Симфония № 6 «Патетическая» си минор (1893)
Шестая симфония, названная П. Чайковским «Патетическая», была написана летом 1893 года.[1] Через год после создания Пятой симфонии Чайковский писал: «Мне ужасно хочется написать какую-нибудь грандиозную симфонию, которая была бы как бы завершением всей моей сочинительской карьеры… Неопределенный план такой симфонии давно носится у меня в голове…Надеюсь не умереть, не исполнив этого намерения». Первые наброски будущей симфонии появляются в 1891 году. Сам композитор так высказался о смысле и в определенном роде программе симфонии: «Первая часть – вся порыв, уверенность, жажда деятельности. Финал – разочарование, результат разрушения, кончается замиранием. Вторая часть – любовь; третья – разочарование». Эта программа не была осуществлена. Осенью 1892 года композитор работал над другой новой симфонией (второй мажорной в его симфоническом наследии) – Чайковский задумал ее в ми-бемоль мажоре. Эта симфония была им завершена и, предположительно, называлась «Жизнь». Но внезапно композитора охватило страшное разочарование написанным, и он уничтожил партитуру.[2]
В феврале 1893 года у Чайковского созрел план новой симфонии, ставшей Шестой. В одном из писем он сообщает: «Во время путешествия у меня появилась мысль другой симфонии… с такой программой, которая останется для всех загадкой… Программа эта самая что ни на есть проникнутая субъективностью, и нередко во время странствия, мысленно сочиняя ее, я очень плакал».[3] Шестая симфония была записана композитором очень быстро. Буквально за неделю он (с 4 по 11 февраля) записал всю первую часть и половину второй. Потом работа над симфонией на некоторое время прервалась поездкой из Клина в Москву. Вернувшись в Клин он с 17- 24 февраля работал над третьей частью. Потом был еще один перерыв, и во второй половине марта композитор завершил финал и вторую часть. Можно только поражаться интенсивности его творческой жизни в последний год своей физической жизни. Концерты в Москве, Нижнем Новгороде, Берлине, Лондоне, Париже. В Кембридже он присутствовал на присвоении ему почетной степени доктора Кембриджского университета (одновременно с К. Сен-Сансом и Э. Григом). К оркестровке симфонии Чайковский приступил только 20 июля, вернувшись в Клин. 12 августа оркестровка была закончена. Тут же партитура была отдана на расписывание партий для как можно более скорого исполнения нового произведения.
Первое исполнение Шестой симфонии состоялось в Петербурге 16 (28) октября 1893 года под управлением автора. Произошло это за 9 дней до скоропостижной смерти композитора. Чайковский писал после премьеры: «С этой симфонией происходит что-то странное! Она не то чтобы не понравилась, но произвела некоторое недоумение. Что касается меня, то я горжусь ей более, чем каким-либо другим моим сочинением. Я никогда в жизни еще не был так доволен собой, так горд, так счастлив сознанием, что сделал в самом деле хорошую вещь. Я вложил в нее всю свою душу…»
Первая часть . Adagio. Allegro non troppo. Начинается симфония медленным вступлением (звучит в тональности S = e - moll ) - темой рока, одной из самых мрачных у Чайковского. Звуча в мрачном нижнем регистре у фагота, она создает ощущение скованности, обреченности, вопроса, оставленного без ответа. Это голос из небытия… В отличие от других тем рока, являющихся из внешнего мира (как, например, в четвертой, пятой симфониях) она - целиком порождение внутреннего мира героя, его идея-фикс. Не случайно из этого мотива (движение по м3) вырастает главная партия. В главной партии смятение, трепет, порыв, беспокойство. Здесь мотив вступления перенесен в верхний регистр, облачен в другую инструментовку, предстает в ускоренном темпе. Этот мотив – зерно всей части. Главная партия вместе со связующей образует 2-х частную форму, где изложение темы очень кратко, а развитие – огромно (11т+50т). Основная тема побочной партии (D-dur) – это воплощение идеального лирического образа, чистого, благородного и возвышенного, она олицетворяет не столько мечту, идеал, сколько выражает молитвенное состояние души (первое проведение поручено струнным с сурдиной!) Главная и побочная подобны двум мирам. Побочная выделена в самостоятельный раздел: свой темп (анданте), обособлена от главной и разработки (отделена паузами и ферматами), законченная 3-х частная форма с динамической репризой (тема звучит на триольном ритме сопровождения, более страстно, со взлетами, полна твердой решимости) и неконтрастной серединой (здесь больше ритмической свободы, более сдвинут темп, чуть больше волнения). Экспозиция заканчивается тишайшей звучностью (возвращение в тишину! – также тихо начиналась симфония). Здесь мы встречаемся с самым экстраординарным обозначение музыкального оттенка – pppp: еле слышно фагот пропевает последние звуки мелодии. Таким образом, мир экспозиции – противостояние сомнения, неверия, страдания и искренней, задушевной молитвы, мечты, идеала, которая дает временное успокоение.
Разработка вторгается внезапно, злобно и агрессивно: тишину рассекает оглушительный удар всего оркестра и воинственный сигнал - фанфара рока. Развитие в разработке идет тремя волнами, каждая из которых все более усугубляет трагический конфликт. В их основу положено развитие главной партии (побочная тема отсутствует). Каждая новая волна представляет тему главной партии во все более трансформированном виде, что символизирует душевную деградацию и окончательную гибель. Борьба, страдания, роковая обреченность, порывы к счастью - все это уже было в экспозиции. Потому мир разработки противоположен не в эмоциональном, а скорее в метафизическом плане – это царство Смерти, потусторонний мир. Разработка приоткрывает «врата ада». Это подтверждает и характер тематизма: это и трубный сигнал ( fff у труб = символ «трубы предвечного», как известно, сигнализирующий о наступлении Судного дня) в кульминации первой волны - фугато (это фугато Кирилл Кондрашин называл «истерическим»); и православный напев «Со святыми упокой» в начале второй волны - молитва об отпущении грехов и спасении усопших (образ самой смерти. Звучит у медных, холодно, бесстрастно, на фоне вздохов струнных). Трансформация главной партии особенно заметна в третьей волне, где тема предстает еще более «оминоренной» за счет хроматизмов. Тема трубного сигнала также изменяется: теперь это гамма тон-полутон, с ее характерным «потусторонним» колоритом.
Реприза продолжает разработку; она поглощается третьей волной разработки. Развязка наступает в кульминационном моменте: здесь сталкиваются две темы - патетические возгласы тромбонов и труб (вестники смерти) и полные экспрессии мотивы струнных и флейт – последний отчаянный плач-протест против надвигающейся катастрофы. В результате всего предыдущего развития тема главной партии в репризе утрачивает свою целостность, как бы «распадается на куски». Гибель темы знаменует гибель героя, о чем свидетельствует и завершающая данный эпизод темы - реквием. После свершившейся трагедии появление побочной темы звучит лишь как воспоминание о пережитом, как возносящиеся ввысь последние слова молитвы.[4] Тема сокращена (одно проведение, место 3-х частной формы). Звучание побочной (H-dur) ассоциируется с началом репризы, хотя реально реприза стала четвертой волной разработки. Первую часть завершает кода. Появляется новый образ – отрешенный, величавый, схожий с послесловием трагедии: остинато струнных (пиццикато), повторяющееся мерное движение, угасание звучности = «движение мысли по кругу». Несмотря на мажорное звучание, подобное окончание первой части симфонии не оставляет никаких надежд на счастливый исход, обнажая глубочайшую трагедию. По словам Кондрашина – «прощание с надеждой».
Вторая часть. Allegro con grazia. D - dur. Сложная 3-х частная форма. Также представляет две грани одного душевного состояния. Эта часть являет собой необычный вальс. Его необычность в том, что это не трехдольный, как всякий вальс, а пятидольный (на 5/4). Вальс как бы ненастоящий, а КАЖУЩИЙСЯ. Он резко контрастирует с предыдущей частью. Року, неизбежности, ужасу смерти противопоставляется красота, обаяние и упоение молодой жизни. Его мелодия грациозна, изящна, порой даже кокетлива. Меланхоличное капризное танцевальное движение с оттенком стилизации. Вальс как бы подчеркивает свое сходство с балетом. В теме слышатся характерные мелкие шажки, как бы сопровождающие движения летучих сильфид; в конце изложения вдруг возникает торжественный выход, который мало характерен для вальса, но в вальсе волшебном, балетном может быть связан с неожиданным появлением Королевы фей или с пробуждением Спящей красавицы. В среднем разделе – трио (си минор) – появляются скорбные элегические интонации: «вздохи», звучащие на фоне повторяющегося на протяжении всего раздела одного единственного звука – «ре» в басу. Они разрушают волшебное видение и возвращают музыку на грешную землю: тоскливые вздохи, меланхолически ниспадающие мотивы будто напоминают о страданиях, грусти, душевных муках и не дают увлечься прекрасными грезами, предвосхищают траурный финал. Но возвращается внешне безмятежный вальс. Становится еще более ясно, что этот вальс - из детской сказки, что он - вальс-мираж, вальс-призрак из страны волшебства и грез: любовь, свет и радость могут привидеться русскому человеку лишь в счастливом сне.
Третья часть . Allegro molto vivace. Сонатная форма без разработки. Третья часть симфонии продолжает линию второй; так же как вальс из второй части, это фантастическое скерцо-марш. В исследованиях о симфонии эта часть получила разнообразные характеристики и толкования. Сам Чайковский оставил лишь пометку: «в торжественно-ликующем роде». Ликование чего? Потому содержание и смысл этой части до сих пор вызывают споры:
1. воплощение враждебного человеку начала, оно уничтожает все светлые надежды и устремления, «лёт злой силы», «ночной смотр» с победоносным наплывом тем «неведомых духов», «олицетворение полета Икара к солнцу»
2. прямо противоположное: дыхание самой жизни с ее стихийной силой, образ торжества человеческой воли, героический марш.
Музыковед Ал-р Наумович Должанский видел в симфонии Чайковского параллели с оперой «Пиковая дама» и трактовал эту часть как «предсмертную браваду Германа».
Две темы 3 части – главная и побочная. Главная ( G - dur )- имеет полетный характер, в котором можно уловить ритм тарантеллы. Но от тарантеллы лишь триольный ритм и размер 12/8, характер не тарантельный. Побочная ( E - dur ) представляет собой марш, но не бытовой, а, скорее, символ мерного, организованного и непреодолимого движения вперед. (интонации побочной появляются уже в главной, в 9 такте). Суть всего развития 3 части заключается в отчетливом противопоставлении темы скерцозной – теме маршевой и в постепенной победе маршевых ритмов над скерцозными. В полный рост тема марша разворачивается лишь ближе к концу. Марш все подчиняет себе, разрастаясь в колоссальную грозную силу.
В этом фантастическом скерцо Чайковский виртуозно воссоздает таинственную, волшебную атмосферу воображаемого действия. Все мелодии и фрагменты этого симфонического скерцо напоминают то шорохи и скольжения, то крадущиеся шаги, то проносящиеся в полете силуэты. Они сопровождаются стрекотанием, колыханием, таинственными призвуками, будто показывающими ночную жизнь зачарованного мира.
Четвертая часть. Финал. Adagio lamentoso. Сложная 3-х частная с кодой (сонатная форма без разработки). Вопреки традиции симфония завершается медленно траурно-погребальной музыкой. Первоначально Чайковский хотел закончить симфонию траурным маршем, но, в конце концов, счел, что сопоставление двух маршей (в 3 и 4 частях) воспринималось бы неубедительно. В результате, он написал финал в характере скорбного монолога-реквиема. Все подчинено одному настроению – чувству глубокой, безысходной тоски. Возникает параллель с «Lacrimosa» из Реквиема Моцарта.
Финал начинается как скорбная песнь о разбитых надеждах и, быть может, о погибшей жизни. Поразительна основная тема: это почти та же тема, что и в побочной партии первой части. Она начинается теми же звуками, в ней те же интервальные ходы. Декламационна, с обилием задержаний и умVII7, без диатонических аккордов (!). Она сникает трагически.
Вторая тема (D-dur) более светлая, на фоне трепетного аккомпанемента, также заимствована из побочной партии первой части. Создается впечатление, что финал основан на отдельных мотивах темы, символизировавшей в начале симфонии прекрасный и, как оказалось, недостижимый идеал.
В репризе основная тема звучит на ff, трагично, как вопль отчаяния. Перед кодой звучит хорал – тихий и отрешенный, как образ примирения со смертью. В коде вторая тема звучит в h - moll, в низком регистре, на T органном пункте, с интонациями плача. Постепенно звучание замирает, истаивает. Все растворилось в небытии.
В одном из писем П. Чайковский отмечал, что симфония по настроению близка «Реквиему» Алексея Апухтина. Его первые строки:
Вечный покой отстрадавшему много томительных лет,
Пусть осияет раба Твоего нескончаемый свет!
Дай ему, Господи, дай ему, наша защита, покров,
Вечный покой со святыми Твоими во веки веков!
[1] Название – Патетическая – было дано сразу после премьеры по предложению брата Модеста.
[2] Чайковский использовал материал этой симфонии в 3 ф-ном концерте. В 50-х годах XX века симфония была реконструирована С.С.Богатыревым и издана в 1961г. А в 2006г. Московский композитор Петр Климов делает вторую редакцию этой симфонии. Была исполнена РНО.
[3] По воспоминаниям двоюродной сестры Ч. Анны Петровны Мерклинг в беседе с ней композитор говорил, что: 1часть – это детство, смутное стремление к музыке, 2часть – молодость, светлая пора, веселая жизнь, 3 часть – жизненная борьба и достижение славы, 4 часть- то, чем все закончится.
[4] Кондрашин связывал звучание побочной в репризе с «прощанием с любовью».