Хочу, чтобы однажды ты увидел во мне кого-то большего, нежели одного из своих сотрудников.
И, раз уж мы откровенничаем, этот темно-синий костюм, который ты носишь… с белоснежной рубашкой… Мне действительно хочется ослабить твой галстук и показать тебе, кто тут босс.
Я безумно хочу покувыркаться с тобой, что чувствую нашу близость на вкус.
С любовью,
искренне,
твоя.
Читаю второй раз.
Сжимаю губы в жесткую линию. Это что, черт возьми, шутка какая-то?
Если да, то это ни хрена не смешно. У меня есть правила для такого рода неправомерного поведения.
Я читаю и перечитываю письмо, затем отрываю взгляд от своего стола, и поворачиваю стул так, чтобы посмотреть в большое панорамное окно на дальней стене.
Отодвинув кресло, встаю и опускаю жалюзи на стеклянной стене — только это стена отделяет меня от всех остальных работников в офисе.
Мне не нужно, чтобы кто-то видел сейчас моё шокированное выражение лица, и я не хочу, чтобы кто-то из женщин наблюдал за мной...
Дерьмо.
Кто-то наблюдал за мной.
Может это Лорен? Прищуриваю глаза, изучая её раздраженные движения. Всё ещё злая с самого утра.
Определенно не Лорен.
Думаю, она скорее оторвет мне яйца одним махом, нежели напишет любовное письмо.
Подождите, это любовное письмо?
«Я безумно хочу покувыркаться с тобой».
Безусловно, не любовное письмо, если только поколение миллениалов сейчас не выражаются так поэтично.
Вот почему я против служебных романов. Эта херня творится прямо здесь.
Возмущенный, я сажусь и откидываюсь на спинку кресла, делая шрифт крупнее, чтобы я мог читать письмо, и, заложив руки за голову, пробегаю глазами по возмутительным строчкам — одна за другой.
Что это за хрень?
Ты знаешь, что люди в офисе называют тебя садистом? Эгоистом. Бесчувственным, высокомерным мудаком?
Да, бл*дь, я знаю, большое спасибо.
Я не глухой, не слепой, и мне насрать, что кто-то думает о том, как я управляю своей компанией. Я такой, какой я есть, и никто меня не изменит.
И, раз уж мы откровенничаем, этот темно-синий костюм, который ты носишь… с белоснежной рубашкой…
Провожу рукой по лацканам упомянутого темно-синего костюма — надел его для одной деловой встречи, которая будет у меня сегодня днем, — расправляю пальцами накрахмаленный воротник классической рубашки. Яркий синий галстук.
Я безумно хочу покувыркаться с тобой.
Анализирую глазами это маленькое предложение; член в моих отутюженных брюках шевелится.
Безумно покувыркаться с тобой.
Покувыркаться.
Господи Иисусе, со мной не может это происходить прямо сейчас.
Провожу рукой по волосам, из глубины моих легких вырывается измученный вздох. Бросаю ещё несколько долгих взглядов и протягиваю руку, нажимая пальцем на кнопку внутренней связи с Лорен.
— Да, мистер Блэкберн.
Сколько раз я просил её не называть меня так?
Десятки.
— Можешь зайти сюда с блокнотом? Мне нужно, чтобы ты кое-что записала.
Это электронное письмо настолько неприемлемо, что граничит с сексуальными домогательствами, его нужно рассматривать в масштабах всей компании. Да. Это пересечение всех границ. И если бы оно было отправлено кому-то еще в этой компании, полетели бы головы.
Головы полетят.
Пристально смотрю на адрес электронной почты.
HandsRomingMyBody@RoamInccom (прим. пер.: hands roaming my body — руки Рима блуждают по моему телу; roming — выдуманное слово героиней, составлено из имени главного героя Rome и roaming — блуждать)
Мало того, что название странное, так еще и адрес служебный, твою мать. Выдуманный. Сугубо сексуальный. Руки Рима блуждают по моему телу.
И бесцеремонная игра с моим именем.
В таких случаях компании подают в суд. Последнее, что мне нужно, это плохая реклама из-за неудачной шутки, которая может разорить мою компанию.
Лорен требуется всего несколько минут, чтобы ворваться в мой кабинет, её настроение улучшилось — слава богу. Она закрывает за собой дверь и садится на стул, держа iPad в руке наготове, как всегда делает, когда собирается писать под диктовку.
— Мне нужно, чтобы ты кое-то записала.
— Начну, как будете готовы, босс.
На мгновение бросаю взгляд на ослепительно белый компьютерный монитор, ноздри раздуваются.
Я безумно хочу с тобой покувыркаться.
Приоткрываю губы.
— Эм-м-м…
Лорен ждет.
Прочищаю горло.
— Недавно я получил очень возмутительное электронное письмо…
Лорен открывает рот и перебивает, заговорщически наклоняясь вперед. Понижает голос почти до шепота:
— Правда? Это была угроза взрыва?
— Нет. — Поджимаю губы. — Как я говорил… — Мельком смотрю на iPad. — Недавно я получил возмутительное электронное письмо, которое не только ставит под угрозу некоторые правила компании, но и репутацию «Roam, Inc» в целом.
Глаза Лорен расширяются, но она продолжает молчать.
Я безумно хочу с тобой покувыркаться.
Я месяцами ни с кем не кувыркался.
— Наша репутация поставлена под угрозу, — повторяю я.
— Вы… только что это говорили.
— Да?
— Ну, не совсем такими словами, но да. Вы повторяетесь.
— Тогда отредактируй текст вместо меня. Пришлешь мне черновик.
Быстрый кивок.
— Хорошо.
— Как я говорил… — Что, черт возьми, я говорил? Не могу оторвать взгляд от этой гребаной строчки — она сводит меня с ума и бесит одновременно. — Как я уже говорил.
— Как вы говорили. — Лорен сдерживает улыбку.
Это бессмысленно. Я не могу сосредоточиться.
— Знаешь что? Я сам набросаю текст и отправлю тебе.
Теперь её улыбка превратилась в полноценную ухмылку.
— Конечно.
Это Лорен?
Нет. Выбрасываю эту мысль из головы. Определенно не Лорен. У неё есть парень, да? Я действительно должен уделять больше внимания этому дерьму. Нет, черт возьми, я не должен, это не моя работа — узнавать о чьей-либо личной жизни после того, как они взяли отгул на день.
Указательным пальцем барабаню по рабочему столу.
— Мне также нужно поговорить с кем-то из отдела ИТ. Не могла бы ты прислать начальника, эм….
Я понятия не имею, как его зовут.
Хантер был прав — большинство моих сотрудников нанимает отдел кадров, и мне действительно нужно больше вникать в эту область, чтобы подобная хрень не ускользала от меня.
Я, бл*дь, понятия не имею, кто заведует моим техническим отделом.
— Карла Джонсон, сэр.
Сэр.
Подавляю желание закатить глаза.
— Пожалуйста, соедини меня с миссис Джонсон сегодня днем.
— Мисс.
— Что?
— Мисс Джонсон не состоит в браке, сэр. Она не замужем.
Господи, боже мой, зачем она мне это рассказывает?
— Меня не интересует семейное положение мисс Джонсон, Лорен. Мне нужен её интеллект.
Чтобы она назвала мне имя. Решила гребаную проблему: кто создал этот фейковый аккаунт?
— Да сэр. Я сообщу вам, когда она освободиться.
Мне чертовски нужно выпить, а сейчас только девять утра.
П*здец.
ГЛАВА 5
ПЕЙТОН
Боже милостивый.
Что это за глухой звук? Остановите его. Пожалуйста, кто-нибудь, остановите.
— Ммммм, — стону я, перекатываясь на бок, кудри, которые я накрутила для вчерашнего вечера, прилипли к моему лицу. — Остановите этот непрекращающийся звук.
Уткнувшись лицом в подушку, трясу кулаком в воздухе, прося помощи у небес.
Жжжжж.
Жжжжж.
Жжжжж.
— Я убью кого-нибудь, — ворчу я в подушку. Алкогольное дыхание прошлой ночи поражает меня, и я вскидываю голову, волосы закрывают глаза, словно шторы.
— Тпру, зубная щетка, немедленно, — говорю я, ни к кому не обращаясь.
Неконтролируемый стук, моя голова раскалывается при каждом звуке. Бум. Бум.
Бум, заставляющий мой желудок совершать нежелательные кульбиты. И как раз тогда, когда я думаю, что это жужжание никогда не закончится... оно стихает.
— Господь воскрес, — воспеваю я, засовывая голову обратно в подушку, и вскоре после этого выдаю приглушенное «аллилуйя».
Вчера вечером я сильно напилась. В стельку.
Настолько сильно, что я не могу вспомнить ни черта, кроме того, как засунула себе в нос два попкорна и высморкала их через весь стол в напиток Жен.
Господи…
Добро пожаловать в тридцать лет.
Жжжжж.
Жжжжж.
— О, ради всего святого. — Поднимаю голову, пытаясь найти источник шума, и тут замечаю мобильник на тумбочке.
Кто, черт возьми, звонит мне?
Я протягиваю руку и пытаюсь выдернуть кабель из телефона, но в итоге выдергиваю всю зарядку из розетки. По крайней мере, у меня хватило ума зарядить мобильный прошлой ночью.
Нажав кнопку «Принять», подношу телефону к уху и бормочу:
— Что?
— Пейтон? — С другой стороны раздается встревоженный голос Жен. Я не виню её, моё «что» звучало так, будто у меня за ночь выросли яйца.
— Да, что ты хочешь?
— Э-э, ты взяла сегодня больничный?
— Что? Нет… что ты…
Ох, блин.
— Бл*дь! Сколько сейчас времени? — Я вылезаю из постели, моё платье-бюстье спущено с одной стороны, открывая правую грудь всем соседям, которые могут заглядывать в мои окна. Зарядка телефона болтается, ударяя меня в живот.
— Ммм… девять?
О, нет.
О, нет. О, нет. О, нет.
Опоздания на работу недопустимы. Об этом сказано в подробном и очень хорошо составленном руководстве для сотрудников, и прямо сейчас я понимаю, что опоздаю как минимум на полчаса.
Бегая по квартире, я раздеваюсь, не заботясь о том, увидит ли кто-нибудь меня голой в этот момент, и бегу в ванную, где включаю кран и начинаю обливать своё тело водой, позволяя ей каскадом стекать на кафельный пол, впечатляющий подвиг, потому что я всё ещё разговариваю по телефону.
— Кто-нибудь заметил?
— Несколько человек спросили, где ты. Я сказала им, что ты в уборной и у тебя проблемы с желудком.
— Господи. Хорошо. Я выйду через десять минут.
— Пэй, мы должны…
— Я не могу говорить, мне нужно освежить дыхание, у меня во рту будто кот сдох. До скорой встречи. Прошу тебя, выпей кофе за моим столом.
Я вешаю трубку, смачиваю мочалку и, быстро намочив её, тру лицо. Ни на что другое времени нет.
Собираю волосы в небрежный пучок, подкрашиваю глаза тушью и надеваю первое, что вижу в моем шкафу.
Болит голова или нет, мне нужно быть на работе, СЕЙЧАС же.
***
— Батюшки, ты хоть смотрела на себя в зеркало? — спрашивает меня Жен, идя рядом со мной с чашкой кофе, когда мы направляемся в мою кабинку.
— Нет. А что? У меня мешки под глазами? — Указательным пальцем провожу под глазами, возвращая свое лицо к жизни. Я на секунду взглянула в зеркало, и, увидев, что напоминаю покойника, решила, что сегодня утром туда лучше не смотреть.
Судя по реакции Жен, возможно, мне следовало взглянуть на себя ещё раз.
Глаза Жен расширяются, на её лице отражается неподдельный ужас.
— Я думаю, тебе стоит пойти в уборную.
Делаю паузу, испугавшись не только взгляда Жен, но и того, что все вокруг не могут оторвать от меня глаз.
Тяжело сглотнув, спрашиваю я в легкой панике.
— Все плохо?
Шепча краем рта, Жен говорит:
— Я видела женщин на одну ночь покрасивше.
Женщин на одну ночь? Что за…
Она говорит о…
Проститутках?
Дерьмо.
Сделав крюк, мы направляемся в уборную, Жен следует по пятам, а я, наклонив голову, пытаюсь избежать всеобщих взглядов.
Я не могу выглядеть так плохо, верно?
Когда мы сворачиваем за угол, первое, что я вижу в зеркале, это наряд деловой девушки, который я купила два года назад: коричневый пояс, стягивающий платье-костюм размера оверсайз на моей талии.
В ужасе перевожу взгляд на свое лицо. Волна шока пробегает по моей спине, когда я вижу вчерашнюю помаду, размазанную по моей щеке, тушь на скулах, и накладную ресницу, приклеенную ко лбу.
Как, черт возьми, я не обратила на это внимания?
«Боже правый, похоже, я уснула в мусорном баке».
Отпрянув в сторону, и, пытаясь прикрыть глаза от жуткого беспорядка перед ней, Жен говорит:
— У тебя были дни получше, это точно.
— Что мне делать?
— Прежде всего, сожги это платье. Я имею в виду, где, черт побери, ты его нашла?
— Мне больше нечего надеть, Жен.
Оценивая меня, она постукивает указательным пальцем по подбородку, наконец, в состоянии посмотреть на меня, на ее лице гримаса отвращения.
— Ладно, хорошо, для начала я предлагаю удалить вчерашнюю накладную ресницу. — Подруга срывает одну с моего лба и бросает в мусорное ведро. Широко раскрыв глаза, я провожу пальцами по коже. — В таком случае, думаю, мы поступим так, как в «Правдивой лжи».
— В «Правдивой лжи»? О чем ты говоришь?
— Ну знаешь, когда героиня Джейми Ли Кертис рвет на себе платье, чтобы сделать его более сексуальным, а затем выплескивает себе на голову воду с вазы, чтобы зачесать волосы назад. Сработало с ней, может сработать и с тобой.
Посчитав до десяти и выдыхая, я говорю:
— Это было в фильме, и платье должно разорваться идеально. Эта штука сделана из плащевой ткани, так что нам понадобятся ножницы, чтобы наряд выглядел прилично.
Жен кивает.
— Да, я понимаю, о чем ты говоришь. По крайней мере, закатай рукава, смочи голову водой и сделай тугой пучок на макушке. И, ради бога, умой свое чертово лицо.
Тридцатка стартовала с треском.
Мне требуется ещё десять минут, чтобы привести себя в более презентабельный вид, прежде чем мы возвращаемся в мою кабинку, всё ещё привлекая внимание коллег. Как будто на параде, я любезно киваю и машу тем, кто предпочитает глазеть на нас.