Валентин (читает). «Септимус Ходж».
Х а н н а. Ты не задумывался, почему это все сохранилось?
Валентин: Разве должна быть какая-то причина?
Х а н н а. А что на диаграмме?
Валентин: Откуда я знаю!
Х а н н а. Не злись.
Валентин . Я не злюсь. (Пауза). Когда твоя Томазина занималась математикой, это была та же математика, что и за пару веков до нее. Классическая. И целый век после Томазины тоже. Математика не имела никакого отношения к реальному миру, совсем как современное искусство. Природа была классической, а математика – в стиле Пикассо. Но сейчас природа берет реванш. Выясняется, что все эти штучки математически описывают природу.
Х а н н а. Эта твоя «обратная связь»?
Валентин . Хотя бы.
Х а н н а. Слушай, а могла Томазина…
Валентин (срывается). Да не могла, черт ее побери, не могла!
Х а н н а. Хорошо. Ты не злишься. Только что ты имел в виду, когда говорил, что она делала то же самое, что ты делаешь сейчас? (Пауза). Да и что ты, кстати, делаешь?
Валентин . Вообще-то я делаю наоборот. Она начала с уравнения и получила график. А у меня уже есть график – точные данные – и я пытаюсь найти уравнение, которое дало бы этот график, если решать его так же, как она решала свое.
Х а н н а. Для чего?
Валентин . Так можно следить за ростом популяции, в биологии. Допустим, золотые рыбки в пруду. В этом году там x золотых рыбок. На будущий год будет y золотых рыбок. Столько-то появилось на свет, столько-то съели цапли, что угодно. Природа что-то проделывает с x и превращает его в y. И на следующий год исходная численность популяции – y. Точно так же было у Томазины. Значение y дает следующее значение x. Вопрос в том, что происходит с x? Что именно проделывает природа? Что бы это ни было, это можно выразить математически. Это называется алгоритмом.
Х а н н а. Но этот алгоритм не может каждый год быть одинаковым.
Валентин . Какие-то детали меняются, всего не учтешь, это же не лабораторные условия. Но эти детали знать совсем необязательно. Когда все они соединяются в целое, оказывается, что популяция подчиняется математическим законам.
Х а н н а. Золотые рыбки?
Валентин: Да. То есть нет. Числа. Мы говорим не о золотых рыбках, а о числах. И то, о чем я сказал, справедливо для любого явления, в котором изменяется исходное число: эпидемия кори, среднее количество осадков, цены на хлопок… Это проявление самой Природы. Страшновато.
Х а н н а. И для тетеревов это тоже справедливо?
Валентин: Пока не знаю. То есть, без сомнения справедливо, но это очень сложно выявить. С тетеревами больше шума.
Х а н н а. Шума?
Валентин: Помех. Посторонних вмешательств. Данные очень запутанные. Вокруг тысячи акров вересковой пустоши, на которой живут тетерева, всегда жили, примерно до 1930 года. Но их никто не считал. Их стреляли. И приходится считать убитых тетеревов. А тут пожгли вереск, пищи становится больше – постороннее вмешательство. Потом расплодились лисы и поели птенцов – опять вмешательство. И еще погода. То есть очень, очень много шума. Очень трудно уловить мелодию. Как будто в соседней комнате играет пианино, и мелодия знакомая, только оно расстроено, клавиш не хватает, а пианист слегка глуховат и пьян, к тому же. Шум! Невозможный!
Х а н н а. И что ты делаешь?
Валентин . Начинаю гадать, что играют. Пытаюсь разобраться, несмотря на шум. Пробую одну, другую мелодию, что-то получается, еще непонятно, но начинаю потихоньку добавлять пропущенные и исправлять фальшивые ноты… и понемногу…
(Он начинает мурлыкать мелодию песенки «Happy Birthday»).
Ля-ля ля-ля Валентина, ля-ля ля-ля меня, вот он, потерянный алгоритм!
Х а н н а (спокойно). Поняла. И что дальше?
Валентин . Опубликуюсь.
Х а н н а. Ах да, конечно. Извини. Очень здорово.
Валентин . Это в теории. А на деле тетерева просто сволочи, по сравнению с золотыми рыбками.
Х а н н а. Зачем же ты их выбрал?
Валентин . Охотничьи журналы. Мое бесценное наследство. Точные данные за двести лет, как на тарелочке.
Х а н н а. Что, кто-то записывал всю добытую дичь?
Валентин . Так для того и нужны охотничьи журналы. Я использую только то, что относится к периоду после 1870 года, когда ввели охоту с загонщиками.
Х а н н а. Ты хочешь сказать, что есть охотничьи журналы времен Томазины?