, как тебе выполнять свою работу. Я просто хочу сказать… Конг, э-э-э, Юджин… он не очень хороший человек. Богачи на этом острове все такие.
— Кроме богатенького парня, с которым ты спишь… — он прищурился. — Правильно?
Веда начала что-то бессвязно говорить, так как он практически испепелял ее взглядом из-за ее собственного лицемерия.
— Гейдж. Он… — еще больше бормотания. Она пыталась напомнить себе, что выпускники медицинских школ не бормочут. Нужно взять себя в руки. Вместо этого она воспользовалась фразой своей единственной восемнадцатилетней подруги. — Он другой.
— Хм-м… — Линк кивнул.
Веда разозлилась.
— Но Юджин не такой. Юджин плохой парень. И этот бедный парень, который выбежал отсюда в слезах, подтверждает этот факт. Почему он был так зол, что пришел сюда и попытался напасть на Юджина? Почему он плакал? Что он имел в виду, когда сказал, что Юджин был настоящим подозреваемым? Я надеюсь, что ты не упустишь его, как ты сделал в прошлый раз с Сарой Адамс после того, как ее изнасиловал Тодд Локвуд.
— Могу я принести тебе заявление о приеме на работу к нам, когда буду здесь в следующий раз?
Веда усмехнулась, когда она смотрели друг другу в глаза, и отвела взгляд в ту сторону, куда уехала «тойота». Ей было очень интересно, что случилось с этим парнем. Возможно, Юджин также по-зверски обошелся с ним, как и с ней.
Она также не могла не учитывать то, что Юджин может и не быть реальной причиной его страданий.
Возможно, это она была причиной.
Если бы она не напала на Юджина за ночь до этого, Юджин бы никогда не назвал этого парня как подозреваемого, и полиция бы не испортила его собеседование и его шансы получить эту работу.
Чувство вины скрутило ее желудок.
Ее единственной целью, когда она вернулась в Тенистую Скалу, было приехать, отомстить и уехать. Просто быть на острове. Работать одной. Без коллег, без друзей, без любовников.
Каким-то образом у нее появилась подруга, любовник и какой-то бедный парень, которого она никогда не встречала, но как-то запуталась во всем этом безумии, Веда не знала. Но она не могла не думать, что парень был прав.
Возможно, она действительно была во всем виновата. Даже, если она не хотела никого ранить, кроме людей, которые заслужили это. Неужели в стремлении отомстить нескольким людям неизбежно приходится ранить и невинных тоже?
Она не могла не задаться вопросом, могла ли она, хоть и косвенно, но испортить жизнь бедного парня. Она опустила глаза, когда почувствовала обжигающие слезы.