Напечатано Π марта 1921 г. в газете «Правда Грузии» № 13

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 2

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Печатается по тексту газеты,

сверенному с машинописной

копией

129

О КРОНШТАДТСКОМ ВОССТАНИИ

КРАТКАЯ ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ С КОРРЕСПОНДЕНТОМ АМЕРИКАНСКОЙ ГАЗЕТЫ «THE NEW YORK HERALD»

62

Поверьте мне, в России возможны только два правительства: царское или Советское. В Кронштадте некоторые безумцы и изменники говорили об Учредительном собрании. Но разве может человек со здравым умом допустить даже мысль об Учредительном со­брании при том ненормальном состоянии, в котором находится Россия. Учредительное собрание в настоящее время было бы собранием медведей, водимых царскими генера­лами за кольца, продетые в нос. Восстание в Кронштадте действительно совершенно ничтожный инцидент, который составляет для Советской власти гораздо меньшую уг­розу, чем ирландские войска для Британской империи.

В Америке думают, что большевики являются маленькой группой злонамеренных людей, тиранически господствующих над большим количеством образованных людей, которые могли бы образовать прекрасное правительство, при отмене советского режи­ма. Это мнение совершенно ложно. Большевиков никто не в состоянии заменить, за ис­ключением генералов и бюрократов, уже давно обнаруживших свою несостоятель­ность. Если за границей преувеличивают значение восстания в Кронштадте и ему ока­зывают поддержку, то это происходит потому, что мир разделился на два лагеря: капи­талистическая заграница и коммунистическая Россия.

Напечатано на английском языке

15 марта 1921 г . в газете «The New York Herald» M 197

На русском языке напечатано

26 марта 1921 г. в газете «Петроградская Правда» № 67

Печатается по тексту газеты «Петроградская Правда»

130

РЕЧЬ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ТРАНСПОРТНЫХ РАБОЧИХ 27 МАРТА 1921 г.⁶³

Товарищи, позвольте мне прежде всего поблагодарить вас за приветствие и ответить, равным образом, приветствием вашему съезду. (Бурные аплодисменты.) Прежде, чем перейти к теме, которая прямо касается задач вашего съезда, ваших работ и того, чего вся Советская власть от вашего съезда ждет, позвольте начать несколько издалека.

Сейчас, проходя ваш зал, я встретил плакат с надписью: «Царству рабочих и кресть­ян не будет конца». И, когда я прочитал этот странный плакат, который, правда, висел не на обычном месте, а стоял в углу, — может быть, кто-нибудь догадался, что плакат неудачен, и отодвинул его, — когда я прочитал этот странный плакат, я подумал: а ведь вот относительно каких азбучных и основных вещей существуют у нас недоразумения и неправильное понимание. В самом деле, ежели бы царству рабочих и крестьян не бы­ло конца, то это означало бы, что никогда не будет социализма, ибо социализм означает уничтожение классов, а пока остаются рабочие и крестьяне, до тех пор остаются разные классы, и, следовательно, не может быть полного социализма. И вот, размышляя о том, как у нас, три с половиной года спустя после Октябрьского переворота, существуют, хотя и отодвинутые немножечко, столь странные плакаты, я стал размышлять также о том, что, пожалуй, и в отношении к самым распространенным и общеупотребительным у нас лозунгам есть еще чрезвычайно большие недоразумения. Все мы

____________ РЕЧЬ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ТРАНСПОРТНЫХ РАБОЧИХ___________ 131

поем, что ведем сейчас наш последний и решительный бой, — вот, например, один из самых распространенных лозунгов, всячески нами повторяемый. Но я побаиваюсь, что ежели бы спросить большую часть коммунистов, против кого вы ведете сейчас, — не последний, конечно, это немного лишнего сказано, но один из наших последних и ре­шительных боев, — то я боюсь, что немногие дадут правильный ответ на этот вопрос и обнаружат ясное понимание того, против чего или против кого мы ведем сейчас один из наших последних и решительных боев. И мне сдается, что теперешней весной, в свя­зи с теми политическими событиями, которые обратили на себя внимание широких масс рабочих и крестьян, следует, мне кажется, в связи с этими событиями, еще раз сначала рассмотреть или, по крайней мере, попытаться рассмотреть вопрос о том, про­тив кого мы ведем теперешней весной, вот сейчас, один из наших последних и реши­тельных боев. Позвольте мне на этом вопросе остановиться.

Чтобы разобраться в этом вопросе, я думаю, надо, прежде всего, возможно точнее и возможно трезвее обозреть еще раз те силы, которые стоят друг против друга и борьба которых определяет и судьбу Советской власти и, вообще говоря, ход и развитие про­летарской революции, революции за низвержение капитала как в России, так и в других странах. Каковы эти силы? Как они группируются друг против друга? Каково в данное время расположение этих сил? Всякое сколько-нибудь серьезное политическое обост­рение, всякий новый, хотя бы и не очень крупный поворот политических событий, должен всегда всякого мыслящего рабочего и всякого мыслящего крестьянина приво­дить к этому вопросу, к вопросу о том, какие силы налицо имеются, как они группиру­ются. И лишь тогда, когда мы сумеем правильно и совершенно трезво, независимо от наших симпатий и желаний, учесть эти силы, лишь тогда мы сможем сделать и пра­вильные выводы относительно нашей политики вообще и наших ближайших задач. И вот, позвольте мне эти силы сейчас вкратце и описать.

132__________________________ В. И. ЛЕНИН

Сил этих в главном, общем и основном — три. Я начну с той, которая всего ближе нам, начну с пролетариата. Это — первая сила. Это первый особый класс. Вы все это хорошо знаете, вы сами в гуще этого класса живете. Каково его положение теперь? В Советской республике это тот класс, который взял власть три с половиной года тому назад и который осуществил за это время господство, диктатуру, который больше всех других классов за эти три с половиной года пострадал, перенес, измучился, потерпел лишений и бедствий. Эти три с половиной года, большая часть которых прошла в отча­янной гражданской войне Советской власти против всего капиталистического мира, означали собой для рабочего класса, для пролетариата, такие бедствия, такие лишения, такие жертвы, такое обострение всяческих нужд, как никогда в мире. И получилась странная вещь. Тот класс, который взял в свои руки политическое господство, взял его, сознавая, что берет его один. Это заключено в понятии диктатуры пролетариата. Это понятие тогда только имеет смысл, когда один класс знает, что он один берет себе в ру­ки политическую власть и не обманывает ни себя, ни других разговорами насчет «об­щенародной, общевыборной, всем народом освященной» власти. Любителей по части такой словесности, как вы все прекрасно знаете, очень много и даже сверхмного есть, но, во всяком случае, не из числа пролетариата, ибо пролетарии осознали и в Консти­туции, в основных законах республики, написали о том, что речь идет о диктатуре про­летариата. Этот класс понимал, что он берет власть один в исключительно трудных ус­ловиях. Он осуществлял ее таким путем, каким осуществляется всякая диктатура, т. е. с наибольшей твердостью, с наибольшей непреклонностью осуществлял он свое полити­ческое господство. И при этом подвергся за эти три с половиной года политического господства таким бедствиям, лишениям, голоду, ухудшению своего экономического положения, как никогда ни один класс в истории. И понятно, что, в результате такого сверхчеловеческого напряжения, мы имеем теперь особую

____________ РЕЧЬ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ТРАНСПОРТНЫХ РАБОЧИХ___________ 133

усталость и изнеможение и особую издерганность этого класса.

Как могло случиться, что в стране, в которой пролетариат так малочислен, по срав­нению с остальною частью населения, в стране отсталой, которая была отрезана искус­ственно военной силой от стран с более многочисленным, сознательным, дисциплини­рованным и организованным пролетариатом, как могло случиться, что в такой стране, при сопротивлении, при натиске буржуазии всего мира, один класс мог осуществить свою власть? Как могло это осуществляться в течение трех с половиной лет? Где была поддержка этому? Мы знаем, что поддержка была внутри страны, в массе крестьян. Я сейчас перейду к этой второй силе, но сначала нужно покончить с разбором первой си­лы. Я сказал, и всякий из вас наблюдал над жизнью ближайших товарищей по фабри­кам, заводам, депо, мастерским и знает, что никогда не было так велико и остро бедст­вие этого класса, как в эпоху его диктатуры. Никогда страна не достигала такой устало­сти, изношенности, как теперь. Что же давало этому классу моральные силы, чтобы пе­режить эти лишения? Ясно, совершенно очевидно, что откуда-нибудь он должен был брать моральные силы, чтобы преодолеть эти материальные лишения. Вопрос о мо­ральной силе, о моральной поддержке, как вы знаете, вопрос неопределенный, все можно понимать под моральной силой и все можно туда подсунуть. Чтобы избежать этой опасности, — подсунуть что-либо неопределенное или фантастическое под это понятие моральной силы, — я себя спрашиваю, нельзя ли найти признаков точного оп­ределения того, что давало пролетариату моральную силу перенести невиданные мате­риальные лишения, связанные с его политическим господством? Я думаю, что если так поставить вопрос, то на него найдется точный ответ. Спросите себя, могла ли Совет­ская республика вынести то, что она за три с половиной года вынесла, и так успешно отстоять себя от натиска белогвардейцев, поддерживаемых капиталистами всех стран мира, если бы рядом с ней стояли отсталые, а не передовые

134__________________________ В. И. ЛЕНИН

страны? Достаточно задать этот вопрос, чтобы в ответе не было никаких колебаний.

Вы знаете, что против нас в течение трех с половиной лет воевали все богатейшие державы мира. Та военная сила, которая стояла против нас и которая поддерживала Колчака, Юденича, Деникина и Врангеля, — вы прекрасно знаете, каждый из вас уча­ствовал в войне, — во много раз, безмерно и безусловно превышала наши военные си­лы. Вы прекрасно знаете, что мощь всех этих государств неизмеримо больше нашей и сейчас. Как же это могло случиться, что они ставили задачу победить Советскую власть и не победили? Как это могло быть? Ответ мы имеем точный. Это могло быть и это случилось потому, что пролетариат во всех капиталистических странах был за нас. Да­же в тех случаях, когда он заведомо был под влиянием меньшевиков и эсеров — в странах Европы они называются иначе, — он тем не менее не поддерживал борьбу про­тив нас. В конце концов, при вынужденных уступках массам со стороны вожаков, ра­бочие эту войну сорвали. Не мы победили, ибо наши военные силы ничтожны, а побе­дило то, что державы не могли пустить в ход против нас всей своей военной силы. Ра­бочие передовых стран настолько определяют ход войны, что против их желания нель­зя вести войны, и в конечном счете они сорвали войну против нас пассивным и полу­пассивным сопротивлением. Этот бесспорный факт точно отвечает на вопрос, где мог русский пролетариат взять моральные силы, чтобы три с половиной года держаться и победить. Моральной силой русского рабочего было то, что он знал, чувствовал, осязал помощь, поддержку в этой борьбе, которая была оказана ему пролетариатом всех пере­довых стран в Европе. В каком направлении идет там развитие рабочего движения, по­казывает нам то, что в последнее время в Европе в рабочем движении не было более крупных событий, как раскол социалистических партий в Англии, Франции, Италии и других странах, как побежденных, так и победителей, в странах с разной культурой, с разной степенью экономического развития. Во всех странах главным

____________ РЕЧЬ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ТРАНСПОРТНЫХ РАБОЧИХ___________ 135

событием этого года было то, что из разбитых, потерпевших полное крушение партий социалистов и социал-демократов, по-русски — меньшевиков и эсеров, образовалась партия коммунистов, опирающаяся на поддержку всего, что есть передового в рабочем классе. И, конечно, нет никакого сомнения, что если бы против нас вместо передовых стран вели борьбу страны отсталые, в которых нет таких могучих пролетарских масс, то мы не продержались бы не только три с половиной года, но и три с половиной меся­ца. Могла ли быть у нашего пролетариата моральная сила, если бы он не опирался на сочувствие рабочих передовых стран, которые поддерживали нас, вопреки той лжи, ко­торую в миллионах экземпляров распространяют империалисты про Советскую власть, вопреки усилиям «рабочих вождей», меньшевиков и эсеров, которые должны были со­рвать и срывали борьбу рабочих за нас. Опираясь на эту поддержку, наш пролетариат, слабый своей малочисленностью, измученный бедствиями и лишениями, победил, так как он силен своей моральной силой.

Вот вам первая сила.

Вторая сила — это то, что стоит между развитым капиталом и пролетариатом. Это — мелкая буржуазия, мелкие хозяева, это то, что в России составляет подавляющее большинство населения — крестьянство. Главным образом это мелкие хозяева и мел­кое земледелие. На девять десятых они таковы и иными быть не могут. В острой борьбе капитала с трудом они ежедневно не участвуют, школы не проходили, экономические и политические условия жизни не сближают их, а разъединяют, отталкивают один от другого, превращают в миллионы мелких хозяев поодиночке. Таковы факты, которые вы все прекрасно знаете. Никакие коллективы, колхозы, коммуны раньше, чем через долгий и долгий ряд лет, переделать этого не могут. Со своими врагами справа, с клас­сом помещиков, эта сила, благодаря революционной энергии и беззаветности пролетар­ской диктатуры, покончила так скоро, как никогда, смела его донизу, устранила его господство с невиданной быстротой. Но, чем скорее она устранила его господство,

136__________________________ В. И. ЛЕНИН

чем скорее переходила к своему хозяйству на общенародной земле, чем решительнее расправлялась с небольшим меньшинством кулаков, тем скорее сама превращалась в хозяйчиков. Вы знаете, что русская деревня за это время выровнялась. Убавилась доля крупных посевщиков и беспосевщиков, увеличилось хозяйство середняцкое. Наша де­ревня стала за это время более мелкобуржуазной. Это — самостоятельный класс, тот класс, который, после уничтожения, изгнания помещиков и капиталистов, остается единственным классом, способным противостоять пролетариату. И поэтому нелепо пи­сать на плакатах, что царству рабочих и крестьян не будет конца.

Вы знаете, какова эта сила с точки зрения ее политического настроения. Это — сила колебания. Это мы видели на своей революции во всех концах страны — в России по-своему, в Сибири по-своему, на Украине по-своему, но везде итог был один: это — си­ла колебания. Ее долго вели на помочах эсеры и меньшевики, и при помощи Керенско­го, и в период Колчака, и когда было в Самаре Учредительное собрание, и когда у Кол­чака или у его предшественников был министром меньшевик Майский и т. д. Эта сила колебалась между руководством пролетариата и руководством буржуазии. Почему же эта сила, которая в громадном большинстве, сама собой не руководила? Потому что экономические условия жизни этой массы таковы, что объединиться сама, сплотиться сама она не может. Это ясно для всякого, кто не дает себя во власть пустых слов о «всенародном голосовании», об учредиловке и тому подобной «демократии», которая одурачивала народ сотни лет во всех странах, а у нас ее сотни недель проделывали эсе­ры и меньшевики, «кажинный раз на эфтом самом месте» терпя провал. (А п л о -д и с м е н τ ы.) Мы знаем из своего собственного опыта — и подтверждение этого ви­дим в развитии всех революций, если брать новую эпоху, скажем, сто пятьдесят лет, во всем мире, — что везде и всегда результат был именно такой: все попытки мелкой буржуазии вообще, крестьян в частности, осознать свою силу, по-своему направить

____________ РЕЧЬ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ТРАНСПОРТНЫХ РАБОЧИХ___________ 137

экономику и политику кончались крахом. Либо под руководством пролетариата, либо под руководством капиталистов — середины нет. Все, кто о ней мечтает, пустые мечта­тели, фантазеры. Их опровергает политика, экономика и история. Все учение Маркса показывает, что раз предположить мелкого хозяина собственником на средства произ­водства и на землю, то из обмена между ними обязательно вырастает капитал, а вместе с ним противоречия между капиталом и трудом. Борьба капитала с пролетариатом — это неизбежность, это закон, показавший себя во всем мире, и кто не хочет сам себя обманывать, тот не может этого не видеть.

Из этих основных экономических фактов и вытекает то, почему эта сила сама себя проявить не может и почему попытки к тому в истории всех революций всегда конча­лись крахом. Поскольку пролетариату не удается руководить революцией, эта сила все­гда становится под руководство буржуазии. Так было во всех революциях, и, конечно, и российские люди не особым миром мазаны, и, если они пожелают лезть в святые, ни­чего, кроме смешного, не выйдет. Разумеется, история и к нам относится так же, как к другим. Для нас всех все это потому особенно наглядно, что все мы пережили керен­щину. Тогда руководителей политической линии, умных, образованных, с большим опытом в политике и в управлении государством, для поддержки правительства было в сто раз больше, чем у большевиков. Если посчитать всех должностных лиц, которые нас саботировали и которые не ставили своей задачей саботировать правительство Ке­ренского, опиравшееся на меньшевиков и эсеров, то таких было огромное большинст­во. И все-таки оно потерпело крах. Значит, были причины, которые пересилили гро­мадное преобладание интеллигентских, образованных сил, привыкших к управлению государством, овладевших этим искусством за десятилетия раньше того, как им при­шлось брать в свои руки государственную власть. Этот опыт проделали в других вари­антах Украина, Дон, Кубань, и все пришли к одному результату. Тут случайностей не может быть. Таков экономический и политический

138__________________________ В. И. ЛЕНИН

закон второй силы: либо под руководством пролетариата — путь тяжелый, но который может вывести из-под господства помещиков и капиталистов, — либо под руково­дством капиталистов, как в передовых демократических республиках, даже в Америке, где еще не совсем закончена даровая раздача земли (раздавалось по 60 десятин даром всякому пришлому; лучшего условия нельзя себе представить!) и где это привело к полному господству капитала.

Вот вторая сила.

У нас эта вторая сила колеблется, она особенно устала. На нее ложатся тяжести ре­волюции, а в последние годы обрушиваются все больше: год неурожая, выполнение разверстки в связи с падежом скота, бескормицей и т. д. При таком положении понятно, что эта вторая сила, масса крестьянства, поддавалась отчаянию. Подумать об улучше­нии своего положения она не могла, несмотря на то, что со времени уничтожения по­мещиков прошло три с половиной года, а улучшение становится необходимым. Расхо­дящаяся армия не встречает возможности получить правильного применения своего труда. И вот вам превращение этой мелкобуржуазной силы в анархический элемент, который выражает свои требования в волнении .

Третья сила всем известна, это — помещики и капиталисты. У нас сейчас этой силы не видно. Но вот одно из особо важных событий, один особо важный урок последних недель — кронштадтские события явились как бы молнией, которая осветила действи­тельность ярче, чем что бы то ни было.

Теперь нет страны в Европе, где бы не было белогвардейского элемента. Русских эмигрантов считают до семисот тысяч человек. Это бежавшие капиталисты и та масса служащих, которая не могла приспособиться к Советской власти. Эту третью силу мы не видим, она перешла за границу, но она живет и действует в союзе с капиталистами всего мира, которые поддерживают ее так же, как Колчака, Юденича, Врангеля, под­держивают финансированием, поддерживают другими спо-

____________ РЕЧЬ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ТРАНСПОРТНЫХ РАБОЧИХ___________ 139

собами, потому что они имеют свою международную связь. Этих людей всякий пом­нит. Вы в последние дни, конечно, обратили внимание на обилие в газетах цитат, выпи­сок из белогвардейской прессы с разъяснением событий в Кронштадте. За последние дни эти события описывал Бурцев, издающий газету в Париже, их оценивал Милюков, — вы, конечно, все это читали. Почему наши газеты уделили этому так много внима­ния? Правильно ли это? Правильно. Потому, что надо ясно знать своего врага. Его не так видно, когда он перешел за границу, но посмотрите — он передвинулся не очень далеко, самое большое на несколько тысяч верст, а, передвинувшись на это расстояние, притаился. Он цел, он жив, он ждет. Вот почему надо к нему присматриваться, тем бо­лее, что это не только беженцы. Нет, это прямые помощники всемирного капитала, на его счет содержимые и вместе с ним действующие.

Вы, конечно, все обратили внимание, как цитаты из белогвардейских газет, издавае­мых за границей, шли рядом с цитатами из газет Франции и Англии. Это один хор, один оркестр. Правда, в таких оркестрах не бывает одного дирижера, по нотам разыг­рывающего пьесу. Там дирижирует международный капитал способом, менее замет­ным, чем дирижерская палочка, но, что это один оркестр — это из любой цитаты вам должно быть ясно. Они признавали, что, если лозунгом становится «Советская власть без большевиков», — мы согласны. И Милюков это особенно ярко разъясняет. Он ис­торию учил внимательно и все свои знания обновил изучением русской истории на собственной шкуре. Результат своего двадцатилетнего профессорского изучения он подкрепил двадцатимесячным собственноличным изучением. Он заявляет, что, если лозунгом становится Советская власть без большевиков, я — за это. Будет ли это пере­движка немножко направо или немножко налево к анархистам, за границей, в Париже, этого не видно. Там не видно, что делается в Кронштадте, но он говорит: «господа мо­нархисты, не торопитесь, не мешайте тем, что вы об этом кричите». И он заявляет, что, если передвижка

140__________________________ В. И. ЛЕНИН

влево, я готов быть за Советскую власть против большевиков.

Вот что пишет Милюков и что является абсолютно правильным. Кое-чему он нау­чился из русской истории и от помещиков и капиталистов, утверждая, что все равно кронштадтские события являются стремлением создать Советскую власть без больше­виков; немножко вправо, немножко с свободной торговлей; немножко с учредилкой. Послушайте любого меньшевика, и вы все это услышите, может быть, даже не выходя из этого зала. (Аплодисмент ы.) Если лозунг кронштадтских событий есть ук­лон немножко влево — Советская власть с анархистами, порожденными бедствиями, войной, демобилизацией армии, — то почему Милюков за нее? Потому, что он знает, что уклон может быть либо в сторону пролетарской диктатуры, либо в сторону капита­листов.

Иначе политическая власть существовать не могла бы. Хотя мы ведем не последний, а один из последних и решительных боев, единственно правильный ответ на вопрос: с кем мы поведем сегодня один из решительных боев, гласит: с мелкобуржуазной стихи­ей у себя дома. (Аплодисмент ы.) Что касается помещиков и капиталистов, то мы их в первую кампанию победили, но только в первую, а вторая будет уже в между­народном масштабе. Воевать против нас современный капитализм, будь он даже в сто раз сильнее, не может потому, что там, в передовых странах, рабочие сорвали ему вой­ну вчера и сорвут сегодня еще лучше, еще вернее, потому, что там последствия войны разворачиваются все больше. Мелкобуржуазную же стихию у себя дома мы победили, но она себя еще покажет, и это учитывают помещики и капиталисты, особенно те, кто поумнее, как Милюков, который сказал монархистам: посидите вы у себя, помолчите, потому что иначе только будете укреплять Советскую власть. Это показал общий ход революций, в которых бывали краткосрочные диктатуры трудящихся, поддержанные временно деревней, но не бывало упроченной власти трудящихся; все в короткое время скатывалось назад.

____________ РЕЧЬ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ТРАНСПОРТНЫХ РАБОЧИХ___________ Ш

Скатывалось назад именно потому, что крестьяне, трудящиеся, мелкие хозяйчики своей политики иметь не могут, и после ряда колебаний им приходится идти назад. Так было и в великую французскую революцию, так было в меньшем масштабе и во всех рево­люциях. И понятно, что этому уроку все научились. Наша белогвардейщина передви­нулась через границу, отъехала на трое суток пути и сидит там и подкарауливает, имея опору и поддержку западноевропейского капитала. Вот каково положение. Отсюда яс­ны задачи и обязанность пролетариата.

На почве усталости и истощения рождается известное настроение, а иногда отчая­ние. Как всегда, у революционных элементов это настроение и отчаяние выражается в анархизме. Так было во всех капиталистических странах, так происходит и у нас. Мел­кобуржуазная стихия переживает кризис, потому что последние годы ей достались тя­жело, хотя не так тяжело, как пролетариату достался 1919 год, но все же тяжело. Кре­стьянство должно было спасти государство, пойти на разверстку без вознаграждения, но оно уже не может выдерживать такого напряжения, и потому в нем растерянность духа, колебания, шатания, и это учитывает враг-капиталист, который говорит: лишь бы колебнуть, шатнуть, а потом уж покатится. Вот что значат кронштадтские события, ос­вещенные с точки зрения учета классовых сил во всероссийском и в международном масштабе. Вот что значит один из последних и решительных боев, который мы ведем, потому что эту мелкобуржуазно-анархическую стихию мы не победили и от победы над нею сейчас зависит ближайшая судьба революции. Если мы ее не победим, мы ска­тимся назад, как французская революция. Это неизбежно, и надо смотреть на это, глаз себе не засоряя и фразами не отговариваясь. Надо сделать все, что можно, для облегче­ния положения этой массы и сохранить пролетарское руководство, и тогда растущее в Европе движение коммунистической революции получит себе новое подкрепление. То, что не произошло там сегодня, может быть завтра, то, что не произошло завтра, может

142__________________________ В. И. ЛЕНИН

произойти послезавтра, но такие периоды, как завтра и послезавтра, в мировой истории означают не меньше, как несколько лет.

Вот мой ответ на вопрос, за что мы сейчас боремся и ведем один из наших послед­них и решительных боев, каков смысл последних событий, какой смысл имеет борьба классов в России. Теперь понятно, почему эта борьба так обострилась, почему нам так трудно перейти к пониманию того, что главным врагом является не Юденич, Колчак или Деникин, а наша обстановка, наша собственная среда.

Тут я могу перейти к заключительной части своей слишком затянувшейся речи, к положению железнодорожного и водного транспорта и к задачам съезда железнодо­рожников и водников. Я думаю, что то, что мне пришлось здесь обрисовать, самым тесным, неразрывным образом связано с этими задачами. Едва ли есть другая часть пролетариата, которая так ясно входит своей повседневной экономической деятельно­стью в связь с промышленностью и земледелием, чем железнодорожники и водники. Вы должны дать городам продукты, должны оживить деревню посредством транспорта продуктами промышленности. Это всякому ясно, а рабочим железнодорожникам и водникам ясно более, чем другим, потому что это составляет предмет их ежедневного труда. И отсюда, мне кажется, само собой вытекает, какие исключительно важные за­дачи, какая ответственность падает в настоящий момент на трудящихся железнодорож­ного и водного транспорта.

Вы все знаете, что ваш съезд собрался в условиях, когда между верхами и низами союза существовали трения. Когда этот вопрос был перенесен на последний партийный съезд, то были вынесены такие решения, чтобы согласовать верхи и низы, путем под­чинения верхов низам, путем исправления частных, по-моему, но, во всяком случае, требующих исправления ошибок, которые верхами были допущены. Вы знаете, что эти исправления на партийном съезде сделаны, что этот съезд закончил свои работы при большей сплоченности

____________ РЕЧЬ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ТРАНСПОРТНЫХ РАБОЧИХ___________ 143

и большем единстве в рядах коммунистической партии, чем до сих пор. Это есть ответ законный, необходимый и единственно правильный ответ авангарда, т. е. руководящей части пролетариата, на движение мелкобуржуазно-анархической стихии. Если мы, соз­нательные рабочие, поймем опасность этого движения, сплотимся, будем работать в десять раз дружнее, в сто раз более сплоченно, то это удесятерит наши силы, и тогда мы, после победы над военным натиском, одержим победу и над колебаниями, шата­ниями этой стихии, которая будоражит всю нашу повседневную жизнь, а потому, по­вторяю, и опасна. Решение партийного съезда, исправившего то, на что было обращено его внимание, означает крупный шаг в деле сплочения и дружности пролетарской ар­мии. Теперь вам на вашем съезде предстоит сделать то же и претворить в жизнь реше­ние партийного съезда.

Повторяю, от работы этой части пролетариата непосредственно больше зависит судьба революции, чем от остальных частей его. Нам нужно восстановить оборот зем­леделия и промышленности, а чтобы его восстановить, нужна материальная опора. Что есть материальная опора для связи между промышленностью и земледелием? Это есть транспорт железнодорожных и водных путей. Вот почему на вас лежит обязанность особенно серьезно отнестись к своей работе, и не только на тех из вас, которые являют­ся членами коммунистической партии и, следовательно, сознательными проводниками пролетарской диктатуры, но и на тех, которые не принадлежат к партии, но которые являются работниками профессионального союза, объединяющего миллион — полтора миллиона тружеников транспорта. Все вы, учась на уроках нашей революции и всех предыдущих революций, должны понять всю трудность переживаемого положения и, нисколько не закрывая себе глаз всякими лозунгами, будет ли речь о «свободе», об уч­редилке, о «свободных Советах», — ведь так нетрудно перекрасить этикетки, что вот Милюков показал себя сторонником Советов кронштадтской республики, — не закры­вая глаз на

144__________________________ В. И. ЛЕНИН

соотношение классовых сил, вы приобретете трезвую и прочную базу, фундамент для всех своих политических выводов. Вам станет ясно, что мы переживаем период кризи­са, когда от нас зависит, пойдет ли пролетарская революция так же неуклонно к победе, как шла в последнее время, или колебаниями, шатаниями вызовет победу белогвардей­цев, которая не изменит тяжести положения, а только на много десятков лет отодвинет Россию от революции. Для вас, представителей железнодорожников и водников, вывод может быть и должен быть только один: в сто раз больше пролетарской сплоченности и пролетарской дисциплины. Во что бы то ни стало, товарищи, мы должны это осущест­вить и одержать победу. (Бурные аплодисмент ы.)

«Правда» №№ 67 и 68, Печатается по тексту

29 и 30 марта 1921 г. газеты «Правда»

145

ЗАВКОМУ И ВСЕМ РАБОЧИМ 1-го ГОСУДАРСТВЕННОГО АВТОМОБИЛЬНОГО

ЗАВОДА⁶⁴

Многоуважаемые товарищи! Я получил от председателя вашего завкома тов. Смир­нова сообщение о выпуске двигателей и приглашение на праздник 7. IV.

Поздравляю вас, товарищи, с успехом работы и с годовщиной курсов автомобиль­ных механиков. От всей души желаю бодрой работы, которая, несомненно, принесет дальнейшие успехи. Особенно велико значение ваших успехов с точки зрения всей массы рабочих и крестьян, ибо развитие производства двигателей, при обилии в России нефти, обещает возможность поставить дело снабжения дешевыми и практичными дви­гателями крестьянского хозяйства. Во что бы то ни стало надо добиться еще и еще ус­пехов в деле производства двигателей.

Лучшие пожелания и коммунистический привет.

Ленин

Написано 7 апреля 1921 г.

Впервые напечатано 21 января Печатается по рукописи

1940 г. в газете «Правда» № 21

146

ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ

НА СОБРАНИИ СЕКРЕТАРЕЙ И ОТВЕТСТВЕННЫХ

ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ЯЧЕЕК РКП(б) г. МОСКВЫ

И МОСКОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

9 АПРЕЛЯ 1921 г.⁶⁵

Товарищи, по вопросу о продовольственном налоге и об изменении продовольст­венной политики, а также об экономической политике Советской власти, приходится слышать самые различные мнения, которые порождают много недоразумений. По­звольте мне, по соглашению с т. Каменевым, так разделить наши темы, что на его долю придется изложить только что вышедшие законы во всех их подробностях. Это будет тем более целесообразно, что тов. Каменев был председателем комиссии, которая была назначена сначала ЦК нашей партии, а затем подтверждена Совнаркомом и которая в целом ряде совещаний с представителями заинтересованных ведомств выработала все законы, изданные за последнее время. Последний из этих законов был издан вчера, и сегодня мы могли уже прочесть его в газетах⁶⁶. Нет сомнения, что каждый из этих за­конов вызывает целый ряд практических вопросов, и потребуется немало работы для того, чтобы все работники партии и советских учреждений на местах могли ознако­миться достаточно с этими законами и выработать правильную практику применения их на деле на местах.

Мне хотелось бы остановить ваше внимание на общем или принципиальном значе­нии всех указанных мероприятий. Каким образом объяснить, что Советская власть и диктатура пролетариата становятся на этот путь признания в той или иной мере сво­бодной торговли?

_____________________ ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ___________________ 147

В какой мере может быть допущена свободная торговля и индивидуальное хозяйство совместно с социалистическим хозяйством? В какой мере может быть допущено это возрождение капитализма, которое может казаться неминуемым при каком бы то ни было, хотя бы ограниченном, допущении свободной торговли? Чем вызвано такое из­менение, в чем его настоящий смысл, характер и значение, и каким образом членам коммунистической партии нужно понимать это изменение? Как нужно его объяснить и как нужно смотреть на границы его применения в жизни? Вот, приблизительно, та за­дача, которую я себе ставлю.

Первый вопрос состоит в том, чем вызвано это изменение, которое многим кажется непомерно крутым и недостаточно обоснованным?

Основной и главнейшей причиной этого изменения является необыкновенно обост­рившийся кризис крестьянского хозяйства, очень тяжелое положение его, которое к весне 1921 года оказалось гораздо более тяжелым, чем можно это было предвидеть, а, с другой стороны, последствия этого положения сказались как на восстановлении нашего транспорта, так и на восстановлении нашей промышленности. Я хотел бы отметить, что когда говорят о замене разверстки продовольственным налогом, когда обсуждают зна­чение этой замены, то делают больше всего ошибок оттого, что не задают себе вопроса, в чем, собственно, этот переход состоит, от чего и к чему он ведет, этот переход? Не­обыкновенно тяжелый кризис крестьянского хозяйства, которое после всех разорений, вызванных войной, было еще добито и необыкновенно тяжелым неурожаем, и связан­ной с этим бескормицей, потому что неурожай был и на травы, и падежом скота, ослаб­ление производительных сил крестьянского хозяйства, сплошь и рядом осуждение его во многих местах прямо-таки на разорение, — вот картина крестьянского хозяйства к весне 1921 года. И тут является вопрос: в какой связи стоит этот, необыкновенно обо­стрившийся, кризис крестьянского хозяйства с той заменой разверстки, которую Совет­ская власть предприняла? Я говорю, что для того, чтобы

148__________________________ В. И. ЛЕНИН

значение этой меры понять, надо прежде всего спросить себя: от чего и к чему мы тут переходим?

Если в стране с преобладанием крестьянского населения происходит рабочая рево­люция, и фабрики, заводы и железные дороги переходят в руки рабочего класса, то в чем должна состоять сущность экономических отношений между рабочим классом и крестьянством? Очевидно, в том, что рабочие, производя на фабриках и заводах, им от­ныне принадлежащих, все необходимые для страны, а значит и для крестьянства, как большинства населения, продукты, перевозят их на своих железных дорогах, на своих речных судах, доставляя их крестьянству, получая от него все излишки из сельскохо­зяйственных продуктов. Это совершенно очевидно, и едва ли требует пояснительных объяснений. Но, когда рассуждают о продовольственном налоге, это постоянно забы­вают. А это необходимо иметь в виду, потому что для того, чтобы выяснить значение продовольственного налога, который является только переходною мерою, надо ясно понять, к чему же мы хотим прийти. И вот из приведенного мною ясно, что прийти мы хотим и должны прийти к тому, чтобы крестьянские продукты поступали рабочему го­сударству не как излишки по разверстке, и не как налог, а поступали бы в обмен на доставляемые крестьянству все необходимые ему продукты, перевозимые средствами транспорта. На этом основании хозяйство страны, перешедшей к социализму, может быть построено. Если крестьянское хозяйство может развиваться дальше, необходимо прочно обеспечить и дальнейший переход, а дальнейший переход неминуемо состоит в том, чтобы наименее выгодное и наиболее отсталое, мелкое, обособленное крестьян­ское хозяйство, постепенно объединяясь, сорганизовало общественное, крупное земле­дельческое хозяйство. Так представляли себе все это социалисты всегда. Именно так смотрит и наша коммунистическая партия. Повторяю, самый большой источник оши­бок и недоразумений состоит в том, что продовольственный налог оценивают, не учи­тывая, в чем состоит особенность тех переход-

_____________________ ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ___________________ 149

ных мер, которые необходимы, чтобы мы могли дойти до того, до чего можем и долж­ны дойти.

Что же такое продовольственный налог? Продовольственный налог представляет со­бою меру, в которой мы видим и кое-что от прошлого, и кое-что от будущего. Налог — это значит то, что государство берет с населения без всякого вознаграждения. Если этот налог определен приблизительно в половину того, как была определена разверстка в прошлом году, то рабочее государство для содержания Красной Армии, всей промыш­ленности, всего неземледельческого населения, для развития производства, для разви­тия сношений с заграницей, в помощи которой насчет машин и оборудования мы нуж­даемся, — рабочее государство не может обойтись одним налогом. С одной стороны, оно хочет опереться на налог, определяя его приблизительно вдвое меньше, чем была перед этим разверстка, с другой стороны, хочет опереться на обмен продуктов про­мышленности, на те или иные излишки крестьянского производства. Значит, в налоге есть частица прежней разверстки и есть частица того порядка, который один только представляется правильным, именно: обмен продуктов крупных социалистических фабрик на продукты крестьянского хозяйства через продовольственные органы госу­дарственной власти, принадлежащей рабочему классу, через кооперацию рабочих и крестьян.

Почему, спрашивается, вынуждены мы прибегать к мере, в которой частичка при­надлежит прошлому и только частичка ставится на правильные рельсы, причем мы да­леко не уверены, удастся ли нам на правильные рельсы поставить сразу и значительна ли будет эта часть, которую мы на правильные рельсы поставим? Почему мы вынужде­ны прибегать к мере столь половинчатой, почему в нашей продовольственной и эконо­мической политике мы должны рассчитывать на такие меры? Чем вызвана эта мера? Конечно, всякий знает, что она вызвана не каким-то предпочтением Советской власти к той или иной политике. Она вызвана крайней нуждой, безвыходным положением. Вы знаете, что, в течение нескольких лет после победы рабочей революции

150__________________________ В. И. ЛЕНИН

в России, нам пришлось после империалистической войны выдержать войну граждан­скую, и теперь можно сказать без преувеличений, что среди всех стран, которые были втянуты в империалистическую войну, даже из тех, которые больше всего пострадали от нее, потому что она происходила на их территории, все-таки нет ни одной, которая пострадала бы так, как Россия, потому что, после четырехлетней империалистической войны, мы вынесли три года гражданской войны, которая, в смысле разорения, унич­тожения, ухудшения условий производства, была гораздо хуже, чем война внешняя, потому что война эта была в центре государства. Это отчаянное разорение представля­ет из себя основную причину того, почему мы вначале, в эпоху войны, особенно, когда гражданская война отрезала хлебные районы, как Сибирь, Кавказ и всю Украину, а также отрезала и снабжение углем и нефтью и сократила возможность подвоза осталь­ного топлива, — почему мы, будучи в осажденной крепости, не могли продержаться иначе, как применением разверстки, т. е. взять все излишки у крестьян, какие только имеются, взять иногда даже не только излишки, а и кое-что необходимое крестьянину, лишь бы сохранить способной к борьбе армию и не дать промышленности развалиться совсем. В течение гражданской войны эта задача была необыкновенно трудной, а если взять оценку ее другими партиями, то она всеми объявлялась задачей неразрешимой. Взять меньшевиков и эсеров, т. е. партию мелкой буржуазии и партию кулаков. Эти партии больше всего кричали в течение самых острых моментов гражданской войны, что большевики затеяли дело сумасбродное, что удержаться в гражданской войне, ко­гда на помощь белогвардейцам пришли все державы, нельзя. В самом деле, задача была чрезвычайно трудная, требовавшая напряжения всех сил, и была успешно выполнена только потому, что те жертвы, которые вынесли за это время рабочий класс и крестьян­ство, были, можно сказать, сверхъестественными. Никогда такого недоедания, такого голода, как в течение первых лет своей диктатуры, рабочий

_____________________ ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ___________________ 151

класс не испытывал. И понятно, что для решения этой задачи не было никаких возмож­ностей, кроме разверстки, в смысле взятия всех излишков и части необходимого кре­стьянину. «Ты тоже поголодай, но мы все вместе отстоим свое дело и прогоним Дени­кина и Врангеля», — никакого другого решения нельзя было себе представить.

Не в том дело, что была экономическая система, экономический план политики, что он был принят при возможности сделать выбор между той и другой системой. Этого не было. Восстановить промышленность, когда не было обеспечено минимально ни про­довольствие, ни топливо, нельзя было и думать. Только сохранить остатки промыш­ленности, чтобы не совсем разбежались рабочие, иметь армию — вот задача, которую мы себе ставили, и нельзя было решить ее никак иначе, как разверсткой без вознаграж­дения, потому что бумажные деньги, конечно, не вознаграждение. Никакого другого выхода у нас не было. Вот от чего мы ушли, а к чему переходим, я вам уже сказал. Как этот переход осуществить — вот для этого и является такая мера, как налог. Если бы восстановление нашей промышленности удалось поставить быстрее, то, может быть, при условии лучшего урожая, мы могли бы перейти к обмену продуктов промышлен­ности на продукты сельского хозяйства скорее.

Многие из вас, вероятно, помнят, как на IX съезде партии мы ставили вопрос о пере­ходе на хозяйственный фронт. Все внимание тогда было уделено этому вопросу. Мы рассчитывали тогда, что от войны мы избавились: ведь мы сделали тогда буржуазной Польше неслыханно выгодное для нее предложение мирных условий. Как вы знаете, мир оказался сорванным, последовала польская война и ее продолжение — Врангель и др. Период от IX до X съезда был почти весь заполнен войной; вы знаете, что мы лишь в самое последнее время подписали окончательный мир с поляками и несколько дней тому назад мирное соглашение с турками, которое одно только избавляет нас от вечных войн на Кавказе. Только теперь мы заключили торговый

152__________________________ В. И. ЛЕНИН

договор с Англией, имеющий всемирное значение, только теперь Англия вынуждена была вступить в торговые сношения с нами; Америка, например, до сих пор отказыва­ется от этого. Вот вам представление о том, с каким трудом мы вылезли из этой войны. Если бы мы могли предположения IX съезда партии тогда же осуществить, то мы мог­ли бы, конечно, гораздо больше дать продуктов.

У меня сегодня был тов. Королев из Иваново-Вознесенска, из нашей наиболее про­мышленной, пролетарской, красной губернии. Он привел цифры и факты. В первый год работало не более шести фабрик и ни одна не работала сплошь даже месяц. Это была полная остановка промышленности. За этот же минувший год первый раз пущены два­дцать две фабрики, которые работали без перерыва по нескольку месяцев, некоторые по полгода. Задание-план был определен в 150 миллионов аршин, по цифрам, которые относятся к самому последнему времени, они произвели 117 миллионов, топлива же они получили лишь половину того, что было назначено. Вот как сорвались, и не только в иваново-вознесенском масштабе, но в масштабе всероссийском. Это было связано в значительной степени с подрывом крестьянского хозяйства, с падежом скота, с невоз­можностью подвезти достаточное количество дров к станциям и пристаням. Иваново-вознесенцы получили из-за этого меньше дров, меньше торфа, меньше нефти. И явля­ется чудом, что они топлива получили только половину, а программу выполнили на 117 миллионов из 150 миллионов. Они увеличили производительность труда и произвели передвижение рабочих на лучшие фабрики, отчего и получили большой процент выхо­да. Вот вам пример, близкий и точный, который показывает, в какое положение мы по­пали. Вся программа на мануфактуру на IX съезде партии определялась в 600 с лишком миллионов, мы теперь и трети не выполнили, потому что Иваново-Вознесенская губер­ния оказалась лучшей, но и она дает только 117 миллионов. Вы можете себе предста­вить многомиллионную Россию и эти 117 миллионов аршин

_____________________ ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ___________________ 153

мануфактуры. Это — нищета. Восстановление промышленности задержалось в таких громадных размерах, что к весне 1921 года восстановление ее казалось совершенно не­мыслимым. Нам нужна была громадная армия, и она была доведена до многомиллион­ного состава; демобилизовать ее быстро зимой, вследствие разрухи транспорта, было чрезвычайно трудно. Нам удалось все это ценой неслыханного напряжения.

Вот то положение, которое создалось. А какой выход, как не тот, что понизить раз­верстку до последних пределов, взять 240 миллионов пудов хлеба, вместо 423. Это тот минимум, который необходимо собрать при среднем урожае, при котором мы можем кормиться едва-едва. Для того, чтобы этим не ограничиться, надо дать возможность крестьянскому хозяйству подняться. Теперь нужны меры. Наилучшей мерой, конечно, явилось бы восстановление крупной промышленности. Разумеется, это явилось бы са­мой лучшей, единственной экономически-правильной мерой — усилить производство фабрик и дать больше продуктов, которые необходимы крестьянину, не только ману­фактуры, которая нужна работнику и его семье, но и машин, орудий, хотя бы простей­ших, в которых крестьянин нуждается до последней степени. Но то, что произошло с мануфактурой, произошло и с металлической промышленностью. Таково оказалось наше положение. Промышленность восстановить после IX съезда не удалось, потому что обрушился год войны, и недостаток топливного снабжения, и недостаток транспор­тами крестьянское хозяйство ослаблено до последних пределов. Какие меры могут быть приняты для того, чтобы дать максимальную помощь крестьянскому хозяйству? Нет других мер, как понизить разверстку, перевести в налог, который при среднем урожае определен в 240 миллионов, при неурожае, может быть, еще меньше, чтобы крестьянин знал, что он должен отдать известную сумму, определенную в наименьшем размере, мог с наибольшей ревностностью обратить весь труд на производство, чтобы все остальные продукты могли дать ему то, что ему нужно, чтобы могли дать возмож­ность крестьянскому

154__________________________ В. И. ЛЕНИН

хозяйству улучшиться не только на счет промышленности — это было бы правильнее всего, это было бы самым рациональным, но на это не хватит сил. Налог определен в размере наименьшем, и применение его на местах уже даст восстановление мелкой промышленности, ибо мы не можем наладить крупную промышленность в тот срок, в который нам бы хотелось. Это уже доказано иваново-вознесенской программой, кото­рая дала наилучшую долю того, что мы наметили. Нужно ждать еще год, пока запасы топлива будут настолько достаточны, чтобы обеспечить производство на всех фабри­ках. Хорошо, если мы сможем это сделать в год, а то, может быть, и в два. Можем ли мы обеспечить крестьянина? Если бы урожай оказался хорошим, это было бы возмож­но.

На съезде партии, когда решался вопрос о продналоге, была роздана брошюра руко­водителя нашего Центрального статистического управления, тов. Попова, о хлебном производстве России. Эта брошюра на днях в дополненном виде выйдет в свет, и всем надо с ней ознакомиться. Она дает представление о хлебном производстве, она рассчи­тана на основании данных той переписи, которую мы произвели и которая дала точные цифры всего населения и приблизительно определила размеры хозяйств. В ней указано, что при урожае в сорок пудов с десятины крестьянское хозяйство могло бы на тепе­решней территории Советской России дать 500 миллионов пудов излишков. Мы бы то­гда полностью покрыли потребность городского населения — 350 миллионов пудов — и имели бы запас для заграничной торговли и для улучшения крестьянского хозяйства. Неурожай был так велик, что в среднем мы имели не больше двадцати восьми пудов с десятины. Получился дефицит. Если считать, как считает статистика, что необходимо восемнадцать пудов на душу, то надо с каждой души взять три пуда и осудить на из­вестное недоедание каждого крестьянина, чтобы обеспечить полуголодное существо­вание армии и рабочих промышленности. Вот при таком положении у нас не оказалось иного выхода, как максимально понизить

_____________________ ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ___________________ 155

разверстку и перевести ее в налог. Надо приложить все силы и заботы к улучшению мелкого крестьянского хозяйства. Дать ему мануфактуры, машин и других изделий с крупных фабрик, мы этой задачи решить не могли, между тем решить ее нужно немед­ленно, и решать ее приходится при помощи мелкой промышленности. Первый год про­ведения новой меры уже должен дать результаты.

Теперь, почему на крестьянское хозяйство обращается больше всего внимания? По­тому, что только оттуда мы можем получить необходимые нам продовольствие и топ­ливо. Рабочий класс, если он хочет правильно вести хозяйство, как господствующий класс, как класс, который осуществляет свою диктатуру, должен сказать: вот где оказа­лось самое слабое место, — в кризисе крестьянского хозяйства; это нужно исправить, чтобы еще раз взяться за восстановление крупной промышленности и добиться того, чтобы в том же иваново-вознесенском районе работали не двадцать две фабрики, а все семьдесят. Тогда эта крупная фабричная мануфактура покроет потребности всего насе­ления и тогда у крестьянского населения продукты будут браться не в виде налога, а в виде обмена на те продукты промышленности, которые ему будет давать рабочий класс. Вот тот переход, который мы переживаем, когда нужно разделить нужду и го­лод, чтобы ценой недоедания всех были спасены те, без которых нельзя держать ни ос­татка фабрик, ни железных дорог, ни армии, чтобы оказывать сопротивление белогвар­дейцам.

Нашу разверстку так поносили меньшевики, которые говорили, что Советская власть ничего не дала населению кроме разверстки, нужды и разрушения, что после восста­новления частичного мира, после окончания гражданской войны оказалось невозмож­ным в скором времени восстановить нашу промышленность. Но ведь даже в самых бо­гатых странах годами исчисляется то время, в которое можно восстановить промыш­ленность. Даже такая богатая страна, как Франция, должна потратить много времени на восстановление

156__________________________ В. И. ЛЕНИН

своей промышленности, а ведь Франция не так пострадала от этой войны, как постра­дали мы, ибо разрушение там коснулось лишь небольшой части страны. Нужно удив­ляться, что мы в первый год неполного мира добились, например, того, что в Иваново-Вознесенске было пущено двадцать две фабрики из семидесяти и выработано 117 мил­лионов из 150 миллионов. Разверстка в свое время была неизбежна, а теперь нам необ­ходимо было изменить продовольственную политику, т. е. от разверстки перейти к на­логу. Это, несомненно, улучшит положение крестьянина, это, несомненно, даст ему возможность рассчитывать точнее, определеннее и увереннее на то, что все те свобод­ные излишки хлеба, которые у него будут, он сможет пускать в обмен хотя бы на пред­меты местной кустарной промышленности. Вот почему такая экономическая политика Советской власти является необходимой.

Теперь, в заключение, я хочу остановиться на вопросе, как эта политика примирима с точки зрения коммунизма и как выходит то, что коммунистическая Советская власть способствует развитию свободной торговли. Хорошо ли это с точки зрения коммуниз­ма? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно внимательно присмотреться к тем измене­ниям, которые произошли в крестьянском хозяйстве. Сначала положение было таково, что мы видели напор всего крестьянства против власти помещиков. Против помещиков шли одинаково и бедняки и кулаки, хотя, конечно, с разными намерениями: кулаки шли с целью отобрать землю у помещика и развить на ней свое хозяйство. Вот тогда и обнаружились между кулаками и беднотой различные интересы и стремления. На Ук­раине эта рознь интересов и сейчас видна с гораздо большей ясностью, чем у нас. Бед­нота непосредственно этот переход земли от помещиков могла использовать очень ма­ло, ибо у нее не было для этого ни материалов, ни орудий. И вот мы видим, что беднота организуется, чтобы не дать кулакам захватить отобранные земли. Советская власть оказывает помощь возникшим комитетам бедноты у нас и «комнезаможам» на Украи­не⁶⁷. Что же получилось в результате?

_____________________ ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ___________________ 157

В результате получилось, что преобладающим элементом в деревне явились середняки. Мы знаем это из статистики, а всякий, живущий в деревне, знает это из своих наблюде­ний. Меньше стало крайностей в сторону кулачества, меньше в сторону нищеты, и большинство населения стало приближаться к середняцкому. Если нам нужно поднять производительность нашего крестьянского хозяйства, то мы должны считаться, в пер­вую очередь, с середняком. Коммунистической партии и пришлось сообразно с этим строить свою политику.

Раз деревня стала середняцкой, то нужно помочь середняку поднять хозяйство и, кроме того, к нему нужно предъявить те требования, которые мы предъявляем к рабо­чему. На последнем съезде партии главным вопросом являлась продовольственная пропаганда: все силы на хозяйственный фронт, поднять производительность труда и увеличить количество продуктов. Без выполнения этих задач никакое движение вперед невозможно. Если мы это говорим по отношению к рабочим, то мы должны сказать то же и по отношению к крестьянству. С крестьянина государство возьмет определенный налог, но взамен потребует, чтобы по уплате налога он свое хозяйство расширил, зная, что от него больше ничего не возьмут и что у него останется весь излишек для развития хозяйства. Значит, изменение в политике по отношению к крестьянству объясняется тем, что изменилось положение самого крестьянства. Деревня стала более середняцкая, и для поднятия производительных сил мы должны с этим считаться.

Я затем еще напомню, что мне приходилось в 1918 году, после заключения Брест­ского мира⁶⁸, спорить с группой так называемых «левых коммунистов»*. Кто был тогда в партии, помнит, как опасались некоторые коммунисты, что заключение Брестского мира подорвет всякую коммунистическую политику. Между прочим, в споре с этими товарищами я говорил: государственный капитализм у нас в России не страшен,

См. Сочинения, 5 изд., том 36, стр.. 283—314. Ред.

158__________________________ В. И. ЛЕНИН

он был бы шагом вперед. Это показалось очень странным: как это так — в Советской социалистической республике государственный капитализм был бы шагом вперед? И я, отвечая на это, говорил: присмотритесь внимательно, что мы наблюдаем в России, с точки зрения действительных экономических отношений? Мы наблюдаем по меньшей мере пять различных систем или укладов, или экономических порядков, и, считая снизу доверху, они оказываются следующими: первое — патриархальное хозяйство, это когда крестьянское хозяйство работает только на себя или если находится в состоянии коче­вом или полукочевом, а таких у нас сколько угодно; второе — мелкое товарное хозяй­ство, когда оно сбывает продукты на рынок; третье — капиталистическое, — это появ­ление капиталистов, небольшого частнохозяйственного капитала; четвертое — госу­дарственный капитализм, и пятое — социализм. И, если присмотреться, мы должны сказать, что и сейчас в экономической системе, в экономическом строе России мы все эти отношения видим. Мы ни в коем случае не можем забывать того, что мы часто на­блюдаем — социалистического отношения рабочих на принадлежащих государству фабриках, где рабочие сами собирают топливо, сырье и продукты или когда рабочие стараются распределять правильно продукты промышленности среди крестьянства, до­возят их средствами транспорта. Это есть социализм. Но рядом с ним существует мел­кое хозяйство, которое сплошь и рядом существует независимо от него. Почему оно может существовать независимо от него? Потому, что крупная промышленность не восстановлена, потому, что социалистические фабрики могут получить, быть может, только десятую долю того, что они должны получать; и, поскольку они не получают, оно остается независимым от социалистических фабрик. Неимоверное разорение стра­ны, недостаток топлива, сырья и транспорта приводят к тому, что мелкое производство существует отдельно от социализма. И я говорю : при таких условиях государственный капитализм — что это такое? — Это будет объединение мелкого производства. Капитал

_____________________ ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ___________________ 159

объединяет мелкое производство, капитал вырастает из мелкого производства. На этот счет нечего закрывать глаза. Конечно, свобода торговли означает рост капитализма; из этого никак вывернуться нельзя, и, кто вздумает вывертываться и отмахиваться, тот только тешит себя словами. Если есть мелкое хозяйство, если есть свобода обмена — появляется капитализм. Но страшен ли этот капитализм нам, если мы имеем в руках фабрики, заводы, транспорт и заграничную торговлю? И вот я говорил тогда, буду по­вторять теперь и считаю, что это неопровержимо, что этот капитализм нам не страшен. Таким капитализмом являются концессии.

Мы усиленно стремимся заключать концессии, но, к сожалению, до сих пор ни од­ной не заключили. Но все-таки теперь мы ближе к ним, чем были несколько месяцев тому назад, когда в последний раз беседовали о концессиях. Что такое концессия с точ­ки зрения экономических отношений? Это есть государственный капитализм. Совет­ская власть заключает договор с капиталистом. По этому договору ему предоставляется известное количество предметов: сырье, рудники, промыслы, горная руда или, как в одном из последних проектов концессий, особый завод даже (проект концессии швед­ского предприятия на подшипники). Социалистическая государственная власть отдает капиталисту принадлежащие ей средства производства: заводы, материалы, рудники; капиталист работает, как контрагент, как арендатор на социалистические средства про­изводства, и получает на свой капитал прибыль, отдавая социалистическому государст­ву часть продуктов.

Почему это нам нужно до зарезу? Потому, что мы сейчас же получаем увеличение количества продуктов, а это нам нужно, сами мы не в силах этого сделать. И вот полу­чается государственный капитализм. Страшен ли он нам? Не страшен, потому что мы будем определять, в какой мере мы концессии раздаем. Скажем, концессия на нефть. Это даст нам сразу миллионы пудов керосина, больше, чем мы сами произведем.

160__________________________ В. И. ЛЕНИН

Это нам выгодно, потому что крестьянин будет нам излишки своего хлеба давать за этот керосин, а не за бумажные деньги, и мы сейчас же будем иметь возможность вне­сти улучшение в положение всей страны. Вот почему тот капитализм, который неиз­бежно будет вырастать из свободной торговли, нам не страшен. Он будет являться ре­зультатом развития оборота, результатом обмена промышленных продуктов, хотя бы мелкой промышленности на продукты земледельческие.

Из сегодняшнего закона вы узнаете, что рабочим предоставлено в некоторых отрас­лях промышленности, в виде натуральной премии, получать известную часть продук­тов, производимых на их фабриках, для обмена на хлеб. Так, текстильные рабочие бу­дут получать при условии покрытия государственной потребности часть мануфактуры себе и сами обменивать ее на хлеб. Это нужно для того, чтобы быстрее улучшить по­ложение рабочих и положение крестьян. В общегосударственном масштабе мы это сде­лать не могли бы, а надо это сделать во что бы то ни стало. Вот почему мы нисколько не закрываем глаз на то, что свобода торговли означает в известной мере развитие ка­питализма, и говорим: этот капитализм будет под контролем, под надзором государст­ва. Если рабочее государство приобрело в свои руки фабрики, заводы и железные доро­ги, нам не страшен этот капитализм. Это даст нам улучшение хозяйственного оборота между крестьянскими продуктами и соседними кустарями, которые, хотя и не так уж много возместят потребность крестьянина в продуктах промышленности, но все же в известной степени возместят; все же крестьянское хозяйство улучшится по сравнению с прежним, а нам улучшить его надо до зарезу. И пускай мелкая промышленность разо­вьется до известной степени, пускай разовьется государственный капитализм — это не страшно Советской власти; она должна смотреть на вещи прямо, называя своими име­нами, но она должна контролировать это, определять меру этого.

Концессии не страшны, если мы отдаем концессионерам несколько заводов, сохра­няя большинство за

_____________________ ДОКЛАД О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ НАЛОГЕ___________________ 161

нами; это не страшно. Конечно, совершенно нелепо было бы, если бы Советская власть большую часть того, что ей принадлежит, раздала бы в концессии; тогда бы вышла не концессия, а возвращение к капитализму. Концессии не страшны, пока мы держим в руках все государственные предприятия и взвешиваем точно и строго, какие и на каких условиях мы можем отдать концессии и в каких размерах. Капитализм, который растет таким образом, находится под контролем, учетом, а государственная власть остается в руках рабочего класса и рабочего государства. Как тот капитал, который будет в виде концессий, так и тот, который будет расти неизбежно через кооперативы, через свободу торговли, нам не страшны; мы должны стремиться к развитию и улучшению положе­ния крестьянства; мы должны напрячь все усилия, чтобы это было в интересах рабоче­го класса. Все, что можно сделать для улучшения крестьянского хозяйства, для разви­тия местного оборота, в то же время рассчитывая общегосударственное хозяйство так, чтобы крупная социалистическая промышленность восстанавливалась быстрее, чем до сих пор, — все это при помощи концессий мы сделаем раньше, чем без концессий; при помощи отдохнувшего и оправившегося крестьянского хозяйства мы сделаем раньше, чем при абсолютной нужде, которая была в крестьянском хозяйстве до сих пор.

Вот что я имел сказать по вопросу, как нужно, с точки зрения коммунистической, оценивать эту политику, почему она была необходима, почему она при правильном применении даст нам немедленное и, во всяком случае, более быстрое улучшение, чем если бы она не была применена.

«Правда» №№ 81, 82 и 83; Печатается по тексту