2. Какие дисциплины является пограничными с социальной работой?

Дата: 2025-06-02; Просмотры: 12

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

3. Какова роль психологии в социальной работе?

4. Чем профессиональная помощь отличается от непрофессиональной?

5. Чем убеждения (например, социальных работников) отличаются от знаний и навыков?

6. Что делает определенную область знаний и практики профессиональной для общества?

7. Как изменялся предмет социальной работы по мере развития этой области?

8. Какие профессиональные дилеммы могут стоять перед представителями помогающих профессий?

9. Нужна ли теория для уже развитой практики социальной работы? Каковы профессионально важные качества социального работника?

10. Назовите важнейшие этические правила психолога. Какие из них могут быть неосуществимы в реальной практике на сегодняшний день?

11. Какая может быть ответственность за нарушение этических правил в профессиональной деятельности?

12. Что такое "здоровые" человеческие системы?

13. Каковы преимущества и ограничения групповых форм помощи?

14. Как вы представляете себе идеальное терапевтическое сообщество?

Глава 3

Психологические основы методологии социальной работы

Современный структурный подход в социальной работе

Наиболее ясно принципы современного структурного подхода в социальной работе выражены в документах, регламентирующих деятельность социальных работников. Так, в требованиях и правилах для дипломированных социальных работников, принятых Британской ассоциацией социальных работников (BASW) в 1990 г., указывается, что квалифицированный социальный работник должен быть способным (CCETSW, 1990):

1. развивать осознание внутренних связей процессов угнетения в обществе и расовыми, классовыми вопросами и вопросами пола;

2. понимать и противодействовать стигматизации и дискриминации на основе различий пола, возраста, вероисповедания и принадлежности к секте, на основе факта инвалидности, "неполноценности" (disability) и бедности;

3. проявлять и показывать осознание индивидуального или институционального расизма и пути борьбы с обоими с помощью антирасистских практик;

4. развивать понимание различий полов и демонстрировать антисексизм в практике социальной работы;

5. признавать необходимость и способствовать развитию политик и практик, которые являются недискриминационными и направлены против угнетения.

Согласно этой позиции, все социальные работники в ходе основного профессионального тренинга должны развить понимание экономических, социальных и политических сил, действующих в обществе, в котором они будут работать. Более того, предполагается, что они будут действовать (а также демонстрировать и доказывать это) в соответствии с этими знаниями и в их действиях будет проявляться знание тех структур, которые формируют жизни, выборы и возможности людей, которые могут стать клиентами социальной работы. Этот подход несет ясный отпечаток подхода социальных наук: социологии, политологии, социальной политики. Представители этого подхода критикуют тенденцию недооценивать роль знаний о структуре и функциях общественного устройства в профессиональной теоретической и практической подготовке социальных работников. Они считают неверным то, что, "игнорируя" структурные компоненты, общие для ситуаций, в которых оказываются клиенты, основная масса литературы по социальной работе фокусируется в первую очередь на методах и техниках работы с индивидуумами и группами. С их точки зрения, методы социальной работы представляют собой инструменты, с помощью которых социальный работник должен "исправлять" ситуации.

Именно эту тенденцию структурного подхода отражают требования к квалифицированному социальному работнику последнего десятилетия: от него ожидают, что он будет развивать практики, которые сами по себе являются вызовом и альтернативой по отношению к любого рода проявлениям неравенства и несправедливости в обществе, иными словами, от него требуют, чтобы он занимал активную социальную позицию.

С этими требованиями не согласна часть специалистов в области обучения социальной работе, которые считают, что, поскольку исторически социальная работа возникла как средство заботы о малоимущих, она всегда изначально игнорировала социальные, классовые, расовые и другие различия. Можно рассматривать эту тенденцию деполитизации социальной работы как намеренную и оправданную: такая стратегия направлена на то, чтобы, как пишет Дж. Лишман, и эту точку зрения разделяют многие ведущие специалисты, "сердца и умы практиков были бы посвящены индивидуальным отклонениям, а их методы и техники оставались бы не деформированными реальностями общества, где они используются" (Lish-man, 1996, p. 65). Структурный подход предполагает, что социальный работник понимает механизмы различных видов неравенства, существующих в обществе, кроме того, в своей работе он оперирует знаниями о распределении сил и экономических ресурсов, он знает содержание этих ресурсов, каким интересам они служат, а также принимает участие в распределении части ресурсов. В рамках структурного подхода можно выделить два различных направления. Первое предполагает, что социальный работник понимает структурное status quo, в котором находится общество в целом и клиент в частности, и его профессиональная активность не направлена на разрушение этого положения. Так, М. Дэвис, автор теории о позитивной практике социальной работы, считает, что "социальная работа - это продукт неравенства и несовершенства общества" и целью государства, ее создавшего, является гуманная защита для его наиболее уязвимых граждан (Davis, 1985, р. 1). Следуя этому положению, он считает, что суть социальной работы заключается в поддержании; поддерживание стабильного, хотя и не статичного, общества, поддерживание прав и обеспечение возможностей для тех, кто в непланируемом, неконтролируемом сообществе не выжил бы. Его теория поддержания видит функции социального работника в "поддерживании механизма путем смазывания межличностных колес в обществе" (Davis, 1985, р. 31). Он считает, что существование и выживание социальной работы зависят от двух условий: первым является уважение со стороны социальных работников к политической и экономической жизнеспособности общества и лежащей в его основе политической философии. Вторым условием является то, что государство со своей стороны посвящает себя справедливому, законному и гуманному обществу, в котором права каждого человека, а особенно наиболее уязвимого его гражданина, являются предметом его заботы. При выполнении этих условий социальный работник не бросает вызов настоящему положению дел в обществе; это не значит, что он не занимается распределением ресурсов или не поднимает вопроса о дискриминации клиента. Адвокатура остается одним из методов его работы, но сама работа отличается от любой другой политической активности любого члена общества тем, что она направлена по организационным каналам, и социальный работник при этом является представителем государства и "носителем его мандата".

В донаучный период существовало только две модели помощи - утешение и наставление

Контрастным по отношению к этому является второе направление в структурном подходе, которое получило название радикальной социальной работы. Для представителей этого направления государство является служителем конкретных доминирующих интересов в обществе и не может играть нейтральную или гуманную роль по отношению к своим незащищенным членам. Поэтому, на их взгляд, следование предыдущей позиции означает, что социальный работник служит проводником политики угнетения, дискриминации и такая его деятельность углубляет процессы стигматизации в обществе. Радикальные социальные работники, так же как и нерадикальные, считают, что социальный работник должен понимать распределение сил в обществе, но они видят его функции в противостоянии политике угнетения; методами борьбы они считают профессиональные методы изменения отношений между службами социальной работы и ее пользователями: службы должны передать свою силу и возможности пользователям. Важная роль социального работника заключается также в том, чтобы обращать внимание общественности и делать очевидными феномены дискриминации, которые общество не замечает. Речь идет о правах детей и подростков, женщин, различных меньшинств и т. д., но о правах не только формальных, но также и о различиях в субъективных ожиданиях, которые имеются у общества по отношению к различным социальным, возрастным, половым и национальным группам. Важным также является общественное признание опыта и фактов невольной, неосознаваемой дискриминации и ущемления в обществе.

Для применения структурного подхода видится важным проведение анализа ситуации, с которой имеет дело социальный работник; такой анализ должен проводиться на нескольких уровнях:

структурном, который заключается в понимании феноменов и фактов неравенства и того, как они подкрепляются за счет социальных, классовых, половых, возрастных, этнических, региональных, психологических (например, "умственная отсталость") и физических различий;

организационном, который заключается в анализе потребностей, ресурсов и их распределения в соотношении к потребностям; анализе степени трудности ситуации, в которой оказались клиент или группа; выявлении путей, с помощью которых вмешательство социального работника обеспечит клиенту (клиентам) доступ к необходимым ресурсам;

интеракционном, или психосоциальном, который заключается в том, как могут быть поняты личные трудности клиента или группы с точки зрения эффекта влияния как внешних, структурных сил, так и личностных особенностей.

Данное описание схемы анализа является приемлемым как для поиска консенсуса (первое, нерадикальное направление в структурном подходе), так и для конфликтного анализа социальной структуры (радикальное направление).

Диагностический и функциональный подходы в современной социальной работе

Исторически функциональный подход возник в теории и практике американской социальной работы как альтернатива предшествующему диагностическому подходу. Если диагностический подходу теоретиков ассоциируется с использованием фрейдовской модели психосоциального детерминизма в социальной работе, то функциональный - с использованием модели О. Ранка и с последующим включением в этот подход других близких моделей. В. Йела описывает это следующим образом: "Взгляд на человека как на злополучный продукт взаимодействия внешних и внутренних сил уступил дорогу позитивному, обнадеживающему взгляду на него как на творца своей судьбы, способного, креативно используя этот внешний и внутренний опыт, интегрировать свой опыт. Психология болезни была отвергнута, занявшая ее место психология позитивного человеческого потенциала и способности изменяться дала импульс и направление для нового метода социальной работы. Решительно отвернувшись от диагностической предубежденности относительно прошлого, функционализм поставил новый акцент на опыте, имеющем место в настоящий момент, и на способности этого опыта освободить потенциал для роста. Концепция лечения была заменена концепцией сервиса: помощи, где используются динамические взаимоотношения между социальным работником как помощником и клиентом как детерминантой этого процесса" (см,: Turner, 1979, р. 78). Центр изменений виделся теперь не в социальном работнике-терапевте, а в клиенте. Даже термин "caseworker", который первоначально подразумевал социального работника, использующего психодинамический подход (другого просто не существовало до 1950-х гг.) в работе со случаем, стал называться "функциональной работой со случаем" в отличие от "диагностической", поскольку отражал процесс работы с ситуацией, а не ее описательный анализ.

В отличие от диагностического подхода с его оценкой глобальных параметров жизненного пути и развития личности клиента в рамках функционального подхода внимание концентрировалось на фазе, фрагменте общей проблемы клиента; вообще проблема клиента определялась в соответствии с возможностями конкретной службы, агентства социальной работы, поскольку теория и практика показывали, что решение конкретной реальной, пусть частной, проблемы клиента освобождает его энергию и возможности справляться самому с другими своими проблемами. Функциональный подход остается психодинамическим в том смысле, что основывается на принципе усиления Эго; акцентируется на текущих отношениях с лицом, оказывающим помощь; в нем признается важная роль и неизбежность процессов сопротивления, внутренних конфликтов, контржеланий; но диагноз (при этом важно помнить, что в действительности дискуссия ведется по поводу социально-психологического, а не психоаналитического диагноза) представляет собой, по мнению ведущего специалиста в области консультирования и социальной работы Р. Нельсон-Джоунса, процесс, осуществляемый самим клиентом. При этом клиент использует услуги агентства, предоставленные ему социальным работником, и сам оценивает свои способности и нужды, принимая или отвергая условия и ответственность, с которыми он столкнулся в ходе использования этой службы и работы со своими проблемами. Социальные работники принимают ответственность не за диагноз и не за исход отношений клиента и службы социальной работы, а за их собственную самодисциплину и заботу о процессе, который идет внутри этого, процессе, с помощью которого реципиент помощи становится способным свободно и устойчиво смотреть в лицо альтернативам, открытым для него. Конечно, диагностические наблюдения работника могут быть сообщены клиенту, но они не являются ни основой, ни сутью процесса помощи.

Одно из определений процесса социальной работы в рамках современного функционального подхода предлагает Н. Смолли: "Процесс использования социальным работником специального метода во взаимоотношениях с "другими", который ведет к последующему характерному процессу вовлечения в движение по направлению к взаимно утвержденной цели, если эта цель соответствует специальной программе данной службы социальной работы" (Smalley, 1967, р. 16). Основными принципами социальной работы в таком понимании, по мнению этого ученого, чей вклад высоко оценивается другими теоретиками, являются следующие:

1. Диагноз должен быть соотнесен с назначением сервисной службы, должен развиваться по мере оказания сервисной помощи, должен меняться вместе с изменением феномена (т. е. проблемы, жалобы, запроса и пр.) и должен быть известен и понятен клиенту.

2. Временные фазы работы (начало, середина и завершение) должны быть полностью использованы в интересах клиента.

3. Использование возможностей агентства дает фокус, содержание и направление процессу социальной работы, обеспечивает понятность этого обществу и вовлекает клиента в процесс, характеризующийся постепенностью, структурированностью и конкретностью.

4. Сознательное использование структуры, связанной с функциями и процессом, создает или представляет форму взаимоотношений между работником и клиентом.

5. Все процессы социальной работы подразумевают взаимоотношения, при которых делается выбор или принимаются решения человеком, который получает помощь, и эти взаимоотношения должны быть таковыми, чтобы способствовать целеполагающим выборам и решениям.

Важнейшими понятиями в функциональной социальной работе считаются временные параметры работы, свобода выбора, тенденции роста. Как считает Смолли, главной целью всех усилий социальной работы является освобождение сил человека в целях его большей личной наполненности и для пользы общества; а также освобождение социальных сил для создания такого общества, таких институтов и такой социальной политики, которые сделают самореализацию наиболее возможной для всех людей.

Психоаналитический подход в современной социальной работе

Сущность этого подхода заключается в том, что он признает важность психологического процесса - между собой и "значимым другим", между прошлым и настоящим опытом, между внутренней и внешней реальностью.

Напряжение между внутренним и внешним миром людей является особенно очевидным и в то же время критичным именно для социальных работников. Возможно, главная простая причина, по которой некоторые социальные работники традиционно негативно относятся к идеям, основанным на психоанализе, и, следовательно, пренебрегают возможностью более широко проверить их потенциал, - их неспособность разрешить это напряжение. Происхождение этой неспособности часто лежит в отсутствии единого мнения о природе социальной работы и ее главных целях и задачах. Можно выделить две существенно различные точки зрения социальных работников по поводу оценки ситуации и вмешательства в нее: одна выделяет факторы окружающей среды и исключает роль эмоциональных факторов; другая, как раз напротив, подчеркивает ведущую роль эмоций и отношений, но недооценивает важность социального окружения. Эта полярность остается непреодоленной и по сей день.

Безусловно, уже сейчас как в нашем обществе, так и во многих других - о чем резко пишут социальные ученые в Великобритании, США и других странах с развитой системой социальной работы - очень многие проблемы клиентов коренятся в бедности и их невыгодном положении. Грубое неравенство доступа к здравоохранению, жилью, образованию и занятости, несомненно, существует и в Западной, и в Восточной Европе, и в Америке, и в Азии. Важно искать решение проблем скорее в разумных политических действиях, чем в помощи индивидуумам приспособиться к их несчастьям. Но структурные объяснения проливают мало света на то, например, почему некоторые люди оскорбляют своих детей, тогда как другие в сходных социальных условиях не делают этого. Политические меры также не могут удовлетворить, например, хорошо известную потребность супружеских пар в конфликтах или защитить детей при развале домашнего воспитания. Поэтому социальные работники не могут ограничивать свою деятельность как исключительно внутренними проблемами клиентов, так и только их социальным окружением: они должны не только делать и то и другое, они должны также работать над взаимодействием внешних и внутренних факторов и даже до возможности направлять его. Это означает" что они должны уметь разрешать напряжение между внутренней и внешней реальностью, а это одна из сложнейших общечеловеческих задач.

Более того, любое современное общество сегодня оказывает на социальных работников все возрастающее давление с целью, чтобы они демонстрировали эффективную работу в виде быстродействующих, недорогостоящих, узкоцелевых и конкретных программ, неких "пакетов скорой социальной помощи". При таком грубо прагматическом подходе социальные работники могут прийти к взгляду на мир чувств и отношений человека как на не относящуюся к "серьезному делу" помеху, вторжение или, в лучшем случае, - как на необязательную добавку. Опять-таки должен быть соблюден баланс между внутренней и внешней реальностью: практические меры не могут быть точно нацелены без хорошего понимания их эмоциональной значимости для клиента.

В оценке уместности психодинамических идей для социальной работы надо принять в расчет одно важное различие между огромным значением психоаналитического понимания человеческого поведения и большой ограниченностью приложения этого подхода как метода вмешательства. Психодинамический подход может иметь огромное значение для понимания социальными работниками происходящего в жизни их клиентов и для их собственных отношений в процессе согласованной социальной работы. Он также может поставлять информацию очень глубокого характера для процесса консультирования, однако это не делает консультирование психотерапией. Большая ясность относительно границ между психодинамическим подходом и другими видами психотерапии (и психоанализа, откуда проистекает большая часть проницательности использующих его специалистов) помогла бы избежать многих бесплодных и острых дебатов о пользе психодинамического подхода в социальной работе.

Наконец, необходимо улучшить способ преподавания психоаналитического образа мысли в программах обучения социальной работе. Обучение должно происходить как на уровне переживания (опыта), так и на когнитивном уровне. Необходимо сочетание академического понимания с профессиональным и личным опытом. Оно будет предъявлять требования к самосознанию и эмоциональным ресурсам студентов, учителей и практиков. Реализация огромного потенциала психодинамического подхода требует, чтобы он был сообщен в манере, которая вызывает к жизни напряжение - и разрешение - между внутренней и внешней реальностью. Чтобы это случилось, требуются адекватная поддержка и информированное руководство, дабы эти идеи получили возможность переноса в сознание и практику.

Психодинамический подход к консультированию долго занимал ведущее место в социальной работе, несмотря на то что в некоторых школах социальной работы он иногда подвергался критике со стороны тех, кто имел время только для "быстродействующего" поведенческого подхода. К 1980-м гг. психологическое консультирование за рубежом стало совершенно определенным образом отличаться, с одной стороны, от психотерапии, а с другой - от выдачи советов и рекомендаций и как метод .достигло высокой оценки среди профессий, связанных с помощью, куда, естественно, в первую очередь входит социальная работа. На распространенность того или иного подхода к консультированию обычно оказывают влияние исторически сложившиеся традиции в той или иной стране, в частности предшествующие психологические и психотерапевтические школы; в настоящее время в развитых системах социальной работы обычно доминируют две основные школы - психодинамическая и личностно-ориентированная. Поскольку психодинамические идеи продолжают развиваться как в западной, так и в восточноевропейской культуре, этот подход к консультированию оказывается в итоге наиболее приемлемым и эффективным, даже если на ранних этапах тренинга социальных работников личностно-ориентированный недирективный подход часто кажется более привлекательным с его упором скорее на условия для изменения, чем на техники и метод, и с его гуманистической верой в эффективность любви и интереса. На практике основные навыки и условия, т. е. способы слушания, альтернативные типы ответов, способы обращения с клиентами, являются общими для многих стилей и школ консультирования. При обучении социальных работников нужно убедиться, что студенты прочно овладели основными навыками: что они внимательно слушают своих клиентов, следят за своими собственными ответами, как явными, так и неявными (особенно по отношению к вещам, которые заставляют клиента и/или консультанта чувствовать тревогу или озабоченность), и проявляют уважение и принятие другой личности. Представители как личностно - ориентированного, так и психодинамического подхода считают все это существенным для процесса оказания помощи.

Иногда психодинамический подход изображают карикатурно, как ригидную систематизирующую теорию, под которую "подгоняются" люди; на деле же, поскольку психодинамическое консультирование признает огромное значение накопленного знания о структуре и развитии личности, полученного в результате глубинной работы с клиентами, эта база знаний настолько обширна, что лишь при тщательном слушании каждого нового клиента возможно некоторое приближение к его пониманию.

Три основные формы социальной работы -это консультирование, поиск ресурсов и создание сети поддержки.

Психодинамический подход не может быть охарактеризован просто как "бытие" с клиентом, как ни важны центральные взаимоотношения между клиентом и консультантом. Именно то, что́ эти отношения означают и что́ они говорят о клиенте, ведет при определенных обстоятельствах и в социальной работе к тому, что известно в психоанализе как инсайт. Инсайт во всех трех основных формах социальной работы - консультировании, поиске ресурсов и создании сети поддержки (а также и в супервизорстве в социальной работе) - вносит существенный вклад в процесс изменения, посредством чего усиливается центральное чувствующее и наблюдающее Эго; другими словами, у человека усиливается "чувство Я". Таким образом, частично именно через инсайт клиент получает возможность принять на себя тот вид контроля над внутренними чувствами и реакциями, который приходит от понимания их силы и значимости.

Психодинамический подход в конечном счете настолько богат возможностями для понимания, что консультанту необходимо только иметь как можно больше информации, а объем и разнообразие публикаций за последние 100 лет, количество новых теорий, исследований и клинических наблюдений в области психоаналитического знания неизмеримо превышают интенсивность развития других направлений.

Практика социальной работы показала, что многие психоаналитические концепции оказались весьма жизнеспособными и эффективными не только в стенах кабинета психоаналитика, но и в реальной, "полевой" социальной работе (social field-work). Основными идеями психодинамического подхода, релевантными для социальной работы данной ориентации (psychodynamic social work), являются следующие:

психологические защиты (проекции, идентификация с агрессором, отрицание реальности и пр.);

сопротивление изменениям;

амбивалентность (наличие желаний и контржеланий у клиента);

разделение воображаемого и реального Эго (splitting);

позиции относительно объекта (М. Кляйн): "паранойяльная" и "депрессивная";

развитие способности заботиться, беспокоиться (3. Фрейд, Д. Винникотт);

перенос и контрперенос;

процесс рефлексии;

проживание опыта ("working through"), а не позиция: "или/или";

разработка ключевых проблем клиента;

понимание, а не вмешательство;

разрешение дилемм клиентом (например, доверие-зависимость, послушание-автономность, соревновательность - сотрудничество, изменение- утрата);

возвращение к точкам фиксации в развитии (особенно в работе с детьми).

Практически все эти идеи были выдвинуты и разработаны 3. Фрейдом и развиты его последователями; на практике же их широко использовали не только психоаналитики и психотерапевты, но и социальные работники, повсеместно имевшие дело с такими распространенными феноменами работы бессознательного, как материнская депривация у ребенка, симбиотические отношения, психологические зависимости, саморазрушающее поведение, острые поведенческие защитные реакции, агрессия (по отношению к близким, например), проблемы власти в семье (ревность, например), поведение нарциссических личностей и т. п.

Современная теория процесса психоаналитического консультирования

Кроме того, Фрейд заложил и основы для адаптивного подхода. "Концепция адаптивности подразумевается Фрейдом при рассмотрении проблемы взаимосвязи между побуждением и объектом и в рассуждениях Гартмана и Эриксона о врожденной подготовленности к изменяющимся параметрам среднеожидаемой окружающей среды" (Rapaport, Gill, 1959, p. 65). Все, что касается рассмотрения взаимоотношений с окружающей средой, с объектами любви и ненависти, отношений к обществу и т. д., основывается на этом подходе.

Социальному работнику, медику, юристу, психологу, учителю - всем представителям "помогающих" профессий необходимо знать еще об одном важном бессознательном явлении, открытом 3. Фрейдом, которое всегда присутствует в консультативных и терапевтических отношениях, - о явлении переноса.

Существует много определений понятия переноса; одной из первых фрейдовских формулировок была следующая: это заполнение пустоты из прошлого фигурой психоаналитика; позже было обнаружено, что в профессиях, связанных с помощью нуждающимся в ней людям, всегда возникает тот или иной перенос, т. е. бессознательное желание клиента удовлетворить свою неосознанную неудовлетворенную в прошлом потребность за счет человека, оказывающего ему в данный момент помощь (естественно, в силу своей неосознанности эта потребность может сильно отличаться от манифестируемой клиентом). Этим объясняются многие широко распространенные феномены, например психологическая зависимость от помощника, различного рода фантазии и неадекватно сильные чувства по отношению к нему. Если тот же бессознательный процесс начинается и у помощника (контрперенос), то это часто влечет за собой неадекватные действия с его стороны и в конечном итоге может привести к широко известному профессиональному "выгоранию" специалиста.

Перенос - один из основных и наиболее ценных источников материала для анализа, одна из наиболее важных мотиваций и одновременно серьезное препятствие успеху консультирования и оказания других видов помощи. Фрустрация неосознанных влечений у клиента делает его бессознательно ищущим объекты, на которые он переносит свои либидозные и агрессивные импульсы (побуждения). Клиент склонен повторять свое прошлое посредством формирования актуальных, существующих в настоящем, человеческих отношений. Для того чтобы получить удовлетворение, он должен не только пережить, но и подчинить себе некоторую тревогу или вину. Перенос - "освобождение" от прошлого, ошибочное понимание настоящего посредством прошлого; важность реакций переноса в практике социальной работы обусловлена тем фактом, что, если реакция переноса должным образом не отработан клиент будет переживать в отношении к помощнику те значимые человеческие отношения своего прошлого, которые не вполне приложимы к этому конкретному человеку, - 3. Фрейд писал об этом еще в 1912 г.

Единственно надежным решением проблемы этой общей проблемы, по мнению психоаналитически ориентированных специалистов, является достижение структурных изменений в Эго, которые позволят ему отречься от его старых психологических защит или найти другой способ адаптации, который допускает более адекватную разрядку напряжения, создаваемого желаниями и влечениями. Все виды психотерапии пытаются облегчить симптомы пациента, но в психоаналитической школе это делается путем выявления невротического конфликта, который лежит в основе симптомов клиента, в том числе и в основе его реакций переноса.

Перенос состоит в переживании эмоций, побуждений, отношений, фантазий и защит по отношению к некоторой личности в настоящем, которые являются неадекватными, так как представляют собой перемещение реакций, образовавшихся по отношению к значимым личностям обычно в раннем возрасте.

Перенос состоит в переживании эмоций, побуждений, отношений, фантазий и защит по отношению к некоторой личности в настоящем, которые являются неадекватными, так как представляют собой перемещение реакций, образовавшихся по отношению к значимым личностям обычно в раннем возрасте. Позже было выявлено, что реакции переноса могут идти и из более позднего, чем детский, возраста: например, из подросткового или юношеского (хотя есть основания полагать, что основа для принятия конкретных серьезных неосознанных решений в подростковом возрасте, каковыми часто и являются реакции переноса, закладывается в более раннем периоде жизни человека). Фрейд считал, что невосприимчивость клиента к собственным реакциям переноса исходит от состояния неудовлетворенности его базовых влечений и проистекающей из этого необходимости поиска возможных разрядок.

Важно помнить, что клиент склонен повторять свои определенные действия или реакции, вместо того чтобы осознавать их и работать над ними; повторение есть всегда сопротивление по отношению к функциям осознавания и памяти. Однако путем повторения вновь и вновь прошлого клиент действительно делает возможным для своего прошлого его "вхождение" в аналитическую ситуацию. Повторения переноса привносят в анализ материал, который иначе остался бы вне поля зрения. Если перенос должным образом обработан, он приведет к воспоминаниям, реконструкциям и пониманию и окончательному прекращению повторений.

Существует много способов классификации различных форм реакций переноса. Обычно используются такие обозначения, как позитивный и негативный перенос. Название "позитивный перенос" относится к различным формам страстной привязанности, а также к реакциям симпатии, любви и уважения к значимому другому человеку, каковым часто становится помощник. Название "негативный перенос" применяется к различным разновидностям агрессии, гнева, антипатии, ненависти или презрения по отношению к тому же человеку. Как хорошо известно из практики психоаналитической, психологической, социальной помощи, реакции позитивного и негативного переноса могут чередоваться по отношению к одному и тому же помощнику вне зависимости от его реального поведения. Более того, следует подчеркнуть, что все реакции переноса по существу амбивалентны, а то, что происходит в событийной реальности отношений "клиент - помощник", -лишь поверхность событий, за которой скрывается, по выражению Фрейда, "истинная психическая реальность", т. е. бессознательные мотивы и желания.

Один из ведущих теоретиков практики психоанализа Р. Гринсон считает, что для того, чтобы реакции переноса имели место в аналитической ситуации, пациент должен быть способен рискнуть некоторой временной регрессией (т. е. возвратом на более раннюю стадию развития своей личности) в рамках Эго-функций и объектных отношений. Эго пациента должно быть способно на временную регрессию к реакции переноса, но эта регрессия должна быть частичной обратимой, так чтобы пациент мог быть и подвергнут лечению, и в то же время жить в реальном мире. Люди, которые не осмеливаются регрессировать от реальности, как и те, которые не могут легко вернуться к реальности, с трудом отваживаются на психоанализ.

Только психоанализ разрешает реакции переноса путем систематического и досконального анализирования последних. Фрейдовские психоаналитики считают, что сторонники кратких версий психоанализа делают это лишь частично и выборочно. Следовательно, кто-то может анализировать только негативный перенос и то лишь тогда, когда он угрожает прервать лечение, или анализировать перенос настолько глубоко, насколько это неизбежно для того, чтобы пациент был в состоянии работать в терапевтической ситуации. В таких случаях после лечения всегда остаются остаточные явления нерешенных реакций переноса, невроз остается неизмененным.

В аналитических формах психотерапии реакции переноса не анализируются, но им потворствуют и с ними работают. Терапевт принимает навязываемую ему роль какой-то значимой фигуры из прошлого (реального или фантастического) и потворствует соответствующим инфантильным желаниям пациента. Терапевт может действовать как любящий, поддерживающий или, наоборот, как наказывающий родитель, и пациент может чувствовать временное улучшение или даже "излечение". Но эффект от этих "лекарств переноса" мимолетен и длится до тех пор, пока этот в любом случае идеализированный перенос на терапевта не будет разрушен, подчеркивали такие крупные психоаналитики, как О. Феничел или Р. Гринсон. Для социального работника является важным как уметь ориентироваться в различиях между разнообразными видами психологической помощи, к которым может желать прибегнуть клиент, так и уметь диагносцировать реакции переноса на себя и своего контрпереноса по отношению к клиенту.

Другой, не менее важный термин, также введенный Фрейдом в 1912 г., - сопротивление - относится ко всем силам внутри пациента, которые находятся в оппозиции процедурам и процессам работы по изменению текущего положения вещей в его жизни. В большей или меньшей степени оно присутствует во всех актах человеческого поведения, так как сопротивления защищают status quo актуального состояния человека, в этом смысле они находятся в оппозиции к помощнику (психоаналитику, психотерапевту, социальному работнику и т. п.), хотя это ни в коей мере не означает, что целью помощи аналитической работы должна быть победа над сопротивлениями. Для психоаналитически ориентированного специалиста методически и этически будет приемлем принцип "идти вместе с сопротивлением". (Например, если социальный работник регулярно посещает семью с маленьким ребенком и видит, что мать спит до обеда, оставляя ребенка ненакормленным, прямая "атака" подобного поведения матери вряд ли приведет к тому, что она станет более ответственна.)

Великая вещь - понять, что осознавание само по себе уже может быть целительным.

Ф. Перлз

Сопротивление (так же, как и перенос) - это феноменальная реальность, а не теоретическая концепция, созданная психоанализом; это есть повторение тех защитных операций, которые пациент использовал в своей обычной жизни. Все вариации психических явлений и самые различные формы поведения могут быть использованы для целей сопротивления: это может быть и уклонение от ухода за ребенком, как это можно предположить в приведенном выше примере, и неустанная забота о нем. Вне зависимости от того, что служит его источником, сопротивление действует через Эго пациента. Хотя некоторые аспекты сопротивления могут быть осознаны, значительная их часть остается бессознательной. Психоаналитическая терапия характеризуется тщательным и систематическим анализом сопротивлений. Задача психоаналитически ориентированного помощника состоит в том, чтобы раскрыть, как пациент сопротивляется, чему он сопротивляется и почему он делает это.

Существует много способов классификации сопротивлений. Наиболее важное практическое различие состоит в дифференциации Эго - синтонных сопротивлений от сопротивлений, чуждых Эго (Эго - дистонных). Если человек чувствует, что сопротивление чуждо ему, он может быть готов работать над ним, если же оно Эго - синтонное, он может отрицать его существование, преуменьшать его важность или рационализировать его появление, поэтому одним из важных шагов при анализировании сопротивления является превращение его в сопротивление, чуждое Эго. Другие формы психотерапии пытаются избежать или преодолеть сопротивление путем внушения, использования медикаментов либо эксплуатируя отношения переноса; иногда (в поддерживающей терапии, например) терапевт пытается усилить сопротивление, что может быть необходимо для пациентов, которые могут перейти в психотическое состояние. Однако лишь в психоанализе терапевт старается выявить причину, цель, форму и историю сопротивлений.

Общей характеристикой для всех аналитически ориентированных техник является их непосредственная цель - улучшение понимания пациентом самого себя. Некоторые процедуры не добавляют этого понимания perse (понимания себя), но усиливают те функции Эго, которые необходимы для достижения понимания. Например, отреагирование создает достаточную разрядку инстинктивных напряжений, так что Эго больше не будет чувствовать надвигающуюся опасность. Это более спокойное состояние Эго облегчит затем возможность наблюдения, мышления, воспоминания, оценки и понимания - функций, которые были утрачены в остром тревожном состоянии.

Антианалитические процедуры - это те, которые блокируют или уменьшают способность к пониманию и инсайту. К этой категории принадлежат действия, которые ослабляют такие функции Эго, как наблюдение, мышление, воспоминание, оценивание. В качестве примеров можно назвать назначение некоторых медикаментов, успокоение клиента, "удовольствия переноса", отвлечения внимания и т. д.

Теория процесса психоаналитического консультирования включает в себя процессуальные ценности, описанные выше, но предполагает более структурированный, имеющий более локальные задачи и более ограниченный во времени процесс, нежели психоанализ или даже психоаналитическая психотерапия. Организация консультирования представляет собой серию бесед, обычно раз в неделю, за исключением особых случаев, когда требуются более частые встречи. Консультант слушает и понимает клиента с точки зрения психоаналитического подхода и соответствующим образом осуществляет интервенции (т. е. вмешательство). Р. Паттон и А. Меара выделяют следующие процессы, существенные в психоаналитическом консультировании (Patton, Meara, 1992):

1. Поддерживание беседы, благоприятной для продуцирования материала клиентом. Консультант демонстрирует заинтересованность, соучастие; клиент подает материал как можно свободнее, тем не менее иногда консультанту приходится быть активным.

2. Перенос. У всех клиентов есть готовность образовать трансферные отношения с консультантом, т. е. отношения переноса; трансфер (перенос) - нормальный процесс, при котором детские надежды и желания мобилизуются в ответ на актуальную ситуацию. Перенос требует анализа клиентом и консультантом, так как имеет центральное значение для понимания трудностей клиента.

3. Консультант наблюдает за процессом, понимает его с точки зрения определенной психоаналитической теории, изучает свои контрпереносы и аффективные реакции, дает комментарии клиенту.

4. Клиент размышляет над комментариями консультанта и приспосабливает их для своих потребностей.

5. Клиент изменяет свои старые подходы, таким образом он адаптируется к новым знаниям о себе.

Эти процессы несут следующие функции: уменьшение заявленных жалоб и проблем; получение знаний о тех факторах в self, которые привели к текущим трудностям; планирование применения новых обнаруженных возможностей.

В соответствии с психоаналитическими представлениями об амбивалентности желаний человека, о сопротивлении и переносе клиент и хочет, и не хочет сотрудничать с консультантом - следовательно, клиент просто не может, априорно не способен рассказать все, поэтому часть материала предъявляется, демонстрируется клиентом, а часть остается скрытой (в том числе от него самого), латентной. Консультант должен получить представление о латентной информации из демонстрируемого поведения. Это проще, если понимать и помнить, что разрозненные части материала клиента объединены общей темой: она, как правило, может быть найдена в изначальных жалобах и является производной бессознательного материала клиента. Кроме того, надо иметь в виду, что коммуникация всегда происходит на нескольких уровнях:

1. демонстрируемый уровень: обыкновенное, каждодневное использование языка;

2. латентное значение выражается в виде стремлений и Желаний;

3. за демонстрируемым поведением стоит язык желаний, имеющий корни в переносе, направленный и на консультанта, и на другие значимые фигуры.

Другими словами, демонстрируемая коммуникация клиента является производной от его бессознательной коммуникации, через которую выражается перенос. Эта латентная коммуникация Присутствует уже в первых жалобах, именно по этим причинам рекомендуется начинать беседу с рассказа клиента о текущих событиях, которые должны быть поняты с точки зрения их соответствия внутренней жизни клиента и заявленным им проблемам; когда он рассказывает о текущих событиях, это помогает понять характер ситуаций, к которым клиент, успешно или нет, пытается приспособиться.

Текущие события предъявляют требования к Эго, к его способности к адаптации, и составляют адаптационный контекст, который содержит стрессогенные обстоятельства, на которые клиент, скорее всего, и ответил образованием симптома, и субъективное представление клиента об этих обстоятельствах. Эго может воспринимать адаптационное требование как стрессор и реагировать соответственно этому, оно может по-разному интерпретировать событие: как потерю; как повреждение или угрозу повреждения тела или самооценки; как препятствие на пути удовлетворения сексуальных или агрессивных влечений - все эти три возможные субъективные интерпретации имеют корни в биографии клиента.

Когда клиент неудачно реагирует на события адаптационного контекста и интерпретирует их вышеуказанным образом, то появившиеся в результате жалобы и симптомы образуют терапевтический контекст - это то, на чем следует сфокусировать данную сессию (встречу) с клиентом; он включает в себя латентный материал и чувства клиента по отношению к событиям адаптационного контекста.

Каждому стрессу, считается в психоаналитическом консультировании, соответствует определенное чувство:

Депрессия. Соответствует потере.

Стыд. Это обычная реакция на повреждение тела или самооценки. Связан с виной, смущением, унижением.

Агрессия. Возникает при задержке или блокировании сексуальных и агрессивных желаний. Как и большинство сильных чувств, агрессия мешает использованию интеллектуальных функций.

Кроме того, нельзя забывать о том, что вопреки сложившемуся мнению, согласно которому в психоаналитически ориентированных методах помощи обучение клиента новым способам чувствования, мышления и поведения происходит спонтанно и неконтролируемо, теория психоаналитической психотерапии одного из ближайших учеников 3. Фрейда - А. Адлера основана на идее, что психотерапия - совместное образовательное предприятие, в котором участвуют один или несколько терапевтов и один или несколько пациентов. Цель терапии - развить у пациента социальный интерес, для чего используется замена ошибочных социальных ценностей. Основной предмет подобного курса переобучения - пациент, его стиль жизни и отношение к жизненным задачам. Изучая свои "основные ошибки", пациент получает возможность решить: продолжать идти старыми путями или начать двигаться в других направлениях. Сторонники адлерианского подхода считают, что очень важен элемент свободы даже в самом факте выбора пациентом этих направлений; так, Г. и Р. Аншбахеры подчеркивали, что "консультируемый должен при любых обстоятельствах прийти к убеждению, что он абсолютно свободен по отношению к лечению. Он может делать что-либо или не делать - как ему угодно" (Ansbacher & Ansbacher, 1956, p. 341). Пациент может сделать выбор между самоинтересом и социальным интересом, если же он выбирает для себя изменения, то образовательный процесс ставит своими целями:

воспитание социального интереса;

уменьшение чувства неполноценности, преодоление расстройств, определение, признание и использование собственных ресурсов;

изменение стиля жизни человека, т. е. степени осознания жизни и ее целей; терапевтическая цель - трансформация "крупных ошибок в мелкие";

изменение ошибочной мотивации, которая лежит в основе даже приемлемого поведения, или смена ценностей;

поощрение индивидуума к признанию своего равенства среди людей;

содействие клиенту в том, чтобы стать более альтруистичным, помогающим, вносящим свой вклад человеческим существом.

Клиенты, которые достигнут этих целей, почувствуют свою принадлежность чему-либо или кому-либо, начнут правильнее воспринимать себя и других. Они почувствуют, что могут устроить свою собственную судьбу в реальных жизненных рамках. Такие пациенты обычно постепенно приходят к ощущению, что их поведение принимается, вознаграждается; у них появляется чувство оптимизма, уверенности, храбрости, безопасности.

Когнитивно - бихевиоральные модели в социальной работе

Доказательства эффективности бихевиоральных (поведенческих) и когнитивно - бихевиоральных процедур многочисленны и их число растет, однако имеется несколько областей, в которых свидетельства в поддержку бихевиорального подхода особенно сильны. Сюда относятся поведенческие проблемы детей и подростков, такие как плохое поведение дома и в школе, проблемы отхода ко сну, трудности с туалетным поведением, фобии, курение, злоупотребление алкоголем, нежелательная беременность; у взрослых помимо уже перечисленных - проблемы тревоги, сексуальные проблемы, проблемы семьи; у людей с когнитивными искажениями -борьба со старыми поведенческими паттернами и обучение необходимым новым навыкам. Когнитивно - бихевиоральный подход оказался весьма эффективным в области работы с депрессией; есть предварительные обнадеживающие результаты применения этого подхода к проблемам злоупотребления алкоголем, проблемам самоконтроля, сексуальных притеснений, жестокого обращения с детьми, неспособности преуспевать. Тренинг социальных навыков показал себя особенно многообещающим во многих областях приложения усилий консультантов и социальных работников, хотя свидетельств в пользу его долговременной эффективности пока не получено.

Как и любой другой основанный на психологии подход, поведенческий подход существенно ограничен перед лицом больших социальных проблем, таких как безработица, бездомность или бедность, и при серьезных формах психических расстройств, таких, например, как шизофрения, где существенную роль играет медицинское вмешательство. (Тем не менее даже в этих ситуациях "поведенческое

мышление" может помочь прояснить проблемы и подсказать варианты решения, хотя бы частично.)

Единственное, что психология имеет право постулировать вначале, - это факт существования мышления как такового.

У. Джемс

При этом необходимо самым серьезным образом относиться и к этическим проблемам модификации "нежелательного" поведения; нужно помнить, что этот подход может быть очень мощным, поэтому его использование в условиях, когда клиенты находятся под контролем социального работника, как в некоторых учреждениях, всегда должно быть предметом пристального внимания. В этой психотерапевтической школе, так же как и в психодинамической, слабое знание может таить в себе опасность, особенно ограниченное владение некоторыми методами без тесной связи с профессиональным этическим кодексом.

Самой общей схемой когнитивно - бихевиоральной терапии (равно как и консультирования) является следующая (Wolpe, 1983):

1. Вовлечение (engagement) - исследуются и обсуждаются ожидания клиента относительно возможностей получения помощи, поощряется различными приемами (открытые вопросы и т. п.) более полное описание им ситуации.

2. Фокусирование на проблеме (problem focus) - выделение из многих проблем нескольких, наиболее важных с точки зрения клиента, и определение их приоритетов.

3. Работа с проблемой (problem assessment) - одна проблема выделяется и рассматривается на примере конкретного случая, с деталями; исследуются возможные альтернативные пути поведения в данной конкретной ситуации и желания клиента относительно других способов чувствования, поведения. Исследуется, какие убеждения, мысли, ожидания, антиципации сопровождали этот эпизод. Таким образом определяются желаемые цели изменения и внутренние механизмы реального, нежелаемого поведения.

4. Обучение когнитивным принципам (teach cognitive principles) - обучение клиента навыкам рассматривать свои мысли под определенным углом, заданным терминологической рамкой данного конкретного когнитивно - бихевиорального метода. Это может быть, например, поиск ошибочных заключений, "автоматических мыслей", ошибок иррационального мышления и пр.

5. Оспаривание, "бросание вызова" (dispute, challenge) - это поиск новых способов думать о ситуации; новых мыслей, альтернативных обнаруженным ошибочным, ложным, фальсифицирующим реальность, расстраивающим мыслям и убеждениям.

6. Обучение клиента навыкам самооспаривания (self-disputing), т. е. поощрение самостоятельной работы по проверке своих мыслей и убеждений.

7. Выбор и организация домашнего задания (set behavioral homework) - поддержание процесса работы вне встреч с консультантом с целью наблюдений за процессом самооспаривания, за помехами в процессе изменений и т. п.

8. Завершение (ending) - обучение приемам самотерапии или самопомощи с целью поддержания изменений.

Как уже было отмечена, один и тот же метод может применяться с помощью различных приемов, техник, терапевтических "вмешательств". Так, А. Бек методами коррекции ошибочных убеждений считал следующие три, на использование которых можно подвигнуть клиента: интеллектуальный (тестирование сомнительных или ошибочных концепций и замена их более валидными), экспериментальный (проживание определенного опыта с целью проверки ошибочных предположений о нем, которые принимаются за реальные убеждения) и поведенческий (развитие новых стратегий совладания, например обучение определенному методу релаксации, навыкам поведения в конфликте, десенситизация и т. п.). Ошибочными или негативными он считал следующие способы мышления (Beck, 1976):

"все или ничего" - мышление (видение ситуации либо в белых, либо в черных тонах);

сверхобобщение (единичный негативный пример означает грядущую неудачу);

"ментальный фильтр" (отфильтровывание информации: например, накопление негативной и игнорирование или исключение позитивной);

автоматическое обесценивание (недоверие и обесценивание позитивной информации, например неспособность принимать похвалу);

скачок к умозаключению ("она рассердилась - значит... я плохой... она меня ненавидит... она плохая..." и т. д.);

максимализм или минимизация (видение вещей непропорциональными: преувеличение, "раздувание" чего-либо или умаление);

эмоциональное резонерство (поиск логического заключения из факта, например, плохого настроения);

долженствование (наличие в мышлении, языке и/или убеждениях императива "должен", обращенного к себе, к другим, к миру, - оно, как обнаружено в практике консультирования, чаще вызывает гнев или вину, чем способствует мотивации);

наклеивание и срывание ярлыков ("эти люди такие-то..." вместо: "эти люди сделали то-то и то-то...");

персонализация (например, убеждение типа "что бы ни случилось, это ваша личная ошибка").

Чрезвычайно близкими к модели А. Бека является предложенная А. Эллисом модель иррационального мышления, т. е. мышления, выражающегося в убеждениях, которые, в отличие от рациональных убеждений, характеризуются следующими особенностями. Иррациональные убеждения:

по своей природе абсолютны (или догматичны) и выражаются в форме "должен", "следует", "обязан";

приводят к отрицательным эмоциям, которые в основном препятствуют постановке цели и ее достижению (таким как депрессия, тревожность, вина, гнев);

приводят к непродуктивным формам поведения, таким как уход, откладывание, алкоголизм, злоупотребление лекарствами и др.

Последствиями или производными иррационального мышления могут быть следующие особенности отношения к себе и миру:

драматизирование, "катастрофизация" (awfulizing). Например, "не должно быть так плохо, как сейчас";

непереносимость фрустрации, вследствие чего человек постоянно ощущает себя несчастным. Например, "я не могу больше этого выносить";

осуждение себя или других За то, что они не делают того, что должны делать, жизни - за то, что не дает человеку того, что он хочет;

сверхгенерализация, сверхобобщение, т. е. распространение частных явлений на более общие процессы, смешение частного и общего. Например, "все женщины..." или "все семьи всегда..."

Вследствие долженствований в мышлении человека развиваются следующие типичные, по мнению А. Эллиса, искажения.

Все или ничего: "Если я потерпел неудачу в решении какой-либо важной задачи, а этого не должно было случиться, то я полный неудачник и совершенно недостоин любви".

Скачок к заключениям и негативная непоследовательность: "Так как я не должен был делать этого, но сделал, то теперь меня будут считать угрюмым неудачником или будут смотреть на меня как на некомпетентного человека".

Догадки: "Так как они смеются надо мной из-за неудачи, то, наверное, думают, что я должен всегда добиваться успеха, и будут в дальнейшем презирать меня,, если этого не будет происходить".

Концентрация на отрицательных чувствах: "Так как я не могу терпеть, когда что-то не получается, то я не могу видеть ничего хорошего в своей жизни".

Исключение положительных чувств: "Когда другие хвалит меня, то они только оказывают мне любезность, делая вид, что забыли все то плохое, чего я не должен был делать, но делал".

Всегда и никогда: "Несмотря на то что условия жизни должны измениться к лучшему, в действительности сейчас они настолько плохие и неустойчивые, что навсегда останутся такими, а я никогда не буду счастлив".

Принижение: "Моя успешная попытка в этой игре была удачей и не имеет значения. Но моя неудача, которую я никогда не должен был допустить, была настолько серьезной, насколько это вообще возможно, и это непростительно".

Эмоциональное объяснение: "Так как я показал себя не в лучшем свете, чего я не должен был делать, я чувствую себя как простофиля, и мои сильные чувства доказывают, что я заслужил осуждения".

Наклеивание ярлыков и чрезмерное обобщение: "Так как я не должен терпеть поражение в важных делах, но это произошло, я никудышный игрок и неудачник".

Персонализация: "Поскольку я действую гораздо хуже, чем должен действовать, то я уверен, что смеются только надо мной, и это ужасно!"

Ожидание наказания: "Когда я не делаю что-либо так, как мне следует это делать, а меня по-прежнему поощряют и принимают, я настоящий обманщик, поэтому скоро сам перестану себя уважать, а они увидят, насколько я презренный тип".

Безупречность: "Я понимаю, что сделал что-то довольно хорошо, но я должен решать задачи, подобные этой, абсолютно безупречно, и поэтому на самом деле я некомпетентен".

Рациональной альтернативой драматизированию, "катастрофизации", по мнению А. Эллиса, является оценивание степени негативности активирующего события; устойчивость - рациональная альтернатива иррациональному убеждению "Я не могу терпеть это"; принятие - рациональная альтернатива осуждению (Ellis, 1977).

Одна из наиболее часто цитируемых в работах по когнитивной и бихевиоральной психотерапии фраз - высказывание известного древнегреческого философа Эпиктета о том, что "людей расстраивают не вещи, а то, как они думают об этих вещах". Кроме того, представители этого направления, дискутируя с психоаналитической школой, постоянно подчеркивают, что люди - не беспомощные жертвы своего прошлого и обстоятельств. Их текущее мышление может быть проанализировано с целью нахождения неосознаваемых (т. е. незамечаемых, "автоматических", по терминологии А. Бека) стереотипных для конкретного субъекта мыслей, которые являются необоснованными (основанными не на фактах и опыте) и вызывают или усугубляют (точнее, создают!) негативные переживания. Целью этого анализа является уменьшение типичных ошибок иррационального мышления путем их последовательного логического оспаривания. Отметим, что знание этого вида психотерапии и консультирования является обязательным для сдачи психологами лицензионного экзамена в США и входит в программу обучения и тренинга социальных работников во многих странах.

В целом для бихевиоральной психотерапии как процесса отличительными являются следующие характеристики:

она стремится помочь людям стать способными реагировать на жизненные ситуации так, как они хотели бы реагировать; это осуществляется путем увеличения числа и объема желаемого поведения и уменьшения или исключения нежелательного поведения, мыслей, чувств;

она не ставит своей целью изменение эмоциональной сферы личности пациента;

она предполагает, что позитивные терапевтические отношения в процессе психотерапии являются необходимым, но не достаточным условием эффективности психотерапии;

жалобы и симптомы пациента принимаются как реальность и объект психотерапии, а не как репрезентаторы скрытых проблем и внутриличностных конфликтов пациента;

соблюдается принцип психотерапевтического контракта, когда психотерапевт и пациент приходят в процессе начальной стадии работы к единому мнению относительно конкретных целей психотерапии и к договоренности относительно критериев того, что цель достигнута ("как мы узнаем, что изменение произошло?").

Когнитивно - бихевиоральные методы, принятые в практике социальной работы, основаны на различных моделях обучения.

На теории оперантного обучения основаны следующие методы.

Положительное подкрепление означает создание системы положительных подкреплений, которые должны как можно быстрее следовать за действием. Заметим, что без проверки того, что определенные событие или вещь действительно усиливают подкрепляемое поведение, нельзя предполагать, что эти вещь или событие являются для индивида положительным подкрепляющим стимулом. Вначале положительное подкрепление должно следовать каждый раз после появления желаемого поведения, затем его частота должна снижаться таким образом, чтобы поведение подкреплялось все реже и реже. Это лучший способ убедиться в том, что новое выученное поведение устойчиво к угасанию. Там, где необходимо использовать конкретные подкрепляющие стимулы, такие как сласти, их необходимо сочетать с социальными подкрепляющими стимулами, такими как похвала, причем конкретные подкрепляющие стимулы должны постепенно предъявляться все реже.

Привязывание подразумевает обучение индивида сначала одному элементу цепи действий, потом другому и т. д., пока не выучивается вся последовательность. Этот метод особенно полезен для обучения новым навыкам, которые вначале раскладываются в список отдельных действий, следующих в постоянном порядке. Привязывание является весьма общим компонентом работы с людьми, которые испытывают трудности с обучением и которым надо привить простые навыки повседневной жизни, такие, например, как одевание, еда с использованием ложки, пользование общественным транспортом.

Формирование (также называемое последовательными приближениями) означает подкрепление поведения, немного сходного с желаемым, с последующим усилением критериев для подкрепления шаг за шагом, пока индивид не овладевает действием полностью. Это еще один способ обучения социальным навыкам. Например, в тренинге "активного слушания" для обучающихся социальной работе психолог-тренер может начать с подкрепления простого взгляда на говорящего, затем требовать других невербальных сигналов внимания и интереса, а потом, возможно, и некоторой вербальной поддержки говорящего.

Системы знаков, которые показали себя очень успешными в работе с детьми и подростками, включают известные приемы накопления символов поощрения (звезд, жетонов, значков и т. п.), создание "экранов соревнования". Они являются средством дать немедленное подкрепление (звезда на экране соревнования или знак, вручаемый немедленно после успешного выполнения действия), обменивающееся позднее на подкрепляющие стимулы, которые было бы сложно предъявить во время исполнения желаемого действия. Системы знаков включают также негативное наказание - потерю знаков из-за нежелательного поведения. Оно наиболее подходит в случаях проблемного поведения детей от 7 до 12 лет.

Контракты между клиентами могут быть компонентом поведенческой, супружеской или семейной терапии (другими компонентами часто являются коммуникативный тренинг и тренинг разрешения проблем - см. ниже). Люди заключают письменное соглашение об изменении своего поведения. Соглашение предусматривает подкрепление ясно обозначенного (сформулированного в контракте и обсужденного в паре) желательного поведения. Иногда контракты включают также пункты о санкциях, которые предусматривают некоторую форму наказания, такую, например, как штраф за нежелательное поведение или признание провала контракта.

Наказание в общем не рекомендуется по ряду причин:

оно может иметь серьезные побочные эффекты, такие как страх, депрессия, агрессия, подражание поведению наказывающего, избегание человека, налагающего наказание;

оно не помогает наказываемому обучиться новому полезному действию вместо нежелательного;

похоже, люди привыкают к наказанию, так что для сохранения своей эффективности наказание с течением времени должно увеличивать свою интенсивность.

Однако бывают случаи, когда можно увидеть необходимость наказания: например, когда необходимо быстро остановить нежелательное поведение, потому что оно опасно, или когда другие приемы (такие, как замещение нежелательного действия альтернативным положительным действием) заняли бы слишком много времени. Одним из видов наказания, которое, возможно, не дает вредных побочных эффектов, является отрицательное подкрепление, такое как штраф или потеря заработанных знаков, при использовании в программе главным образом положительных подкрепляющих стимулов.

Оперантное угашение. Если социальный работник способен определить, что именно в настоящее время подкрепляет определенное проблемное поведение, и может немедленно и полностью прервать это подкрепление, то после этого нежелательное поведение будет ослабляться и со временем, при сохранении этих новых для клиента условий, прекратится окончательно.

Тайм-аут является вариантом угашения, которое, как было показано, особенно эффективно в случаях проблем поведения детей (в сочетании с положительным подкреплением желаемого поведения). Тайм-аут включает удаление ребенка от источников положительного подкрепления. Сначала ребенка предупреждают, а если это не помогло, перемещают в "скучное" место и оставляют там стоять или сидеть спокойно в течение короткого периода времени.

На модели обусловливания ответа основаны следующие методы.

Десенсибилизация. Индивид обучается ассоциировать новый, желательный ответ со стимулом, который ранее вызывал тревогу или гнев. Это достигается предъявлением последовательных частей стимула в то время, когда человек расслабляется или охвачен каким-нибудь другим, несовместимым с прежней негативной реакцией поведением, таким как веселье.

Затопление - это метод, при котором негативный стимул и несовместимое поведение имеют место одновременно. Между этими полярными методами (десенсибилизация и затопление) существуют различные формы дозированного предъявления: человеку предъявляют расстраивающие его стимулы начиная с такой дозы, которую он способен вынести. В затоплении и дозированном предъявлении нужно, чтобы человек находился в расстраивающей ситуации столько времени, сколько необходимо для исчезновения нежелательного ответа.

На теории социального научения основаны следующие методы.

Моделирование означает показ того, как что-то делать. (Обратите внимание на упомянутые выше особенности положительных и отрицательных подкреплений и используйте их для более эффективного моделирования.) Моделирование - ключевая модель и основной принцип тренинга социальных навыков. Например, член группы, умеющий уверенно использовать телефон для поиска работы, демонстрирует свои навыки другим членам группы в процессе ролевой игры. После показа в процессе группового обсуждения идентифицируются характерные особенности этого навыка, затем участники группы, имеющие трудности с этим, в свою очередь практикуют данный навык в ролевой игре. Они получают обратную связь, подкрепление и моделируют и практикуют до тех пор, пока не овладевают навыком. Моделирование очень ценно почти в любой программе, например при обучении матери тому, как давать указания своему ребенку, как играть с ним или даже как игнорировать его нежелательное поведение.

Теперь несколько общих Подходов, хорошо зарекомендовавших себя и ставших стандартными программами поведенческого тренинга.

Тренинг социальных навыков. Главными элементами тренинга социальных навыков являются моделирование и формирование. Человеку дают объяснение и демонстрируют соответствующее поведение, затем он пробует и получает обратную связь и подкрепление, а затем продолжает практиковаться в этом новом желательном способе поведения. В различной степени внимание может также уделяться когнитивным элементам - выучиванию социальных правил, проверке и изменению неконструктивного внутреннего диалога и т. д.

Коммуникативный тренинг является вариантом тренинга социальных навыков, направленным на работу с проблемами в общении (например, коммуникации в семье). Некоторые программы работают с определенными видами проблем из большого набора потенциальных ошибок общения, таких как перебивание собеседника, недостаток признания чувств других людей, болтовня; другие обучают более широким областям, таким как выражение положительных и отрицательных чувств или требований.

Тренинг разрешения проблем обучает серии шагов по направлению к решению проблемы или принятию решения - полезен для многих клиентов и обычно является основным в семейной работе. Он включает моделирование и практикование со специфичной обратной связью, подкреплением и вариантом формирования: клиенты обучаются выполнять каждую стадию процесса отдельно, а затем соединяют их в одну устойчивую последовательность (например, согласие работать над определенной проблемой, составление списка возможных решений, отсев явно непригодных вариантов, выбор окончательного варианта, согласование деталей выполнения).

Тренинг самоконтроля включает широкий набор компонентов. Например, при контроле гнева человек обучается анализировать проблемную ситуацию по отдельным этапам, прерывать последовательность событий, ведущих к вспышке гнева, развивать альтернативные ответы, обращая особое внимание на психологические аспекты пробуждения и развития гнева и сопровождающего этот процесс неизвестного самому клиенту его внутреннего диалога, который обеспечивает возрастание возбуждения до вспышки гнева. Тренинг самоконтроля может быть также главным элементом в работе со страхом и некоторыми компульсивными или импульсивными действиями, такими как сексуальные зависимость или домогательства, пьянство, курение, насилие. Эти процедуры используются в работе с людьми с соответствующими проблемами, а также в превентивной работе. Теория социального научения, как было указано выше, устанавливает связь между более "старыми" теориями научения и когнитивными теориями.

Важно помнить, что очень редко используется лишь одна процедура: порой социальным работникам приходится разрабатывать целый набор методов и тщательно его проверять - возможно, добавляя или удаляя конкретные процедуры для того, чтобы получить данные об эффективности этой процедуры или чтобы получить другую новую информацию (см. пример на с. 78).

Пример

У супругов А-х были частые ссоры; их дочь-подросток постоянно требовала денег, часто поздно приходила домой и оскорбительно вела себя; отец девочки г-н А-в выходил из себя как из-за жены, так и из-за дочери и иногда бил дочь. Этот случай включает в себя целую серию вмешательств, начиная с пары трудных семейных интервью, в которых социальный работник тщетно старался прояснить и сформулировать контракт, касающийся проблемы дочери с родителями и желаний каждого участника конфликта. Эти попытки расстраивались серьезными коммуникативными проблемами и выходом из себя г-на А - ва. Поэтому социальный работник отошел на несколько шагов назад, оставив попытки совместно сформулировать проблему и желаемые исходы и провел следующие мероприятия:

1. индивидуальные встречи с г-ном А - вым, чтобы помочь ему с контролем гнева;

2. сессию семейного коммуникативного тренинга, в котором использовались моделирование и практикование для того, чтобы научить членов семьи эмпатично слушать друг друга, не прерывая, и выражать свои интересы ясно и спокойно;

3. тренинг разрешения проблем для того, чтобы семья смогла научиться достигать решений на основе консенсуса или компромисса в отношении сначала простых, сравнительно бесспорных вопросов, таких как щенка какой породы купить, а позже таких вопросов, как количество карманных денег и правила относительно позднего прихода домой. Только после этого оказалось возможным выработать семейный контракт и пустить его в действие. Все же проблема ссор между супругами А-ми была позже рассмотрена вновь в плане возможности терапевтического вмешательства. Было решено, что частота этих ссор настолько мала, что во вмешательстве нет необходимости. В данном случае было использовано четыре вида процедур: контроль гнева, разрешение проблем путем переговоров, коммуникативный тренинг, семейный контракт. Во всех этих процедурах социальный работник постоянно моделировал, предлагал конкретное подкрепление за определенное поведение, искал источник подкрепления нежелательного поведения, чтобы устранить его, и объяснял происходящее семье (Lishman, 1996, р. 97-99).

Терапевтическая когнитивная оценка

Терапия когнитивной оценки была развита как интегративный подход к изменению личности несколько лет назад. Она предполагает, что аффект, поведение и познание - это взаимозависимые и взаимовлияющие психологические компоненты и что источником побуждения является поиск человеком психологической безопасности, которой он пытается достичь при помощи повторения определенного привычного опыта. Этот подход подразумевает социальное научение и межличностные взаимодействия, его процедуры включают в себя элементы клиентцентрированной терапии и гештальт - терапии в дополнение к РЭТ. Однако терапия когнитивной оценки - это не набор определенных процедур, а скорее уникальное, как считают его авторы, теоретическое понимание, которое помогает клиенту постигать и изменять себя.

Название "терапевтическая когнитивная оценка" (ТКО) было принято, чтобы подчеркнуть тот факт, что развитие у клиента оценочной познавательной способности является целью психотерапевтического вмешательства. Становится все более очевидным, что люди редко осознают некоторые из своих наиболее существенных оценок; они функционируют на основе бессознательных алгоритмов -сохраненных и установившихся способов для обработки социальной информации. (Под алгоритмами имеются в виду определенные правила для оценки переживаний.) Это означает также смещение акцента внимания специалистов с осознаваемого процесса познания к неосознаваемому, последний должен выводиться из того, что люди говорят и делают.

Подобно большинству форм психотерапии начала 1980-х гг., ТКО использовалась главным образом для лечения таких состояний, как беспокойство и депрессия. Психологическое состояние некоторых клиентов не улучшалось, или они не сохраняли улучшения, или продолжали работать с терапевтами, авторами этого метода, после того как наступало улучшение. Почему? Ответ был найден в характеристиках их индивидуального предрасположения. Нарушения - результат психосоциальных стрессогенных факторов, взаимодействующих с переменными индивидуальности. В результате ТКО сосредоточилась почти исключительно на лечении "индивидуальной уязвимости" клиентов.

Основные положения ТКО. Терапевтическая когнитивная оценка берет начало от общей теории систем, которая предполагает взаимозависимость элементов системы. Компоненты в ТКО - это психические процессы, аффект, поведение и познание. Термин "аффект" относится главным образом к субъективным эмоциональным чувствам и ощущениям. (Термин "эмоция", по мнению авторов, относится к физиологическим изменениям.) Поведение обозначает скорее характерные способы взаимодействия, чем отдельные поведенческие акты. Познание включает в себя содержание умственной деятельности, которое может состоять из логичных и нелогичных положений, фактической и фантастической информации и т. д., и что особенно важно, оценочных познавательных способностей или оценок. Теория когнитивного диссонанса поддерживает идею о взаимозависимости аффекта, поведения и познания. Наблюдения и эксперименты бихевиористов показали, что изменения во внешнем поведении приводят в результате к внутренним изменениям в области аффекта и познания вопреки более распространенному мнению, которое гласит, что "если вы изменяете ваше мнение, вы будете действовать по-другому".

Многие направления когнитивно - бихевиоральной терапии признают взаимозависимость этих трех компонентов, но не применяют их на практике. Причиной может быть принятие широко известной модели "стимул-реакция", в которой эмоция рассматривается как результат познавательной обработки некоторых внутренних или внешних стимулов. В РЭТ, например, считают, что посредником между стимулом и эмоциональной реакцией будут убеждения (рациональные или иррациональные), и исследования показали, что при изменении убеждений появляются новые эмоциональные реакции. Это то, что могло бы называться эмоциями "испуганного животного": животное реагирует страхом и бегством на предъявленный стимул, который оценивается как опасный. Это "эмоциональный эпизод", который, согласно модели Д. Векслера, состоит из следующих шагов:

1. стимул;

2. обнаружение стимула;

3. скрытое описание наблюдаемого стимула;

4. вывод относительно предъявленного стимула;

5. оценка;

6. эмоциональная реакция, определенная оценками;

7. решение относительно того, как реагировать, и поведенческая реакция;

8. обратная связь (подкрепление) относительно поведенческой реакции.

В дополнение к внешним стимулам люди в отличие от животных реагируют на внутренние стимулы - свои собственные мысли и чувства.

В ТКО выводы и оценки основаны на том, что называется личными жизненными правилами. Это индивидуальные версии взаимосвязанных и причинно-следственных отношений, которые существуют в естественном и социальном мире, и индивидуальные версии моральных принципов и социальных ценностей. Например, кто-то может иметь логически выведенное правило, что все собаки кусаются, если подойти к ним слишком близко, и оценочное правило, что физической боли надо избегать. Основанное на этих правилах логическое заключение гласит, что должно избегать собак, чтобы избежать боли, и человек с фобией делает именно так.

Эта когнитивная модель посреднической роли эпизодической эмоции объясняет реакции человека в определенных ситуациях и особенно применима и полезна в понимании и уменьшении эмоционального дистресса, связанного с кризисами. Однако данная модель "стимул-реакция-эмоция" не относится к клиентам, которые не находятся в кризисе. Эмоциональные нарушения, от которых люди желают избавиться, - скорее личностные, чем ситуационные; скорее хронические, чем эпизодические. Эмоциональный эпизод стал менее важным для данного подхода, поскольку ТКО сосредоточилась больше на изменениях личности.

Кроме того, существенным моментом является влияние аффекта на поведение и познание. Вспомните, что люди обладают эмоциональными привычками, т. е. они являются приученными к некоторым эмоциональным чувствам. Чтобы сохранить эмоциональные привычки, они должны привести свои высказывания и действия в согласие со своими чувствами. Привычные эмоции зависят от поведения и познания, которые будут сохранять и воспроизводить их. Мало того, что люди привыкают к некоторым чувствам: им необходимо заново испытывать эти чувства, чтобы иметь ощущение психологической безопасности. Люди чувствуют себя наиболее удобно и безопасно в знакомой обстановке, со знакомыми людьми. Слишком много привычных дружеских отношений могут стать скучными, но слишком много новинок могут стать угрожающими. Согласно ТКО, каждый человек имеет неосознанные личные жизненные правила, которые предписывают, что он должен чувствовать; тогда у человека имеет место характерный для него эмоциональный настрой.

Когда субъективные эмоциональные переживания не соответствуют привычному для человека эмоциональному настрою, автоматические процессы активизируются, чтобы возвратить чувства в предписанный диапазон эмоционального настроя. Отклонения ниже привычного эмоционального уровня, т. е. когда кто-то чувствует себя хуже, чем обычно, исправляются определенными поднимающими настроение мыслями и действиями, которые известны как защиты. Психологические защиты, согласно ТКО, являются просто автоматическими процессами, которые возвращают эмоциональное состояние человека к привычному уровню. Аналогично когда чувства превышают этот уровень, т. е. когда кто-то чувствует себя слишком хорошо, автоматические процессы начинают работать, чтобы возвратить человеку его привычное состояние.

У каждого человека есть характерный только для него эмоциональный настрой, который зависит от индивидуальной истории развития. Привычный эмоциональный настрой возникает на основе повторяющегося соприкосновения с определенными событиями, и обычно это происходит в лоне семьи, но также и с определенными моделями проявления эмоций и взаимодействия. В ТКО привычные эмоциональные пережидания, которые обеспечивают ощущение безопасности, называются личностно-типичными аффектами. Когда они позитивны, никто не обращает на них внимания, потому что существует культурная ценность (например, в США), что чувствовать себя хорошо - это хорошо. Люди с такой ценностью сознательно стремятся испытывать хорошие чувства и побуждают себя участвовать в доставляющей удовольствие деятельности и межличностном взаимодействии.

Когда личностно-типичные аффекты негативны (например, беспокойство, гнев), они побуждают людей к поиску того опыта, который продуцирует эти негативные чувства. Человек "умирает от голода" без негативных, но привычных аффектов и ищет их повсюду. В то же время человек сознательно принимает культурную норму, что чувствовать себя хорошо - это хорошо. Такое несоответствие между тем, чего человек сознательно хочет, и тем, чего неосознанно желает, может запутывать его и побуждать искать помощи. Лечение, однако, будет ограничено потребностью клиента чувствовать то, что противоречит тому, что он считает желательным. Консервативные тенденции личностно-типичных аффектов препятствуют продвижению к целям терапии и ведут к сохранению симптомов.

Может показаться, что гипотеза, согласно которой часть людей неосознанно предпочитает чувствовать себя скорее плохо, чем хорошо, противоречит устоявшемуся и имеющему биологические истоки в психологической теории принципу. Основанием для большинства психологических положений о человеческой природе является принцип гедонизма, т. е. что любые живые существа, включая людей, желают удовольствия и избегают боли.

Основанием для большинства психологических положений о человеческой природе является принцип гедонизма.

Потребность в негативном личностно - типичном аффекте, кажется, является исключением из этого принципа. Чем может подкрепляться переживание негативных аффектов? Ответ в рамках ТКО заключается в том, что эти переживания в определенных условиях подкреплялись больше, чем удовольствие или предотвращение боли.

Никакое подкрепление не является абсолютным, его сила зависит от того, в каком состоянии находится организм - депривации или насыщения. Еда является подкреплением тогда, когда организм голоден, но она не обладает свойствами подкрепления, когда организм насыщен. Точно так же, когда человек лишен привычных чувств, он будет искать их, не осознавая этого и не принимая осознанных решений. Когда же человек "насыщен" привычными чувствами и эмоциональный настрой согласован, у него появляется ощущение психологической безопасности.

Чтобы завершить специальный словарь, используемый в ТКО, отметим, что поведенческие реакции, которые обслуживают личностно-типичные аффекты, называются поведением поиска безопасности. Как правило, это поведение в области межличностного взаимодействия, которое вызывает предсказуемые реакции других людей, и эти реакции стимулируют предсказуемые чувства субъекта. Например, если гнев - личностно-типичный аффект, субъект может участвовать в провокационных действиях, которые в результате, конечно, вызовут именно те реакции, которые разгневают субъекта Познавательные способности, обслуживающие личностно - типичные аффекты, называются оправдывающими, потому что они обеспечивают объяснение этих чувств. Например, если беспокойство - личностно - типичный аффект, человек мог бы полагать, что случится что-то ужасное. Когда нет никакого подтверждения того, что может произойти что-нибудь ужасное, а человек продолжает думать, что это произойдет, это будет оправдывающей познавательной способностью, т. е. мысль оправдывает чувство.

План обычной когнитивно - бихевиоральной терапии состоит в том, чтобы определить некоторые поведенческие реакции и познавательные способности как цели изменения. Направленность этих целей логически обоснована: задания на дом клиенту направлены на закрепление новых форм поведения, и ему показывается очевидная необоснованность оправдывающих познавательных способностей.

В ТКО предполагается, что люди, которые действуют против своих собственных интересов, ищут безопасности в привычных чувствах. Вместо того чтобы убеждать клиента в том, что он заблуждается, и оспаривать его видение ситуации, мы выявляем присутствие личностно-типичных аффектов, форм поведения поиска безопасности и оправдывающих познавательных способностей и объясняем их клиенту.

Главная тактика в ТКО - это понимание эмоциональных, поведенческих и познавательных паттернов таким образом, чтобы клиент мог понимать их в этом же ключе. Проницательное понимание своих личностных особенностей является основой для любого изменения, так как клиент может тогда сознательно работать с собственными внутренними силами и устремлениями. Клиент может быть предупрежден относительно силы привычных чувств, которая будет работать против изменений. Когда клиенты понимают, что они сознательно желают изменений и готовы к ощущению психологической опасности, они тем самым подготовлены к некоторому необходимому уровню внутреннего разногласия и дискомфорта. Тогда они могут работать сами со своими эмоциями.

Стыд, жалость к себе (в противовес чувству собственного достоинства) - важные чувства, на которые обращают особо пристальное внимание в ТКО. Стыд -это чувство личностных недостатков и дефектов, которые являются настолько плохими, что они должны храниться в секрете. В отличие от вины, которая касается действий, нарушающих правила группы, нормы общества или заповеди религии, стыд относится к чувству личностного несоответствия. Эта форма самокритики и самопроклятия настолько распространена, что многие чувствует себя подобно изгою в компании друзей или в кругу семьи. Эти чувства могут сопровождаться также самоизоляцией, для того чтобы избежать разоблачения и дальнейшей критики. Беспокойство возникает из опасения, что тайные слабости будут замечены другими.

Однако когда стыд - это личностно-типичный аффект, он будет рассматриваться скорее как стремление к оскорблениям, чем как избегание их, несмотря на то что в этом нет никакого рационального смысла. Почему человек действует так, как будто он стремится испытывать чувство стыда? Потому, что это привычное эмоциональное состояние, которое приносит ощущение безопасности. Неудивительно, что эти люди часто испытывали стыд в детстве и юности; их часто оскорбляли родители, и многие из них подвергались сексуальному насилию. В то время как они сознательно ненавидят стыд, они постоянно действуют так, как будто стремятся к нему, это говорит о том, что данное чувство является личностно - типичным аффектом и что их действия - это образец поведения поиска безопасности.

Жалость к себе предполагает, что некто чувствует себя жертвой несправедливости, безразличия. Жалость к себе не ведет к инициативе самоусовершенствования, потому что чувства подтверждают бессилие что-либо изменить. Когда жалость к себе - личностно-типичный аффект у человека, для него характерно поведение поиска безопасности, которое направлено на поиск преимуществ у других и приводит к тому, что эти люди оправдывают жалость к себе, воспринимая себя как жертв других людей или обстоятельств. Поскольку они воображают себя слабыми, но заслуживающими помощи, они кажутся пассивными, зависимыми, они неохотно берут на себя ответственность или инициативу, чтобы удовлетворить свои собственные желания. Депрессивно настроенные люди обычно видят себя жертвами, и поэтому жалость к себе должна рассматриваться в связи с депрессией.

И стыд, и жалость к себе часто выражаются в гневе. Когда гнев вызывается стыдом или жалостью к себе, то обычно его цель - люди, которые пристыдили или преследовали этого человека, или те, кто отказался помочь. Поскольку ощущение себя слабым возникает всякий раз, когда возникает чувство стыда или жалости к себе, гнев в такой ситуации бесплоден и редко непосредственно направлен на соответствующую цель из-за опасения возмездия. При рассмотрении проблем гнева желательно обратить внимание на стыд или жалость к себе и на отношение к себе как к жертве.

ТКО поддерживает более позитивные виды самооценки и работает над усилением чувства собственного достоинства клиентов. Далее, ТКО настаивает на том, чтобы чувство собственного достоинства было основано только на собственных решениях и действиях человека, которые являются совместимыми с его сознательно принятыми личными жизненными правилами. Люди уважают себя, когда они делают то, что правильно с их точки зрения, для этого они должны понимать, что правильно и неправильно в данное время. Чувство собственного достоинства тогда находится под контролем человека; так как он должен делать только то, что считает правильным. Индивидуум, а не другие люди обладает властью над самооценкой. То, как вы себя оцениваете, - это вопрос о необходимости сделать моральный выбор, а не получить одобрение других, хотя уважающий себя человек настаивает на том, чтобы другие относились к нему с уважением. Консультант не решает, что нравственно для клиента - это является задачей клиента, которую он решает, согласуясь со своими моральными принципами и социальными ценностями.

Чувство собственного достоинства противостоит стыду и жалости к себе. Трудно чувствовать себя виновным или стыдиться чего-либо, когда вы делаете то, что считаете правильным и при этом вы не испытываете жалости к себе. Подход ТКО к самооценке заключается в том, что чувство собственного достоинства, основанное на моральных действиях, дает силу. Человеку, который чувствует в себе силы, не так легко почувствовать стыд или жалость к себе, потому что он чувствует себя равным и заслуживающим внимания, а не низшим и уязвимым.

Хотя ТКО была разработана для индивидуальной психотерапии, ее концепции также успешно применялись в группах, парах, в детских и детско-родительских взаимодействиях. Эти концепции могут быть полезны, предлагая свежий взгляд на факторы сопротивления психотерапевтическим изменениям и сохранения статус-кво клиентом.

Одна из самых последних моделей в когнитивном подходе - краткосрочное интегративное консультирование (КИК) - была разработана, чтобы удовлетворить

потребность в краткосрочных психотерапевтических вмешательствах. Согласно ей, консультант быстро оценивает индивидуальные особенности клиента, которые препятствуют его повседневной жизни. Выслушать, как клиент описывает трудности в отношениях с другими, саморазрушающее поведение, обычно бывает достаточно. (Психологические тесты могут использоваться, чтобы ускорить этот процесс.) Затем консультант дает обратную связь, делится впечатлениями и показывает клиенту, в чем заключаются его проблемы. Целью здесь является быстрое самопонимание. Затем консультант и клиент разрабатывают план работы, направленной против дисфункциональных тенденций, учитывая особенности индивидуальности клиента.

"Вооруженные" самопониманием, большинство клиентов смогут помочь себе без частых контактов с профессиональным консультантом. Четкое фокусирование на психологических процессах аффекта, межличностного поведения и познания устраняет необходимость знать множество отнимающих время деталей, считают сторонники когнитивного подхода в практике психологической помощи.

Мультимодальная терапия

Можно отметить и противоположную тенденцию, которая становится заметной в когнитивизме начиная с работ А. Бандуры и А. Бека, большего внимания к "внутренним факторам" и большей терпимости к альтернативным подходам. Так, А. Лазарус, например, после многолетней борьбы с субъективизмом и интерпретационизмом в психотерапии совершенно справедливо ставит под сомнение возможность четкого разграничения "фактов и фантазий" в процессе терапии и развивает свою концепцию мультимодальной терапии (ММТ), в которой пытается определить возможности использования более широкого спектра терапевтических вмешательств (Lazarus, 1981).

Отдавая должное тому предположению, что клиническая практика должна строго придерживаться принципов, процедур и результатов психологии как экспериментальной науки, мультимодальное направление выходит за рамки бихевиоральной традиции, добавляя уникальные процедуры диагностики, глубоко и детально рассматривая сенсорный, когнитивный, межличностный факторы, фактор воображения и результаты их взаимодействия. В основе ММТ предположение, что пациенты обычно обеспокоены множеством специфических проблем, к которым также следует подходить при помощи разнообразных специфических методов.

Мультимодальная диагностика подразумевает оценивание следующих областей личности (сокращенно BASIC I.D.):

B(ehavior) = поведение;

A(ffect) = эмоции;

S(ensation) = ощущения;

I(magery) = воображение;

G(ognition) = мышление;

I(terpersonal relationships) = межличностные отношения;

D (rugs/biology) = лекарства/биология.

Таким образом, BASIC I.D. - это аббревиатура названий каждой из этих модальностей. Важно помнить, что D означает не только наркотики, лекарства или другие фармакологические вмешательства, но еще и питание, гигиену, физические упражнения и все основные физиологические (в том числе и патологические) воздействия.

Сторонники этого одного из наиболее современных подходов в когнитивно - бихевиоральной терапии считают, что ММТ - персональна и индивидуальна. Этот подход характеризует тщательное рассмотрение индивидуальных исключений из общих правил и принципов; такое исследование предполагает применение для каждого человека соответствующих вмешательств. Клиническая эффективность определяется гибкостью, многосторонностью и техническим эклектизмом терапевта.

Оставаясь технически эклектичной, ММТ основывается прежде всего на теоретической базе теории социального научения Бандуры, в то же время опираясь на общую теорию систем Берталанфи и теорию групп и коммуникаций Ватцлавика.

Оставаясь технически эклектичной, ММТ основывается прежде всего на теоретической базе теории социального научения Бандуры, в то же время опираясь на общую теорию систем Берталанфи и теорию групп и коммуникаций Ватцлавика.

Бо́льшая часть нашего опыта - это движения, эмоции, ощущения, воображение, мышление и взаимосвязь одного с другим; человеческая жизнь - это продукт внешнего поведения, аффективных процессов, ощущений, образов, умозаключений, межличностных отношений и биохимических функций.

Предполагается, что BASIC I.D. охватывает темперамент и личность человека, и все - от гнева, досады, отвращения, жадности, страха, горя, благоговения, презрения и скуки до любви, надежды, веры, оптимизма и радости - можно объяснить, рассматривая компоненты и их взаимосвязи в рамках BASIC I.D. человека. Также необходимо помнить и учитывать факторы, которые не включены в BASIC I.D., такие как социокультурные, политические и другие факторы макросреды. Несмотря на то что внешние факторы не являются предметом психотерапевтического лечения и психологической помощи, сторонники этого подхода считают, что "психопатология и общество неразрывно связаны"; хотя этот подход происходит в основном от бихевиоральной терапии, рационально - эмотивной терапии и когнитивной терапии, существует шесть особенностей, характерных только для ММТ:

1. Специфическое и всестороннее внимание, уделяемое всем модальностям BASIC I.D.

2. Использование диагностики BASIC I.D. второго порядка.

3. Использование модальных профилей.

4. Использование структурных профилей.

5. Обдуманное сочетание процедур.

6. Прослеживание пускового механизма определенной модальности.

Форма, стиль, ритм терапии приспосабливаются, насколько возможно, ко всем выявленным потребностям клиента. Главным вопросом для ММ-терапевта или консультанта является следующий: "Кто или что требуется этому конкретному человеку?" Например, одни клиенты лучше воспринимают теплого и отзывчивого терапевта, другим нужны более дистантные и формальные взаимоотношения.

Пример

Клиент: "Мне кажется, что Молли прибегает к тому, что я называю маневром высшего уровня, фактически всегда, когда мы спорим. Иными словами, я не смещаюсь на низший уровень, но выгляжу как самый низший человек на эволюционной лестнице".

Терапевт: "Как возникает это чувство?"

К.: "Я понимаю, почему она это делает. Точно так ее мать вела себя с ее отчимом. И Молли во многом очень сильно похожа на свою мать".

Т. (сопровождая когнитивный уклон клиента): "Итак, Молли имитирует свою мать и использует ее тактики; делает ли она еще что-нибудь, что напоминает ее мать?"

К.: "Ну есть пара вещей, которые приходят на ум сразу же..." (клиент размышляет о приписываемых сходствах между Молли и ее матерью).

Т. (присоединяясь): "Когда Вы думаете об этой связи Молли с матерью и о том способе, которым она Вас подавляет, Вы что-нибудь чувствуете или ощущаете в своем теле?"

К.: "Прямо сейчас у меня возник комок в желудке".

Т.: "Вы можете полностью сконцентрироваться на напряжении в желудке? Вы можете сфокусироваться на этом комке?"

К.: "Это похоже на спазм".

Т.: "Где-нибудь еще в теле Вы чувствуете напряжение?"

К.: "Я чувствую, что плотно сжал челюсти".

Т.: "Сконцентрируйтесь на напряжении в желудке и челюстях и скажите мне, какие чувства или картины приходят Вам на ум?"

К.: "Я чувствую печаль, я думаю, в основе этого тот факт, что я боюсь, что мои взаимоотношения с Молли могут быть копией брака ее родителей".

Т.: "Расскажите мне, пожалуйста, поподробней о Ваших страхах и чувстве печали" (Lazarus, 1981, р. 132).

Некоторым клиентам особенно подходят тихие, пассивные, рефлексивные слушатели; другие хотят работать с активными, директивными и прямолинейными терапевтами. Некоторым клиентам, возможно, нужны различные терапевтические стили в разное время. Как терапевту следует оценить, что вероятнее всего приведет к успеху: пассивная рефлексия или открытое обсуждение? Ответ можно найти главным образом наблюдая влияние различных применяемых тактик и учитывая влияние скрытых и явных ожиданий клиента. Даже эффективный терапевт будет делать ошибки при оценке ожиданий клиентов и в примененных тактиках, но способные терапевты, отмечая эти ошибки, изменят курс терапии. Составив детальный модальный профиль (диаграмму, описывающую излишки и дефициты в BASIC I.D. клиента), ММ-терапевт прибегает к двум основным процедурам: присоединению и прослеживанию.

Присоединение - это процедура, при которой терапевт работает в предпочитаемой модальности клиента, расширяя ее до того масштаба, который кажется наиболее продуктивным. Например, вместо вызова клиенту или даже прямого указания на его определенную особенность (например, склонность сдерживать свои чувства, воздвигая интеллектуальные барьеры, как это будет показано ниже в выдержке из сессии) ММ-терапевты считают, что лучше сначала войти во "владения" клиента, а затем мягко направить его/ее в другие, потенциально более значимые области (см. пример).

Терапевт хотел сразу уйти в сферу эмоций, но вместо этого некоторое время следовал желанию клиента подробно останавливаться на когнитивных компонентах. Неудачная настройка на модальность клиента часто приводит к чувству отчуждения - клиент чувствует себя непонятым или может прийти к заключению, что терапевт "говорит на другом языке". Таким образом, ММ-терапевты начинают там, где находится клиент, а затем строят "мост" в более продуктивные с точки зрения терапевтического процесса сферы рассуждения.

Пример

Пример I.BSCA пускового механизма можно увидеть на общественном собрании при большом скоплении людей, где какой-то человек оскорбляет одного из своих друзей (/) и выходит из комнаты (В). Он начинает чувствовать жар и дрожь, и у него возникает сильная головная боль (S). Затем он сожалеет, что действовал агрессивно и импульсивно, но начинает рационализировать свое поведение (С). И тем не менее он приходит к выводу, что он глупый и неуравновешенный человек. Вскоре он начинает впадать в депрессию (A).

Прослеживание - это тщательное исследование пускового механизма различных модальностей. Например, некоторые клиенты склонны генерировать отрицательные эмоции, подробно останавливаясь сперва на ощущениях (S): например, у данного клиента головокружение сопровождается слабым сердцебиением, к которому он присоединяет негативные умозаключения (Q - например, идеи о своей болезни и смерти. За ними немедленно следуют устрашающие образы (Г) (например, образы больниц и смертельных заболеваний), достигая апогея в неадекватном поведении (например, преувеличенное избегание или абсолютный уход от определенной сферы жизни).

Другие клиенты склонны использовать другой пусковой механизм: они могут быть склонны демонстрировать "CISB"-образец (когнитивно - образно - сенсорно - поведенческий синдром), а не только что приведенную выше сенсорно - когнитивно - образно - поведенческую последовательность или "I.BSCA"-порядок (межличностно - поведенческо - сенсорно - когнитивно - эмоциональный), или любые другие комбинации.

Исследования панических расстройств выявили следующие связи: за неприятными телесными ощущениями, экспериментально вызванными у испытуемых, следовали "фантазии о катастрофах", завершаясь сильными паническими приступами. Или, например, возбуждение и гнев часто являются пусковыми стимулами, за которыми следуют телесные ощущения (головокружение, затруднение дыхания), а за ними - когнитивные оценки, достигая апогея в паническом приступе.

Человек не имеет одного определенного фиксированного пускового механизма, он может генерировать отрицательные эмоции в одной последовательности, а в другой раз следовать иному образцу. Кроме того, разные эмоции запускаются разными пусковыми механизмами. Так, например, когда клиент испытывает тревогу, он обнаруживает, что активируется "CISB"-последовательность, а когда он в депрессии - устанавливается "IBI.S"-порядок. Большинство людей, однако, говорят о своей довольно стабильной склонности к определенному пусковому механизму. Прослеживая определенную последовательность случаев, которые привели к эмоциональному расстройству, терапевт дает возможность клиенту достичь озарения относительно предыдущих случаев. Прослеживание также дает возможность отобрать наиболее подходящие техники для терапии.

Обсуждая данный подход, следует еще раз подчеркнуть, что, безусловно, большинство подходов в психотерапии имеют общие черты. Связь или терапевтические отношения развиваются обычно в ходе психотерапии, и большинство систем занимают позицию взаимоуважения и внимания к человеку. В основном терапевты работают как помощники, которые осуществляют прямое или непрямое руководство с целью помочь своим клиентам. Общепринято, что часто необходимо изменить как самовосприятие клиента, так и его восприятие мира. Например, как и в психоанализе, в ММТ считается, что разрешение конфликта необходимо для успешного лечения, однако Лазарус подчеркивает необходимость различения таких составляющих, как понятие "конфликт", его источники, функции, результаты и общее влияние, равно как и лучшие способы поведения в конфликтах и решения их.

Как подчеркивают ММ-терапевты, односторонние процедуры типа "релаксации, медитации, методик крика, гипноза, психодрамы, ребефинга или других вмешательств того же рода" или даже комбинации подобных вмешательств (которые могут подаваться как "эклектичная" психотерапия) являются антитезисом ММТ, которая считает, что психологические проблемы человека многогранны и многоуровневы, и предусматривает коррекцию девиантного поведения, негативных чувств, ощущений, навязчивых образов, иррациональных убеждений, стрессовых взаимоотношений и физиологических трудностей.

Когнитивно - бихевиоральная терапия так тщательно, как предлагается в ММТ, не исследует сенсорную и образную модальности; бихевиоральные терапевты недостаточно чувствительны к системам взаимосвязей личности (межличностным факторам) или невыраженным эмоциям (аффективным реакциям).

Когнитивная терапия Бека делает акцент на дисфункциональных мыслях и компенсаторных реакциях, но, с точки зрения представителей ММТ, недостаточное внимание уделяет специфическим сенсорным компонентам, богатому набору процедур работы с образами, а также межличностным связям клиента. Признавая заслуги К. Роджерса, ММ-терапевты отмечают, что его психотерапевтическая ориентация, возможно, совершенно противоположна ММТ: если клиентцентрированный подход предлагает искренность, эмпатию и бескорыстную заботу терапевта по отношению ко всем клиентам и считает эти "облегчающие условия" необходимыми и достаточными для терапевтического роста и изменений, то мультимодальная теория подчеркивает, что люди имеют разнообразные потребности и ожидания, которые образуются из-за разного склада характера и требуют широкого спектра стилистических, тактических и стратегических действий от терапевта. Более того, ММ-терапевты заявляют, что никакие эмпатия, искренность или бескорыстная забота не заполнят пробелы, оставленные в процессе воспитания (бихевиоральные и установочные дефициты), которые требуют направленных научения, тренировки, моделирования, формирования. Естественно, когда ММ-терапевт консультирует клиента, которому нужен не больше, но и не меньше, чем бескорыстный, искренний и эмпатичный слушатель, ничто не мешает этому терапевту использовать положения Роджерса или рекомендовать клиенту клиентцентрированного коллегу. ММ-терапевт постоянно спрашивает себя: "Что работает, для кого и в каких обстоятельствах?", так как он целенаправленно пытается определить, какой тип взаимодействия предпочтителен для данного клиента. В этой ориентации терапевтическая гибкость и многосторонность ставятся превыше всего, поскольку не существует единого подхода к проблемам людей. Например, акцент на эмпатии и теплоте в отношениях с клиентом, который предпочитает дистантные, формальные, деловые отношения между людьми, вероятно, будет препятствовать лечению. В некоторых случаях вместо попытки привязать клиента к терапии ММ-терапевты могут предписать ее отсутствие.

Пример

ММ-терапевты консультировал и женщину средних лет, которая в течение многих лет периодически наблюдалась у терапевтов. Она жаловалась на неясную тревогу, депрессию, напряжение и общую неудовлетворенность жизнью. После проведения процедуры оценки BASIC I.D. ей дали следующий совет: "Используйте те деньги, которые вы тратите на терапию, для того, чтобы нанять горничную для уборки вашего дома, чтобы раз в неделю брать уроки тенниса, встречаться с друзьями за кофе или легким завтраком. Строго соблюдайте такой режим 4 разных дня каждую неделю и после 2 месяцев жизни в таком ритме, пожалуйста, позвоните нам и сообщите, радовались ли вы жизни, уменьшились ли Ваши напряжение, тревога и депрессия". Результат был позитивный.

Многие терапевты считают, что нужна гибкость: так, Дж. Хейли утверждал, что "умелый терапевт подходит к каждому новому клиенту с той позиции, что, возможно, по отношению к данному человеку и ситуации необходима уникальная процедура" (Haley, 1987, р. 10).

В целом для всех видов бихевиоральной психотерапии, начиная с теории Скиннера, включая модели Бандуры, Бека, Эллиса, Лазаруса и др., общими являются следующие характеристики:

ее цель - помочь человеку стать способным реагировать на жизненные ситуации так, как он хотел бы реагировать; это осуществляется путем увеличения объема желаемого поведения и уменьшения или исключения нежелательных поведения, мыслей, чувств;

позитивные терапевтические отношения в процессе психотерапии являются необходимым, но не достаточным условием эффективности психотерапии;

предполагается, что большинство проблем возникают из неполного или ошибочного процессов социального научения;

взаимоотношения между терапевтом и клиентом скорее отношения типа "тренер - тренируемый", чем "доктор, лечащий пациента";

перенос научения (генерализация) из терапевтического процесса в повседневную жизнь клиента считается не автоматическим, а целенаправленным процессом, который осуществляется посредством выполнения закономерной последовательности заданий, в том числе и домашних;

терапевты склонны избегать языка фиксированных диагностических категорий, черт и глобальных описаний в пользу поведенческих и операциональных описаний;

жалобы и симптомы пациента принимаются как реальность и объект психотерапии, а не как репрезентаторы скрытых проблем и внутриличностных конфликтов пациента;

соблюдается принцип "психотерапевтического контракта", когда психотерапевт и пациент в процессе начальной стадии работы приходят к единому мнению относительно конкретных целей психотерапии и к договоренности относительно объективных (поведенческих) критериев того, что цель достигнута.

Таким образом основными идеями и ценностями когнитивно - бихевиорального подхода, оказавшими влияние на формирование социальной работы данной ориентации (cognitive-behavioural social work), являются следующие:

рациональность-иррациональность человеческого поведения;

возможность управления поведением;

принцип взаимного детерминизма внутренних и внешних факторов поведения;

возможность и важность самоконтроля, саморегуляции, самоподкрепления, самооценивания, самоосознания поведения;

самоэффективность поведения;

возможность прогнозирования будущего поведения;

"психическое здоровье": конструктивный альтернативизм, готовность к инкорпорированию нового опыта, интерес к самому себе, общественный интерес, фрустрационная устойчивость, гибкость, принятие неопределенности, ориентация на творческие планы; рациональное, реалистичное, "научное" мышление; принятие самого себя; ответственность за свои эмоциональные проявления.

Принципы гуманистической психологии в социальной работе

Исторический анализ и сопоставление различных подходов в социальной работе показывает: было бы большим упрощением утверждать, как это часто делается, что она базируется целиком на гуманистическом подходе. Безусловно, профессиональные ценности социальной работы глубоко гуманистичны, но не следует подменять термин "гуманистическая" (психология) термином "гуманная" практика. (Заметим еще раз, что психоаналитический или когнитивно - бихевиоральный подход в консультировании является ничуть не менее "гуманным", чем подходы, основанные на моделях гуманистической психологии.)

Основополагающим постулатом, пришедшим в социальную работу из гуманистического и феноменологического подходов, является утверждение, что материальная или объективная действительность есть реальность, сознательно воспринимаемая и интерпретируемая человеком в данный момент. Важной этической ценностью является принцип того, что люди сами способны определять свою судьбу. Убеждение в том, что самоопределение является существенной частью природы человека, приводит, в свою очередь, к мнению, что люди в конечном счете ответственны за то, что они собой представляют. Еще К. Роджерс предположил, что личностные расстройства и дезадаптация могут проявляться либо неожиданно, либо постепенно на протяжении длительного периода. В любом случае, как только появляется большое несоответствие между Я и переживанием, защита человека перестает работать адекватно и ранее целостная Я - структура разрушается. Когда это происходит, человек становится крайне уязвимым к тревоге и угрозе и ведет себя непонятно не только для других, но и для самого себя. Фактически Роджерс считал нарушения поведения результатом несоответствия между Я и переживанием. Значительность несоответствия между осознанным Я и переживанием определяет тяжесть психологической дезадаптации.

Многочисленные биографы К. Роджерса считают, что на характер его научного творчества оказал неизгладимое влияние его интерес к природе в детстве, получение удовольствия от наблюдения за тем, как развиваются вещи в условиях естественных природных процессов. Позже он неоднократно подчеркивал свою уверенность в важности самоосознания ребенком своего отношения к самому себе и своим идеалам, а развитие клиента он описывал через процессы уменьшения психологической защиты и самонаправленного развития самосознания. Роджерс представлял терапевтический процесс как постепенное признание и допущение реального себя к детским, агрессивным и противоречивым аспектам своей личности. В 1947 г., оставляя должность президента Американской психологической ассоциации (АРА), Роджерс подводит итоги этого направления: "Клиентцентрированная терапия привела нас к попытке принять область восприятия клиента как основу для истинного понимания... мы обнаруживаем, что поведение, кажется, лучше понимается как реакция на воспринимаемую реальность. Мы обнаруживаем, что образ, в котором личность видит себя, и восприятие, которое она не осмеливается принять как принадлежащее ей, оказывается, имеет важное отношение к внутреннему миру, ответственному за адаптацию, формирующему приспособление. Мы обнаруживаем возможность для реструктуризации и реорганизации себя и, следовательно, реорганизации поведения, которая имеет серьезные социальные последствия. Мы смотрим на эти исследования и теоретические формулировки, которые они вдохновляют, как на эффективный новый подход для изучения и исследования в различных областях психологии" (Rogers, 1947, р. 368).

Роджерс расширяет свои исследования в теории личности и поведения, которые были включены в книгу "Клиентоцентрированная терапия" (Client-centered therapy, 1951). Эта теория основана на 19 основных тезисах:

1. Каждый индивид существует в постоянно изменяющемся мире своего опыта, центром которого он является.

2. Организм реагирует на явления так, как они записаны у него в опыте и как он их воспринимает. Эта область восприятия для индивида является его "реальностью".