Бернард (тоном суждения): Великолепно.
Ханна смотрит на него, думая, что он иронизирует, но он говорит как профессионал.
Это можно публиковать.
Х а н н а. Спасибо.
Бернард: Хотя мне нравятся «ах-ах». А Вы любите боскеты?
Х а н н а. Я не люблю излишней чувствительности.
Бернард: Понятно. Вы уверены? А то Вы очень прочувствованно говорили о геометрии. Но Отшельник просто великолепен. Гений усадьбы.
Х а н н а (довольно). Да, я такая.
Бернард: Да уж, такая.
Х а н н а (с меньшим энтузиазмом) . Какая?
Бернард: Какая есть. Кем он был, пока не стал символом?
Х а н н а. Не знаю.
Бернард: А-а..
Х а н н а. То есть, пока не знаю.
Бернард: Ясно. Что сделали с его бумагами? Пикок об этом пишет?
Х а н н а. Разожгли костер.
Бернард: Да-а…
Х а н н а. Я еще не просмотрела садовые книги леди Крум.
Бернард: Расходные книги или дневники?
Х а н н а. И того и другого понемногу. Сведения отрывочные, но относятся к нужному периоду.
Бернард: Да? А есть что-нибудь связанное с Байроном? Просто интересно.
Х а н н а. Первое издание «Чайльда Гарольда» в библиотеке и «Английские барды», если не ошибаюсь.
Бернард: Надписаны?
Х а н н а. Нет.
Бернард: А в письмах его совсем не упоминают?
Ханна: С чего бы? Он в своих Крумов не упоминал.
Бернард (как бы между прочим): Да, конечно. Но Ньюстед совсем близко. Вы не будете возражать, если я немного пороюсь в архиве? Только в тех бумагах, которые Вы уже просмотрели, разумеется.
(Ханна понимает).
Х а н н а. Вам кто нужен: Байрон или Чейтер?
В одну из боковых дверей входит Хлоя, босиком, со стопкой одинаковых книг в кожаных переплетах. Она вернулась за своими туфлями.
Хлоя: Извините, я мешаю, там в буфетной есть чай, если вы ничего не имеете против фаянсовых кружек..
Бернард: Как мило.
Хлоя: Ханна Вас проводит.
Бернард: Разрешите, я Вам помогу.
Хлоя: Нет, спасибо, я сама.
(Бернард открывает перед ней противоположную дверь).
Спасибо. Вот, спасаю для Вэла охотничьи журналы, спасибо.
(Бернард закрывает за ней дверь).
Бернард: Славная девочка.
Х а н н а. М-м-м..
Бернард: Вы тоже так думаете?
Х а н н а. Как?
(Хлоя снова открывает дверь и заглядывает в комнату).
Хлоя: И если папа будет приставать к Вам из-за Вашей машины, не волнуйтесь, мистер Найтингейл, у него это... (Понимает) ой.. то есть.. ну и как Ваш сюрприз? Вы еще не... В общем, извините… чай… извините, если я...
(В смущении скрывается за дверью. Пауза).
Х а н н а. Ну надо же быть таким дерьмом.
(Поворачивается, чтобы уйти).
Бернард: Дело в том, что все это связано и с Байроном тоже.
(Ханна останавливается и смотрит на него).
Х а н н а. Мне плевать.
Бернард: И напрасно. Вся эта шайка байронистов так и останется в спущенных штанах. Принародно.
Х а н н а. Да ну?
Бернард: Если мы объединим усилия.
Х а н н а. Во имя чего?
Бернард: Садитесь, объясню.
Х а н н а. Пока постою.
Бернард: Этот экземпляр «Ложа Эрота» принадлежал лорду Байрону.
Х а н н а. Он принадлежал Септимусу Ходжу.
Бернард: Изначально, да. Но он был среди книг Байрона, которые были проданы с аукциона, когда Байрон покидал Англию в 1816[32]. Каталог аукциона имеется в библиотеке Британского Музея. «Эрот» шел под номером 74а и был куплен издателем и книготорговцем Джоном Найтингейлом с Опера-Корт в Пэлл-Мэлл.. имя его сохранено в названии фирмы «Найтингейл и Мэтлок», а нынешний Найтингейл – мой кузен.
(Он делает паузу. Ханна, поразмыслив, присаживается на краешек стола).
Я Вам расскажу в двух словах. 1939 год – книги перевозят в кентский дом Найтингейлов. В 1945 году их возвращают в магазин. Тем временем, забытый ящик с книгами начала XIX века пылится в подвале до тех пор, пока дом не продают, потому что в этом месте будут подъездные пути к туннелю под Ла-Маншем. Обнаруживается «Эрот», вместе с карточкой аукциона. Могу предъявить фотокопию.
(Он достает фотокопию из своей сумки, протягивает Ханне. Она внимательно изучает ее).
Ханна: Ну хорошо, книга принадлежала Байрону.
Бернард: Некоторые строки подчеркнуты.
(Ханна берет книгу и листает ее).
Все они и только они, – нет, Вы смотрите на меня, а не в книгу, – все подчеркнутые строки, слово в слово, процитированы в статье о «Ложе Эрота» в «Пикадилли» за 30 апреля 1809 года. В начале автор обращает внимание читателя на то, что ранее он уже писал в этой газете о «Деве Турции».
Х а н н а. Статьи, без сомнения, написаны Ходжем. «Моему другу Септимусу Ходжу, который не щадя себя постоял за автора».
Бернард: В том-то и дело! Газета подняла на смех обе книги.
(Пауза).
Х а н н а. Статьи в духе Байрона?