Впервые напечатано в 1945 г. в Ленинском сборнике XXXV

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 4

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Печатается: записка и замечания

В. И. Ленина— по рукописи, проект

заявления — по машинописному

экземпляру

189

ПРОЕКТ

ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП(б) ОБ УПРАВЛЕНИИ ХЛОПЧАТОБУМАЖНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ⁹²

Поручить т. Богданову совместно с т. Каменевым переделать оба проекта в направ­лении полного устранения имеющейся в обоих проектах волокиты и установления дей­ствительно соответствующей коммерческим условиям быстроты ведения всех дел.

Сопоставить оба текста предложений рядом и разослать членам Политбюро.

Написано 27 октября 1921 г. Печатается впервые, по рукописи

190

ЗАПИСКА В. М. МИХАЙЛОВУ С ПРОЕКТОМ ТЕЛЕГРАММЫ Л. Б. КРАСИНУ⁹³

28/Х.

т. Михайлов! Прошу спешно послать вкруговую членам Политбюро (если одобрят, согласовать с Богдановым и Чичериным и послать сегодня же).

Признавая гигантски важным, чтобы Красин успел до Вашингтонской конференции поехать в Америку;

— признавая не менее важным заинтересовать американский капитал в нашей неф­ти, предлагаю ответить Красину сегодня же следующей телеграммой (конечно, шиф­ром):

«Согласны ассигновать до ста тысяч долларов на оплату изысканий Фаундэйшн Компани при условии участия наших работников и спецов и доставки нам всех под­робностей изыскания. Считаем гигантски важным привлечь американский капитал на постройку парафиноотделительного завода и нефтепровода в Грозном. Просим двинуть это дело с максимальной быстротой и энергией, ибо ваша поездка до начала Вашинг­тонской конференции особенно важна».

Ленин

Написано 28 октября 1921 г.

Впервые напечатано в 1959 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXVI

VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ⁹⁴

29—31 ОКТЯБРЯ 1921 г.

Напечатано 3 и 4 ноября 1921 г. Печатается по тексту газеты

в газете «Правда» №№ 248 и 249

191

193

1

ДОКЛАД О НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ

29 ОКТЯБРЯ

Товарищи! Приступая к докладу о новой экономической политике, я прежде всего должен оговориться, что понимаю эту тему не так, как, может быть, ожидают многие из присутствующих, или, вернее, я могу взять себе лишь одну небольшую часть этой те­мы. Естественно, что по этому вопросу главный интерес может быть направлен на оз­накомление и оценку последних законов и постановлений Советской власти, касаю­щихся новой экономической политики. Интерес к такой теме был бы тем более закон­ным, чем больше число этих постановлений и чем настоятельнее надобность в их оформлении, упорядочении и подытоживании, а эта надобность, насколько я могу су­дить по наблюдениям в Совнаркоме, сейчас уже очень и очень чувствуется. Точно так же не менее законно было бы желание ознакомиться с фактами и цифрами, которые уже имеются по вопросу о результатах новой экономической политики. Конечно, число таких фактов, подтвержденных и проверенных, еще очень невелико, но все же они имеются. И, несомненно, для ознакомления с новой экономической политикой следить за этими фактами и пытаться подытожить их — абсолютно необходимо. Но ни той, ни другой темы я не могу взять на себя, и, если у вас проявится интерес к ним, я уверен, вы найдете для этих тем докладчиков. Меня же интересует другая тема, именно — во­прос о тактике или, если можно так выразиться, о революционной стратегии,

194__________________________ В. И. ЛЕНИН

примененной нами в связи с поворотом нашей политики, и об оценке условий того, на­сколько эта политика соответствует общему пониманию нами наших задач, с одной стороны, и с другой — насколько теперешнее партийное знание и партийное сознание приноровились к необходимости этой новой экономической политики. Вот этому спе­циальному вопросу я бы и хотел исключительно посвятить свою беседу.

Прежде всего меня интересует вопрос о том, в каком смысле при оценке нашей но­вой экономической политики можно говорить об ошибочности предыдущей экономи­ческой политики, верно ли будет характеризовать ее как ошибку, и, наконец, если это верно, то в каком смысле может быть признана полезной и необходимой такая оценка?

Этот вопрос, мне кажется, имеет значение для оценки того, насколько мы сейчас в партии согласны между собой по самым коренным вопросам теперешней нашей эконо­мической политики.

Должно ли внимание партии сейчас быть направлено исключительно на конкретные отдельные вопросы этой экономической политики, или это внимание должно быть ос­танавливаемо, по крайней мере время от времени, на оценке общих условий этой поли­тики и на соответствии партийного сознания, партийного интереса и партийного вни­мания к этим общим условиям? Я думаю, что в настоящее время положение именно таково, что наша новая экономическая политика не является еще достаточно опреде­лившейся для широких кругов партии и что без ясного представления об ошибочности предыдущей экономической политики мы не могли бы успешно выполнить свою рабо­ту по созданию основ и по окончательному определению направления нашей новой экономической политики.

Чтобы пояснить свою мысль и ответить на вопрос, в каком смысле можно и должно, на мой взгляд, говорить об ошибочности нашей предыдущей экономической политики, я позволю себе взять для сравнения один из эпизодов русско-японской войны, который, мне кажется, поможет нам представить себе точнее соот-

VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ____________________ 195

ношение разных систем и приемов политики в революции такого рода, как революция, происходящая у нас. Пример, о котором я говорю, это — взятие Порт-Артура японским генералом Ноги. Основное, что интересует меня в этом примере, состоит в том, что взятие Порт-Артура прошло две совершенно различных стадии. Первая состояла в ожесточенных штурмах, которые все окончились неудачей и стоили знаменитому японскому полководцу необычайного количества жертв. Вторая стадия — это когда пришлось перейти к чрезвычайно тяжелой, чрезвычайно трудной и медленной осаде крепости по всем правилам искусства, причем по истечении некоторого времени имен­но таким путем задача взятия крепости была решена. Если мы посмотрим на эти факты, то, естественно, станет вопрос: в каком смысле можно оценить как ошибку первый спо­соб действия японского генерала против крепости Порт-Артура? Ошибочны ли были штурмовые атаки на крепость? И если они были ошибкой, то при каких условиях япон­ской армии нужно было для правильного выполнения своей задачи об этой ошибочно­сти говорить и в какой мере нужно было эту ошибочность осознать?

Конечно, на первый взгляд ответ на этот вопрос представляется самым простым. Ес­ли целый ряд штурмовых атак на Порт-Артур оказался безрезультатным, — а это факт, — если жертвы, которые при этом нападающие понесли, были невероятно велики, — а это опять-таки бесспорный факт, — то отсюда уже очевидно, что ошибочность тактики непосредственного и прямого штурма на крепость Порт-Артур не требует никаких до­казательств. Но, с другой стороны, не трудно видеть, что при решении такой задачи, в которой было очень много неизвестных, — трудно без соответствующего практическо­го опыта определить с абсолютной или хотя бы даже с достаточно большой степенью приближенности и точности, какой прием может быть употреблен против враждебной крепости. Определить это было невозможно без того, чтобы не испытать на практике, какую силу представляет из себя крепость —

196__________________________ В. И. ЛЕНИН

какова мощность ее укреплений, каково состояние ее гарнизона и т. п. Без этого решить вопрос о применении правильного приема взятия крепости не было возможным даже для одного из лучших полководцев, к числу которых, несомненно, принадлежал гене­рал Ноги. С другой стороны, цель и условия успешного окончания всей войны требова­ли самых быстрых из возможных решений этой задачи; в то же время громадная веро­ятность была за то, что даже очень большие жертвы, если бы они оказались необходи­мыми для взятия крепости штурмом, все же окупились бы с лихвой. Они освободили бы японскую армию для операций на других театрах войны, завершили бы одну из са­мых существенных задач до того момента, как неприятель, т. е. русская армия, успела бы перекинуть на далекий театр войны большие силы, лучше их подготовить и, может быть, прийти к положению, когда она оказалась бы во много раз сильнее японской ар­мии.

Если посмотреть на развитие военной операции в целом и на те условия, в которых действовала японская армия, то мы должны будем прийти к выводу, что эти штурмы на Порт-Артур означали не только величайшее геройство армии, оказавшейся способной пойти на громадные жертвы, но и означали также то единственно возможное в тогдаш­них условиях, т. е. в начале операций, что являлось необходимым и полезным, потому что без проверки сил на практической задаче взятия крепости штурмом, без испытания силы сопротивления не было оснований предпринять борьбу более длительную и более тяжелую, борьбу, которая в силу уже своей длительности таила в себе целый ряд друго­го рода опасностей. С точки зрения операции в целом мы не можем не рассматривать и первую часть ее, состоящую в штурмах и атаках, как часть необходимую, как часть по­лезную, потому что, повторяю, без такого опыта у японской армии не могло быть дос­таточного знания конкретных условий борьбы. Каково было положение этой армии, когда она заканчивала период борьбы против враждебной крепости путем штурмов? Вот уложили тысячи и тысячи и уложим еще тысячи, а

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ____________________ 197

крепости таким путем не взять — таково было положение, когда часть или большинст­во стало приходить к выводу, что надо отказаться от штурма и перейти к осаде. Если оказалась ошибка в тактике, то надо с этой ошибкой покончить, и все то, что с ней свя­зано, надо признать помехой деятельности, которая требует изменения: надо окончить штурм и перейти к осаде, к иному размещению войск, к перераспределению матери­альных частей, не говоря уже об отдельных приемах и действиях. То, что было раньше, надо решительно, точно и ясно признать ошибкой, чтобы не получить помехи в разви­тии новой стратегии и тактики, в развитии операций, которые должны были пойти те­перь совершенно по-иному и которые, как мы знаем, кончились полным успехом, хотя и в период несравненно более долгий, чем предполагалось.

Я думаю, что этот пример годится для пояснения того, в каком положении оказалась наша революция при решении своих социалистических задач в области хозяйственного строительства. Два периода в этом отношении выделяются совершенно явственно. С одной стороны, период приблизительно с начала 1918 г. до весны 1921 г. и с другой — тот период, в котором мы находимся с весны 1921 года.

Если вы припомните те заявления, официальные и неофициальные, которые делала наша партия с конца 1917 г. и до начала 1918 г., то увидите, что у нас было и тогда представление о том, что развитие революции, развитие борьбы может пойти как путем сравнительно кратким, так и очень долгим и тяжелым. Но при оценке возможного раз­вития мы исходили большей частью, я даже не припомню исключений, из предположе­ний, не всегда, может быть, открыто выраженных, но всегда молчаливо подразумевае­мых, — из предположений о непосредственном переходе к социалистическому строи­тельству. Я нарочно перечитал то, что писалось, например, в марте и апреле 1918 г. о задачах нашей революции в области социалистического строительства ,

См. Сочинения, 5 изд., том 36, стр. 78—82, 165—208, 283 — 314. Ред.

198__________________________ В. И. ЛЕНИН

и убедился в том, что такое предположение у нас действительно было.

Это был как раз тот период, когда уже была решена такая существенная, и в полити­ческом отношении по необходимости являющаяся предварительной, задача, как задача взятия власти, создания советской системы государства на место прежней буржуазно-парламентарной, и затем задача выхода из империалистической войны, причем этот выход, как известно, был сопряжен с особо тяжелыми жертвами, с заключением неве­роятно унизительного, ставившего почти невозможные условия, Брестского мира. По­сле заключения этого мира период с марта по лето 1918 г. был периодом, когда воен­ные задачи казались решенными. Впоследствии события показали, что это было не так, что в марте 1918 г., после решения задачи империалистической войны, мы только под­ходили к началу гражданской войны, которая с лета 1918 г. в связи с чехословацким восстанием стала надвигаться все больше и больше. Тогда, в марте или апреле 1918 г., говоря о наших задачах, мы уже противополагали методам постепенного перехода та­кие приемы действия, как способ борьбы, преимущественно направленный на экспро­приацию экспроприаторов, на то, что характеризовало собою главным образом первые месяцы революции, т. е. конец 1917 и начало 1918 года. И тогда уже приходилось гово­рить, что наша работа в области организации учета и контроля сильно отстала от рабо­ты и деятельности по части экспроприации экспроприаторов. Это значило, что мы на-экспроприировали много больше, чем сумели учесть, контролировать, управлять и т. д., и, таким образом, ставилась передвижка от задачи экспроприации, разрушения власти эксплуататоров и экспроприаторов, к задаче организации учета и контроля, к прозаиче­ским, так сказать, хозяйственным задачам непосредственного строительства. И тогда уже по целому ряду пунктов нам нужно было идти назад. Например, в марте и апреле 1918 г. стал такой вопрос, как вознаграждение специалистов по ставкам, соответст­вующим не социалистическим, а буржуазным отношениям, т. е. ставкам,

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ____________________ 199

не стоящим в соотношении к трудности или к особо тяжелым условиям труда, а стоя­щим в соотношении к буржуазным привычкам и к условиям буржуазного общества. Подобного рода исключительно высокое, по-буржуазному высокое, вознаграждение специалистов не входило первоначально в план Советской власти и не соответствовало даже целому ряду декретов конца 1917 года. Но в начале 1918 г. были прямые указания нашей партии на то, что в этом отношении мы должны сделать шаг назад и признать известный «компромисс» (я употребляю то слово, которое тогда употреблялось). Реше­нием ВЦИК от 29 апреля 1918 г. было признано необходимым эту перемену в общей

95

системе оплаты произвести .

Свою строительскую, хозяйственную работу, которую мы тогда выдвинули на пер­вый план, мы рассматривали под одним углом. Тогда предполагалось осуществление непосредственного перехода к социализму без предварительного периода, приспособ­ляющего старую экономику к экономике социалистической. Мы предполагали, что, создав государственное производство и государственное распределение, мы этим са­мым непосредственно вступили в другую, по сравнению с предыдущей, экономиче­скую систему производства и распределения. Мы предполагали, что обе системы — система государственного производства и распределения и система частноторгового производства и распределения — вступят между собою в борьбу в таких условиях, что мы будем строить государственное производство и распределение, шаг за шагом отвое­вывая его у враждебной системы. Мы говорили, что задача наша теперь уже не столько экспроприация экспроприаторов, сколько учет, контроль, повышение производитель­ности труда, повышение дисциплины. Это мы говорили в марте и апреле 1918 г., но мы совершенно не ставили вопроса о том, в каком соотношении окажется наша экономика к рынку, к торговле. Когда в связи с полемикой против части товарищей, отрицавших допустимость Брестского мира, мы поставили, например, весною 1918 г. вопрос о госу­дарственном капитализме, то он был поставлен

200__________________________ В. И. ЛЕНИН

не так, что мы пойдем назад, к государственному капитализму, а так, что наше положе­ние было бы легче и решение нами социалистических задач было бы ближе, если бы у нас в России был государственный капитализм в виде господствующей хозяйственной системы. На это обстоятельство я хотел бы в особенности обратить ваше внимание, по­тому что это мне кажется необходимым для понимания того, в чем состояла перемена нашей экономической политики и как эту перемену надо оценить.

Я приведу пример, который конкретнее, нагляднее мог бы показать условия, в кото­рых развертывалась наша борьба. Недавно мне в Москве пришлось видеть частный «Листок Объявлений» . После трех лет предыдущей нашей экономической политики этот «Листок Объявлений» произвел впечатление чего-то совершенно необычного, со­вершенно нового, странного. Но с точки зрения общих приемов нашей экономической политики тут ничего странного нет. Нужно припомнить, если взять этот маленький, но довольно характерный пример, как шло развитие борьбы, каковы были ее задачи и приемы в нашей революции вообще. Одним из первых декретов в конце 1917 г. был декрет о государственной монополии на объявления. Что означал этот декрет? Он оз­начал, что завоевавший государственную власть пролетариат предполагает переход к новым общественно-экономическим отношениям возможно более постепенным — не уничтожение частной печати, а подчинение ее известному государственному руково­дству, введение ее в русло государственного капитализма. Декрет, который устанавли­вал государственную монополию на объявления, тем самым предполагал, что остаются частнопредпринимательские газеты, как общее явление, что остается экономическая политика, требующая частных объявлений, остается и порядок частной собственности — остается целый ряд частных заведений, нуждающихся в рекламах, в объявлениях. Таков был и только таким мог мыслиться декрет о монополизации частных объявле­ний. Сходство с этим имеется и в декретах, касающихся банковского дела, но, чтобы не осложнять примера, я об этом говорить не буду.

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 201

Какова же была судьба декрета о монополизации частных объявлений, изданного в первые недели существования Советской власти? Судьба его была такова, что он скоро был сметен совершенно. Припоминая теперь развитие борьбы и условия, в которых она шла с тех пор, смешно по нынешним временам вспомнить о том, насколько мы были наивны, что могли говорить в конце 1917 г. о введении государственной монополии на частные объявления. Какие частные объявления могли быть в период отчаянной борь­бы! Неприятель, т. е. капиталистический мир, на этот декрет Советской власти ответил продолжением борьбы и доведением ее до высочайшего напряжения, до конца. Декрет предполагал, что Советская власть, пролетарская диктатура так упрочена, что никакой другой экономики быть не может, что необходимость подчиниться ей настолько оче­видна для всей массы частных предпринимателей и отдельных хозяев, что борьба ими будет принята на той почве, на которую мы, как государственная власть, эту борьбу ставили. За вами, — говорили мы, — остаются частные издания, остается частная предприимчивость, остается необходимая для обслуживания этих предприятий свобода объявлений, устанавливается лишь государственный налог на них, устанавливается лишь концентрация их в руках государства, а сама по себе система частных объявлений не только не разрушается, а, наоборот, вам дается некоторая выгода, всегда связанная с правильной концентрацией дела осведомления. Но на деле получилось то, что борьбу мы должны были развернуть совсем не на этом поприще. Неприятель, т. е. класс капи­талистов, ответил на этот декрет государственной власти отрицанием всей этой госу­дарственной власти полностью. Ни о каких объявлениях не могла идти речь, потому что все, что осталось буржуазно-капиталистического в нашем строе, направляло уже тогда все свои силы на борьбу за самые основы власти. Нам, которые предложили ка­питалистам: «Подчиняйтесь государственному регулированию, подчиняйтесь государ­ственной власти, и вместо полного уничтожения

202__________________________ В. И. ЛЕНИН

условий, соответствующих старым интересам, привычкам, взглядам населения, вы по­лучите постепенное изменение всего этого путем государственного регулирования», — нам был поставлен вопрос о самом нашем существовании. Тактика, принятая классом капиталистов, состояла в том, чтобы толкнуть нас на борьбу, отчаянную и беспощад­ную, вынуждавшую нас к неизмеримо большей ломке старых отношений, чем мы предполагали.

Из декрета о монополизации частных объявлений не получилось ничего, — он ос­тался пустой бумажкой, а жизнь, то есть сопротивление класса капиталистов, заставила нашу государственную власть всю борьбу перенести в совершенно другую плоскость, не на такие пустяковые, до смешного мелкие вопросы, которыми мы в конце 1917 года имели наивность заниматься, а на вопрос: быть или не быть — сломить саботаж всего служащего класса, отбить армию белогвардейцев, получившую поддержку буржуазии всего мира.

Этот частный эпизод с декретом об объявлениях дает, мне кажется, полезные указа­ния в основном вопросе об ошибочности или неошибочности старой тактики. Конечно, оценивая сейчас события в перспективе последующего исторического развития, мы не можем не находить этот наш декрет наивным и в известном смысле ошибочным, но в то же время в нем было правильным и то, что государственная власть — пролетариат — сделала попытку осуществить переход к новым общественным отношениям с наи­большим, так сказать, приспособлением к существовавшим тогда отношениям, по воз­можности постепенно и без особой ломки. Неприятель же, то есть класс буржуазии, пустил в ход все приемы, чтобы толкнуть нас на самое крайнее проявление отчаянной борьбы. Стратегически, с точки зрения неприятеля, было ли это правильно? Конечно, было правильно, потому что, не испытавши в этой области своих сил путем непосред­ственной схватки, каким образом буржуазия вдруг подчинилась бы совершенно новой, еще никогда не бывалой пролетарской власти? «Извините, господа почтенные, — отве­чала нам бур-

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 203

жуазия, — мы с вами поговорим вовсе не об объявлениях, а о том, не найдется ли у нас еще Врангеля, Колчака, Деникина и не будет ли им оказана помощь международной буржуазией для решения вопроса вовсе не насчет того, будет ли у вас государственный банк или нет». На этот счет, о Госбанке, у нас в конце 1917 года было написано, как и насчет объявлений, весьма достаточно вещей, оказавшихся в достаточной степени только исписанной бумагой.

Буржуазия отвечала нам тогда правильной, с точки зрения ее интересов, стратегией: «Сначала мы поборемся из-за коренного вопроса, есть ли вы вообще государственная власть или вам это только кажется, а этот вопрос решится, конечно, уже не декретами, а войной, насилием, и это, вероятно, будет война не только нас, капиталистов, изгнанных из России, а всех тех, которые в капиталистическом строе заинтересованы. И если ока­жется, что остальной мир заинтересован достаточно, то нас, русских капиталистов, поддержит международная буржуазия». Поступая так, буржуазия, с точки зрения от­стаивания своих интересов, поступала правильно. Она не могла, имея хоть каплю на­дежды на решение коренного вопроса самым сильно действующим средством — вой­ной, — она и не могла, да и не должна была согласиться на те частичные уступки, ко­торые ей давала Советская власть в интересах более постепенного перехода к новому порядку. «Никакого перехода, и ни к какому новому!» — вот как отвечала буржуазия.

Вот почему получилось то развитие событий, которое мы теперь видим. С одной стороны, победа пролетарского государства с необычным величием борьбы, которое характеризовало весь период 1917 и 1918 гг., в условиях необычайного народного во­одушевления; с другой — попытка экономической политики Советской власти, рассчи­танная первоначально на ряд постепенных изменений, на более осторожный переход к новому порядку, что выразилось, между прочим, и в указанном мною маленьком при­мере. Вместо этого она получила, как ответ, из неприятельского лагеря

204__________________________ В. И. ЛЕНИН

решимость на беспощадную борьбу для определения того, может ли она, Советская власть, как государство, в системе экономических международных отношений удер­жаться. Этот вопрос мог быть решен только войной, которая, в свою очередь, была чрезвычайно ожесточенной, как гражданская война. Чем труднее становилась борьба, тем меньше оставалось места для осторожного перехода. В этой логике борьбы бур­жуазия, сказал я, поступала со своей точки зрения правильно. А что могли сказать мы? «Вы, господа капиталисты, нас не испугаете. Мы и в этой области вас побьем, допол­нительно, после того, как вы оказались побиты на поприще политическом, вместе с ва­шей учредилкой». Иначе мы поступить не могли. Всякий иной прием действий означал бы с нашей стороны полную сдачу позиций.

Припомните условия развития нашей борьбы, и вы поймете, в чем состояла эта, ка­жущаяся неправильной и случайной, смена, почему, опираясь на всеобщий энтузиазм и на обеспеченное политическое господство, мы могли легко совершить разгон учредил­ки, и почему в то же время мы должны были испробовать ряд мер для постепенного, осторожного перехода к экономическим преобразованиям, почему, наконец, логика борьбы и сопротивление буржуазии заставили нас перейти к самым крайним, к самым отчаянным, ни с чем не считающимся приемам гражданской борьбы, которая разоряла Россию три года.

К весне 1921 года выяснилось, что мы потерпели поражение в попытке «штурмо­вым» способом, т. е. самым сокращенным, быстрым, непосредственным, перейти к со­циалистическим основам производства и распределения. Политическая обстановка вес­ны 1921 года показала нам, что неизбежно в ряде хозяйственных вопросов отступить на позиции государственного капитализма, перейти от «штурма» к «осаде».

Если такой переход вызывает кое у кого жалобы, плач, уныние, негодование, то надо сказать: не так опасно поражение, как опасна боязнь признать свое поражение, боязнь сделать отсюда все выводы. Борьба

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 205

военная гораздо проще, чем борьба социализма с капитализмом, и мы побеждали Кол­чаков и К потому, что не боялись признавать своих поражений, не боялись учиться из их уроков, переделывать по многу раз недоделанное или сделанное плохо.

Так же надо поступать в области гораздо более сложной и трудной борьбы социали­стической экономики против капиталистической. Не бояться признать поражения. Учиться на опыте поражения. Переделать тщательнее, осторожнее, систематичнее то, что сделано плохо. Если бы мы допустили взгляд, что признание поражения вызывает, как сдача позиций, уныние и ослабление энергии в борьбе, то надо было бы сказать, что такие революционеры ни черта не стоят.

А я надеюсь, что про большевиков, закаленных трехлетним опытом гражданской войны, этого сказать никому не удастся, за исключением единичных случаев. Сила на­ша была и будет в том, чтобы совершенно трезво учитывать самые тяжелые поражения, учась на их опыте тому, что следует изменить в нашей деятельности. И поэтому надо говорить напрямик. Это интересно и важно не только с точки зрения теоретической правды, но и с практической стороны. Нельзя научиться решать свои задачи новыми приемами сегодня, если нам вчерашний опыт не открыл глаза на неправильность ста­рых приемов.

Задача перехода к новой экономической политике в том и состоит, что после опыта непосредственного социалистического строительства в условиях, неслыханно трудных, в условиях гражданской войны, в условиях, когда нам буржуазия навязывала формы ожесточенной борьбы, — перед нами весной 1921 года стало ясное положение: не не­посредственное социалистическое строительство, а отступление в целом ряде областей экономики к государственному капитализму, не штурмовая атака, а очень тяжелая, трудная и неприятная задача длительной осады, связанной с целым рядом отступлений. Вот что необходимо для того, чтобы подойти к решению экономического вопроса, т. е. обеспечения экономического перехода к основам социализма.

206__________________________ В. И. ЛЕНИН

Я не могу сегодня касаться цифр или итогов или фактов, которые показали бы, что нам дала эта политика возврата к государственному капитализму. Я приведу только один небольшой пример. Вы знаете, что одним из главных центров нашей экономики является Донецкий бассейн. Вы знаете, что мы имеем там крупнейшие бывшие капита­листические предприятия, стоящие на уровне капиталистических предприятий Запад­ной Европы. Вы знаете также, что наша задача там была — сначала восстановить круп­ные промышленные предприятия: с небольшим числом рабочих нам легче приступить к восстановлению донецкой промышленности. Но что же мы видим там теперь, после весеннего поворота в политике? Мы наблюдаем там обратное — особенно успешное развитие производства в мелких крестьянских шахтах, которые стали сдаваться в арен­ду. Мы видим развитие отношений государственного капитализма. Крестьянские шах­ты хорошо работают, доставляя государству, в виде аренды, около 30% добываемого на них угля. Развитие производства в Донбассе показывает общее значительное улучше­ние по сравнению с катастрофическим положением лета текущего года, и в этом улуч­шении немалую роль играет улучшение производства в мелких шахтах, эксплуатация их на началах государственного капитализма. Я не могу здесь заняться разбором всех соответствующих данных, но вы все же можете наглядно видеть на этом примере из­вестные практические результаты перемены политики. Оживление экономической жизни, — а это нам нужно во что бы то ни стало, — повышение производительности, что нам также нужно во что бы то ни стало, — все это мы уже начали получать посред­ством частичного возврата к системе государственного капитализма. От нашего искус­ства, от того, насколько правильно мы применим эту политику дальше, будет зависеть и то, насколько удачны будут дальнейшие результаты.

Теперь я возвращаюсь к развитию своей основной мысли. Этот весенний переход к новой экономической политике, это наше отступление к приемам, к способам,

VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 207

к методам деятельности государственного капитализма — оказалось ли оно достаточ­ным, чтобы мы, приостановив отступление, стали уже готовиться к наступлению? Нет, оно оказалось еще недостаточным. И вот почему. Если вернуться к сравнению, о кото­ром я говорил вначале (о штурме и осаде на войне), то мы еще не закончили нового пе­ремещения войск, перераспределения материальных частей и т. д., — словом, не закон­чили подготовки новых операций, которые теперь, сообразно новой стратегий и такти­ке, должны пойти по-иному. Если мы сейчас переживаем переход к государственному капитализму, то спрашивается, надо ли добиваться того, чтобы приемы деятельности, соответствовавшие предыдущей экономической политике, нам теперь не мешали? Са­мо собой разумеется, — и наш опыт нам это показал, — нам этого надо добиться. Вес­ной мы говорили, что мы не будем бояться возвращения к государственному капита­лизму, и говорили о наших задачах именно как об оформлении товарообмена. Целый ряд декретов и постановлений, громадное количество статей, вся пропаганда, все зако­нодательство с весны 1921 года было приспособлено к поднятию товарообмена. Что заключалось в этом понятии? Каков, если можно так выразиться, предполагаемый этим понятием план строительства? Предполагалось более или менее социалистически об­менять в целом государстве продукты промышленности на продукты земледелия и этим товарообменом восстановить крупную промышленность, как единственную осно­ву социалистической организации. Что же оказалось? Оказалось, — сейчас вы это все прекрасно знаете из практики, но это видно и из всей нашей прессы, — что товарооб­мен сорвался: сорвался в том смысле, что он вылился в куплю-продажу. И мы теперь вынуждены это сознать, если не хотим прятать голову под крыло, если не хотим кор­чить из себя людей, не видящих своего поражения, если не боимся посмотреть прямо в лицо опасности. Мы должны сознать, что отступление оказалось недостаточным, что необходимо произвести дополнительное отступление, еще отступление назад, когда мы от государственного

208__________________________ В. И. ЛЕНИН

капитализма переходим к созданию государственного регулирования купли-продажи и денежного обращения. С товарообменом ничего не вышло, частный рынок оказался сильнее нас, и вместо товарообмена получилась обыкновенная купля-продажа, торгов­ля.

Потрудитесь приспособиться к ней, иначе стихия купли-продажи, денежного обра­щения захлестнет вас!

Вот почему мы находимся в положении людей, которые все еще вынуждены отсту­пать, чтобы в дальнейшем перейти наконец в наступление. Вот почему в данный мо­мент сознание того, что прежние приемы экономической политики ошибочны, должно быть среди нас общепризнанным. Мы должны это знать, чтобы ясно дать себе отчет, в чем сейчас гвоздь положения, в чем своеобразие того перехода, перед которым мы сто­им. Задачи внешние не стоят перед нами сию минуту как неотложные. Не стоят как не­отложные и военные задачи. Перед нами сейчас, главным образом, экономические за­дачи, и мы должны помнить, что ближайший переход не может быть непосредствен­ным переходом к социалистическому строительству.

С нашим делом (экономическим) мы не могли еще сладить в течение трех лет. При той степени разорения, нищеты и культурной отсталости, какие у нас были, решить эту задачу в такой краткий срок оказалось невозможным. Но штурм в общем не прошел бесследно и бесполезно.

Теперь мы очутились в условиях, когда должны отойти еще немного назад, не толь­ко к государственному капитализму, а и к государственному регулированию торговли и денежного обращения. Лишь таким, еще более длительным, чем предполагали, путем можем мы восстанавливать экономическую жизнь. Восстановление правильной систе­мы экономических отношений, восстановление мелкого крестьянского хозяйства, вос­становление и поднятие на своих плечах крупной промышленности. Без этого мы из кризиса не выберемся. Другого выхода нет; а, между тем, сознание необходимости этой экономической политики в нашей среде еще недостаточно отчетливо. Когда, например, гово-

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 209

ришь: перед нами задача, чтобы государство стало оптовым торговцем или научилось вести оптовую торговлю, задача коммерческая, торговая, — это кажется необычайно странным, а некоторым и необычайно страшным. «Если, дескать, коммунисты догово­рились до того, что сейчас выдвигаются на очередь задачи торговые, обыкновенные, простейшие, вульгарнейшие, мизернейшие торговые задачи, то что же может тут ос­таться от коммунизма? Не следует ли по сему случаю окончательно прийти в уныние и сказать: ну, все потеряно!». Такого рода настроения, я думаю, если поглядеть кругом себя, можно подметить, а они чрезвычайно опасны, потому что эти настроения, получи они широкое распространение, служили бы лишь к засорению глаз для многих, к за­труднению трезвого понимания наших непосредственных задач. Скрывать от себя, от рабочего класса, от массы то, что в экономической области и весной 1921 г., и теперь осенью — зимой 1921—1922 года мы еще продолжаем отступление, — это значило бы осуждать себя на полную бессознательность, это значило бы не иметь мужества прямо смотреть на создавшееся положение. При таких условиях работа и борьба были бы не­возможны.

Если бы армия, убедившись, что она не способна взять крепость штурмом, сказала бы, что она не согласна сняться со старых позиций, не займет новых, не перейдет к но­вым приемам решения задачи, — про такую армию сказали бы: тот, кто научился на­ступать и не научился при известных тяжелых условиях, применяясь к ним, отступать, тот войны не окончит победоносно. Таких войн, которые бы начинались и оканчива­лись сплошным победоносным наступлением, не бывало во всемирной истории, или они бывали, как исключения. И это — если говорить об обыкновенных войнах. А при такой войне, когда решается судьба целого класса, решается вопрос: социализм или ка­питализм, — есть ли разумные основания предполагать, что народ, в первый раз ре­шающий эту задачу, может найти сразу единственный правильный, безошибочный прием? Какие основания предполагать это? Никаких!

210__________________________ В. И. ЛЕНИН

Опыт говорит обратное. Не было ни одной задачи из тех, какие мы решали, которая не потребовала бы от нас повторного решения взяться за нее опять. Потерпевши пораже­ние, взяться второй раз, все переделать, убедиться, каким образом можно подойти к решению задачи, не то, чтобы к окончательно правильному решению, но к решению, по крайней мере, удовлетворительному, — так мы работали, так надо работать и дальше. Если бы при той перспективе, которая открывается перед нами, в наших рядах не ока­залось бы единодушия, это было бы самым печальным признаком того, что чрезвычай­но опасный дух уныния поселился в партии. И, наоборот, если мы не будем бояться го­ворить даже горькую и тяжелую правду напрямик, мы научимся, непременно и безус­ловно научимся побеждать все и всякие трудности.

Нам нужно встать на почву наличных капиталистических отношений. Испугаемся ли мы этой задачи? Или скажем, что это задача не коммунистическая? Это значило бы не понимать революционной борьбы, не понимать характера этой борьбы, самой напря­женной и связанной с самыми крутыми переменами, от которых мы отмахнуться ни в коем случае не можем.

Я подведу теперь некоторые итоги.

Я коснусь вопроса, который занимает многих. Если мы теперь, осенью и зимой 1921 года, совершаем еще одно отступление, то когда же эти отступления кончатся? Такой вопрос прямо или не совсем прямо нам приходится слышать нередко. Но этот вопрос напоминает мне подобного же рода вопрос в эпоху Брестского мира. Когда мы заклю­чили Брестский мир, нас спрашивали: «Если вы уступили германскому империализму то-то и то-то, то когда же будет уступкам конец и где гарантия, что эти уступки кончат­ся? И, делая их, не увеличиваете ли вы опасности положения?». Конечно, мы увеличи­ваем опасность своего положения, но не надо забывать основных законов всякой вой­ны. Стихия войны есть опасность. На войне нет ни одной минуты, когда бы ты не был окружен опасностями. А что такое диктатура пролетариата? Это есть война, и гораздо более жесто-

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 2П

кая, более продолжительная и упорная, чем любая из бывших когда бы то ни было войн. Здесь опасность грозит каждому нашему шагу.

То положение, которое создала наша новая экономическая политика — развитие мелких торговых предприятий, сдача в аренду государственных предприятий и пр., все это есть развитие капиталистических отношений, и не видеть этого — значило бы со­вершенно потерять голову. Само собою разумеется, что усиление капиталистических отношений уже само по себе есть усиление опасности. А можете ли вы мне указать хоть какой-нибудь путь в революции, какие-нибудь ее этапы и приемы, где бы не было опасности? Исчезновение опасности означало бы конец войны и прекращение диктату­ры пролетариата, но об этом, конечно, никто из нас сию минуту не мечтает. Всякий шаг в этой новой экономической политике означает целый ряд опасностей. Когда мы вес­ной говорили, что мы заменяем разверстку продналогом, что мы декретируем свободу торговли излишками, остающимися от продналога, мы тем самым давали свободу раз­вития капитализма. Не знать этого значило бы совершенно потерять понимание основ­ных экономических отношений и лишить себя возможности осмотреться и правильно действовать. Конечно, изменились приемы борьбы, — изменились и условия опасно­сти. Когда решался вопрос о власти Советов, о разгоне учредилки, опасность грозила со стороны политики. Эта опасность оказалась ничтожной. А когда наступила эпоха граж­данской войны, поддержанной капиталистами всего мира, явилась опасность военная, — она была уже более грозной. Когда же мы изменили свою экономическую политику, опасность стала еще большей, потому что, состоя из громадного количества хозяйст­венных, обыденных мелочей, к которым обыкновенно привыкают и которых не заме­чают, экономика требует от нас особого внимания и напряжения и с особой определен­ностью выдвигает необходимость научиться правильным приемам преодоления ее. Восстановление капитализма, развитие буржуазии, развитие буржуазных отношений из области

212__________________________ В. И. ЛЕНИН

торговли и т. д., — это и есть та опасность, которая свойственна теперешнему нашему экономическому строительству, теперешнему нашему постепенному подходу к реше­нию задачи гораздо более трудной, чем предыдущие. Ни малейшего заблуждения здесь быть не должно.

Мы должны понять, что теперешние конкретные условия требуют государственного регулирования торговли и денежного обращения и что именно в этой области мы должны проявить себя. Противоречий в нашей экономической действительности боль­ше, чем их было до новой экономической политики: частичные, небольшие улучшения экономического положения у одних слоев населения, у немногих; полное несоответст­вие между экономическими ресурсами и необходимыми потребностями у других, у большинства. Противоречий стало больше. И понятно, что, пока мы переживаем кру­тую ломку, из этих противоречий выскочить сразу нельзя.

Мне хотелось бы в заключение подчеркнуть три главных темы моего доклада. Пер­вая — общий вопрос: в каком смысле мы должны признать ошибочность экономиче­ской политики нашей партии в период, предшествовавший новой экономической поли­тике? Я постарался на примере из одной войны пояснить необходимость перехода от штурма к осаде, неизбежность штурма сначала и необходимость сознать значение но­вых приемов борьбы после неудачи штурма.

Дальше. Первый урок и первый этап, определившийся к весне 1921 г., — развитие государственного капитализма на новом пути. В этом отношении имеются некоторые успехи, но есть и небывалые противоречия. Мы еще не овладели этой областью.

И третье — после того отступления, которое мы должны были произвести весной 1921 г. от социалистического строительства к государственному капитализму, мы ви­дим, что стало на очередь регулирование торговли и денежного обращения; как ни ка­жется нам далекой от коммунизма область торговли, а именно в этой области перед на­ми стоит своеобразная задача. Только решив эту задачу, мы сможем подойти к реше-

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 213

нию экономических потребностей, абсолютно неотложных, и только так мы можем обеспечить возможность восстановления крупной промышленности путем более дол­гим, но более прочным, а теперь и единственно для нас возможным.

Вот главное, что мы должны по вопросу о новой экономической политике иметь пе­ред глазами. Мы должны при решении вопросов этой политики ясно видеть основные линии развития для того, чтобы разобраться в том кажущемся хаосе, который мы сей­час в экономических отношениях наблюдаем, когда рядом с ломкой старого мы видим слабые еще ростки нового, видим нередко и приемы нашей деятельности, не отвечаю­щие новым условиям. Мы должны, поставив себе задачу повышения производительных сил и восстановления крупной промышленности, как единственной базы социалистиче­ского общества, действовать так, чтобы правильно подойти к этой задаче и ее во что бы то ни стало решить.

214__________________________ В. И. ЛЕНИН

2

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО 29 ОКТЯБРЯ

Товарищи! Прежде чем отвечать на замечания, которые сделаны в записках, я хотел бы сказать несколько слов в ответ товарищам, которые здесь высказывались. В речи тов. Ларина, мне кажется, необходимо отметить одно недоразумение. Либо я не точно выразился, либо он меня неверно понял, когда связал вопрос регулирования, о котором я говорил, с вопросом регулирования промышленности. Это явно неверно. Я говорил о регулировании торговли и денежного обращения, сопоставляя его с товарообменом. И вот что еще надо сказать: если мы к своей политике, к своим постановлениям, к своей пропаганде и агитации хотим относиться так, чтобы добиться улучшения этой пропа­ганды, агитации и наших декретов, то отмахиваться от результатов ближайшего опыта не следует. Верно ли, что мы весной 1921 г. говорили о товарообмене? Конечно, верно, вы все это знаете. Верно ли, что товарообмен, как система, оказался несоответствую­щим действительности, которая преподнесла нам вместо товарообмена денежное об­ращение, куплю-продажу за деньги? Это тоже несомненно, это показывают факты. Тут ответ и тт. Стукову и Сорину, говорившим о выдумывании ошибок. Вот вам наглядный факт не выдуманной, а несомненной ошибки.

Опыт нашей экономической политики последнего периода, начавшегося с весны, показал, что весной 1921 года о новой экономической политике никто

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 215

не спорил, и вся партия на съездах, на конференциях и в печати приняла ее совершенно единогласно. Старые споры ни капельки не отразились на этом новом единогласном решении. Это решение строилось на том, что посредством товарообмена мы в состоя­нии осуществить более непосредственный переход к социалистическому строительст­ву. Теперь мы ясно видим, что тут нужен еще обходный путь — через торговлю.

Тт. Стуков и Сорин очень плакались по поводу того, что, дескать, вот говорят об ошибках, а нельзя ли ошибок не выдумывать? Конечно, если выдумывать ошибки, то это будет вещь уже совсем плохая. Но если от практических вопросов отделываться так, как тов. Гоникман, то это будет совершенно неправильно. Он сказал почти целую речь на тему о том, что «историческое явление не могло сложиться иначе, чем оно сло­жилось». Это вещь совершенно бесспорная и, конечно, нам из азбуки коммунизма, из азбуки исторического материализма и из азбуки марксизма всем знакомая. Вот сужде­ние по этому способу. Речь тов. Семкова — есть ли это историческое явление или нет? Я утверждаю, что это есть тоже историческое явление. Как раз то обстоятельство, что это историческое явление не могло сложиться иначе, чем оно сложилось, и доказывает, что тут нет ни выдумывания ошибок, ни неправильного желания или неправильного попущения тому, чтобы члены партии впали в уныние, в смущение и в подавленное на­строение. Тт. Стуков и Сорин очень опасались, что это признание ошибки так или ина­че, целиком или наполовину, прямо или косвенно все же было вредным, потому что распространяло уныние и возбуждало подавленное настроение. Своими примерами я именно и хотел показать, что суть дела вот в чем: имеет ли сейчас практическое значе­ние признание ошибки, нужно ли сейчас что-нибудь изменить после того, что случи­лось и случилось неизбежно? Вначале был штурм, и лишь после него мы перешли к осаде, это все знают, и сейчас осуществлению нашей экономической политики мешает ошибочное применение приемов, которые в других условиях были бы, может быть, ве­ликолепны, а теперь

216__________________________ В. И. ЛЕНИН

вредны. Эту тему почти все говорившие товарищи совершенно обошли, а в этом, и только в этом, вся суть. Самым лучшим союзником мне явился здесь именно тов. Сем-ков, потому что он эту ошибку наглядно преподнес. Если бы тов. Семкова не было или если бы он сегодня не говорил, то, действительно, могло бы получиться впечатление: не выдумал ли этот Ленин ошибки? А тов. Семков очень ясно сказал: «Что вы говорите о государственной торговле! В тюрьмах нас торговать не учили». Тов. Семков, это пра­вильно, что нас в тюрьмах торговать не учили! А воевать нас в тюрьмах учили? А госу­дарством управлять в тюрьмах учили? А примирять различные наркоматы и согласо­вывать их деятельность — такой, весьма неприятной, штуке учили нас когда-нибудь и где-нибудь? Нигде нас этому не учили. В лучшем случае в тюрьмах не нас учили, а мы учились марксизму, истории революционного движения и пр. С этой точки зрения очень многие просидели в тюрьмах недаром. Когда нам говорят: «Нас в тюрьмах тор­говать не учили», то в этих словах видно именно ошибочное понимание практических задач сегодняшней нашей борьбы и деятельности партии. И это как раз такая ошибка, которая состоит в перенесении приемов, подходящих к «штурму», на период «осады». Тов. Семков обнаружил ошибку, которая есть в рядах партии. Эту ошибку надо сознать и исправить.

Если бы мы оказались в силах опереться на военный и политический энтузиазм, ко­торый был бесспорной и гигантской исторической силой и великую роль сыграл, кото­рый на долгие годы отзовется и в международном рабочем движении, — если бы этот энтузиазм, при известной степени культуры и при известной неразрушенности наших фабрик, помог нам перейти к непосредственному социалистическому строительству, то такой неприятной штукой, как коммерческий расчет и искусство торговать, мы бы не занимались. Тогда этого было бы не нужно. А сейчас нам нужно этим заниматься. По­чему? Потому что мы руководим и должны руководить экономическим строительст­вом. Экономическое

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 217

строительство привело нас к такому положению, что нужно прибегать не только к та­ким неприятным вещам, как аренда, но и к такой неприятной штуке, как торговля. Можно было ожидать, что такое неприятное положение породит и уныние и упадок ду­ха. Но кто же здесь виноват? Не виноват ли тот, у кого наблюдается этот упадок духа, это уныние? Если экономическая действительность, в которую мы попали благодаря всей сумме условий экономики и политики, международной и русской, если она такова, что стало фактом денежное обращение, а не товарообмен; если нужно направить свою задачу на то, чтобы урегулировать теперешнюю торговлю, теперешнее плохое денеж­ное обращение, то что же мы, коммунисты, — скажем, что нам до этого нет дела? Вот это было бы вреднейшим унынием, совершенно отчаянным настроением и сделало бы невозможной всякую работу.

Обстановка, в которой мы ведем свою работу, создается не только нами: она зависит и от экономической борьбы и от взаимоотношений с другими странами. Эти итоги сложились так, что мы весной текущего года поставили вопрос об аренде, а вот сейчас мы должны поставить вопрос и о торговле и о денежном обращении. Отмахиваться от этого тем, что «нас в тюрьмах торговле не учили», — значит поддаться унынию недо­пустимому, значит своей экономической задачи не выполнять. Было бы гораздо прият­нее, если бы можно было взять капиталистическую торговлю штурмом, и при извест­ных условиях (неразрушенность фабрик, высокая экономика и культура) в попытке «штурма», т. е. непосредственного установления товарообмена, никакой ошибки нет. А сейчас ошибкой является именно то, что мы не хотим понять необходимости и неиз­бежности другого подхода. Это не есть выдуманная ошибка, это не есть ошибка из об­ласти истории, — это есть урок для правильного понимания того, что можно и что нужно делать сейчас. Может ли партия успешно разрешить свою задачу, если она будет подходить к ней с рассуждением: «Нас в тюрьмах торговать не учили», не нужен нам коммерческий расчет? Многому, чему нас не учили

218__________________________ В. И. ЛЕНИН

в тюрьмах, мы оказались вынуждены учиться после революции, и мы учились и учи­лись очень успешно.

Я думаю, что научиться понимать коммерческие отношения и торговлю, — это наша обязанность, и мы начнем успешно учиться и научимся, когда станем говорить об этой задаче без обиняков. Нам пришлось отступить настолько, что вопрос о торговле стал практическим вопросом партии, вопросом экономического строительства. Чем дикту­ется переход на коммерческие начала? Окружающей обстановкой, настоящими усло­виями. Он необходим для того, чтобы крупная промышленность быстро восстанови­лась и быстро связалась с земледелием, чтобы получился правильный продуктообмен. В стране с более развитой промышленностью все это произойдет гораздо быстрее, у нас же это идет путем кружным и длительным, но, в конце концов, то, к чему мы стре­мимся, будет достигнуто. И сейчас нам надо руководиться теми задачами, которые се­годняшний день и завтрашний день ставит нам, нашей партии, которая должна руково­дить всем государственным хозяйством. Сейчас уже нельзя говорить о товарообмене, потому что он, как поприще борьбы, выбит у нас из рук. Это факт несомненный, как бы он ни был нам неприятен. Что же, — мы должны сказать, что нам больше уже нечего делать? Нисколько. Мы должны учиться. Надо учиться государственному регулирова­нию коммерческих отношений — задача трудная, но невозможного в ней ничего нет. И мы эту задачу решим, потому что мы решали задачи, не менее для нас новые, нужные и трудные. Кооперативная торговля — задача трудная, но в ней нет ничего невозможно­го, надо только ее отчетливо осознать и серьезно поработать. К этому наша новая поли­тика и сводится. В настоящее время небольшое число предприятий уже переведено на коммерческий расчет, оплата рабочего труда производится в них по ценам вольного рынка, в расчетах перешли на золото. Но число таких хозяйственных единиц ничтожно, в большинстве же господствует хаос, полное несоответствие между заработком и усло­виями существования; часть предприятий снята с государ-

______________________ VII МОСКОВСКАЯ ГУБПАРТКОНФЕРЕНЦИЯ___________________ 219

ственного снабжения, часть осталась на неполном снабжении. Где искать выход? Толь­ко в том, что мы научимся, приспособимся, сумеем разрешать эти задачи так, как их необходимо разрешить, т. е. соответственно данным условиям.

Вот мой ответ товарищам, которые высказывались по поводу сегодняшней беседы, а теперь перейду к ответу вкратце на некоторые из предложенных записок.

Одна из них говорит: «Вы ссылаетесь на Порт-Артур, но не представляете ли себе, что Порт-Артуром можем быть мы, окруженные международной буржуазией?».

Да, товарищи, я уже указывал на то, что стихия войны — опасность, что нельзя на­чинать войны, не считаясь с тем, что можно потерпеть поражение. Если мы потерпим поражение, то, конечно, окажемся в печальном положении Порт-Артура. Во всей своей речи я имел в виду Порт-Артур международного капитализма, который осажден и оса­жден не только нашей армией. Внутри каждой капиталистической страны все больше и больше растет армия, которая этот Порт-Артур международного капитализма осаждает.

Одна записка спрашивает: «А какова будет наша тактика на другой день после соци­альной революции, если она вспыхнет через год или через два?». Если бы можно было отвечать на такие вопросы, то очень легко было бы делать революции, и мы всюду кучу их наделали бы. На такие вопросы ответить нельзя, потому что мы не можем сказать, что будет не только через год или через два, но даже и через полгода. Задавать такие вопросы так же бесполезно, как пытаться решить вопрос, кто из борющихся сторон окажется в печальном положении крепости Порт-Артура. Мы знаем только одно, что, в конце концов, крепость международного Порт-Артура неминуемо будет взята, потому что во всех странах растут силы, которые его сразят. У нас же основной вопрос заклю­чается в том, как сделать, чтобы при труднейших условиях, в которых мы сейчас нахо­димся, сохранить возможность восстановления крупной промышленности. Мы не должны чуждаться коммерческого расчета, а должны понять, что только

220__________________________ В. И. ЛЕНИН

на этой почве можно создать сносные условия, удовлетворяющие рабочих и в смысле заработной платы, и в смысле количества работы и т. д. Только на этой почве коммер­ческого расчета можно строить хозяйство. Мешают этому предрассудки и воспомина­ния того, что было вчера. Если мы этого не учтем, то мы новую экономическую поли­тику провести должным образом не сможем.

Задаются и такие вопросы: «Где границы отступления?». Несколько записок задают вопрос в том же направлении: до каких пор мы можем отступать? Я предвидел этот во­прос и несколько слов по поводу него сказал в своей первой речи. Этот вопрос есть вы­ражение известного настроения уныния и упадка и совершенно ни на чем не основан. Это такой же вопрос, какой мы слышали во время заключения Брестского мира. Этот вопрос неправильно поставлен, потому что только дальнейшее проведение в жизнь на­шего поворота может дать материал для ответа на него. Отступать будем до тех пор, пока не научимся, не приготовимся перейти в прочное наступление. Ничего больше на это ответить нельзя. Отступать весьма неприятно, но когда бьют, тогда не спрашивают о приятности или неприятности, и войска отступают, и никто этому не удивляется. Из разговоров о том, до какого же времени мы будем все отступать, ничего путного не может выйти. Зачем мы будем заранее выдумывать для себя такие положения, из кото­рых нельзя выйти? Вместо этого надо браться за конкретную работу. Надо внимательно рассмотреть конкретные условия, положение, надо определить, за что можно уцепить­ся, — за речку, за гору, за болото, за ту или иную станцию, потому что, только когда мы сможем за что-нибудь уцепиться, можно будет переходить к наступлению. И не на­до предаваться унынию, не надо отделываться от вопроса агитационными восклица­ниями, которые очень ценны в своем месте, но в данном вопросе ничего, кроме вреда, принести не могут.

221

О ЗНАЧЕНИИ ЗОЛОТА ТЕПЕРЬ И ПОСЛЕ ПОЛНОЙ ПОБЕДЫ СОЦИАЛИЗМА

Лучший способ отпраздновать годовщину великой революции — это сосредоточить внимание на нерешенных задачах ее. Особенно уместно и необходимо подобное от-празднование революции в тех случаях, когда есть коренные задачи, еще не решенные революцией, когда требуется усвоить нечто новое (с точки зрения проделанного рево­люцией до сих пор) для решения этих задач.

Новым в настоящий момент является для нашей революции необходимость прибег­нуть к «реформистскому», постепеновскому, осторожно-обходному методу действий в коренных вопросах экономического строительства. Эта «новизна» вызывает ряд вопро­сов, недоумений, сомнений и теоретических и практических.

Теоретический вопрос: как объяснить переход после ряда самых революционных действий к чрезвычайно «реформистским» действиям на том же поприще, при условии общего победоносного хода всей революции в целом? Нет ли тут «сдачи позиций», «признания краха» или чего-либо подобного? Враги, конечно, говорят, что есть, начи­ная от реакционеров полуфеодального типа и кончая меньшевиками или другими ры­царями IIV2 Интернационала. На то они и враги, чтобы выкрикивать заявления подоб­ного рода по всем поводам и без всяких поводов. Трогательное единство в этом вопро­се всех партий — от феодалов до меньшевиков — только лишний раз доказывает, что против пролетарской революции

222__________________________ В. И. ЛЕНИН

являются действительно «одной реакционной массой» все эти партии (как предвидел, в скобках сказать, Энгельс в своих письмах к Бебелю 1875 и 1884 годов) .

Но некоторое... «недоумение» есть и среди друзей.

Восстановим крупную промышленность и наладим непосредственный продуктооб­мен ее с мелким крестьянским земледелием, помогая его обобществлению. Для восста­новления крупной промышленности возьмем с крестьян в долг известное количество продовольствия и сырья посредством разверстки. Вот какой план (или метод, систему) проводили мы свыше трех лет, до весны 1921 года. Это был революционный подход к задаче в смысле прямой и полной ломки старого для замены его новым общественно-экономическим укладом.

С весны 1921 года мы на место этого подхода, плана, метода, системы действий ста­вим (еще не «поставили», а все еще только «ставим» и не вполне это осознали) совер­шенно иной, типа реформистского: не ломать старого общественно-экономического уклада, торговли, мелкого хозяйства, мелкого предпринимательства, капитализма, а оживлять торговлю, мелкое предпринимательство, капитализм, осторожно и посте­пенно овладевая ими или получая возможность подвергать их государственному регу­лированию лишь в меру их оживления.

Совершенно иной подход к задаче.

По сравнению с прежним, революционным, это — подход реформистский (револю­ция есть такое преобразование, которое ломает старое в самом основном и коренном, а не переделывает его осторожно, медленно, постепенно, стараясь ломать как можно меньше).

Спрашивается: если, испытав революционные приемы, вы признали их неудачу и перешли к реформистским, то не доказывает ли это, что вы вообще революцию объяв­ляете ошибкой? Не доказывает ли это, что не надо было вообще с революции начинать, а надо было начать с реформ и ограничиться реформами?

Такой вывод делают меньшевики и им подобные. Но этот вывод есть либо софизм и простое мошенничество со стороны тех, кто прошел в политике «огонь, воду

О ЗНАЧЕНИИ ЗОЛОТА_____________________________ 223

и медные трубы», либо ребячество со стороны тех, кто «не прошел» настоящего искуса. Для настоящего революционера самой большой опасностью, — может быть, даже единственной опасностью, — является преувеличение революционности, забвение гра­ней и условий уместного и успешного применения революционных приемов. Настоя­щие революционеры на этом больше всего ломали себе шею, когда начинали писать «революцию» с большой буквы, возводить «революцию» в нечто почти божественное, терять голову, терять способность самым хладнокровным и трезвым образом сообра­жать, взвешивать, проверять, в какой момент, при каких обстоятельствах, в какой об­ласти действия надо уметь действовать по-революционному и в какой момент, при ка­ких обстоятельствах и в какой области действия надо уметь перейти к действию ре­формистскому. Настоящие революционеры погибнут (в смысле не внешнего пораже­ния, а внутреннего провала их дела) лишь в том случае, — но погибнут наверняка в том случае, — если потеряют трезвость и вздумают, будто «великая, победоносная, миро­вая» революция обязательно все и всякие задачи при всяких обстоятельствах во всех областях действия может и должна решать по-революционному.

Кто «вздумает» такую вещь, тот погиб, ибо он вздумал глупость в коренном вопросе, а во время ожесточенной войны (революция есть самая ожесточенная война) карой за глупость бывает поражение.

Откуда следует, что «великая, победоносная, мировая» революция может и должна применять только революционные приемы? Ниоткуда этого не следует. И это прямо и безусловно неверно. Неверность этого ясна сама собой на основании чисто теоретиче­ских положений, если не сходить с почвы марксизма. Неверность этого подтверждается и опытом нашей революции. Теоретически: во время революции делаются глупости, как и во всякое другое время, — говорил Энгельс , — и говорил правду. Надо старать­ся поменьше их делать и поскорее исправлять сделанные, учитывая как можно трезвее, какие задачи и когда

224__________________________ В. И. ЛЕНИН

можно и какие нельзя решать приемами революционными. Наш собственный опыт: Брестский мир был образцом действия совсем не революционного, а реформистского или даже хуже, чем реформистского, ибо это было действие попятное, а реформистские действия, по общему правилу, идут вперед медленно, осторожно, постепенно, а не пя­тятся назад. Правильность нашей тактики во время заключения Брестского мира на­столько теперь доказана, всем ясна и общепризнана, что не стоит больше терять слов на эту тему.

Вполне доделанной является только буржуазно-демократическая работа нашей ре­волюции. И мы имеем законнейшее право этим гордиться. Пролетарская или социали­стическая ее работа сводится к трем главным видам: 1) революционный выход из им­периалистской всемирной войны; разоблачение и срыв бойни двух всемирных групп капиталистических хищников; это доделано с нашей стороны вполне; со всех сторон могла бы доделать это лишь революция в ряде передовых стран. 2) Создание советско­го строя, формы осуществления диктатуры пролетариата. Мировой перелом совершил­ся. Эпоха буржуазно-демократического парламентаризма кончилась. Началась новая глава всемирной истории: эпоха пролетарской диктатуры. Только ряд стран отделает и доделает советский строй и всяческие формы пролетарской диктатуры. У нас недоде­ланного в этой области еще очень и очень много. Непростительно было бы не видеть этого. Доделывать, переделывать, начинать с начала придется нам еще не раз. Каждая ступень, что нам удастся вперед, вверх в деле развития производительных сил и куль­туры, должна сопровождаться доделыванием и переделыванием нашей советской сис­темы, а мы очень низко стоим в отношении хозяйственном и культурном. Переделок предстоит много, и «смущаться» этим было бы верхом нелепости (если не хуже, чем нелепости). 3) Экономическое строительство основ социалистического уклада. В этой области не доделано еще самое главное, самое коренное. А это — самое верное наше дело, самое верное и с принципиальной точки зрения,

О ЗНАЧЕНИИ ЗОЛОТА_____________________________ 225

и с практической, и с точки зрения РСФСР теперь, и с точки зрения международной.

Раз самое главное не доделано в основе своей, надо все внимание обратить на это. И трудность тут в форме перехода.

«Недостаточно быть революционером и сторонником социализма или коммунистом вообще, — писал я в апреле 1918 г. в «Очередных задачах Советской власти». — Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми си­лами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно переход к следую­щему звену, причем порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие друг от друга в исторической цепи событий не так просты и не так глупы, как в обыкновенной, куз­нецом сделанной, цепи» .

В данный момент в той области деятельности, о которой идет речь, таким звеном яв­ляется оживление внутренней торговли при ее правильном государственном регулиро­вании (направлении). Торговля — вот то «звено» в исторической цепи событий, в пере­ходных формах нашего социалистического строительства 1921 — 1922 годов, «за ко­торое надо всеми силами ухватиться» нам, пролетарской государственной власти, нам, руководящей коммунистической партии. Если мы теперь за это звено достаточно крепко «ухватимся», мы всей цепью в ближайшем будущем овладеем наверняка. А иначе нам всей цепью не овладеть, фундамента социалистических общественно-экономических отношений не создать.

Это кажется странным. Коммунизм и торговля?! Что-то очень уже несвязное, несу­разное, далекое. Но если поразмыслить экономически, одно от другого не дальше, чем коммунизм от мелкого крестьянского, патриархального земледелия.

Когда мы победим в мировом масштабе, мы, думается мне, сделаем из золота обще­ственные отхожие места на улицах нескольких самых больших городов мира.

См. Сочинения, 5 изд., том 36, стр. 205. Ред.

226__________________________ В. И. ЛЕНИН

Это было бы самым «справедливым» и наглядно-назидательным употреблением золота для тех поколений, которые не забыли, как из-за золота перебили десять миллионов че­ловек и сделали калеками тридцать миллионов в «великой освободительной» войне 1914— 1918 годов, в войне для решения великого вопроса о том, какой мир хуже, Бре­стский или Версальский; и как из-за того же золота собираются наверняка перебить двадцать миллионов человек и сделать калеками шестьдесят миллионов человек в вой­не не то около 1925, не то около 1928 года, не то между Японией и Америкой, не то между Англией и Америкой, или как-нибудь в этом же роде.

Но как ни «справедливо», как ни полезно, как ни гуманно было бы указанное упот­ребление золота, а мы все же скажем: поработать еще надо десяток-другой лет с таким же напряжением и с таким же успехом, как мы работали в 1917—1921 годах, только на гораздо более широком поприще, чтобы до этого доработаться. Пока же: беречь надо в РСФСР золото, продавать его подороже, покупать на него товары подешевле. С волка­ми жить — по-волчьи выть, а насчет того, чтобы всех волков истребить, как полагается в разумном человеческом обществе, то будем придерживаться мудрой русской пого­ворки: «Не хвались, едучи на рать, а хвались, едучи с рати»...

Торговля есть единственно возможная экономическая связь между десятками мил­лионов мелких земледельцев и крупной промышленностью, если... если нет рядом с этими земледельцами великолепной крупной машинной индустрии с сетью электриче­ских проводов, индустрии, способной и по своей технической мощи и по своим органи­зационным «надстройкам» и сопутствующим явлениям снабдить мелких земледельцев лучшими продуктами в большем количестве, быстрее и дешевле, чем прежде. В миро­вом масштабе это «если» уже осуществлено, это условие уже есть налицо, но отдель­ная страна, притом из самых отсталых капиталистических стран, попытавшаяся сразу и непосредственно реализовать, претворить в жизнь, наладить

О ЗНАЧЕНИИ ЗОЛОТА_____________________________ 227

практически новую связь промышленности с земледелием, не осилила этой задачи «штурмовой атакой» и теперь должна осилить ее рядом медленных, постепенных, ос­торожных «осадных» действий.

Овладеть торговлей, дать ей направление, поставить ее в известные рамки пролетар­ская государственная власть может. Маленький, совсем маленький пример: в Донбассе началось небольшое, очень еще небольшое, но несомненное экономическое оживление, отчасти благодаря повышению производительности труда на крупных государственных шахтах, отчасти же благодаря сдаче в аренду мелких крестьянских шахт. Пролетарская государственная власть получает, таким образом, небольшое (с точки зрения передовых стран мизерно-маленькое, а при нашей нищете все же заметное) количество добавочно­го угля по себестоимости, скажем, в 100%, а продает его отдельным государственным учреждениям по 120%, отдельным частным лицам по 140%. (Замечу в скобках, что цифры эти я беру совершенно произвольные, во-первых, потому, что я не знаю точных цифр, а во-вторых, потому, что, если бы я их знал, я бы их сейчас не опубликовал.) Это похоже на то, что хотя бы в самых скромных размерах мы начинаем овладевать оборо­том между промышленностью и земледелием, овладевать оптовой торговлей, овладе­вать задачей: уцепиться за наличную, мелкую, отсталую промышленность или за круп­ную, но ослабленную, разоренную, оживить на данной экономической основе торгов­лю, дать почувствовать среднему, рядовому крестьянину (а это — массовик, представи­тель массы, носитель стихии) экономическое оживление, воспользоваться этим для бо­лее систематической и упорной, более широкой и более успешной работы по восста­новлению крупной промышленности.

Не дадим себя во власть «социализму чувства» или старорусскому, полубарскому, полумужицкому, патриархальному настроению, коим свойственно безотчетное пренеб­режение к торговле. Всеми и всякими экономически-переходными формами позволи­тельно пользоваться и надо уметь пользоваться, раз является в том

228__________________________ В. И. ЛЕНИН

надобность, для укрепления связи крестьянства с пролетариатом, для немедленного оживления народного хозяйства в разоренной и измученной стране, для подъема про­мышленности, для облегчения дальнейших, более широких и глубоких мер, как то: электрификации.

Отношение реформ к революции определено точно и правильно только марксизмом, причем Маркс мог видеть это отношение только с одной стороны, именно: в обстанов­ке, предшествующей первой, сколько-нибудь прочной, сколько-нибудь длительной по­беде пролетариата хотя бы в одной стране. В такой обстановке основой правильного отношения было: реформы есть побочный продукт революционной классовой борьбы пролетариата. Для всего капиталистического мира это отношение является фундамен­том революционной тактики пролетариата, — азбукой, которую извращают и затемня­ют продажные вожди II Интернационала и полупедантские, полу жеманничающие ры­цари IIV2 Интернационала. После победы пролетариата хотя бы в одной стране являет­ся нечто новое в отношении реформ к революции. Принципиально дело остается тем же, но по форме является изменение, которого Маркс лично предвидеть не мог, но ко­торое осознать можно только на почве философии и политики марксизма. Почему мы смогли применить правильно брестское отступление? Потому, что мы так далеко зашли вперед, что нам было где отступать. Мы с такой головокружительной быстротой, в не­сколько недель, с 25 октября 1917 г. до Брестского мира, построили советское государ­ство, вышли революционным путем из империалистической войны, доделали буржуаз­но-демократическую революцию, что далее громадное попятное движение (Брестский мир) оставило все же за нами вполне достаточно позиций, чтобы воспользоваться «пе­редышкой» и двинуться победоносно вперед, против Колчака, Деникина, Юденича, Пилсудского, Врангеля.

До победы пролетариата реформы — побочный продукт революционной классовой борьбы. После победы они (будучи в международном масштабе тем же самым «побоч­ным продуктом») являются для страны, в которой

О ЗНАЧЕНИИ ЗОЛОТА_____________________________ 229

победа одержана, кроме того, необходимой и законной передышкой в тех случаях, ко­гда сил заведомо, после максимальнейшего их напряжения, не хватает для революци­онного выполнения такого-то или такого-то перехода. Победа дает такой «запас сил», что есть чем продержаться даже при вынужденном отступлении, — продержаться и в материальном, и в моральном смысле. Продержаться в материальном смысле — это значит сохранить достаточный перевес сил, чтобы неприятель не мог разбить нас до конца. Продержаться в моральном смысле — это значит не дать себя деморализовать, дезорганизовать, сохранить трезвую оценку положения, сохранить бодрость и твер­дость духа, отступить хотя бы и далеко назад, но в меру, отступить так, чтобы вовремя приостановить отступление и перейти опять в наступление.

Мы отступили к государственному капитализму. Но мы отступили в меру. Мы от­ступаем теперь к государственному регулированию торговли. Но мы отступим в меру. Есть уже признаки, что виднеется конец этого отступления, виднеется не в слишком отдаленном будущем возможность приостановить это отступление. Чем сознательнее, чем дружнее, чем с меньшими предрассудками произведем мы это необходимое отсту­пление, тем скорее можно будет его приостановить, тем прочнее, быстрее и шире будет затем наше победоносное движение вперед.

5 ноября 1921 г.

«Правда» № 251, 6—7 ноября 1921 г. Печатается по тексту

Подпись:Н. Ленин газеты «Правда»

230

ПРОЕКТЫ ПОСТАНОВЛЕНИИ СНК О ФИНАНСОВОМ ПЛАНЕ И ПЛАНЕ ЭМИССИИ

НА 1922 г."

1

1) Поручить Финансовой комиссии ко вторнику, 15. XL, представить расчет в золо­
тых рублях, соединяя все и всякие виды дохода, в том числе продналог, топливо и т. д.
и т. п.,

— представить расчет в золотых рублях, как распределяется расходный бюджет по наркоматам (абсолютные цифры) — в сравнении с аналогичными цифрами довоенны­ми (среднее за 5 или за 10 лет) и с приблизительными цифрами 1919 и 1920 гг.

Представить 2 варианта: 240 и 300 миллионов рублей золотом размер эмиссии.

Сопоставить распределение долей общего бюджета (и материального и денежно­
го) с распределением пайков по продовольственному плану СТО.

Выработку бюджета на основании данного плана (с вариантом 240 миллионов
рублей золотом с эмиссии) начать тотчас.

Задание Госплану? Центральному Статистическому Управлению? или расширен­
ной комиссии?

Срок — 20. XII.

Нельзя ли опубликовать ряд оснований Финансовой комиссии?

в особенности расчет (в товарах) довоенного рубля, и т. п.

Написано 5 ноября 1921 г.

Впервые напечатано в 1959 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXVI

ПРОЕКТЫ ПОСТАНОВЛЕНИЙ СНК О ФИНАНСОВОМ ПЛАНЕ_____________ 231

Поручить Финансовой комиссии и Госплану докончить расчет доходов и расходов
на общих основах, принятых в данное время Финансовой комиссией, а равно сопостав­
ления, порученные СНК в постановлении от 5 ноября.

Представить эти расчеты в виде сводных записок, рассматривая их как предвари­
тельные данные для обоснования государственного бюджета на 1922 год

Написано 18 ноября 1921 г.

Впервые напечатано в 1945 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXV

232

БЕСЕДА С ДЕЛЕГАЦИЕЙ МОНГОЛЬСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ

5 НОЯБРЯ 1921 г.¹⁰¹

1-й вопрос монгольской делегации: «Как Вы, тов. Ленин, относитесь к созданию в нашей стране на­родно-революционной партии и что является главным для нас?».

Тов. Ленин разъяснил нашей делегации международное положение нашей страны и указал, что в силу географического положения МНР империалистические державы в случае войны будут стремиться захватить нашу страну и превратить ее в плацдарм во­енных действий против другой страны. Поэтому, сказал тов. Ленин, единственно пра­вильным путем для всякого трудящегося вашей страны является борьба за государст­венную и хозяйственную независимость в союзе с рабочими и крестьянами Советской России. Эту борьбу изолированно вести нельзя, поэтому создание партии монгольских аратов является условием успешности их борьбы.

Второй вопрос монгольской делегации: «Будет ли победоносной национально-освободительная борь­ба?».

Ответ тов. Ленина:

«Я сам участвую в революционном движении 30 лет и по личному опыту знаю, как трудно любому народу освободиться от своих внешних и внутренних поработителей. Но несмотря на то, что Монголия — страна скотоводческая, а основная масса ее насе­ления — пастухи-кочевники, она достигла в своей революции больших успехов, а главное — закрепила эти успехи соз-

БЕСЕДА С ДЕЛЕГАЦИЕЙ МОНГОЛЬСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ

233

данием своей народно-революционной партии, задача которой стать массовой и не быть засоренной чуждыми элементами».

Третий вопрос монгольской делегации: «Не следует ли народно-революционной партии превратиться в коммунистическую?».

Ответ тов. Ленина:

«Я этого не рекомендую, так как «превратиться» одной партии в другую нельзя». Разъяснив сущность коммунистической партии как партии пролетариата, тов. Ленин сказал: «Много еще надо будет поработать революционерам над своим государствен­ным, хозяйственным и культурным строительством, пока из пастушеских элементов создастся пролетарская масса, которая впоследствии поможет «превращению» народ­но-революционной партии в коммунистическую. Простая перемена вывески вредна и опасна».

Тов. Ленин широко развил нашей делегации идею возможности и необходимости некапиталистического развития МНР, причем главным условием, обеспечивающим пе­реход на путь некапиталистического развития является усиление работы народно-революционной партии и правительства, чтобы в результате этой работы и усиления влияния партии и власти росли кооперативы, прививались бы новые формы хозяйство­вания и национальной культуры, чтобы вокруг партии и правительства сплачивалось аратство за экономическое и культурное развитие страны. Только из островков нового хозяйственного уклада, созданного под влиянием партии и правительства, сложится новая некапиталистическая экономическая система аратской Монголии.

Впервые напечатано в 1934 г. в книге «Девятый съезд Монгольской

народно-революционной партии (28 сентября — 5 октября 1934 г.)».

Улан-Батор, изд. «Современная Монголия»

Печатается по тексту книги

234

РЕЧЬ НА СОБРАНИИ

РАБОЧИХ ПРОХОРОВСКОЙ МАНУФАКТУРЫ, ПОСВЯЩЕННОМ ПРАЗДНОВАНИЮ ЧЕТВЕРТОЙ ГОДОВЩИНЫ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ, 6 НОЯБРЯ 1921 г.^ш

КРАТКИЙ ГАЗЕТНЫЙ ОТЧЕТ

(Весь зал встает. Долго не смолкающие аплодис-м е н т ы.) Оглянувшись на истекшие четыре года, мы видим, что ни один пролетариат в мире, кроме русского, не одержал полной победы над буржуазией. Если же это уда­лось нам, то только потому, что крестьяне и рабочие знали, что борются за свою землю и за свою власть. Война с Деникиным, Врангелем и Колчаком была первой в истории, когда трудящиеся успешно боролись со своими угнетателями. Вторая причина нашей победы — Антанта не могла бросить против России достаточного количества верных себе войск, так как солдаты Франции и матросы Англии не желали идти угнетать своих братьев.

Четыре года дали нам осуществление невиданного чуда: голодная, слабая, полураз­рушенная страна победила своих врагов — могущественные капиталистические стра­ны.

Мы завоевали себе невиданное, никем не предвиденное, твердое международное по­ложение. Теперь остается еще громадная задача — наладить народное хозяйство. Все, чего мы достигли, показывает, что мы опираемся на самую чудесную в мире силу — на силу рабочих и крестьян. Это дает нам уверенность, что следующую годовщину мы встретим под знаком победы на фронте труда.

«Правда» № 252 Печатается по тексту

и «Известия ВЦИК» № 251, газеты «Правда»

9 ноября 1921 г.

235

РЕЧЬ НА СОБРАНИИ

РАБОЧИХ, РАБОТНИЦ, КРАСНОАРМЕЙЦЕВ

И МОЛОДЕЖИ ХАМОВНИЧЕСКОГО РАЙОНА,

ПОСВЯЩЕННОМ ПРАЗДНОВАНИЮ ЧЕТВЕРТОЙ

ГОДОВЩИНЫ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ,

7 НОЯБРЯ 1921 г.

(Оркестр исполняет «И нтернациона л». Дружные а п -лодисмент ы.) Товарищи, я не могу поделиться с вами воспоминаниями, которые были бы для вас так же поучительны и интересны, как воспоминания товарищей, уча­ствовавших в Москве и проводивших лично ту или иную борьбу. Меня не было в Мо­скве в это время, и я думаю ограничиться кратким приветствием.

Один из предыдущих товарищей закончил свою речь призывом усиленно работать самим рабочим в профессиональных и советских органах и положить на это всю свою силу, и мне хочется этот призыв поддержать.

Товарищи, мы за эти четыре года пережили неслыханную борьбу. И если бы нам че­тыре года тому назад сказали, что иностранный рабочий не так близок к мировой рево­люции, что нам три года придется вести жестокую гражданскую войну, — то тогда ни­кто бы не поверил, что мы выдержим эту войну. Но, несмотря на то, что на нас насту­пали со всех сторон, мы выдержали этот натиск, и если это нам удалось, то не потому, что случилось какое-то чудо (ибо умные люди в чудеса не верят), мы выдержали пото­му, что войска, посылаемые против нас, были ненадежны. И если бы англичане не уш­ли из Архангельска, а французские матросы не ушли из Одессы и если бы иностранный рабочий, одетый солдатом и посылаемый против нас, не делался

236__________________________ В. И. ЛЕНИН

сочувствующим Советской власти, — мы и теперь не были бы гарантированы от воз­можности наступления на нас. Но нам это не страшно, ибо мы знаем, что в каждой стране есть много наших союзников. И тот товарищ, который призывал вас здесь к сплоченной работе, был прав, и я его всемерно поддерживаю, ибо вы знаете, что голод обрушился на нас в самую трудную минуту, и капиталисты всего мира стараются вос­пользоваться этим, чтобы загнать нас в кабалу. Но есть массы рабочих, которые обес­печивают нам возможность вести борьбу против них.

Возьмите, к примеру, семенную помощь крестьянам. Вы знаете, что продразверстка была заменена продналогом, и вы теперь можете следить за тем, как хорошо поступает продналог и семенная ссуда.

На днях нам пришлось обсуждать вопрос о том, чтобы помочь крестьянам голодных местностей обсеменить яровые поля, и мы увидели, что количество семян, которыми обладает государство, далеко не достаточно, чтобы засеять хотя бы столько, сколько в 1921 году. Для этого государству надо 30 миллионов пудов зерна, а по продналогу мы получим только 15 миллионов пудов, остальные же 15 миллионов пудов нам необхо­димо закупить за границей. Последнее время мы видим, что со стороны английской буржуазии ведется кампания к разрыву торгового договора с Советской Россией, но рабочие Англии против этого. Мы знаем, что сейчас заключаются договоры с другими странами, и как ни тяжело закупить 15 миллионов пудов зерна, мы сможем сделать это.

Во всех иностранных государствах мы видим промышленные кризисы и громадную безработицу. Германия, задавленная бесстыдным Версальским договором, вырвана на­долго из международного положения. Она задавлена Версальским миром так, что тор­говать не может. Страны-союзницы заключили неслыханный Версальский мир и, не­смотря на это, гибнут сами.

Наше экономическое положение улучшается с каждым днем.

_______________ РЕЧЬ НА ПРАЗДНОВАНИИ IV ГОДОВЩИНЫ РЕВОЛЮЦИИ______________ 237

Моя просьба заключается в том, чтобы следовать призыву предыдущего товарища и усиливать работу внутри нашей страны. Надо понять всю необходимость этого, ибо мы работаем на улучшение крестьянского хозяйства, а для этого требуется энергии неиз­меримо больше, чем раньше, и мы уверены в том, что это мы сделаем. (Аплодис­менты. Оркестр исполняет «И нтернациона л».)

Впервые напечатано в 1950 г. Печатается по машинописному

в 4 издании Сочинений экземпляру протокольной записи

В. И. Ленина, том 33

238

РЕЧЬ НА СОБРАНИИ РАБОЧИХ

ЗАВОДА «ЭЛЕКТРОСИЛА» № 3 (б. «ДИНАМО»),

ПОСВЯЩЕННОМ ПРАЗДНОВАНИЮ ЧЕТВЕРТОЙ

ГОДОВЩИНЫ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ,

7 НОЯБРЯ 1921 г. ¹⁰³

КРАТКИЙ ГАЗЕТНЫЙ ОТЧЕТ

Яркими примерами доказывает тов. Ленин, что Советская власть с каждым днем приобретает в сознании трудящихся все больше и больше значения, убеждая в том, что она, как таковая, есть власть самих трудящихся.

«Человек с ружьем — страшный в прошлом в сознании трудящихся масс, — говорит тов. Ленин, — не страшен теперь, как представитель Красной Армии, и является их же защитником». (Гром аплодисментов покрывает заключи­тельные слова т. Ленина.)

«Правда» № 254 Печатается по тексту

и «Известия ВЦИК» № 253, газеты «Правда»

11 ноября 1921 г.

239

ПРОЕКТ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП(б)

Признать резолюцию I Всероссийской конференции по культурно-просветительной работе профсоюзов несоответствующей резолюции X партсъезда РКП о Главполит-просвете в его взаимоотношениях с ВЦСПС (§2)¹⁰⁴.

Утвердить в общем резолюцию съезда губполитпросветов , поручить Главполит-просвету по соглашению с ВЦСПС в месячный срок выработать детальную практиче­скую инструкцию с конкретнейшим определением форм «объединения» работы обоих учреждений и форм «использования» профсоюзами и их органами «аппарата и сил» Главполитпросвета.

Написано 8 ноября 1931 г. Печатается впервые, по рукописи

240

ЗАПИСКА В. М. МИХАЙЛОВУ С ПРОЕКТОМ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП(б)^ш

т. Ми хай лов! Предлагаю послать вкруговую членам Политбюро.

Мое личное мнение: отклонить весь план В. Милютина, как никуда не годный, совершенно неосновательный.

Предлагаю: отклонить.

Ленин 9/XI.

Написано 9 ноября 1921 г.

Впервые напечатано в 1959 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXVI

241

ЗАПИСКА В. М. МИХАЙЛОВУ С ПРОЕКТОМ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП(б) О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ РАБОТЕ НА УКРАИНЕ ^т

9/XI.

т. Михайлов!

Прошу послать вкруговую членам Политбюро и вернуть мне. Предлагаю постановление Политбюро.

Политбюро указывает ЦК КПУ, что полный сбор продовольствия на Украине, т. е. 100%, имеет для РСФСР абсолютно коренное значение. Также и доставка нам 57 мил­лионов пудов. Поручает: выработать немедленно ряд наиболее энергичных мер для достижения этой цели и о всех решениях сообщить.

О ходе сбора и вывоза в РСФСР продовольствия сообщать краткие итоговые данные по телефону 2 раза в месяц.

Ленин

Написано 9 ноября 1921 г.

Впервые напечатано в 1959 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXVI

242

РЕЗОЛЮЦИЯ НА ПИСЬМЕ Г. В. ЧИЧЕРИНА¹⁰⁸

Поставить в Политбюро.

Пожалуй, согласиться, если мы получим лекарства без неприемлемых условий.
12/XI Ленин

Написано 12 ноября 1921 г.

Впервые напечатано в 1959 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXVI

243

О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ПАРТИЙНЫХ И СУДЕБНО-СЛЕДСТВЕННЫХ ОРГАНОВ¹⁰⁹

ЗАПИСКИ В. М. МОЛОТОВУ

1

т. Молотов! Как стоит это дело? §§ 4 и 5, по-моему, вредны. Верните мне, пожалуйста, это с парой слов отзыва.

Ленин 14/XI.

Написано 14 ноября 1921 г.

19. XI. 1921 г.

т. Молотов!

Я переношу этот вопрос в Политбюро.

Вообще неправильно такие вопросы решать в Оргбюро: это чисто политический, всецело политический вопрос. И решить его надо иначе. Прошу заказать секретарше на 1 листе старую и новую редакцию.

Надо, по-моему, отменить § 4.

— усилить судебную ответственность коммунистов.

«суждения» парткома допустить только с направлением в центр и с провер­
кой ЦКК.

Ленин

Впервые напечатано в 1959 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXVI

244

К ПРОЕКТУ ДЕКРЕТА «О НАКАЗАНИЯХ ЗА ЛОЖНЫЕ ДОНОСЫ»¹¹⁰

Предлагаю дополнить мерой усиления наказания а) не меньше стольких-то лет

Р) за письменное заведомо лживое показание или ответ (или уклонение от вопроса при известных условиях), по образцу Meineid в Германии, но без Eid .

Ленин

Написано между 14 и 24 ноября 1921 г.

Впервые напечатано в 1945 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXV

- клятвопреступление. Ред.

- присяга. Ред.

245

ЗАМЕЧАНИЯ НА ПРОЕКТ ДЕКРЕТА «О ВВЕДЕНИИ ПЛАТНОСТИ ГАЗЕТ»

Надо дополнить либо рядом §§ о контроле (сугубом) за бесплатностью,
либо обязать особой инструкцией (один § о ней)
15/XI Ленин

Написано 15 ноября 1921 г.

Впервые напечатано в 1959 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXVI

246

ПРЕДИСЛОВИЕ К БРОШЮРЕ «К ВОПРОСУ О НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ (ДВЕ СТАРЫЕ СТАТЬИ И ОДНО ЕЩЕ БОЛЕЕ СТАРОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ)»¹¹²

Весной 1919 года мне пришлось однажды выступить с докладом перед питерскими рабочими. Доклад, как водится, был записан. Записан он был, как водится, очень плохо, — а может быть и не так плохо, да я говорил, как водится, плохо. Записанный плохо или сказанный плохо доклад был, как водится, издан.

Слишком хорошо зная и слишком остро чувствуя все это «плохое» и все это «как водится», я послал тогда же питерским товарищам следующее «послесловие» к своему докладу (вышедшему, если память мне не изменяет, под заглавием: «Успехи и трудно­сти Советской власти» ):

«ПОСЛЕСЛОВИЕ

Потратив немало труда на исправление записи моей речи, я вынужден обратиться с убедительной просьбой ко всем товарищам, которые хотят записывать мои речи для печати.

Просьба состоит в том, чтобы никогда не полагаться ни на стенографическую, ни на какую иную запись моих речей, никогда не гоняться за их записью, никогда не печатать записи моих речей.

Вместо записи моих речей, если есть в том надобность, пусть печатают отчеты о них. Я видал в газетах

См. Сочинения, 5 изд., том 38, стр. 39—73. Ред.

ПРЕДИСЛОВИЕ К БРОШЮРЕ__________________________ 247

такие отчеты о своих речах, которые бывали удовлетворительны. Но я ни единого раза не видал сколько-нибудь удовлетворительной записи моей речи. Отчего это происхо­дит, судить не берусь, от чрезмерной ли быстроты моей речи, или от ее неправильного построения, или от чего другого, но факт остается фактом. Ни одной удовлетворитель­ной записи своей речи, ни стенографической, ни иной какой, я еще ни разу не видал. Лучше хороший отчет о речи, чем плохая запись речи. Поэтому я и прошу: никогда ни­каких записей моих речей не печатать. 17. IV. 1919. //. Ленин».

Послесловие это было мной послано в Питер со следующей припиской: «Очень прошу питерских товарищей напечатать нижеследующее как предисловие или как по­ слесловие к моей речи, хотя бы самым мелким петитом. 17. IV. Ленин».

Читатель видит, с какой осторожностью, почти заискивающим тоном, упрашивал я товарищей питерцев «хотя бы самым мелким петитом» напечатать эти немногие стро­ки. Как водится, питерцы — во главе с тов. Зиновьевым — ... как бы это помягче выра­зиться?., меня «провели». Как водится, питерцы чрезвычайно любят показывать свою самостоятельность и независимость во что бы то ни стало, — вплоть до неисполнения обязательной для всех прочих людей, товарищей и граждан, во всех странах и во всех республиках, даже советских (за исключением независимого Питера), просьбы автора. Когда я, увидав, что питерцы не исполнили моей просьбы, горько жаловался тов. Зи­новьеву, последний, как водится, отвечал мне: «Дело уже сделано, теперь уже попра­вить нельзя, да и как могли мы печатать послесловие, которым вы порочите свою бро­шюру». Таким образом к... «независимости» прибавилась еще хитрость, и я был окон­чательно оставлен в дураках.

Недавно история с плохо сказанными или (а может быть «и») плохо записанными речами повторилась опять: это были мои речи на II Всероссийском съезде политпро-светов и на губпартконференции в Москве .

См. настоящий том, стр. 155 — 175, 193—213. Ред.

248__________________________ В. И. ЛЕНИН

Наученный горьким опытом, я уже теперь решил поступить менее «заискивающим» образом. Разыскал в своем архиве старое мое предисловие от 17. IV. 1919 и издаю его как предисловие к двум моим статьям. Обеих названных речей я не перепечатываю по указанной выше причине.

Пускай правда восторжествует — лучше поздно, чем никогда. А восторжествует она во многих смыслах: и в том, что питерцы будут, хоть в малую степень своей вины, на­казаны за чрезмерную «независимость» и за хитрость; и в том, что читающая публика будет, наконец, с наибольшей точностью, наглядностью, осязательностью знать всю степень негодности записи моих речей; и в том, что интересующиеся моими соображе­ниями об одной из главных задач момента в области нашей «новой экономической по­литики» получат вполне точный текст того, что я действительно хотел сказать и дейст­вительно сказал.

Н. Ленин 16. XI. 1921.

Впервые напечатано в 1930— Печатается по корректурному

1931 гг. во 2—3 изданиях Сочинений оттиску, правленному

В. И. Ленина, том XXVII В. И. Лениным

249

ТАЛАНТЛИВАЯ КНИЖКА

Это — книжка озлобленного почти до умопомрачения белогвардейца Аркадия Аверченко: «Дюжина ножей в спину революции». Париж, 1921. Интересно наблюдать, как до кипения дошедшая ненависть вызвала и замечательно сильные и замечательно слабые места этой высокоталантливой книжки. Когда автор свои рассказы посвящает теме, ему неизвестной, выходит нехудожественно. Например, рассказ, изображающий Ленина и Троцкого в домашней жизни. Злобы много, но только непохоже, любезный гражданин Аверченко! Уверяю вас, что недостатков у Ленина и Троцкого много во вся­кой, в том числе, значит, и в домашней жизни. Только, чтобы о них талантливо напи­сать, надо их знать. А вы их не знаете.

Зато большая часть книжки посвящена темам, которые Аркадий Аверченко велико­лепно знает, пережил, передумал, перечувствовал. И с поразительным талантом изо­бражены впечатления и настроения представителя старой, помещичьей и фабрикант­ской, богатой, объевшейся и объедавшейся России. Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов. Огнем пышущая ненависть делает рассказы Аверченко иногда — и большей частью — яркими до поразительности. Есть прямо-таки превосходные вещички, например, «Трава, примятая сапогами», о психоло­гии детей, переживших и переживающих гражданскую войну.

250__________________________ В. И. ЛЕНИН

До настоящего пафоса, однако, автор поднимается лишь тогда, когда говорит о еде. Как ели богатые люди в старой России, как закусывали в Петрограде — нет, не в Пет­рограде, а в Петербурге — за 14 с полтиной и за 50 рублей и т. д. Автор описывает это прямо со сладострастием: вот это он знает, вот это он пережил и перечувствовал, вот тут уже он ошибки не допустит. Знание дела и искренность — из ряда вон выходящие.

В последнем рассказе: «Осколки разбитого вдребезги» изображены в Крыму, в Сева­стополе бывший сенатор — «был богат, щедр, со связями» — «теперь на артиллерий­ском складе поденно разгружает и сортирует снаряды», и бывший директор «огромного металлургического завода, считавшегося первым на Выборгской стороне. Теперь он — приказчик комиссионного магазина, и в последнее время приобрел даже некоторую опытность в оценке поношенных дамских капотов и плюшевых детских медведей, при­носимых на комиссию».

Оба старичка вспоминают старое, петербургские закаты, улицы, театры, конечно, еду в «Медведе», в «Вене» и в «Малом Ярославце» и т. д. И воспоминания перерыва­ются восклицаниями: «Что мы им сделали? Кому мы мешали?»... «Чем им мешало все это?»... «За что они Россию так?»...

Аркадию Аверченко не понять, за что. Рабочие и крестьяне понимают, видимо, без труда и не нуждаются в пояснениях.

Некоторые рассказы, по-моему, заслуживают перепечатки. Талант надо поощрять.

«Правда» № 263, 22 ноября 1921 г. Печатается по тексту

Подпись:Н. Ленин газеты «Правда»

251

В ЭКОНОМИЧЕСКУЮ КОМИССИЮ СНК

23. XI. 1921 г.

Л. Б. Каменеву Копия т. Хинчуку

Вчера СНК передал в Вашу комиссию вопрос о договоре с Штейнбергом¹¹³. Сегодня в «Известиях» Горский рассчитывает, что Штейнберг на 100 000 кило сахарину нажи­вет 194 миллиарда советских рублей (обойдется же ему 600 000 руб. кило, т. е. все 100 000 кило обойдутся 60 000 миллионов = 60 миллиардов; % прибыли значит 194 : 60 = 323%).

Если расчет Горского верен, то прибыль гигантская. Кажется, РСФСР имеет долю от сверхприбыли, считая сверхприбылью прибыль свыше 250%?

Нельзя ли

поторговаться, чтобы мы имели особую долю от сверхприбыли, считая сверх­
прибыль 100 или 200%?

особо обеспечить себя возможностью обучить своих людей (особенно в Центро­
союзе) приемам и организации торговли?

особо обеспечить себе возможность пораньше расторгнуть договор, когда мы,
дураки, научимся у умных людей.

По-моему, договор все же, поторговавшись сто раз и проверив сто раз, надо заклю­чить, ибо за ученье дураки должны платить высокую цену. Прошу отзыва.

Председатель СТО Ленин

Впервые напечатано в 1945 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXV

252

ЗАПИСКА В. М. МОЛОТОВУ С ПРЕДЛОЖЕНИЯМИ В ПОЛИТБЮРО ЦК РКП(б)

На-голоса (вкруговую) 26. XI. 1921.

т. Молотов! Нельзя ли попытаться по телефону решить в Политбюро 2 вопроса:

Назначить Сокольникова членом коллегии НКФина и членом Финансовой комис­
сии при условии, что он остается председтуркестанбюро и обязан ездить в Туркестан
по надобности, впредь до полного упорядочения там. (Если за это нет большинства, то
я вынужден перенести на обсуждение всего Политбюро.)

Мы сегодня наскоро отклонили мое предложение , и я согласился отказаться. Но
вижу теперь, что поспешил, и возобновляю его:

Обязать 1) Пятакова; 2) Рухимовича; 3) Богданова (или его зама Смилгу) — предста­вить в 2 недели в Политбюро план (или устав или тезисы) взаимоотношений между гу-бэкосо и крупными предприятиями, находящимися в данной губернии и подчиненными центру в Москве непосредственно.

[Мы сами этого не составим. Вопрос всеобщий. Придется опросить все наркоматы. Подработать надо скорее. Начать с Донецкого губэкосо.]

Ленин

Впервые напечатано в 1959 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXVI

253

ПИСЬМО А. Д. ЦЮРУПЕ С ПРОЕКТОМ

ПОСТАНОВЛЕНИЯ ВЦИК И ЗАПИСКА

ЧЛЕНАМ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП(б)

28/XI.

т. Цюрупа! У меня план созрел:

В дополнение к должности зампредСТО Рыкова (с правом решающего голоса в СНК) учреждается на равных правах должность второго зампредСТО. Назначается, с освобождением от НКпрода, Цюрупа.

Права этих замов: решающий голос в СНК и в СТО; председательствование, при отсутствии председателя. Все права председателя СНК в отношении участия во всех коллегиях и учреждениях и (в числе этих прав) право давать подлежащие немедленно­му исполнению указания насчет практической работы наркомам и их членам коллегий и т. д. (с ведома наркомов соответствующих ведомств) по вопросам объединения и на­правления работы экономических наркоматов.

Так я мыслю себе официальное решение ВсеЦИКа¹¹⁵.