Чейтер (в священном ужасе): Забрать у лорда Байрона пистолеты!
Брайс: Вы слышали, что сказал мистер Чейтер, сэр? Как Вы на это ответите?
(Все это время Септимус смотрел вслед леди Крум. Теперь он поворачивается в комнату).
Септимус. Убью его. Он мне надоел.
Чейтер (ошеломленно): Что?
Брайс (довольно): Та-ак!
Септимус. Будьте Вы прокляты, Чейтер! Овидий остался бы юристом, а Вергилий крестьянином, знай они во что превратят любовь Ваши игривые сатиры и дурковатые нимфы! Я к Вашим услугам и с удовольствием всажу Вам пулю в лоб. Устроит ли Вас на рассвете, за лодочным сараем, скажем, часов в пять? Мои наилучшие пожелания миссис Чейтер, не страшитесь за ее будущее, она не будет ни в чем нуждаться, пока у капитана Брайса есть деньги, он ей сам это сказал.
Брайс: Вы лжете, сэр!
Септимус. Нет, сэр. Миссис Чейтер – возможно.
Брайс: Вы лжете, или Вы будете иметь дело со мной!
Септимус (устало). Очень хорошо, могу назначить Вам на пять минут шестого. А потом – на Мальтийский корабль, отплывающий из Фалмута. Вас двоих я убью, мой нищий школьный приятель останется учить леди Томазину, и я надеюсь, все будут удовлетворены, включая леди Крум.
(Септимус выходит, хлопнув дверью).
Брайс: Он всего-навсего хвастун и пустомеля. Судя по всему, Чейтер, я его прикончу.
Брайс уходит в противоположную дверь. Спокойствие Чейтера длится всего секунду, потом до него доходит.
Чейтер . Да, но ведь…
Он убегает вслед за Брайсом.
Сцена 4
На сцене Ханна и Валентин. Она читает вслух, он слушает. Скороход, черепаха, лежит на столе и на вид ничем не отличается от Плавта. Перед Валентином папка Септимуса, узнаваемая, но, естественно, слегка потрепанная. Она открыта. В папке (хотя в ней могут еще быть и просто чистые листы) находятся: тоненький математический задачник, листок бумаги с небрежной диаграммой, алгебраическими вычислениями, стрелочками и пр., и тетрадь Томазины, та, в которой она писала на уроке. Валентин листает тетрадь, пока Ханна читает ему из задачника.
Х а н н а. «Я, Томазина Каверли, открыла поистине удивительный метод, благодаря которому все явления природы обнаружат свою алгебраическую сущность и будут описаны с помощью одних только чисел. Поскольку поля недостойны того, чтобы изложить его на них, читателю надлежит в другом месте искать Новую Геометрию Неправильных Форм, открытую Томазиной Каверли».