Серия: «Роман о сводном брате – 2» (Разные герои)
Сабрина Пейдж
«Подонок»
Автор: Сабрина Пейдж
Книга: «Подонок»
Серия: «Роман о сводном брате – 2» (Разные герои)
Содержание: 34 главы
Переводчики: Алекс (1-6), Настёна (7-18), Denika (с 19)
Редакторы: Евгения М. (1-4 гл.), Evgeniya A.
Обложка: Wolf A.
Переведено для группы: Золочевская Ирина || Б. Б. Рейд
Внимание!
Текст переведён исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Создатели перевода не несут ответственности за его распространение в сети. Любое коммерческое или иное использование, кроме ознакомительного чтения, запрещено.
Приятного прочтения!
Глава 1
Делани
Этот день не мог закончиться ещё лучше.
Поверьте мне, я знаю значение моих последних слов. Мне ничего не остаётся, кроме как, прихрамывая, тащиться вниз по дорожке к гостевому домику, таща за собой чемодан.
Чемодан издаёт такой звук, ну знаете, как будто ногтями водят по доске, когда я перетаскиваю его на бетонную поверхность. Он обмотан верёвкой, одежда торчит по бокам во все стороны, и огромная этикетка "Осмотр пройден" отклеивается по краям. А ещё в руке я держу один из колёсиков, поскольку, конечно же, как только я забрала его из багажного отделения, оно отвалилось.
На самом деле чемодан выглядит в сто раз лучше, чем я. Ну знаете эти романтические комедии, где героиня падает в фонтан или попадает под ужасный ливень, и в этот момент она должна ужасно испачкаться, но всё равно девушка выглядит великолепно на фоне всего происходящего, несмотря на её заляпанную одежду и ужасный бардак на голове? Ну так вот, я - это полная противоположность такой героине.
Я выгляжу так, словно только что вышла с фильма ужасов. Когда я только вышла на улицу, то сразу же сломала каблук своих новеньких дизайнерский туфелек. Спросите, как это случилось? А я вам отвечу, что просто встретилась с тротуаром, когда падала, и ударилась коленом. Пока я ждала такси, мой зонтик сломался, и мои волосы стали похожи на сопли, моя одежда полностью промокла, а мой чёрный бюстгальтер стал просвечиваться сквозь белую футболку. Откуда я это знаю? Да оттуда! Таксист всю дорогу с меня взгляда не сводил, я думала, он глаза сломает оттого, как он пялился на меня.
Я надеюсь, что мне удастся предотвратить эту катастрофу в гостевом домике. Я даже не останавливаюсь в главном доме … просто потому, что хочу привести себя в порядок, пока меня никто не заметил.
Я только что прилетела в Даллас, чтобы начать свою новую жизнь. Собираюсь работать в компании отца Марлоу О`Нил. Это будет моей первой профессиональной работой после колледжа. Последнее, что мне нужно было, так это открыть эту дверь и увидеть – какой там за ней беспорядок.
Вот такой гостевой дом, как раз в моём вкусе.
Кроме того, я не думаю, что у меня получится с кем-то нормально поговорить. Всё, что я хочу - это душ. Или, возможно, даже поваляться в ванной. Я хочу ванну и крепкий напиток.
Ну, по крайней мере, здесь нет дождя. А это уже хоть что-то, верно?
Я открываю дверь и пытаюсь затащить свой чемодан в дом. Из-за шума я не слышу, что нахожусь не одна в этом домике.
По факту не одна - это ещё то преуменьшение.
Наверное, человек двадцать сморят на меня сейчас. Я осматриваю комнату, пытаясь распознать лица, и картинка понемногу начинает складываться в моей голове. Это фотосессия, потому что модели, визажисты и костюмеры находятся сейчас здесь. А фотограф, который ранее делал снимки, повернул свою голову в мою сторону.
Я стою здесь, выглядя, словно помойная крыса, в то время, как три красивые блондинки с прекрасно уложенными волосами и безупречным макияжем в дорогом кружевном белье окружили его. Парня, которого я очень хорошо знаю. Парня, которого я не видела целых четыре года, с тех пор, как нам было по восемнадцать.
Он выглядел таким уверенным, это уже был не тот мальчик.
Он смотрит прямо в мои глаза, и я клянусь, что этот парень может видеть меня насквозь. А затем он ухмыляется своей дерзкой ухмылкой, и я не уверена, что значит это тепло, которое проходит сквозь меня – возбуждение или злость.
Гейдж О’Нил.
Мотогонщик, бабник, исключительный мудак. Четыре года назад он был проклятием моего существования. И моим лучшим другом, моим самым лучшим другом, моей первой любовью.
Моим сводным братом.
Дерьмо. Этот день не мог закончиться ещё лучше.
Глава 2
Делани
- Ну, теперь, когда я здесь живу и дышу, - голос Гейджа раздаётся в комнате. Я провела четыре года, пытаясь избавиться от этого голоса в своей голове. Его голос низкий и серьёзный, с намёком на протяжное произношение, результатом которого было обучение в школе-интернате, в Южной Каролине – эта школа была престижной и модной, но Гейдж совсем не святоша.
- Гейдж О'Нил, - слова выходят на одном тяжёлом дыхании, как и выдох. Увидеть его хоть на долю секунды достаточно, чтобы всё остальное здесь кануло в темноту, словно я смотрю на него сквозь завесу. Это тот самый Гейдж, которого я знала раньше, с этой высокомерной улыбочкой, которая заставляет меня злиться, и телом, созданным для греха. Даже когда мы были подростками.
Теперь … чёрт возьми, я не знаю, видела ли когда-либо, чтобы кто-то выглядел так сногсшибательно, как Гейдж в этой рубашке. Когда я в последний раз его видела, у него была одна татуировка на его плече, но теперь их было много, и они тянулись вдоль его предплечий и бицепса, и даже покрывали грудь.
Его очень широкую, и чётко выраженную грудь.
Гейдж был горяч, но в нём появилось что-то ещё. Я пыталась забыть Гейджа О’Нила последние четыре года, но, честно говоря, это довольно сложно, когда твой сводный брат любимчик СМИ и спортивная звезда, которую любят таблоиды. И вот как это происходило: я пыталась не смотреть на фото, распространяющиеся в спортивных журналах, переключала телевизионные интервью, игнорировала таблоидные статьи о Гейдже и любую из его девиц на одну ночь, пожимала плечами перед друзьями, когда те спрашивали что-то о нём.
Что-то о Гейдже … Память, о моей прошлой ночи наедине с ним, появляется в моей голове. Она никогда не покидала меня. Только боженьке известно, сколько раз я вспоминала об этом на протяжении последних нескольких лет, проигрывая это снова и снова, словно какой-то фильм.
Губы Гейджа так близки к моим, что, если я сдвинусь ещё на миллиметр, мы соприкоснёмся ими. И нет ничего другого на этой планете, чего бы мне хотелось попробовать, кроме губ Гейджа на своих губах. Я хочу его больше всего на свете ... и именно поэтому я не могу его иметь.
- Скажи это, Делани.
- Мы не можем.
- Мы можем делать всё, что захочешь. Скажи мне, что ты моя.
Возвращение в Даллас не значит, что я возвращаюсь к Гейджу. Он последний человек, которого я хотела увидеть. С глаз долой, из сердца вон, правильно? Но теперь, стоя здесь ... кажется, что между нами ничего не изменилось.
- Делани Марлоу, - он встаёт и подходит ко мне. Подскакивает ко мне, если быть более точной. На его ноге красуется гипс, одна из тех штук, которую ты должен носить после операции. Интересно, что случилось? Зная Гейджа, всё из-за того, наверное, что он сделал что-то безрассудное на этом мотоцикле, на котором он гоняет. Он никогда не мог спокойно ездить на этой штуке, даже будучи подростком – это всегда были трюки, сумасшедшее дерьмо, которые преследует очередной прилив адреналина. И для Гейджа, гонка была не гонкой, если это не было смертельно опасным.
Ах, я отвлеклась на тот факт, что послужило причиной его гипса, так и не сказав, что на нём ничего больше не было надето. Боксеры сделаны из такого материала, который обтягивает его задницу и все причиндалы, будто вторая кожа. Я перевожу взгляд на его лицо. Трудно не смотреть … на член. Который он поправил только что. Его Агрегат. Вот как люди называют это. Я тоже так называю, но по другой причине – потому что он часто поступает, как подонок.
Его Агрегат, как мы видим, пользуется спросом. У меня никогда не было возможности увидеть это. В ту ночь, когда я должна была встретиться с ним – ночь, которая должна была произойти между нами – она так и не произошла. Что мне ещё сказать? С самого первого момента, когда мы только встретились, между нами всё было сложно.
Когда Гейдж подходит ко мне, он останавливается, стоя так близко, что я могу слышать его дыхание, затем протягивает руку, чтобы убрать с моего лба локоны влажных волос.
О мой Бог. Мои волосы. Моя одежда.
Моё лицо заливается румянцем, и я знаю, что оно очень красное прямо сейчас. В какое-то мгновенье я и забыла, что выглядела небрежно.
И теперь Гейдж стоит передо мной, смотря на меня в таком виде – с таким идеальным телом, фотографируясь с одинаково идеальными моделями.
Мне хочется провалиться под землю или превратиться в лужицу позора.
- Ты такая влажная, - говорит он. Его голос низкий, глубокий и такой сладкий. То, как слова скатываются с его языка, протяжно и томно, придавая им ещё большей сексуальности, чем, если бы он сказал мне снять трусики прямо сейчас. Электрический заряд проходит по моему телу, вплоть до кончиков пальцев, когда его палец касается моей кожи.
Я не могу оторвать от него взгляда. Клянусь, я уже и позабыла каким цветом у него глаза. Они – глубокие, шоколадно-коричневого цвета, обрамлённые светлыми ресницами, настолько густыми, что любая женщина обзавидуется. Его веки спрятаны, что придаёт ему ещё более соблазнительный вид, словно он не хочет ничего больше, кроме, как валяться в постели весь день.
Он пристально смотрит в мои глаза, и на секунду, я думаю, что мы единственные люди в комнате. На мгновение это похоже на сцену из фильма, в которой герой хватает героиню, испачканную и мокрую от ливня, и целует её очень нежно.
Но в моей жизни всё определённо не так, как в фильме. Я открываю рот, чтобы ответит Гейджу, но меня опережает фотограф, который с ног до головы одет во всё чёрное, и он машет камерой Гейджу с комнаты, напротив.
- Мы должны сделать ещё пару снимков, пожалуйста, - говорит он, нетерпеливо указывая на моделей.
Какой бы там особый момент не был между мной и Гейджом, он улетучился, и я только могу мечтать о том, что было бы дальше.
– Ты должен закончить съёмку, - говорю я.
Гейдж усмехается.
– Ты выглядишь так, словно тебе нужна горячая ванная.
Почему всё произнесённое с его уст, похоже на приглашение? Я пытаюсь перестать думать об этом. Думай о Гейдже, как о своём сводном брате, ради бога – это не хорошо. Это неправильно.
Я смотрю на свою мокрую одежду.
– Да, мне нужно переодеться.
Одна из моделей-блонди, появляется возле Гейджа и кладёт руку на его бицепс, выставляя одно бедро, когда становится рядом с ним. Я уже где-то её видела – наверное – не могу точно сказать. Она высокая и худая, с великолепными сиськами и чертовски плоским животом, я и не думала, что такие есть на самом деле. Она морщит свой нос, когда смотрит на меня, не скрывая своего презрения. Но это выражение её лица меняется, когда она обращает своё внимание на Гейджа.
- Гейдж, - говорит она сладко. – Это твоя девушка?
Это больше, чем просто невинный вопрос. Я знаю это по тому, как она прикасается к нему. Она хочет его, и помечает свою территорию.
Глаза Гейджа не покидают моих всё это время, но другой его рукой, он похлопывает руку блонди, которая опирается на его.
– Нет, Брук, - отвечает он. – Это всего лишь моя сестра, Делани.
Всего лишь моя сестра.
- Ага, - отвечаю я, смотря на Гейджа. – Я всего лишь его сводная сестра. И я всего лишь ухожу.
Глава 3
Гейдж
Час спустя мы закончили фотосессию - это для мужского журнала: меня окружают модели в дамском белье, пример для подражания детям, как быть мужчиной-шлюхой. И как только мы заканчиваем съёмку, Брук поворачивается ко мне, её голос почти мурлычет, когда она проводит пальцем по моей гуди.
- Знаешь, - шепчет она, бросая взгляд через своё плечо на персонал, который находится вне зоны слышимости. Другие модели одевают халаты, но Брук продолжает стоять в своём кружевном лифчике и трусиках, чувствуя себя вполне комфортно. Чёрт, ещё как комфортно. Её тело просто пленительно-горячее. - Дениз и Джесси готовы немного развлечься.
Я смотрю на Дениз и Джесси, других моделей с великолепными грудью и задницами.
- Давай в следующий раз.
Брук надувает губки, и она, кажется, считает это соблазнительным, но на самом деле мне от этого неприятно.
– Если передумаешь, - говорит она, разворачиваясь, чтобы уйти. – То позвони мне.
В любой другой момент, я бы уже принял такого рода предложение. Не один живой мужчина не откажется поиметь сразу трёх моделей блондинок. По крайней мере, Гейдж О'Нил точно, в конце концов такой у меня стиль жизни: гонщик, горячий, мужчина-шлюшка. Мой член – тот ещё шалунишка – никогда не может насытиться. Вот с какой стороны, много лет назад написал крупный журнал, а затем все об этом стали говорить. Словно у моего члена была собственная жизнь, он просто преследовал женщин, когда ему нужно было потрахаться. И даже тогда такая идея, заставляла меня закатывать глаза.
После того, как появилась статья журнала, Делани начала называть меня «Подонок», и она говорила, что в этом не виноват мой член. Конечно, Делани никогда не собирала всё то дерьмо, которое обо мне болтали.
В любой другой момент, я бы с удовольствием поимел трёх горячих блонди. В любое другое время, но Делани Марлоу снова вернулась в мою жизнь. Или точней сказать, зашла через дверь, с её мокрыми волосами, которые прилипли к её лбу.
Сейчас я должен был трахать трёх блонди. Но вместо этого я думаю о Делани. О Делани, и о том взгляде, которым она меня одарила, когда я заправил ту прядь тёмно-каштановых волос за её ушко. Эти, широко раскрытые, глаза так смотрели на меня. Её нижняя губа немного приоткрылась, и тот резкий вздох, когда я коснулся её. Наверное, она подумала, что я этого не заметил, но, чёрт возьми, я заметил. И потребовались все мои силы, чтобы скрыть стояк прямо там, и от каждого.
Четыре года назад я провёл всё лето, споря с девушкой и пытаясь не перекинуть её через плечо, чтобы принести в свою постель. Она всегда была под запретом. Я не сомневаюсь, что мой отчим – владелец собственной компании – не взял бы дробовик, узнав, что я не так смотрю на его дочь.
Потому что Делани его любимица. Это и раньше было ясно. Она собиралась в Колумбию, строя большие планы, и ничто не могло встать у неё на пути. Особенно такой, как я. И знаете, именно она не пришла в ту ночь.
Так что, чёрт возьми, она забыла здесь, в Далласе? И почему, чёрт возьми, я внезапно отказываюсь от гарантированного секса с моделями, из-за того, что сводная сестра, девушка, которая пробралась мне под кожу и дала от ворот поворот, появляется на моём пороге, словно какая-то заблудшая кошка?
***
- Минуточку, - кричит Делани. Затем открывает дверь, она тяжело дышит, её лицо покраснело, влажные волосы свисают с плеч – уложенные и расчёсанные, пряди уже не запутаны. И … полотенце, обёрнуто вокруг неё и заправлено между её грудями. Я говорю себе не смотреть туда, но чёрт, это почти невозможно, и она замечает это. – Господи, Гейдж, остановись.
- Что? - невинно спрашиваю я.
- Ты понял, о чём я, - шепчет она.
Хорошо, я спалился. Но тот факт, что она застала меня смотрящим на её сиськи, заставляет меня ухмыльнуться, и я не могу скрыть эту лучезарную улыбку на своём лице. Она тоже это замечает.
- Почему ты лыбишься? – спрашивает она, возмущаясь. Затем она снова понижает голос до шёпота. - Я видела, как ты смотрел на мою грудь. Так что не скрывай этого.
Я делаю шаг вперёд, становясь рядом с ней. Чёрт возьми. Она пахнет ванилью или чем-то таким, что я не могу разобрать, запах её шампуня витает в воздухе. Словно выпечка. И это наводит меня на мысль съесть её. И эта мысль, мысль о том, чтобы оказаться между её ножками, внезапно лишает меня дара речи. Прекрати это и скажи уже что-нибудь, напоминаю я себе.
- Ты чего? – спрашивает она, её голос нежный. Бархатный.
- Ты же знаешь, что никого здесь нет, - говорю я. – Моя мать и твой папочка ушли. Никто тебя не услышит, так что тебе не стоит вот так шептать. Кроме того, на тебе надето полотенце, вот почему я не могу оторвать взгляда.
Она закатывает глаза и громко вздыхает, отступая от меня. – Окей, приятно знать, что ничего не поменялось с того времени, как я в последний раз видела тебя.
- Не могу сказать, Делами, - отвечаю я, специально подчёркивая её прозвище, то старое, которое я использовал после того, как она назвала меня «Подонок». Мне нравится думать, что оно ласкательное, хотя оно настолько приелось ей, что она возненавидела его. Поэтому не могу удержаться, чтобы не использовать его сейчас. Может, мне просто хочется побесить её. Чёрт, если она попытается меня ударить, её полотенце может упасть. – Могу сказать только одно, ты очень поменялась.
Её глаза расширяются.
– Ты такой дурачок, - язвит она.
- Ты говоришь мне, чтобы я больше не звал тебя Делами?
- Ты единственный, кто когда-либо называл меня этим глупым именем, - говорит она. Её рука всё ещё держит полотенце между её грудями, как будто она боится, что в любой момент оно слетит с её тела. Я противлюсь импульсу скользнуть пальцем между сгибами полотенца и раскрыть ткань. Но затем я напоминаю себе, что это неправильно. – И, если ты продолжишь это делать, я снова начну называть тебя Подонком.
Я усмехаюсь, но мои слова выходят язвительными.
– Ой, сестричка, это так похоже на старые времена.
Делани стонет.
– Блин, и не называй меня сестричкой, - просит она. – Почему ты вообще торчишь
- Ты говоришь загадками, - дразню я. – Это была не порно-съёмка.
Она одаривает меня взглядом, который может заморозить кипящую воду, подняв одну бровь, и это заставляет меня засмеяться. Я уже и позабыл этот взгляд. Она раньше часто так смотрела на меня.
- Хммм. Ты мог бы и одурачить меня.
- Ревнуешь? – спрашиваю я.
- Что … Как её имя? – спрашивает Делани. Я могу предположить, что она пытается что-то придумать, но терпит неудачу. – Брук?
Я улыбаюсь.
– Нет причин для ревности, – отвечаю я. – Эти модели и близко не стояли с тобой, - это так резко срывается с моих губ, что я даже не успеваю осмыслить сказанное.
Её губы на секунду раскрываются, и я думаю о том, чтобы обнять своими руками её маленькую талию и, притянув к себе, сильно поцеловать. Но я этого не делаю. Мне хочется узнать, что она собиралась сказать, и каково моё разочарование, когда она молчит в ответ.
- Ну. Ты собираешься впустить меня внутрь, или ты так и будешь стоять на пороге в одном полотенце? – спрашиваю я. Я испытываю свою удачу. Мне хочется посмотреть, пригласит ли она меня в свою комнату. Делани, которую я знал четыре года назад, никогда бы не сказала «да». Та Делани слишком была озабочена игрой по правилам.
Она колеблется, и на секунду я думаю, что она может это сделать. Затем она поднимает брови.
– Ты и вправду думаешь, что я приглашу тебя в свою комнату?
Я пожимаю плечами. – Ну, стоило попробовать.
- Конечно, я могу это сделать, - заманчиво говорит она. – Ты мой сводный брат. И это - неприлично.
- Похоже, раньше тебя это не смущало. Кроме того, мы не связаны по крови. Даже ни на йоту. Значит, это не в счёт.
- Почему ты пришёл сюда, Гейдж? – спрашивает она, игнорируя мою попытку обсудить наши семейные отношения.
- Я что уже не могу тебя поприветствовать? Разве у меня может быть другая причина?
- Ты проскакал полдома и поднялся сюда …Что у тебя случилось с ногой?
- Это типа ботинок, я разбил голень, - отвечаю я.
- И тут я должна спросить, что же ты делал?
- А сама как думаешь?
Уголки её рта растягиваются в полуулыбке. – Я бы ответила, что ты выполнял какой-то трюк, но знаешь, более правдоподобно, что ты вляпался в какую-то скандально-сексуальную историю.
Я опускаю руку между своих ног, чтобы ухватится за промежность.
– Ну, это самая нужная штука для выживания, - отвечаю я, шевеля бровями.
Делани неодобрительно качает головой, но её глаза мерцают.
– Ага, это здорово, что твои мозги не пострадали.
Я не могу не рассмеяться.
– Знаешь, здесь было скучно без тебя.
- Гейдж, насчёт той ночи, - начинает она, но оглушительный голос с другого конца коридора пронзает воздух.
- Делани! – моя мать, Аня, шатается по коридору, одетая в белые брюки и белую рубашку, сделанную из светлого материала, который взвевается, когда она идёт, и выглядит легко, стоит тысячи долларов, работа какого-то напыщенного дизайнера. Её волосы и макияж выглядят так, словно она только что вышла из телика, и на её лице надеты солнцезащитные очки, и да, она находится сейчас в доме. Моя мать уже десять лет как не модель, но она делает каждый шаг таким, как будто всё ещё идёт по подиуму в Милане.
- Аня, - отвечает Делани. Она тянет руку, чтобы обнять Аню, забыв о полотенце, а затем её взгляд возвращается ко мне, прежде чем ухватиться за него снова. – Извини, я бы … Гейдж постучал в дверь, и, ух, застал меня врасплох.
- Понятно, - отвечает моя мать, смотря поверх своих очков на меня. - Приятно видеть тебя в гостевом доме.
- Приятно видеть тебя без твоей метлы, мама, - отвечаю ей, когда она целует меня в обе щеки, словно я один из её дружков, с которыми она обедает.
Она поворачивается к Делани и шепчет.
- С момента травмы он стал таким ворчуном, ну ты и сама это поняла.
- Ты ещё противнее, чем обычно, - возражаю я. – Три мартини за обедом не прошли бесследно?
Аня игнорирует меня.
– Мы отправили водителя, чтобы он забрал тебя в аэропорту, Делани? – спрашивает она. – Это было в моём списке, но я обедала с …
- Да всё нормально, - отвечает Делани.
- Ага, - вставляю я свои пять копеек, но Делани прерывает меня.
- Всё прошло отлично, - говорит Делани, более решительно. – А теперь я хочу одеться, если вы не против?
- Сказать твоему папе, что ты зайдёшь к нему в офис? – спрашивает Аня.
- Разве уже не поздно? – голос Делани неуверенный.
- Ох, да. Я немного увлеклась за обедом.
- Очевидно, - фыркаю я.
- Гейдж, пусть она уже переоденется к ужину. И прекрати её донимать, - Аня поворачивается, не дожидаясь ответа, и исчезает в коридоре, в своём супер-костюмчике.
Делани начинает закрывать дверь, но останавливается.
– Да, Гейдж, - шепчет она, высунув язык, словно ребёнок. – Прекрати меня донимать.
Я как раз собираюсь ответить ей непристойно, но она уже закрыла дверь.
Глава 4
Делани
- Я думал, что сказал о приезде Делани, - отец делает глоток скотча, обращаясь к Гейджу. Он, я и Гейдж ужинаем. У Ани же была головная боль, которая, по-видимому, была синонимом для слова «перебрала». Интересно, как часто у неё случаются головные боли.
- Думаю, я бы вспомнил, Бо, - говорит Гейдж, глядя на меня. Он подмигивает, и я чувствую, как красные пятна начинают покрывать мою грудь, направляясь прямиком к щекам. Клянусь, если бы мой отец увидел это ... Но Бо занят разделыванием еды на своей тарелке, кровь сочится из мяса и растекается по тарелке. Я одариваю Гейджа сердитым взглядом. Очевидно, Гейдж так и не вырос из того возраста. Я решила сказать ему об этом позже, чтобы он прекратил этот бесстыдный флирт, но я не совсем уверена в том, что это не поощрит его. Ну, так и будет. Гейдж тот ещё мятежник. Вот, что я хочу спросить его, почему он, чёрт возьми, живёт под крышей моего отца. Или, по крайней мере, в поместье моего отца.
- Ну, слава Богу, – протягивает Бо, тыкая своим ножом для стейка, который был всё ещё в его руке. – Наверное, я так увлёкся бизнесом, что просто забыл сказать, - мой отец говорит о покупке компании, которая вырабатывает природную энергию, словно это что-то сверхценно, но это, действительно, очень важная новость. Его менталитет – это завоевание других территорий, и он хочет, чтобы «Марлоу Оил» была основным игроком в энергетических отраслях по всему миру. - Конечно, Делани только приняла моё предложение. Наконец-то.
- Ты научил меня играть по-жёсткому, - отвечаю я, запихивая в рот вилку с небольшим количеством на ней картофельного пюре. Я никогда не играла по-жёсткому, ну, не совсем, скажем так. Это моя первая работа после колледжа, с моим азиатским дипломом. Как и желала моя мама, я всегда следовала за своим сердцем, и это, безусловно, не самый практичный выбор обучения в мире.
Никто не тарабанил мне в дверь, чтобы предложить работу, и моя мать, вот уже четвёртый раз замужем за богатым импортёром, который проводит большую часть своего времени за границей, даже не знаю нафига мне работать, если я могу коротать свои деньки где-то на Манхеттене. Мой отец приучил меня, что стоит зарабатывать на жизнь; помогло ещё то, что он убедил меня добавить к существующему списку ещё и сферу бизнеса.
- О, серьёзно? Это он тебя этому научил? – спрашивает Гейдж. А затем я чувствую, как дерьмово это звучит: рука Гейджа скользит по моей ноге. Он слегка сжимает моё бедро, и я чуть ли не выпрыгиваю из своей кожи. И причина не только в испуге, а потому что его прикосновенье делает со мной тоже, что и раньше. Оно посылает тепло через всё моё тело, словно электрический ток. Когда я смотрю на него, полностью шокированная, он награждает меня этой своей дерзкой усмешкой. А затем он, чёрт бы его побрал, подмигивает. – Играть по-жёсткому, как-то недотягивает.
Мой отец, похоже, не замечает, что происходит. Он отрезает ещё один кусок стейка, но замирает, когда подносит вилку ко рту. – Вот о чём я хотел поговорить за обедом. С вами двумя.
Гейдж снова сжимает мою ногу, и я поднимаю нож для стейка и тыкаю в его сторону, предупреждая. Он хихикает, но руку убирает. Если он думает, что я всё ещё девушка, которую он знал, и что я собираюсь участвовать в таких детско-юношеских играх, то ему явно не по адресу.
- О чём ты хотел поговорить, пап? – спрашиваю я.
- Подожди минуточку, - говорит Бо. - Фотосессия прошла хорошо? Там было место для размещения продукта?
- Ага, - отвечает Гейдж.
Мой отец кивает.
– Это просто отличное партнёрство: Марлоу и твоя команда. Ты горячий бренд, даже, после этой проклятой аварии.
Гейдж закатывает глаза.
– Ну хорошо узнать, что, по крайней мере, я не испортил бренд, - говорит он с сарказмом.
Тон моего отца какой-то отстранённый.
– Я размышлял над твоей ролью во всём этом, Делани, - говорит он. – И это работа с Гейджом.
Я резко сглатываю. Когда мой отец пригласил меня работать к себе, не было никакого упоминания о том, что Гейдж будет хоть каким-то образом вовлечён в это. Конечно, я слышала, что год назад мой отец купил команду Гейджа, но я даже не думала, что это означает его проживание здесь. Я хочу сказать, что, чёрт возьми, генеральный директор компании собирается делать с этой командой? Я думала, что мой отец, как всегда покупает её для своего развлечения, а затем со временем отдал бы кому-то, чтобы умыть руки.
- Я слушаю, - говорит Гейдж. Я чувствую, как он смотрит на меня, с явным вызовом. После того, как он положил руку мне на ногу, единственный подходящий ответ - игнорировать его выходки, возможно, всегда. Я тянусь к стакану с водой, чтобы отвлечься от взгляда Гейджа.
- Я хочу тебя на Гейдже, - говорит Бо.
Я давлюсь водой, громко кашляя. Рядом со мной, как уже можно догадаться, смеётся Гейдж. К чёрту его, если он думает, что это забавно.
- Эй, как ты? – интересуется Бо.
- Вода … не туда … пошла, - пытаюсь отдышаться я.
- Я уверен, что дело не в этом, она просто не хочет работать со мной, - говорит Гейдж.
- Не смеши, - отвечает Бо. - Почему ей не хотеть работать с тобой? Ты же семья, она ещё даже не услышала, что мне нужно.
Семья. Я ещё несколько раз кашляю, прежде чем вставить словечко, надеясь передать всё раздражение в своём тоне, которое во мне накопилось.
- Почему ты так говоришь, словно меня тут нет?
Гейдж наклоняется к моему отцу.
– Что ж, сегодня она выглядит довольно-таки возбуждённой.
Бо хихикает.
– Не донимай её, - говорит он. – Знаешь, я припоминаю похожее поведение, когда она была ещё моложе. Настроение меняется каждую секунду, гормоны, ну ты знаешь.
Тепло окутывает моё лицо, и я отодвигаю свой стул от стола, вставая и бросая салфетку на тарелку.
– Ещё хочешь что-то рассказать о сотруднице?
Мой отец смотрит на меня и моргает. Я абсолютно уверена, что он никак не ожидал от меня такой реакции.
– Нет, - отвечает он. – Я же просто шутил.
– Именно вот по этой причине я не была уверена, что хочу вернуться сюда и работать на тебя, - отвечаю я, пытаясь сохранить самообладание. - Потому что я боялась, что ты не будешь относиться ко мне профессионально.
Мой отец долго смотрит на меня, затем прочищает горло.
– Ты права.
Я? Ад, что ли замёрз? Никогда не слышала, чтобы мой отец признавал мою правоту, хоть раз в жизни.
– Конечно, - отвечаю я спокойным голосом.
- Я бы не стал так разговаривать с сотрудницей, и, конечно же, было ошибкой говорить такое тебе. Я ошибался, мне жаль. Теперь ты выслушаешь, что я хочу сказать? Я хочу, чтобы ты работала в паре с Гейджом.
– Я? – спрашиваю, и мой тон внезапно становится на октаву выше. – Зачем?
- Можешь, пожалуйста, присесть? – просит Бо.
Я опускаюсь на своё место. Я абсолютно, точно, никоим образом, или формой, не должна тратить своё время, работая с Гейджом.
Я думаю о том поцелуе, четырёхлетней давности, поцелуй, который, клянусь, всё ещё ощущается на моих губах. Я думаю, что Гейдж, убирая прядь волос с моего лба ранее, заметил возбуждение от его прикосновенья.
А затем я вспоминаю о репутации Гейджа, и о его, вечно вращающихся вокруг него, девицах. Кажется, он обладает врождённой способностью воздействовать на меня, таким образом, и вытягивать всё дерьмо из меня.
И он мой сводный чёртов брат.
Но обдумывая всё, я смотрю на него и вижу: есть незавершённое дело, повисшее между нами.
Работать с Гейджом очень опасно. Я не могу придумать ничего, что было бы хуже.
- У меня есть новости, которые касаются вас двоих, - голос Бо прерывает мои размышления. – Гейдж уже в курсе, но не настолько. Marlowe Oil нуждается в лице компании, ком-то, кто любимчик общества. Кто очень сексуален.
Гейдж смеётся.
- Без обид, Гейдж, - протягивает Бо. - Я имею в виду сексуальность в бизнес-смысле. Гейдж, конечно, идеально подходит, он идеал для многих мужчин и женщин, и он собирается сделать для Марлоу то, что делают гонщики для других компаний.
Мой отец отказывается называть своих конкурентов именами, вместо этого он говорит «та другая компания» или «самая тупая компания с генеральным директором-идиотом».
- Хорошо, - отвечаю я. И я не знаю, как далеко всё это зайдёт. Мой отец пообещал мне должность начального уровня, которую имел бы каждый студент после выпуска. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я молча умоляю вселенную, только не приносить кофе для Гейджа или что-то вроде такого унизительного.
- Это очень важная сделка, - говорит Бо. - И мы сотрудничаем с одним из крупнейших производителей мотоциклов в мире, для японского тура в межсезонье, во время которого Гейдж будет лицом Marlowe Oil при каждой возможности. Они заинтересованы Гейджом, поэтому смогут продвинуть его в будущем. Как и Marlowe Oil.
- Ну, мои поздравления, - отвечаю я, кивая Гейджу, который лыбиться, словно, сытый и довольный кот, съевший канарейку. Я просто боюсь представить, о чём он думает. Я с опаской перевожу взгляд на отца.
- Я хочу тебя на Гейдже в Японии, - парирует он.
- Меня? – пищу я.
Нет, нет, нет. Чёрт, только не это. Слова эхом разносятся в моей голове.
- Стоп. Что? – спрашивает Гейдж. Он звучит так же удивлённо, как и я.
- Может кто-то другой …. Ну, не знаю, более опытный, наверное, … поедет с Гейджом?
- И кто-то, кто не моя сводная сестра, - добавляет Гейдж. Теперь он не удивлён, он звучит раздражённо. Почему он не хочет ехать со мной? Ведь это я должна быть той, кто не хочет ехать с ним. – Ты как-то не упоминал об этом раньше.
- Я не упоминал об этом, потому что ещё не понимал, насколько полезной станет Делани, - отвечает Бо. - Кроме того, будет много опытных людей - представитель компании и персонал Гейджа.
Чего? У Гейджа есть персонал?
- Но я не понимаю, - отвечаю я. Вся эта ситуация никак не умещается в моей голове.
– Зачем я тебе нужна?
Гейдж тихо шепчет.
– Ты не поняла? Ты будешь моей чёртовой нянькой.
- Ты говоришь по-японски, - говорит Бо.
- Но есть и более опытные переводчики.
- Нет никого, кому бы я доверял так же, как и тебе, - отвечает он.
- Точно, - говорит Гейдж. Затем он встаёт. – Твой отец хочет договориться со мной, чтобы я стал лицом компании Marlowe Oil, но он не думает, что я готов делать именно то, что нужно.
Я смотрю на Гейджа, внезапно разрываясь между чувством совершенно странным и неловким в этой ситуации – мне хочется защитить своего отца.
- Я уверен, что это не то, что он говорит. Правильно, пап?
Но мой отец слишком долго колеблется, и Гейдж отталкивается от стола.
- Это именно то, что он говорит. Поехали, Делани. Это отличная возможность для тебя. Когда ещё ты сможешь проявить навыки няни, как не на раздолбае, Гейдже О’Ниле?
Гейдж ничего не отвечает, пулей вылетает из комнаты, а я остаюсь сидеть за столом с отцом, и воздух в комнате напряжён.
- Пап, - начинаю я. – Я что, правда, буду няней звезды? Думаю, кто-то другой бы справился с этим получше, чем его собственная сводная сестра. Что насчёт его менеджера или кого-то такого.
- Я не хотел расстраивать его, - отвечает он. – Но …
- Но это правда, - я не могу скрыть стон разочарования. – Перестань, пап …
- Гейдж будет творить новое лицо компании Marlowe Oil. Мы слишком нудные, нам нужен кто-то точно такой, как он, чтобы продукт был молодым и горячим. Сейчас компания не очень сексуальна.
- Но Гейдж непредсказуем.
- Он похож на жеребца, которого нужно укротить, - выдаёт Бо. – Его нужно держать подальше от всякого дерьма, такого, как то, где он сломал ногу, и от неправильных девушек в Японии.
- Я не должна быть той, кто …
- Я был бы очень благодарен, если бы ты это сделала. Подумай. Ты не должна принимать решение прямо сейчас. Это произойдёт не раньше конца следующего месяца. У вас обоих есть время, чтобы свыкнуться с этой идеей.
Я был бы очень благодарен, если бы ты это сделала. Есть причина, по которой мой отец получает от жизни то, что хочет. У него есть способность выдвигать требования, при этом, не заставляя их звучать, как таковые. Его решения никогда не обсуждаются. Это приказы. На самом деле, он хорошо владеет японским, я просто поражаюсь, как он его выучил.
- Пап, ты не должен думать, что я стану той, кто сможет его удержать от совершения ошибок, - возражаю я.
- Но именно это я от тебя и требую, - отвечает Бо. – Я тебе полностью доверяю. У тебя всегда был с ним общий язык, и он всегда тебя слушал.
- Что? – говорю я немного пища. – Это неправда, я не виделась с ним в течении долгого времени. Мы всего то, провели вместе два лета, перед тем, как ты и Аня поженились, и я почти не знаю его.
Бо пожимает плечами.
– Он тебя уважает.
Я чуть ли не смеюсь, но понимаю, что от такого мой отец только обидится.
- Думаю, это неправда. Гейдж никого не уважает.
- Ты удержи его от неприятностей, - Бо встаёт со своего места и подходит к моей стороне стола, положив руку на моё плечо и легонько сжав его. Он целует меня в макушку, как он делал, когда я была ещё маленькой. – Я тебе доверяю, и я рад видеть тебя дома. Думаю, я могу гордиться тем, что работаю со своей дочерью.
- Чёрт, у тебя и вправду есть дар уговаривать людей, папа, - я качаю своей головой. Последнее, что я хочу сделать, это быть нянькой Гейджу, но я действую так, словно всё уже предрешено.
- Я знаю, что ты поступишь правильно, Делани, - говорит он, перед тем, как уйти.
Глава 5
Гейдж
Черт, я злюсь. Я вернулся домой после аварии, потому что мне нужно было оправиться от операции. Две операции и два месяца спустя, моя голень больше не разбита на миллион кусочков. И, по крайней мере, я могу ходить, даже если мне приходится делать это в гребаном ботинке, который заставляет меня хромать, как идиота. Я готов убраться с этого места. Просто придется похромать еще пару месяцев, без выпивки, девочек и вечеринок, как я думал изначально, когда уходил на больничный.
Но не это раздражает меня прямо сейчас. Все это неважно, что реально бесит, так это иметь дело с моим отчимом. Я то вообще не имею ничего против него. Не смотря на то, что он носит ковбойские ботинки, родился и вырос в Техасе, он неплохой парень на самом деле. Он не пьяница, не жесток с женщинами, или игрок. Самые большие пороки парня - это охота, курение сигар и покупка безумно дорогого скотча. И разговоры о Техасе.
Но еще он пытается проделать это со мной. Эта сделка стоит много денег, и это компания Бо. Он обеспокоен моим «брендом» – конечно, он также обеспокоен брендом Marlowe Oil. Вот тут и начинается моя роль – я могу сделать много масла «крутым и достойным» для тысячей, кто доверяет крупным корпорациям.
Если бы это был кто-то еще, кроме Бо, я бы сказал «нет» всему «лицу компании». Я не хочу путешествовать по Японии и красиво улыбаться для камер, так же, как и я не хотел делать эту фотосъемку с моделями. Конечно, три горячие блондинки сделали это менее болезненным, но я гонщик.
Я хочу участвовать в гонках. Я скучаю по чувству адреналина, сидя на скамейке запасных в течение последних двух месяцев. Никакое количество работы не может соответствовать скорости сто пятьдесят миль в час, которую я получал, сидя на мотоцикле. Ты не можешь заменить это дерьмо чем-то другим в мире.
Кроме того, возможно, когда ты трахаешься.
Но, черт возьми, может ли хороший секс быть имитацией гонок? Может быть, такое дерьмо случается только раз в жизни.
Думаю, это возможно между мной и Делани. Я думал об этом много. Больше, чем просто много. Черт, я тысячу раз трахал ее в своей памяти. Мы никогда еще так далеко не заходили.
И теперь Бо заставляет меня чувствовать себя ослом перед ней, ребенком, который нуждается в няньке, потому что я не могу быть ответственным, чтобы самому о себе позаботиться. Я идиот, который убеждал себя, что Бо думает, будто я хороший инвестиционный, взрослый и не безответственный парень. Но именно это он и думает, как и все остальные.
Я настолько погружен в свои мысли, что почти не слышу стука в дверь. Нет никакого шанса, что Бо пришел сюда попросить прощение, как и то, что он никогда не признается в том, что виноват.
Я открываю дверь, и Делани стоит там, чертовски нервничая. И такая горячая. Горячая и нервная, как ад, в моем дверном проеме в восемь часов вечера. Дерьмо. Я уже успел отчаяться и разозлится – и теперь я чертовски твердый, тоже.
– Могу я войти? – она заправляет прядь волос за ухо, как и раньше, когда она всегда нервничала. Наверное, некоторые вещи действительно не меняются.
– Ты пришла сюда, чтобы поведать мне о том, как собираешься присматривать за моей задницей в Японии? – я стою в дверном проеме, блокируя ей вход.
– Почему я должна стать плохим копом так внезапно, Гейдж? – спрашивает она. – Я думала, что мы ладим.
– Ладим? – спрашиваю я, чувствуя волну гнева. Меня это не раздражает. Я злюсь, потому что я согласился сделать это, от чего даже удовольствия не получу, потому что думал, что ее отец будет уважать меня, но оказалось наоборот. Я понимаю, что не должен на ней срываться, но не могу остановить себя. – Ага, мы обычно ладим, да? Ты пришла сюда, чтобы проверить, сможешь ли помочь себе поладить в этом старом стиле?
Лицо Делани краснеет, как это бывает, когда она сердится, или смущается, или расстроена. Полагаю, она, вероятно, испытывает сейчас все вышеперечисленное. Неужели она думает, что я забыл о том, что произошло между нами?
– Не срывайся на мне, из-за того, что ты злишься, Гейдж О'Нил, – говорит она, акцентируя свои слова, толкая меня в грудь своими пальчиками. Я обвиваю ее пальцы своими, притягивая к себе, она резко охает, и этот звук разносится эхом в тишине этого вечера.
– Злюсь? – переспрашиваю я. Ее тело такое теплое напротив моего, и я хочу больше, чем что-либо в этом мире, поцеловать эту чертовски красивую девушку. Я хочу сорвать с нее одежду здесь и прямо сейчас, и погрузиться своим членом между ее ног.
– Ты пришла сюда, в гостевой домик, потому что хотела поговорить о рабочей поездке на месяц? Или ты пришла за чем-то еще?
Делани борется со мной.
– Отпусти меня, Гейдж, – шипит она.
– Ты уверена, что не хочешь меня, дорогая? – спрашиваю я. Я пробегаюсь рукой по ее шее, и она наклоняет голову в сторону, от моего касания. Она почти мурлычет, когда я прикасаюсь к ней. Она смотрит на меня, ее зеленые глаза широко раскрыты.
– Не знаю, что ты имеешь в виду, Гейдж, – шепчет она.
– Я ничего не имею в виду, Делани, – отвечаю. – Я просто констатирую факт, что ты пронесла свою милую попку через весь этот путь, из главного дома в такое время вечера, потому что это не могло подождать.
– Ты должен меня отпустить, – повторяет она, но теперь ее голос стал мягче, злость куда-то улетучилась. Я бы отпустил ее, если бы зрачки не были такими большими, как блюдца, а дыхание таким затрудненным.
– Или что, Делани? – спрашиваю я. – Ты такая горячая для меня, что почти задыхаешься. Держу пари, что если засуну руку меж твоих ножек, ты пустишь соки.
– Не будь таким отвратительным, – выпаливает она. На этот раз она вырывает руку из моей хватки и отталкивает меня. Предполагать, что она пришла сюда, чтобы со мной трахнутся было одно, но разговор о моих пальцах между ее ножек толкает пересечь какую-то воображаемую грань.
Ее реакция заставляет меня хотеть идти по этой линии, нажимать на этот самый спусковой рычаг снова и снова. Что тут еще можно сказать? Я чертов ребенок. Поэтому, думаю, у отца Делани есть смысл. Возможно, я не становлюсь умнее по мере взросления. Забавно, как Делани заставляет меня чувствовать себя проклятым подростком.
– Как скажешь, дорогая, – если она будет присматривать за мной, я смогу дать ей что-то за должность няньки.
Я вижу, как Делани сжимает челюсть, она одергивает края рубашки, разглаживая ее.
– То, что произошло между нами, было много лет назад, – говорит она уверенным тоном. – Это было давно и неправда.
Что произошло между нами. Она не называет реальные события. Она не описывает поцелуй тем летом, с которого все и началось, поцелуй, который вывел нас обоих из-под контроля, пустив в безудержную гонку страсти, пока все не разрушилось, прежде чем что-то зашло слишком далеко. Она не упоминает о тайных поцелуях, когда мы оставались одни, бешеных ощущениях, которые таили в себе обещание большего. Но этому большему не суждено было случиться.
И я никогда не забывал об этом.
– Точно, – отвечаю я. – И ты никогда не вспоминала об этом за все четыре года?
Она слишком долго молчит.
– Да я как-то вообще об этом не заморачиваюсь.
– Лгунья, – отвечаю я.
– Если ты думаешь, что я спустилась сюда, чтобы получить твой … инструмент … – ее глаза опускаются на мою талию, затем ниже. – То ты ошибаешься.
– Так может, скажешь мне, что тут делает твоя миленькая попка.
– Я вернулась в Даллас, чтобы работать, Гейдж, – отвечает она. – Вот и все, вот почему я пришла сюда вечером. Хотела попросить, чтобы все было на профессиональном уровне.
– Профессиональном, – повторяю я.
Она кивает. Я хочу стереть поцелуем это серьезное выражение на ее лице.
– Соответствующе, – говорит она.
– Соответствующе, – повторяю я.
Я определенно не делаю это соответствующим, и уверен, что не стану додерживаться этого с Делани Марлоу. Фактически, проберусь под кожу Делани, и заставлю вести ее надлежащим образом, возможно, именно это станет моим лечением от скуки, которое я искал.
Глава 6
Делани
Это мой первый день работы в компании отца. Моя первая реальная работа. И я не могла чувствовать себя еще более «комфортней», даже если бы попыталась, когда осматривала свой офис. Конечно он не больше чем шкаф, но все же офис. С чертовым окном. Даже если оно и выходит на парковку, это все же окно. Большинство новеньких выпускников были бы в восторге от такого, но не я.
Я должна быть в кабине, но тот факт, что я дочь моего отца, мне дали офис со стенами и всем подобным. Я мысленно подмечаю, чтобы потом не забыть сказать ему, как я тронута. Люди уже ненавидят меня, потому что это компания моего отца.
Я уже могу сказать, что огромной проблемой станет мой босс Челси, которая встретила меня этим утром в офисе, ее голос практически сочился презрением, когда я представилась. Челси менеджер Гейджа, которая как я поняла, сразу меня возненавидела.
Когда я слышу стук в дверь, я мысленно стону, готовясь встретить ее.
– Входите.
Но это не Челси, а Гейдж.
Гейдж, заходящий через дверь в мой первый рабочий день, чертовски идеальный. Особенно после того, каким я видела его прошлой ночью, когда он вышел из себя, разозлился и …был таким сексуальным, прижимая меня к себе, его рука обвилась вокруг моих пальцев, практически угрожая поцеловать меня.
Нет. Я отказываю своим мыслям заходить так далеко. Прошлое должно оставаться прошлым. Когда тебе восемнадцать, ты готова послать свою осторожность нафиг и бросится в постель к парню, которого любила больше жизни, и ты становишься той девушкой, с которой он может или не может переспать, что заставляет тебя испытать иные чувства к нему.
Конечно, было чертовски трудно игнорировать то, что я чувствовала к нему прошлой ночью, когда мое сердце билось как сумасшедшее, а дыхание застряло в горле, когда он притянул меня к себе. В прошлом, Гейдж оказывал на меня тот же эффект. Я почти всегда пыталась не вспоминать то лето, объясняя вожделение к нему тем, что нам было по восемнадцать, и наши гормоны зашкаливали, но я здесь, снова стою перед ним, словно ничто не изменилось. Он все еще раздражает меня. И заставляет мое тело хотеть его.
– Что ты тут забыл? – спрашиваю, пересекая комнату, чтобы закрыть дверь офиса за ним. – Сегодня мой первый рабочий день. Мне не нужны проблемы, Гейдж.
– Ой, да ладно, Делани, – отвечает он. – Неужели ты так плохо думаешь обо мне? Я пришел поздравить тебя с первым рабочим днем и принес кофе.
Сейчас не девять утра. Не могу решить, раздражена я из-за того, что он в моем кабинете или рада, что он вытащил себя из постели, чтобы явится сюда. На нем ярко розовая футболка, которая каким-то образом имеет противоположный эффект, который вы ожидаете от розовой футболки, заставляя его выглядеть еще более мужественным, чем он был прошлой ночью, что, кажется, является нелепой шуткой вселенной. Мягкая хлопчатобумажная ткань обтягивает его тело, и я могу видеть контуры его грудных мышц. Я вынуждена отвести взгляд, куда угодно кроме его груди.
Он держит коробочку под рукой, которая завернутая в красивую голубого цвета бумагу и завязана серебристым бантиком, и два стаканчика с кофе в каждой руке. Он вручает мне один из них, и я принимаю его с опаской.
– Со сливками и два кусочка сахара.
Четыре года прошло с тех пор, как я покинула его жизнь, а он по прежнему помнит, какой кофе я пью? Он слишком добр сегодня. Я открываю крышечку и нюхаю кофе, а затем смотрю на него.
– Должна ли я спросить, отравлено ли оно?
Гейдж наклоняет голову в сторону.
– Я в ужасе от того, что ты это спросила, малыш, – отвечает он голосом, который практически сочится сексуальностью.
Я не могу не рассмеяться.
– Конечно, потому что ты никогда не пил что-то из моих рук.
– Если ты имеешь в виду тот инцидент, который произошел четыре года назад, то могу тебя заверить, что я повзрослел с тех пор, – отвечает он.
– Серьезно, повзрослел? – спрашиваю я. – Теперь я еще больше не доверяю тебе.
– Ты должна признать, что это было забавно, – говорит он. – И на мероприятии моей матери было намного интереснее, чем обычно.
– Бог ты мой, Гейдж, это же было благотворительное мероприятие, – отвечаю я. – Кучке богачей не нужно было видеть, как я пытаюсь петь в караоке на вечеринке, где даже не было группы, – ну, Гейдж хоть увел меня из комнаты, не создавая еще большей шумихи, чем я уже создала в ту ночь.
– Меня уж точно не нужно винить за то, что произошло, – отвечает он мне. – Если ты немного покопаешься в своей памяти, то я уж явно не заставлял тебя пить тот напиток. Ты украла мой, и я не виноват, что он был настолько крепким.
– Чего? – я качаю головой. – Ты даже не попытался помешать мне выпить его.
Гейдж пожимает плечами, но в его глазах блестели искорки.
– Предостережение, – говорит он. – Клиент должен быть осторожным и все такое. Откуда мне было знать, что ты непереимчива к алкоголю?
– Наверное, потому что мне было тогда восемнадцать, – язвлю я.
Гейдж смеется.
– У меня было отличное терпение, и мне тоже было восемнадцать.
– Ты был необузданным, – я вернула крышку обратно на стаканчик, пока Гейдж наблюдал за мной, посмеиваясь. – Я была невиновной.
Уголок его рта изгибается, и моя рука дрожит, видя эту ухмылку. Мне приходится накрыть ее другой рукой.
– Не совсем виновной, – отвечает он.
Слова получаются хриплыми и пропитанными желанием. Или возможно это я так думаю. Я прочищаю горло, чтобы нарушить напряжение между нами.
– Спасибо конечно, но я пас.
– Ты, правда, не будешь его пить? – спрашивает он. – Ты просто не имеешь права жаловаться, не после того, что ты сделала позднее. Я хочу сказать, что ты избрала очевидный путь, но у тебя просто полный ноль креатива.
– Ну, слабительное в кофе, возможно, не такое уж и оригинальное, – соглашаюсь я. – Но это было эффективно. Ты отлучался в туалет каждые пять минут, для меня этого было вполне достаточно.
Гейдж делает глоток со своего стаканчика.
– Я ожидал от тебя большего, Делани.
– В следующий раз я постараюсь не разочаровать, – когда он отстраняет свой стаканчик ото рта, я тянусь и забираю его из его рук.
– Что ты делаешь?
– Я обмениваюсь с тобой, – я протягиваю ему мой стаканчик с кофе и делаю глоток, в то время как он смеется.
– В нем ничего нет, – говорит он. – Вот те крест.
– Тогда можешь смело из него пить. И я рада, что ты начал с чистого листа, – отвечаю я. – Больше никаких шалостей.
– Больше никаких шалостей, – повторяет Гейдж. – Конечно никаких. Ведь мы оба выросли, и я поклялся вести себя надлежащим образом.
– Рада это слышать, – говорю я. Я не верю, черт возьми, что выходит из уст этого мальчика. Надлежащим образом, нифига себе. Я просто рада, что он не принялся устраивать стрип-шоу прямо здесь, в офисе, ради насмешек. Ладно, что бы то ни было, может быть, я немного разочарована, что он не решил этого сделать.
– Ох, как знак доброй воли, я принес тебе подарок, – Гейдж вручает мне упакованный подарок.
Стук в дверь прерывает нас, и мой суетливый босс врывается внутрь, ее черные волосы зачесаны в конский хвост, что делает ее скулы еще более выразительными. Она такая длинноногая фарфоровая девушка, которую можно увидеть на красных дорожках, а не в офисе, но ее отношение оставляет желать лучшего.
– Делани, отдел кадров это всего лишь твоя долбаная забота, а они напали на мою задницу вместо твоей. Только потому, что твой папочка большая шишка, это не значит, что ты … ох.
– Челси, это Гейдж … – начинаю я, но она прерывает меня с видом презрения, немедленно приветствуя Гейджа поцелуем в щеку, прежде чем передать папку в мои руки.
– Я знаю, кто такой Гейдж, – говорит она, ее рука прикасается к его бицепсу, ее пальцы задерживаются там слишком долго, чем нужно.
Во мне просыпается раздражение, когда я наблюдаю, как Челси прикасается к нему.
– Кто бы сомневался, – отвечаю я. – Как я этого раньше не заметила.
– Гейдж очень близкий друг, – поясняет Челси, и то, как Гейдж на меня смотрит, заставляет меня задаться вопросом, спал ли он с ней.
Я изо всех сил стараюсь сохранить самообладание, крепче сжимая свою челюсть. Конечно, Гейдж близкий друг Челси. Я просто уверенна, что у Гейджа миллион таких близких друзей.
Меня не должно волновать, с кем он спал. Я не могу ничего требовать от него. Мы просто дурачились много лет назад. И он мой сводный брат. У меня была просто глупая подростковая влюбленность, и все. Я не ревную, повторяю я себе. Мне просто не нравиться Челси. А если быть немного точной, то она мне и до этого не нравилась. Но теперь, я начинаю ее ненавидеть.
Голос этой суки выводит меня из размышлений.
– Сделай свою документацию по отделам кадров, Делани. Если тебе, конечно, удастся вписать ее в свой график занятости, – говорит она. – Гейдж, нам нужно поговорить о наступающих выходных.
О наступающих выходных? Гейдж обращается к Челси, в его голосе читается раздражение.
– Челси, мне нужно поговорить с Де…
– Вегас, Гейдж, – коротко говорит Челси. Она поворачивается ко мне на мгновение, прежде чем обратить свое внимание снова на Гейджа. – Твой сводный брат и я, сегодня вылетаем в Вегас, Делани. Гейдж, нам нужно пройтись по графику.
– Челси, я разговаривал с Делани, и я планирую закончить свой разговор, – начинает Гейдж.
– О, я уверена, что он может подождать, – прерываю я. – Думаю, у Челси есть более важные виды на твое время.
Его глаза встречаются с моими, и я отвожу взгляд, игнорируя его, поскольку Челси уводит его из кабинета.
Я ставлю упакованную коробку на стол, намереваясь так и оставить ее там, нераспечатанной, до конца дня. На самом деле, мне бы следовало выбросить ее в мусор. Отдать его Гейджу, который спит с моим прекрасным боссом, той, кто ненавидит меня. И что еще хуже, отправляется в Вегас вместе с ней.
Я перебираю всю документацию по персоналу, которая занимает всего тридцать минут, а затем сижу там, пялясь на подарочную коробку еще пять минут, прежде чем я, наконец, решаюсь на шаг.
Я осторожно снимаю крышку с коробки, немного боясь того, что находится внутри. Зная Гейджа, это может быть что угодно. Когда ничего на меня не выпрыгивает, и коробка не взрывается, я полностью убираю крышку и откладываю ее.
Это член. Гейдж подарил мне член в коробке.
В честь первого дня моей работы в офисе.
Я качаю головой и одновременно открываю записку. Я не могу поверить, что у Гейджа были стальные яйца – сарказм – чтобы послать мне гребаный член из всех вещей.
Делани,
Поскольку ты не могла решить, что ты на самом деле хотела прошлой ночью, я подумал, что стоит тебе помочь.
П.С. Это фаллоимитатор, сделанный в форме моего члена. Я знаю, это круто, да? Если тебе повезет, однажды ты сможешь увидеть оригинал.
П.П.С. Коробка сделана специально для этого АГРЕГАТА. Возьмешь?
Я смотрю на это с недоверием. Этот ублюдок действительно послал мне фаллоимитатор, сделанный в форме его члена? Я закрываю крышкой коробку, словно она радиоактивна, и смотрю на нее несколько минут, прежде чем снова открыть ее и заглянуть внутрь.