Глава двадцать пятая
Я спускалась за Кавариэлем по спирали все ниже мимо множества фейри. Рога и яркие глаза, мрачные оскалы и хитрые гримасы. Мы миновали белого тигра в клетке, который вытянул лапу между прутьев и попытался схватить меня. Я отбила его лапу ржавым мечом.
- Мышки, мышки, - сухо сказал Кавариэль. – Много мышек под холмом.
- Мышки? – мой тон тоже стал сухим.
- Кто, кроме мышек, прячется в холме? Прячется под Лордом Шелка, забирает крошки, когда остальной Фейвальд готовится к войне?
- Кто? – спросила я.
Это загадка, - насмешливо сказал он. Он был не таким, как я ожидала. Он украл кубок вина со стола рядом с чьим-то локтем, осушил его, вытащил из камзола маленькую серебряную пудреницу, взял оттуда шепотку синей пыли и понюхал ее.
Я старалась игнорировать его странное поведение. Как долго моя сестра привыкала к этим странностям? Может, они нравились ей с самого начала.
Я старалась игнорировать другие странности по пути ко дну пещеры – русалки плавали в соленой воде, оттуда големы на спинах вытаскивали огромных моллюсков. Птицы без крыльев ехали на крылатом фейри, который вопил, как олень. Единорог гарцевал, словно танцевал.
Я задрожала от вида единорогов. Я знала их тайну. Но старалась игнорировать их, чтобы понять загадку Кавариэля. Он хотел сказать, что тут собрались те, кто не хотел воевать с Двором смертных, и Лорд Шелка правил ими?
- Почему Лорд Шелка правит Двором Ножей? – шепнула я, когда рядом были только големы.
- Вжих-вжих, он перерезал глотки другим. Мешок из шелка, долгое падение, и они покидают жизнь навсегда!
Это было интересно.
- А те, кого тут нет, собираются воевать? – спросила я.
- Я тут, и я точно собираюсь воевать. Снаружи ревут львы, их время воевать настает. Мышки прячутся внутри. Они не любят веселье.
Я кивнула. Тут были все, кто не хотел биться с моим народом. Тут было много фейри, но Скуврель называл количество, и это была, наверное, одна десятая их народа. Холодный пот выступил на теле. Остальные собирались растоптать Скандтон.
И я не знала уже, было это плохо или хорошо.
Это точно плохо, Элли. Ты не хочешь, чтобы фейри и их жестокость пролились в мир смертных.
Но как это отличалось от Олэна и сэра Экельмейера? Никак.
И все же смертные должны были заниматься делами смертных. Вторжение фейри в качестве решения было как нанять льва сторожить овец от волков. Все было хорошо, пока он охотился на волков, но стоит им уйти, и он порвет овец на куски.
- Скажи, смертная сестра, - спросил Кавариэль, - твой муж уже признался тебе в своих преступлениях? Он сказал, что это он подал Лорду Шелка идею о свободе, а потом убил его предшественника и зарезал половину его двора, связал тех, кто был против, в мешки шелка и повесил их на скалах?
- Он этого не делал, - холодно сказала я. Скуврель стоял за этим?
- Он сказал тебе, что он первым пришел ко мне со словами Истины, и вместе за щепоткой Чернильной смерти мы придумали, как пройти в мир смертных и заманить смертного? Что твоя сестра не попала бы сюда, если бы не он? Что я остался бы при Дворе Кубков, наслаждаясь вином, пиром и искусством, а не женился бы на кровожадной смертной, в глазах которой горит вызов?
- Не обвиняй в войне только мою сестру, - сказала я. – Ты врал ей. Соблазнил ее. Украл ее у нас.
- И я чудесно постарался, да? – проворковал он. – Когда я дал ей Великолепие, я сделал ее вдвое страшнее для тех, кто ходит по нашим Дворам. Я обрел репутацию в тот день. И я собираюсь развивать репутацию.
Он повернул меня к стене так внезапно, что я забыла охнуть. Он прижался телом к моему, зашептал мне на ухо. Я дрожала, толкала его, но он был слишком сильным.
- Я могу предложить тебе больше власти, чем есть у нее, мышка. Порви связь брака с Валетом. Она еще не завершена. Брось его и примкни ко мне, и я женюсь на тебе и сделаю тебя сильнее твоей сестры.
- Я даже тебе не нравлюсь, - прорычала я. – Ты выбрал мою сестру из-за ее светлого лица и назвал мое простым.
Он рассмеялся.
- И я был дураком. Оказалось, мне нужны были вы обе. Идем, я предложу тебе сделку, от которой твоя душа будет плакать с благодарностью.
- Врешь, - сухо сказала я и выскользнула из-под его руки.
- Тебе выгодно меня выслушать, Эластра Хантер, - его голос был шелковым, глаза были как жидкий мед. – Твоя сестра хочет твоей смерти. Твой муж – жертвы твоей души. Только я все еще хочу тебя спасти.
- Глупо тебе доверять, - сказала я, держась от него на расстоянии, вернув свободу.
Он остановился перед резной дверью.
- Глупо доверять кому-то еще, - возразил он. – Подумай, мышка. Подумай, как я могу помочь тебе подняться.
Он подмигнул и открыл дверь.
И я забыла о сестре и муже, потому что на кроватях сели и сонно посмотрели на меня двадцать детей разных возрастов.
Я закрыла дверь за нами, сердце колотилось. Я нашла их. С моей сестрой были не все дети, и я могла их освободить.
- Ты выглядишь как матушка Хантер, - сказал голосок, и я охнула, увидев маленького Петира в гнезде из одеял. Я нашла его.
- Твоя мама послала меня за тобой, - сказала я и повернулась к Кавариэлю со стальным взглядом. – Еще сделка, Лорд Кубков.
- Нет, наша сделка завершена.
Он открыл быстро дверь и захлопнул ее за собой. Я сжала ручку, но он как-то ее запер или придавил. За мной заплакал один из детей.
Я развернулась.
- Шш, не плачьте, крохи. Не все потеряно.
Я подняла клетку, подумала о них, как о крохах, и, пока они кричали в тревоге, я вытащила меч и рассекла воздух.
- Все будет хорошо, малыши, - сказала я им, в воздухе появилась брешь. Я сжала ее край, открывая шире, чтобы пролезть.