Бернард (в парке): Нет, нет, нет, только не это..!
Огастес: Спасибо, мистер Ходж. Я обещаю.
(Забрав рисунок, Огастес выходит в Парк, Септимус за ним.
Входит Бернард, в дверь, через которую ушла Ханна. За ним входит Валентин, оставляя дверь открытой, потом Ханна. В руках у нее «садовая книга»).
Бернард: Нет, нет..
Ханна: Мне очень жаль, Бернард..
Бернард: Трахнули георгином! Нет, правда? Вот так вот, запросто? Меня трахнули? Георгином? Как же это? Когда ничего уже не поправишь! Трахнули? Валентин, как ты думаешь? Только честно.
Валентин: И именно георгином.
Бернард: Боже мой! Неужели правда?
Ханна: Да, Бернард, это так.
Бернард . Но ведь еще не точно. Покажите мне, где это. Я хочу сам увидеть. Нет, прочитайте. Нет, подождите.. (Бернард садится за стол и готовится слушать с видом человека, принимающего участие в некой восточной церемонии). Давай.
Ханна (читает): «Первое октября 1810 года. Сегодня под руководством мистера Ноукса на южной лужайке заложили цветник, который станет на будущий год отрадой для глаз и отдохновением душевным после романтической катастрофы, бушующей в Парке. Под стеклянным колпаком, не понеся ущерба от морского путешествия, прибыл георгин, названный капитаном Брайсом Чарити, в честь его невесты, хотя по праву эта честь принадлежит ее мужу, который занял место моего георгина, предпочтя английскому лету вечный сон в Вест-Индии».
(Пауза).
Бернард . Все это как-то расплывчато. Кто-нибудь понимает, что это значит?
Ханна (терпеливо): Это значит, что Эзра Чейтер, бывавший в Сидли-парке, и Чейтер, описавший карликовый георгин на Мартинике в 1810 году и умерший там же от укуса мартышки, – одно лицо.
Бернард (зло): Эзра был не ботаником! Он был поэтом!
Ханна: Ни в том, ни в другом он не преуспел, хотя пытался.
Валентин: Не все еще потеряно.
Бернард . Как это не все! Я выступал по телевидению!
Валентин: Это не значит, что Байрон не дрался на дуэли, это значит только, что он не убивал Чейтера.
Бернард . Нашел, что сказать! Ты думаешь, меня позвали бы на телевидение, если бы Байрон промахнулся!
Ханна: Бернард, успокойся. Валентин прав.
Бернард (хватаясь за соломинку) Ты думаешь? Статьи в «Пикадилли»? В общем-то, да. Две ранее неизвестные работы Байрона и потом, я нашел строки, добавленные им к «Английским бардам»… Это тоже чего-нибудь стоит!
Ханна (тактично): Вполне возможно, даже очень убедительно.
Бернард . К черту, убедительно! Я доказал, что Байрон был здесь, и я считаю, что написал эти строчки он, так же, как он убил того зайца. Если бы только я не придумал, что он убил Чейтера. Почему вы меня не остановили?! Это ведь выйдет наружу, и весь блеск моего открытия… Думаете, сколько я продержусь, пока какой-нибудь дотошный ботаник меня не освистит?
Ханна: До послезавтра. Будет письмо в «Таймс»..
Бернард . Ты этого не сделаешь.
Ханна: Работенка, конечно, грязная, но кто-то должен…
Бернард . Лапонька. Прости. Ханна.
Ханна: ..и потом, это же мое открытие.
Бернард: Ханна.
Ханна: Бернард.
Бернард: Ханна.
Ханна: Заткнись. Это будет сухо, скромно, абсолютно без злорадства. Или ты предпочел бы, чтобы это сделал кто-то из твоих друзей?