История агитбригады физфака МГУ
1. ОТЕЧЕСТВО
НЕОБХОДИМОЕ ПОЯСНЕНИЕ
Одно из ярких явлений физфаковской жизни шестидесятых годов — её агитбригада.
Что такое агитбригада?
Студенческая жизнь того времени — а физфака особенно — совершенно не замыкалась в стенах родного учебного учреждения. Стройотряды, регулярные многонедельные поездки на сельхозработы, турпоходы — мы постоянно перемещались по стране, подолгу жили в больших и маленьких городах, посёлках, дальних деревнях.
Нам не нужно было рассказывать, как живут там люди — мы всё видели сами. Мы видели, что основные усилия государства были обращены на так называемую «хозяйственную деятельность», а вот настоящая, живая культура (живая — значит представленная не кино и радио, а осязаемыми артистами и музыкантами) просто не проникала за пределы довольно узкого круга культурных центров. Даже совсем рядом с Москвой практически ни в одной деревне люди никогда не видели ни концертов, ни детских представлений, хотя почти везде были клубы и даже Дворцы культуры.
Нам хотелось сделать что-то хорошее для этих людей.
Вот так и появилась у нас агитбригада.
Мы ездили по подмосковным деревням, в целинные совхозы Казахстана и Омской области, по рабочим посёлкам и погранзаставам Карелии, по новостройкам Кемеровской области.
Естественно, мы были не одни такие. Свою бригаду мы сделали по подобию знаменитой агитбригады биофака МГУ. Почти в любом уважающем себя вузе была тогда своя агитбригада.
И всё-таки в нашей агитбригаде с самого начала было нечто такое, отчего довольно скоро она стала непохожей на другие. Во-первых, свою задачу мы видели не только в том, чтобы развлекать зрителей. По давней российской традиции, мы считали, что на интеллигенцию (и на её самую подвижную часть — студентов) по отношению к другим слоям народа возложена миссия просветительства. Во-вторых, мы по-своему понимали самодеятельность.
Мы считали, что самодеятельность — это когда ты не подражаешь кому-то, а всё делаешь сам. Самым почётным занятием у нас было что-нибудь придумать, поэтому из маленького коллектива за короткое время в «большой свет» вышло так много крупномасштабных творческих личностей. Судите сами: знаменитый бард Сергей Никитин, Валерий Миляев (ныне академик и всегда поэт, его песня «Приходит время» вошла в проект «Песни века»), Геннадий Иванов (замечательный и глубокий поэт, на его стихи «Я смотрю на Москву через призму поэзии, призму музыки, призму любви...»Юрий Колесников — тогда студент мехмата МГУ — написал песню, любимую многими уже несколько десятилетий), Дмитрий Гальцов (физик-теоретик высокого ранга, виртуозный музыкант, его самое известное сочинение — песня на слова Валерия Миляева «Убегу — не остановишь, потеряюсь — не найдёшь, я нелепое сокровище, ласкающийся ёж...»), Сергей Смирнов (песни «Я сегодня дождь», «Тимоша» и др.).
Агитбригада, о которой идёт речь в этих записках, существовала с 1961 по 1965 годы. Потом она стала называться творческой студией «Феникс» («Феникс» — физическая, единая, неделимая и, конечно, самодеятельная). Студия «Феникс» ставила полностью свои программы, она стала лауреатом московского, российского и всесоюзного смотров художественной самодеятельности. Кроме СССР, она выступала в Чехословакии, Польше, ГДР и Югославии... Но это уже другая история.
А на физфаке тут же появилась другая агитбригада. Насколько мне известно, есть там агитбригада и сейчас.
Однако достаточно рассуждений и исторических справок. Из них можно уяснить когда, почему и зачем, но никогда не узнаешь как.
Я хочу предложить вам два эпизода из жизни агитбригады физфака МГУ. Они записаны три с половиной десятилетия назад в конце зимы 1963 года. Писал я тогда исключительно для себя, вспоминая подробности состоявшейся два месяца назад поездки в Казахстан, а потом и события двухгодичной давности, с которых началась история нашей агитбригады.
Москва, 1999
ИСТОКИ ИСТОРИИ
...Сначала ничего не было.
И длилось это довольно долго: от Архимеда до Гапонова (примерно 2,4х103 лет) — пока на факультете не появилась Зубкова. Но и тогда ничего не случилось. И, наверное, так ничего бы и не было до наших дней, если бы бюро во главе с Гапоновым не приняло исторического решения о создании к Липецку агитбригады. Но, скорее всего, это решение так и не стало бы историческим, если бы за его осуществление не взялась Зубкова. И Ярошенко. И др.
Недостаток знаний и опыта они заменили темпераментом. А в темпераменте недостатка не было...
ЛИПЕЦК
Июль 1961 года был очень жарким. Каждый день солнце накалялось добела, как сковородка, и прожаривало нас на масле раствора и красок, щедро посыпая пудрой пыли. В каждодневном угаре и шуме этой гигантской кухни мы наливались, румянились и превращались в пончики.
Мы работали на строительстве Липецкой Магнитки.
Наши палатки стояли на краю соснового бора между Старым и Новым Липецком. С трёх сторон лагерь окружали высоченные прямые стволы могучих сосен, а с четвёртой подходила луговина, на которой в осоке, камышах и болотцах затерялась тихая речушка Воронеж. Идя от реки по мшистому, неслышному ковру бора, выходишь прямо к проходной Новолипецкого металлургического комбината. Второй и третий курсы физфака приехали сюда на строительство крупнейшей в Европе домны.
Днём все работали, а вечером, выстояв очередь за ужином и разомлев после еды, собирались возле костров. Индивидуальные и мелкоартельные костры уже через два дня прекратили своё существование, не выдержав конкуренции с огромным общенародным костром в центре лагеря. Он и стал центром нашей культурной жизни. В сиянии и трепете его огня впервые увидело свет и подало голос то, что впоследствии выросло в агитбригаду.
...И послал Бог на Землю пророка. И сказала св. Ольга: «Да будет чудо!»
И чуда не случилось...
Начинать оказалось труднее, чем предполагали.
Однажды некоторым людям объявили, что к девяти часам вечера они должны собраться у кухонных столов, где состоится первая репетиция агитбригады. Оторвавшись от дел, от безделья и от костра, люди уселись на скамейки и доверили свои кроткие непорочные души возбуждённо расхаживающей в сумерках Оле Зубковой. Длинной и страстной речью она убедила всех, что главное в агитбригаде — это хор, и тут же, не давая опомниться, предложила спеть «Бухенвальдский набат» Вано Мурадели. Мы послушно попытались повторить спетые нам партии, но получилось что-то страшное. Сделав ещё два захода, мы убедились в тщетности наших попыток и понуро разошлись. Первый ребёнок оказался мертворождённым.
Так, может, и погибла бы прекрасная идея, если бы кому-то не пришла в голову мысль использовать унаследованную нами ещё от волосатых предков тягу к пению у огня нехитрых мотивов. Следующая репетиция была назначена возле костра, который и стал колыбелью агитбригады.
Специфика происхождения и бытия определила характер первого репертуара хора: «Сиреневый туман», «Забота у нас такая», «Снова припомнился вечер мне».