Московского Совета» № 293 экземпляром протокольной записи

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 4

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

112

РАСПОРЯЖЕНИЕ СЕКРЕТАРИАТУ СОВНАРКОМА

19.VII. 1919.

Опоздание с утверждением инструкции о предпосылках из армии представляет из себя самое возмутительное и нетерпимое проявление волокиты.

Необходимо установить виновных и вообще точно расследовать этот случай, во-1-х, для установления ответственности, во-2-х — и это главное — для выработки практич­ных мер, дабы подобное не могло повторяться. Поэтому предлагаю нижепоименован­ным учреждениям, кои должны были озаботиться быстрейшим исполнением закона о предпосылках, т. е. проведением его в жизнь,

немедленно расследовать со всей строгостью и точностью, собрав все документы и допросив всех имеющих прикосновение к делу лиц, причины волокиты

и свой доклад, совместно с предложением практичных мер к устранению волокиты, представить в СНК во вторник. Учреждения следующие:

Секретариат СНК и Совета Обороны

Цекомпродарм

Компрод

Наркомвоен

Наркомпочтель.

Председатель Совета Народных Комиссаров

В. Ульянов (Ленин)

Впервые напечатано в 1942 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XXXIV

113

ОТВЕТ НА ВОПРОСЫ АМЕРИКАНСКОГО ЖУРНАЛИСТА³⁸

Отвечаю на поставленные мне пять вопросов, на условии исполнения письменно данного мне обещания, что мой ответ полностью будет напечатан в газетах, числом бо­лее ста, Соединенных Штатов Северной Америки.

1. Советское правительство имело не реформистскую правительственную програм­му, а революционную. Реформы — суть уступки, получаемые от господствующего класса, при сохранении его господства. Революция есть ниспровержение господствую­щего класса. Поэтому реформистские программы состоят обычно из многих частичных пунктов. Наша, революционная, программа состояла, собственно, из одного общего пункта: свержение ига помещиков и капиталистов, свержение их власти, освобождение трудящихся масс от этих эксплуататоров. Этой программы мы никогда не изменяли. Отдельные частичные мероприятия, направленные к осуществлению этой программы, нередко подвергались изменениям; перечень их занял бы целый том. Укажу только, что есть еще один общий пункт нашей правительственной программы, который вызывал, пожалуй, наибольшее число изменений отдельных мер. Этот пункт: подавление сопро­тивления эксплуататоров. После революции 25 октября (7 ноября) 1917 г. мы не закры­ли даже буржуазных газет, и о терроре не было и речи. Мы освободили не только мно­гих министров Керенского, но и воевавшего против нас Краснова.

114__________________________ В. И. ЛЕНИН

Лишь после того, как эксплуататоры, т. е. капиталисты, стали развертывать свое сопро­тивление, мы начали систематически подавлять его, вплоть до террора. Это было отве­том пролетариата на такие поступки буржуазии, как заговор совместно с капиталиста­ми Германии, Англии, Японии, Америки, Франции для восстановления власти эксплуа­таторов в России, подкуп англо-французскими деньгами чехословаков, германскими и французскими — Маннергейма, Деникина и пр. и т. п. Один из последних заговоров, вызвавших «изменение», — именно усиление террора против буржуазии в Петрограде, — был заговор буржуазии, совместно с эсерами и меньшевиками, о сдаче Петрограда, захват офицерами-заговорщиками Красной Горки, подкуп английскими и французски­ми капиталистами служащих в швейцарском посольстве наряду со многими служащи­ми русскими и пр.

2. Деятельность нашей Советской республики в Афганистане, Индии и других му­
сульманских странах вне России такова же, как наша деятельность среди многочислен­
ных мусульман и других нерусских народностей внутри России. Мы дали возможность,
например, башкирским массам учредить автономную республику внутри России, мы
всячески помогаем самостоятельному, свободному развитию каждой народности, росту
и распространению литературы на родном для каждого языке, переводим и пропаган­
дируем нашу Советскую конституцию, которая имеет несчастье более чем миллиарду
жителей земли, принадлежащих к колониальным, зависимым, угнетенным, неполно­
правным народностям, больше нравиться, чем «западноевропейская» и американская
конституция буржуазно-«демократических» государств, укрепляющая частную собст­
венность на землю и капитал, т. е. укрепляющая гнет немногочисленных «цивилизо­
ванных» капиталистов над трудящимися своих стран и над сотнями миллионов в коло­
ниях Азии, Африки и пр.

3. По отношению к Соединенным Штатам и Японии мы преследуем прежде всего ту
политическую цель, чтобы отразить их наглое, преступное, грабительское,

________________ ОТВЕТ НА ВОПРОСЫ АМЕРИКАНСКОГО ЖУРНАЛИСТА_______________ 115

служащее обогащению только их капиталистов, нашествие на Россию. Обоим этим го­сударствам мы много раз и торжественно предлагали мир, но они даже не отвечали нам и продолжают войну с нами, помогая Деникину и Колчаку, грабя Мурман и Архан­гельск, опустошая и разоряя особенно Восточную Сибирь, где русские крестьяне ока­зывают разбойникам-капиталистам Японии и Соединенных Штатов Северной Америки геройское сопротивление.

Наша дальнейшая политическая и хозяйственная цель по отношению ко всем наро­дам, в том числе и Соединенным Штатам и Японии, одна — братский союз с рабочими и трудящимися всех стран без изъятия.

4. Условия, на которых мы согласны заключить мир с Колчаком, Деникиным и Ман-
нергеймом, мы вполне точно, ясно, письменно излагали много раз, например, Буллиту,
который вел переговоры с нами (и со мной лично в Москве) от имени правительства
Соединенных Штатов³⁹, в письме к Нансену⁴⁰ и т. д. Не наша вина, если правительства
Соединенных Штатов и других стран боятся напечатать полностью эти документы,
скрывая от народа правду. Напомню лишь наше основное условие: мы готовы запла­
тить все долги Франции и другим государствам, лишь бы мир был на деле, а не на сло­
вах только, миром, т. е. чтобы он был формально подписан и утвержден правительст­
вами Англии, Франции, Соединенных Штатов, Японии, Италии, ибо Деникин, Колчак,
Маннергейм и пр. — простые пешки в руках этих правительств.

5. Всего более я хотел бы сообщить общественному мнению Америки следующее:
По сравнению с феодализмом, капитализм был всемирно-историческим шагом впе­
ред по пути «свободы», «равенства», «демократии», «цивилизации». Но тем не менее
капитализм был и остается системой наемного рабства, порабощения миллионов тру­
дящихся, рабочих и крестьян ничтожному меньшинству современных («moderne») ра­
бовладельцев, помещиков и капиталистов. Буржуазная демократия изменила форму
этого экономического рабства, по сравнению с феодализмом,

116__________________________ В. И. ЛЕНИН

создала особенно блестящее прикрытие для него, но не изменила и не могла изменить его сущности. Капитализм и буржуазная демократия есть наемное рабство.

Гигантский прогресс техники вообще, путей сообщения особенно, колоссальный рост капитала и банков сделали то, что капитализм дозрел и перезрел. Он пережил себя. Он стал реакционнейшей задержкой человеческого развития. Он свелся к всевластию горстки миллиардеров и миллионеров, толкающих народы на бойню для решения во­проса о том, германской или англо-французской группе хищников должна достаться империалистская добыча, власть над колониями, финансовые «сферы влияния» или «мандаты на управление» и т. п.

Во время войны 1914—1918 гг. десятки миллионов людей убиты и искалечены именно из-за этого, только из-за этого. Сознание этой истины с неудержимой силой и быстротой распространяется среди массы трудящихся во всех странах, — и это тем бо­лее, что война вызвала повсюду неслыханное разорение, а за войну надо везде, в том числе и народам-«победителям», платить проценты по долгам. А что такое эти процен­ты? Это есть миллиардная дань господам миллионерам за то, что они были так любез­ны, что позволили десяткам миллионов рабочих и крестьян убивать и калечить друг друга для решения вопроса о дележе прибылей капиталистов.

Крах капитализма неизбежен. Революционное сознание масс растет везде. Об этом говорят тысячи признаков. Один из неважных, но очень наглядных для филистера: ро­маны Анри Барбюса («Le feu» и «Clarté»), который пошел на войну, будучи самым мирным, скромным, законопослушным мелким буржуа, филистером, обывателем.

Капиталисты, буржуазия, могут в «лучшем» для них случае оттянуть победу социа­лизма в той или другой отдельной стране ценой истребления еще сотен тысяч рабочих и крестьян. Но спасти капитализм они не могут. На смену ему пришла Советская рес­публика, которая дает власть трудящимся, и только трудящимся,

________________ ОТВЕТ НА ВОПРОСЫ АМЕРИКАНСКОГО ЖУРНАЛИСТА_______________ 117

которая вручает руководство их освобождением пролетариату, которая отменяет част­ную собственность на землю, фабрики и прочие средства производства, ибо эта частная собственность есть источник эксплуатации немногими многих, источник нищеты масс, источник грабительских войн между народами, обогащающих только капиталистов.

Победа международной Советской республики обеспечена.

Маленькая иллюстрация в заключение: американская буржуазия обманывает народ, хвалясь свободой, равенством, демократией в ее стране. Но ни эта, ни какая иная бур­жуазия, ни одно правительство в мире не сможет принять, побоится принять состязание с нашим правительством на началах действительной свободы, равенства, демократии: допустим, договор обеспечивает за нашим правительством и за любым иным свободу обмена... брошюрами, от имени правительства издаваемыми на любом языке и содер­жащими текст законов данной страны, текст конституции, с объяснением ее превосход­ства над другими.

Ни одно буржуазное правительство в мире не осмелится пойти на такой мирный, ци­вилизованный, свободный, равный, демократичный договор с нами.

Почему? Потому что все, кроме советских правительств, держатся угнетением и об­маном масс. Но великая война 1914—1918 гг. разбила великий обман.

20-го июля 1919 г. Ленин

Печатается по тексту
«Правда» № 162, 25 июля 1919 г. газеты «Правда», сверенному

с машинописной копией

118

РЕЧЬ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ И ВОЕННОМ

ПОЛОЖЕНИИ НА МОСКОВСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

ФАБЗАВКОМОВ, ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ПРАВЛЕНИЙ

ПРОФСОЮЗОВ, УПОЛНОМОЧЕННЫХ

МОСКОВСКОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО

РАБОЧЕГО КООПЕРАТИВА И СОВЕТА ОБЩЕСТВА «КООПЕРАЦИЯ»⁴¹ 30 ИЮЛЯ 1919 г.

(Аплодисмент ы.) Товарищи, что касается нашего продовольственного и во­енного положения, то позвольте мне обратиться к вам с небольшим и коротким пояс­нением. Я надеюсь, что основные факты, касающиеся этих вопросов, вам всем извест­ны, и моя задача состоит, пожалуй, только в том, чтобы несколько осветить значение этих фактов.

Как раз в то время, когда вам приходится решать кооперативные вопросы, мы пере­живаем острый момент, в особенности в отношении продовольствия, как и в прошлом году летом. Вы знаете, что успех нашей продовольственной работы за последний год, по сравнению с предыдущим годом, был очень велик. Едва ли в других областях совет­ской деятельности можно так точно измерить этот успех, как в работе продовольствен­ной. За первый год Советской власти, частью захватывая и конец режима Керенского, государственная заготовка была сделана всего в 30 миллионов пудов. За следующий год мы заготовили свыше 107 миллионов пудов, несмотря на то, что, в отношении во­енном и в отношении свободного доступа к наиболее хлебным территориям, мы в этот второй год были в более тяжелых условиях, ибо нам была совершенно недоступна не только Сибирь, но и Украина и большая часть далекого юга. Несмотря на это, как вы видите, наши хлебные заготовки утрой-

______________ РЕЧЬ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ И ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ_____________ 119

лись. С точки зрения работ продовольственного аппарата, это — крупный успех, но, с точки зрения обеспечения хлебом неземледельческих местностей, это — очень немно­го, потому что, когда были произведены точные обследования условий питания незем­ледельческого населения и, в особенности, рабочего населения городов, то оказалось, что рабочий весной и летом нынешнего года в городах приблизительно только полови­ну продовольственных продуктов получает от Компрода, а остальное вынужден добы­вать на вольном рынке, на Сухаревке и у спекулянтов, причем за первую половину ра­бочий платит одну десятую долю всех своих расходов, а за вторую — девять десятых. Господа спекулянты, как и следовало ожидать, лупят с рабочего в 9 раз против той це­ны, которую берет государство за заготовленный хлеб. Если взять эти точные данные нашего продовольственного положения, то мы должны будем сказать, что наполовину, одной ногой, мы стоим в старом капитализме и только наполовину выкарабкались из этой трясины, из этого болота спекуляции и вышли на дорогу действительно социали­стических заготовок хлеба, когда хлеб перестал быть товаром, перестал быть предме­том спекуляции и предметом и поводом для грызни, для борьбы и для обнищания мно­гих. Как видите, с точки зрения того, что необходимо для удовлетворения неземледель­ческого и рабочего населения, сделано немного, но если представить себе, в каких трудных условиях приходилось работать в обстановке гражданской войны, когда большая часть самых хлебных территорий не была в нашем обладании, — то быстрота постановки продовольственного аппарата была необыкновенно велика. Я думаю, что все согласятся со мной, что в этом отношении задача организационная, задача сбора хлеба от масс крестьянства не капиталистическим путем, задача неимоверно трудная, которую никакая смена учреждений — я не говорю уже о смене правительства — ре­шить не может, потому что эта задача требует перестройки организационной, она тре­бует перестройки устоев сельскохозяйственной жизни, которые сложились веками,

120__________________________ В. И. ЛЕНИН

если не тысячелетиями. Если бы, скажем, при условии полного мира, нам было дано, положим, 5 лет на создание организационного аппарата, который целиком мог бы со­брать в руках государства хлеб, отняв его из рук спекулянтов, то мы сказали бы, что такая быстрота общественно-хозяйственной перестройки — невиданная и неслыханная. И если нам меньше чем через два года удалось решить эту задачу наполовину, то это составляет очень многое. Это есть бесспорное доказательство того, что Советская власть в продовольственном вопросе, самом трудном и тяжелом, взяла правильную ли­нию и стоит на верном пути. Во всяком случае, можно сказать, что Советская власть самым твердым образом решила только по этому пути идти дальше, не смущаясь теми колебаниями, сомнениями и критикой, а иногда и отчаянием, которые мы видим вокруг себя. Неудивительно, что со стороны тех или иных представителей голодных местно­стей мы видим иногда самое тяжелое и мучительное отчаяние. Это неудивительно по­тому, что общие цифры, которые я привел и которые касаются питания рабочих незем­ледельческих местностей и городов, показывают, что наполовину им приходится зави­сеть от спекулянтов, от случая и прочего.

А вы знаете, что спекуляция у нас принимает характер самой бешеной борьбы и от­чаянного обдирания со стороны тех, кто получил возможность доставлять продукты на этот рынок. Неудивительно, что мы встречаем отчаяние со стороны тех, кто в этой бе­шеной борьбе между спекулянтами и голодными потерпел крах. Понятно, что в усло­виях, когда железнодорожный транспорт ослаблен, когда в местностях наиболее хлеб­ных мы видим то, что наблюдается на Украине, где никакого аппарата создать не уда­ется, где до сих пор старые остатки партизанщины разрушают всякую возможность ор­ганизационной работы, где население до сих пор не сумело победить партизанщины, — это целиком играет на руку Деникину, который одерживает там наиболее легкие побе­ды, и это затрудняет для нас использование самых хлебных рынков, где есть запасы хлеба, которые нас могли бы легко вывести

______________ РЕЧЬ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ И ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ_____________ 121

из затруднения. Я говорю, что при таком положении неудивительно, что встречаешь вокруг себя выражение отчаяния со стороны тех людей, которые особенно тяжело по­терпели крах в этой борьбе за хлеб. Если мы возьмем в общем и целом развитие совет­ской работы, не в отдельных случаях, а в итоге работы, если мы сравним, что дала Со­ветская власть и что вольный рынок, то мы должны будем сказать, что та половина продовольственного дела, которая находится в руках спекулянтов, что она до сих пор является источником страшного угнетения и самой бешеной, безобразной, ничем не регулируемой наживы для спекулянтов, причем в условиях, когда, с одной стороны, имеются голодные люди, а с другой — возможность для некоторых нажиться — источ­ником самого отчаянного разврата.

И понятно, что люди, которые не умеют охватить этого процесса и связать концы с концами, что они сплошь и рядом вместо того, чтобы подумать, как в борьбе с капита­лизмом осиливать эту новую задачу — организацию сбора хлеба по твердым ценам из доверия к рабочему государству, — вместо того чтобы обдумать это, говорят нам: «По­смотрите, если рабочие девять десятых своих расходов тратят на Сухаревку, это дока­зывает, что вы существуете лишь благодаря мешочникам и спекулянтам. Поэтому вы должны сообразоваться с этим». Это мы слышим иногда от людей, которые вообража­ют себя остроумными и глубоко понимающими события. На самом деле они являются представителями софизма. Опыт революции подтверждает, что смена форм правления

— дело нетрудное, что устранение господствующего класса помещиков и капиталистов

— вещь возможная в короткий срок, при удачном развитии революции даже в несколь­
ко недель, но переделка коренных условий экономической жизни, борьба с теми при­
вычками, которые столетиями и тысячелетиями впитывались в каждого мелкого хозяи­
на, это — дело, которое, при условии полного свержения эксплуатирующих классов,
требует долгих лет настойчивой организационной работы. И когда нам указывают, вот,
мол, посмотрите, как рядом с вами пышно

122__________________________ В. И. ЛЕНИН

процветает Сухаревка, как зависит от нее Советская власть, мы говорим: что же вы удивляетесь? Неужели эта задача могла быть решена менее чем в двухлетний срок и при отрезанности от России лучших земледельческих районов? Те люди, которые больше всего возражают с точки зрения принципиальной и даже иногда уверяют, что говорят с точки зрения социалистической, — но боже упаси от этого социализма! — они упрекают большевиков в утопизме и авантюризме за то, что большевики говорили: можно и должно революционным путем разбить не только монархию и помещичье землевладение, но разбить и смести класс капиталистов и остатки старой империали­стической войны, чтобы расчистить почву для организационного строительства, кото­рое неизбежно заставляет нас считаться с долгим периодом господства рабочей власти, одной только способной повести за собой широкие массы крестьянства. Эти люди, уп­рекающие нас в утопизме за то, что мы признавали возможным революционным путем разбить класс помещиков и капиталистов, сами навязывают нам задачу утопическую, чтобы организационные вопросы нового социалистического строя и борьбы со старыми привычками, которые нельзя уничтожить никакой отменой учреждений, чтобы эти во­просы были решены — в обстановке, когда у нас связаны руки гражданской войной — в срок, в какой они никакими земными силами решены быть не могут.

Да, именно продовольственная политика особенно ясно показывает, что борьба со­циализма с капитализмом в ее последней форме происходит именно здесь, когда нужно побороть не только старые учреждения и не только помещиков и капиталистов, а все воспитанные капитализмом привычки и условия хозяйства миллионов мелких хозяев. Нужно добиться того, чтобы их рассудок победил их предрассудок. Всякий сколько-нибудь сознательный крестьянин согласится с тем, что свободная торговля хлебом и продажа его на вольном рынке, когда народ голодает — это означает войну между людьми и обогащение спекулянтов, а для масс народа означает голод. Но этого созна­ния мало, потому

РЕЧЬ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ И ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ_____________ 123

что все предрассудки и все привычки крестьянина говорят за то, что выгоднее продать хлеб спекулянту за несколько сот рублей, чем отдавать государству за несколько десят­ков бумажных денег, за которые он сейчас товара получить не может. Мы говорим: ес­ли страна разорена, если нет топлива и фабрики встали, ты, крестьянин, должен оказы­вать помощь рабочему государству, должен дать хлеб в ссуду. Те бумажные деньги, которые дают тебе в обмен на хлеб, — это есть свидетельство того, что ты оказал госу­дарству ссуду. Если ты, крестьянин, окажешь государству ссуду и дашь хлеб, тогда ра­бочий может восстановить промышленность. Другого способа к восстановлению про­мышленности в стране, разоренной четырьмя годами войны империалистической и двумя годами гражданской, — другого способа нет! Всякий крестьянин, который сколько-нибудь развит и из первобытной мужицкой темноты вышел, согласится, что другого выхода нет. Но одно дело — сознательный крестьянин, которого вы убедите, если по-человечески к нему обратитесь, а другое дело — предрассудки миллионов кре­стьян, которые считаются с фактом, что они всю жизнь при капитализме прожили, что они собственность на хлеб считают делом справедливым, что нового порядка они не испытали и не могут ему поверить. Вот почему мы говорим, что именно в этой, продо­вольственной, области идет самая глубокая война капитализма с социализмом уже на деле, а не на словах только, и не в области верхушек государственного строительства. Эти верхушки легко переделать, и не велико значение таких переделок. Здесь же созна­ние трудящихся и их авангарда — рабочего класса — вступает в решительный и по­следний бой с предрассудками, с раздробленностью и распыленностью крестьянских масс. Когда сторонники капитализма — все равно, называются ли они представителями буржуазных партий или меньшевиками или эсерами, — когда они говорят: «Откажи­тесь от проведения государственной монополии, от взимания хлеба принудительным путем по твердым ценам», — мы отвечаем: «Вы, любезные меньшевики и эсеры, вы, может

124__________________________ В. И. ЛЕНИН

быть, и искренние люди, но вы защищаете капитализм, вашими устами говорят не что иное, как предрассудки старой мелкобуржуазной демократии, которая ничего другого, кроме свободной торговли, не видела, которая стоит в стороне от бешеной борьбы с капитализмом и считает, что это можно примирить и согласовать». Мы имеем доста­точно опыта и знаем, что представители действительно трудящихся масс, те, которые не выделились в верхушечные слои, которых помещики и капиталисты всю жизнь экс­плуатировали, — они знают, что здесь дело идет о последней и решительной, никакого примирения не допускающей, борьбе с капитализмом. Они знают, что никакие уступки именно здесь, в этой области, не возможны. Если временно Советская власть говорит, как она говорила прошлым летом: отпустим полуторапудников на столько-то недель, — то после этого она пустила в ход свой аппарат, и он дал больше, чем раньше. Вы знаете, что и в настоящее время пришлось сделать такую уступку и такой перерыв: пускай рабочие снабдят себя при отпусках хлебом в одиночку⁴². Тем сильнее мы обес­печиваем себе возможность снова приняться за работу, обеспечиваем себе нашу работу социалистическую. Мы даем настоящий бой капитализму и говорим, что, какие бы ус­тупки он ни заставлял нас делать, мы все-таки за борьбу против капитализма и против эксплуатации. Мы будем здесь бороться с такой же беспощадностью, как мы боремся с Колчаком и Деникиным, потому что сила, откуда они берут себе подкрепление, это есть сила капитализма, а она, конечно, идет не из воздуха, она основана на свободной торговле хлебом и товарами. Мы знаем, что когда хлеб свободно продают в стране, то это обстоятельство и является главным источником капитализма, источником, который и был причиною гибели всех республик до сих пор. Теперь идет решительная и по­следняя борьба с капитализмом и со свободной торговлей, и для нас теперь происходит самый основной бой между капитализмом и социализмом. Если мы победим в этой борьбе, то возврата к капитализму и прежней власти, ко всему тому, что было

______________ РЕЧЬ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ И ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ_____________ 125

раньте, уже не будет. Этот возврат будет невозможен, нужно только, чтобы была война против буржуазии, против спекуляции, против мелкого хозяйства, чтобы не был сохра­нен тот принцип, который существовал раньше: «Всяк за себя, а бог за всех». Нужно забыть принцип, когда всякий мужик был бы за себя, а Колчак был бы за всех. У нас теперь новая форма наших взаимоотношений и строительства. Нужно знать, что социа­лизм идет, и, как бы мы себе ни навязывали наших старых пережитков, мы должны помнить, что они будут только старыми отрывками старых мыслей, потому что кресть­янин должен совершенно иначе относиться к производимому им предмету потребле­ния; в противном случае, если он продает по «вольной» цене хлеб рабочему, он, несо­мненно, становится буржуем и собственником, а мы говорим, чтобы хлеб продавался по твердой государственной цене, и это даст нам возможность отойти от капитализма. И вот, когда нам приходится переживать всю тяжесть нашего голодания и сравнивать наше настоящее положение с прошлым годом, то мы должны сказать, что наше на­стоящее положение несравненно лучше, чем оно было в прошлом году. Правда, нам приходится идти на некоторые уступки, но мы можем всегда дать ответ и объяснение этих уступок. Тем не менее, хотя мы за 20 месяцев Советской власти и сделали многое, мы еще не решили всех трудностей настоящего тяжкого положения.

Когда мы оторвем крестьян от собственности и когда мы повернем их к нашей госу­дарственной работе, тогда можно будет сказать, что мы сделали трудную часть нашего пути. Но мы не сойдем с этого пути, как не сойдем с пути борьбы с Деникиным и Кол­чаком. Мы слышим из лагеря людей, которые называют себя эсерами и меньшевиками, такие вещи, что война-де безысходна, что выхода из этой войны нет и что нужно при­нять все меры, чтобы она была закончена, — эти речи вы услышите сплошь и рядом. Это говорят люди, которые не понимают истинного положения вещей. Они считают гражданскую войну безысходной, потому что она слишком тяжела, но разве они не по­нимают, что

126__________________________ В. И. ЛЕНИН

эту войну нам навязывают европейские империалисты, потому что они боятся Совет­ской России. В то же время они держат у себя во дворцах: сегодня Савинкова, завтра — Маклакова, затем — Брешковскую и разговаривают с ними не какие-нибудь милые ре­чи, а ведут беседы о том, как рациональнее послать сюда, к нам, солдат, артиллерию с пушками и другими орудиями смерти, как оказать Архангельскому фронту помощь, как прибавить к нему фронт Южный и Восточный и еще Петроградский. Вся Европа и вся европейская буржуазия ополчилась на Советскую Россию. Она дошла до такой на­глости, что предлагает венгерскому правительству такие вещи: «Мы вам дадим хлеб, а вы откажитесь от Советской власти». Я думаю, какая же большая агитация будет для Венгрии в виде этого предложения, когда его прочтут в газетах Будапешта! Но это все-таки лучше, это более честный и открытый путь, чем все гадания о борьбе за свобод­ную торговлю и т. д. Здесь ясно говорится: вам нужен хлеб, — откажитесь от того-то и того-то, что нам невыгодно, и мы дадим вам этот хлеб.

Поэтому, если бы любезные капиталисты обратились с этим предложением к рус­ским крестьянам, мы были бы им очень благодарны. Мы сказали бы: у нас не хватало агитаторов, — теперь Клемансо, Ллойд Джордж, Вильсон пришли нам на помощь и оказались самыми лучшими агитаторами. Теперь не будет больше речи об Учредитель­ном собрании, о свободе собраний и т. д., а всё начистоту. Но мы спросим господ капи­талистов — у вас так много военных долгов, у вас все чемоданы набиты долговыми обязательствами, столько-то и столько-то миллиардов военных долгов — и вы думаете, народ будет их платить? У вас столько снарядов, патронов, орудий, что их некуда де­вать, и вы нашли самым лучшим расстрелять их в русских рабочих? вы покупали Кол­чака, отчего же вы его не спасли? Вы же недавно вынесли резолюцию, что междуна­родная Лига наций держав Согласия признает Колчака единым полноправным русским правительством . А после того от Колчака остались только сверкающие пятки.

______________ РЕЧЬ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ И ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ_____________ 127

Отчего же это так вышло? (Аплодисмент ы.) Вот на опыте колчакии мы видим, чего стоят обещания эсеровских и меньшевистских вождей. Ведь они начали колча­ковщину, у них была самарская власть. Чего же стоят эти обещания? И как быть, если собираются против нас силы, которые, конечно, с военной стороны невероятно превы­шают наши — мы не можем их даже приблизительно сравнивать. Конечно, буржуазия, и крупная и мелкая, делает отсюда соответствующий вывод и говорит усталым изголо­давшимся массам: «Вас втянули в гражданскую войну, из которой нет исхода. Где же вам, усталой, отсталой стране, бороться с Англией, Францией, Америкой?». Этот мотив мы постоянно слышим вокруг себя и от буржуазной интеллигенции — ежедневно и ежечасно. Они стремятся доказать, что гражданская война дело безнадежное. Но исто­рия дает нам ответ. Это — история власти в Сибири. Мы знаем, что там живут зажи­точные крестьяне, которые не знали крепостного права, которые поэтому не могут быть благодарны большевикам за избавление от помещиков. Мы знаем, что там организова­но было правительство и для начала туда были посланы прекрасные знамена, которые изготовляли эсер Чернов или меньшевик Майский, и на них были лозунги — Учреди­тельное собрание, свобода торговли — чего хочешь, серый мужичок, все тебе напишем, только помоги свалить большевиков! Что же вышло из этой власти? — Вышла вместо Учредительного собрания колчаковская диктатура, — самая бешеная, хуже всякой цар­ской. Что же это — случайность? Нам отвечают — это была ошибка. Но, господа, оши­баться могут отдельные лица в том или ином акте своей жизни, но ведь здесь на по­мощь вам шли все ваши лучшие люди, все, что было лучшего в ваших партиях. Разве вам не шла на помощь интеллигенция? А если ее не было, — хотя мы знаем, что она была, — у вас была интеллигенция всех передовых стран — Франции, Англии, Амери­ки и Японии. У вас была земля, у вас был флот, у вас были войска, у вас были деньги — почему же все развалилось? По ошибке, которую

128__________________________ В. И. ЛЕНИН

сделал какой-нибудь Чернов или Майский? Нет! Потому, что в этой отчаянной войне не может быть никакой середины, и для того, чтобы держаться, буржуазия должна рас­стреливать десятками и сотнями все, что есть творческого в рабочем классе. Это ясно видно на примере Финляндии, это показывает теперь пример Сибири. Чтобы доказать, что большевики несостоятельны, эсеры и меньшевики начали строить новую власть и торжественно провалились с ней прямо к власти Колчака. Нет, это не случайность, это происходит во всем мире, и если бы исчезли все речи большевиков, все их печатные произведения, на которые теперь идет травля в каждой стране, где выуживают больше­вистские брошюры, как какую-нибудь заразу, страшную для бедных Вильсонов, Кле­мансо и Ллойд Джорджей, — если бы все это исчезло, мы бы указали на Сибирь, где только что действовали их приспешники, и сказали: вот это действует лучше всякой агитации! Это показывает, что между диктатурой буржуазии и диктатурой рабочего класса середины быть не может. Этот довод проникает не только в головы рабочих масс, он проникает даже в голову самого несознательного крестьянина. Вы знаете, кре­стьяне говорили: «Мы не хотим большевистского правительства, мы хотим свободной торговли хлебом». Вы знаете, что в Самаре крестьянство, среднее крестьянство, было на стороне буржуазии. Кто же теперь оттолкнул его от Колчака? Оказывается, что кре­стьянин один создавать свое... не может. Это подтверждается всей историей револю­ции, и каждый, кто знаком с ней и с историей социалистического движения, знает, что к этому приводит все развитие политических партий в XIX веке.

Крестьянин этого, конечно, не знал. Он ни историей социализма, ни историей рево­люции не занимался, но он верит и признает выводы, которые складываются на его собственной спине. Когда он увидал, что большевистские тяготы были тяготами для победы над эксплуататорами и что колчаковская власть принесла

Одно слово опущено ввиду неясности записи в стенограмме. Ред.

______________ РЕЧЬ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ И ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ_____________ 129

восстановление капитализма держиморд, он сказал сознательно: «Я выбираю диктатуру рабочих масс и я пойду на то, чтобы добить до конца диктатуру бюрократической бур­жуазии, — как он называет диктатуру Колчака, — чтобы была диктатура пролетариата, диктатура народа». Эта история с Колчаком показывает, что как гражданская война ни бесконечна, как ни тяжела, какой безысходной она ни кажется, но в тупик она не при­водит. Она приводит народные массы, наиболее оторванные от большевиков, собствен­ным опытом к убеждению в необходимости перехода на сторону этой власти.

Вот, товарищи, наше военное положение. Теперь вы позвольте мне закончить доклад указанием насчет кооперативной работы, которую нам предстоит выполнить. Многие товарищи уже высказались перед вами, будучи гораздо более компетентными, чем я, в оценке практических задач, какие стоят перед вами. Я позволю себе выразить пожела­ние, чтобы та задача, которая ложится на вас, — создание обнимающего трудящиеся массы кооперативного общества потребления — дело громадной важности, — было выполнено с успехом. Кооперативы в обстановке капиталистического общества неиз­бежно выделяли верхушки, которые ими руководили, и эти верхушки сплошь были бе­логвардейскими. Это не только у нас оказалось, это доказали те верхи, которые заклю­чают договор с Колчаком. Это было в Англии и Германии, — в капиталистических странах. Когда началась война, верхушки кооперативов, привыкшие жить капиталами, поголовно пошли на сторону империалистов.

Это не случайность, что во всем мире во время империалистической войны верхуш­ки парламентариев-социалистов, верхушки социалистического движения ушли к импе­риалистам целиком. Они разжигали ее, и они дошли до того, что их друзья стоят во главе правительства, убившего Либкнехта и Люксембург, и помогают расстреливать вождей рабочего класса. Это не вина отдельных людей. Это не преступление того или иного несчастного преступного человека. Это результат

130

В. И. ЛЕНИН

капитализма, который развращал их. Так было во всем мире, и Россия не святая страна, и нам из капиталистического общества нельзя было перейти иначе, нам тоже предстоя­ло с этими верхушками перешить тяжелую войну. Она не закончена и теперь, когда она охватывает народные массы, когда массы встают на борьбу против всякой спекуляции. Те, кто вынес эксплуатацию на собственной спине, не забудут ее, когда возьмут дело распределения в свои руки. Возможно, что в этом деле мы потерпим немало пораже­ний. Мы знаем, что тут много темноты и невежества, что тут будет прорываться то там, то здесь, — мы знаем, что одним ударом ничего не достигнешь. Но мы, сознательно ведущие советскую работу, сознательные крестьяне и рабочие, которые устраивают со­циалистическую Россию, эту войну поведем. Эту войну вы поведете вместе с нами, и эту войну, как бы трудна и тяжела она ни была, мы закончим полной победой, товари­щи. (Аплодисмент ы.)

Газетные отчеты напечатаны

31 июля 1919 г. в «Правде» № 167

и в «Известиях ВЦИК» № 167

Впервые полностью напечатано

в 1932 г. во 2—3 изданиях

Сочинений В. И. Ленина,

том XXIV

Печатается по стенограмме

131

РЕЧЬ НА I ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ

РАБОТНИКОВ ПРОСВЕЩЕНИЯ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ⁴⁴ 31 ИЮЛЯ 1919 г.

Товарищи, я очень рад приветствовать от имени Совета Народных Комиссаров ваш съезд.

В области народного просвещения нам пришлось бороться в течение долгого време­ни с теми же трудностями, которые встречались все время у Советской власти во всех областях работы и во всех областях организации. Мы наблюдали, что во главе органи­заций, которые считались единственными массовыми организациями, оказались с са­мого начала люди, которые долго еще находились в плену у буржуазных предрассуд­ков. Мы наблюдали даже в первое время Советской власти, как армия в октябре 1917 года заваливала нас в Петрограде заявлениями о том, что Советская власть ею не при­знается, угрожая идти против Петрограда и выражая солидарность с буржуазными пра­вительствами. Тогда еще мы убедились, что эти заявления исходили от тех верхушек этих организаций, от тогдашних армейских комитетов, которые целиком представляли из себя прошлое в развитии настроения, убеждений, взглядов нашей армии. С тех пор это явление повторялось в отношении всех массовых организаций: и в отношении же­лезнодорожного пролетариата, оно повторялось и в отношении почтово-телеграфных служащих. Мы наблюдали всегда, что в первое время прошлое держит еще в своей вла­сти силу и влияние на массовые организации. Поэтому нас нисколько не удивляла и та продолжительная упорная борьба, которая шла среди

132__________________________ В. И. ЛЕНИН

учительства, с самого начала представлявшего из себя организацию, в громадном большинстве, если не целиком, стоящую на платформе, враждебной Советской власти. Мы наблюдали, как с постепенностью приходилось преодолевать старые буржуазные предрассудки и как этому учительству, которое было тесно связано с рабочими и тру­дящимся крестьянством, как ему пришлось в борьбе против предыдущего буржуазного строя отвоевывать себе права и пробивать себе дорогу к действительному сближению с трудящимися массами, к действительному пониманию характера происходящей социа­листической революции. Вам до сих пор больше, чем кому бы то ни было другому, приходилось иметь дело со старыми предрассудками буржуазной интеллигенции, с ее обычными приемами и аргументациями, с ее защитой буржуазного или капиталистиче­ского общества, с ее борьбой, которая ведется обычно не прямо, а под прикрытием тех или других благозвучных по внешности лозунгов, которые на самом деле приводятся так или иначе в защиту капитализма.

Товарищи, вы помните, быть может, как Маркс описывает вступление рабочего на современную капиталистическую фабрику, как Маркс, анализируя рабство рабочего в дисциплинированном, культурном и «свободном» капиталистическом обществе, иссле­довал причины угнетения трудящихся капиталом, как он подходит к основам производ­ственного процесса, как он описывает поступление рабочего на капиталистическую фабрику, где происходит ограбление прибавочной стоимости, где кладется основа всей капиталистической эксплуатации, где созидается капиталистическое общество, дающее богатство в руки немногих и держащее в угнетении массы. Когда Маркс подходит к этому самому существенному и коренному месту в его произведении — к анализу ка­питалистической эксплуатации, он сопровождает это введение ироническим замечани­ем: «Здесь, куда я вас введу, в это место выжимания капиталистами прибыли, здесь господствует свобода, равенство и Бентам» . Когда Маркс это говорил, он подчерки­вал ту идеологию буржуазии,

__________ РЕЧЬ НА I ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ РАБОТНИКОВ ПРОСВЕТТЩНИЯ________ 133

которую она проводит в капиталистическом обществе, которую она оправдывает, ибо с точки зрения буржуазии, преодолевшей борьбу против феодала, с точки зрения этой буржуазии, в капиталистическом обществе, основанном на господстве капитала, на господстве денег, на эксплуатации трудящихся, господствует именно «свобода, равен­ство и Бентам». Свобода, которой они называют свободу наживы, свободу обогащения для немногих, свободу торгового оборота; равенство, которым они называют равенство капиталистов и рабочих; господство Бентама, т. е. мелкобуржуазных предрассудков от­носительно свободы и равенства.

Если мы бросим взгляд вокруг себя, если посмотрим на те доводы, с которыми боро­лись вчера против нас и борются сегодня представители старого учительского союза и которые мы до сих пор встречаем у наших идейных противников, называющих себя социалистами, у эсеров и меньшевиков, те доводы, которые мы в малосознательной форме встречаем в ежедневных разговорах с крестьянской массой, еще не понявшей значения социализма, — если вы присмотритесь к этому и вдумаетесь в идейное значе­ние этих доводов, вы найдете тот же самый буржуазный мотив, который был подчерк­нут Марксом в «Капитале». Все эти люди подтверждают это изречение, что в капитали­стическом обществе господствует свобода, равенство и Бентам. И когда нам возражают с этой точки зрения и говорят, что мы, большевики и Советская власть, являемся нару­шителями свободы и равенства, мы отсылаем тех, кто так говорит, к начаткам полити­ческой экономии, к основам учения Маркса. Мы говорим: та свобода, в нарушении ко­торой вы большевиков упрекаете, есть свобода капитала, есть свобода владельца про­давать хлеб на вольном рынке, т. е. свобода наживы для немногих, которые имеют этот хлеб в излишке. Та свобода печати, в нарушении которой постоянно обвиняли больше­виков, — что такое эта свобода печати в капиталистическом обществе? Всякий наблю­дал, чем была печать у нас в «свободной» России. Еще больше это наблюдали люди, которые знакомились, непосредственно

134__________________________ В. И. ЛЕНИН

наблюдая или имея дело с постановкой печати в передовых капиталистических стра­нах. Свобода печати в капиталистическом обществе — это значит свобода торговать печатью и воздействием на народные массы. Свобода печати — это содержание прес­сы, могущественнейшего орудия воздействия на народные массы, на счет капитала. Вот что такое свобода печати, которую большевики разрушили, и они гордятся тем, что да­ли впервые свободу печати от капиталистов, что они в первый раз в громадной стране создали печать, которая не зависит от горстки богатых и миллионеров, — печать, кото­рая целиком посвящена задачам борьбы против капитала, и этой борьбе мы должны подчинить все. В этой борьбе передовой частью трудящихся, их авангардом может явиться только рабочий пролетариат, могущий вести бессознательные крестьянские массы.

Когда нас упрекают в диктатуре одной партии и предлагают, как вы слышали, еди­ный социалистический фронт, мы говорим: «Да, диктатура одной партии! Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем, потому что это та партия, которая в течение де­сятилетий завоевала положение авангарда всего фабрично-заводского и промышленно­го пролетариата. Это та партия, которая еще до революции 1905 года это положение завоевала. Это та партия, которая в 1905 году оказалась во главе рабочих масс, которая с тех пор и во время реакции после 1905 года, когда, при существовании столыпинской Думы, с таким трудом возобновилось рабочее движение, — эта партия слилась с рабо­чим классом, и она одна только могла вести его на глубокое и коренное изменение ста­рого общества». Когда нам предлагают единый социалистический фронт, мы говорим: это предлагают партии меньшевиков и эсеров, которые проявляли в течение революции колебания в пользу буржуазии. Мы имеем два опыта: керенщину, когда эсеры состав­ляли коалиционное правительство, которому помогала Антанта, т. е. всемирная бур­жуазия, империалисты Франции, Америки и Англии. Что же мы видели в результате? Видели ли тот посте-

__________ РЕЧЬ НА I ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ РАБОТНИКОВ ПРОСВЕТТЩНИЯ________ 135

пенный переход к социализму, который они обещали? Нет, мы видели крах, полное господство империалистов, господство буржуазии и полное банкротство всяких согла­шательских иллюзий.

Если этого опыта мало, возьмите Сибирь. Там мы видели повторение этого опыта. В Сибири власть оказалась против большевиков. В первое время чехословацкому восста­нию и восстанию меньшевиков и эсеров против Советской власти на помощь пошла вся буржуазия, которая сбежала от Советской власти. На помощь им шла вся буржуазия и капиталисты самых могущественных стран Европы и Америки и шли не только с идей­ной помощью, а и с финансовой и военной. Что же в результате? К чему привело это господство якобы Учредительного собрания, это якобы демократическое правительст­во, состоящее из эсеров и меньшевиков? К колчаковской авантюре. Почему оно приве­ло к провалу, который мы наблюдаем? Потому, что здесь сказалась та основная истина, которую якобы социалисты из лагеря наших противников не хотят понять, что в капи­талистическом обществе, когда оно развивается, держится прочно или когда оно поги­бает, все равно — может быть только одна из двух властей: либо власть капиталистов, либо власть пролетариата. Всякая средняя власть есть мечта, всякая попытка образо­вать что-то третье ведет к тому, что люди даже при полной искренности скатываются в ту или другую сторону. Только власть пролетариата, только господство рабочих может присоединить к себе все большинство, которое стоит на почве труда, ибо крестьянские массы, хотя и представляют собой массы трудящиеся, однако являются в некоторой части и собственниками своего мелкого хозяйства, своего хлеба. Вот та борьба, которая развернулась перед нашими глазами, — борьба, которая показывает, как пролетариат постепенно отметает в ходе долгих политических испытаний, в ходе перемен прави­тельств, которые мы наблюдаем на разных окраинах России, все, что служит эксплуа­тации, как он пробивает себе дорогу и все больше и больше становится настоящим и полным вождем трудящихся масс

136__________________________ В. И. ЛЕНИН

в деле подавления и уничтожения сопротивления капитала.

Те люди, которые говорят о нарушении свободы большевиками, которые предлагают единый социалистический фронт, т. е. объединение с теми, кто колебался, кто свали­вался уже два раза в истории русской революции на сторону буржуазии, — эти люди очень любят обвинять нас в применении террора. Они говорят, что большевики внесли систему террора в управление, они говорят, что для спасения России нужно, чтобы большевики отказались от террора. Я вспоминаю одного остроумного буржуазного француза, который, стоя на буржуазной точке зрения, говорил об отмене смертной каз­ни: «Пускай начинают отменять смертную казнь господа убийцы». Этот ответ вспоми­нается мне, когда говорят: «Пускай большевики откажутся от террора». Пускай отка­зываются от него господа русские капиталисты и их союзники, Америка, Франция и Англия, т. е. те, кто навязал террор Советской России! Это те империалисты, которые обрушились на нас и до сих пор обрушиваются со всей своей военной мощью, в тысячу раз более могущественной, чем наша. Это не террор разве, когда все страны Согласия, все империалисты Англии, Франции и Америки имеют каждый в своих столицах слуг международного капитала, — все равно называются ли они Сазоновыми или Маклако-выми, — которые организовали сотни и десятки тысяч недовольных, разоренных, оби­женных и возмущенных представителей буржуазии и капитала? Если вы слышали о за­говорах в военной среде, если читали о последнем заговоре в Красной Горке, который чуть не отдал Петроград, что же это было, как не проявление террора со стороны бур­жуазии всего мира, идущей на какие угодно зверства, преступления и насилия с целью восстановить эксплуататоров в России и затушить тот пожар социалистической рево­люции, который грозит теперь даже их собственным странам? Вот где источник терро­ра, вот на ком лежит ответственность! И вот почему мы убеждены, что те, кто пропове­дует в России отказ от террора, являются не чем иным, как сознатель-

__________ РЕЧЬ НА I ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ РАБОТНИКОВ ПРОСВЕТТЩНИЯ________ 137

ным или бессознательным орудием, агентами в руках тех террористов-империалистов, которые душат Россию своими блокадами, своей помощью, которую они оказывают Колчаку и Деникину. Но их дело безнадежно.

Россия — первая страна, которой история дала роль зачинателя социалистической революции, и именно поэтому на нашу долю выпадает столько борьбы и страданий. Империалисты и капиталисты других стран понимают, что Россия стоит во всеоружии, что в России решается судьба не русского только, а и международного капитала. Вот почему они распространяют во всей своей прессе неслыханное количество лжи против большевиков, — во всемирной прессе буржуазии, которая вся куплена на миллионы и миллиарды.

Они восстают против России во имя тех же принципов «свободы, равенства и Бен-тама». Когда вы встретите у нас людей, которые думают, что они защищают нечто са­мостоятельное, принципы демократии вообще, когда они говорят о свободе, равенстве и о нарушении их большевиками, — попросите этих людей ознакомиться с прессой ев­ропейского капитализма. Под каким прикрытием идут Колчак и Деникин, под каким прикрытием душат Россию европейский капитал и буржуазия? Они все говорят только об этом — о свободе и равенстве! Когда американцы, англичане и французы захватили Архангельск, когда они посылают свои войска на юг, — они защищают свободу и ра­венство. Вот каким лозунгом прикрываются они, и вот почему в обстановке этой беше­ной борьбы восстает пролетариат России против капитала всего мира. Вот чему служат эти лозунги свободы и равенства, которыми обманывают народ все представители бур­жуазии и которые разбить до конца выпадает на долю интеллигенции, действительно стоящей с рабочими и крестьянством.

Мы видим, что попытки империалистов Согласия, чем более упорными и озлоблен­ными становятся они, тем больше вызывают отпор и противодействие пролетариата в своих собственных странах. 21-го июля была сделана первая попытка международной стачки рабочих Англии, Франции и Италии против правительств этих

138__________________________ В. И. ЛЕНИН

стран с лозунгом: прекратить всякое вмешательство в дела России и заключить чест­ный мир с республикой. Это не удалось. В целом ряде стран — в Англии, Франции и Италии — были взрывы отдельных стачек. В Америке и Канаде идет бешеная травля всего, что напоминает о большевизме. Мы пережили в последние годы историю двух великих революций. Мы знаем, с каким трудом в 1905 г. авангард русских трудящихся масс раскачался на борьбу с царизмом. С каким трудом после 9-го января 1905 г., после первого кровавого урока, медленно и трудно шло развитие стачечного движения до ок­тября 1905 г., когда в первый раз массовая стачка в России одержала успех. Мы знаем, как это было трудно. Это доказал опыт двух революций, хотя в России положение было более революционно, чем в других странах. Мы знаем, с каким трудом организуется в ряде стачек сила для борьбы с капитализмом. Поэтому нас не удивляет неудача этой первой международной стачки 21-го июля. Мы знаем, что революция в европейских странах встречает несравненно большее сопротивление и противодействие, чем у нас. Мы знаем, что рабочие Англии, Франции и Италии, когда назначали на 21 -е июля меж­дународную стачку, преодолевали неслыханные трудности. Это был эксперимент, не­бывалый в истории. Не удивительно, что это не удалось. Зато мы знаем, что трудящие­ся массы самых передовых и цивилизованных стран, несмотря на бешенство европей­ской буржуазии против нас, — эти трудящиеся массы с нами, они наше дело понимают, и каковы бы ни были трудности революции и испытания, какие нас ожидают, и какова бы ни была атмосфера лжи и обмана во имя «свободы и равенства» капитала, равенства голодного и сытого, какова бы ни была эта атмосфера, мы знаем, что наше дело есть дело рабочих всех стран, и поэтому оно, это дело, неминуемо и неизбежно победит ме­ждународный капитал.

«Правда» №170 Печатается по тексту газеты

и «Известия ВЦИК» № 170, «Правда», сверенному с текстом

3 августа 1919 г. газеты «Известия ВЦИК»

139

В ЛАКЕЙСКОЙ⁴⁶

Товарищи привезли с юга несколько меньшевистских, эсеровских и т. п. изданий, позволяющих бросить взгляд на «идейную жизнь» по ту сторону баррикады, в том ла­гере. Харьковская «Мысль»⁴⁷ Базарова и Мартова, «Грядущий День»⁴⁸ Мякотина и Пе-шехонова, Бунакова и Вишняка, Потресова и Гроссмана, «Южное Дело»⁴⁹, «Объедине­ние»⁵⁰ Балабанова и Ст. Ивановича, Мякотина и Пешехонова — таковы имена этих из­даний и некоторых из выдающихся их сотрудников.

Даже немногие, разрозненные номера названных изданий дают такой цельный и сильный аромат, что сразу чувствуешь себя как в лакейской. Образованные интелли­генты, мнящие и называющие себя социалистами, насквозь пропитанные буржуазными предрассудками и лакействующие перед буржуазией, — такова, в сущности, вся эта писательская компания. Оттенков среди этой публики очень много, но они никакого серьезного значения, с политической точки зрения, не имеют, ибо сводятся к тому, на­сколько лицемерно или искренне, грубо или тонко, аляповато или искусно исполняют они свои лакейские обязанности по отношению к буржуазии.

I

Лакею полагается по должности фрачный костюм, цивилизованная внешность и со­ответственные манеры, белые перчатки. Лакею разрешается известное народо-

140__________________________ В. И. ЛЕНИН

любие: с одной стороны, это неизбежно, ибо среда, поставляющая лакеев, должна быть сильно нуждающейся; с другой стороны, это даже выгодно для барина, ибо дает воз­можность ему «упражнять» свою благотворительность — в первую голову, разумеется, по отношению к «послушным» представителям тех слоев, из которых берутся прислу­га, приказчики, рабочие. Чем умнее и образованнее те классы, которые держат лакеев, тем систематичнее и обдуманнее проводят они свою политику, используя лакеев для того, чтобы пошпионить среди трудящихся, чтобы разъединить их уступками извест­ной их части, чтобы укрепить свое положение, заинтересовать «услужающего» в уве­личении богатства барина, в надежде получить подачку и прочее и тому подобное.

Народолюбие разрешается лакею, конечно, лишь в очень скромной мере и под обя­зательным условием выражения чувств покорности и послушания наряду с готовно­стью «утешать» трудящихся и эксплуатируемых. В скобках сказать, Фейербах очень метко ответил тем, кто защищает религию, как источник «утешения» для людей, что утешать раба есть занятие выгодное для рабовладельца, а настоящий сторонник рабов учит их возмущению, восстанию, свержению ига, а вовсе не «утешает» их. Лакей при­крашивает, прихорашивает фальшивые цветы, служащие для «утешения» наемных ра­бов в том, что они скованы цепями наемного рабства. Сторонник освобождения людей от наемного рабства срывает с цепей фальшивые, украшающие их цветы, чтобы рабы научились сознательнее и сильнее ненавидеть свои цепи, скорее сбросили их и протя­нули руку за живыми цветами.

Свойственная лакейскому положению необходимость соединять очень умеренную дозу народолюбия с очень высокой дозой послушания и отстаивания интересов барина неизбежно порождает характерное для лакея, как социального типа, лицемерие. Дело тут именно в социальном типе, а не в свойствах отдельных лиц. Лакей может быть че­стнейшим человеком, образцовым членом своей семьи, превосходным гражданином, но он

В ЛАКЕЙСКОЙ________________________________ Ш

неминуемо осужден на то, чтобы лицемерить, поскольку основной чертой его профес­сии является соединение интересов барина, которому он «обязался» служить «верой и правдой», с интересами той среды, из которой рекрутируется прислуга. И поэтому, если рассматривать вопрос с точки зрения политика, т. е. с точки зрения миллионов людей и отношений между миллионами, то нельзя не прийти к выводу, что главные свойства лакея, как социального типа, суть лицемерие и трусость. Именно эти свойства воспиты­вает лакейская профессия. Именно эти свойства являются самыми существенными, с точки зрения наемных рабов и всей массы трудящихся в любом капиталистическом обществе.

II

Образованные интеллигенты, называющие себя меньшевиками, социал-демократами, социалистами-революционерами и т. п., хотят учить народ политике. По­этому они не могли не затронуть и коренного вопроса всей переживаемой нами эпохи, превращения империалистской войны в войну гражданскую. Посмотрите, как они об этом вопросе рассуждают.

В «Объединении» г. П. Юшкевич посвящает целую статью «Революции и граждан­ской войне». К какого рода литературе — с позволения сказать, литературе — относит­ся эта статья, видно будет хотя бы из двух следующих рассуждений автора:

«... Ставя себе целью революцию, преследующую интересы большинства и осуществляемую этим большинством, социализм не имеет оснований (!!) обращаться к методам (!!!) гражданской войны, на которые бывают фатально обречены захватывающие власть меньшинства... И наиболее передовой класс современного общества, когда он созреет для полного понимания своей всемирно-освободительной мис­сии и связанных с нею задач, должен будет откинуть ее (гражданскую войну) вместе с прочим наследием исторического варварства...».

Не правда ли, перл?

Русская буржуазия, тотчас же после большевистского переворота, стала искать со­глашения и заключать соглашения с буржуазией иностранной против рабочих и

142__________________________ В. И. ЛЕНИН

трудящихся своей страны. Поддерживали буржуазию меньшевики и эсеры. Так было в Финляндии в начале 1918 г. Так было и на севере России и на юге в начале 1918 г., ко­гда и кадеты и меньшевики и эсеры в союзе с немцами душили большевиков. То же в Грузии. Немцы давали деньги и оружие Краснову. Потом буржуазия Антанты подкупа­ла чехословаков, Деникина, высаживала войска на Мурмане, в Архангельске, в Сибири, в Баку, в Асхабаде.

Международная буржуазия, сначала германская, потом англо-французская (неодно­кратно и обе вместе), пошла войной на победивший в России пролетариат. И является человек, называющий себя социалистом, который, переходя на сторону буржуазии, со­ветует рабочим «откинуть» «методы гражданской войны»! Разве это не Иудушка Го-ловлев самой новейшей капиталистической формации?

Мне, может быть, скажут, что Юшкевич просто рядовой чернильный кули буржуа­зии, что для каких-либо партий он вовсе не характерен, и они за него не отвечают. Но это было бы неверно. Во-первых, состав сотрудников и все направление «Объедине­ния» показывает нам типичность именно такого лакейства для всей меньшевистски-эсеровской братии. А во-вторых, возьмите Л. Мартова. Сей субъект — самый видный (и едва ли не самый «левый») меньшевик, притом же почтеннейший член бернского Интернационала, солидарный с идейным его вождем, К. Каутским.

Посмотрите на рассуждения Мартова. Он пишет в апрельской, 1919 года, книжке «Мысли» про «мировой большевизм». Он знает литературу большевизма и о больше­визме досконально. И этот писатель о гражданской войне пишет вот как:

«... В первые же недели войны мне приходилось писать о том, что вызванный ею кризис рабочего движения есть прежде всего «моральный кризис», кризис утраты взаимного доверия различными частя­ми пролетариата и веры пролетарских масс в старые морально-политические ценности. Я не представлял себе еще тогда возможности, что эта утрата взаимного доверия, это уничтожение идейных скреп, кото­рые в течение последних десятилетий связывали между собой не только реформистов и револю-

В ЛАКЕЙСКОЙ________________________________ 143

ционеров, но в известные моменты объединяли и социалистов с анархистами, и тех и других с либераль­ными и христианскими рабочими, — что это уничтожение приведет к гражданской войне среди пролета­риев...».

Курсив принадлежит господину Мартову. Он сам подчеркивает, что дает здесь оцен­ку именно гражданской войны. Может быть даже, он подчеркивает свое полнейшее со­гласие с Каутским, который во всяком случае именно так рассуждает о гражданской войне.

А в этом рассуждении столько самой утонченной подлости, такая бездна лжи и об­мана рабочих, такое низкое предательство их интересов, такое лицемерие и ренегатство по отношению к социализму, что диву даешься, сколько лакейства накопили десятиле­тия «игры» с оппортунизмом в Каутских и Мартовых!

Во-первых, когда Каутский и Мартов фарисейски проливают слезы по поводу «гра­жданской войны среди пролетариев», то этим пытаются прикрыть свой переход на сто­рону буржуазии. Ибо на деле гражданская война идет между пролетариатом и буржуа­зией. Никогда не бывало в истории и не может быть в классовом обществе гражданской войны эксплуатируемой массы с эксплуататорским меньшинством без того, чтобы часть эксплуатируемых не шла за эксплуататорами, вместе с ними, против своих брать­ев. Всякий грамотный человек признает, что француз, который бы во время восстания крестьян в Вандее⁵¹ за монархию и за помещиков стал оплакивать «гражданскую войну среди крестьян», был бы отвратительным по своему лицемерию лакеем монархии. Та­кие же лакеи капиталистов господа Каутские и Мартовы.

Международная буржуазия, всемирно могущественная, душит победивших рабочих одной страны за свержение капитала, ведя за собой часть обманутых, неосведомлен­ных, забитых рабочих, а мерзавцы Каутские и Мартовы проливают слезы по поводу «гражданской войны среди пролетариев». Этим субъектам приходится прибегать к этому омерзительному лицемерию, ибо нельзя же признаться открыто в том, что они в гражданской

144__________________________ В. И. ЛЕНИН

войне пролетариата с буржуазией оказались на стороне буржуазии!

Во-вторых, Мартов, как и Каутский, как и весь бернский Интернационал, превос­ходно знают, что они пользовались среди рабочих сочувствием как социалисты, ибо проповедовали необходимость революции пролетариата. В 1902 г. Каутский писал о возможной связи революции с войной и о том, что грядущая революция пролетариата будет, вероятно, больше совпадать с гражданской войной, чем предыдущие. В 1912 г. в Базельском манифесте весь II Интернационал торжественно заявляет, что грядущая война связана с грядущей пролетарской революцией. А когда эта война разразилась, «революционеры» II Интернационала оказались лакеями буржуазии!

Большевики в ноябре 1914 г. заявили, что империалистская война несет с собой пре­вращение в гражданскую войну. Это оказалось правдой. Это теперь факт в мировом масштабе. Говоря о «мировом большевизме», Мартов вынужден признать этот факт. Но вместо того, чтобы честно признаться в своем полном идейном крахе, в провале взгля­дов всех тех, кто с пренебрежительной гримасой мещанина отвергал мысль о превра­щении войны империалистской в войну гражданскую, вместо этого Мартов лицемерит и «кивает» на «пролетарские массы», что они-де «утратили веру в старые морально-политические ценности»! !

Ренегаты сваливают свое ренегатство на массы. Массы сочувствуют большевикам, вступая повсюду на путь революции. В этом, оказывается, вина масс, по «теории» лю­дей, которые всю жизнь распинались в верности революции, чтобы оказаться в лагере буржуазии против пролетариата, когда революция пришла.

В-третьих, две разные теории перед войной насчет внутренней борьбы в социализме были следующие. Каутский и Мартов, а равно большинство оппортунистов, видели в реформистах и революционерах два законных оттенка, необходимых крыла одного движения одного класса. Разрыв этих оттенков осуждался. Их сближение и слияние в каждый серьезный момент

В ЛАКЕЙСКОЙ________________________________ 145

пролетарской классовой борьбы признавалось неизбежным. В близорукости обвиняли сторонников раскола.

Другой взгляд, большевистский, в реформистах видел проводников буржуазного влияния на пролетариат, союз с ними допускал как временное зло в обстановке заведо­мо не революционной, разрыв и раскол с ними считал неизбежным при всяком серьез­ном обострении борьбы, а тем более при начале революции.

Кто оказался прав?

Большевики.

Во всем мире война принесла раскол рабочего движения, переход социал-патриотов к буржуазии. После России всего нагляднее показала это передовая капиталистическая страна, Германия. И теперь защищать «идейные скрепы» реформистов и революционе­ров, это значит поддерживать тех палачей из рабочих, вроде Носке и Шейдемана, кото­рые помогали буржуазии убивать Розу Люксембург и Карла Либкнехта, убивать тысячи рабочих за революционную борьбу их против буржуазии.

Написано в июле 1919 г.

Впервые напечатано в 1925 г. Печатается по рукописи

в журнале «Большевик» № 23—24

146

РЕЧЬ НА БЕСПАРТИЙНОЙ

РАБОЧЕ-КРАСНОАРМЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ⁵² 6 АВГУСТА 1919 г.

ХРОНИКЕРСКАЯ ЗАПИСЬ

ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ

(Восторженная овация.) Товарищи, позвольте мне начать с тех собы­тий, о которых вы вчера и сегодня читали на страницах газет. Это — события в Венг­рии.

Вы знаете, что до конца марта в Венгрии господствовала «керенщина», и только в конце марта представители керенщины ушли, поняв, что они держаться не могут, а со­циал-соглашатели послали своих представителей в тюрьму, где в то время находился т. Бела Кун, действовавший когда-то и в рядах нашей Красной Армии. Они вступили с ним в переговоры, и т. Бела Кун прямо из тюрьмы попал в правительство.

Но в последнее время получились известия, что внутри социалистической партии в Венгрии стало совершаться что-то неладное.

Далее тов. Ленин говорит о том, как румынские войска вступили в Будапешт. Но на это особенно не стоит обращать внимания.

Так было и у нас, говорит он, на разных фронтах. Но мы имели достаточно сил в ты­лу так укрепиться, чтобы потом достойным образом ответить Колчаку, или как мы от­ветили на Петроградском фронте. Вы знаете, наши войска взяли Ямбург.

Тов. Ленин говорит дальше о том политическом опыте, который мы проделали за это время. Такого опыта, конечно, не имеют венгры.

РЕЧЬ НА БЕСПАРТИЙНОЙ РАБОЧЕ-КРАСНОАРМЕЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

147

Но мы не позволим себе упасть духом, потому что знаем, к чему ведет временное торжество колчаковщины и деникинщины. Пусть сейчас румынская колчаковщина пляшет на трупах венгерских рабочих. Но мы знаем, что это торжество не долгое. Правда, выйти из этой тяжелой войны может только железная сила рабочих, которая дает всякому трудящемуся помощь и всякому спекулянту приносит наказание.

Затем тов. Ленин говорит о действии соглашателей, меньшевиков и эсеров, в Сиби­ри, которые обвиняют теперь Советское правительство в неправильной тактике, но са­ми не могли дать образца тактики. В сущности, все то, что произошло в Сибири, все те обещания меньшевиков и эсеров, которые давались ими, принесли только одно страда­ние как крестьянам, так и рабочим. Но с того момента, как Версальский мир был под­писан, рабочие Франции, Англии и других стран все больше и больше начинают пони­мать положение.

Вот почему последние события в Венгрии, как они ни тяжелы, подобны тем событи­ям, которые происходили в стане Деникина и Колчака. Эти события раскроют глаза но­вым сотням тысяч рабочих и укажут им на то, что капитал простирает свою руку, что­бы получить по векселям то, что он потерял.

Далее тов. Ленин говорит о заговорах, которые создают меньшевики, социалисты-революционеры и капиталисты, чтобы вернуть себе власть. Создавая заговоры, заго­ворщики внушают Советскому правительству отказаться от террора.

Но нет, мы не откажемся от террора потому, что мы знаем, что это приводит к вре­менной победе Колчаков и Деникиных! В этой войне капитал убил самого себя. И этот издыхающий теперь зверь рычит на рабочих при своем издыхании. Но своего издыха­ния ему не удержать, он издохнет! (Бурные аплодисмент ы.)

«Известия ВЦИК» № 173 и