Тем временем Томазина швыряет книгу на стол).
Томазина: Что я говорила! Механика Ньютона, которая предписывает нашим атомам жить по законам тяготения с колыбели до могилы, несовершенна! Детерминизм постоянно опровергается, я знала это! И очень вероятно, что причина этого кроется в том, о чем пишет этот джентльмен!
Леди Крум: И о чем же?
Томазина: О том, как разогреваются тела.
Леди Крум: Это геометрия?
Томазина . Это? Я презираю геометрию! (Касаясь горшка с георгинами, почти про себя). Чейтер камня на камне не оставила бы от системы Ньютона за два дня.
Септимус: Геометрия, как уверяет нас Гоббс в своем «Левиафане»[50], – единственная наука, которую Господь даровал человечеству с радостью.
Леди Крум: И что он этим хотел сказать?
Септимус: Мистер Гоббс или Господь?
Леди Крум: Я не понимаю ни того, ни другого.
Томазина . Долой Гоббса! Горы – не пирамиды, а деревья – не конусы. Богу должны быть угодны только артиллерия и архитектура, если Евклидова геометрия – единственно возможная. Есть другая геометрия, которую я сейчас открываю путем проб и ошибок, правда, Септимус?
Септимус: Воистину, миледи, Ваше вдохновенное творчество может быть названо путем проб и ошибок.
Леди Крум: Сколько нам сегодня лет?
Томазина . Шестнадцать лет, одиннадцать месяцев, мама. И три недели.
Леди Крум: Шестнадцать лет, одиннадцать месяцев. Мы должны выдать тебя замуж, прежде, чем твое образование превысит допустимые пределы.
Томазина . Я собираюсь выйти замуж за лорда Байрона.
Леди Крум: Неужели? Он оказался настолько плохо воспитан, что не упомянул об этом.
Томазина . Вы говорили с ним?!
Леди Крум: Разумеется, нет.
Томазина . Где Вы его видели?
Леди Крум (с горечью): Повсюду.
Томазина . Где, Септимус?
Септимус: В Королевской Академии, куда я имел честь сопровождать Вашу матушку и графа Целинского.
Томазина . И что делал лорд Байрон?
Леди Крум: Рисовался.
Септимус (тактично): Его рисовали… Профессор живописи, мистер Фюсли.
Леди Крум: Не знаю, с чьей стороны рисования было больше. Его спутница также пренебрегла традицией Академии, по которой дамы, рассматривающие картины, одеты несколько больше, нежели дамы, изображенные на картинах. Впрочем, довольно. Пусть его повесят там хоть в виде натюрморта. С меня достаточно мистера Ноукса, который превращает Парк в то же, во что слон – посудную лавку.
(Входит Ноукс).
Томазина . Властитель Беспорядочного!
Она начинает рисовать диаграмму, ту самую, которую рассматривали Валентин и Ханна.
Леди Крум: Мистер Ноукс!
Ноукс: Ваша Светлость…
Леди Крум: Что Вы со мной делаете!
Ноукс: Все идет по плану, уверяю Вас. Мы немного отстаем от графика, если на то пошло, но плотину починят в течение месяца…
Леди Крум:(хлопая ладонью по столу) Замолчите!
В тишине слышна паровая машина.
Леди Крум: Вы это слышите, мистер Ноукс?