Х а н н а . Да нет, очень занимательно. Мне просто интересно, сколько еще осталось. Я хочу спросить Валентина об этом (она показывает письмо) . Прости, Бернард, продолжай, это подождет.
Валентин: Да, извини, Бернард.
Хлоя: Бернард, пожалуйста.
Бернард . На чем я остановился?
Валентин: Голуби.
Хлоя: Секс.
Х а н н а . Литература.
Бернард . Жизнь и смерть. Вот. «Вряд ли что-то может быть красноречивее трех приведенных мной документов: немногословное требование объясниться без посторонних, полные отчаяния каракули, сообщающие, что «муж послал за пистолетами», и вызов, брошенный 11 апреля оскорбленным поэтом и обманутым супругом Эзрой Чейтером. Конверты не сохранились. Мы точно знаем, что все три письма были среди имущества Байрона, проданного в 1816 году. Они были вложены в «Ложе Эрота», книгу, которую семью годами раньше, в Сидли-парке, Байрон взял почитать у Септимуса Ходжа».
Х а н н а . Взял почитать?
Бернард . На все вопросы я отвечу, когда закончу. Конструктивная критика весьма желательна. Именно с этой целью я делаю первую попытку в провинции, до лекции в стенах Байроновского общества, перед публикацией. Кстати, Валентин, выразить тебе благодарность? «Охотничий журнал, недавно найденный»…
Валентин: Его не теряли, Бернард.
Бернард . «Как недавно заметил»… Вообще-то я не очень люблю выражать эти благодарности, но стало уже традицией в научной статье, как при бракоразводном процессе, упоминать представителей аристократии. Я впишу тебя в лекцию и упомяну для газет. Пойдет?
Валентин: Очень мило с твоей стороны.
Х а н н а . Для газет? А что со статьей для университетского сборника?
Бернард . Это потом, в общепринятом стиле: сухо, скромно, совершенно без злорадства, и как бы говоря: «Подавитесь, снулые ублюдки!». Но для начала: «Бестселлер от университетского преподавателя: предварительный заказ – гарантия получения». На чем я остановился?
Валентин: Охотничий журнал.
Хлоя: Эрот.
Ханна: Взял почитать.
Бернард . Точно. «Взял почитать у Септимуса Ходжа. Возможно ли, что письма уже лежали в книге, когда Байрон брал ее?»
Валентин: Да.
Хлоя: Вэл, заткнись.
Валентин: Но ведь это возможно.
Бернард . «Возможно ли, что Септимус Ходж дал Байрону книгу, предварительно не вынув из нее три письма очень личного характера?»
Валентин: Слушай, извини. Я только хотел сказать, что Байрон мог взять книгу и без спроса.
Х а н н а . Вот именно.
Бернард . Тогда почему Ходж не забрал их потом?
Х а н н а . Не знаю, меня там не было.
Бернард . Не было, чтоб тебя..
Хлоя: Продолжай, Бернард.
Бернард . «Наиболее убедителен третий документ, сам вызов. Чейтер «как мужчина и поэт» обвиняет человека, «оклеветавшего его в печати». И как мужчина, и как поэт Чейтер нечасто удостаивался «клеветы», да и простого упоминания в печати. Не подлежит сомнению, что «клеветой» он называет статью о «Деве Турции» в «Досугах Пикадилли». Имел ли Септимус Ходж какие-либо связи с лондонскими изданиями? Нет. Имел ли их Байрон? Да! Двумя годами ранее он опубликовал статью о Вордсворте, двумя годами позже он опубликует статью о Спенсере. Располагаем ли мы какими-нибудь сведениями о том, каково было мнение Байрона о поэзии Чейтера? Да! Кто кроме Байрона мог вписать карандашом в принадлежавший леди Крум экземпляр «Английских бардов и шотландских обозревателей» следующее четверостишие»…
Х а н н а . Кто угодно.
Бернард . Лапонька…
Х а н н а . Не называй меня лапонькой.
Бернард . Ладно, идиотка ты упрямая, неужели возможно, что человек, которого Чейтер называет своим другом Септимусом Ходжем и есть тот, кто трахнул его жену и смешал с дерьмом его последнюю книгу?
Х а н н а . Так и напиши. Почти наверняка.
Хлоя (серьезно): Вы в прошлом перенесли тяжелое потрясение, да, Ханна?
Х а н н а . Оно меркнет по сравнению с тем, что я испытываю, слушая это. Почему тогда в письмах Байрона нет ничего о статьях в «Пикадилли»?
Бернард . Вот! Потому что он убил Чейтера.
Х а н н а . Первая, о «Деве Турции», была за год до того. Он что, был ясновидящим?
Хлоя: Письма теряются.
Бернард . Вот именно! Спасибо! Существует некое платоническое письмо, подтверждающее все, но невидимое, как радиоволна, вечно летящая во вселенной. «Дорогой Ходж, вот я и в Албании, но только ты в целом свете знаешь, почему я здесь. Бедняга Ч! Я никогда ничего не имел против него, только вот в «Пикадилли». Виновата эта женщина. Ходж, дружище, какое трагическое событие! Но, слава богу, все закончилось в пользу поэзии. Искренне твой, Б. Постскриптум: сожги это».
Валентин: Откуда Чейтер узнал, что статьи написал Байрон?
Бернард (раздраженно): Не знаю, меня же там не было.
(Пауза. Ханне).
Ты хочешь что-то сказать?
Ханна: Я-то?
Хлоя: Я знаю. Байрон говорит миссис Чейтер в постели. Потом она ему надоедает, и тогда он ее бросает, и тогда она говорит, что это было изнасилование.
Бернард (раздраженно): И когда?!
Ханна: Десятого апреля.