Глава двадцать седьмая
Дерек отлетел в стол за ним. Пролились напитки, гости вскочили с мест.
– Пошёл вон! – прорычал я.
Он выпрямился и толкнул меня в грудь.
– Заставь меня.
– Хватит! – Эддисон встала между нами. – Дерек, иди домой, – она посмотрела на него. – Не порти эту ночь для Эшли.
– Думаешь, мне есть дело до Эшли? – он схватил Эддисон за локоть. – Мне есть дело только для тебя.
Я разозлился и был готов оттянуть Эддисон к себе, но вперед вышла Джен.
– Ну, спасибо, козел! – рявкнула она.
Она бросила чем-то в Дерека, и это отлетело от его груди. Я не понял, что это, пока не увидел, как она вытаскивает другую серьгу из уха. Джен бросила ею в него.
– Ты – нечто, – завопила она ему в лицо. – Зачем фальшивое имя? Переживал, что тебя поймают? Это тебе не помогло.
– У меня нет сейчас на тебя времени, – заявил Дерек.
– Прекрасно! – воскликнула Джен. – Потому что у меня нет времени на тебя, – она высвободила руку Эддисон из хватки Дерека и повела ее прочь. – Лучше уходи, пока тебя не побили братья Дейтоны.
Джен посмотрела за меня, и я повернул голову. Кевин шел в нашу сторону. Я склонился к Дереку.
– Ищи выход.
Он посмотрел на моего брата и отпрянул. Мне с ним возиться надоело. Я пошел к Эддисон.
А потом кулак попал по моей щеке.
Я споткнулся, но быстро восстановил равновесие. Я повернулся и остановил удар, обрушил свой. Дерек отшатнулся, врезался в другой стол. Люди там охнули и отбежали.
Он не успел отреагировать, я схватил его за рубашку обеими руками. Я ударил его об стол, притянул и оттолкнул. Кевин поймал его сзади и зажал руки за спиной. Дерек боролся, подбежали Остин и Эли.
– Что происходит? – спросил Остин.
– Помогите вывести его отсюда! – пропыхтел Кевин.
Ему не нужно было повторять.
Они вывели его, парень Тары, Джон, нашел меня.
– Я попробую вразумить его, – сказал он.
«Удачи», – подумал я.
– Кайл, – Эддисон коснулась моей руки. – Ты в порядке? У тебя опухла щека.
Я знал. Я ощущал это. Меня уже давно никто не бил.Она провела пальцами по моему лицу.
– Это я виновата.
– Нет, – я убрал ее руку и сжал ее пальцы. – Я ударил Дерека, он дал сдачи. Ты тут ни при чем.
– А вот и нет! Он был тут из-за меня, – она помрачнела. – Нужно было отвечать на его звонки.
Я не знал, что он звонил.
– Почему ты не сказала, что он беспокоит тебя?
Эддисон понимающе посмотрела на меня.
– Я не хотела зря тебя злить. Он позвонил пару раз, оставил сообщения на голосовой почте. Просил поговорить, но я не хотела. Его слова не заставят меня передумать.
Я сжал ее руку еще раз.
Эддисон огляделась. Люди посматривали на нас, и я не хотел оборачиваться к родителям. Мама точно всё видела, а я не хотел слушать ее мнение.
– Ребята, – Эшли подошла к нам. – Все хорошо? Я пропустила все в уборной! Где Кевин?
Я посмотрел за нее, брат, Остин и Эли возвращались.
– Там, – кивнул я. – Все в порядке.
– Мне так жаль, Эш, – сказала Эддисон. Она отпустила меня и обняла лучшую подругу. – Я не хотела, чтобы это произошло.
– О чем ты? – Эшли нахмурилась над плечом Эддисон. – Дереку стоило понимать, куда он идет.
Эддисон отошла.
– Ваши семьи решат, что мы – сумасшедшие.
– Нет, – фыркнула Эшли. – На свадьбе моей кузины Кимми ее сестру Кендру застукали, когда она занималась сексом в кладовой с одним из официантов. О, и две мои тети курили травку на парковке. Думаю, моя семья расстроилась бы, если бы ничего не произошло.
Я заметил Джен, идущую к Кевину. Он взял ее за руки и слушал, глядя в глаза. Она описывала произошедшее. Мне было ее жаль. Пару дней назад она была счастливой.
– Ого, Кайл, – сказала Эшли. – Тебе нужен лед.
Я коснулся щеки.
– Бывало и хуже.
Эддисон повернулась ко мне.
– Не надо этого, – она снова осмотрела мое лицо. – Нам нужен лед.
И напиток не помешал бы.
– Идем, – я взял ее за руку и потянул к бару. По пути мы прошли моего брата и Джен.
– Ты не должна уходить, – услышал я его.
– Знаю, но мне нужно.
Мы замерли. Джен и Эддисон посмотрели друг на друга. После паузы Джен сказала:
– Не знаю, что сказать. Я не знала.
– Все хорошо, – ответила Эддисон. – Он дал тебе свое среднее имя. Даже если бы он был честным, кто мог знать, что твой Дерек тот же, что мой?
Джен опустила голову.
– Мы встретились на Новый год, но он не звонил месяцами. Мы встречались с конца февраля.
– Не нужно оправдываться, – Эддисон шагнула вперед. – Мой брак стал рушился раньше.
Джен вздохнула.
– И все же я чувствую себя ужасно. Я… просто хочу домой.
– Проводить тебя до машины? – вызвался я. Я не мог это исправить, но должен был попробовать.
– Нет, – сказала она. – Я большая, – она посмотрела на Кевина. – Свадьба прекрасна. Веселитесь в медовом месяце.
Он обнял ее.
– Спасибо за подарок. Я хочу копию, ладно?
– Поговори с братом, – сказала она. – Ему придется исполнить ее еще раз.
Джен попрощалась. Она ушла, Кевин тяжко вздохнул.
– Мне и до этих новостей о Джен было сложно не ударить его. Я хочу выпить.
Я хотел согласиться, но мужчина в костюме и галстуке подошел к нам.
– Мистер Дейтон?
Мы с Кевином ответили:
– Да.
Мужчина растерялся.
– Я ищу жениха.
– Я здесь, – Кевин поднял руку.
– Я – Энтони Таунер, менеджер. Джентльмен у дверей устраивает беспорядок. Наши швейцары видели, как вы вывели его, но он вернулся. Охрана хочет поговорить с вами.
– Похоже, выпивка подождет, – сказал я. – Я с тобой.
– Нет, – Эддисон возникла передо мной. – Он пытается разозлить нас. Не радуй его. Пусть Эшли и Кевин получат ночь без наших проблем, – она повернулась к моему брату. – Скажи ему, что мы ушли, и ты не знаешь, куда. Мы пропадем. Если он хочет проверить, пускай. Он нас все равно не найдет.
– Куда мы пойдем? – спросил я.
– Наверх, – она посмотрела на Кевина. – Мы ведь уже можем уйти?
– Да, все в порядке, – сказал он. – Нам все равно осталось не больше часа.
Эддисон пошла по комнате к другим дверям, и я – за ней. Мы нашли лифты и поднялись на седьмой этаж. Я притянул Эддисон к себе в тесном лифте.
– Мы с ним разберемся, – сказал я.
– Да, но не сегодня, – она уткнулась головой в мою грудь. – Я не хочу портить свадьбу.
– Эшли и Кевин не расстроены.
– Не важно. Неправильно впутывать их.
Я согласился. Их ночь не должна быть испорчена из-за нас.
Лифт остановился, и мы нашли свой номер. Я выудил ключ-карту из кошелька. Пока девушки делали фотографии в начале вечера, я оплатил номер и внес наши сумки. Я придержал дверь, она прошла мимо меня к стойке, где был чайник кофе и бутылки дорогой воды. Она схватила ведерко со льдом.
– Что ты делаешь? – спросил я.
– Помогаю тебе, – сказала она. – Я сейчас вернусь.
Она ушла, и я не стал запираться, чтобы она могла вернуться. Я разулся, подошел к кровати и посмотрел в зеркало над столом. Лицо болело, но не сильно опухло. Я замер, думая о драках в школе. Если бы Эддисон видела меня после них, была бы в ужасе. А это – пустяки.
Она вернулась, лед был в полотенце, и она протянула его мне.
– Для щеки.
– Все не так плохо, – возразил я и плюхнулся на край кровати. – Ты зря переживаешь.
Она сбросила туфли.
– Не шути. Я же вижу, что все плохо.
Я рассмеялся.
– Нет.
Она встала передо мной и вскинула бровь. Она подняла колено и указала на шрам.
– Я знаю, когда плохо.
– Хочешь сравнить шрамы? – спросил я. Я опустил полотенце со льдом, расстегнул рукав и закатал его. – Видишь? Такое бывает, когда у твоего брата триммер для травы.
Она смотрела на линию на моей коже. Я помнил, как Кевин случайно порезал меня. Ужасно болело, потребовалось двадцать стежков.
Эддисон не впечатлено посмотрела на меня.
– Тогда посмотри на это, – она задрала платье на бедре. Ее левая нога сверху была в бледных следах. Казалось, пока прошла сквозь стекло. – Крушение, – ровно сказала она.
Я посмотрел ей в глаза. Мои рассеченные брови, порезы на губах или выбитые пальцы не могли сравниться с тем, что она пережила. Я потянулся к ней, но она отпрянула.
– Угу, – она улыбнулась. – Ты это начал. Что еще у тебя есть?
Я принял вызов и задрал футболку. Я показал на шрам.
– Аппендицит, – сказал я. – Мне было девятнадцать.
Она прищурилась.
– Его почти не видно.
Я сбросил футболку и указал ей, что пришел ее черед. Она развернулась и стала расстегивать молнию на спине.
– Эй, – я шагнул вперед. – Это моя работа.
Она улыбнулась поверх плеча, ее рука замерла.
– Поможешь?
Я с радостью послушался. Эддисон с открытой спиной придерживала платье и сказала:
– Слева.
Я отодвинул ткань. Мои глаза расширились, я увидел линии на ее коже. Они тянулись от бедра выше ее кружевных трусиков. Я обвел одну из линий пальцем, добрался до поясницы, и на ее коже проступили мурашки.
– Это некрасиво, знаю, – сказала она. – Я не врала. Я знаю, как плохо это выглядит.
Она ошибалась.
Я обнял ее за талию под платьем, прижал ладонь к ее животу, притянул к себе, другой рукой обнял ее плечи. Ее спина прижалась к моей груди, мои губы дразнили ее ухо.
– В тебе все красивое, – прошептал я.
Эддисон задержала дыхание. Я это ощущал. Я целовал ее шею, она прильнула ко мне. Ее ладони отпустили платье, одна рука пробралась в мои волосы, а другая прижалась к моей руке на ее талии. Не знаю, почему я не заметил раньше, но под платьем на ней были только трусики. Я застонал. Она выглядела лучше, чем в моих воспоминаниях. Моя ладонь скользнула с ее плеча к груди, спустилась к бедру и еще ниже.
– Мы можем избавиться от этого? – выдохнул я.
Она шепнула «да» и помогла мне. Мы спустили ее платье, и я притянул Эддисон к груди. Мои губы нашли ее плечо, ладони скользили по ее коже. Я исследовал каждый ее нежный дюйм. Мои пальцы нашли ее трусики, я хотел забраться внутрь. Но это был еще один наш первый раз. Мы ждали этого момента, и я не хотел спешить. Я медленно обводил кружево на ее поясе, на бедре и сзади.
Она сжала мои ладони и остановила их на своем теле, повернулась ко мне. Она поцеловала меня в губы, лишив воздуха. После этого она сказала:
– Если не прикоснешься ко мне, я взорвусь.
Я рассмеялся у ее виска.
– Я касался тебя.
– Ты знаешь, о чем я, – она опустила мою ладонь себе между ног. – Тебе нужно двигаться быст… рее, – запнулась она, когда я пошевелил рукой.
– Так?
Я услышал только «угу», она прижалась головой к моему плечу. Она не хотела медлить, и я раздел ее. Эддисон недовольно вздохнула, когда мои руки пропали с ее тела, охнула, когда они вернулись. Я улыбнулся и продолжил. Я хотел, чтобы ей было хорошо. Ее дыхание вскоре участилось, ее тело задрожало, колени ослабели, и я сжал ее крепче. Она содрогалась, а я увидел ее татуировку. Я поцеловал ее за ухом, спустился по шее. Ее дыхание замедлилось, и мое сердце пело. Только два слова звучали в моей голове. Воробушек. Моя.
Эддисон повернулась и поцеловала меня в губы. Она слепо расстегнула мою футболку и сняла с плеч. Она отошла и осмотрела мою грудь.
– Боже, – она снова поцеловала меня. – Твой черед, – сказала она в мои губы.
Ее губы скользнули по моей челюсти к шее, к ключице. Она двигалась по моей груди к животу. Я запустил пальцы в ее волосы. Она сводила меня с ума, я долго не ощущал такого. Ее язык скользнул у пояса моих штанов, и я понял, что она делает. Она хотела ответить мне, но я хотел видеть ее глаза, кончая.
Я взял ее за руки и поднял к себе. Она была растеряна.
– Не сегодня, – я развернул ее. Я подвинул ее к кровати, ее ноги ударились, и она села. Я расстегнул штаны, она помогала. Она улеглась удобнее, и я оказался над ней. – Знаешь, как долго я ждал тебя? – спросил я.
Ее глаза расширились.
– Слишком долго, – прошептала она.
Я поцеловал шрам на ее колене.
– Я думал, что потерял тебя навеки, – я остановился у отметин на ее бедре. Их был десяток, и я поцеловал каждую линию. – Я думал, ты больше не будешь моей.
Ее дыхание дрогнуло, мое сердце колотилось. Я целовал линии на бедре. Я поднялся по ее животу и дальше. Я встретился с ней взглядом.
– Я буду наслаждаться тобой каждый раз, восхищаясь.
Ее выражение смягчилось, я поцеловал ее грудь.
– Начиная с твоего сердца.
* * *
Мутный свет солнца проникал сквозь шторы отеля. Эддисон пошевелилась рядом со мной, ее тело прижалось ко мне. Мы были в той же позе, в которой уснули ночью. Ее голова лежала на моем плече, ее рука была на моей груди, ее голые ноги переплелись с моими.
Мы все еще сочетались, как два кусочка пазла.
Я водил пальцами по ее спине. Она задышала быстрее во сне. Я разглядывал ее, вспоминал нашу первую ночь. Под звездами на пристани озера Бул. Я не думал, что снова буду так спокоен.
Я ошибался.
Эддисон открыла глаза с ленивой улыбкой. Она потянула ноги, и я ощутил, как ее пальцы ног задели мою кожу.
– Доброе утро, – тихо сказала она.
– Доброе утро.
Она снова потянулась, легла на спину, руки оказались над ее головой. Я повернулся на бок и смотрел на нее.
– Что? – спросила она.
Я скользил взглядом по ее телу, и она заметила. Она ухмыльнулась, прикрыла грудь одеялом.
– Эх, – я нахмурился.
Она рассмеялась и легла на бок лицом ко мне.
– Тебе было мало ночью?
Я поднял одеяло с пояса и вскинул бровь.
– Да.
Она рассмеялась. Я притянул ее ближе, ее нос почти прижался к моему.
– Я люблю тебя, – сказал я.
– Я тоже тебя люблю.
Она отклонила голову и сладко поцеловала меня. Она прильнула ко мне, и я убрал волосы за ее ухо.
– Знаешь, что?
– Что?
– Это наша вторая совместная ночь.
Она нахмурилась, а потом поняла.
– Ты прав. Это странно, – она приподнялась на локте и склонилась ко мне. – Я не хочу проводить ночи без тебя.
Я провел пальцами по ее плечу и руке.
– Тебе повезло. У меня большая кровать.
Она улыбнулась.
– Да? У меня тоже, – она снова поцеловала меня, а потом застонала. – Погоди. Природа зовет.
Я скривился.
– Правда?
Ее глаза сияли.
– Не переживай. Я быстро.
Она выбралась из кровати и направилась в туалет. Я потер глаза и зевнул. Я подумал о Кевине. Они с Эшли уже должны быть в самолете в Кабо. С Дереком ничего не случилось, раз со мной не связались. Хот я был занят ночью. Я бы заметил телефонный звонок?
Я лениво улыбнулся.
Вряд ли.
Вода зашумела, шли минуты. Эддисон не возвращалась, и я задумался, не уснула ли она там.
Дверь открылась. Я выпучил глаза, увидев ее только в моей рубашке, застегнутой на пару пуговиц. Она подняла руку над головой и прислонилась к двери. Край рубашки открыл все, что она могла предложить.
– Я могу заинтересовать тебя душем? – она прикусила губу.
Я хотел вылететь из кровати.
– Это награда?
Она кивнула.
– Если не хочешь что-то еще.
Я мог все получить в душе. Я за миг очутился перед ней.
– Я помогу тебе все вымыть, хотя ты и грязной мне нравишься.
Она улыбнулась и обвила руками мою шею.
– Я так и думала.
Она поцеловала меня, ее рот был со вкусом мяты – она почистила зубы. Я поднял ее с пола и понес в ванную. Я не раздевал ее, а прошел в душ, ее ноги обвивали мой пояс.
Она рассмеялась, вода полилась на нас.
– Ты нетерпеливый!
Я опустил ее на пол и посмотрел в глаза.
– Ты – моя.
Ее смех утих.
– Да, – сказала она. Вода стекала с ее ресниц, она коснулась татуировки за ухом. – И всегда была.
Вернулось непобедимое ощущение, как после ее признания. Оно заполнило мою грудь, я не мог стерпеть. Я сжал ее лицо руками и поцеловал. Я целовал ее, пока мои губы не опухли. Я целовал ее за все годы, что мы упустили, что будут у нас.
Я целовал ее, пока вода не остыла.