ДЖОРДЖ (обнимает ее и поднимает на руки): Мне так хочется опять с тобой лечь.
ДОРИС: Нам нельзя.
ДЖОРДЖ (неся ее к кровати): Почему, почему нам нельзя?
ДОРИС: Потом нам будет еще хуже.
ДЖОРДЖ: Не будет! Не будет, я уже выше этого. Я кое-что вспомнил.
ДОРИС: Что?
ДЖОРДЖ: В мире же есть бомба. Завтра мы все можем погибнуть.
ДОРИС: Джордж, вы хватаетесь за соломинку.
ДЖОРДЖ (укладывает ее на кровать): Мы же оба взрослые люди, которым уже нечего стыдиться и нечего бояться!!!
В этот момент раздается стук в дверь. Джордж стаскивает Дорис с постели, она бежит в ванную.
...Только не в ванную!
ДОРИС: Почему?
ДЖОРДЖ: Они, прежде всего, кинутся туда!
Выталкивает ее на балкон.
...Вот здесь. Иду-иду!
Проверяет, в порядке ли номер, задергивает занавески алькова и, не понимая, что у него в руках, перекидывает бюстгальтер через плечо, как полотенце. Затем приоткрывает дверь, выходит и возвращается, катя перед собой столик с завтраком.
...Дорис!
Он ее не видит, входит в левую балконную дверь. В это время Дорис появляется из правой двери в черном чулке, по-бандитски надетом на голову, и подкрадывается к Джорджу.
ДОРИС: У вас тут женщина в номере!?
Джордж, увидев ее, падает, Дорис разражается хохотом.
ДЖОРДЖ: Это был старик Челмерс, принес завтрак. Но я был абсолютно спокоен, и он ничего не заподозрил.
ДОРИС (идет к столу, где стоит завтрак). А он про лифчик ничего не спрашивал?
ДЖОРДЖ: Про какой лифчик?
Дорис показывает, что у Джорджа было на плече.
...Теперь он подумает, что я педрила...
ДОРИС: А тебе не все равно?
ДЖОРДЖ: Я приезжаю сюда каждый год.
ДОРИС: Зачем?
ДЖОРДЖ: Тут неподалеку живет один парень, с которым я
учился в школе, — он тут занялся виноделием. И вот
каждый год я приезжаю сюда на уик-энд и привожу
в порядок всю его бухгалтерию.
ДОРИС: Из Нью-Джерси?
ДЖОРДЖ: Но он же был моим первым клиентом.
ДОРИС: Э-э... Можно мне получить свой лифчик?
ДЖОРДЖ: Конечно...
Он протягивает ей бюстгальтер, она берет одну бретельку, другая остается в руках у Джорджа.
...Дорис, я хочу тебе еще кое-что сказать. Ты можешь подумать, что я часто выкидываю такие штуки. Я понимаю, я могу показаться уж очень бойким... Ну вот, я хочу, чтобы ты знала, что я это сделал, действительно, в первый раз с тех пор, как женился. Ты не веришь?
ДОРИС: Почему? Верю... Ты не против, если я немножко
поем? Я умираю с голоду.
ДЖОРДЖ: Ну, конечно. Ешь на здоровье.
Дорис продолжает есть, Джордж садится на кровать.
...Честно говоря, и до женитьбы тоже был не очень ловок в таких вот быстреньких легкомысленных романчиках. Мне всегда нужно было, чтобы мой предмет мне сначала очень понравился, чтобы я хоть немножечко влюбился. Ты что, не веришь?
ДОРИС (жуя): Почему — верю. Судя по тому, как ты пытался стащить с себя брюки, не скинув предварительно ботинки, а затем запутался и стукнулся головой о край кровати... Ну и всякие такие мелочи...
ДЖОРДЖ: А здорово, да? Быть совершенно честными друг с другом?
ДОРИС: Конечно.
ДЖОРДЖ: Дорис, а ведь я не был совершенно честен с тобой.
ДОРИС: Нет?
ДЖОРДЖ: Нет. Ну ладно... сейчас скажу самое важное... Я сказал тебе, что я женат и что у меня двое детей.
ДОРИС: А ты не женат?
ДЖОРДЖ: Нет, я женат... но у меня трое детей.
ДОРИС: Не понимаю.
ДЖОРДЖ: Мне казалось, что так я буду выглядеть менее уязвимым. Все утро это ужасно тяготило меня, то, что я словно бы отказался от малышки Дибби. Ты меня прости, но я был под влиянием какого-то стресса, а то бы я никогда на это не пошел. Понимаешь?
ДОРИС: Понимаю, иногда все мы делаем какие-то гадости. А как это получается, что твоя жена не путешествует вместе с тобой?
ДЖОРДЖ: Филис не выносит самолета.
ДОРИС: Боится летать?
ДЖОРДЖ: Да не боится она летать! Она боится разбиться!.. Да ешь ты, ешь! Мне нравится смотреть, как ты ешь.
ДОРИС: Выпьешь кофе?
ДЖОРДЖ: Дорис, ты веришь, что совершенно чужим людям достаточно было посмотреть через весь ресторан друг на друга и у обоих возникло желание всепоглощающее, иррациональное, овладеть друг другом любым возможным способом? Веришь?
ДОРИС: Нет.
ДЖОРДЖ: И я не верю... Значит, это не то. А тогда как же это все началось?
ДОРИС: А все началось, когда ты мне послал в ресторане бифштекс.
ДЖОРДЖ: Это потому, что они тут не подают вцна. Единственное, что у них есть, это бифштексы.
ДОРИС: Но что тебя побудило это сделать?
ДЖОРДЖ: А вот какой-то импульс, обычно я таких вещей не делаю. У меня есть один приятель, он утверждает, будто иногда сама жизнь говорит ему: «Да». Самое большее, что она может сказать мне, это ...«может быть».
ДОРИС: Но ведь твоя жена хороший человек! Зачем ты это сделал?
ДЖОРДЖ: А вот почувствовал себя одиноким, а ты выглядела... такой незащищенной... у тебя петля на чулке поехала и помада размазалась...
ДОРИС: И тебе показалось, что я довольно дешево выглядела.
ДЖОРДЖ: Нет, — прекрасно! Меня всегда привлекают какие-то мелкие недостатки, мне всегда кажется, что люди с ними просто человечнее, к ним как-то легче приблизиться.
ДОРИС: А почему ты решил, что мне еще хочется есть?
ДЖОРДЖ: Да интуиция у меня!
ДОРИС: Нет. Это потому, что на вид я очень упитанна. Похожа на хорошо прожаренный бифштекс.
ДЖОРДЖ: Как человеку может нравиться хорошо прожаренное мясо?
ДОРИС: Мой Гарри любит хорошо прожаренное мясо! У меня муж, у меня трое детей! У меня налаженная жизнь!
ДЖОРДЖ: Зачем ты зашла в ресторан?