«Рабочий и Солдат» № б, Печатается по тексту газеты

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 4

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

29 июля 1917 г. «Рабочий и Солдат»

53

УРОКИ РЕВОЛЮЦИИ

Написано в конце июля;

послесловие— б (19) сентября

1917 г.

Напечатано 12 и 13 сентября

(30 и 31 августа) 1917 г. в газете «Рабочий» №№ 8 и 9 Подпись: в№ 8 — Η— ков,

в№9 — Н. Ленин

Послесловие — в 1917 г. в брошюре:

Н. Ленин. «Уроки революции», П.,

изд. «Прибой»

Печатается по тексту брошюры

55

Всякая революция означает крутой перелом в жизни громадных масс народа. Если не назрел такой перелом, то настоящей революции произойти не может. И как всякий перелом в жизни любого человека многому его учит, заставляет его многое пережить и перечувствовать, так и революция дает всему народу в короткое время самые содержа­тельные и ценные уроки.

За время революции миллионы и десятки миллионов людей учатся в каждую неделю большему, чем в год обычной, сонной жизни. Ибо на крутом переломе жизни целого народа становится особенно ясно видно, какие классы народа преследуют те или иные цели, какою силою они обладают, какими средствами они действуют.

Всякий сознательный рабочий, солдат, крестьянин должен внимательно вдуматься в уроки русской революции, особенно теперь в конце июля, когда ясно стало видно, что первая полоса нашей революции кончилась неудачей.

I

В самом деле, посмотрим, чего добивались массы рабочих и крестьян, совершая ре­волюцию? Чего ждали они от революции? Известно, что они ждали свободы, мира, хлеба, земли.

Что же мы видим теперь?

Вместо свободы начинают восстановлять прежний произвол. Вводят смертную казнь для солдат на фронте⁴⁵,

56___________________________ В. И. ЛЕНИН

привлекают крестьян к суду за самочинный захват помещичьей земли. Громят типо­графии рабочих газет. Закрывают без суда рабочие газеты. Арестуют большевиков, часто не предъявляя даже никаких обвинений или предъявляя обвинения явно клевет­нические.

Возразят, пожалуй, что преследования большевиков не составляют нарушения сво­боды, ибо преследуют только определенных лиц за определенные обвинения. Но это возражение — заведомая и очевидная неправда, ибо как же можно громить типографию и закрывать газеты за преступления отдельных лиц, будь даже эти обвинения доказаны и признаны судом. Другое дело, если бы правительство признало законом преступными всю партию большевиков, самое направление их, взгляды их. Но всякий знает, что ни­чего подобного правительство свободной России сделать не могло и не сделало.

Главное разоблачение клеветнического характера обвинений против большевиков состоит в том, что газеты помещиков и капиталистов бешено бранили большевиков за их борьбу против войны, против помещиков и против капиталистов, и требовали от­крыто ареста и преследования большевиков еще тогда, когда ни одно обвинение ни против одного большевика не было еще придумано.

Народ хочет мира. А революционное правительство свободной России снова повело захватную войну, на основе тех самых тайных договоров, которые бывший царь Нико­лай II заключил с английскими и французскими капиталистами в интересах ограбления чужих народов русскими капиталистами. Эти тайные договоры так и остались неопуб­ликованными. Правительство свободной России отделалось отговорками, так и не предложив справедливого мира всем народам.

Хлеба нет. Голод опять надвигается. Все видят, что капиталисты и богатые бессове­стно обманывают казну на военных поставках (война стоит теперь народу 50 миллио­нов рублей ежедневно), наживают неслыханные прибыли на высоких ценах, а для серь­езного учета производства продуктов и распределения их рабочими ровно ничего не сделано. Капиталисты наглеют все

УРОКИ РЕВОЛЮЦИИ_______________________________ 57

больше, выбрасывая рабочих на улицу, — и это в такое время, когда народ бедствует от бестоварья.

Громадное большинство крестьян заявило громко и ясно на длинном ряде съездов, что они объявляют помещичью собственность на землю несправедливостью и грабе­жом. А правительство, называющее себя революционным и демократическим, продол­жает месяцами водить крестьян за нос и надувать их обещаниями и оттяжками. Мини­стру Чернову капиталисты месяцами не позволяли издавать законы о запрещении куп­ли-продажи земли. А когда, наконец, этот закон был издан, то капиталисты подняли гнусную клеветническую травлю против Чернова и продолжают эту травлю посейчас. Правительство дошло до такой наглости в защите помещиков, что начинает привлекать крестьян к суду за «самочинные» захваты.

Крестьян водят за нос, убеждая подождать до Учредительного собрания. А созыв этого собрания капиталисты все оттягивают. Теперь, когда этот созыв, под влиянием требования большевиков, назначен на ЗО-е сентября, капиталисты открыто кричат, что это «невозможно» короткий срок и требуют отложить созыв Учредительного собра­ния... Самые влиятельные члены партии капиталистов и помещиков, партии «кадетов» или партии «народной свободы», например, Панина, прямо проповедуют отсрочку со­зыва Учредительного собрания до окончания войны.

С землей подожди до Учредительного собрания. С Учредительным собранием по­дожди до конца войны. С концом войны подожди до полной победы. Вот что выходит. Над крестьянами прямо издеваются капиталисты и помещики, имея свое большинство в правительстве.

II

Но как же могло это случиться в свободной стране, после свержения царской вла­сти?

В несвободной стране управляют народом царь и кучка помещиков, капиталистов, чиновников, никем не выбранные.

58___________________________ В. И. ЛЕНИН

В свободной стране управляют народом только те, кто им самим выбран для этого. При выборах народ делится на партии, и обыкновенно каждый класс населения состав­ляет свою отдельную партию, например, помещики, капиталисты, крестьяне, рабочие составляют отдельные партии. Поэтому управление народом в свободных странах про­исходит посредством открытой борьбы партий и свободного соглашения их между со­бой.

После свержения царской власти 27-го февраля 1917 года Россия управлялась в те­чение приблизительно 4-х месяцев как свободная страна, именно посредством откры­той борьбы свободно образуемых партий и свободного соглашения между ними. Чтобы понять развитие русской революции, всего необходимее, следовательно, изучить, како­вы были главные партии, интересы каких классов они защищали, каковы были взаимо­отношения всех этих партий.

III

После свержения царской власти государственная власть перешла в руки первого Временного правительства. Оно состояло из представителей буржуазии, т. е. капитали­стов, к которым присоединились и помещики. Партия «кадетов», главная партия капи­талистов, стояла на первом месте, как правящая и правительственная партия буржуа­зии.

Власть досталась в руки этой партии не случайно, хотя боролись с царскими войска­ми, проливали кровь за свободу не капиталисты, конечно, а рабочие и крестьяне, мат­росы и солдаты. Власть досталась в руки партии капиталистов потому, что этот класс имел в руках силу богатства, организации и знания. За время после 1905 года и особен­но в течение войны класс капиталистов и примыкающих к ним помещиков в России сделал больше всего успехов в деле своей организации.

Партия кадетов всегда была монархической, и в 1905 году, и с 1905 по 1917 год. По­сле победы народа над царской тиранией эта партия объявила себя респуб-

УРОКИ РЕВОЛЮЦИИ_______________________________ 59

ликанской. Опыт истории показывает, что партии капиталистов, когда народ побеждал монархию, всегда соглашались быть республиканскими, лишь бы отстоять привилегии капиталистов и их всевластие над народом.

На словах партия кадетов стоит за «народную свободу». На деле она стоит за капи­талистов, и на ее сторону тотчас же встали все помещики, все монархисты, все черно­сотенцы. Доказательство тому — печать и выборы. Все буржуазные газеты и вся чер­носотенная печать запела после революции в один голос с кадетами. Все монархиче­ские партии, не смея выступать открыто, поддерживали на выборах, например, в Пет­рограде, партию кадетов.

Получив правительственную власть, кадеты все усилия направили на то, чтобы про­должать захватную грабительскую войну, которую начал царь Николай II, заключив­ший тайные грабительские договоры с английскими и французскими капиталистами. По этим договорам, русским капиталистам обещан, в случае победы, захват и Констан­тинополя, и Галиции, и Армении и т. д. От народа же правительство кадетов отделыва­лось пустыми отговорками и обещаниями, откладывая все решения важных, необходи­мых для рабочих и крестьян, дел до Учредительного собрания и не назначая срока его созыва.

Пользуясь свободой, народ начал организовываться самостоятельно. Главной орга­низацией рабочих и крестьян, которые составляют подавляющее большинство населе­ния России, были Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Эти Советы стали образовываться уже во время февральской революции, и через несколько недель после нее в большинстве крупных городов России и во многих уездах все сознательные передовые люди рабочего класса и крестьянства были объединены Советами.

Советы выбирались вполне свободно. Советы были настоящими организациями масс народа, рабочих и крестьян. Советы были настоящими организациями громадного большинства народа. Рабочие и крестьяне, одетые в военную форму, были вооружены.

60___________________________ В. И. ЛЕНИН

Само собой понятно, что Советы могли и должны были взять в свои руки всю госу­дарственную власть. Никакой иной власти в государстве, впредь до созыва Учреди­тельного собрания, кроме Советов, не должно было быть. Только тогда наша револю­ция стала бы действительно народной, действительно демократической революцией. Только тогда трудящиеся массы, действительно добивающиеся мира, действительно не заинтересованные в захватной войне, могли бы начать решительно и твердо проводить в жизнь такую политику, которая положила бы конец и захватной войне, и привела бы к миру. Только тогда рабочие и крестьяне смогли бы обуздать капиталистов, наживаю­щих бешеные деньги «на войне» и доведших страну до разрухи и голода. Но в Советах меньшая часть депутатов была на стороне партии революционных рабочих, социал-демократов большевиков, которые требовали передачи всей государственной власти в руки Советов. Большая же часть депутатов в Советах была на стороне партий социал-демократов меньшевиков и эсеров, которые были против передачи власти Советам. Вместо устранения правительства буржуазии и замены его правительством Советов эти партии отстаивали поддержку правительства буржуазии и соглашения с ним, образова­ния общего с ним правительства. В этой политике соглашений с буржуазией партий, которым доверяло большинство народа, эсеров и меньшевиков, заключается главное содержание всего хода развития революции за все 5 месяцев, протекшие с ее начала.

IV

Посмотрим прежде всего на то, как шло это соглашательство эсеров и меньшевиков с буржуазией, а затем поищем объяснения тому обстоятельству, что большинство на­рода им доверилось.

Соглашательство меньшевиков и эсеров с капиталистами происходило во время всех периодов русской революции то в одной, то в другой форме.

УРОКИ РЕВОЛЮЦИИ_______________________________ 61

В самом конце февраля 1917 года, как только народ победил и царская власть оказа­лась свергнута, Временное правительство капиталистов включило в свой состав Керен­ского, как «социалиста». На самом деле Керенский никогда социалистом не был, был только трудовиком, а в «социалистах-революционерах» он стал числиться только с марта 1917 г., когда это было уже безопасно и не безвыгодно. Через Керенского, как товарища председателя Петроградского Совета, Временное правительство капитали­стов сейчас же постаралось привязать к себе и приручить Совет. Совет, т. е. преобла­давшие в нем эсеры и меньшевики, дал себя приручить, согласившись тотчас после об­разования Временного правительства капиталистов «поддерживать его», «поскольку» оно выполняет свои обещания.

Совет считал себя проверяющим, контролирующим действия Временного прави­тельства. Вожди Совета учредили так называемую «контактную комиссию», т. е. ко-

46 π

миссию для контакта, для соприкосновения с правительством . В этой контактной ко­миссии эсеровские и меньшевистские вожди Совета вели постоянные переговоры с правительством капиталистов, будучи, собственно говоря, на положении министров без портфеля или неофициальных министров.

Весь март и почти весь апрель продолжалось такое положение дел. Капиталисты действовали оттяжками и отговорками, стараясь выиграть время. Ни единого, сколько-нибудь серьезного шага для развития революции правительство капиталистов за это время не сделало. Даже для своей прямой непосредственной задачи, для созыва Учре­дительного собрания, правительство не сделало ровнехонько ничего, не передало во­прос на места, не основало даже еще центральной комиссии по подготовке вопроса. Правительство заботилось об одном: возобновить тайком те грабительские междуна­родные договоры, которые царь заключил с капиталистами Англии и Франции, тормо­зить как можно осторожнее и незаметнее революцию, все обещать, ничего не испол­нять. Эсеры и меньшевики играли в «контактной комиссии» роль дурачков, которых

62___________________________ В. И. ЛЕНИН

кормили пышными фразами, обещаниями, «завтраками». Эсеры и меньшевики, как во­рона в известной басне, поддавались на лесть, с удовольствием выслушивали уверения капиталистов, что они высоко ценят Советы и ни шагу не делают без них.

В действительности же время шло, и правительство капиталистов ровно ничего не сделало для революции. Против же революции оно успело за это время возобновить тайные грабительские договоры, вернее, подтвердить их и «оживить» дополнительны­ми столь же тайными переговорами с дипломатами англо-французского империализма. Против революции оно успело за это время положить основание контрреволюционной организации (или по крайней мере сближению) генералов и офицеров действующей армии. Против революции оно успело начать организацию промышленников, фабри­кантов, заводчиков, которые вынуждены были делать уступку за уступкой под напором рабочих, но в то же время начинали саботировать (портить) производство и подготов­лять остановку его, выжидая для этого удобный момент.

Но организация передовых рабочих и крестьян в Советах неуклонно шла вперед. Лучшие люди угнетенных классов чувствовали, что правительство, несмотря на его со­глашение с Петроградским Советом, несмотря на велеречивость Керенского, несмотря на «контактную комиссию», остается врагом народа, врагом революции. Массы чувст­вовали, что если не сломить сопротивление капиталистов, то дело мира, дело свободы, дело революции будет неизбежно проиграно. В массах нарастало нетерпение и озлоб­ление.

VI

Оно прорвалось 20—21 апреля. Движение вспыхнуло стихийно, никем не подготов­ленное. Движение было настолько резко направлено против правительства, что один полк выступил даже вооруженным и явился к Мариинскому дворцу, чтобы арестовать министров. Всем стало до очевидности ясно, что правительство

УРОКИ РЕВОЛЮЦИИ_______________________________ 63

держаться не может. Советы могли (и должны были) взять власть в свои руки без ма­лейшего сопротивления с чьей бы то ни было стороны. Вместо этого эсеры и меньше­вики поддержали падающее правительство капиталистов, запутали себя еще больше соглашательством с ним, сделали еще более роковые, ведущие к гибели революции, шаги.

Революция учит все классы с быстротой и основательностью, невиданными в обыч­ное, мирное время. Капиталисты, наилучше организованные, наиболее опытные в делах классовой борьбы и политики, научились быстрее других. Видя, что положение прави­тельства неудержимо, они прибегли к приему, который в течение целого ряда десятиле­тий после 1848 года практиковался капиталистами других стран для одурачения, разде­ления и обессиления рабочих. Этот прием — так называемое «коалиционное», т. е. со­единенное, составленное из буржуазии и перебежчиков социализма, общее министер­ство.

В тех странах, где дольше всего существует свобода и демократия наряду с револю­ционным рабочим движением, в Англии и во Франции, капиталисты много раз и с большим успехом употребляли этот прием. «Социалистические» вожди, входя в мини­стерство буржуазии, непременно оказывались подставными фигурами, куклами, шир­мой для капиталистов, орудием обмана рабочих. «Демократические и республикан­ские» капиталисты России пустили в ход этот самый прием. Эсеры и меньшевики сразу дали себя одурачить, и 6-го мая «коалиционное» министерство с участием Чернова, Церетели и К⁰ стало фактом.

Дурачки эсеровской и меньшевистской партий ликовали, купаясь самовлюбленно в лучах министерской славы их вождей. Капиталисты потирали руки от удовольствия, получив себе помощников против народа в лице «вождей Советов», получив обещание от них поддерживать «наступательные действия на фронте», т. е. возобновление приос­тановившейся было империалистической, грабительской войны. Капиталисты знали все надутое бессилие этих вождей, знали, что обещания

64___________________________ В. И. ЛЕНИН

со стороны буржуазии — насчет контроля и даже организации производства, насчет политики мира и т. п. — никогда не будут исполнены.

Так и оказалось. Вторая полоса в развитии революции, с 6 мая по 9 или по 18 июня, вполне подтвердила расчет капиталистов на легкость одурачения эсеров и меньшеви­ков.

Пока Пешехонов и Скобелев обманывали себя и народ пышными фразами, что с ка­питалистов возьмут 100% прибыли, что их «сопротивление сломлено» и т. п., — капи­талисты продолжали укрепляться. Ничего, ровнехонько ничего на деле не было за это время предпринято для обуздания капиталистов. Министры из перебежчиков социа­лизма оказывались говорильными машинами для отвода глаз угнетенным классам, а весь аппарат государственного управления оставался на деле в руках бюрократии (чи­новничества) и буржуазии. Пресловутый Пальчинский, товарищ министра промыш­ленности, был типичным представителем этого аппарата, тормозящим какие бы то ни было меры против капиталистов. Министры болтали — все оставалось по-старому.

Министр Церетели в особенности был употребляем буржуазией для борьбы против революции. Его посылали «успокаивать» Кронштадт, когда тамошние революционеры дошли до такой продерзости, что посмели сместить назначенного комиссара. Буржуа­зия открыла в своих газетах неимоверно шумную, злостную, бешеную кампанию лжи, клеветы и травли против Кронштадта, обвиняя его в желании «отложиться от России», повторяя эту и подобные нелепости на тысячу ладов, запугивая мелкую буржуазию и филистеров. Типичнейший представитель тупого, запуганного филистерства, Церетели всех «добросовестнее» попадался на удочку буржуазной травли, всех усерднее «громил и усмирял» Кронштадт, не понимая своей роли лакея контрреволюционной буржуазии. Выходило так, что он являлся орудием проведения такого «соглашения» с революци­онным Кронштадтом, что комиссар в Кронштадте не назначался просто-напросто пра­вительством, а выбирался

УРОКИ РЕВОЛЮЦИИ_______________________________ 65

на месте и утверждался правительством. На подобные жалкие компромиссы тратили свое время министры, перебежавшие от социализма к буржуазии.

Там, где не мог бы появиться министр-буржуа с защитой правительства, перед рево­люционными рабочими или в Советах, там появлялся (вернее: туда посылался буржуа­зией) «социалистический» министр Скобелев, Церетели, Чернов и т. п. и добросовестно выполнял буржуазное дело, лез из кожи, защищая министерство, обелял капиталистов, одурачивал народ повторением обещаний, обещаний и обещаний, советами погодить, погодить и погодить.

Министр Чернов был занят в особенности торговлей со своими буржуазными колле­гами: до самого июля месяца, до открывшегося тогда, после движения 3— 4 июля, но­вого «кризиса власти», до ухода кадетов из министерства, министр Чернов все время занят был полезным, интересным, глубоконародным делом «уговаривания» своих бур­жуазных коллег, усовещивания их согласиться хотя бы на запрещение земельных сде­лок купли-продажи. Это запрещение было торжественнейшим образом обещано кре­стьянам на Всероссийском съезде (совете) крестьянских депутатов в Питере. Но обе­щание так и осталось обещанием. Чернов так и не мог выполнить его ни в мае, ни в июне, до тех самых нор, пока революционная волна стихийного взрыва 3—4 июля, совпавшая с уходом кадетов из министерства, не дала возможность провести этой ме­ры. Но и тогда эта мера оказалась одинокой, бессильной внести серьезные улучшения в дело борьбы крестьянства против помещиков за землю.

На фронте в это время ту контрреволюционную, империалистическую задачу возоб­новления империалистической, грабительской войны, ту задачу, которую не мог вы­полнить ненавистный народу Гучков, с успехом и блеском выполнял «революционный демократ» Керенский, новоиспеченный член партии социалистов-революционеров. Он упивался собственным красноречием, ему курили фимиам империалисты, игравшие им, как пешкой, ему льстили, его боготворили — все за

66___________________________ В. И. ЛЕНИН

то, что он верой и правдой служил капиталистам, убеждая «революционные войска» согласиться на возобновление войны, ведущейся во исполнение договоров царя Нико­лая II с капиталистами Англии и Франции, войны ради получения русскими капитали­стами Константинополя и Львова, Эрзерума и Трапезунда.

Так прошла вторая полоса русской революции с 6 мая по 9 июня. Контрреволюци­онная буржуазия усилилась, укрепилась под прикрытием и под защитой «социалисти­ческих» министров, подготовив наступление и против внешнего врага и против внут­реннего, т. е. революционных рабочих.

VII

9-го июня партия революционных рабочих, большевиков, подготовляла демонстра­цию в Питере, чтобы дать организованное выражение неудержимо нараставшему недо­вольству и возмущению масс. Запутавшиеся в соглашениях с буржуазией, связанные империалистской политикой наступления, эсеровские и меньшевистские вожди при­шли в ужас, чувствуя потерю своего влияния в массах. Поднялся всеобщий вой против демонстрации, вой, объединивший на этот раз контрреволюционных кадетов с эсерами и меньшевиками. Под их руководством, в результате их политики соглашательства с капиталистами, поворот мелкобуржуазных масс к союзу с контрреволюционной бур­жуазией определился вполне, обрисовался с поразительной наглядностью. В этом исто­рическое значение, в этом классовый смысл кризиса 9 июня.

Большевики отменили демонстрацию, вовсе не желая вести рабочих на отчаянный бой, в данный момент, против объединенных кадетов, эсеров и меньшевиков. Но эти последние, чтобы сохранить хоть какой-нибудь остаточек доверия масс, вынуждены были назначить общую демонстрацию на 18-ое июня. Буржуазия была вне себя от яро­сти, справедливо видя в этом колебание мелкобуржуазной демократии на сторону про­летариата и решая наступлением на фронте парализовать действие демократии.

УРОКИ РЕВОЛЮЦИИ_______________________________ 67

Действительно, 18-ое июня дало замечательно внушительную победу лозунгов рево­люционного пролетариата, лозунгов большевизма, среди петербургских масс, а 19-го июня было торжественно объявлено буржуазией и бонапартистом Керенским о на­чавшемся именно 18-го июня наступлении на фронте.

Наступление означало фактически возобновление грабительской войны в интересах капиталистов, вопреки воле громадного большинства трудящихся. Поэтому с наступ­лением неизбежно было связано, с одной стороны, гигантское усиление шовинизма и переход военной (а следовательно, и государственной) власти к военной шайке бона­партистов, а с другой стороны, переход к насилию над массами, к преследованию ин­тернационалистов, к отмене свободы агитации, к арестам и расстрелам тех, кто против войны.

Если 6-ое мая привязало эсеров и меньшевиков к победной колеснице буржуазии ка­натом, то 19-ое июня приковало их, как слуг капиталистов, цепью.

VIII

Озлобление масс, вследствие возобновившейся грабительской войны, естественно возросло еще быстрее и сильнее. 3—4 июля последовал взрыв их возмущения, взрыв, который большевики пытались сдержать и которому они, разумеется, должны были по­стараться придать наиболее организованную форму.

Эсеры и меньшевики, как рабы буржуазии, прикованные господином, согласились на все: и на привод реакционных войск в Питер, и на восстановление смертной казни, и на разоружение рабочих и революционных войск, и на аресты, преследования, закры­тие газет без суда. Власть, которую не могла взять целиком буржуазия в правительстве, которую не хотели взять Советы, власть скатилась в руки военной клики,

Бонапартизмом (по имени двух французских императоров Бонапартов) называется такое правитель­ство, которое старается казаться непартийным, используя крайне острую борьбу партий капиталистов и рабочих друг с другом. На деле служа капиталистам, такое правительство всего больше обманывает ра­бочих обещаниями и мелкими подачками.

68___________________________ В. И. ЛЕНИН

бонапартистов, целиком поддержанной, разумеется, кадетами и черносотенцами, по­мещиками и капиталистами.

Со ступеньки на ступеньку. Раз вступив на наклонную плоскость соглашательства с буржуазией, эсеры и меньшевики покатились неудержимо вниз и докатились до дна. 28-го февраля они обещали в Петроградском Совете условную поддержку буржуазному правительству. 6-го мая они спасли его от краха и дали превратить себя в слуг и защит­ников его, согласившись на наступление. 9-го июня они соединились с контрреволю­ционной буржуазией в походе бешеной злобы, лжи и клеветы против революционного пролетариата. 19-го июня они одобрили начавшееся возобновление грабительской вой­ны. 3-го июля они согласились на вызов реакционных войск: начало окончательной сдачи власти бонапартистам. Со ступеньки на ступеньку.

Такой позорный финал партий эсеров и меньшевиков не случайность, а подтвер­жденный много раз опытом Европы результат экономического положения мелких хозя­ев, мелкой буржуазии.

IX

Всякий наблюдал, конечно, как мелкие хозяйчики выбиваются из сил, тянутся «вый­ти в люди», попасть в настоящие хозяева, подняться до положения «крепкого» хозяина, до положения буржуазии. Пока господствует капитализм иного выхода мелким хозяе­вам нет: либо перейти самим на положение капиталистов (а это возможно в лучшем случае для одного мелкого хозяйчика из сотни), либо перейти в положение разоренного хозяйчика, полупролетария, а затем — пролетария. Так и в политике: мелкобуржуазная демократия, особенно в лице ее вождей, тянется за буржуазией. Вожди мелкобуржуаз­ной демократии утешают свои массы обещаниями и уверениями насчет возможности соглашения с крупными капиталистами, — в лучшем случае, на самое короткое время они получают от капиталистов уступочки для небольшого верхнего слоя трудящихся масс, а во всем решающем, во всем важном мелкобур-

УРОКИ РЕВОЛЮЦИИ_______________________________ 69

жуазная демократия всегда оказывалась в хвосте буржуазии, бессильным придатком ее, послушным орудием в руках финансовых королей. Опыт Англии и Франции много раз подтверждал это.

Опыт русской революции, когда события, особенно под влиянием империалистской войны и созданного ею глубочайшего кризиса, развивались с необычайной быстротой, этот опыт с февраля по июль 1917 года подтвердил старую марксистскую истину о не­устойчивости положения мелкой буржуазии замечательно ярко, наглядно.

Урок русской революции: трудящимся массам нет спасения от железных тисков войны, голода, порабощения помещикам и капиталистам, иначе как в полном разрыве с партиями эсеров и меньшевиков, в ясном сознании их предательской роли, в отказе от каких бы то ни было соглашательств с буржуазией, в решительном переходе на сторону революционных рабочих. Революционные рабочие, если их поддержат беднейшие кре­стьяне, одни только в состоянии сломить сопротивление капиталистов, повести народ к завоеванию земли без выкупа, к полной свободе, к победе над голодом, к победе над войной, к справедливому и прочному миру.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Статья эта, как видно из текста, написана в конце июля.

История революции за август вполне подтвердила сказанное в статье. Затем в конце августа восстание Корнилова⁴⁷ создало новый поворот революции, показав наглядно всему народу, что кадеты в союзе с контрреволюционными генералами стремятся разо­гнать Советы и восстановить монархию. Насколько силен этот новый поворот револю­ции, удастся ли ему положить конец губительной политике соглашательства с буржуа­зией, — покажет недалекое будущее...

Н. Ленин 6 сентября 1917 г.

70

О ВЫСТУПЛЕНИИ КАМЕНЕВА В ЦИК ПО ПОВОДУ СТОКГОЛЬМСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ⁴⁸

Речь тов. Каменева в ЦИК 6 августа по поводу Стокгольмской конференции не мо­жет не вызвать отпора со стороны верных своей партии и своим принципам большеви­ков.

В первой же фразе своей речи т. Каменев сделал заявление формального характера, которое придает его выступлению прямо чудовищный характер. Тов. Каменев оговари­вается, что выступает от себя лично, что «наша фракция этого вопроса не обсуждала».

Во-первых, с каких это пор в организованной партии по важным вопросам выступа­ют отдельные члены «от себя лично», раз фракция вопроса не обсуждала, т. Каменев не имел права выступать. Вот первый вывод из его же слов.

Во-вторых, какое право имел т. Каменев забыть, что есть решение ЦК партии против участия в Стокгольме. Если это решение не отменено съездом или новым решением ЦК, то оно остается законом для партии. Если оно отменено, тогда бы т. Каменев не мог бы умолчать об этом, не мог бы говорить в прошлом времени: «мы, большевики, до сих пор относились к Стокгольмской конференции отрицательно».

Опять-таки вывод тот, что Каменев не только не имел права выступать, но и прямо нарушил постановление партии, прямо говорил против партии, срывал ее волю, не упоминая ни словом об обязательном для него решении ЦК. А решение это в свое вре­мя было опубли-

_________________________ О ВЫСТУПЛЕНИИ КАМЕНЕВА В ЦИК_______________________ 71

ковано в «Правде» и даже с добавлением, что представитель партии уйдет с Циммер­вальдском конференции, если она выскажется за участие в Стокгольме .

Доводы «прежнего» отрицательного отношения большевиков к участию в Сток­гольме Каменев изложил неверно. Он умолчал о том, что там будут участвовать соци­ал-империалисты, что общаться с таковыми позорно для революционного с.-д.

Как ни печально в этом сознаться, но сознаться надо: Старостин, часто и много пу­тавший, в 1000 раз лучше, вернее, достойнее выразил точку зрения революционной со­циал-демократии, чем Каменев. Идти на совещания с социал-империалистами, с мини­страми, с пособниками палачества в России — позор и предательство. Об интернацио­нализме тогда нечего и говорить.

Доводы Каменева по существу дела за «изменение» нашего взгляда на Стокгольм слабы до смешного.

«Нам стало ясно, — говорил Каменев, — что Стокгольм с этого (??) момента перестает (??) быть сле­пым орудием в руках империалистических государств».

Это неправда. Ни единого факта нет, и привести ничего серьезного Каменев не мог. Если англо-французские социал-империалисты не идут, а немецкие идут, неужели это есть принципиальное изменение?? Неужели это вообще изменение с точки зрения ин­тернационалиста? Неужели Каменев уже «забыл» решение конференции нашей партии (29 апреля) по вполне аналогичному случаю с датским социал-империалистом?

«Над Стокгольмом, — сказал Каменев, по передаче газет, далее, — начинает развеваться широкое ре­волюционное знамя, под которым мобилизуются силы всемирного пролетариата».

Это — пустейшая декламация в духе Чернова и Церетели. Это — вопиющая неправ­да. Не революционное знамя, а знамя сделок, соглашений, амнистии социал-империалистов, переговоров банкиров о дележе аннексий, — вот какое знамя на деле начинает развеваться над Стокгольмом.

См. Сочинения, 5 изд., том 32, стр. 66. Ред.

72___________________________ В. И. ЛЕНИН

Нельзя терпеть, чтобы партия интернационалистов, перед всем миром ответственная за революционный интернационализм, компрометировала себя кокетничаньем с про­делками социал-империалистов русских и немецких, с проделками министров буржу­азного империалистического правительства Черновых, Скобелевых и К⁰.

Мы решили строить III Интернационал. Мы должны осуществлять это вопреки всем трудностям. Ни шагу назад, к сделкам между социал-империалистами и перебежчика­ми социализма!

«Пролетарий» № 3, Печатается по тексту

29 (16) августа 1917 г. газеты «Пролетарий»

Подпись: Η . Ленин

73

СЛУХИ О ЗАГОВОРЕ

Заметка, помещенная под этим заглавием в № 103 «Новой Жизни», от 17 августа, за­служивает очень серьезного внимания и на ней следует [еще и еще раз] остановиться, несмотря на полную несерьезность того, что выдается за нечто серьезное в заметке.

Содержание ее сводится к тому, что в Москве 14 августа распространились слухи, будто некоторые казачьи части идут к Москве с фронта и что наряду с этим «опреде­ленные военные группы при сочувствии некоторых общественных кругов Москвы» ор­ганизуют «решительные контрреволюционные выступления». Будто бы, далее, военные власти поставили в известность Московский Совет солдатских и рабочих депутатов и «при участии представителей ЦИК» (т. е. меньшевиков и эсеров) приняли меры для оз­накомления солдат с необходимостью охраны города и т. п. «К этим приготовлениям были привлечены и представители московских большевиков, пользующиеся влиянием во многих воинских частях, — так заканчивается заметка, — куда им на этот случай был открыт доступ».

Эта последняя фраза построена намеренно неясно и двусмысленно: если большевики пользуются влиянием во многих воинских частях (что бесспорно и общеизвестно), то каким образом и кто мог «открывать доступ» большевикам в эти части? Ведь это явный абсурд. Если же действительно большевикам «на этот случай» «открывали доступ» (кто? очевидно, меньшевики

74___________________________ В. И. ЛЕНИН

и эсеры!) в какие бы то ни было воинские части, то это означает, что был известный блок, союз, сговор, между большевиками и оборонцами на предмет «защиты от контр­революции».

Вот это обстоятельство придает серьезное значение несерьезной заметке и требует от всех сознательных рабочих внимательнейшего отношения к рассказанным фактам.

Слухи, распространявшиеся оборонцами, т. е. меньшевиками и эсерами, явно вздор­ны, и совершенно очевиден тот грязный и гнусный политический расчетец, с которым эти слухи распускаются. Действительно контрреволюционным является как раз то Временное правительство, которое оборонцы хотят будто бы защищать. Действительно вызывались казачьи войска с фронта в столицы, например, в Петроград 3 июля, именно Временным правительством и «социалистами»-министрами, как это и подтвердил фор­мально казачий генерал Каледин на Московском контрреволюционном империалист­ском совещании. Это факт.

Вот этот факт, разоблачающий меньшевиков и эсеров, доказывающий их предатель­ство революции, их союз с контрреволюционерами, их союз с Каледиными, этот факт меньшевикам и эсерам хочется замять, затушевать, заставить забыть посредством «слу­хов», будто казаки идут на Москву помимо Керенского, Церетели, Скобелева, Авксен­тьева, будто меньшевики и эсеры «защищают революцию» и т. под. Политический рас­четец предателей меньшевиков и оборонцев яснее ясного: они хотят надуть рабочих, выдать себя за революционеров, разузнать кое-что про большевиков (для передачи в контрразведку, конечно), починить свою репутацию! Расчетец столь же подлый, как и грубо шитый белыми нитками! Дешевой ценой, состряпав глупенький «слух», мы-де получим «доступ» к большевистским воинским частям и подкрепим вообще доверие к Временному правительству, уверив наивных людей, будто это правительство хотят свергать казаки, будто оно не ъ блоке с казаками, будто оно «защищает революцию» и прочее и тому подобное.

СЛУХИ О ЗАГОВОРЕ_______________________________ 75

Расчетец ясный. Слухи-то вздорные и сфабрикованные. А доверие-то к Временному правительству мы-де получим чистой монетой, да кстати и большевиков втянем в «блок» с нами!

Трудно поверить, чтобы могли найтись такие дурачки и негодяи из большевиков, ко­торые пошли бы в блок с оборонцами теперь. Трудно поверить этому, ибо, во-первых, имеется прямая резолюция VI съезда РСДРП⁴⁹, в которой говорится (см. «Пролета­рий» № 4), что «меньшевики окончательно перешли в стан врагов пролетариата». С людьми, окончательно перешедшими в стан врагов, не договариваются, блоков с ними не заключают. «Первейшей задачей революционной социал-демократии», — говорит далее та же резолюция, — является «полнейшее изолирование их (меньшевиков-оборонцев) от всех сколько-нибудь революционных элементов рабочего класса». Ясно, что против этого изолирования меньшевики с эсерами и борются пусканием вздорных слухов. Ясно, что в Москве, как и в Питере, рабочие все более отворачиваются от меньшевиков и эсеров, все яснее видя их предательскую, контрреволюционную поли­тику, и для «поправки дела» оборонцам приходится пускаться «во вся тяжкие».

При такой резолюции съезда, большевики, которые пошли бы в блок с оборонцами об «открывании доступа» или о косвенном вынесении доверия Временному правитель­ству (якобы защищаемому от казаков), такие большевики, разумеется, были бы немед­ленно — и по заслугам — исключены из партии.

Но еще и по другим причинам трудно поверить, чтобы могли найтись, в Москве или где бы то ни было, большевики, способные пойти на блок с оборонцами, на образова­ние чего-либо подобного общим, хотя бы и временным учреждениям, на какой-либо сговор и т. п. Допустим самое лучшее, для таких мало правдоподобных большевиков, предположение: допустим, что они, по наивности, в самом деле поверили в слухи, пе­реданные им меньшевиками и эсерами, допустим даже, что им сообщили какие-либо, тоже сочиненные, «факты» для внушения доверия. Ясно, что и в этом случае ни один

76___________________________ В. И. ЛЕНИН

честный или не потерявший совершенно головы большевик не пошел бы ни на какой блок с оборонцами, ни в какой сговор об «открывании доступа» и т. п. Даже в этом случае большевик сказал бы: наши рабочие, наши солдаты будут сражаться с контрре­волюционными войсками, если те начнут наступление сейчас против Временного пра­вительства, защищая не это правительство, звавшее Каледина и К⁰ третьего июля, а са­мостоятельно защищая революцию, преследуя цели свои, цели победы рабочих, победы бедных, победы дела мира, а не победы империалистов — Керенского, Авксентьева, Церетели, Скобелева и К . Даже в том исключительно-редком случае, который мы предположили, большевик сказал бы меньшевикам: конечно, мы будем сражаться, но ни на малейший политический союз с вами, ни на малейшее выражение доверия к вам мы не пойдем, — совершенно так же, как в феврале 1917 года социал-демократы сра­жались против царизма совместно с кадетами, не идя ни в какой союз с кадетами, не веря им ни на секунду. Малейшее доверие к меньшевикам было бы такой же изменой революции теперь, как доверие кадетам в 1905—1917 годах.

Большевик сказал бы рабочим и солдатам: будемте сражаться, но ни тени доверия к меньшевикам, если вы не хотите отнять у себя плоды победы.

Меньшевикам слишком выгодно распространять ложные слухи и предположения, будто поддерживаемое ими правительство спасает революцию, когда на деле оно уже в блоке с Каледиными, уже контрреволюционно, уже сделало массу шагов и ежедневно делает новые во исполнение условий этого своего блока с Каледиными.

Верить этим слухам, прямо или косвенно поддерживать их значило бы со стороны большевиков изменять делу революции. Главный залог ее успеха теперь — ясное соз­нание массами предательства меньшевиков и эсеров, полный разрыв с ними, такой же безусловный бойкот их всяким революционным пролетарием, каков был бойкот кадета после опыта 1905 года.

СЛУХИ О ЗАГОВОРЕ_______________________________ 77

((Эту статью я прошу переписать в нескольких экземплярах, чтобы одновременно и послать для печати в несколько партийных газет и журналов, и одновременно внести в ЦК от моего имени с такой припиской:

Настоящую статью я прошу рассматривать как мой доклад ЦК с добавлением моего предложения — назначить официальное расследование ЦК при участии москвичей не членов ЦК для установления факта, были ли общие учреждения на этой почве у боль­шевиков с оборонцами, были ли блоки или сговоры, в чем они состояли и т. д. Необхо­димо официально расследовать факты и подробности, узнать все детали. Необходимо отстранить от работы членов Τ TTC или МК, ежели бы факт блока подтвердился, и внести вопрос о формальном отстранении их до съезда на первый же пленум ЦК, Ибо именно Москва теперь, после Московского совещания, после забастовки, после 3—5 июля, приобретает или может приобрести значение центра. В этом громадном пролетарском центре, который больше Петрограда, вполне возможно нарастание движения типа 3—5 июля. Тогда в Питере задача была: придать мирный и организованный характер. Это был верный лозунг. Теперь в Москве задача стоит совсем иная; старый лозунг был бы архиневерен. Теперь задача была бы взять власть самим и объявить себя правительст­вом во имя мира, земли крестьянам, созыва Учредительного собрания в срок по согла­шению с крестьянами на местах и т. д. Весьма возможно, что на почве безработицы, голода, железнодорожной стачки, разрухи и т. п. подобное движение в Москве вспых­нет. Крайне важно, чтобы в Москве «у руля» стояли люди, которые бы не колебались вправо, не способны были на блоки с меньшевиками, которые бы в случае движения понимали новые задачи, новый лозунг взятия власти, новые пути и средства к нему. Вот почему «следствие» по делу о блоке и порицание блокистам-болыпевикам, если тако­вые были, отстранение их, необходимо не только во имя дисциплины, не только для исправления уже допущенной глупости, а необходимо в существеннейших интересах будущего движения. Стачка в Москве 12 августа

78___________________________ В. И. ЛЕНИН

доказала, что активный пролетариат за большевиками несмотря на большинство, при голосованиях в Думу, у эсеров. Это очень похоже на ситуацию в Питере перед 3—5 июля 1917 г. Но разница гигантская: тогда Питер не мог бы взять власти даже физиче­ски, а если бы взял физически, то политически не мог бы удержать, ибо Церетели и К⁰ еще не упали до поддержки палачества. Вот почему тогда, 3—5 июля 1917 г. в Питере, лозунг взятия власти был бы неверен. Тогда даже у большевиков не было и быть не могло сознательной решимости трактовать Церетели и К , как контрреволюционеров. Тогда ни у солдат, ни у рабочих не могло быть опыта, созданного месяцем июлем.

Теперь совсем не то. Теперь в Москве, если вспыхнет стихийное движение, лозунг должен быть именно взятия власти. Поэтому сугубо важно и стократ важно, чтобы в Москве руководили движением подходящие люди, вполне понявшие и продумавшие этот лозунг. Вот почему еще и еще раз приходится настаивать на следствии и отстране­нии виновных.))

Написано 18—19 августа (31 августа— 1 сентября) 1917 г.

Впервые напечатано в 1928 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике VII

79

ЗА ДЕРЕВЬЯМИ НЕ ВИДЯТ ЛЕСА

В заседании ЦИК Советов 4-го августа Л. Мартов сказал (цитируем по отчету «Но­вой Жизни»), что «критика Церетели слишком мягка», что «правительство не дает от­пора контрреволюционным попыткам в военной среде» и что «в наши цели не входит свержение нынешнего правительства или подрыв доверия к нему...». «Реальное соот­ношение сил, — продолжал Мартов, — не дает сейчас основания требовать перехода власти к Советам. Это могло бы явиться лишь в процессе гражданской войны, сейчас недопустимой». «Мы не намерены свергать правительство, — заканчивает Мартов, — но мы должны указать ему, что в стране есть силы, кроме кадетов и военных. Это — силы революционной демократии и на них должно опираться Временное правительст­во».

Это — замечательные рассуждения Мартова, на которых стоит со всем вниманием остановиться. Замечательны они тем, что необыкновенно рельефно воспроизводят са­мые распространенные, самые вредные, самые опасные политические ошибки мелко­буржуазной массы, ее типичнейшие предрассудки. Из всех представителей этой массы Мартов, как публицист, наверное, один из наиболее «левых», из наиболее революцион­ных, из наиболее сознательных и искусных. Именно поэтому полезнее разобрать как раз его рассуждения, чем какого-нибудь кокетничающего пустым набором слов Черно­ва или тупицы Церетели и т. п. Разбирая

80___________________________ В. И. ЛЕНИН

Мартова, мы будем разбирать то, что есть сейчас в идеях мелкой буржуазии наиболее разумного.

Крайне характерны, прежде всего, колебания Мартова по вопросу о переходе власти к Советам. До 4 июля Мартов был против этого лозунга. После 4 июля он — за. В на­чале августа он опять против, и заметьте, как чудовищно нелогична, как забавна с точ­ки зрения марксизма его аргументация. Он против, ибо «реальное соотношение сил не дает сейчас основания требовать перехода власти к Советам. Это могло бы явиться лишь в процессе гражданской войны, сейчас недопустимой».

Вот путаница-то. Выходит, что до 4 июля такой переход власти возможен был без гражданской войны (святая истина!), но именно тогда Мартов был против перехода... Выходит, во-вторых, будто после 4 июля, когда Мартов был за переход власти к Сове­там, такой переход возможен был без гражданской войны: это явная, вопиющая факти­ческая неправда, ибо именно в ночь с 4 на 5 июля бонапартисты при поддержке кадетов и при лакейском услужении Черновых и Церетели приводят контрреволюционные вой­ска в Питер. Взять власть мирным путем в этих условиях было бы абсолютно невоз­можно.

Наконец, в-третьих, у Мартова выходит, будто марксист или хотя бы даже просто революционный демократ вправе был отказаться от правильно выражающего интересы народа и интересы революции лозунга на том основании, что этот лозунг мог бы осу­ществиться «лишь в процессе гражданской войны»... Но ведь это же явный абсурд, яв­ный отказ от всякой классовой борьбы, от всякой революции. Ибо кто же не знает, что всемирная история всех революций показывает нам не случайное, а неизбежное пре­вращение классовой борьбы в гражданскую войну. Кто же не знает, что как раз после 4-го июля мы видим в России начало гражданской войны со стороны контрреволюцион­ной буржуазии, разоружение полков, расстрелы на фронте, убийства большевиков. Гражданская война, изволите видеть, «недопустима» для революционной демократии как раз тогда, когда ход развития событий с железной необхо-

___________________________ ЗА ДЕРЕВЬЯМИ НЕ ВИДЯТ ЛЕСА_________________________ 81

димостью привел к тому, что ее повела контрреволюционная буржуазия.

Мартов запутался самым невероятным, забавным, самым беспомощным образом.

Распутывая внесенную им путаницу, надо сказать:

Именно до 4-го июля лозунг перехода всей власти к данным, тогдашним Советам был единственно правильным. Тогда это было возможно мирно, без гражданской вой­ны, ибо тогда не было еще систематических насилий над массой, над народом, введен­ных после 4-го июля. Тогда это обеспечивало мирное развитие вперед всей революции и, в частности, возможность мирного изживания борьбы классов и партий внутри Со­ветов.

После 4-го июля переход власти к Советам стал невозможным без гражданской вой­ны, ибо власть перешла с 4—5 июля к военной, бонапартистской клике, поддержанной кадетами и черносотенцами. Отсюда вытекает то, что все марксисты, все сторонники революционного пролетариата, все честные революционные демократы должны теперь выяснить рабочим и крестьянам коренную перемену положения, обусловливающую другой путь перехода власти к пролетариям и полупролетариям.

Мартов не привел доводов в защиту своей «мысли» о недопустимости «сейчас» гра­жданской войны, в защиту заявления, что в его цели «не входит свержение нынешнего правительства». Без мотивировки его мнение, особенно высказанное в оборонческом собрании, неизбежно смахивает на оборонческий довод: дескать, недопустима граж­данская война внутри, грозит внешний враг.

Не знаем, решился ли бы Мартов открыто выдвинуть такой довод. Среди массы мел­кой буржуазии довод этот из самых ходких. И довод этот, конечно, из самых пошлых. Буржуазия не боялась революции и гражданской войны в такие моменты, когда грозил внешний враг, ни в сентябре 1870 года во Франции, ни в феврале 1917 года в России. Буржуазия не боялась, ценой гражданской войны, захватывать власть в свои руки в та­кие моменты, когда грозил внешний враг. Так же мало будет считаться с этим «дово­дом» лжецов и лакеев буржуазии революционный пролетариат.

82___________________________ В. И. ЛЕНИН

* Одна из самых вопиющих теоретических ошибок, которую делает Мартов и которая

тоже крайне типична для всего круга политических идей мелкой буржуазии, состоит в смешении контрреволюции царистской и вообще монархической с контрреволюцией буржуазной. Это — именно специфическая узость или специфическая тупость мелко­буржуазного демократа, который не может вырваться из своей экономической, полити­ческой и идейной зависимости от буржуазии, уступает ей первенство, видит в ней «идеал», доверяет ее крикам об опасности «контрреволюции справа».

Мартов выразил этот круг идей или, вернее, это недомыслие мелкой буржуазии, ска­зав в своей речи: «Мы должны в противовес давлению на него (на правительство), ока­зываемому справа, создать контрдавление».

Вот образчик филистерской доверчивости и забвения классовой борьбы. Правитель­ство выходит чем-то вроде надклассового и надпартийного, на него только «давят» слишком сильно справа, надо посильнее давить слева. О, премудрость, достойная Луи Блана, Чернова, Церетели и всей этой презренной братии. И как бесконечно выгодна эта филистерская премудрость бонапартистам, как хочется им представить «глупым мужичкам» дело именно в таком виде, что вот-де нынешнее правительство борется и направо и налево, только с крайностями, осуществляя истинную государственность, проводя в жизнь истинный демократизм, а на деле именно это бонапартистское прави­тельство является правительством контрреволюционной буржуазии.

Буржуазии выгодно (и для увековечения ее господства необходимо) обманывать на­род, изображая дело так, что она представляет будто бы «революцию вообще, а справа, от царя, грозит контрреволюция». Только бесконечной тупостью Данов и Церетели, бесконечной влюбленностью в себя Черновых и Авксентьевых держится, питаемая ус­ловиями жизни мелкой буржуазии, эта идея в среде «революционной демократии» во­обще.

___________________________ ЗА ДЕРЕВЬЯМИ НЕ ВИДЯТ ЛЕСА_________________________ 83

Но всякий, кто хоть чему-нибудь научился из истории или из марксистского учения, должен будет признать, что во главу угла политического анализа надо поставить во­прос о классах: о революции какого класса идет речь? А контрреволюция какого клас­са?

История Франции показывает нам, что бонапартистская контрреволюция выросла к концу XVIII века (а потом второй раз к 1848—1852 гг.) на почве контрреволюционной буржуазии, прокладывая в свою очередь дорогу к реставрации монархии легитимной. Бонапартизм есть форма правления, которая вырастает из контрреволюционности бур­жуазии в обстановке демократических преобразований и демократической революции.

Надо нарочно закрыть глаза, чтобы не видеть, как на наших глазах растет бонапар­тизм в России при очень схожих условиях. Контрреволюция царистская сейчас ни­чтожна, ни тени политического значения не имеет, никакой политической роли не иг­рает. Пугало царистской контрреволюции нарочно выдвигают и раздувают шарлатаны, чтобы пугать дураков, чтобы потчевать политической сенсацией филистеров, чтобы отвлекать внимание народа от настоящей серьезной контрреволюции. Нельзя без смеха читать рассуждение какого-нибудь Зарудного, который пыжится взвесить контррево­люционную роль какого-то задворочного союзника «Святая Русь» и который «не заме­чает» контрреволюционной роли союза всей буржуазии России, называемого партией кадетов.

Кадетская партия есть главная политическая сила буржуазной контрреволюции в России. Эта сила великолепно сплотила вокруг себя всех черносотенцев как на выбо­рах, так (что еще важнее) в аппарате военного и гражданского управления и в кампании газетной лжи, клевет, травли, направляемых сначала против большевиков, т. е. партии революционного пролетариата, потом против Советов.

Нынешнее правительство проводит постепенно, но неуклонно, именно ту политику, которую партия кадетов систематически проповедовала и подготовляла с марта 1917 года. Возобновление и затягивание империа-

84___________________________ В. И. ЛЕНИН

листской войны, прекращение «болтовни» о мире, предоставление министрам права закрывать газеты, потом съезды, потом производить аресты и высылки, восстановление смертной казни, расстрелы на фронте, разоружение рабочих и революционных полков, наводнение столицы контрреволюционными войсками, начало арестов и преследова­ний крестьян за самочинные «захваты», закрытие фабрик и локауты, — вот далеко еще не полный список мер, которые яснее ясного рисуют картину буржуазной контррево­люции бонапартизма.

А отсрочка созыва Учредительного собрания и «коронация» бонапартистской поли­тики «Земским собором» в Москве, этот переходный шаг к отсрочке Учредительного собрания до окончания войны? Разве это не перл бонапартистской политики? И Мартов не видит, где главный штаб буржуазной контрреволюции... Поистине — за деревьями не видят леса.

* * *

Какую бесконечно грязную лакейскую роль сыграл ЦИК Советов, т. е. господ­ствующие в нем эсеры и меньшевики, в деле отсрочки созыва Учредительного собра­ния! Кадеты дали тон, бросили идею отсрочки, начали кампанию в печати, выдвинули казачий съезд с требованием отсрочки. (Казачий съезд! Как же не лакействовать Либе­рам, Авксентьевым, Черновым и Церетели!) Меньшевики и эсеры петушком побежали за кадетами, как собака поползли на хозяйский свист, под угрозой хозяйского кнута.

Вместо того, чтобы дать народу простую сводку фактических данных, показываю­щих, как нагло, как бесстыдно кадеты оттягивали и тормозили с марта дело созыва Уч­редительного собрания; вместо того, чтобы разоблачать лживые увертки и уверения, будто созыв Учредительного собрания в срок невозможен; вместо этого Бюро ЦИК бы­стро отбросило «сомнения», выдвинутые даже Даном (даже Даном!), и послало двух лакеев от этой лакейской коллегии, Брамсона и Бронзова, во Временное правительство с докладом «о необходи-

___________________________ ЗА ДЕРЕВЬЯМИ НЕ ВИДЯТ ЛЕСА_________________________ 85

мости отсрочить выборы в Учредительное собрание до 28—29 октября...». Великолеп­ное введение к коронации бонапартистов Земским собором в Москве. Кто не дошел до полной подлости, должен сплотиться вокруг партии революционного пролетариата. Без его победы ни мира народу, ни земли крестьянам, ни хлеба рабочим и всем трудящимся не получить.

«Пролетарий» № б, 1 сентября Печатается по тексту

(19 августа) 1917 г. газеты «Пролетарий»

Подпись: Η . Карпов

86

ПИСЬМО В СВЯЗИ С ИЗДАНИЕМ «ЛИСТКА ПО ПОВОДУ ВЗЯТИЯ РИГИ»⁵¹

Этот листок, конечно, нельзя издать легально, но необходимо добиваться его изда­ния нелегально. Было бы архиглупо, если бы мы вздумали подвергать опасности за­крытия наши легальные газеты (и без того с громадным трудом сохраняемые и страшно для нас важные) и не сумев сделать то, что умели в 1912— 1914 гг.: использовать ле­гальные возможности. Ни печатать легально, ни портить статьи (листка), переделывая под легальность, не следует.

И было бы не только глупо, но и подло, если бы мы ограничились легальным словом, когда свобода его явно урезана правительством и урезывается ежедневно.

Я знаю, что косность наших большевиков велика и что много труда стоить будет до­биться издания нелегальных листков. Но я буду настаивать и настаивать, ибо это тре­бования жизни, требования движения.

Надо издавать нелегально свободные, полным голосом говорящие, не урезывающие себя, листки и листовки. Надо подписывать их: «Группа преследуемых большевиков». Можно ограничиться этой подписью, можно добавить на ней, внизу, мелким шрифтом: «Группа преследуемых большевиков составилась из тех большевиков, коих преследо­вания правительства заставили работать нелегально». Или еще так: «Группа пресле­дуемых большевиков составилась из болыпеви-

_________ ПИСЬМО В СВЯЗИ С ИЗДАНИЕМ «ЛИСТКА ПО ПОВОДУ ВЗЯТИЯ РИГИ»_________ 87

ков, вынужденных преследованиями правительства и отнятием свободы печати изда­вать нелегально свободные листки, действуя вне рамок легальной большевистской пар­тии».

ЛИСТОК ПО ПОВОДУ ВЗЯТИЯ РИГИ

Рабочие, солдаты и все трудящиеся!

Неприятельские войска заняли Ригу. Мы потерпели еще одно тяжелое поражение. Бедствия, неслы­ханные бедствия, причиненные народу войной, все усиливаются, все затягиваются.

Из-за чего затягивается война? По-прежнему из-за дележа добычи между разбойниками капиталиста­ми, из-за того, сохранят ли немецкие хищники-капиталисты Бельгию, Сербию, Польшу, Ригу и пр., со­хранят ли английские хищники-капиталисты Багдад, награбленные ими немецкие колонии, сохранят ли русские хищники-капиталисты Армению и т. д. Правительство Керенского при участии и поддержке меньшевиков и эсеров бесстыдно обманывает народ, усыпляя его ничего не говорящими и ни к чему не обязывающими фразами об их желании мира, а на деле затягивая грабительскую войну, не опубликовы­вая тайные договоры, которые царь заключил с английскими и французскими капиталистами ради обо­гащения русских капиталистов, получивших обещание Константинополя, Галиции, Армении.

Русский народ и при республике проливает свою кровь ради выполнения тайных договоров, граби­тельских договоров между капиталистами.

Русских рабочих и крестьян месяцами обманывают «республиканцы» Керенский, Скобелев, Чернов и К⁰ вместо того, чтобы расторгнуть тайные грабительские договоры, вместо того, чтобы предложить всем воюющим народам точные, ясные, справедливые условия мира.

Керенский с меньшевиками и эсерами обманули народ. Только рабочее правительство может спасти страну, избавить ее от уронов войны, от грабежа мародеров-капиталистов.

Буржуазия по поводу рижского поражения уже предвкушает введение новых каторжных законов и каторжных мер для солдат, рабочих и крестьян. У крестьян уже начали отнимать хлеб, а у капиталистов оставляют их безобразно-высокие прибыли, сохраняют их священную «коммерческую тайну», охраняю­щую банкиров и миллионеров от разоблачения, не допуская рабочего контроля.

А меньшевики и эсеры, позорно лакействуя перед буржуазией, продолжают поддерживать ее и кри­чат о необходимости «оставить» «все партийные распри», т. е. об оставлении всевластия

В. И. ЛЕНИН

капиталистов и грабежа страны капиталистами, о сохранении за ними «свободы» затягивать войну...

Десятки и сотни тысяч народа погибли от наступления, которое в июне начало правительство Керен­ского, меньшевиков и эсеров. Десятки и сотни тысяч погибнут от затягивания войны, пока народ будет терпеть такое правительство.

Только рабочее правительство может спасти страну. Только оно не обманет народа, а немедленно предложит всем странам точные, ясные, справедливые условия мира.

Буржуазия запугивает народ, старается создать панику и уверить темных людей, что нельзя теперь сразу предложить мир, что это значило бы «потерять Ригу» и прочее. Это обман народа.

Даже если бы о мире договаривались правительства, т. е. правительства, охраняющие священные права капиталистов на их награбленные богатства и захваты чужих земель (аннексии), даже тогда пред­ложение мира не означало бы отказа от Риги. Рига есть добыча немецких капиталистов-разбойников. Армения есть добыча русских капиталистов-разбойников. Когда разбойники договариваются о мире, они либо сохраняют каждый свою добычу, либо обмениваются кусками добычи. Так кончались и так будут кончаться все войны, пока власть остается у капиталистов.

Но мы говорим о правительстве рабочем, которое одно только может тотчас предложить справедли­вые условия мира, об этом сотни раз говорили рабочие и крестьяне всей России в бесчисленных наказах и решениях. Эти условия — мир без аннексий, т. е. без захватов чужих земель. Это значит: ни немец, ни русский не сможет насильственно, без добровольного согласия поляков присоединить Польши или Ла­тышского края, ни турок, ни русский не сможет заграбить Армении и так далее.

Но такие справедливые условия мира тотчас предложит рабочее правительство всем воюющим стра­нам без исключения. Пока это не сделано, пока точные, ясные, формальные предложения мира не сдела­ны, пока остаются тайные грабительские договоры, пока не сломлено всевластие и мародерство капита­листов, наживающих сотни миллионов на военных поставках, — до тех пор все фразы о мире один об­ман народа, сплошной и бесстыдный обман.

Этим обманом народа заняты все капиталистические правительства, в том числе и правительство Ке­ренского, эсеров и меньшевиков. Все говорят пустые, ни к чему не обязывающие фразы о мире, никто не предлагает точных условий мира, никто не разрывает тайных договоров, все продолжают на деле затяги­вать губящую народы преступную, грабительскую войну из-за прибылей капиталистов.

Долой войну! Долой правительство Керенского, меньшевиков и эсеров, обманывающее народ, затя­гивающее войну, защищающее грабительские интересы капиталистов, оттягивающее выборы в Учреди­тельное собрание!

ПИСЬМО В СВЯЗИ С ИЗДАНИЕМ «ЛИСТКА ПО ПОВОДУ ВЗЯТИЯ РИГИ»_________ 89

Только рабочее правительство, поддержанное беднейшими крестьянами, предложит мир, положа ко­нец грабежу капиталистов, даст хлеб и свободу трудящимся. Пусть всякий рабочий и солдат разъясняют народу необходимость свержения правительства Керенского и установления рабочего правительства.

Написано в августе, позднее Печатается впервые,

22 (4 сентября), 1917 г. по машинописной копии

90

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ШАНТАЖ

Шантажом называется вымогательство денег под угрозой разоблачения каких-нибудь фактов или вымышленных «историй», могущих быть неприятными разоблачае­мому, или под угрозой причинения ему каких-либо других неприятностей.

Политический шантаж есть угроза разоблачением или разоблачение фактических, а чаще вымышленных «историй» в целях политически нанести ущерб, оклеветать, отнять или затруднить противнику возможность политической деятельности.

Наши республиканские, извините за выражение, даже демократические буржуа и мелкие буржуа проявили себя героями политического шантажа, поднимая «кампанию» наветов, лжи и клеветы против неугодных им партий и политических деятелей. Царизм преследовал грубо, дико, зверски. Республиканская буржуазия преследует грязно, ста­раясь запачкать ненавистного ей пролетарского революционера и интернационалиста клеветой, ложью, инсинуациями, наветами, слухами и прочее и прочее.

Большевики в особенности имели честь испытать на себе эти приемы преследования республиканских империалистов. Большевик вообще мог бы применить к себе извест­ное изречение поэта:

Он слышит звуки одобренья Не в сладком ропоте хвалы, А в диких криках озлобленья⁵².

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЖАНТАЖ____________________________ 91

Дикие крики озлобленья почти тотчас вслед за началом русской революции несутся против большевика со страниц всей буржуазной и почти всей мелкобуржуазной печати. И большевик, интернационалист, сторонник пролетарской революции, по справедливо­сти, может в этих диких криках озлобления «слышать» звуки одобрения, ибо бешеная ненависть буржуазии часто служит лучшим доказательством правильной и честной службы пролетариату со стороны оклеветанного, травимого, преследуемого.

Шантажный характер клеветнических приемов буржуазии мы можем особенно на­глядно иллюстрировать на примере, не касающемся нашей партии, на примере эсера Чернова. Заведомые клеветники, члены кадетской партии, с Милюковым и Гессеном во главе, желая запугать или выгнать Чернова, подняли против него травлю за загранич­ные его, будто бы, «пораженческие» статьи и за прикосновенность его к людям, полу­чавшим будто бы деньги от агентов немецкого империализма. Травля начала разго­раться. Вся буржуазная пресса подхватила ее.

Но вот кадеты и эсеры «помирились» на определенном составе министерства. И — о чудо! — «дело» Чернова исчезло!! В несколько дней, без суда, без разбора, без оглаше­ния документов, без опроса свидетелей, без заключения экспертов, — «дело» исчезло. Когда кадеты были недовольны Черновым, возникло клеветническое «дело». Когда ка­деты, хотя бы на время, политически помирились с Черновым, «дело» исчезло.

Вот вам, как на ладони, политический шантаж. Газетная травля лиц, клеветы, инси­нуации служат в руках буржуазии и таких негодяев, как Милюковы, Гессены, Заслав­ские, Даны и пр., орудием политической борьбы и политической мести. Достигнута по­литическая цель, — и «дело» против NN или ММ «исчезает», доказывая тем грязную натуришку, подлую бесчестность, шантажизм возбудившего «дело».

Ибо ясно, что не шантажист ни при каких политических переменах не прекратил бы разоблачения, если бы он разоблачал, руководясь честными побуждениями,

92___________________________ В. И. ЛЕНИН

что не шантажист во всяком случае давал бы свои разоблачения до конца, до приговора суда, до полного осведомления публики, до сбора и оглашения всех документов или до признания открытого и прямого, что с его стороны была ошибка или недоразумение.

Пример Чернова, не большевика, наглядно показывает нам действительную сущ­ность шантажистского похода на большевиков со стороны буржуазной и мелкобуржу­азной печати. Когда политическая цель этих рыцарей капитала и прихвостней его каза­лась им достигнутой, когда большевиков арестовали, газеты их закрыли, — тогда шан­тажисты замолчали! Имея в руках все средства раскрытия истины: и печать, и деньги, и помощь заграничной буржуазии, и содействие «общественного мнения» всей буржуа­зии России, и дружественную поддержку государственной власти одного из крупней­ших государств мира, имея в руках все это, герои похода на большевиков, Милюковы и Гессены, Заславские и Даны, — замолчали.

Для всякого честного человека ясно становится то, что сразу стало ясно сознатель­ным рабочим, коих вся жизнь подготовляет к быстрому уразумению приемов буржуа­зии, — именно: что Милюковы и Гессены, Заславские и Даны и пр. и пр. суть полити­ческие шантажисты. Надо это закрепить, разъяснить это массам, печатать это еже­дневно в газете, собрать документы об этом для брошюрки, бойкотировать шантажи­стов и т. д. и т. д. Вот достойные пролетариата приемы борьбы с клеветой и шантажом!

Одним из последних пострадал от шантажа наш товарищ Каменев. Он «устранился от общественной деятельности» до разбора дела. По нашему мнению, это — ошибка. Шантажистам только того и надо было. Разбирать дело они не хотят. Каменеву доста­точно было противопоставить негодяям доверие своей партии — и пусть потом лают собаки «Речи», «Биржевки», «Дня» , «Рабочей Газеты» и прочих подлых газет.

Если наша партия будет соглашаться на отстранение от общественной деятельности ее вождей по случаю оклеветания их буржуазией, то партия страшно постра-

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЖАНТАЖ____________________________ 93

дает, принесет вред пролетариату, доставит удовольствие врагам его. Ибо газет у бур­жуазии много, шантажистских наемных перьев (вроде Заславского и К ) у нее есть еще больше, слишком ей будет легко «отстранять» наших партийных работников! О разбо­ре дела, о поисках истины она и не думает.

Нет, товарищи! Не будем поддаваться крикам буржуазной прессы! Не будем достав­лять удовольствия негодяям шантажа — Милюковым, Гессенам, Заславским. Будем полагаться на суд пролетариев, сознательных рабочих, своей партии, состоящей из 240 000 интернационалистов. Не забудем, что во всем мире интернационалистов преследу­ет буржуазия в союзе с оборонцами приемами лжи, клеветы, шантажа.

Будем стойки в клеймении шантажистов. Будем непреклонны в разборе малейших сомнений судом сознательных рабочих, судом своей партии, ей мы верим, в ней мы ви­дим ум, честь и совесть нашей эпохи, в международном союзе революционных интер­националистов видим мы единственный залог освободительного движения рабочего класса.

И никакой податливости «общественному мнению» тех, кто сидит в одном мини­стерстве с кадетами, кто подает руки Милюковым, Данам, Заславским!

Долой политических шантажистов! Презрение и бойкот им! Неустанное разоблаче­ние их подлых имен перед рабочими массами! Мы должны твердо идти своей дорогой, охранять работоспособность своей партии, охранять ее вождей от того даже, чтобы они тратили время на пакостников и их пакостные клеветы.

«Пролетарий» № 10, б сентября Печатается по тексту

(24 августа) 1917 г. газеты «Пролетарий»

94

БУМАЖНЫЕ РЕЗОЛЮЦИИ

Господин Церетели — один из самых болтливых «социалистических» министров и вождей мещанства. Трудно заставить себя прочитывать до конца его бесчисленные ре­чи, до такой степени бессодержательны и пошлы эти, ровно ничего не говорящие, ни к чему не обязывающие, ровно никакого серьезного значения не имеющие, поистине «министерские» речи. Особенно невыносимым делает эти красноречивые «выступле­ния» (которые именно своей пустотой должны были сделать из Церетели любимчика буржуазии) бесконечная самовлюбленность оратора, и трудно бывает решить, тупость ли сверхобычная или циничное политическое делячество прикрывается прилизанными, гладенькими и сладенькими фразами.

Чем бессодержательнее речь Церетели, тем с большей энергией надо подчеркнуть совершенно невероятное, исключительное происшествие, случившееся с этим оратором в пленарном заседании Петроградского Совета 18-го августа⁵⁴. Невероятно — но факт: Церетели обмолвился простым, ясным, дельным, правдивым словом. Он обмолвился таким словом, которое правдиво выражает глубокую и серьезную политическую исти­ну, имеющую не случайное значение, а характеризующую все современное политиче­ское положение в его существенных, коренных чертах, в его основах.

Церетели сказал, по отчету «Речи» (читатель помнит, конечно, что Церетели восста­вал против резолюции об отмене смертной казни):

БУМАЖНЫЕ РЕЗОЛЮЦИИ____________________________ 95

«... Никакие ваши резолюции не помогут. Здесь необходимы не бумажные резолюции, а реальные де­ла...».

Что правда, то правда. Умные речи приятно и слушать...

Конечно, этой правдой Церетели бьет прежде всего и больше всего самого себя. Ибо именно он, как один из виднейших вождей Совета, способствовал проституированию этого учреждения, низведению его до жалкой роли какого-то либерального собрания, оставляющего в наследство миру архив образцово бессильных добреньких пожеланий. Кто иной, а Церетели, проведший через кастрированный эсерами и меньшевиками Со­вет сотни «бумажных резолюций», меньше всего имел бы право, когда дошло дело до принятия больно бьющей его самого резолюции, кричать о «бумажных резолюциях». Церетели поставил себя в особенно смешное положение парламентария, который больше всего с «парламентскими» резолюциями возился, больше всего превозносил до небес их значение, больше всего над ними хлопотал, а когда получил резолюцию про­тив себя, то закричал во все горло «зелен виноград», собственно говоря, ведь резолю­ция-то бумажная.

А все же правда, хотя и фальшивым человеком, хотя и фальшивым тоном сказанная, остается правдой.

Резолюция бумажная не потому, почему ее объявил бумажной бывший министр Це­ретели, полагающий, что для защиты революции (не шутите!) необходима смертная казнь. Резолюция бумажная потому, что в ней повторяется шаблонная, с марта 1917 го­да наизусть заученная и бессмысленно повторяемая формула: «Совет требует от Вре­менного правительства». Привыкли «требовать» и повторяют по привычке, не замечая, что положение изменилось, сила отошла, а «требование», не опирающееся на силу, смешно.

Мало того, шаблонно повторяемое «требование» внушает массам иллюзии, будто положение не изменилось, будто Совет сила, будто, заявив «требование», Совет сделал дело и может пойти лечь спать сном исполнившего свой долг «революционного» (из­вините...) «демократа».

96___________________________ В. И. ЛЕНИН

Иной читатель, пожалуй, спросит: неужели не надо было большевикам, сторонникам политической трезвости, учета сил, противникам фразы голосовать за резолюцию.

Нет. Голосовать надо было за, уже потому, что в одном параграфе резолюции (§3) содержится прекрасная, верная мысль (основная, главная, решающая), что смертная казнь есть орудие против масс (другое дело, если бы речь шла об орудии против поме­щиков и капиталистов). Голосовать надо было за, хотя мещане эсеры испакостили текст Мартова и вместо ссылки на «чуждые интересам народа империалистические» цели вставили безусловно лживую, обманывающую народ, прикрашивающую грабитель­скую войну, фразу о «защите родины и революции».

Голосовать надо было за, оговоривши свое несогласие с отдельными местами и сде­лав заявление: рабочие! не думайте, что Совет в состоянии теперь что-либо требовать от Временного правительства. Не поддавайтесь иллюзиям. Знайте, что Совет уже не в силах требовать, а теперешнее правительство полный пленник контрреволюционной буржуазии. Думайте посерьезнее об этой горькой истине. Никто не мог помешать чле­нам Совета голосовать за, сделав в той или иной форме такие оговорки.

И тогда резолюция перестала бы быть «бумажной».

И тогда мы обошли бы провокаторский вопрос Церетели, который спрашивал чле­нов Совета, хотят ли они «свергать» Временное правительство — совершенно так же, буквально так же, как Катков спрашивал либералов при Александре III, хотят ли они «свергать» самодержавие. Мы бы ответили экс-министру: любезный гражданин, вы только что издали каторжный закон против тех, кто «посягает» или даже только поку­шается «свергать» правительство (образованное по соглашению помещиков и капита­листов с мелкобуржуазными предателями демократии). Мы вполне понимаем, что вас еще больше хвалили бы все буржуа, если бы вы «подвели» несколько большевиков под этот приятный (для

БУМАЖНЫЕ РЕЗОЛЮЦИИ____________________________ 97

вас) закон. Но не удивляйтесь, если мы не ставим своей задачей облегчать вам нахож­дение случаев применения этого «приятного» закона.

* * *

Как солнце в малой капле воды, отразился в инциденте 18-го августа весь политиче­ский строй России. Бонапартистское правительство, смертная казнь, каторжный закон, подслащивание этих «приятных» (для провокаторов) вещей совершенно такими же фразами, которые рассыпал Луи-Наполеон, — о равенстве, братстве, свободе, чести и достоинстве родины, о традициях великой революции, о подавлении анархии.

Сладенькие, до приторности сладенькие мелкобуржуазные министры и экс-министры, которые бьют себя в грудь, уверяя, что у них есть душа, что они ее губят, вводя и применяя против масс смертную казнь, что они плачут при этом — улучшенное издание того «педагога» 60-х годов прошлого века, который следовал заветам Пирогова и порол не попросту, не по-обычному, не по-старому, а поливая человеколюбивой сле­зой «законно» и «справедливо» подвергнутого порке обывательского сынка.

Крестьяне, обманутые своими мелкобуржуазными вождями и продолжающие ве­рить, что от бракосочетания блока эсеров и меньшевиков с буржуазией может родить­ся... отмена частной собственности на землю без выкупа.

Рабочие... ну, о том, что думают рабочие, мы помолчим, пока «гуманный» Церетели не отменит нового каторжного закона.

«Рабочий» №2,8 сентября Печатается по тексту

(26 августа) 1917 г. газеты «Рабочий»

98

О СТОКГОЛЬМСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

Многие интересуются теперь снова Стокгольмской конференцией. Вопрос о ее зна­чении усиленно обсуждался газетами. Вопрос этот неразрывно связан с оценкой самых основ всего современного социализма, в его отношении к империалистической войне в особенности. Вот почему на Стокгольмской конференции следует остановиться попод­робнее.

Революционные социал-демократы, т. е. большевики, с самого начала высказыва­лись против участия в этой конференции. Они исходили при этом из принципиальных оснований. Всем известно, что социалисты во всем мире, во всех странах, как воюю­щих, так и нейтральных, раскололись по вопросу об отношении к войне на два круп­ных, основных деления. Одни встали на сторону своих правительств, своей буржуазии. Мы называем их социал-шовинистами, т. е. социалистами на словах, шовинистами на деле. Шовинистом зовется тот, кто понятием «защита отечества» прикрывает защиту грабительских интересов «своих» правящих классов. В настоящей войне буржуазия обеих воюющих коалиций преследует грабительские цели: немецкая — воюет за ограб­ление Бельгии, Сербии и т. д., английская и французская — за ограбление немецких колоний и проч., русская — за ограбление Австрии (Львов), Турции (Армения, Кон­стантинополь) .

Поэтому те социалисты, которые стали на точку зрения своей буржуазии в настоя­щей войне, перестали

_________________________ О СТОКГОЛЬМСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ_______________________ 99

быть социалистами, изменили рабочему классу, перешли на деле в лагерь буржуазии. Они стали классовыми врагами пролетариата. И история европейского и американского социализма, особенно за эпоху II Интернационала, т. е. за время с 1889 по 1914 год, по­казывает нам, что такой переход части социалистов, особенно большинства вождей и парламентариев, на сторону буржуазии — не случайность. Во всех странах именно оп­портунистическое крыло социализма поставило главные кадры социал-шовинистов. Социал-шовинизм, если рассматривать его научно, т. е. не выхватывать отдельных лиц, а брать целое международное течение в его развитии, в совокупности его обществен­ных связей, есть оппортунизм, дошедший до своего логического конца.

В пролетарских массах повсюду в более или менее ясной и острой форме наблюда­ется сознание предательства социализма социал-шовинистами, ненависть и презрение к виднейшим социал-шовинистам, каковы Плеханов в России, Шейдеман в Германии, Гед и Ренодель с К⁰ во Франции, Гайндман и т. д. в Англии и проч. и проч.

Во всех странах за время войны наметилось, несмотря на отчаянные преследования со стороны буржуазии и затыкание рта, течение революционного интернационализма. Это течение осталось верно социализму. Оно не поддалось шовинизму, не позволило прикрывать его лживыми фразами о защите отечества, а разоблачало всю ложь этих фраз, всю преступность данной войны, которую буржуазия обеих коалиций ведет ради грабительских целей. К этому течению принадлежат, например, Маклин в Англии, осужденный на полтора года каторги за борьбу против грабительской английском бур­жуазии, Карл Либкнехт в Германии, осужденный на каторгу разбойниками германского империализма за такое «преступление», как призыв к революции в Германии и разо­блачение грабительского характера войны с ее стороны. К этому же течению принад­лежат большевики в России, преследуемые агентами русского республиканско-демократического империализма

100__________________________ В. И. ЛЕНИН

за такое же «преступление», за которое преследуют Маклина и Карла Либкнехта.

Это направление единственно верно социализму. Это направление одно только не изменило тому торжественному заявлению своих убеждений, тому торжественному обещанию, которое единогласно подписали социалисты всего мира, всех стран без ис­ключения в ноябре 1912 года в Базельском манифесте⁵⁵. В этом манифесте говорится, как раз, не о войне вообще, — войны бывают разные, — а именно о той войне, которая в 1912 году явно для всех подготовлялась и в 1914 году разразилась, о войне между Германией и Англией с их союзниками из-за мирового господства. И перед лицом та­кой войны Базельский манифест ни одним звуком не упоминает ни об обязанности, ни о праве социалистов «защищать отечество» (т. е. оправдывать свое участие в войне), а говорит с полнейшей определенностью, что такая война должна вести к «пролетарской революции». Измена социализму со стороны социал-шовинистов всех стран особенно наглядно видна из того, что они все обходят теперь трусливо, как вор обходит место кражи, то место Базельского манифеста, где говорится о связи именно данной войны с пролетарской революцией.

Понятно, какая непроходимая пропасть существует между социалистами, оставши­мися верными Базельскому манифесту и «отвечающими» на войну проповедью и под­готовкой пролетарской революции, и социал-шовинистами, отвечающими на войну поддержкой «своей» национальной буржуазии. Понятно, как беспомощны, наивны и лицемерны потуги «примирить» или «объединить» то и иное течение.

Именно такие потуги во всем их убожестве наблюдаются со стороны третьего тече­ния в мировом социализме, так называемого течения «центра» или «каутскианства» (по имени самого видного представителя «центра» — Карла Каутского). За все три года войны это течение во всех странах обнаружило свою полную безыдейность и беспо­мощность. В Германии, например, ход событий заставил каутскианцев расколоться с не-

О СТОКГОЛЬМСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ_______________________ 101

мецкими Плехановыми и образовать особую, так называемую «независимую с.-д. пар­тию» , и все же эта партия боится сделать необходимые выводы, проповедует «един­ство» с социал-шовинистами в международном масштабе, продолжает обманывать ра­бочие массы надеждой на восстановление такого единства в Германии, тормозит един­ственно правильную пролетарскую тактику революционной борьбы со «своим» прави­тельством, борьбы и во время войны, борьбы, которая может и должна изменять свои формы, но которая не может быть отсрочиваема, отодвигаема.

Вот каково положение дел в международном социализме. Без ясной оценки этого положения, без принципиального взгляда на все течения международного социализма нельзя и подступиться к вопросу практического характера, например, к вопросу о Сток­гольмской конференции. А между тем принципиальную оценку всех течений междуна­родного социализма дала только партия большевиков в подробной резолюции, приня­той на конференции 24—29 апреля 1917 года и подтвержденной VI съездом нашей пар­тии в августе. Забывать эту принципиальную оценку и рассуждать о Стокгольме поми­мо нее, значит становиться на почву полной беспринципности.

Как образец этой беспринципности, господствующей в среде всех мелкобуржуазных демократов, эсеров и меньшевиков, можно указать статью в «Новой Жизни» от 10 авгу­ста. Статья эта именно потому и заслуживает внимания, что собирает вместе, в газете, стоящей на самом левом крыле мелкобуржуазных демократов, самые распространен­ные ошибки, предрассудки, безыдейность насчет Стокгольма.

«Можно относиться к Стокгольмской конференции, — пишет передовица «Новой Жизни», — по тем или иным причинам отрицательно, можно принципиально осуждать попытки соглашения «оборонческих болыпинств». Но зачем же отрицать то, что своей очевидностью бьет в глаза? Ведь после известного ре­шения английских рабочих, вызвавшего политический кризис в стране и произведшего первую глубокую трещину в «национальном единении» Великобритании, — конференция приобрела значение, которого она до сих пор еще не имела».

102__________________________ В. И. ЛЕНИН

Это рассуждение — образчик беспринципности. В самом деле, каким образом из то­го бесспорного факта, что по поводу Стокгольмской конференции дало глубокую тре­щину «национальное единение» в Англии, можно вывести вывод, будто мы обязаны заклеивать, а не углублять эту трещину. Принципиальный вопрос стоит так и только так: разрыв с оборонцами (социал-шовинистами) или соглашение с ними. Стокгольм­ская конференция была одной из многих попыток соглашения. Она не удалась. Ее не­удача вызвана тем, что англофранцузские империалисты сейчас вести переговоры о мире не согласны, а немецкие империалисты согласны. Английские рабочие яснее по­чувствовали обман их английской империалистской буржуазией.

Спрашивается, как надо это использовать? Мы, революционные интернационалисты, говорим: это надо использовать для углубления разрыва пролетарских масс со своими социал-шовинистами, для доведения этого разрыва до конца, для устранения всех и всяких помех развитию революционной борьбы масс со своими правительствами, со своей буржуазией. Действуя так, именно мы и только мы углубляем трещину и дово­дим ее до разрыва.

А идущие в Стокгольм, или, вернее, проповедующие массам необходимость идти туда, теперь, когда жизнь «ушла» эту затею, — чего они достигают на деле? Только то­го, что заклеивают трещину, ибо Стокгольмская конференция заведомо собирается и поддерживается людьми, поддерживающими свои правительства, министериалистами Черновыми и Церетели, Стаунингами, Брантингами, Трульстра, не говоря о Шейдема-нах.

Вот что «своей очевидностью бьет всем в глаза», вот что забывают или затушевыва­ют оппортунисты из «Новой Жизни», рассуждая совершенно беспринципно, вне общей оценки социал-шовинизма, как течения. Стокгольмская конференция есть собеседова­ние министров, состоящих в империалистских правительствах. Как ни старается «Но­вая Жизнь» обойти этот факт, его не обойдешь. Звать рабочих идти в Стокгольм,

_________________________ О СТОКГОЛЬМСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ_______________________ 103

звать их дожидаться Стокгольма, звать их возлагать какие бы то ни было надежды на Стокгольм, это значит говорить массам: вы можете, вы должны ждать добра от согла­шения мелкобуржуазных партий и министров, состоящих в империалистских прави­тельствах, поддерживающих империалистские правительства.

Именно эту беспринципнейшую, вреднейшую пропаганду «Новая Жизнь», сама того не замечая, и ведет.

Из-за конфликта между социал-шовинистами англофранцузскими и их правительст­вами она забывает, что такими же социал-шовинистами, поддерживающими свои пра­вительства, остаются Черновы, Скобелевы, Церетели, Авксентьевы, Брантинги, Стау-нинги, Шейдеманы. Разве это не беспринципность?

Вместо того, чтобы говорить рабочим: смотрите, англо-французские империалисты не позволили даже своим социал-шовинистам идти поговорить с социал-шовинистами немецкими, — значит война грабительская и со стороны Англии и Франции, — значит, кроме разрыва со всеми правительствами, со всеми социал-шовинистами до конца нет спасения, — вместо того, чтобы говорить это, «Новая Жизнь» утешает рабочих иллю­зиями:

«В Стокгольме, — пишет она, — собираются прийти к соглашению о мире и совместно выработать общий план борьбы: отказ голосования кредитов, разрыв с «национальным единением», отозвание мини­стров из правительств и т. п.».

Вся доказательность этой, насквозь лживой, фразы сводится к тому, что слово «борьба» набрано в ней жирным шрифтом. Нечего сказать, хорошее доказательство!

Через три года войны все еще кормить рабочих пустейшими посулами: «в Стокголь­ме собираются» разорвать с национальным единением...

Собираются это сделать кто? Шейдеманы, Черновы, Скобелевы, Авксентьевы, Цере­тели, Стаунинги, Брантинги, т. е. именно люди (и партии), по нескольку лет и по не­скольку месяцев проводящие политику национального единения. Как бы искренна ни была вера «Новой Жизни» в такое чудо, как бы добросовестно она

104__________________________ В. И. ЛЕНИН

ни исповедовала убеждение, будто это возможно, мы должны все же сказать, что «Но­вая Жизнь» распространяет величайший обман среди рабочих.

«Новая Жизнь» обманывает рабочих, внушая им доверие к социал-шовинистам: у нее выходит так, что вот-де хотя до сих пор социал-шовинисты и входили в министер­ства и проводили политику национального единения, но в Стокгольме в ближайшем будущем они договорятся, согласятся, столкуются и перестанут так поступать. Они начнут борьбу за мир, они откажутся от голосования кредитов и прочее, и прочее...

Все это сплошной и величайший обман. Все это есть реакционное утешение и успо­каивание рабочих, внушение им доверия к социал-шовинистам. Но ведь те социалисты, которые не на словах, не для самообмана, не для обмана рабочих «борются за мир», давным-давно начали такую борьбу, не дожидаясь никаких международных конферен­ций, начали такую борьбу именно разрывом национального единения, именно так, как Маклин в Англии, Карл Либкнехт в Германии, большевики в России.

«Мы вполне понимаем, — пишет «Новая Жизнь», — законный и здоровый скепти­цизм большевиков по отношению к Реноделям и Шейдеманам, но публицисты из «Ра­бочего и Солдата» доктринерски не хотят из-за деревьев видеть леса: они не учитывают перемены настроения в массах, на которые опирались Ренодель и Шейдеман». Дело не в скептицизме, господа, — это у вас преобладающее настроение есть интеллигентский скептицизм, прикрывающий и выражающий беспринципность. Мы не скептики по от­ношению к Реноделям и Шейдеманам, мы враги их. Это «две большие разницы». Мы порвали с ними и зовем массы рвать с ними. Именно мы и только мы «учитываем» и перемену настроения в массах, и нечто еще гораздо более важное и более глубокое, чем настроение и его перемена: основные интересы масс, непримиримость этих интересов с политикой социал-шовинизма, представляемой Реноделями и Шейдеманами. В Сток­гольме господчики из «Новой Жизни» вместе с министрами российского империали-

_________________________ О СТОКГОЛЬМСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ_______________________ 105

стического правительства встретятся как раз с Шейдеманами и Реноделями (ибо Стау-нинг и Трульстра, не говоря уже об Авксентьеве и Скобелеве, ничем серьезно не отли­чаются от Реноделей). А мы от стокгольмской комедии между социал-шовинистами, в среде социал-шовинистов, отворачиваемся как раз с тем и для того, чтобы открывать глаза массам, чтобы их интересы выражать, их звать на революцию, их перемену на­строения использовать не для беспринципного подлаживания под данное настроение, а для принципиальной борьбы за полный разрыв с социал-шовинизмом.

«... Большевики, — пишет «Новая Жизнь», — любят колоть глаза интернационалистам, идущим в Стокгольм, их соглашательством с Шейдеманами и Гендерсонами, «не замечая», что сами они по отно­шению к конференции, — разумеется, по глубоко различным причинам, — идут вместе с Плехановыми, Гедами и Гайндманами».

Неверно, что мы идем вместе с Плехановыми по отношению к конференции! Это явная нелепость. Мы совпадаем с Плехановыми в нежелании идти на половинчатую конференцию с частью социал-шовинистов. Но наше отношение к конференции совсем не то, ни принципиально, ни практически не то, каково отношение Плехановых. Между тем, вы, называющие себя интернационалистами, вы действительно идете вместе на конференцию с Шейдеманами, Стаунингами, Брантингами, вы действительно соглаша-тельствуете с ними. Ведь это факт. «Великим делом объединения международного про­летариата» вы называете мелкое, мизерное, в значительной степени интриганское, за­висимое от империалистов одной из коалиций, дело объединения социал-шовинистов. Это факт.

Вы, якобы интернационалисты, не можете проповедовать массам участия в Сток­гольме (очень вероятно, что дальше проповеди дело не пойдет, ибо конференция не со­стоится, но идейное значение проповеди останется), — вы не можете проповедовать массам участия в Стокгольме, не говоря кучи неправд, не сея иллюзий, не подкрашивая социал-шовинистов, не внушая массам надежды на то, будто Стаунинги и Брантинги,

106__________________________ В. И. ЛЕНИН

Скобелевы и Авксентьевы способны всерьез порвать «национальное единение».

Между тем, мы, большевики, в своей пропаганде против Стокгольма говорим мас­сам всю правду, продолжаем разоблачать социал-шовинистов и политику соглашения с ними, ведем массы к полному разрыву с ними. Если дело сложилось так, что немецкий империализм считает для себя данный момент удобным для участия в Стокгольме и посылает туда своих агентов — Шейдеманов, а английский империализм считает мо­мент для себя неудобным, не хочет теперь даже говорить о мире, то мы разоблачаем английский империализм и пользуемся конфликтом между ним и английскими проле­тарскими массами для углубления их сознания, для усиленной пропаганды интерна­ционализма, для разъяснения им необходимости полного разрыва с социал-шовинизмом.

Якобы интернационалисты из «Новой Жизни» поступают как интеллигентские им­прессионисты, т. е. люди, бесхарактерно поддающиеся настроению минуты и забы­вающие основные принципы интернационализма. Люди из «Новой Жизни» рассужда­ют так: раз английский империализм против Стокгольмской конференции, значит мы должны быть за. Значит конференция приобрела значение, которого она до сих пор не имела.

Рассуждать так, значит на деле впасть в беспринципность, ибо ведь немецкий импе­риализм сейчас за Стокгольмскую конференцию из-за своих корыстных и грабитель­ских империалистических интересов. Чего же стоит «интернационализм» таких «ин­тернационалистов», которые боятся прямо признать этот бесспорный и очевидный факт, которые вынуждены прятаться от него. Где же у вас гарантии, господа, что, уча­ствуя в Стокгольме вместе с Шейдеманами, Стаунингами и К , вы не явитесь фактиче­ски игрушкой, орудием в руках тайных дипломатов немецкого империализма? У вас таких гарантий быть не может. Их нет. Стокгольмская конференция, если она все же состоится, что очень мало вероятно, будет попыткой немецких империалистов позон­дировать почву насчет возможности такого-то или

_________________________ О СТОКГОЛЬМСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ_______________________ 107

такого-то обмена аннексий. Вот каково будет реальное, действительное значение крас­норечивых речей Шейдеманов со Скобелевыми и К . А если эта конференция не состо­ится, реальное значение будет иметь ваша проповедь массам, внушающая им лживые надежды на социал-шовинистов, на их близкое, возможное, вероятное «исправление».

В обоих случаях вы, желая быть интернационалистами, на деле оказываетесь пособ­никами социал-шовинистов то одной коалиции, то обеих коалиций.

А мы учитываем все перипетии и частности политики, оставаясь последовательными интернационалистами, проповедуя братский союз рабочих, разрыв с социал-шовинистами, работу над пролетарской революцией.