Глава двадцать восьмая
– Вы – Кайл Дейтон?
Был понедельник после свадьбы, я лениво вышел из-за трактора, над которым работал. Два полицейских стояли передо мной, высокие и грозные. Они не должны быть в моем гараже.
– Да, – нахмурился я. – Чем могу помочь?
– Вы арестованы, – сказал офицер слева. Он поднял меня на ноги, взяв за руку. – У вас есть право хранить молчание. Все ваши слова могут быть использованы против вас на суде.
Он завел мои руки мне за спину, второй сковал их.
– У вас есть право на адвоката. Если не можете позволить адвоката, вам его предоставят.
Слова утихли. Что происходит? Я осмотрел гараж и поймал взгляд Эли. Он был растерян.
– Мистер Дейтон, – сказал офицер. – Вы понимаете?
Я что-то упустил. Я посмотрел на него.
– В чем дело?
– Покушение и избиение. Идемте.
Он поймал меня за локоть и потянул к двери. Я видел их машину снаружи. Все расплылось перед глазами на миг. Меня арестовали. Из-за чего? Что за покушение?
Я пытался остановиться, но они толкали меня. Я хотел задать вопросы, но их ответы будут специфическими. Я оглянулся на Эли.
– Позвони Кевину! – крикнул я.
Он кивнул и пошел в офис. Я не знал, поднимет ли брат трубку в медовом месяце. Я надеялся, что он хоть прослушает сообщения.
Мы сели в машину, офицеры втолкнули меня на заднее сидение. Они закрыли дверь и сели спереди. Я выглянул в окно, Ноа и Чейс выбежали из гаража. Они посмотрели на меня, я едва услышал голос Ноа:
– В чем дело? – спросил он. Я смог лишь пожать плечами и покачать головой.
Офицер отъехал от парковки. Мы медленно поехали по городу.
– Что? Без сирен? – спросил я, сердце билось быстрее, чем ехала эта машина. Что случилось? Кто…?
Дерек.
Я стиснул зубы, дыхание вырывалось порывами.
Козел.
* * *
Мы добрались до участка, и у меня взяли отпечатки. Меня сфотографировали, один из офицеров – на табличке было написано Перкинс – сообщил, что меня обвинили в избиении Дерека Р. Коула.
Зараза.
Я отдал телефон и кошелек, а еще ключи от грузовика. Меня повели к столу с телефоном.
– У вас один звонок, – сказал офицер Перкинс. Он дал мне трубку, и я чуть не рассмеялся. Это было странно.
Я смотрел на кнопки, с неохотой набрал номер Эддисон. Я не знал, как сказать ей, что происходит, не напугав ее. Она подняла с третьего гудка.
– Алло? – робко сказала она.
– Воробушек.
– Кайл? – в ее голосе появилась тревога. – Почему ты звонишь из полиции?
Видимо, она увидела номер. Я не успел ничего сказать, она испуганно вдохнула.
– Ты ранен?
– Нет, я в порядке.
– Слава богу, – сказала она. – Я подумала, что случилась авария.
– Не авария, – я провел рукой по волосам. – Меня арестовали.
Я представил, как она хмурится.
– За что?
– Избиение.
– Кого?
– Дерека.
Она не сразу ответила, пыталась понять услышанное.
– Эддисон?
Тишина. Я посмотрел на Перкинса. Он листал журнал и не интересовался мной.
Я услышал Эддисон. Ее голос был едким:
– Я ненавижу его, – выдохнула она. – Что мне делать?
– Позвони Эшли и поговори с Кевином. Нужно, чтобы он связался с адвокатом, который связан с нашей компанией.
– Хорошо, – сказала она. – А потом?
Я не знал.
– Думаю, разговор с адвокатом поможет. Но я не уверен.
– Не могу поверить, что Дерек сделал это! – выпалила она. – Он тоже тебя бил!
– Было дело.
– Я хочу тебя дома, – умоляла она. – Как долго ты там будешь? Я могу к тебе прийти?
Я не знал.
– Ладно, – она звучала тревожно. – Я звоню Эшли. Чем скорее мы вызовем помощь, тем скорее узнаем, что к чему, – она замолчала. – Я люблю тебя.
– И я тебя люблю.
Стало тихо, и я ощутил пустоту. Я не знал, когда теперь услышу ее голос. Я оглядел маленький участок и понял, что моя судьба зависит от этих людей. От Перкинса, его товарища Оливера и секретаря, может, другие офицеры были на заданиях. Я был как в клетке, хоть еще не оказался за решеткой. Я молился, чтобы брат или Эшли ответили на звонок. Я хотел уйти отсюда.
– Все? – Перкинс отошел от стола.
Я кивнул и опустил трубку.
– Что дальше?
– Подождете в роскошном месте, – сказал он.
Мой желудок был словно из свинца.
– И ночью?
– Возможно, – Перкинс толкнул меня вперед. Мы пошли по коридору к пустой камере. Он открыл дверь и указал мне входить. Я сделал это, и дверь закрылась. – Мы сообщим, если кто-то придет, – сказал он сквозь прутья. – О, лучше занимай скамейку, – он кивнул влево. – Ночью понедельника тут бывает людно.
Я посмотрел на мелкую скамейку и тихо выругался, когда Перкинс ушел. Но я послушался его совета и сел туда.
Я обозвал Дерека, как мог, создав пару своих вариантов, а потом прислонился головой к бетонной стене и закрыл глаза. Что теперь?
* * *
Часы спустя я услышал свое имя.
– Дейтон!
Я открыл глаз. Это был Перкинс.
– Адвокат прибыл.
Я сел. Эддисон или Эли добрались до молодоженов.
Рон Криспин подошел к офицеру, чтобы его впустили в камеру. Рон мне нравился, Брэди работал с ним, когда был во главе, и я продолжил. Мы вместе с ним проверяли контракты, он помогал, когда я купил компанию. И он помогал нанимать и увольнять работников. Рон был терпеливым со мной и с Кевином, теперь этими делами чаще занимался брат.
– Кайл, – Рон пожал мою руку, встав передо мной. – Не думал, что увижу тебя тут.
– Я тоже, – я подвинулся, освободив ему место. – И как нам одолеть это?
Рон зашуршал бумагами в руках.
– Завтра утром – слушание. Оно будет в… – он перевернул страницу. – Десять. Мы будем в местном суде. Магистрат объяснит, в чем тебя обвиняют, и назовет залог.
Я застонал.
– Сколько? И что за магистрат?
– Судья. Он определит размер залога.
– Черт, – я потер глаза.
– Он может отпустить тебя. Но, судя по отчету полиции, несколько свидетелей видели, как ты первым ударил Дерека. Судья может посчитать, что ты намеренно избил его, и назначить залог.
– Что за свидетели?
Рон вытащил листок из папки.
– Похоже, работники отеля. Бармен и пара официанток. Охрана тоже поучаствовала, – Рон посмотрел на меня. – Ты ударил его первым?
– Да, но потом он ударил меня.
Он посмотрел на отчет.
– И ты ударил его во второй раз?
– Да.
– Зачем?
– Потому что он ударил меня!
– Нет. Почему ты ударил его в первый раз?
Я вздохнул.
– Он обвинил меня в том, что я спал с его женой, пока она была с ним. Я не спал. И я узнал, что он изменял Эддисон с моей бывшей девушкой, Джен. Мы все были на свадьбе.
Рон моргнул.
– Это «Дни нашей жизни»?
– Забавно.
– Кто такая Эддисон? – он вытащил ручку.
– Я с ней встречаюсь. Это бывшая жена Дерека.
– Они развелись?
– Живут раздельно.
– Когда ты с ней связался?
– Когда мне было семнадцать.
Рон уставился на меня.
– Послушай, я заступался за двух важных для меня женщин, – сказал я. – Я говорил Дереку молчать. Он говорил. И я ударил его.
Рон кивнул.
– Вы с ним дрались раньше?
Я покачал головой.
– Только словесно.
Рон закрыл папку.
– Ладно. Встретимся завтра утром в суде, – он встал. – Говори, когда обращаются, и выгляди раскаивающимся. Как только будет ясен залог, мы будем знать, что делать.
Я встал с ним, желудок заурчал.
– Ты ел? – спросил он.
– Нет. Который час?
Он посмотрел на часы.
– Почти четыре. Я поговорю с офицерами. Они должны хоть сэндвич тебе дать.
– Я остаюсь тут?
– К сожалению, да, – Рон нахмурился. – У истории Дерека есть свидетели, так что они не отпустят тебя до суда. Мне жаль.
Я сцепил пальцы и прижал их к шее сзади. Что Дерек хотел этим добиться, кроме усложнения мне жизни? Он думал, если я буду в тюрьме, Эддисон уйдет к нему?
Погодите.
Он так и мог думать.
– Какое наказание? – спросил я Рона.
– Если тебя осудят? До девяносто трех дней или штраф. Или все вместе.
– Я не могу провести тут три месяца, – заявил я. – Мне нужно управлять компанией, – и защищать любимую. Эддисон не уйдет к Дереку, но он мог превратить ее жизнь в ад без меня.
Рон шагнул к двери.
– Ты не будешь здесь. Камера будет больше.
Будто от этого лучше.
– Ты передашь Кевину, что происходит? – спросил я.
– Да. Он был в панике, когда звонил.
Я испортил им веселье и отдых под солнцем.
– Хорошо, – сказал Рон. – Я постараюсь привести все в порядок. Постарайся поспать.
Я протянул руку, он пожал ее.
– Спасибо за помощь.
– Хотел бы я сказать, что рад помочь, но… – он улыбнулся. – Старайся зря не переживать.
Будто это было возможно.
Рон позвал Перкинса, его выпустили из камеры. Они ушли, и я услышал, как он попросил покормить его клиента.
* * *
Следующим утром я проснулся рано.
Поздно ночью они доставили посетителя «Дома лося» в камеру. Было где-то два часа ночи, тогда это заведение закрывалось. Дейв явно был тут не в первый раз, офицеры звали его по имени и сказали проспаться. Он посмотрел на меня и сжался в дальнем углу камеры. Он почти сразу захрапел. Я пытался отвлечься от звука, думая об Эддисон, Тори, дизайне ландшафта, но это не работало. Я ощутил вскоре запах мочи. Я не мог уснуть. Не в таком обществе.
Я стал расхаживать. Я считал прутья, считал плитки на потолке и на полу. Я посчитал, сколько плиток занимал Дейв. Двадцать четыре.
Плитки под Дейвом.
Не вся камера.
Их было 144. Легко понять. Двенадцать на двенадцать.
– Дейтон? Пора.
Офицер перебил мой внутренний монолог. Мне уже надоел мой голос. Я вскочил, готовый уйти отсюда. Офицер по имени Двайт вывел меня из камеры и по коридору, где я прошел вчера. Мы забрали мои вещи и вышли к ждущей машине полиции. Меня усадили сзади, другой офицер сел за руль. Он передал Двайту бумажный мешок, который протянули мне.
– Бублик? – спросил Двайт.
Я взял его.
– Благодарю.
Часы на панели приборов показывали, что уже восемь утра. Мы приехали к зданию суда через полчаса. Меня привели в полный зал ожидания, там я увидел Рона, и полиция отвела меня к нему.
– Ужасно выглядишь, – сказал он. – Я просил поспать.
– Мне пришлось провести ночь с громким вонючим пьяницей, – сказал я. – Как там спать?
– Я принес одежду, – сказал он. – Это поможет.
Он дал мне чистую красную футболку-поло.
– Где ты это взял?
– В своем шкафу, – сказал он. – Надевай.
Я снял грязную футболку и натянул поло, сидя в центре комнаты. Рон дал мне дезодорант, и я использовал его. Он дал мне пластинку жвачки.
– Итак, судья – Гаррисон, – сказал он, глядя на бумаги. – Понадеемся, что она назначит минимальное наказание. Чтобы ты заплатил и был дома к обеду.
Это звучало прекрасно.
Я жевал мятную жвачку, передо мной было еще много заседаний. Наконец, позвали меня.
Я проглотил жвачку.
Мы прошли в зал суда. Я шагал за Роном, не зная, куда идти. В фильмах защитник стоял справа от судьи, но я мало помнил. Лица людей в зале сливались, пока я не выделил одно.
Эддисон.
Она посмотрела мне в глаза и уверенно кивнула.
– Все хорошо, – прошептала она. Она не сомневалась.
При виде нее мне стало лучше. Я успокоился, подмигнул ей. А потом увидел, с кем она сидела.
Мистер Грант.
Как это?
У меня не было времени на мысли, мы с Роном прошли к столу на возвышенности. Справа от судьи, как я и думал. Я огляделся. Дерека видно не было. Я думал, он придет смотреть на мое унижение.
Судебный пристав передал судье папку.
– Штат Мичиган, Дейтон, 14-1014201. Покушение и избиение.
Судья Гаррисон поправила очки и заглянула в папку. Она выглядела неплохо, напоминала судью Джуди без хмурого вида. Я надеялся, что она была в хорошем настроении.
Я сцепил руки перед собой и заерзал. Воцарилась тишина, можно было услышать, как падает пуговица. Сзади зашептались люди. Я оглянулся и увидел вошедшего. Он прошел к скамье с бумагой в руках.
– Ваша честь, – он вытянул палец, пока шел. – Обвинения сняты.
Судья Гаррисон была раздражена.
– Простите, детектив Хоскинс?
– Я получил подписанное заявление мистера Коула. Дело закрыто.
Рон удивлённо посмотрел на меня.
– Принесите сюда, – сказала она.
Детектив Хоскинс передал бумагу. Я надеялся с колотящимся сердцем, что документ подходит. Я не знал, почему Дерек передумал. Важно, что он это сделал.
Через пару минут судья закрыла папку с этим заявлением и толкнула ее к приставу.
– Вы тратите мое время, – пробормотала она и посмотрела на меня. – Можете идти.
Рон собрал вещи.
– Все прошло лучше, чем ожидалось, – сказал он.
– Издеваешься.
Мы вышли из зала суда и встретили Эддисон и мистера Гранта у дверей. Эддисон крепко обняла меня.
– Я скучала, – сказала она мне в шею.
– Прошли всего сутки, – я пытался смягчить ситуацию, повторения которой не хотел.
– Это слишком долго, – она отошла. – И я рада, что пересеклась с мистером Грантом. Он помог не сойти с ума.
Я посмотрел на бойкого старика.
– Интересно, почему вы были здесь?
– Ребята, – перебил нас Рон. – Продолжим снаружи.
На крыльце солнце ослепило меня. Я прищурился.
– И где вы встретились? – спросил я.
– В твоём доме, – сказала Эддисон. – Я пришла за Тори, а тут заехал мистер Грант.
– Твоя бабушка просила порой проверять вас, мальчишек, – Джонас покачивался на пятках. – Похоже, я угадал с днём.
Бабуля просила приглядывать за нами?
– Спасибо, но мы взрослые, – сказал я. – Вы не обязаны.
– Это не сложно.
– Мистер Грант рассказал мне невероятную историю, – глаза Эддисон загорелись. – Думаю, ты ее знаешь.
– Вы рассказали про бабушку? – удивился я. – Я думал, это секрет.
Джонас улыбнулся.
– Мы можем поговорить наедине?
Его просьба была странной, но я пошел за ним. Мы спустились, отошли от Эддисон и Рона. Они заговорили, а мистер Грант повернулся ко мне.
– Кайл, я рассказал историю Эддисон, потому что ей нужно было услышать это, – сказал он. – Ей нужно было понять, что вы должны быть вместе, что вам стоит бороться. Думаю, моя история с Агнес помогла ей понять это. Твоя девушка думала, что тебе будет лучше без нее.
Я нахмурился.
– Она так сказала?
– Она думает, что поступки Дерека – ее вина. Она переживала.
– Я ни в чем ее не виню. Мы с Эддисон... навсегда.
Мистер Грант кивнул.
– Я хочу для вас шанс, которого не было у нас с твоей бабушкой. Потому я разобрался с Дереком. Он вас больше не побеспокоит.
Мои глаза расширились.
– Простите?
Мистер Грант склонился ко мне.
– Я скажу лишь раз. Бабушка рассказывала, почему я пропадал столько лет?
Я пытался вспомнить письмо.
– Она сказала, это было из-за вашего отца. Проблемы с бизнесом.
– Верно. Яблоко от яблони, – он посмотрел мне в глаза. – Несколько ребят пришли к Дереку. Он мог или подписать документ, или лишиться ног. Он выбрал первый вариант.
Я был в шоке.
– Так вы с...?
– Тема закрыта, – сказал мистер Грант. – Я молчу, и Дерек будет молчать.
– Эддисон знает? – прошептал я.
Мистер Грант покачал головой.
– И не должна.
Я понял. Рот на замке.
– Даже не знаю, как вас отблагодарить.
– Приезжай к старику на озеро иногда, – он криво улыбнулся.
– Обязательно.
Мы прошли к Эддисон и моему адвокату. Рон сказал, что мне даже не нужно платить за такое короткое дело, просто можно помочь ему во дворе. Он ушел, а потом и мистер Грант, ему нужно было ехать. Эддисон обняла его на прощание.
Воробушек повернулась ко мне. Она обняла меня за пояс, и я окутал ее руками.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Прости за все это. У меня отвратительный бывший муж.
– Он почти хуже всех, – сказал я. – Но это нам не помешает. Ты ведь это знаешь? Я люблю тебя. Я любил тебя с семнадцати лет. Ничто – ни он, ни что-либо другое – не разлучит нас.
Ее плечи расслабились, она уткнулась головой под моим подбородком.
– Знаю.
Я крепко обнял ее. Она знала? Мне было сложно описать словами чувства, но я пытался. Мне нужно быть с ней, защищать ее. После ее исчезновения я ничего толком не ощущал.
Пока не нашел ее снова.
Она отошла на шаг.
– Отпразднуем. Чего бы тебе хотелось сегодня?
– Тебя.
Она вскинула бровь.
Я улыбнулся, она рассмеялась.
– Идём, – сказала она и взяла меня за руку. – Мы не покинем дом. Проведём день вместе.
Я пошел за ней и изменил ее слова в своей голове.
Нет. Проведём вечность вместе.
Эпилог
Я нервничал.
Не стоило, ведь я знал ответ на свой вопрос. Но я хотел, чтобы все было идеальным.
Эддисон этого заслужила.
– Повязка необходима? – пожаловалась она с сидения рядом. – Ты меня не обманешь. Я знаю, куда мы едем.
– Да? – я поднял наши переплетенные пальцы и поцеловал ее ладонь. – Ты экстрасенс?
– Нет, но три поворота от коттеджа значат, что мы едем на ферму.
Она была права. Я вез ее на старую ферму. Мы оставались в коттедже, отдыхали почти две недели. Был конец лета, Эддисон уже развелась, открытие студии было на следующей неделе, и начало осени уже сказывалось на работе моей компании.
Я ехал туда, понимая, что Эшли и мой брат были заняты. Я попросил их помочь, и они согласились. Несколько минут назад они позвонили и сказали, что все готово, а сами они отправились к мистеру Гранту. Эддисон не знала, что они вообще были поблизости.
– Ладно. Мы на месте, – я выключил двигатель.
– Можно это снимать? – она указала на повязку.
– Нет. Я помогу тебе вылезти.
– Я знаю, что мы на ферме.
– Да, но я не хочу портить тебе впечатление.
На ее лице отразилось смятение.
Я отпустил ее руку, выпрыгнул из грузовика и обхватил рукой талию Эддисон. Она нашла руками мои плечи и шлепнула меня по лицу.
– Эй!
– Что? – невинно спросила она. – Я не вижу.
Хитрая.
Я не опустил ее ноги на землю, как собирался, а подхватил рукой под коленями, а другую прижал к спине.
– Я тебя понесу, – сказал я.
Она рассмеялась. Эддисон обняла меня за шею, и я ее ногами закрыл дверцу машины.
– Не урони меня, – сказала она, я пошел по полю.
– Ни за что.
Я шел к белым фонарикам, которые поросил Эшли и Кевина повесить на высоком дубе, под которым у нас с Эддисон давным-давно был пикник. Они сияли в сумерках, особенно, когда дул ветер. На земле было расстелено то же покрывало, что много лет назад. А дальше я доверился фантазии Эшли, и она, казалось, брала идеи с сайта Pinter-как-то-там. Вокруг покрывала стояли сосуды со свечами. Их было не меньше пятидесяти, огоньки мерцали в стекле. Они окружали покрывало. Казалось, звезды спустились на землю.
Я прошел к свечам и остановился.
– Мы пришли? – спросила Эддисон.
– Да, – я опустил ее и повернул спиной к моей груди. Я развязал повязку. – Готова?
Она кивнула.
Я убрал повязку, и она охнула, отпрянула на шаг и врезалась в меня.
– Нравится? – шепнул я ей на ушко.
Она посмотрела на меня широко открытыми глазами.
– Это прекрасно.
Я взял ее за руку.
– Когда ты успел?
– Мне помогли, – я улыбнулся.
Я повел ее к покрывалу, увидел корзинку для пикника, которую просил принести у брата. Эшли и тут постаралась. Я говорил ей, что хотел бы достать сирень, любимый цветок Эддисон. Я думал, что ваза с рисунком сирени подойдет, ведь сейчас сирень не цвела. Но Эшли удалось её достать. Я не знал, где она взяла её, но край покрывала был в сирени.
– Ого, – сказала Эддисон, мы подошли к цветам, и она вдохнула запах. – Красиво.
Я все еще держал ее за руку, так что притянул к себе.
– Нет, – сказал я, обнимая ее за талию. – Это ты красивая.
Она улыбнулась, и я оставил на ее губах жадный поцелуй. Она отпустила мою руку и водила ладонями по моей груди, сжала мои плечи и целовала в ответ. Казалось, поцелуи с Эддисон вдыхают в меня жизнь. И мне все время было мало.
Мы разъединились, и она спросила:
– Ты привез меня ради поцелуев?
Я водил пальцами по ее спине.
– Ты расстроилась бы, если бы я сказал да?
– Нет, – рассмеялась она. – Мне нравится целоваться здесь с тобой.
– Хорошо, – сказал я. – Но я хочу тебе кое-что сказать.
Она с любопытством склонила голову.
– Помнишь, я говорил тебе, как сильно люблю это место?
– Да. Из-за нас.
– Точно. Мне нравилось здесь и до нашего знакомства, но после это место приобрело особое значение. И поэтому… – я хитро улыбнулся.
– Говори!
– Я купил его.
– Да? – ее рот раскрылся. – Ты ведь не знал, чья это ферма?
– Знал. Мистера Гранта.
После ареста мы с Джонасом были на связи. Он сказал, что исполнял желание бабушки, помогая нам, но я понял, что ему было одиноко. Мы говорили как-то о работе, и я рассказал о ферме, которая мне нравилась. Я хотел приобрести ее, потому что она меня вдохновляла, и у нас с Эддисон были воспоминания, связанные с ней. Он сказал, что он там вырос, впервые поцеловал бабушку, и что не хотел покидать это место. Он предложил продать мне его за доллар. Я согласился.
– Шутишь, – сказала Эддисон. – Он не хотел его?
– Разве он использовал ферму?
Она огляделась.
– Нет.
Я опустился перед ней на колено. Она растерялась, а потом поняла. Рука прикрыла ее рот.
– Воробушек, – я взял ее за руку. – Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой до конца наших жизней в месте, где ты украла мое сердце. Я хочу построить тут дом, куда мы сможем сбегать, и я хочу наполнить его детьми на двух ногах или четырех лапах.
Слезы выступили на ее глазах, я вытащил из кармана кольцо. Его сделали по заказу. Круглый коричневый бриллиант на платиновом кольце был окружен мелкими белыми камешками. Не традиционное кольцо, но и Эддисон была необычной девушкой.
– Это обещание, – я надел кольцо на ее палец. – Я тебя не оставлю, пока ты меня не прогонишь. Но и тогда я не сдамся так просто, – я посмотрел ей в глаза. – Эддисон Рене Паркс, ты выйдешь за меня?
Она глубоко вдохнула, слёзы покатились из её глаз. Она опустилась на колени, чтобы быть на уровне со мной, обхватила мое лицо руками. Она смотрела на мои губы, нежно гладила нижнюю губу пальцем.
– Спросил еще раз, – прошептала она.
Я склонился, наши губы разделяли сантиметры:
– Ты выйдешь за меня? – выдохнул я.
– Да, миллион раз да, – сказала она и прижалась губами к моим.
Наше дыхание замедлилось, она целовала все мое лицо. Я рассмеялся и упал на спину, притянув Эддисон на себя. Я устроился удобнее, она сжалась рядом со мной. Мы смотрели на дерево с огоньками. Мы словно были одни во вселенной.
Только мы вдвоем.
Так всегда и должно быть.
КОНЕЦ