Дорогие мои ребята
Дорогие мои ребята,
Что пылает в вас,
Что вас мучает?
Вы стесняетесь или приручены,
Дорогие мои ребята?
Почему вы такие тихие?
Вы привыкли молчать на собраниях,
На которых по странной традиции
Всё должно быть известно заранее?
Я ведь знаю, какие чёртики
Пляшут в ваших глазах опущенных,
Как вам трудно казаться чёрствыми,
Утомлёнными, равнодушными.
Как вас бесит, когда надменно
И по поводу, и без повода
Говорят вам: «Не ваше дело,
Вы для этого слишком молоды».
Ну и что же, что мы зелёные —
Мы пылаем зелёным пламенем!
Разве что-нибудь в жизни сделаем,
Если делать сейчас не станем мы?
Не для этого кто-то мучится,
Одевает нас, гибнет в космосе,
Чтобы мы росли, как получится,
В равнодушной и сытой косности.
Не молчите, ищите истину.
Ошибайтесь, но будьте искренни.
Только пользуйтесь ей, не как листиком,
А как факелом или искоркой.
Сколько будет ещё проклятий,
Скрипок, гонгов и маршей траурных.
Сколько времени зря потратим.
Сколько будет ночей отравленных.
Так давайте же не остынем
И сквозь всё — через годы, трудности —
Пронесём как свою святыню
Непокорное пламя юности.
Ребята, ребята, нам снова пора
Ребята, ребята,
Нам снова пора.
Трубач, как когда-то,
Трубит по утрам
И из дому гонит,
И спать не даёт,
И красные кони
Стоят у ворот.
И снова гудит
Под ногами земля.
От гула копытного
Раны болят.
И ту незабытую,
Вечную боль
Мы вновь называем
Своею судьбой.
Все в сборе, все рядом,
И строг командир.
Нам надо, ребята,
Объехать весь мир.
Наш бой — не последний,
Но трубы трубят:
Победа, победа,
Мы ищем тебя!
На наре
Снег от мороза сух,
Холод глаза мне выжег —
Ослепший, счастливый несусь
На лыжах.
Я мчусь, окрылён и светел,
В ясном морозном угаре,
Я мчусь по белой планете,
По речке уснувшей Наре.
А солнце в слепящий снег
Снежный бросает бисер —
Я мчусь, как в счастливом сне,
И снег вздымаю, как глиссер.
Пригорок взыграл верблюдом
И кверху вознес кого-то.
Откуда в нас, откуда
Такая жажда полёта?
Земля — не в пуху, а в саване,
Земля — колыбель и кладбище.
И сколько пеньков и завали
Нас поджидают, осклабившись.
Кому-то сломают лыжи,
Кому-то сломают палку…
Но мчатся по жизни лыжники.
Холодно? —
Жарко!
Отгалдели, откричали
Отгалдели, откричали
Галки-вороны и скрылись.
Вроде крылья за плечами —
А бескрылы.
Глазом птичьим, круглым, чёрным,
Немигающим и цепким
Смотрит время — грустный чёртик,
Помешавшийся на смехе.
Как прожить? Летать ли? Ползать?
Плыть коровою на льдине?
Наше время — полдень? Полночь?
Или что-то посредине?
Повезёт, и мимолётность
Глаз коснется светлой былью.
Каждый создан для полёта —
Не хватает только крыльев.
Увы, увы…
Увы, увы, сегодня я не в духе —
Меня коснулась чёрная печать.
И верный Роджер — пёс мой вислоухий —
Мою печаль не может зализать.
В его глазах такое пониманье,
В его глазах вселенская тоска.
Ему доступны тайны мирозданья —
И кто его на это натаскал?
Увы, увы, моя печаль безмерна,
И жизнь моя — один сплошной вопрос…
Ты знаешь всё. Ты б мне помог, наверно.
Что ж ты молчишь, мой мудрый, верный пёс?
31 декабря 2006
Что ищете?
Что ищете?
Как ярмарочный шут,
Всем на потеху выряжен, раскрашен,
Вас зазываю, мучаюсь, смешу,
Себя не зная
И в себе не разобравшись.
Я не хочу
Жить понятым до дна —
Во всём есть тайна,
Даже у колодца.
Я буду драться, спорить и бороться.
Я не смогу
Жить понятым до дна.
Что ищете?
Я ярмарочный шут.
Я скромный балагур у балагана.
Я знак вопроса
С рожей хулигана,
С улыбкой нарисованной ношусь.
Мне больно!
Ни забыть и ни понять!
Как акробат,
На шарике качаюсь.
Я не пойму, где начинаюсь я,
И не пойму я,
Где же я кончаюсь.
Мне кажется —я утренний туман.
Мне кажется — я скошенные травы.
А, может быть, я добродушный трактор,
В котором тракторист сошёл с ума?
Как грустный шут,
На ярмарке стою —
На всех похож,
Но всё же отличаюсь
Хоть тем,
Что ничего не продаю,
Хоть тем,
Что ничего не покупаю.
Мы странники странной страны