Глава двадцать седьмая
Когда нам с Хуланной было десять, отец сделал нам доски из камня и научил нас играть. Я быстро уставала от игры, а Хуланна была в восторге, просила всех сыграть с ней снова и снова.
Она знала, куда именно ставить камешки, чтобы испортить любую мою стратегию. И, чем больше она побеждала, тем больше восхищалась игрой.
Одной ночью, когда я готовилась охотиться на гулей с отцом, Хуланна сказала:
- Думаешь, что ты сильна, потому что можешь отогнать этих духов-пожирателей, Элли. Но ты не понимаешь, что сильны те, кто заставляют других биться за них, а не те, кто борется.
Это было глупо, потому что Хуланна не нуждалась в том, чтобы за нее сражались. Мы всегда заботились о ней.
Глава двадцать восьмая
Я проснулась от шепота Скувреля.
- Ты проснулась, кошмарик?
Я зевнула.
- Как долго я спала?
- Час. Может, больше.
- Ннгх, - часа было мало.
Он рассмеялся, и я протерла глаза. Было сложно видеть его в тусклом свете. Я едва могла различить профиль его лица, где его немного озарял лунный свет сквозь ветки дерева.
- Я хочу помириться с тобой, - прошептал он. Соблазнял шепотом. И идеей.
- Ты? Зачем? – мир точно не приходил в голову при мысли о Скувреле.
Он зарычал.
- Разве мало того, что я предлагаю мир? Я еще никому этого не предлагал.
- Это предложение? – с опаской спросила я.
- Мы можем обсудить сделку, если этому ты доверяешь больше.
- Что именно ты хочешь?
Он рассмеялся, низко и опасно.
- Ты учишься, да? Наш мир запутывает и тебя. Ты привыкла предлагать все, не спрашивая ничего взамен, но теперь ты заключаешь сделки. Еще дни назад ты спокойно приняла бы перемирие, но не теперь. Теперь ты хочешь знать условия.
- И что? – я фыркнула, села и поправила косу. – Это просто означает, что я умная. Я учусь.
- Да, - в его голосе было сожаление. Тьма приобрела новое качество, бархатная и густая, но не такая мрачная, как до этого. – Вот мои условия: я уже обещал тебе дружбу на всю жизнь в нашей сделке в твоем мире. Обещание немного потрепалось, особенно вчера ночью, когда ты сорвалась на мне.
- Это не условие, - парировала я. Вдали небо из черного становилось лиловым. – И я не сорвалась. Ты заслужил мою злость.
Он издал раздраженный звук горлом.
- Я почти дошел до условий. Но тебе не хватает терпения ждать!
Я ждала. Небо стало сиреневым.
- Я хочу твою дружбу на всю жизнь. Я прошу лишь то, что уже дал тебе, - сказал он.
- А взамен? – я напряглась. Что он предложит?
- Взамен я помирюсь с тобой и не буду мешать тебе в том, как ты освободишь отца.
Я сглотнула. Это было справедливо. Он уже сказал, что приведет меня к порталу, чтобы отпустить моего отца, но тогда не было настоящей сделки. Теперь она была.
- Согласна, - прошептала я. – Я клянусь быть твоим другом на всю жизнь.
- Я клянусь дать тебе освободить отца, - сказал он. Скуврель сделал паузу, свет стал тускло-белым, и красивые глаза смотрели на меня. Он снова заговорил. – Хорошо, что теперь мы помирились, Кошмарик. Я не могу терпеть твой гнев.
Я сглотнула. Он выглядел так, словно не врал.
Что я должна была думать? Он играл с моим слабым смертным разумом… или он был моим другом на самом деле?
- Поспи, Скуврель, - я скрывала эмоции в голосе.
Он лег и закрыл глаза, а я стала напевать. Я ведь собиралась быть его другом, могла начать делать это. Я напевала свою любимую колыбельную, пока мои веки не отяжелели. Я прислонилась к сумке с ценным семенем и снова уснула.
Я проснулась в свете полуденного солнца, Скуврель стоял наполовину обнаженным, осматривал рану на боку.
- Почти зажила, - сказал он с улыбкой.
Я без слов убрала бинты с ладони, она почти полностью зажила.
- Это невозможно, - выдохнула я.
- Фейвальд работает не так, как твой мир, - он пожал плечами. – Готова полететь?
- Это место исцеляет людей?
Он пожал плечами.
- Не совсем. Просто время тут течет иначе. Но ты это знала.
Я поежилась.
Он надел белую кружевную рубашку и камзол из перьев ворона, даже не стал их зашнуровывать, хотя снаружи могло быть холодно. Он взял мою клетку и вышел из-под дерева. Я все еще удивлялась каждый раз, когда его крылья раскрывались. Они выглядели как дым. Они не должны были выдерживать даже птичку.
Но мы поднялись в воздух и полетели над деревьями.
- Нам нужно миновать горы, и мы будем свободны, - он звучал почти бодро, поднимаясь в небе.
- Магия может закончиться? – спросила я. – Твои крылья растают, и мы упадем?
- Не сегодня! – он поднял клетку, чтобы я видела его счастливую улыбку. Он не выглядел так, словно поспал пару часов на земле и хвое под деревом.
Но я выглядела. Я поспешила расплести косу, расчесала волосы пальцами и заплела снова. Я сделала глоток из фляги, ополоснула рот и плеснула немного на лицо.
- Давай освободим твоего отца, Кошмарик. А потом мы с тобой отправимся пугать врагов и подавлять их дух!
- Я должна петь тебе перед сном каждую ночь, если это моя награда, - сухо сказала я.
- Да, Кошмарик, - он подмигнул. – Может, я заключу с тобой такую сделку в следующий раз. Это достойная награда.
- Ты не можешь этого позволить, - сказала я, но без яда в словах. Его радость этим утром была заразительной, и я невольно надеялась, что все получится.
Мы освободим моего отца, а потом… кто знал? Может, убедим Хуланну не быть жутким злом. Может, я смогу даже освободить тех детей. Может, мы совершим невозможное вместе и выживем. Может, мы сможем быть друзьями.
Все казалось возможным сегодня. Я ощущала, как биение сердца и дыхание успокоились, и мне стало лучше, пока мы летели между гор и мимо красивых водопадов и острых скал.
Не все в Фейвальде было ужасным. В местах, где никто не жил, было довольно красиво. Я так привыкла ко второму зрению, что почти ничего не знала. Я могла оставаться тут достаточно долго, чтобы исправить ошибки. Может, мне понравится общество Скувреля, если он останется в таком хорошем настроении.
Мы остановились у одного из водопадов, чтобы Скуврель попил, а я пополнила свой наперсток и помыла другой. Мы поели сухофрукты и орехи, и кровь заката уже была на горизонте, когда мы снова поднялись в небо. Смех Скувреля был ясным, как хрусталь, и его глаза сверкали в последних лучах солнца.
- Правда или Ложь? – спросил он.
- Мы снова играем в эту старую игру?
- Мы и не прекращали. Правда или Ложь? Мы можем быть друзьями.
- Правда, - сказала я. И я так думала.
От этого было тепло внутри, словно я могла нести в груди личный огонек.
Он все еще улыбался, пока летел к дымопаду под нами. Все еще улыбался, когда мы опустились на мох у кольца камней, где мы впервые вошли в мир. Все еще улыбался, когда я вытащила семя из сумки и бросила на землю.
Но когда дерево поднялось, и к нему все еще был прикован мой отец, никто из нас уже не улыбался.