Чёрт возьми, Делани. Ты должна остановиться.
Сосредоточься на чём-нибудь другом.
Например, тот факт, что мои соски практически такие же твёрдые, как камни, под тканью моего лифчика. И что мои трусики влажные.
Я провожу пальцем по передней части трусиков, размышляя о том, что сказал Гейдж.
Каково будет твоё выражение лица, когда я прикоснусь пальцами к губкам твоей киски…
Я провожу пальцем ниже, между губами, скользкими от влаги, той самой, за образование которой отвечает Гейдж.
Насколько скользкой ты была бы, если бы я скользнул пальцами внутрь тебя…
Я представляю себе голого Гейджа, стоящего надо мной и понимающе улыбающегося. То, как он протягивает руку между моих ног, раздвигает половые губы пальцами, и затем погружает их в меня. Я медленно поглаживаю себя так, как, по-моему, прикасался бы ко мне Гейдж, поднимаясь всё выше и выше.
В голову закрадывается мысль – это неправильно. Но я отталкиваю её прочь. Твой сводный брат прямо по соседству.
Я представляю себе, как Гейдж, находящийся в своей комнате, гладит себя и думает обо мне, кончая. Именно тогда, когда я представляю его, я смотрю на дверь шкафа. За этой дверью находится член Гейджа, фаллоимитатор, который он сделал. Я засунула его обратно в коробку и спрятала в шкафу. Неужели я осмелюсь?
Вряд ли кто-то когда-нибудь узнает об этом. Скорее всего, это даже не член Гейджа. Я на тысячу процентов уверена, что это то, что он купил в магазине для взрослых, так почему бы мне не использовать его?
Я убираю руку от трусиков и иду к шкафу, прежде чем успеваю передумать, роясь в разных вещах, пока не нахожу коробку. Член Гейджа.
Я снимаю бельё и ложусь в постель голая, простыни холодят мою кожу. Я долго смотрю на фаллоимитатор. Я собираюсь лечь в постель и трахнуть себя фаллоимитатором, сделанным из формы члена моего сводного брата, в то время как он находится прямо по соседству и дрочит, фантазируя обо мне.
Моя жизнь звучит как грёбаное порно.
За исключением того, что это не так. Я не трахалась уже полгода. И я даже думать толком не могу. Возможно, я схожу с ума. Но мне всё равно, во всяком случае, сейчас.
Я снова легла на спину, прижимая головку члена к своему входу, покрывая его своей влажностью. Я сойду с ума, если не кончу.
Я медленно поглаживаю свой клитор пальцем, посылая импульсы удовольствия по всему телу, и медленно прижимаю член моего сводного брата к своему входу, мои мышцы растягиваются, чтобы приспособиться к его обхвату.
Я представляю себе Гейджа в соседней комнате, он думает обо мне, пока гладит свой член, его рука движется вверх и вниз по его длине, снова и снова. Когда нам было по восемнадцать, я однажды попыталась дотронуться до него, скользнула рукой вниз, чтобы дотянуться между его ног, и он схватил меня за запястье, чтобы остановить.
– Нет, – прорычал он мне. – Не сейчас. Мы сделаем это правильно.
Я так и не поняла, что значит сделать всё правильно.
Но теперь я представляю это в своём воображении. Я представляю, как Гейдж вводит свой член внутрь меня, сначала медленно, пока растягивает меня, а затем набирает скорость, его движения ритмичны и соответствуют моим бёдрам, когда я выгибаюсь навстречу ему. Каждый толчок погружает его всё глубже и глубже в меня, чему помогает моя влажность, пока я полностью не наполняюсь им. Я имитирую наши движения, толкая фаллоимитатор ещё глубже внутрь себя.
– Кончи для меня, Делани. – Я представляю себе его рот рядом с моим ухом, его тёплое дыхание на моей коже. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на меня.
Я так близко к краю, сдерживаемое разочарование делает меня ещё более готовой, наполненной по самую рукоять копией члена Гейджа внутри меня. Я представляю, как Гэйдж держит руку на своём члене, его тёплая сперма льётся из него и по его руке.
Эта мысль толкает меня через край, и я кончаю жёстко, всё моё тело дёргается, когда мышцы сжимаются вокруг фаллоимитатора. Я не осознаю, что издала хоть какой-то звук, пока не слышу стук, и вздрагиваю, думая, что это кто-то стучит в дверь.
Но, конечно же, это не так, это Гейдж.
Когда я перехожу на другую сторону комнаты, то слышу сквозь стену, как он хихикает.
Проклятье. Он всё прекрасно понял.
Глава 13
Делани
– Странно, что гостевой дом нуждается в дезинфекции, – говорит Аня. – И что так внезапно, тоже.
Я смотрю на Гейджа, и он подмигивает мне, но отец и мачеха этого не замечают. Аня, кажется, отрезает микроскопические кусочки от края своей куриной грудки, и мой отец точно так же сосредоточен на своей еде. Между ними явно существует напряжённость; интересно, как давно у них возникли проблемы?
– Термиты, – говорит Гейдж, и я смотрю на него прищуренными глазами. Лжец. – Хорошо, что я это заметил.
– Вероятно, нам также нужно проверить главный дом, – говорит отец, и я бросаю взгляд на Гейдж. Я не могу поверить, что он фальсифицирует термитов только для того, чтобы попасть в соседнюю со мной комнату. Он явно сумасшедший человек.
– Я уже попросил того парня сделать это, – говорит Гейдж. – С главным домом проблем нет.
– Что ж, спасибо, Гейдж. Ты действительно на высоте.
Аня смеётся, и это звучит горько.
– Вдобавок к проблеме с термитами, – говорит она резким голосом. – Бесполезен во всех отношениях.
Я с трудом сглатываю. Я не помню, чтобы она была такой... злой... на Гейджа раньше.
– Аня, это неуместно, – предупреждающе говорит отец.
– Всё в порядке, – отвечает Гейдж. – Не у всех нас есть роскошь посещать обеды вместо того, чтобы работать.
Я прочищаю горло, пытаясь снять напряжение в комнате. Но мне нечего сказать. К счастью, отец спасает меня, быстро меняя тему разговора.
– Вегас, – говорит он. – Это было продуктивно?
Отлично. Он спасает меня, задавая самый ужасный вопрос на свете. Я определённо не хочу слышать о подвигах Гейджа в Вегасе.
Аня фыркает.
– Кстати, о том, чтобы не работать, – говорит она. – Я не знаю, когда вечеринки в ночном клубе Вегаса стали считаться работой.
– Я чувствую то же самое, что и человек-вешалка для одежды, – говорит Гейдж.
Аня шмыгает носом.
– Моделирование предполагает умение, – произносит она. Она пьёт прозрачную жидкость из хрустального стакана, которая явно не является водой, и я почти уверена, что она уже совсем нетрезва.
– К счастью, быть никому не нужной моделью не требует никакого навыка вообще, – говорит Гейдж.
– Гейдж, – предупреждает отец. Он даже не смотрит на Аню. Он несчастен; я вижу тёмные круги под его глазами и морщины, прорезающие его лицо, более глубокие, чем несколько лет назад. Он постарел, и я удивляюсь, почему не заметила этого раньше.
– Совершенно верно. Встань на его сторону, – говорит Аня, вставая. Она кладёт руку на стол, чтобы не упасть, когда её шатает, но берёт свой стакан, подносит его ко рту и делает глоток. Её глаза расфокусированы, но она прищуривается, когда смотрит на Гейджа. – В конце концов, он – твоя инвестиция. Всегда защищаешь свои инвестиции, даже такие бесполезные, как Гейдж.
Я резко выдыхаю, глядя на Гейджа, чьё лицо пепельно-серое. Отец быстро встаёт и кладёт руку на плечо Ани.
– Аня, – говорит он. – Может быть, ты хочешь прилечь?
Она вырывает свою руку из его хватки.
– Не говори со мной, как с ребёнком, – говорит Аня. Она поворачивается ко мне, и я задерживаю дыхание. – Знаешь, я вижу, как он на тебя смотрит.
– Почему бы тебе не пойти и не просохнуть, мама? – голос Гейджа твёрд, и он не смотрит на меня, но я вижу, как он сжал кулак, а костяшки пальцев побелели.
Но Аня продолжает, повернувшись ко мне, её голос невнятен.
– Не думай, что тебе удастся кого-нибудь одурачить, – говорит она. – Я вижу, ты тоже смотришь на Гейджа. Он пройдёт через тебя, как...
Мои глаза широко раскрыты, когда отец прерывает её, его лицо краснеет.
– Довольно, Аня, – говорит он, беря её за руку. Она резко отстраняется от него со стаканом в руке и, спотыкаясь, выходит за дверь. Отец поворачивается к нам, качая головой. – Я прошу прощения за её поведение.
Он следует за Аней, и мы с Гейджем сидим в тишине в течение минуты, прежде чем слышим их голоса, эхом отдающиеся в другом конце дома до того, как дверь захлопывается.
– Что же, – после этого я даже не знаю, что сказать. Кроме того, это действительно чертовски неловко. Гейдж даже не смотрит на меня. Он просто смотрит в свою тарелку. То, что Аня сказала о нас – о том, как Гейдж смотрит на меня, как я смотрю на него – проносится в моей голове, но я откладываю это в сторону, больше беспокоясь о Гейдже. Аня, возможно, и раньше была критична, но теперь она просто ужасна. – То, о чём она говорила…
– Не волнуйся, Делани, – говорит он с горечью в голосе. – Она пьяна. Очевидно, мы с тобой так не смотрим друг на друга.
– Гейдж, это не то, что я...
Но Гейдж встаёт, отодвигает свой стул от стола и выходит из комнаты, даже не взглянув на меня.
Чёрт возьми. Это не то, что я собиралась сказать. Я хотела сказать, что то, что Аня говорила о его бесполезности, было неправдой.
Я сижу в столовой одна, уставившись в свою тарелку, пока в комнату не входит кухарка Дебора.
– Всё в порядке?
– А? – спрашиваю я. – О. Да. Всё в полном порядке.
– С едой? Всё нормально?
– Да, – киваю я. – Я не думаю, что кто-то из нас сегодня очень голоден.
Наверху, в своей комнате, я снова открываю книгу, потом играю с телефоном, но всё время задаюсь вопросом, что Гейдж делает по соседству. В полной тишине. Может быть, он куда-то вышел; я не слышала, как открывалась входная дверь, но это место так велико, что он мог бы уйти, а я бы не узнала.
Я рассеянно постукиваю пальцем по экрану своего телефона, пока просто не перестаю это терпеть. Я не могу просто сидеть здесь и делать вид, что ничего не произошло. Если бы я была Гейджем, я бы разозлилась. И расстроилась.
Я хватаю листок бумаги и ручку. Я немного колеблюсь, прежде чем положить ручку на бумагу, а затем просто делаю это. Бассейн? Я пишу. Затем я подхожу к комнате Гейджа, просовываю записку под дверь и возвращаюсь обратно в свою комнату с моим романом.
Проходит несколько минут, прежде чем клочок бумаги проплывает под дверью, и я наклоняюсь, чтобы поднять его, прежде чем открыть дверь. Гейдж стоит там с самоуверенной ухмылкой на лице, а я смотрю на бумагу.
Я знал, что ты хочешь меня.
Я закатываю глаза. Я должна была догадаться, что Гейдж отнесётся к моей записке именно так. Тем летом мы целовались у бассейна. Но это было также и место, где мы разговаривали.
– О Боже, мне было так плохо из-за того, что случилось, – говорю я. – Мне следовало бы знать, что тебя ничто не может расстроить.
Гейдж пожимает плечами. Он всё ещё улыбается, но в глазах его ничего нет.
– Ничего страшного.
– Что значит «ничего страшного»? – спрашиваю я. – То, что сказала Аня, было совершенно неуместно.
– Значит, заплыв, – говорит он, не обращая на меня внимания. – Мы сделаем это голыми?
Я стону.
– Серьёзно, это всё, о чём ты можешь думать?
– Это простой вопрос, Делани, – говорит он. – Одета или раздета?
– Неважно. Ты можешь пойти посидеть в своей комнате один.
Гейдж тяжело вздыхает.
– Что угодно. Пойдём.
Снаружи мы сидим с шестью банками пива, как обычно, прислонившись к гроту у бассейна. Всё это кажется знакомым, как будто мы возвращаемся в то место, где были четыре года назад, как будто совсем не прошло времени. И всё же какая-то часть меня чувствует, что мы незнакомы, что за последние несколько лет произошло так много событий, что я больше не могу знать Гейджа.
Мы долго сидим в тишине, прежде чем я говорю:
– То, что твоя мама говорила о тебе, было неправдой, ты же знаешь.
Гейдж пожимает плечами.
– Последние несколько месяцев я был довольно никчёмным, во всяком случае, с этой грёбаной травмой.
– И что же случилось?
– Я валял дурака, делал трюки на байке, – отвечает он.
– Так чем же это отличается от нормального? – спрашиваю я. – Ты всегда так делал.
Он снова пожимает плечами и делает глоток пива.
– Ничем, – говорит он. – Просто потерял управление задним колесом и занесло. Такое случается. Хотя твой отец был чертовски зол. Это было прямо перед этой большой гонкой, и я сломал ногу, так что был вне игры. Он зачитал мне нотации.
– Могу представить себе, – мой отец – бизнесмен, и я могу сказать, что он считает Гейджа не только сыном, но и коллегой. Отец бы расценил любое неожиданное дерьмо, вытворяемое Гейджем, как плохое деловое решение, даже если это такие вещи, которые делают Гейджа популярным. Дурацкие трюки, драки в барах, свидания со знаменитостями второго сорта. В общем, поведение как у рок-звезды.
– Ну да, – говорит он. – Твой отец знал, что получит, когда покупал команду.
– Да, – смеюсь я, качая головой. – Это уж точно правда.
– И что это должно означать?
– Это значит, что мой отец знает, чего ожидать, – говорю я. – Он не может на самом деле злиться на тебя за то, что ты делаешь дерьмо, которое является частью того, кто ты есть. Он подписал контракт с брендом.
– Чёрт возьми, именно это я и сказал.
– Я согласна с тобой, – говорю я.
Гейдж с минуту молчит, потом задумчиво смотрит на меня.
– Твой отец был очень умён, натравив тебя на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты со мной справляешься, – говорит он.
– Я с тобой не справляюсь.
– Да, это так, – настаивает он, бросая на меня взгляд, говорящий мне, что он может видеть прямо сквозь моё дерьмо. – Впрочем, всё в порядке. Я не возражаю против этого с твоей стороны. Я никогда этого не делал, ты же знаешь.
– Я не думаю, что кто-то сможет справиться с тобой, Гейдж.
Гейдж делает большой глоток пива, внимательно изучая меня. Я чувствую себя голой под его пристальным взглядом и отворачиваюсь.
– Знаешь, у тебя был способ сделать это.
Я меняю тему разговора.
– Когда ты сможешь снять ботинок?
– На следующей неделе. До отъезда в Японию, слава Богу. Путешествовать с этой штукой было бы совсем не весело.
– Значит, мне придётся подождать до конца следующей недели, чтобы искупаться с тобой нагишом, – шучу я. О Боже, я не знаю, почему я только что это сказала. После того, как я была единственной, кто набросилась на него за то, что он сделал все эти гнусные намёки.
– Ты что, шутишь? – спрашивает он. – Я бы сорвал этот сапог в мгновение ока, чёрт возьми, и сам сломал бы свою чёртову ногу, если бы это означало, что я увижу тебя голой.
Я смеюсь.
– Очень забавно.
– Ты же не думаешь, что я говорю серьёзно? – спрашивает он, качая головой.
Я делаю ещё один глоток пива.
– В этом-то и проблема, – говорю я. – Это действительно похоже на то, что ты бы сделал.
Мы снова сидим в неловком молчании, всё невысказанное висит между нами. Одно дело шутить и флиртовать с Гейджем, но совсем другое – сидеть здесь так же, как раньше. Он протягивает мне ещё одно пиво.
– Твоя мама раньше не была такой, не так ли? – спрашиваю я.
– Ты имеешь в виду, алкоголичкой? – говорит он. – А раньше ты этого не замечала?
Я отрицательно качаю головой.
– Я что, слепая, что ли? Она никогда так не выглядела.
Гейдж делает большой глоток пива.
– Нет, – говорит он. – Вполне обычное дело. В то лето, когда мы были здесь, она была в лучшем настроении, с тех пор как они с Бо поженились.
– Я чувствую... – мой голос затихает. Вообще-то я не совсем понимаю, что чувствую. О чём угодно. Но больше всего о Гейдже.
– Плохо из-за своего отца? – спрашивает Гейдж.
– Он не выглядит счастливым.
– Нет, – отвечает Гейдж. – А ты была бы счастлива на его месте?
– Мне очень жаль, Гейдж, – но у меня заплетается язык, и я не могу сказать, за что мне жаль. Мне очень жаль, что твоя мама так с тобой обращается. Мне очень жаль, что я оставила всё это между нами.
– Всё так, как есть, дорогуша, – говорит он, наконец, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Тусклый свет вокруг бассейна, делает золотые искорки в его глазах ещё более заметными. Он долго смотрит на меня, потом допивает остатки пива и начинает расстёгивать ботинок. – К чёрту всё это, – говорит он.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, с трудом сглатывая, когда он стягивает через голову рубашку. Как только он оказывается без рубашки, его голая татуированная грудь оказывается прямо перед моим лицом, я не могу не смотреть на него.
Гейдж ловит мой очевидный взгляд и ухмыляется.
– Давай, дорогая, – говорит он. – Запрыгивай.
– Надень свою одежду обратно, – шиплю я. – Кто-то может тебя увидеть.
Гейдж пожимает плечами.
– Ну и что? – спрашивает он, расстёгивая брюки. Я отвожу глаза, сосредотачиваясь прямо перед собой. Мне почему-то кажется неприличным просто смотреть на него, смотреть, как он раздевается, как будто он какой-то стриптизёр. – Ты думаешь, наши родители бродят по дому? Это уже не первый раз, когда происходит нечто подобное. Моя мать напивается, устраивает сцену. Они идут в свою комнату и спорят или что-то ещё, кто знает. Примирительный секс.
– Фу, Гейдж, какая гадость. – Я смотрю на него краем глаза. Он стоит там в своих трусах-боксерах. «Я не собираюсь смотреть на него», – говорю себе. Я не собираюсь смотреть на это. Это совсем не то, что я имела в виду, когда просил его выйти к бассейну. Я просто хотела поговорить с ним, вот и всё.
– Это то, что каждый парень хочет услышать, когда он стоит обнажённым перед девушкой, – говорит он.
– Я имела в виду, что у наших родителей примирительный секс. Подожди. Ты совсем голый? – я смотрю вверх, а он всё ещё в трусах.
Он широко улыбается.
– Заставил тебя посмотреть.
– Мудак.
– Дразнилка, – говорит он и медленно идёт к бассейну.
– Почему я дразнилка? – кричу я ему вслед, но он не обращает на меня внимания, поэтому я встаю и иду за ним к бассейну.
– Вода хорошая, – произносит он. Его ноги в воде, и, по крайней мере, он всё ещё в боксерах. Это уже кое-что. Если бы он снял с себя всё и разделся догола...
– Я не дразню тебя, – говорю я.
– Тогда ты просто ханжа.
– Я также и не ханжа, – протестую я. – Ты даже не знаешь меня.
– Тогда раздевайся. Я даже буду держать свои боксеры на себе.
– Как великодушно с твоей стороны.
– Ну же, Делани, – говорит он. – Ты же знаешь, что в моём присутствии нельзя употреблять такие громкие слова. Я же тупой байкер.
– Ха-ха, – смеюсь я, потому что это чушь собачья. Гейдж может быть байкером, и, возможно, он более склонен к механике, чем к книгам, но он не глуп. – Нахуй всё это. Прекрасно.
– Ты только что сказала прекрасно, что ты выебешь меня?
– Я сказала: «Нахуй всё это». Ты прекрасно меня слышал. Нахуй. Нахуй. – Я стягиваю рубашку через голову. – Не снимай свои боксеры, и я войду.
– Голая?
– Нет, не голая, болван. – Я расстёгиваю джинсы и спускаю их вниз по ногам. – Лучше бы ты был прав насчёт того, что сюда никто не придёт.
Он уже по грудь погрузился в воду, потом откинулся назад и поплыл к гроту.
– Жизнь чертовски коротка, Делани, – говорит он. – Твой отец и моя мать не придут сюда, а персонал ушёл после драмы в столовой, я уверен. Здесь только ты и я.
Я сбрасываю джинсы, дрожа от прохлады вечернего воздуха на моей коже. Но холод – не единственная причина, по которой я дрожу. Я дрожу, потому что знаю, что Гейдж смотрит на меня. Я приказываю себе перестать чувствовать себя неловко. Не то чтобы Гейдж не видел лифчика и трусиков на миллионах других девушек, и, кроме того, это было бы так же, как если бы я схватила своё бикини наверху, прежде чем мы спустились сюда. Я рада, что выбрала эти мужские шорты, чтобы носить их под джинсами, а не стринги, которые я обычно ношу.
– Здесь холодно.
– Тогда тебе лучше войти, – говорит он. – Бассейн очень тёплый. Перестань стоять там, дрожа в нижнем белье, и прыгай уже.
Я соскальзываю в воду, погружаясь по шею, как будто сама вода даёт мне некоторую защиту от пристального взгляда Гейджа. Мы долго лениво плывём в тишине, а потом останавливаемся рядом, положив руки на край бассейна внутри грота.
– Как ты думаешь, наши родители собираются расстаться? – спрашиваю я. Я не знаю, почему задаю этот вопрос. Сегодня вечером я посмотрела на отца и увидела, как он несчастен.
– Разве это имеет значение? – спрашивает Гейдж. Я вдруг осознаю, как близко мы стоим друг к другу, Вот так, бок о бок. Расстояние между нами кажется ничтожным.
– Нет, – отвечаю я. – С чего бы это?
– Мы бы больше не были братом и сестрой, – говорит он.
– Мы не являемся ими и сейчас, Гейдж.
– Тогда это уже не имеет значения. – Он смотрит на меня, в мои глаза, а потом на мои губы. Я понимаю, что затаила дыхание, ожидая чего-то, сама не знаю чего.
Это ложь. Я точно знаю, чего жду.
Он должен сделать шаг.
Глава 14
Гейдж
Я стою в воде, лицом к Делани, глядя на неё под мягкими огнями, которые освещают темноту грота, огнями, которые отражаются от воды и создают этот мерцающий эффект. Волосы Делани волнами падают ей на плечи, концы их плавают в воде вокруг неё.
Я подумываю о том, чтобы поцеловать её, и в тот момент, когда эта мысль приходит мне в голову, я твёрд, как грёбаный камень. Мой член стоит по стойке смирно, пока мы находимся в бассейне. Делани открывает рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же снова закрывает его.
– Не надо, – предупреждаю я.
– Не надо чего? – она морщит лоб, и в этом выражении лица есть что-то такое знакомое, что толкает меня на край пропасти. Мы – старые Делани и Гейдж. Я не хочу думать ни о какой другой ерунде.
Я протягиваю руки к её рукам и легко приподнимаю её в воде, поворачивая и прижимая спиной к краю бассейна. Она смотрит на меня снизу вверх, на её лице смесь похоти и чего-то ещё, что я не могу точно определить.
– Ничего не говори, – прошу я её.
– Но почему же? – спрашивает она с придыханием в голосе. Я больше ничего не хочу слышать. Я заставляю её замолчать своим ртом, крепко прижимаясь губами к её губам, и она всхлипывает, растворяясь во мне. В ту минуту, когда мои губы касаются губ Делани, в ту минуту, когда мои руки лежат на её теле, лаская нежную кожу, я чувствую, что снова возвращаюсь с ней в прошлое. Её язык находит мой, поначалу колеблясь.
Потом она стонет мне в рот, и с меня блять достаточно.
Я с силой прижимаю её к краю бассейна, протягиваю руку и провожу пальцами по её волосам на затылке, притягивая Делани к своему рту.
Я хочу сожрать эту чёртову девчонку.
Я так сильно её целую, что когда, наконец, отхожу от неё, она задыхается. Я всё ещё держу её за волосы, дёргая их так, что её лицо наклоняется ко мне.
Её рот приоткрывается, и она проводит языком по нижней губе, всё ещё пухлой от поцелуя. Грудь Делани поднимается и опускается, и, чёрт возьми, я хочу положить свой рот на её сиськи. Мне кажется, что моё проклятое сердце вот-вот выскочит из груди, я так сильно хочу её.
«Вот так у людей случаются сердечные приступы», – думаю я. Я даже не вошёл в неё членом, а чувствую, что моё грёбаное сердце вот-вот взорвётся.
– Гейдж, это не может…
Я положил палец на её губы. Чёрт, эти губы. Я представляю, как она открывает эти губы и обхватывает ими кончик моего пальца. Мой член действительно может взорваться, если я подумаю о чём-то ещё, что она может сделать этими губами.
– Шшш, – говорю я ей. – Что бы ни происходило в твоём мозгу, выключи его.
– Но мы же...
Я сильнее прижимаю палец, заглядывая ей в глаза, двигая его ниже, по подбородку, вниз по шее, а затем между грудей. Глаза Делани трепещут, закрываясь, и я провожу пальцем по верхушкам её холмиков, наклоняясь ближе к ней и касаясь кончиком языка мочки её уха. Я нежно прикусываю её, втягиваю в рот и обхватываю ладонью грудь Делани, когда она выгибается под моей ладонью.
– О Боже, – шепчет она.
– Я хочу, чтобы ты повторяла это снова и снова, – говорю я Делани. Я понижаю голос до шёпота, мой рот близко к её уху, когда она проводит рукой по моему животу. – Я хочу провести языком по каждому чёртову дюйму твоего тела. Я хочу погрузить свой член в твою сладкую киску, пока ты не задохнёшься, блять.
Её глаза распахиваются, и она смотрит на меня с выражением необузданного вожделения.
– Гейдж, я... мы... я не знаю.
– Мне нужно поцеловать тебя ещё раз, чтобы ты всё поняла? – спрашиваю я. Я провожу ладонью по её животу, а затем между ног, и она хватает меня за запястье, обхватывая его рукой, как раз когда мои пальцы приземляются на её клитор. Я наблюдаю, как меняется выражение лица Делани, когда я надавливаю на него медленными движениями. Я просто не могу поверить, что моя рука у неё между ног. – Или мне вместо этого нужно положить свой рот на твою киску?
И тут же она отстраняет моё запястье, встряхивает головой, словно стряхивает с себя какой-то дурной сон.
– Мы не можем, Гейдж.
Делани пытается отойти от меня, но я хватаю её за руку.
– Да что с тобой такое? – мой голос звучит ещё более раздражённо, чем я думаю, но, чёрт возьми, я взвинчен.
– Ты спрашиваешь, что со мной происходит? – спрашивает она. – Только потому, что я не хочу трахаться с тобой в бассейне? Отпусти меня.
– В одну секунду ты горяча, а другую уже холодна, так что да, в чём дело, чёрт возьми?
Она резко отдёргивает руку.
– Дело в том, чёрт возьми, что мы не можем этого сделать, ясно? – произносит она. – Это не очень хорошая идея.
– Из-за этой истории с братом и сестрой? – Делани уже развернулась и вышла из бассейна, завернувшись в полотенце. – Не волнуйся, наши родители – это колоссальная железнодорожная катастрофа.
– Нет, ладно? – говорит она, протирая полотенцем по всей длине своего тела. – Потому что... есть причины.
– Причины. – Я выхожу из воды и выдёргиваю полотенце из корзины у бассейна, злясь на себя за то, что связался с этой девушкой. – У тебя есть на то причины. Это уже кое-что, Делани.
– У меня могут быть любые причины, по которым я не пересплю с тобой, – говорит она, вытирая полотенцем волосы. Её соски затвердели под тканью лифчика, и даже в холодном воздухе мой член напрягается под тканью моих боксеров.
Нахуй. Я снимаю их прямо у неё на глазах.
– Что ты там делаешь? – спрашивает Делани. Но она смотрит на меня, разинув рот, как я и предполагал. Я стою так секунду, а потом снова начинаю вытираться.
– Я вытираюсь, чтобы снова одеться и лечь спать, Делани, – отвечаю я. – А что делаешь ты?
Она закрывает рот и поднимает на меня взгляд.
– Я делаю то же самое.
– Я бы не хотел вмешиваться в твои причины, по которым ты не хочешь встречаться со мной, – говорю я. – С тех пор, как ты пытаешься быть профессионалом и всё такое. Я имею в виду, очевидно, что большое количество презервативов, которые ты положила в мою комнату, было чрезвычайно профессиональным поступком.
– Чёрт возьми, – говорит она. – Это совсем не то, что ты думаешь.
Я натягиваю джинсы, без боксеров, и застёгиваю их, а она стоит там, дрожа, завернувшись в полотенце. Я наклоняюсь, чтобы поднять свою футболку.
– Ты можешь снять свою мокрую одежду, Делани, – говорю я. – Ты не должна волновать свою хорошенькую головку из-за того, что я смотрю на тебя. У меня нет никакого желания встречаться с кем-то, кто меня не хочет.
Делани оборачивается, вылезая из трусиков и лифчика, полотенце всё ещё обёрнуто вокруг её тела, как будто она должна защитить себя от моего взгляда, потому что я – тот, кто был рядом с ней совершенно нежеланный, и она была единственной, кто не проявлял ко мне никакого интереса. Как будто она не стонала мне в рот. Если бы мои пальцы продвинулись ещё на дюйм, я знаю, что обнаружил бы её насквозь промокшую. Я не знаю, почему она это отрицает.
Делани стонет от разочарования.
– Я этого не говорила, Гейдж, – произносит она. – Я же не сказал, что не хочу…
– Не волнуйся, – говорю я. – Всё кончено. Возможность упущена. – Когда я, наконец, надеваю ботинок, то выбрасываю пустые бутылки в мусорное ведро, даже не взглянув на Делани.
– Отлично, – слышу я её голос.
– Прекрасно, – я ухожу, позволяя двери закрыться, как будто я не даю себе больше ни минуты на размышления.
Вот только это прямо противоположно истине. Делани – это всё, о чём я могу думать. Я поднимаюсь в свою комнату, чтобы переодеться, теперь сожалея о том, что мне пришлось фальсифицировать дезинфекцию от термитов. Затем направляюсь в спортзал, чтобы потренироваться.
Я просто не понимаю, что происходит с Делани. Я никогда её не понимал. В одну минуту она практически задыхается в моих руках, а в следующую – она колючая, как чёртов дикобраз.
Глава 15
Делани
Я облажалась с Гейджем. Мы поладили, а потом ему пришлось решиться и поцеловать меня. Или, скорее, мне пришлось раздеться и залезть в бассейн вместе с ним. А что ещё, по-моему, должно было случиться? Я точно знала, чего хочу.
Но когда он сказал мне, что хочет со мной сделать, я замерла. Я не могла ни думать о том, что произойдёт, если я решусь на это. Я не стану ещё одной зарубкой на столбике кровати Гейджа. Я не могу... не с тем, что я чувствовала к нему.
Прошло уже почти две недели с тех пор, как я видела его в последний раз, а это почти невообразимо, учитывая тот факт, что мы живём в одном доме. По крайней мере, я так думаю. Шатёр разместили рядом с гостевым домом, так что я думаю, он уже мог вернуться. Он даже не появился в офисе, хотя я этого и не ожидала.
– Эй, Земля вызывает Делани, – говорит Даниэль. – Я спрашиваю, ты собираешься с ним встретиться?
– С кем? – уточняю я.
– С кем? – повторяет он. – А кто этот горячий парень, который только что говорил с нами, тот самый, с которым я, кстати, в основном и вёл беседу? Какой смысл даже идти в «счастливый час», чтобы подцепить парней, если ты не собираешься прилагать никаких усилий? Он оставил тебе свою визитку.
– Извини, – говорю я. – Я просто отвлеклась.
– Нихрена себе. Отвлеклась на кого, вот в чём вопрос?
– Ни на кого, – вру я. – Может быть, эта визитка была для тебя.
– Нет, этот мальчик – Беннет... – говорит он, поднимая карточку и читая имя. – Он прямой, как стрела. И это тоже моя удача. Но ты нуждаешься в этом больше, чем я. У тебя вырастет там паутина, если ты не стряхнёшь пыль и не развеешься немного.
– Заткнись, – протестую я. – На моей вагине нет паутины, большое тебе спасибо за беспокойство.
– Когда ты в последний раз трахалась?
– Не твоё дело!
– Шесть месяцев назад, – говорит Даниэль. – Дерек. Был ли у тебя хоть какой-то восстановительный секс после того, как ты рассталась с ним? – он обвиняюще смотрит на меня.
Я бросаю взгляд на визитку парня, который её оставил. Я даже не помню, как он выглядел, а ведь прошло всего несколько минут с тех пор, как он ушёл. Даниэль пишет сообщение на моём телефоне, а когда заканчивает, кладёт трубку и торжествующе смотрит на меня.
– Что? – спрашиваю я.
– Готово. Завтра в шесть вечера. Выпьешь пару напитков здесь. Вместе с Беннетом.
– Что? – пискнула я. – Ты не можешь этого сделать.
– Уже сделал, – говорит он. – А ты слишком вежлива, чтобы отменить встречу. Тебе нужно развеяться.
– Через несколько недель я уезжаю в Японию, – говорю я. – Мне не нужно ни с кем встречаться.
– Нет, – говорит он, потягивая коктейль. – Тебе нужно потрахаться.
– Уж кто бы говорил, – возмущаюсь я. – Как давно это было у тебя?
– Прошлой ночью.
– Что? Не может быть.
– Милая, я понимаю важность секса на одну ночь, – говорит он. – То, чего ты, очевидно, не знаешь.
Я открываю рот, и инцидент с Гейджем в бассейне вертится у меня на кончике языка. Я хочу ему все рассказать. Даниэль всегда знает, что делать с такими вещами.
Чёрт, я знаю, что Даниэль сказал бы мне сделать. Он сказал бы мне, чтобы я оседлала Гейджа, как наездница, а потом обязательно выложила все подробности позже.
Беннет, мой кавалер, разговаривает со мной за коктейлями. Он очень милый. Ладно, он чертовски горяч. С волнистыми светлыми волосами и голубыми глазами он выглядит так, словно сошёл со страниц журнала для сёрферов. Вот только вместо «чувак» у него изо рта вылетает «вы все». Густой Техасский говор тоже не делает его менее привлекательным. За исключением тех случаев, когда он называет меня «дорогая», и это заставляет меня думать о Гейдже.
А Беннет совсем не похож на Гейджа. Он кажется милым. Он ловит каждое моё слово, смеётся и небрежно касается моей руки.
Когда он прикасается ко мне, я жду, когда что-нибудь ударит – фейерверк, электричество, какая-то искра – так же, как это происходит, когда Гейдж проводит пальцами по моей коже, но это не так. Но я говорю себе, что с моим бывшим парнем Дереком было так же – медленный ожог, без непосредственной искры – но со временем это превратилось во что-то. Вроде как. У нас никогда не было настоящей страсти, даже после целого года совместной жизни. И это не совсем хорошо закончилось. Дерек в итоге изменил мне с моей бывшей соседкой по комнате, так что эти отношения – не лучший пример, я думаю.
Но Беннет очень милый. Он кажется добрым. Как лабрадор.
И всё это время, пока он говорит, мои мысли путаются. О чём он опять рассказывает? Он задаёт мне вопрос, и мне требуется минута, чтобы понять его. Парень спрашивает о моей работе. Чёрт, я же должна была ответить.
– Прости, я пропустила это, – говорю я.
– Я спрашивал о твоей поездке, – повторяет Беннет. – Ты упомянула Японию.
– О да, на следующей неделе, – отвечаю я. – Я пробуду там несколько недель. Меня, по сути, посылают управлять моим сводным братом, Гейджем. Он мотогонщик – ты знаешь эти спортивные мотоциклы? Вот что он делает.
– Звучит опасно, – говорит Беннет.
– Япония? – спрашиваю я. – Нет, на самом деле всё наоборот. Это действительно очень безопасно.
Беннет смеётся.
– Я имел в виду гонки на мотоциклах.
– О, да, – я закатываю глаза. – Особенно когда тебе нравится выкидывать дурацкие трюки, как это делает Гейдж. – Мой телефон гудит, и я достаю его из сумочки. – Извините, я на секунду.
Где ты?
Я сразу узнаю номер Гейджа, но не обращаю на него внимания и кладу телефон на стол. Он избегал меня, но все же выбирает сейчас подходящее время для переписки? Да, конечно.
– Извини за это, – говорю я. – Быть бухгалтером звучит интересно, – лгу я. Я делаю ещё один глоток своей маргариты.
Беннет говорит что-то о своей работе, и когда мой телефон снова жужжит, я искренне благодарна ему за то, что он отвлёк меня. Я должна была бы ловить каждое слово, вылетающее из очаровательного рта Беннета, но это не так.
Что ты сейчас делаешь?
Беннет всё ещё говорит, и я киваю ему, издавая ободряющие звуки, пока пишу ответ.
Не твоё дело. А ты?
Я отложила мобильный, но через две секунды он начинает жужжать.
Ты одна?
Я пишу ответное сообщение.
Да.
Телефон снова жужжит. Проклятье.
Лгунья.
Я злюсь на Гейджа за то, что он прервал моё свидание, и знаю, что мне следует выключить телефон, но я не делаю этого. Вместо этого я извиняюсь, чтобы пойти в туалет, оставив Беннета смотреть спортивную игру по телевизору позади меня, и отправляю сообщение по дороге.