Пикеринг (в сильной тревоге). Но ведь вы же вернетесь на Уимпол-стрит? Вы простите Хиггинса?
Хиггинс (поднимаясь). Простите?! Она меня будет прощать, а! Пускай уходит. Пускай попробует прожить одна. Без меня она через три недели скатится обратно в уличную канаву.
В среднем окне появляется Дулиттл. Бросив на Хиггинса укоризненный и полный достоинства взгляд, он бесшумно подходит к дочери, которая стоит спиной к окнам и поэтому не видит его.
Пикеринг. Он неисправим, Элиза. Но ведь вы не скатитесь, правда?
Элиза. Нет. Теперь уже нет. Я хорошо заучила свой урок. Теперь я уже не могу издавать такие звуки, как раньше, даже если б хотела.
Дулиттл сзади кладет ей руку на плечо.
(Она роняет вышиванье, оглядывается, и при виде отцовского великолепия вся ее выдержка сразу испаряется.) У-у-ааааа-у!
Хиггинс (торжествующе). Ага! Вот, вот! У-у-ааа-у! У-у-ааааа-у! Победа! Победа! (Разваливается на угловом диванчике, скрестив руки на груди.)
Дулиттл. Зря вы девушку обижаете. Не смотри на меня так, Элиза. Я не виноват. У меня, понимаешь, деньги завелись.
Элиза. Видно, тебе на этот раз миллионер подвернулся?
Дулиттл. Угадала. Но я сегодня разоделся для особого случая. Еду сейчас в церковь святого Георгия на Ганноверсквер. Твоя мачеха выходит за меня замуж.
Элиза (сердито). Ты унизишься до женитьбы на этой простой, вульгарной бабе?
Пикеринг (мягко). Это его долг, Элиза. (Дулиттлу.) Но почему она изменила свое решение?
Дулиттл (печально). Запугана, хозяин. Запугана, как и все мы. Буржуазная мораль требует жертв. Надевай шляпу, Элиза, поедешь посмотришь, как твоего отца окручивать будут.
Элиза. Если полковник находит, что так нужно, я… я… (чуть не со слезами) я пойду на это. И в награду, вероятно, еще наслушаюсь оскорблений.
Дулиттл. Можешь не бояться. Она, бедняга, теперь ни с кем уже не лается. Как попала в почтенные, так сразу присмирела.
Пикеринг (слегка сжимая локоть Элизы). Не огорчайте их, Элиза. Будьте умницей.
Элиза (силясь улыбнуться ему, несмотря на свое раздражение). Ну хорошо, я поеду, только чтобы показать, что я не злопамятна. Подожди меня минутку. (Выходит.)
Дулиттл (усаживаясь рядом с Пикерингом). Что-то я, знаете, робею перед этой церемонией, полковник. Может, вы поедете тоже, чтоб придать мне духу?
Пикеринг. Но ведь вам это не впервые, друг мой. Венчались же вы с матерью Элизы?
Дулиттл. Кто это вам сказал?
Пикеринг. Собственно мне никто не говорил. Просто я… естественно было предполагать…
Дулиттл. Нет, полковник, вовсе это не естественно. Это только так принято у буржуазии. А я всегда поступал так, как принято у недостойных. Только вы Элизе не говорите. Она не знает: я из деликатности никогда не говорил ей.
Пикеринг. И правильно делали. Если не возражаете, мы просто не будем вспоминать об этом.
Дулиттл. Ладно, полковник; а теперь вы поедете со мной в церковь и поможете мне благополучно справиться с этим делом.
Пикеринг. С удовольствием. Если только я, как холостяк, могу вам быть полезен.
Миссис Хиггинс. А меня вы не приглашаете, мистер Дулиттл? Мне бы очень хотелось быть на вашей свадьбе.
Дулиттл. Сочту за честь, мэм, если вы нас удостоите. А уж хозяйка моя не будет знать, куда деваться от радости. Она все грустит, бедняга, что кончилось наше счастливое житье.
Миссис Хиггинс (вставая). Так я велю подавать экипаж, а сама пойду одеваться.