Но этого мало. Война неумолима, она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически» (стр. 198).

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 2

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

В результате победы Великой Октябрьской социалистической революции экономи­ческая платформа, разработанная Лениным, была претворена в жизнь. Рожденная рево­люцией власть рабочих и крестьян вырвала Россию из империалистической войны, спасла страну

ПРЕДИСЛОВИЕ_______________________________ XXI

от национальной катастрофы, от угрозы порабощения ее иностранным капиталом, осу­ществила переход основных средств производства в руки народа. Вооруженная ленин­ской программой построения социалистического общества, основные начала которой были намечены Лениным накануне Октября, Коммунистическая партия привела тру­дящихся нашей страны к полной и окончательной победе социализма. Советский народ под руководством Коммунистической партии осуществляет развернутое строительство коммунизма. Успешно решается поставленная Лениным задача — догнать и перегнать наиболее развитые капиталистические страны в экономическом отношении.

В произведении «Удержат ли большевики государственную власть?», которое вхо­дит в настоящий том, Ленин дал сокрушительный отпор буржуазным и мелкобуржуаз­ным партиям, пытавшимся подорвать доверие народных масс к большевистской пар­тии, выступавшим в печати с лживыми утверждениями, что большевики либо никогда не решатся взять одни власть в свои руки, а если и возьмут, то не смогут удержать ее даже в течение самого короткого периода. Разоблачая клеветнические измышления врагов революции, Ленин подчеркнул, что в России имеются налицо все экономиче­ские и политические предпосылки для победы социалистической революции и что при наличии их не найдется той силы на земле, которая помешала бы большевикам, если они не дадут запугать себя, взять власть и удержать ее. Большевистская партия, указы­вал Ленин, выражает коренные интересы пролетариата и широких народных масс и, опираясь на их поддержку, может обеспечить руководство пролетарским государством и организовать строительство нового, социалистического общества.

Отвечая на утверждения меньшевиков, что пролетариат будто бы не сможет овла­деть государственным аппаратом, Ленин показал, что меньшевики игнорируют учение Маркса о государстве, ревизуют положение марксизма о том, что в ходе пролетарской революции пролетариат должен не овладеть старой,

XXII______________________________ ПРЕДИСЛОВИЕ

буржуазной, государственной машиной, а разбить, сломать ее и создать свой новый ап­парат государственной власти.

Ленин считал, что этим новым аппаратом государственной власти, созданным рево­люционным творчеством народных масс, являются Советы рабочих, солдатских и кре­стьянских депутатов. Он раскрыл сущность Советов как самых демократических, мас­совых, подлинно народных органов государственной власти, подчеркнув, что по срав­нению с буржуазным парламентаризмом они являются таким шагом вперед, который имеет всемирно-историческое значение. Если бы творчество революционных классов не создало Советов, указывал Ленин, то пролетарская революция в России была бы де­лом безнадежным.

Развивая марксистское учение о социалистической революции и диктатуре пролета­риата, Ленин подчеркивал, что рабочий класс должен сломать «угнетательский» аппа­рат буржуазно-помещичьего государства — армию, полицию, чиновничество; что же касается, так сказать, «учетно-регистрационного» аппарата, то его разбивать нельзя и не надо. Его надо вырвать из подчинения капиталистам, подчинить пролетарским Со­ветам, сделать более широким, всеобъемлющим, всенародным. Ленин отмечал, что со­циализм предполагает централизованное плановое хозяйство, строгий учет и контроль за производством и распределением продуктов, за мерой труда и потребления. Побе­дивший пролетариат, указывал Ленин, должен привлечь к делу социалистического строительства буржуазную интеллигенцию — организаторов банкового дела, инжене­ров, агрономов, техников, научно-образованных специалистов всякого рода, создав им благоприятные условия для работы и поставив их под всесторонний рабочий контроль.

Важнейшей задачей государственного строительства после победы социалистиче­ской революции Ленин считал привлечение к делу управления страной широчайших масс трудящихся. Он указывал, что проведение в жизнь первых же мероприятий Совет­ского государ-

ПРЕДИСЛОВИЕ______________________________ XXIII

ства вызовет невиданный в истории революционный энтузиазм народных масс, подни­мет на борьбу за новую жизнь ранее политически спавшие, задавленные нуждой и экс­плуатацией, миллионы рабочих и крестьян. Пролетарское государство, писал Ленин, располагает чудесным средством, которое сразу, одним ударом удесятерит его силы, — это вовлечение трудящихся масс в управление государством, — средство, которым ни одно капиталистическое государство не располагало и располагать не может. Ленин подчеркивал, что самое главное — внушить трудящимся массам веру в свои силы, по­казать им на практике, что они могут и должны взяться за управление государством.

Выражая глубокое убеждение в том, что идеи большевизма, идеи мира, демократии и социализма, вдохновляющие массы, одержат победу, Ленин писал: «Идеи становятся силой, когда они овладевают массами. И именно теперь большевики, т. е. представите­ли революционно-пролетарского интернационализма, своей политикой воплотили ту идею, которая двигает во всем мире необъятными трудящимися массами» (стр. 332).

Произведение Ленина «Удержат ли большевики государственную власть?» сыграло огромную роль в деле мобилизации масс на борьбу за победу социалистической рево­люции, создания и упрочения Советского государства. Социалистическая революция разбила старый, антинародный, буржуазно-помещичий аппарат государственной вла­сти и создала новый аппарат власти, выражающий кровные интересы трудящихся. Со­ветская власть воплотила в себе новый, высший тип демократии — демократию для трудящихся, миллионы которых вовлечены в управление государством. Освободив­шись от эксплуатации, трудящиеся массы показали безграничные способности к твор­честву нового, чудеса героизма и беспримерного мужества.

Положения и выводы Ленина, сформулированные в произведениях «Грозящая ката­строфа и как с ней бороться» и «Удержат ли большевики государственную власть?», имеют огромное принципиальное значение.

XXIV______________________________ ПРЕДИСЛОВИЕ

Как показал опыт социалистической революции в России и в других странах, програм­ма мероприятий пролетарской власти, которую наметил и теоретически обосновал Ле­нин в этих произведениях, выражает основные закономерности развития социалистиче­ской революции, начального этапа строительства нового строя, общие для всех стран.

В томе публикуется документ «По вопросу о программе партии» и статья Ленина «К пересмотру партийной программы», напечатанная в октябре 1917 года в журнале «Про­свещение». Ленин считал необходимым ускорить работу по подготовке новой про­граммы партии большевиков, подчеркивал, что это будет иметь огромное значение для всего международного рабочего движения. В статье «К пересмотру партийной про­граммы» Ленин подверг резкой критике путаный, ошибочный проект общей теоретиче­ской части программы, с которым выступил в печати Сокольников. Он также показал несостоятельность предложения Бухарина и Смирнова — удалить программу-минимум. В тот период этого нельзя было делать, ибо Февральская революция не ре­шила всех задач буржуазно-демократической революции. Ленин подчеркивал, что вы­кидывать программу-минимум в таких условиях, — значит перепрыгивать через неиз­житый еще этап движения, отказываться работать в рамках буржуазного строя. Отсюда следует важный принципиальный вывод: и в условиях буржуазно-демократического строя марксистская партия должна иметь не только программу-максимум, формули­рующую конечную цель — переход к социализму и к коммунизму, но и программу ближайших требований, поставив в ней задачи борьбы за укрепление и расширение де­мократии, на удовлетворение насущнейших нужд трудящихся.

Революционный кризис в стране расширялся и углублялся. На фабриках и заводах росло стачечное движение. Бастовали металлисты, текстильщики, горняки, кожевники, печатники. В сентябре проходила Всероссийская стачка железнодорожников и почто-во-телеграфных служащих. В деревнях борьба крестьян

ПРЕДИСЛОВИЕ_______________________________ XXV

против помещиков принимала самые острые формы, переходя в восстание. Росло на­ционально-освободительное движение. Стремясь остановить развитие революции, со­хранить за собой руководство массами и поддержать буржуазное Временное прави­тельство, меньшевики и эсеры 14 (27) сентября созвали в Петрограде так называемое Демократическое совещание и создали на нем предпарламент.

В письмах «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание» Ленин вскрыл политическую сущность Демократического совещания и наметил тактику большевиков по отношению к нему. Он указывал, что величайшей ошибкой со стороны большевиков было бы отнестись к Демократическому совещанию как к парламенту, что ни одного вопроса революции оно решить не в состоянии, — решение их лежит вне его, в рабочих кварталах Питера и Москвы. В статье «О героях подлога и об ошибках большевиков» Ленин резко критиковал линию поведения большевиков, участников со­вещания. Большевики, писал он, должны были после выяснения обстановки на совеща­нии уйти с него, оставив одного-трех делегатов для «службы связи», а остальных дви­нуть на заводы, в казармы, так как только там источник спасения революции. Позднее, в статье «Из дневника публициста. Ошибки нашей партии», Ленин, анализируя дея­тельность партии в связи с нарастающей в стране пролетарской революцией, писал, что большевики сделали ошибку, участвуя в Демократическом совещании, что надо было бойкотировать его. Что же касается предпарламента, то Ленин с самого начала настой­чиво требовал его бойкота: «Тактика участия в предпарламенте неверна, она не соот­ветствует объективному взаимоотношению классов, объективным условиям момента», — писал он (стр. 261). В соответствии с указаниями Ленина Центральный Комитет пар­тии пересмотрел ранее вынесенное решение об участии в предпарламенте и 5 (18) ок­тября 1917 года принял постановление об уходе большевиков из предпарламента в пер­вый же день его работы, преодолев сопротивление Каменева и

XXVI______________________________ ПРЕДИСЛОВИЕ

других капитулянтов, проводивших линию против вооруженного восстания и стоявших за участие в предпарламенте.

В статье «Кризис назрел», написанной 29 сентября (12 октября), и в «Письме в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам» от 1 (14) октября Ленин охарактеризовал обстановку и со всей остротой поставил перед партией вопрос, что дальше медлить с восстанием нельзя — в стране назрел общенациональный кризис. «Все будущее русской революции, — писал он, — поставлено на карту. Вся честь пар­тии большевиков стоит под вопросом. Все будущее международной рабочей револю­ции за социализм поставлено на карту» (стр. 280). Он подчеркивал, что ждать съезда Советов — это позорная игра в формальность, предательство революции. «Если нельзя взять власти без восстания, надо идти на восстание тотчас», — писал Ленин (стр. 341).

Находясь в Финляндии, Ленин рвался в Петроград, ставил перед Центральным Ко­митетом партии вопрос о своем возвращении. 3 (16) октября Τ TTC принял решение: «предложить Ильичу перебраться в Питер, чтобы была возможной постоянная и тесная связь».

8 (21) октября, на следующий день после своего приезда в Петроград, Ленин написал «Письмо к товарищам большевикам, участвующим на областном съезде Советов Се­верной области». Этому съезду, происходившему в Петрограде 11—13 (24—26) октяб­ря, Ленин придавал исключительно большое значение в деле мобилизации революци­онных сил для победы восстания. В письме Ленин остановился на международных и внутренних условиях, позволяющих большевикам взять власть и требующих от них быстрых, решительных и энергичных действий в организации вооруженного восстания. Письмо Ленин закончил словами: «Промедление смерти подобно» (стр. 390).

В том включены ленинские документы исторических заседаний Центрального Ко­митета партии, происходивших 10 (23) и 16 (29) октября 1917 года: протокольные запи­си докладов и выступлений В. И. Ленина и

ПРЕДИСЛОВИЕ_____________________________ XXVII

написанные им резолюции о вооруженном восстании. В своих докладах и выступлени­ях Ленин обосновал необходимость вооруженного восстания, наметил задачи его орга­низационно-технической подготовки. В резолюции ЦК, принятой по докладу Ленина 10 (23) октября, говорилось, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело и что вся работа партийных организаций должна быть подчинена задаче подготовки и проведения вооруженного восстания. Расширенное заседание Τ TTC 16 (29) октября при­няло по докладу Ленина предложенную им резолюцию, в которой приветствовало и всецело поддержало решение ЦК о восстании, призвало рабочих и солдат к всесторон­ней и усиленной подготовке вооруженного восстания.

На обоих заседаниях против восстания выступили Зиновьев и Каменев. Троцкий на заседаниях ЦК не выступал против резолюции о восстании, но он стоял на ранее выска­занной им точке зрения об отсрочке восстания до созыва II съезда Советов, что на деле означало срыв восстания. Зиновьев и Каменев 11 (24) октября обратились в Петроград­ский, Московский, Московский областной, Финляндский областной комитеты РСДРП(б), в большевистские фракции ЦИК Советов и съезда Советов Северной облас­ти с письмом против решения ЦК о вооруженном восстании. В. И. Ленин в «Письме к товарищам», опубликованном в газете «Рабочий Путь» 19, 20 и 21 октября (1, 2 и 3 но­ября) 1917 года, подверг уничтожающей критике доводы, с которыми выступили Зи­новьев и Каменев против вооруженного восстания: «... эти доводы, — писал он, — яв­ляются таким поразительным проявлением растерянности, запуганности и краха всех основных идей большевизма и революционно-пролетарского интернационализма, что нелегко подыскать объяснение столь позорным колебаниям» (стр. 399).

В опубликованных в томе письмах — «Письме к членам партии большевиков» и «Письме в Центральный Комитет РСДРП(б)» — Ленин разоблачает предательское по­ведение Каменева и Зиновьева. 18 (31) октября в заметке, опубликованной в полу­меньшевистской газете

XXVIII____________________________ ПРЕДИСЛОВИЕ

«Новая Жизнь», Каменев от своего имени и от имени Зиновьева выражал несогласие с решением Τ TTC о вооруженном восстании. Тем самым Зиновьев и Каменев выдали врагу секретное решение ЦК партии о восстании. Ленин заклеймил их как штрейкбрехеров, предателей революции, и потребовал исключения их из рядов партии. «Только так можно оздоровить рабочую партию, очиститься от дюжины бесхарактерных интелли-гентиков, сплотив ряды революционеров, идти навстречу великим и величайшим труд­ностям, идти с революционными рабочими», — писал он (стр. 426).

Примиренческую позицию по отношению к штрейкбрехерству Зиновьева и Камене­ва занял И. В. Сталин. Он поместил в «Рабочем Пути» от 20 октября (2 ноября) письмо Зиновьева, в котором последний голословно отрицал выдвинутые против него Лени­ным обвинения. К этому письму Сталин без согласования с ЦК и другими членами ре­дакции дал примечание «От редакции», в котором утверждал, что заявлениями Зиновь­ева в «Рабочем Пути» и Каменева (в Петроградском Совете) вопрос можно считать ис­черпанным. «Резкость тона статьи тов. Ленина, — писал он (речь шла о статье Ленина «Письмо к товарищам». Ред.), — не меняет того, что в основном мы остаемся едино­мышленниками» .

Письмо Ленина в Τ TTC о Зиновьеве и Каменеве с требованием об исключении их из партии обсуждалось на заседании ЦК 20 октября (2 ноября). ЦК принял отставку Каме­нева о выходе из ЦК и вменил в обязанность Каменеву и Зиновьеву не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии работы. В письме Я. М. Свердлову, которое в Сочинениях публикуется впервые, Ленин выразил свое несо­гласие с этим решением Τ TTC назвав его компромиссным. Это письмо говорит о вели­чайшей принципиальности Ленина, о его неуклонной борьбе за правильную, последо­вательную политику партии.

Руководствуясь решениями Τ TTC о вооруженном восстании, партия большевиков раз­вернула энергичную деятельность, готовя народные массы к решающей

ПРЕДИСЛОВИЕ______________________________ XXIX

борьбе за победу социалистической революции. Центральный Комитет во главе с Ле­ниным руководил всей работой по организации вооруженного восстания. «Весь цели­ком, без остатка, — писала Н. К. Крупская в своих воспоминаниях о Ленине, — жил Ленин этот последний месяц мыслью о восстании, только об этом и думал, заражал то­варищей своим настроением, своей убежденностью». Ленин настаивал начать восста­ние до II съезда Советов, чтобы опередить врагов, ожидавших вооруженного выступле­ния в день открытия съезда. В историческом письме членам Τ TTC написанном вечером 24 октября (6 ноября), Ленин указал, что нельзя ждать, нужно решать дело «сегодня непременно вечером или ночью», — арестовать правительство Керенского, обезору­жить юнкеров, взять власть. «История не простит промедления революционерам, кото­рые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много зав­тра, рискуя потерять все» (стр. 436). Поздно вечером 24 октября (6 ноября) Ленин при­был в Смольный и взял непосредственное руководство начавшимся восстанием в свои руки.

Коммунистическая партия, направляемая Лениным, привела рабочий класс России к победе Великой Октябрьской социалистической революции. Идеи Ленина, овладев массами, явились могучей материальной, организующей и преобразующей силой. Не­разрывно связанная с рабочим классом и трудящимся крестьянством, опираясь на рево­люционную активность народа, Коммунистическая партия претворила эти идеи в жизнь. Великая Октябрьская социалистическая революция положила начало новой эре в истории человечества — эре крушения капитализма, торжества социализма и комму­низма.

* * *

В тридцать четвертый том включается впервые публикуемый документ В. И. Ленина — «Письмо в связи с изданием «Листка по поводу взятия Риги»». Это письмо, как вид­но из его содержания, предназначалось для Центрального Комитета партии. В нем Ле­нин

XXX_______________________________ ПРЕДИСЛОВИЕ

настоятельно ставил задачу организовать издание нелегальных, «полным голосом гово­рящих», неурезанных цензурой листков и листовок в целях сохранения от закрытия контрреволюционным Временным правительством выходящих легально большевист­ских газет.

«Тезисы для доклада на конференции 8 октября Петербургской организации, а равно для резолюции и для наказа выбранным на партийный съезд» дополнены впервые пол­ностью публикуемым разделом «О списке кандидатов в Учредительное собрание». Этот раздел в первом и четвертом изданиях Сочинений В. И. Ленина не публиковался совсем, а во втором и третьем изданиях Сочинений он был напечатан неполностью.

В разделе «Подготовительные материалы» публикуется «План приложений к лис­товке». Ленин намечал включить в эти приложения документы, в которых разоблачался обман крестьянских масс партией эсеров.

В приложениях к тому впервые в Сочинениях публикуются «Заметки для памяти» и заявления В. И. Ленина о его согласии баллотироваться в Учредительное собрание.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ¹

(ЧЕТЫРЕ ТЕЗИСА)

1. Контрреволюция организовалась, укрепилась и фактически взяла власть в госу­дарстве в свои руки².

Полная организация и укрепление контрреволюции состоит в превосходно обдуман­ном, проведенном уже в жизнь соединении трех главных сил контрреволюции: (1) пар-тия кадетов , т. е. настоящий вождь организованной буржуазии, уйдя из министерства, поставила ему ультиматум, расчистив поле для свержения этого министерства контрре­волюцией; (2) генеральный штаб и командные верхи армии с сознательной или полу­сознательной помощью Керенского, коего даже виднейшие эсеры⁴ называли теперь Ка-веньяком, захватил в руки фактическую государственную власть, перейдя к расстрелу революционных частей войска на фронте, к разоружению революционных войск и ра­бочих в Питере и в Москве, к подавлению и усмирению в Нижнем, к арестам больше­виков и закрытию их газет не только без суда, но и без постановления правительства. Фактически основная государственная власть в России теперь есть военная диктатура; этот факт затемнен еще рядом революционных на словах, но бессильных на деле учре­ждений. Но это несомненный факт и настолько коренной, что без понимания его ниче­го понять в политическом положении нельзя. (3) Черносотенно-монархистская и бур­жуазная пресса, перейдя уже от бешеной травли большевиков к травле Советов, «под­жигателя» Чернова и т. д., яснее ясного показала, что настоящая суть политики военной

В. И. ЛЕНИН

диктатуры, царящей ныне и поддерживаемой кадетами и монархистами, состоит в под­готовке разгона Советов. Многие вожди эсеров и меньшевиков, т. е. теперешнего большинства Советов, уже признали и высказали это в эти последние дни, но, как ис­тые мелкие буржуа, они отделываются от этой грозной действительности пустейшим звонким фразерством.

2. Вожди Советов и партий социалистов-революционеров и меньшевиков, с Церете­
ли и Черновым во главе, окончательно предали дело революции, отдав его в руки
контрреволюционерам и превратив себя и свои партии и Советы в фиговый листок
контрреволюции.

Этот факт доказан тем, что социалисты-революционеры и меньшевики выдали большевиков и молча утвердили разгром их газет, не посмев даже прямо и открыто ска­зать народу о том, что они это делают, и почему они это делают. Узаконив разоружения рабочих и революционных полков, они отняли у себя всякую реальную власть. Они стали пустейшими говорунами, помогающими реакции «занять» внимание народа, пока она докончит свои последние приготовления к разгону Советов. Не сознавши этого полного и окончательного банкротства партий социалистов-революционеров и мень­шевиков и теперешнего большинства Советов, не сознав полнейшей фиктивности их «директории» и прочих маскарадов, нельзя ровно ничего понять во всем теперешнем политическом положении.

3. Всякие надежды на мирное развитие русской революции исчезли окончательно.
Объективное положение: либо победа военной диктатуры до конца, либо победа воо­
руженного восстания рабочих, возможная лишь при совпадении его с глубоким массо­
вым подъемом против правительства и против буржуазии на почве экономической раз­
рухи и затягивания войны.

Лозунг перехода всей власти к Советам был лозунгом мирного развития революции, возможного в апреле, мае, июне, до 5—9 июля, т. е. до перехода фактической власти в руки военной диктатуры. Теперь этот лозунг уже неверен, ибо не считается с этим со­стоявшимся переходом и с полной изменой эсеров и меньшевиков

Первая страница рукописи В. И. Ленина «Политическое положение»

10 (23) июля 1917 г.

Уменьшено

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

революции на деле. Не авантюры, не бунты, не сопротивления по частям, не безнадеж­ные попытки по частям противостать реакции могут помочь делу, а только ясное соз­нание положения, выдержка и стойкость рабочего авангарда, подготовка сил к воору­женному восстанию, условия победы коего теперь страшно трудны, но возможны все же при совпадении отмеченных в тексте тезиса фактов и течений. Никаких конститу­ционных и республиканских иллюзий, никаких иллюзий мирного пути больше, ника­ких разрозненных действий, не поддаваться теп ер ъ провокации черных сотен и каза­ков, а собрать силы, переорганизовать их и стойко готовить к вооруженному восста­нию, если ход кризиса позволит применить его в действительно массовом, общенарод­ном размере. Переход земли к крестьянам невозможен теперь без вооруженного вос­стания, ибо контрреволюция, взяв власть, вполне объединилась с помещиками, как классом.

Цель вооруженного восстания может быть лишь переход власти в руки пролетариа­та, поддержанного беднейшим крестьянством, для осуществления программы нашей партии.

4. Партия рабочего класса, не бросая легальности, но и ни на минуту не преувеличи­вая ее, должна соединит ъ легальную работу с нелегальной, как в 1912—1914 годах.

Ни единого часа легальной работы не бросать. Но ни на йоту и конституционным и «мирным» иллюзиям не верить. Тотчас всюду и во всем основать нелегальные органи­зации или ячейки для издания листков и пр. Переорганизоваться тотчас, выдержанно, стойко, по всей линии.

Действовать так, как в 1912—1914 гг., когда мы умели говорить о свержении цариз­ма революцией и вооруженным восстанием, не теряя легальной базы ни в Государст­венной думе, ни в страховых кассах, ни в профессиональных союзах и т. д.

Написано 10 (23) июля 1917 г.

Напечатано 2 августа (20 июля) 1917 г.

в газете «Пролетарское Дело» № б Печатается по рукописи

Подпись: W

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «НОВОЙ ЖИЗНИ»⁵

Позвольте, товарищи, обратиться к вашему гостеприимству вследствие вынужден­ной приостановки газеты нашей партии⁶. Газеты известного рода повели бешеную травлю против нас, обвиняя в шпионстве или в сношениях с вражеским правительст­вом.

С каким неслыханным... легкомыслием (это — неподходящее, слишком слабое сло­во) ведется эта травля, показывают следующие простые факты. «Живое Слово» снача­ла напечатало, что Ленин — шпион, а потом, под видом не меняющей дело «поправки», заявило, что в шпионстве он не обвиняется! Сначала выдвигают показания Ермоленки, потом вынуждены признать, что прямо неловко и стыдно в подобных показаниях по­добного человека видеть довод.

Приплетают имя Парвуса, но умалчивают о том, что никто с такой беспощадной рез-

о

костью не осудил Парвуса еще в 1915 году, как женевский «Социал-Демократ» , кото­рый мы редактировали и который в статье «У последней черты» заклеймил Парвуса как «ренегата», «лижущего сапог Гинденбурга» , и т. п. Всякий грамотный человек знает или легко может узнать, что ни о каких абсолютно политических или иных отношениях наших к Парвусу не может быть и речи.

Припутывают имя какой-то Суменсон, с которой мы не только никогда дел не име­ли, но которой никогда и в глаза не видели. Впутывают коммерческие дела Ганецкого и Козловского, не приводя ни одного факта, в чем же именно, где, когда, как, коммерция была

* См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 82—83. Ред.

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «НОВОЙ ЖИЗНИ»

прикрытием шпионства. А мы не только никогда ни прямого, ни косвенного участия в коммерческих делах не принимали, но и вообще ни копейки денег ни от одного из на­званных товарищей ни на себя лично, ни на партию не получали.

Доходят до того, что ставят нам в вину перепечатку телеграмм «Правды» — с иска­жениями — немецкими газетами, «забывая» упомянуть, что «Правда» выпускает за границей бюллетень по-немецки и по-французски⁹ и что перепечатка из этого бюллете­ня вполне свободна!

И все это — при участии или даже по инициативе Алексинского, недопущенного в Совет, признанного, иначе говоря, заведомым клеветником!! Неужели можно не по­нять, что такой путь против нас есть юридическое убийство из-за угла? Обсуждение Центральным Исполнительным Комитетом вопроса об условиях привлечения к суду членов Центрального Исполнительного Комитета вообще вносит, несомненно, элемент упорядочения¹⁰. Захотят ли партии социалистов-революционеров и меньшевиков уча­ствовать в покушении на юридическое убийство? в предании суду даже без указания на то, в шпионстве или в мятеже мы обвиняемся? — вообще в предании суду без всякой юридически точной квалификации преступления? в явно тенденциозном процессе, мо­гущем помешать кандидатуре в Учредительное собрание лиц, заведомо намечаемых их партиями в кандидаты? Захотят ли эти партии канун созыва Учредительного собрания в России сделать началом дрейфусиады¹¹ на русской почве?

Недалекое будущее даст ответ на эти вопросы. Открытая постановка их представля­ется нам долгом свободной печати.

О буржуазной прессе мы не говорим. Разумеется, Милюков столько же верит в наше шпионство или в получение нами немецких денег, сколько Марков и Замысловский ве­рили в то, что евреи пьют детскую кровь.

Но Милюков и К знают, что делают.

Н. Ленин

«Новая Жизнь» № 71, Печатается по тексту

11 (24) июля 1917 г. газеты «Новая Жизнь»

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «ПРОЛЕТАРСКОГО ДЕЛА»¹²

Товарищи!

Мы переменили свое намерение подчиниться указу Временного правительства о на­шем аресте — по следующим мотивам.

Из письма бывшего министра юстиции Переверзева, напечатанного в воскресенье в газете «Новое Время» , стало совершенно ясно, что «дело» о «шпионстве» Ленина и других подстроено совершенно обдуманно партией контрреволюции.

Переверзев вполне открыто признает, что он пустил в ход непроверенные обвине­ния, дабы поднять ярость (дословное выражение) солдат против нашей партии. Это признает вчерашний министр юстиции, человек, вчера еще называвший себя социали­стом! Переверзев ушел. Но остановится ли новый министр юстиции перед приемами Переверзева-Алексинского, никто сказать не возьмется.

Контрреволюционная буржуазия пытается создать новое дело Дрейфуса. Она столь­ко же верит в наше «шпионство», сколько вожди русской реакции, создавшие дело Бейлиса , верили в то, что евреи пьют детскую кровь. Никаких гарантий правосудия в России в данный момент нет.

Центральный Исполнительный Комитет, считающий себя полномочным органом русской демократии, назначил было комиссию по делу о шпионстве, но под давле-

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «ПРОЛЕТАРСКОГО ДЕЛА»

нием контрреволюционных сил эту комиссию распустил. Приказ о нашем аресте он не захотел ни прямо подтвердить, ни отменить. Он умыл руки, фактически выдав нас контрреволюции.

Обвинение нас в «заговоре» и в «моральном» «подстрекательстве» к мятежу носит уже вполне определенный характер. Никакой юридически точной квалификации наше­го мнимого преступления не дает ни Временное правительство, ни Совет, которые оба прекрасно знают, что говорить о «заговоре» в таком движении, как 3—5 июля, просто бессмысленно. Вожди меньшевиков и эсеров просто-напросто пытаются умилостивить напирающую уже и против них контрреволюцию, выдав ей по ее указанию ряд членов нашей партии. Ни о какой легальной почве, ни даже о таких конституционных гаранти­ях, которые существуют в буржуазных упорядоченных странах, в России сейчас не мо­жет быть и речи. Отдать себя сейчас в руки властей, значило бы отдать себя в руки Ми­люковых, Алексинских, Переверзевых, в руки разъяренных контрреволюционеров, для которых все обвинения против нас являются простым эпизодом в гражданской войне.

После происшедшего в дни 6—8 июля ни один русский революционер не может пи­тать более конституционных иллюзий. Происходит решающая схватка между револю­цией и контрреволюцией. Мы будем по-прежнему бороться на стороне первой.

Мы будем по мере наших сил по-прежнему помогать революционной борьбе проле­тариата. Учредительное собрание, если оно соберется и будет созвано не буржуазией, одно только будет правомочно сказать свое слово по поводу приказа Временного пра­вительства о нашем аресте.

Н. Ленин

«Пролетарское Дело» № 2, Печатается по тексту газеты

28 (15) июля 1917 г. «Пролетарское Дело»

10

К ЛОЗУНГАМ

Слишком часто бывало, что, когда история делает крутой поворот, даже передовые партии более или менее долгое время не могут освоиться с новым положением, повто­ряют лозунги, бывшие правильными вчера, но потерявшие всякий смысл сегодня, по­терявшие смысл «внезапно» настолько же, насколько «внезапен» был крутой поворот истории.

Нечто подобное может повториться, по-видимому, с лозунгом перехода всей госу­дарственной власти к Советам. Этот лозунг был верен в течение миновавшего беспово­ротно периода нашей революции, скажем, с 27 февраля по 4-е июля. Этот лозунг явно перестал быть верным теперь. Не поняв этого, нельзя ничего понять в насущных вопро­сах современности. Каждый отдельный лозунг должен быть выведен из всей совокуп­ности особенностей определенного политического положения. А политическое поло­жение в России теперь, после 4 июля, коренным образом отличается от положения 27 февраля — 4 июля.

Тогда, в этот миновавший период революции, господствовало в государстве так на­зываемое «двоевластие», и материально и формально выражавшее неопределенно-переходное состояние государственной власти. Не забудем, что вопрос о власти есть коренной вопрос всякой революции.

Тогда власть находилась в колеблющемся состоянии. Ее делили, по добровольному соглашению между

К ЛОЗУНГАМ__________________________________ П

собой, Временное правительство и Советы. Советы представляли из себя делегации от массы свободных, т. е. никакому насилию извне не подвергающихся, и вооруженных рабочих и солдат. Оружие в руках народа, отсутствие насилия извне над народом — вот в чем была суть дела. Вот что открывало и обеспечивало мирный путь развития вперед всей революции. Лозунг: «переход всей власти к Советам» был лозунгом бли­жайшего шага, непосредственно осуществимого шага на этом мирном пути развития. Это был лозунг мирного развития революции, которое было с 27 февраля по 4 июля возможно и, конечно, наиболее желательно, и которое теперь безусловно невозможно.

По всей видимости, не все сторонники лозунга: «переход всей власти к Советам» достаточно вдумались в то, что это был лозунг мирного развития революции вперед. Мирного не только в том смысле, что никто, ни один класс, ни одна серьезная сила не могли бы тогда (с 27 февраля по 4 июля) воспротивиться и помешать переходу власти к Советам. Это еще не все. Мирное развитие было бы тогда возможно, даже также в том отношении, что борьба классов и партий внутри Советов могла бы тогда, при условии своевременного перехода к ним всей полноты государственной власти, уживаться наи­более мирно и наиболее безболезненно.

На эту последнюю сторону дела тоже недостаточно еще обращено внимание. Сове­ты, по своему классовому составу, были органами движения рабочих и крестьян, гото­вой формой их диктатуры. Будь у них полнота власти, главный недостаток мелкобур­жуазных слоев, главный грех их, доверчивость к капиталистам, изжился бы на практи­ке, критиковался бы опытом их собственных мероприятий. Смена классов и партий, имеющих власть, могла бы внутри Советов, на почве их единовластия и всевластия, ид­ти мирно; связь всех советских партий с массами могла бы оставаться прочной и неос­лабленной. Нельзя ни на минуту упускать из виду, что только эта теснейшая и свобод­но растущая вширь и вглубь связь советских партий с массами могла бы помочь мирно изжить иллюзии мелкобуржуазного

12___________________________ В. И. ЛЕНИН

соглашательства с буржуазией. Переход власти к Советам не изменил бы сам по себе и не мог бы изменить соотношения классов; он ничего не изменил бы в мелкобуржуазно­сти крестьянства. Но он своевременно сделал бы крупный шаг к отрыву крестьян от буржуазии, к сближению, а затем и к соединению их с рабочими.

Так могло бы быть, если бы власть своевременно перешла к Советам. Так было бы всего легче, всего выгоднее для народа. Такой путь был бы самый безболезненный, и потому за него надо было всего энергичнее бороться. Но теперь эта борьба, борьба за своевременный переход власти к Советам, окончилась. Мирный путь развития сделан невозможным. Начался немирный, наиболее болезненный путь.

Перелом 4 июля именно в том и состоит, что после него объективное положение круто изменилось. Колеблющееся состояние власти прекратилось, власть перешла в решающем месте в руки контрреволюции. Развитие партий на почве соглашательства мелкобуржуазных партий эсеров и меньшевиков с контрреволюционными кадетами привело к тому, что обе эти мелкобуржуазные партии оказались фактическими участ­никами и пособниками контрреволюционного палачества. Несознательная доверчи­вость мелких буржуа к капиталистам довела первых, ходом развития партийной борь­бы, до сознательной поддержки ими контрреволюционеров. Цикл развития партийных отношений закончился. 27 февраля все классы оказались вместе против монархии. По­сле 4 июля контрреволюционная буржуазия, об руку с монархистами и черной сотней, присоединила к себе мелкобуржуазных эсеров и меньшевиков, частью запугав их, и от­дала фактическую государственную власть в руки Кавеньяков, в руки военной шайки, расстреливающей неповинующихся на фронте, разгромляющих большевиков в Питере.

Лозунг перехода власти к Советам звучал бы теперь как донкихотство или как на­смешка. Этот лозунг, объективно, был бы обманом народа, внушением ему иллюзии, будто Советам и теперь достаточно пожелать

К ЛОЗУНГАМ__________________________________ 13

взять власть или постановить это для получения власти, будто в Совете находятся еще партии, не запятнавшие себя пособничеством палачам, будто можно бывшее сделать небывшим.

Глубочайшей ошибкой было бы думать, что революционный пролетариат способен, так сказать, из «мести» эсерам и меньшевикам за их поддержку разгрома большевиков, расстрелов на фронте и разоружение рабочих, «отказаться» поддерживать их против контрреволюции. Такая постановка вопроса была бы, во-первых, перенесением мещан­ских понятий о морали на пролетариат (ибо для пользы дела пролетариат поддержит всегда не только колеблющуюся мелкую буржуазию, но и крупную буржуазию); она была бы, во-вторых, — и это главное — мещанской попыткой затемнить посредством «морализирования» политическую суть дела.

Эта суть дела состоит в том, что власть нельзя уже сейчас мирно взять. Ее можно получить, только победив в решительной борьбе действительных обладателей власти в данный момент, именно военную шайку, Кавеньяков, опирающихся на привезенные в Питер реакционные войска, на кадетов и на монархистов.

Суть дела в том, что победить этих новых обладателей государственной власти мо­гут только революционные массы народа, условием движения которых является не только то, чтобы они были руководимы пролетариатом, но и то, чтобы они отвернулись от предавших дело революции партий эсеров и меньшевиков.

Кто вносит в политику мещанскую мораль, тот рассуждает так: допустим, что эсеры и меньшевики сделали «ошибку», поддержав Кавеньяков, разоружающих пролетариат и революционные полки; но надо дать возможность им «поправить» ошибку, «не за­труднять» им исправление «ошибки»; облегчить колебание мелкой буржуазии в сторо­ну рабочих. Подобное рассуждение было бы детской наивностью или просто глупо­стью, если не новым обманом рабочих. Ибо колебание мелкобуржуазных масс в сторо­ну рабочих состояло бы

14___________________________ В. И. ЛЕНИН

только в том, и именно в том, что эти массы отвернулись бы от эсеров и меньшевиков. Исправление «ошибки» партиями эсеров и меньшевиков могло бы теперь состоять только в том, чтобы эти партии объявили Церетели и Чернова, Дана и Ракитникова по­собниками палачей. Мы вполне и безусловно за такое «исправление ошибки»...

Коренной вопрос о революции есть вопрос о власти, сказали мы. Надо добавить: именно революции показывают нам на каждом шагу затемнение вопроса о том, где на­стоящая власть, показывают нам расхождение между формальной и реальной властью. Именно в этом и состоит одна из главных особенностей всякого революционного пе­риода. В марте и апреле 1917 года неизвестно было, находится ли реальная власть в ру­ках правительства или в руках Совета.

Теперь же особенно важно, чтобы сознательные рабочие посмотрели трезво на ко­ренной вопрос революции: в чьих руках в данный момент государственная власть. По­думайте, каковы материальные ее проявления, не принимайте фразы за дела, и вы не затруднитесь ответом.

Государство есть прежде всего отряды вооруженных людей с материальными при­весками вроде тюрем — писал Фридрих Энгельс¹⁵. Теперь это — юнкера, реакционные казаки, специально свезенные в Питер; это те, кто держит в тюрьме Каменева и других; кто закрыл газету «Правда»; кто разоружил рабочих и определенную часть солдат; кто расстреливает столь же определенную часть солдат; кто расстреливает столь же опре­деленную часть войска в армии. Вот эти палачи, это — реальная власть. Церетели и Черновы — министры без власти, министры-куклы, вожди партий, поддерживающих палачество. Это — факт. И этот факт не меняется от того, что ни Церетели, ни Чернов лично, наверное, «не одобряют» палачество, что их газеты робко отговариваются от него: такое видоизменение политического наряда не меняет сути дела.

Закрытие органа 150 000 петроградских избирателей, убийство юнкерами рабочего Воинова (6 июля) за

К ЛОЗУНГАМ__________________________________ 15

вынос из типографии «Листка Правды» — разве это не палачество? разве это не дело Кавеньяков? Ни правительство, ни Советы «не виноваты» в этом, — скажут нам.

Тем хуже для правительства и для Советов, — ответим мы, — ибо тогда, значит, они — ноли; они марионетки, реальная власть не у них.

Народ должен прежде всего и больше всего знать правду — знать, в чьих же руках на деле государственная власть. Надо говорить народу всю правду: власть в руках во­енной клики Кавеньяков (Керенского, некиих генералов, офицеров и т. д.), коих под­держивает буржуазия, как класс, с партией к.-д. во главе ее, и со всеми монархистами, действующими через все черносотенные газеты, чрез «Новое Время», «Живое Слово» и пр. и пр.

Эту власть надо свергнуть. Без этого все фразы о борьбе с контрреволюцией пустые фразы, «самообман и обман народа».

Эту власть поддерживают сейчас и министры Церетели и Черновы и их партии: надо разъяснять народу их палаческую роль и неизбежность такого «финала» этих партий после их «ошибок» 21 апреля, 5 мая , 9 июня , 4 июля, после их одобрения политики наступления, — политики, на девять десятых предрешившей победу Кавеньяков в ию­ле.

Всю агитацию в народе надо перестроить так, чтобы она учитывала конкретный опыт именно теперешней революции и в особенности июльских дней, т. е., чтобы она ясно указывала настоящего врага народа, военную клику, кадетов и черносотенцев, и чтобы она определенно разоблачала те мелкобуржуазные партии, партии эсеров и меньшевиков, которые сыграли и играют роль пособников палачества.

Всю агитацию в народе надо перестроить так, чтобы выяснить полнейшую безна­дежность получения земли крестьянами, пока не свергнута власть военной клики, пока не разоблачены и не лишены народного доверия партии эсеров и меньшевиков. Это был бы очень долгий и очень трудный процесс при «нормальных» условиях

16___________________________ В. И. ЛЕНИН

капиталистического развития, но и война и экономическая разруха ускорят дело в гро­мадных размерах. Это — такие «ускорители», которые месяц и даже неделю могут приравнять году.

Вероятно, против сказанного выше выдвинуты были бы два возражения: первое, что говорить сейчас о решительной борьбе значит поощрять разрозненные выступления, которые помогли бы именно контрреволюции; второе, что ее свержение означает пере­ход власти все же в руки Советов.

В ответ на первое возражение мы скажем: рабочие России уже достаточно созна­тельны, чтобы не поддаваться на провокацию в заведомо невыгодный для них момент. Что теперь выступать и сопротивляться им значило бы помочь контрреволюции, это бесспорно. Что решительная борьба возможна лишь при новом подъеме революции в самых глубоких массах, это тоже бесспорно. Но не достаточно говорить о подъеме ре­волюции, о приливе ее, о помощи западных рабочих и т. д. вообще, надо сделать опре­деленный вывод из нашего прошлого, надо учесть именно наши уроки. А этот учет даст именно лозунг решительной борьбы против захватившей власть контрреволюции.

Второе возражение тоже сводится к подмену конкретных истин чересчур общими рассуждениями. Свержение буржуазной контрреволюции не может дать ничто, никакая сила, кроме революционного пролетариата. Именно революционный пролетариат, по­сле опыта июля 1917 года, и должен самостоятельно взять в свои руки государствен­ную власть — вне этого победы революции быть не может. Власть у пролетариата, поддержка его беднейшим крестьянством или полупролетариями, — вот единственный выход, и мы ответили уже, какие именно обстоятельства могут чрезвычайно ускорить его.

Советы могут и должны будут появиться в этой новой революции, но не теперешние Советы, не органы соглашательства с буржуазией, а органы революционной борьбы с ней. Что мы и тогда будем за построение всего государства по типу Советов, это так. Это не вопрос

К ЛОЗУНГАМ

17

о Советах вообще, а вопрос о борьбе с данной контрреволюцией и с предательством данных Советов.

Подменять конкретное абстрактным один из самых главных грехов, самых опасных грехов в революции. Данные Советы провалились, потерпели полный крах из-за гос­подства в них партий эсеров и меньшевиков. В данную минуту эти Советы похожи на баранов, которые приведены на бойню, поставлены под топор и жалобно мычат. Сове­ты теперь бессильны и беспомощны перед победившей и побеждающей контрреволю­цией. Лозунг передачи власти Советам может быть понят, как «простой» призыв к пе­реходу власти именно к данным Советам, а говорить это, призывать к этому значило бы теперь обманывать народ. Нет ничего опаснее обмана.

Цикл развития классовой и партийной борьбы в России с 27 февраля по 4 июля за­кончился. Начинается новый цикл, в который входят не старые классы, не старые пар­тии, не старые Советы, а обновленные огнем борьбы, закаленные, обученные, пересоз­данные ходом борьбы. Надо смотреть не назад, а вперед. Надо оперировать не со ста­рыми, а с новыми, послеиюльскими, классовыми и партийными категориями. Надо ис­ходить, при начале нового цикла, из победившей буржуазной контрреволюции, побе­дившей благодаря соглашательству с ней эсеров и меньшевиков и могущей быть побе­жденной только революционным пролетариатом. В этом новом цикле, конечно, будут еще многоразличные этапы и до окончательной победы контрреволюции и до оконча­тельного поражения (без борьбы) эсеров и меньшевиков и до нового подъема новой ре­волюции. Об этом, однако, говорить можно будет лишь позже, когда наметятся эти этапы в отдельности...

Написано в середине июля 1917 г.

Напечатано в 1917 г.

отдельной брошюрой, изданной

Кронштадтским комитетом

РСДРП(б)

Печатается по тексту брошюры

18

БЛАГОДАРНОСТЬ КНЯЗЮ Г. Е. ЛЬВОВУ

Бывший глава Временного правительства князь Г. Е. Львов в прощальной беседе с представителями комитета журналистов при Временном правительстве сделал ценные признания, обеспечивающие ему благодарность рабочих.

«Особенно укрепляют мой оптимизм, — сказал Львов, — события последних дней внутри страны. Наш «глубокий прорыв» на фронте Ленина имеет, по моему убеясдению, несравненно большее значение для России, чем прорыв немцев на нашем юго-западном фронте».

Как же рабочим не быть благодарным князю за эту трезвость в оценке классовой борьбы? Рабочие не только будут благодарны, они будут учиться у Львова.

С каким безудержным краснобайством и безмерным лицемерием ораторствовали все буржуа и помещики, а равно плетущиеся за ними эсеры и меньшевики, против «граж­данской войны»! Посмотрите на ценное признание князя Львова и вы увидите, что он спокойнейшим образом оценивает внутреннее положение России именно с точки зре­ния гражданской войны. Буржуазия, стоя во главе контрреволюции, глубоко прорвала фронт революционных рабочих, — вот к чему сводится ничтожная правда признаний князя. Два врага, два неприятельских стана, один прорвал фронт другого — вот к чему сводит князь Львов внутреннее положение России. Поблагодарим же от души князя Львова за откровенность! Ведь он в тысячу раз более прав, чем

БЛАГОДАРНОСТЬ КНЯЗЮ Г. Е. ЛЬВОВУ______________________ 19

сентиментальные мещане из эсеров и меньшевиков, которые думают, что классовая борьба между буржуазией и пролетариатом, неизбежно обостряющаяся до крайности во время революции, способна исчезнуть от их проклятий и заклинаний!

Два врага, два неприятельских стана, один прорвал фронт другого — такова пра­вильная философия истории князя Львова. Он прав, что снизывает фактически со сче­тов третий стан, мелкую буржуазию, эсеров и меньшевиков. Этот третий стан кажется большим, на деле он — ничего самостоятельно решать не может; это ясно рассуждаю­щему трезво князю, как это ясно всякому марксисту, понимающему экономическое по­ложение мелкой буржуазии, — как это ясно, наконец, всякому, вдумывавшемуся в уро­ки истории революции, всегда показывавшие бессилие мелкобуржуазных партий при обострении борьбы между буржуазией и пролетариатом.

Внутренняя классовая борьба даже во время войны гораздо важнее, чем борьба с внешним врагом — какой только дикой брани ни изрыгали на большевиков представи­тели крупной и мелкой буржуазии за признание этой истины! Как только ни зарекались от нее бесчисленные любители широковещательных фраз о «единстве», «революцион­ной демократии» и пр. и т. п. !

А когда дошло до серьезного, решающего момента, князь Львов сразу и целиком признал эту истину, провозгласив открыто, что «победа» над классовым врагом внутри страны важнее, чем положение на фронте борьбы с внешним врагом. Бесспорная исти­на. Полезная истина. Рабочие будут очень благодарны князю Львову за ее признание, за ее напоминание, за ее распространение. И в благодарность князю рабочие приложат партийные усилия к тому, чтобы самые широкие массы трудящихся и эксплуатируемых получше поняли и усвоили эту истину. Ничто так не пригодится рабочему классу в борьбе за его освобождение, как эта истина.

В чем состоит тот «прорыв» на фронте гражданской войны, по поводу которого столь торжествует князь

20___________________________ В. И. ЛЕНИН

Львов? На этом вопросе надо особенно внимательно остановиться, чтобы рабочие мог­ли хорошенько поучиться у Львова.

«Прорыв на фронте» внутренней войны состоял на этот раз, во-первых, в том, что буржуазия облила своих классовых врагов, большевиков, морями вони и клеветы, про­явив в этом гнуснейшем и грязнейшем деле оклеветания политических противников неслыханное упорство. Это была, с позволения сказать, «идейная подготовка» «проры­ва на фронте классовой борьбы».

Во-вторых, материальный, существа дела касающийся, «прорыв» состоял в аресте представителей политических враждебных течений, в объявлении их вне закона, в убийстве части их на улице без суда (убийство 6 июля Воинова за вынос из типографии «Правды» ее изданий), в закрытии их газет, в разоружении рабочих и революционных солдат.

Вот что такое «прорыв на фронте войны с классовым врагом». Пусть же рабочие хо­рошенечко вдумаются в это, чтобы суметь применять это — когда назреет время — к буржуазии.

Никогда пролетариат не прибегнет к клеветам. Он закроет газеты буржуазии, прямо заявляя, в законе, в распоряжении от имени правительства, что врагами народа являют­ся капиталисты и их защитники. Буржуазия, в лице нашего врага — правительства, и мелкая буржуазия, в лице Советов, боится сказать хоть слово прямо и открыто о за­прещении «Правды», о причинах ее закрытия. Пролетариат будет действовать не клеве­тами, а словом истины. Он скажет крестьянам и всему народу правду про буржуазные газеты и про необходимость закрывать их.

В отличие от болтунов мелкой буржуазии, эсеров и меньшевиков, пролетариат будет твердо знать, в чем состоит на деле «прорыв на фронте» классовой борьбы, обезвреже-ние врага, обезврежение эксплуататоров. Князь Львов помог пролетариату познать эту истину. Поблагодарим князя Львова.

«Пролетарское Дело» № 5, Печатается по тексту газеты

2 августа (19 июля) 1917 г. «Пролетарское Дело»

21

ОТВЕТ¹⁹

I

В газетах от 22 июля напечатано сообщение «от прокурора Петроградской судебной палаты» о расследовании событий 3—5 июля и о привлечении к суду, за измену и за организацию вооруженного восстания, меня вместе с рядом других большевиков.

Правительство вынуждено было опубликовать это сообщение, ибо слишком уже скандально все это гнусное дело, явно — для всякого грамотного человека, явно — подделанное при участии клеветника Алексинского во исполнение давних пожеланий и требований контрреволюционной кадетской партии.

Но опубликованием сообщения правительство Церетели и К сугубо осрамит себя, ибо грубость подделки теперь особенно бьет в глаза.

Я уехал из Петрограда по болезни в четверг 29 июня и вернулся только во вторник 4 июля утром²⁰. Но само собою разумеется, что за все решительно шаги и меры как Цен­трального Комитета нашей партии, так и вообще нашей партии в целом я беру на себя полную и безусловную ответственность. На мое отсутствие мне необходимо было ука­зать, чтобы объяснить мою неосведомленность насчет некоторых деталей и мою ссыл­ку, главным образом, на появившиеся в печати документы.

Очевидно, что именно этого рода документы, особенно, если они появились во вра­ждебной большевикам прессе, должны были прежде всего быть тщательно

22___________________________ В. И. ЛЕНИН

собраны, сведены вместе и проанализированы прокурором. Но «республиканский» прокурор, проводящий политику «социалистического» министра Церетели, именно этой своей, самой основной обязанности не пожелал выполнить!

В министерской газете «Дело Народа»²¹, вскоре после 4 июля, было признано, как факт, что большевики 2 июля в гренадерском полку выступали, агитировали против выступления.

Имел ли право прокурор умолчать об этом документе? Имел ли он основания ски­нуть со счета показание такого свидетеля?

А это показание устанавливает тот первостепенной важности факт, что движение нарастало стихийно и что большевики старались не ускорить, а отсрочить выступление.

Далее. Та же газета напечатала еще более важный документ, именно текст воззвания, подписанного ЦК нашей партии и составленного 3 июля ночью. Это воззвание было составлено и сдано в набор уже после того, как движение, вопреки нашим усилиям сдержать или, вернее, регулировать его, перелилось через край, — после того, как вы­ступление уже стало фактом.

Вся безмерная низость и подлость, все вероломство церетелевского прокурора про­является именно в обходе им вопроса о том, когда именно, в какой день и час, до боль­шевистского воззвания или после него, выступление началось.

В тексте же этого воззвания говорится о необходимости придать движению мирный и организованный характер!

Можно ли себе представить более смехотворное обвинение в «организации воору­женного восстания», как обвинение организации, в ночь на 4-ое, т. е. в ночь перед ре-шающим днем, выпустившей воззвание о «мирном и организованном выступлении»? И другой вопрос: чем отличается от прокуроров по делу Дрейфуса или по делу Бейлиса тот «республиканский» прокурор «социалистического» министра Церетели, прокурор, обходящий полным молчанием это воззвание?

______________________________________ ОТВЕТ_____________________________________ 23

Далее. Прокурор умалчивает о том, что 4-го ночью Τ TTC нашей партии составил воз­звание о прекращении демонстрации и напечатал это воззвание в «Правде», которую именно в эту ночь разгромил отряд контрреволюционных войск²³.

Далее. Прокурор умалчивает о том, что Троцкий и Зиновьев в ряде речей к рабочим и солдатам, подходившим к Таврическому дворцу 4-го июля, призывали их разойтись после того, как они уже продемонстрировали свою волю.

Эти речи слушали сотни и тысячи людей. Пусть же каждый честный гражданин, ко­торый не хочет, чтобы его страну позорили подстраиванием «дел Бейлиса», позаботит­ся о том, чтобы независимо от их партийной принадлежности слушатели этих речей сделали письменные заявления прокурору (оставив у себя копии), заявления относи­тельно того, был ли призыв расходиться в речах Троцкого и Зиновьева. Порядочный прокурор сам бы обратился к населению с таким призывом. Но где же это мыслимо, чтобы в министерстве Керенского, Ефремова, Церетели и К⁰ были порядочные проку­роры? И не пора ли русским гражданам самим заботиться о том, чтобы «дела Бейлиса» стали в их стране невозможны?

Кстати. Я лично, вследствие болезни, сказал только одну речь 4-го июля, с балкона дома Кшесинской. Прокурор упоминает ее, пробует изложить ее содержание, но не только не называет свидетелей, а опять умалчивает о свидетельских показаниях, дан­ных в печати! Я далеко не обладал возможностью иметь полные комплекты газет, но все же видел два показания в печати: 1) в большевистском «Пролетарском Деле» (Кронштадт) и 2) в меньшевистской, министерской «Рабочей Газете»²⁴. Почему бы этими документами и гласным обращением к населению не проверить содержания мо­ей речи?

Ее содержание состояло в следующем: (1) извинение, что по случаю болезни я огра­ничиваюсь несколькими словами; (2) привет революционным кронштадтцам от имени питерских рабочих; (3) выражение уверенности,

24___________________________ В. И. ЛЕНИН

что наш лозунг «вся власть Советам» должен победить и победит несмотря на все зиг­заги исторического пути; (4) призыв к «выдержке, стойкости и бдительности».

Я останавливаюсь на этих частностях, чтобы не обходить того ничтожного, действи­тельно фактического, материала, который столь бегло, небрежно, неряшливо задет — едва только задет — прокурором.

Но, конечно, главное не в частностях, а в общей картине, в общем значении 4-го ию­ля. Об этом хотя бы только подумать прокурор обнаружил полную неспособность.

Мы имеем, прежде всего, по этому вопросу ценнейшее показание в печати, сделан­ное ярым врагом большевизма, обливающим нас целым дождем ругательств и выраже­ний ненависти, корреспондентом министерской «Рабочей Газеты». Этот корреспондент поместил свои личные наблюдения вскоре после 4 июля. Точно устанавливаемые им факты сводятся к тому, что наблюдения и переживания автора разделяются на две рез­ко различные половины, из которых вторую автор противополагает первой словами, что дело приняло для пего «благоприятный оборот».

Первая половина переживаний состоит в том, что автор пробует защищать минист­ров в бушующей толпе. Его подвергают оскорблениям, насилиям, наконец, личному задержанию. Автор выслушивает возгласы и лозунги, до последней степени возбуж­денные, из коих он в особенности запомнил: «смерть Керенскому» (за то, что он пере­шел к наступлению, «уложил 40 000 человек» и т. д.).

Вторая половина переживаний автора, давшая его делу «благоприятный», как он вы­ражается, оборот, начинается с того момента, когда бушующая толпа приводит его «на суд» в дом Кшесинской. Там автора сейчас же отпускают на свободу.

Таковы факты, дающие автору повод извергнуть бездну ругательств против больше­виков. Ругань со стороны политического противника вещь естественная, особенно, ко­гда этот противник меньшевик, чувствующий, что массы, угнетенные капиталом и им­периалист-

______________________________________ ОТВЕТ_____________________________________ 25

скою войной, не с ним, а против него. Но ругань не меняет фактов, которые, и в изло­жении самого бешеного врага большевиков, говорят, свидетельствуют, что возбужден­ные массы доходили до лозунга «смерть Керенскому», а организация большевиков придала движению в общем и целом лозунг: «вся власть Советам», что организация большевиков имела одна только моральный авторитет перед массой, побуждая ее отка­зываться от насилий.

Таковы факты. Пусть вольные и невольные слуги буржуазии кричат и бранятся по поводу них, обвиняя большевиков в «потворстве стихии» и т. д. и т. под. Мы, как пред­ставители партии революционного пролетариата, скажем, что наша партия всегда была и всегда будет вместе с угнетенными массами, когда они выражают свое тысячу раз справедливое и законное возмущение дороговизной, бездеятельностью и предательст­вом «социалистических» министров, империалистской войной и ее затягиванием. Наша партия исполнила свой безусловный долг, идя вместе с справедливо возмущенными массами 4-го июля и стараясь внести в их движение, в их выступление возможно более мирный и организованный характер. Ибо 4-го июля еще возможен был мирный переход власти к Советам, еще возможно было мирное развитие вперед русской революции.

До какой степени глупа сказка прокурора об «организации вооруженного восста­ния», видно из следующего: никто не оспаривает, что 4-го июля из находящихся на улицах Петрограда вооруженных солдат и матросов огромное большинство было на стороне нашей партии. Она имела полную возможность приступить к смещению и аре­сту сотен начальствующих лиц, к занятию десятков казенных и правительственных зданий и учреждений и т. под. Ничего подобного сделано не было. Только люди, кото­рые так запутались, что повторяют все небылицы, распространяемые контрреволюци­онными кадетами, способны не видеть смехотворной нелепости утверждения, будто 3 или 4-го июля имела место «организация вооруженного восстания».

26___________________________ В. И. ЛЕНИН

Первым вопросом, который должно бы было поставить следствие, будь оно хоть сколько-нибудь похоже на следствие, явился бы вопрос, кто начал стрельбу, затем во­прос о том, сколько именно убитых и раненых с той и с другой стороны, при каких об­стоятельствах имел место каждый случай убийства и нанесения раны. Будь следствие похоже сколько-нибудь на следствие (а не на склочную статью в органах Данов, Алек­синских и т. п.), тогда обязанностью следователей было бы устроить гласный, откры­тый для публики, допрос свидетелей по этим вопросам с немедленной публикацией протоколов допроса.

Именно так поступали всегда следственные комиссии в Англии, когда Англия была свободной страной. Именно так или приблизительно так почувствовал себя обязанным поступить Исполнительный комитет Совета в первую минуту, когда страх перед каде­тами еще не затемнил окончательно его совести. Известно, что Исполнительный коми­тет печатно обещал тогда два раза в день выпускать бюллетени о работах его следст­венной комиссии. Известно также, что Исполнительный комитет (т. е. эсеры и меньше­вики) обманули народ, дав это обещание, которого они н е выполнили. Но текст этого обещания остался перед историей, как признание со стороны наших врагов, признание того, что должен был бы сделать всякий сколько-нибудь честный следователь.

Поучительно во всяком случае отметить, что одной из первых буржуазных, бе­шено ненавидящих большевизм, газет, которая дала сообщение о стрельбе 4-го июля, была вечерняя «Биржевка»²⁵ от того же числа. И как раз из сообщения этой газеты вы­текает, что стрельбу начали не демонстранты, что первые выстрелы были против демонстрантов!! Разумеется, «республиканский» прокурор «социалистического» мини­стерства предпочел умолчать об этом свидетельском показании «Биржевки»! ! А между тем это показание безусловно враждебной большевизму «Биржевки» вполне соответст­вует общей картине события, как ее представляет себе наша партия. Будь это событие

______________________________________ ОТВЕТ_____________________________________ 27

вооруженным восстанием, тогда, конечно, повстанцы стреляли бы не в контрманифе­стантов, а окружили бы определенные казармы, определенные здания, истребили бы определенные части войск и т. п. Напротив, если событие было демонстрацией против правительства, с контрдемонстрацией его защитников, то совершенно естественно, что стреляли первыми контрреволюционеры отчасти из озлобления против громадной мас­сы демонстрантов, отчасти с провокационными целями, и так же естественно, что де­монстранты отвечали на выстрелы выстрелами.

Списки убитых, хотя вероятно и не совсем полные, были все же напечатаны в неко-торых газетах (помнится, в «Речи» и в «Деле Народа»). Прямым и первейшим долгом следствия было проверить, пополнить и официально напечатать эти списки. Уклонить­ся от этого значит прятать доказательства того, что стрельбу начали контрреволюцио­неры.

В самом деле, уже беглый просмотр напечатанных списков показывает, что две главные и особенно ясные группы, казаки и матросы, насчитывают приблизительно равное число убитых. Возможно ли было бы такое явление, если бы 10 000 вооружен­ных матросов, пришедших 4-го июля в Питер и соединившихся с рабочими и солдата­ми, особенно с пулеметчиками, имевшими много пулеметов, если бы они преследовали цели вооруженного восстания?

Ясно, что тогда число убитых на стороне казаков и других противников восстания было бы раз в 10 больше, ибо никто не оспаривает, что преобладание большевиков сре­ди вооруженных людей на улицах Питера 4-го июля было гигантское. Об этом есть длинный ряд появившихся в печати свидетельских показаний противников нашей пар­тии, и сколько-нибудь честное следствие, несомненно, собрало бы и опубликовало все эти показания.

Если число убитых приблизительно одинаково с обеих сторон, то это указывает на то, что стрелять начали именно контрреволюционеры против манифестантов, а мани­фестанты только отвечали. Иначе равенства числа убитых получиться не могло.

28___________________________ В. И. ЛЕНИН

Наконец, из появившихся в печати сведений крайне важно следующее: убийства ка­заков известны 4-го июля, когда была открытая перестрелка между манифестантами и контрманифестантами. Такие перестрелки бывают даже в нереволюционные времена при известном возбуждении населения; например, они нередки в романских странах, особенно на юге. Убийства же большевиков известны также за время позже 4-го июля, когда никакой встречи возбужденных манифестантов и контрманифестантов н е было, когда, следовательно, убийство безоружного вооруженными было уже прямо палачест­вом. Таково убийство большевика Воинова на Шпалерной улице 6-го июля.

Что же это за следствие, которое не собирает полностью даже появившегося в печа­ти материала о числе убитых с обеих сторон, о времени и обстоятельствах каждого случая причинения смерти? Это не следствие, а издевательство.

Понятно, что при таком характере «следствия» ждать от него хоть попытки истори­чески оценить 4-ое июля не доводится. А такая оценка необходима для всякого, кто хо­чет вдумчиво относиться к политике.

Кто попытается исторически оценить 3 и 4 июля, тот не сможет закрыть глаз на пол­нейшую однородность этого движения с движением 20 и 21 апреля.

В обоих случаях стихийный взрыв возмущения масс.

В обоих случаях выход вооруженных масс на улицу.

В обоих случаях перестрелка между манифестантами и контрманифестантами, при известном (приблизительно одинаковом) числе жертв с обеих сторон.

В обоих случаях вспышка крайнего обострения в борьбе между революционными массами и контрреволюционными элементами, буржуазией, при устранении на время с поля действия средних, промежуточных, склонных к соглашательству элементов.

В обоих случаях противоправительственная манифестация особого вида (особенно­сти эти перечислены выше) связана с глубоким и длительным кризисом власти.

______________________________________ ОТВЕТ_____________________________________ 29

Различие между обоими движениями в том, что второе гораздо острее первого, и в том, что партии эсеров и меньшевиков, нейтральные 20—21 апреля, запутались с тех пор в своей зависимости от контрреволюционных кадетов (чрез коалиционное мини­стерство и чрез политику наступления) и оказались поэтому 3 и 4-го июля на стороне контрреволюции.

Контрреволюционная партия кадетов и после 20— 21 апреля также нагло лгала, кри­ча: «на Невском стреляли ленинцы», и также комедиантски требовала следствия. Каде­ты и их друзья были тогда в большинстве в правительстве, следствие было, значит, всецело в их руках. Его начали, но бросили, ничего но опубликовав.

Почему? Очевидно, потому, что факты никак не подтверждали того, чего хотелось кадетам. Другими словами: следствие о 20—21 апреля «затушили», ибо факты под­тверждали, что стрельбу начали контрреволюционеры, кадеты и их друзья. Это ясно.

То же самое было, видимо, 3—4 июля, и потому так груба, топорна, подделка госпо­дина прокурора, который, чтобы доставить удовольствие Церетели и К⁰, издевается над всеми правилами сколько-нибудь добросовестного следствия.

Движение 3 и 4-го июля было последней попыткой путем манифестации побудить Советы взять власть. С этого момента Советы, т. е. господствующие в них эсеры и меньшевики, фактически передают власть контрреволюции, вызывая контрреволюци­онные войска в Питер, разоружая и расформировывая революционные полки и рабо­чих, одобряя и терпя произвол и насилия против большевиков, введение смертной каз­ни на фронте и т. д.

Теперь военная, а следовательно, и государственная власть фактически уже перешла в руки контрреволюции, представляемой кадетами и поддерживаемой эсерами и мень­шевиками. Теперь мирное развитие революции в России уже невозможно, и вопрос ис­торией поставлен так: либо полная победа контрреволюции, либо новая революция.

30___________________________ В. И. ЛЕНИН

II

Обвинение в шпионстве и в сношениях с Германией, это уже чистейшее дело Бейли­са, на котором приходится остановиться совсем кратко. Здесь «следствие» просто по­вторяет клеветы известного клеветника Алексинского, особенно грубо подтасовывая факты.

Неверно, что арестованы были в 1914 году в Австрии я и Зиновьев. Арестован был только я.

Неверно, что я арестован был, как русский подданный. Я был арестован по подозре­нию в шпионстве: местный жандарм принял за «планы» диаграммы аграрной статисти­ки в моих тетрадках! Видимо, этот австрийский жандарм стоял вполне на уровне Алек­синского и группы «Единства». Но я, кажется, все-таки побил рекорд по части пресле­дования интернационализма, ибо меня в обеих воюющих коалициях преследовали как шпиона, в Австрии жандарм, в России — кадеты, Алексинский и К .

Неверно, что в моем освобождении из тюрьмы в Австрии сыграл роль Ганецкий. Роль сыграл Виктор Адлер, стыдивший австрийские власти. Роль сыграли поляки, коим стыдно было, что в польской стране возможен такой гнусный арест русского револю­ционера.

Гнусная ложь, что я состоял в сношениях с Парвусом, ездил в лагеря и т. п. Ничего подобного не было и быть не могло. Парвус в нашей газете «Социал-Демократ» был назван после первых же номеров парвусовского журнала «Колокол»²⁷ — ренегатом, немецким Плехановым . Парвус такой же социал-шовинист на стороне Германии, как Плеханов социал-шовинист на стороне России. Как революционные интернационали­сты, мы ни с немецкими, ни с русскими, ни с украинскими социал-шовинистами («Со-юз освобождения Украины» ) не имели и не могли иметь ничего общего.

Штейнберг — член эмигрантского комитета в Стокгольме. Я первый раз видел его в Стокгольме. Штейнберг около 20 апреля или попозже приезжал в Питер

* См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 82—83. Ред.

______________________________________ ОТВЕТ_____________________________________ 31

и, помнится, хлопотал о субсидии эмигрантскому обществу. Проверить это прокурору совсем легко, если бы было желание проверять.

Прокурор играет на том, что Парвус связан с Ганецким, а Ганецкий связан с Лени­ным! Но это прямо мошеннический прием, ибо все знают, что у Ганецкого были де­нежные дела с Парвусом, а у нас с Ганецким никаких.

Ганецкий, как торговец, служил у Парвуса или торговал вместе. Но целый ряд рус­ских эмигрантов, назвавших себя в печати, служили в предприятиях и учреждениях Парвуса.

Прокурор играет на том, что коммерческая переписка могла прикрывать сношения шпионского характера. Интересно, скольких членов партии к.-д., меньшевиков и эсеров пришлось бы обвинить по этому великолепному рецепту за коммерческую переписку!

Но если прокурор имеет в руках ряд телеграмм Ганецкого к Суменсон (эти теле­граммы уже напечатаны), если прокурор знает, в каком банке, сколько и когда было денег у Суменсон (а прокурор печатает пару цифр этого рода), то отчего бы прокурору не привлечь к участию в следствии 2—3 конторских или торговых служащих? Ведь они бы в 2 дня дали ему пол ну ю выписку из всех торговых книг и из книг банков?

Едва ли в чем еще так наглядно обнаружился характер этого «дела Бейлиса», как в том, что прокурор приводит лишь отрывочные цифры: Суменсон за полгода сняла со своего текущего счета 750 000 руб., у нее осталось 180 000 руб.!! Если уже печатать цифры, отчего же не печатать полностью: когда именно, от кого именно Суменсон по­лучала деньги «за полгода» и кому платила? Когда именно и какие именно партии то­вара получались?

Чего же легче, как такие полные цифры собрать? Это в 2—3 дня можно и должно было сделать! Это вскрыло бы весь круг коммерческих дел Ганецкого и Суменсон! Это не оставило бы места темным намекам, коими прокурор оперирует!

32___________________________ В. И. ЛЕНИН

Самая грязная и гнусная клевета Алексинского, переписанная на «государственный» манер чиновниками министерства Церетели и К — вот как низко пали эсеры и мень­шевики!

III

Было бы, конечно, величайшей наивностью принимать «судебные дела», поднятые министерством Церетели, Керенского и К против большевиков, за действительные су­дебные дела. Это была бы совершенно непростительная конституционная иллюзия.

Эсеры и меньшевики, войдя в коалицию с контрреволюционными кадетами 6 мая и приняв политику наступления, т. е. возобновления и затягивания империалистской войны, оказались неизбежно в плену у кадетов.

Как пленники, они вынуждены участвовать в самых грязных делах кадетов, в самых подлых клеветнических подвохах их.

«Дело» Чернова быстро начинает просвещать и отсталых, т. е. подтверждать пра­вильность этого нашего взгляда. А за Черновым «Речь» травит уже и Церетели, как «лицемера» и «циммервальдиста».

Теперь и слепые увидят, и камни заговорят.

Контрреволюция сплачивается. Кадеты — вот ее основа. Штаб и военные начальни­ки, Керенский в их руках, черносотенные газеты к их услугам — таковы союзники буржуазной контрреволюции.

Гнусные клеветы на политических противников помогут пролетариату поскорее по­нять, где контрреволюция, — и смести ее во имя свободы, мира, хлеба голодным, земли крестьянам.

Написано между 22 и 26 июля (4 и 8 августа) 1917 г.

Напечатано 26 и 27 июля 1917 г.
в газете «Рабочий и Солдат» Печатается по рукописи

ММ 3 и 4 Подпись: Η . Ленин

33

О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ³⁰

Конституционными иллюзиями называется политическая ошибка, состоящая в том, что люди принимают за существующий нормальный, правовой, упорядоченный, подза­конный, короче: «конституционный» порядок, хотя его в действительности не сущест­вует. Может показаться на первый взгляд, что в современной России, в июле 1917 года, когда конституции никакой еще не выработано, не может быть и речи о возникновении конституционных иллюзий. Но это — глубокая ошибка. На самом деле весь гвоздь все­го современного политического положения в России состоит в том, что чрезвычайно широкие массы населения проникнуты конституционными иллюзиями. Нельзя ровно ничего понять в современном политическом положении России, не поняв этого. Нельзя сделать решительно ни одного шага к правильной постановке тактических задач в со­временной России, не поставив во главу угла систематическое и беспощадное разобла­чение конституционных иллюзий, раскрытие всех их корней, восстановление правиль­ной политической перспективы.

Возьмем три мнения, наиболее типичные для современных конституционных иллю­зий, и разберем их повнимательнее.

Первое мнение: наша страна переживает канун Учредительного собрания ; поэтому все происходящее теперь имеет временный, преходящий, не очень существенный, не решающий характер, все будет

34___________________________ В. И. ЛЕНИН

вскоре пересмотрено и окончательно установлено Учредительным собранием. Второе мнение: известные партии, — например, эсеры или меньшевики или союз их — имеют явное и несомненное большинство в народе или в «влиятельнейших» учреждениях, вроде Советов; поэтому воля этих партий, этих учреждений, как и вообще воля боль­шинства народа не может быть обойдена или тем более нарушена в республиканской, демократической, революционной России. Третье мнение: известная мера, например, закрытие газеты «Правда», не узаконена ни Временным правительством, ни Советами; поэтому она является лишь эпизодом, случайным явлением, она никак не может быть рассматриваема, как нечто решающее.

Перейдем к разбору каждого из этих мнений.

I

Созыв Учредительного собрания обещан Временным правительством еще первого состава. Оно признало главной своей задачей доведение страны до Учредительного со­брания. Временное правительство второго состава назначило срок созыва Учредитель­ного собрания на 30 сентября. Временное правительство 3-го состава, после 4 июля, торжественнейшим образом подтвердило этот срок.

А между тем 99 шансов из ста за то, что в этот срок Учредительное собрание созвано не будет. Будь оно созвано в этот срок, — 99 шансов из ста опять-таки за то, что оно будет столь же бессильно и никчемно, как первая Дума³², — пока не победит вторая революция в России. Чтобы убедиться в этом, достаточно отвлечься хоть на минуту от той шумихи фраз, обещаний и мелочей дня, которая засоряет мозги, и поглядеть на ос­новное, на всеопределяющее в общественной жизни: на классовую борьбу.

Что буржуазия в России теснейшим образом слилась с помещиками, это ясно. Вся пресса, все выборы, вся политика партии к.-д. и партий правее их, все выступления «съездов» «заинтересованных» лиц доказывают

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 35

это. Буржуазия превосходно понимает то, чего не понимают мелкобуржуазные болтуны из эсеров и «левых» меньшевиков, именно, что нельзя отменить частную собствен­ность на землю в России, и притом без выкупа, без гигантской экономической револю­ции, без взятия под общенародный контроль банков, без национализации синдикатов, без ряда самых беспощадных революционных мер против капитала. Буржуазия превос­ходно понимает это. И в то же время она не может не знать, не видеть, не осязать, что громадное большинство крестьян в России не только выскажется теперь за конфиска­цию помещичьих земель, но и окажется значительно левее Чернова. Ибо буржуазия знает больше нашего как о том, сколько частичных уступочек делал ей Чернов хотя бы с 6 мая по 2 июля в вопросах об оттягивании и урезывании различных крестьянских требований, так и о том, сколько труда стоило правым эсерам (Чернов ведь считается у эсеров «центром»!) на крестьянском съезде³³ и в Исполнительном комитете Всероссий­ского Совета крестьянских депутатов «успокаивать» крестьян и кормить их завтраками.

Буржуазия отличается от мелкой буржуазии тем, что из своего экономического и по­литического опыта она извлекла понимание условий сохранения «порядка» (т. е. пора­бощения масс) при капиталистическом строе. Буржуа — люди деловые, люди крупного торгового расчета, привыкшие и к вопросам политики подходить строго деловым обра­зом, с недоверием к словам, с уменьем брать быка за рога.

Учредительное собрание в современной России даст большинство крестьянам более левым, чем эсеры. Это буржуазия знает. Зная это, она не может не бороться самым ре­шительным образом против скорого созыва Учредительного собрания. Вести империа­листскую войну в духе тайных договоров, заключенных Николаем II, отстаивать поме­щичье землевладение или выкуп, — все это — невозможное или неимоверно трудное дело при Учредительном собрании. Война не ждет. Классовая борьба не ждет. Даже ко­роткий промежуток

36___________________________ В. И. ЛЕНИН

времени с 28 февраля по 21 апреля наглядно показал это.

С самого начала революции наметились два взгляда на Учредительное собрание. Эсеры и меньшевики, насквозь пропитанные конституционными иллюзиями, смотрели на дело с доверчивостью мелкого буржуа, не желающего знать классовой борьбы: Уч­редительное собрание провозглашено, Учредительное собрание будет, и баста! Что сверх того, то от лукавого! А большевики говорили: лишь в меру укрепления силы и власти Советов созыв Учредительного собрания и успех его обеспечен. У меньшевиков и эсеров центр тяжести переносился на юридический акт: провозглашение, обещание, декларирование созыва Учредительного собрания. У большевиков центр тяжести пере­носился на классовую борьбу: если Советы победят, Учредительное собрание будет обеспечено, если нет, оно не обеспечено.

Так и вышло. Буржуазия все время вела то скрытую, то явную, но непрерывную, не­уклонную борьбу против созыва Учредительного собрания. Эта борьба выражалась в желании оттянуть его созыв до окончания войны. Эта борьба выражалась в ряде оття­жек назначенья срока созыва Учредительного собрания. Когда, наконец, после 18 июня, более месяца спустя после образования коалиционного министерства, был назначен срок созыва Учредительного собрания, московская буржуазная газета заявила, что это сделано под влиянием агитации большевиков. В «Правде» была приведена точная ци­тата из этой газеты.

После 4-го июля, когда услужливость и запуганность эсеров и меньшевиков дала «победу» контрреволюции, в «Речи» проскользнуло краткое, но в высшей степени за­мечательное выражение: «невозможно скорый» созыв Учредительного собрания!! А 16-го июля в «Воле Народа» и в «Русской Воле» появляется заметка, что кадеты требуют отсрочки созыва Учредительного собрания под предлогом «невозможности» созвать его в такой «короткий» срок, и лакействующий перед контрреволюцией мень­шевик Церетели со-

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 37

глашается уже, согласно этой заметке, на отсрочку до 20 ноября!

Нет сомнения, что подобная заметка могла проскользнуть только против воли бур­жуазии. Ей невыгодны такие «разоблачения». Но — шила в мешке не утаишь. Распоя­савшаяся после 4 июля контрреволюция пробалтывается. Первый же захват власти контрреволюционной буржуазией после 4 июля сопровождается немедленно шагом (и очень серьезным шагом) против созыва Учредительного собрания.

Это факт. И этот факт вскрывает всю пустоту конституционных иллюзий. Без новой революции в России, без свержения власти контрреволюционной буржуазии (кадетов в первую голову), без отказа народом в доверии партиям эсеров и меньшевиков, партиям соглашательства с буржуазией, Учредительное собрание либо не будет собрано вовсе, либо будет «франкфуртской говорильней»³⁶, бессильным, никчемным собранием мел­ких буржуа, до смерти запуганных войной и перспективой «бойкота власти» буржуази­ей, беспомощно мечущихся между потугами править без буржуазии и боязнью обой­тись без буржуазии.

Вопрос об Учредительном собрании подчинен вопросу о ходе и исходе классовой борьбы между буржуазией и пролетариатом. Помнится, «Рабочая Газета» сболтнула однажды, что Учредительное собрание будет конвентом. Это — один из образцов пус­той, жалкой, презренной похвальбы наших меньшевистских лакеев контрреволюцион­ной буржуазии. Чтобы не быть «франкфуртской говорильней» или первой Думой, что­бы быть конвентом, для этого надо сметь, уметь, иметь силу наносить беспощадные удары контрреволюции, а не соглашаться с нею. Для этого надо, чтобы власть была в руках самого передового, самого решительного, самого революционного для данной эпохи класса. Для этого надо, чтобы он был поддержан всей массой городской и дере­венской бедноты (полупролетариев). Для этого нужна беспощадная расправа с контр­революционной буржуазией, т. е. с кадетами и с командными верхами армии прежде всего. Таковы

38___________________________ В. И. ЛЕНИН

реальные, классовые, материальные условия конвента. Достаточно точно и ясно пере­числить эти условия, чтобы понять, как смешна похвальба «Рабочей Газеты», как без­донно глупы конституционные иллюзии эсеров и меньшевиков насчет Учредительного собрания в современной России.

II

Бичуя мелкобуржуазных «социал-демократов» 1848 года, Маркс особенно жестоко клеймил их безудержное фразерство насчет «народа» и большинства народа вообще . Именно это уместно вспомнить при разборе второго мнения, при анализе конституци­онных иллюзий насчет «большинства».

Чтобы большинство действительно решало в государстве, для этого нужны опреде­ленные реальные условия. Именно: должен быть прочно установлен такой государст­венный порядок, такая государственная власть, которая давала бы возможность решать дела по большинству и обеспечивала превращение этой возможности в действитель­ность. Это с одной стороны. С другой стороны, необходимо, чтобы это большинство по своему классовому составу, по соотношению тех или иных классов внутри этого боль­шинства (и вне его) могло дружно и успешно везти государственную колесницу. Для всякого марксиста ясно, что эти два реальные условия играют решающую роль в во­просе о большинстве народа и о ходе государственных дел согласно воле этого боль­шинства. А между тем вся политическая литература эсеров и меньшевиков, а еще более все политическое поведение их обнаруживает полнейшее непонимание этих условий.

Если политическая власть в государстве находится в руках такого класса, интересы коего совпадают с интересами большинства, тогда управление государством действи­тельно согласно воле большинства возможно. Если же политическая власть находится в руках класса, интересы коего с интересами большинства расходятся, тогда всякое прав­ление по боль-

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 39

шинству неизбежно превращается в обман или подавление этого большинства. Всякая буржуазная республика показывает нам сотни и тысячи примеров этого. В России бур­жуазия господствует и экономически и политически. Интересы ее, особенно во время империалистской войны, самым резким образом расходятся с интересами большинства. Поэтому весь гвоздь вопроса, при материалистической, марксистской, а не формально-юридической постановке его, состоит в разоблачении этого расхождения, в борьбе про­тив обмана масс буржуазией.

Наши эсеры и меньшевики, наоборот, вполне доказали и показали свою действи­тельную роль, как орудия обмана масс («большинства») буржуазией, проводников и пособников такого обмана. Как бы искренни ни были отдельные лица эсеров и меньше­виков, их основные политические идеи — будто можно вырваться из империалистской войны к «миру без аннексий и контрибуций», без диктатуры пролетариата и победы социализма, будто возможен переход земли к народу без выкупа и «контроль» над про­изводством в интересах народа, без того же самого условия, — эти основные политиче­ские (и экономические, конечно) идеи эсеров и меньшевиков представляют из себя, объективно, именно мелкобуржуазный самообман или, что то же, обман масс («боль­шинства») буржуазией.

Вот наша первая и главная «поправка» к постановке вопроса о большинстве мелко­буржуазными демократами, социалистами луиблановского типа, эсерами и меньшеви­ками: чего стоит на деле «большинство», когда большинство само по себе есть лишь момент формальный, а материально, в действительности, это большинство есть боль­шинство партий, проводящих в жизнь обман этого большинства буржуазией?

И конечно — здесь мы подходим ко второй «поправке», ко второму из указанных выше основных обстоятельств — конечно, этот обман можно правильно понять, лишь выяснив его классовые корни и его классовое значение. Это не личный обман, не «жульничество» (выражаясь грубо), это обманчивая идея, вытекающая из

40___________________________ В. И. ЛЕНИН

экономического положения класса. Мелкий буржуа находится в таком экономическом положении, его жизненные условия таковы, что он не может не обманываться, он тяго­теет невольно и неизбежно то к буржуазии, то к пролетариату. Самостоятельной «ли­нии» у него экономически быть не может.

Его прошлое влечет его к буржуазии, его будущее к пролетариату. Его рассудок — тяготеет к последнему, его предрассудок (по известному выражению Маркса) к пер­вой . Чтобы большинство народа могло стать действительным большинством в управ­лении государством, действительным служением интересам большинства, действи­тельной охраной его прав и так далее, для этого нужно определенное классовое усло­вие. Это условие: присоединение большинства мелкой буржуазии, по крайней мере в решающий момент и в решающем месте, к революционному пролетариату.

Без этого большинство есть фикция, которая может держаться некоторое время, бли­стать, сверкать, шуметь, пожинать лавры, но которая все же с абсолютной неизбежно­стью осуждена на крах. Именно таков, между прочим, крах большинства, имевшегося у эсеров и меньшевиков, обнаружившийся в русской революции в июле 1917 года.

Далее. Революция именно тем и отличается от «обычного» положения дел в госу­дарстве, что спорные вопросы государственной жизни решает непосредственно борьба классов и борьба масс вплоть до вооруженной борьбы их. Иначе не может быть, раз массы свободны и вооружены. Из этого основного факта вытекает то, что в революци­онное время недостаточно выявить «волю большинства», — нет, надо оказаться силь­нее в решающий момент в решающем месте, надо победить. Начиная с средневековой «крестьянской войны» в Германии и продолжая всеми крупными революционными движениями и эпохами, вплоть до 1848 и 1871 годов, вплоть до 1905 года мы видим бесчисленные примеры тому, как более организованное, более сознательное, лучше вооруженное меньшинство навязывало свою волю большинству, побеждало его.

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 41

Фр. Энгельс особенно подчеркивал урок опыта, объединяющий до известной степе­ни крестьянское восстание XVI века и революцию 1848 года в Германии, именно: раз­розненность выступлений, отсутствие централизации у угнетенных масс, связанное с их мелкобуржуазным жизненным положением³⁹. И с этой стороны подходя к делу, мы приходим к тому же выводу: простое большинство мелкобуржуазных масс еще ничего не решает и решить не может, ибо организованность, политическую сознательность выступлений, их централизацию (необходимую для победы), все это в состоянии дать распыленным миллионам сельских мелких хозяев только руководство ими либо со стороны буржуазии, либо со стороны пролетариата.

В конце концов, решает, как известно, вопросы общественной жизни классовая борьба в ее самой резкой, самой острой форме, именно в форме гражданской войны. А в этой войне, как и во всякой войне, решает — это тоже известный и никем в принципе не оспариваемый факт — экономика. Крайне характерно и знаменательно, что ни эсе­ры, ни меньшевики, не отрицая этого «в принципе» и превосходно сознавая капитали­стический характер современной России, не решаются трезво посмотреть в лицо прав­де. Они боятся признать правду, именно: основное деление всякой капиталистической страны, России в том числе, на три коренные, главные силы, буржуазию, мелкую бур­жуазию, пролетариат. О первой и о третьей говорят все, их признают все. Вторую — то есть как раз большинство по численности! — не хотят трезво оценить ни с экономиче­ской, ни с политической, ни с военной точки зрения.

Правда глаза колет — к этому сводится боязнь самопознания эсеров и меньшевиков.

III

Закрытие «Правды», когда мы начинали данную статейку, было только «случайным» фактом, еще не закрепленным государственной властью. Теперь, после 16 июля, эта власть формально закрыла «Правду».

42___________________________ В. И. ЛЕНИН

Это закрытие, если взглянуть на него исторически, в целом, во всем процессе подго­товки и осуществления этой меры, проливает замечательно яркий свет на «сущность конституции» в России и на опасность конституционных иллюзий.

Известно, что кадетская партия, с Милюковым и газетой «Речь» во главе, уже с ап­реля месяца требует репрессий против большевиков. В самых различных формах, от «государственных» статей «Речи» вплоть до многократных восклицаний Милюкова «арестовать» (Ленина и других большевиков), это требование репрессий составляло одну из главных, если не главную, часть политической программы кадетов в револю­ции.

Задолго до придуманного и сочиненного Алексинским и К⁰ в июне и в июле гнусно-клеветнического обвинения в немецком шпионстве или в получении немецких денег, задолго до столь же клеветнического, противоречащего общеизвестным фактам и опубликованным документам, обвинения в «вооруженном восстании» или в «мятеже», — задолго до всего этого кадетская партия систематически, неуклонно, непрестанно требует репрессий против большевиков. Если теперь это требование осуществлено, то какого же мнения надо быть о честности или о сообразительности тех людей, которые забывают или делают вид, что забывают настоящий классовый и партийный источник этого требования? Как же не назвать грубейшей фальсификацией или невероятным в политике тупоумием, если эсеры и меньшевики тщатся теперь представить дело так, будто они верят в «случайный» или «единичный», 4-го июля появившийся, «повод» к репрессиям против большевиков? Есть же в самом деле пределы извращения бесспор­ных исторических истин!

Достаточно сравнить движение 20—21 апреля с движением 3—4 июля, чтобы сразу убедиться в их однородном характере: стихийный взрыв недовольства, нетерпения и возмущения масс, провокационные выстрелы справа, убитые на Невском, клеветниче­ские вопли буржуазии и кадетов в особенности, что-де «ленинцы стреляли на Нев­ском», крайнее озлобление

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 43

и обострение борьбы между пролетарской массой и буржуазией, полнейшая растерян­ность мелкобуржуазных партий, эсеров и меньшевиков, гигантский размах колебаний в их политике и в вопросе о государственной власти вообще, — все эти объективные факты характеризуют оба движения. А 9—10 и 18 июня, в другой форме, показывают нам совершенно такую же классовую картину.

Ход событий яснее ясного: все большее нарастание недовольства, нетерпения и воз­мущения масс, все большее обострение борьбы между пролетариатом и буржуазией в особенности из-за влияния на мелкобуржуазные массы, а в связи с этим два крупней­ших исторических события, подготовивших зависимость эсеров и меньшевиков от контрреволюционных кадетов. Эти события: коалиционное министерство 6 мая, в ко­тором эсеры и меньшевики оказались прислужниками буржуазии, все более и более за­путываясь в сделки и соглашения с нею, в тысячи «услуг» ей, в оттяжки необходимей­ших революционных мер, а затем наступление на фронте. Наступление неизбежно оз­начало возобновление империалистской войны, гигантское усиление влияния, веса, ро­ли империалистской буржуазии, широчайшее распространение шовинизма в массах, наконец — last but not least (последнее по счету, но не по важности) передачу власти, сначала военной, а потом и государственной вообще, в руки контрреволюционных ко­мандных верхов армии.

Таков ход исторических событий, углублявший и обострявший классовые противо­речия с 20—21 апреля по 3—4 июля и позволивший контрреволюционной буржуазии после 4 июля осуществить то, что уже 20—21 апреля с полнейшей ясностью обрисова­лось как ее программа и тактика, ее ближайшая цель и ее «чистенькие» средства, дол­женствующие вести к цели.

Нет ничего бессодержательнее с исторической точки зрения, нет ничего более жал­кого теоретически и более смешного практически, как мещанские хныканья по поводу 4-го июля (повторяемые, между прочим, и Л. Мартовым) насчет того, что большевики «ухитрились»

44___________________________ В. И. ЛЕНИН

нанести себе поражение, что их «авантюризм» вызвал его и так далее и тому подобное. Все эти хныканья, все эти рассуждения, что «не надо бы» участвовать (в попытке при­дать «мирный и организованный» характер архизаконному недовольству и возмуще­нию масс!!), — либо сводятся к ренегатству, если исходят от большевиков, либо явля­ются обычным для мелкого буржуа проявлением обычной его запуганности и запутан­ности. На самом деле движение 3—4 июля с такой же неизбежностью выросло из дви­жения 20—21 апреля и после него, с какой лето следует за весною. Безусловным дол­гом пролетарской партии было оставаться с массами, стараясь придать наиболее мир­ный и организованный характер их справедливым выступлениям, не отходить в сто­ронку, не умывать себе по-пилатовски рук на том педантском основании, что масса не организована до последнего человека и что в ее движении бывают эксцессы (точно не было эксцессов 20—21 апреля! точно было в истории хоть одно серьезное движение масс без эксцессов!).

А поражение большевиков после 4 июля с исторической неизбежностью вытекло из всего предыдущего хода событий именно потому, что мелкобуржуазная масса и ее во­жди, эсеры и меньшевики, 20—21 апреля не были еще связаны наступлением, не были еще запутаны в «коалиционном министерстве» сделочками с буржуазией, а к 4 июля они связали себя и запутали настолько, что не могли не скатиться к сотрудничеству (в репрессиях, в клеветах, в палачестве) с контрреволюционными кадетами. Эсеры и меньшевики окончательно скатились 4-го июля в помойную яму контрреволюционно­сти, потому что они неуклонно катились в эту яму в мае и в июне, в коалиционном ми­нистерстве и в одобрении политики наступления.

Мы несколько отклонились, по-видимому, от своей темы, от вопроса о закрытии «Правды» к вопросу об исторической оценке 4-го июля. Но это только по-видимому. Ибо одного нельзя понять без другого. Мы видели, что закрытие «Правды», аресты большевиков и другие преследования их представляют из себя —

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 45

если взглянуть на суть дела и на связь событий — не что иное, как выполнение давней программы контрреволюции и кадетов в частности.

Крайне поучительно теперь рассмотреть, кто именно и какими приемами осущест­вил эту программу.

Взглянем на факты. 2 и 3 июля движение нарастает, массы кипят, возмущенные без­действием правительства, дороговизной, разрухой, наступлением. Кадеты уходят, играя «в поддавки» и ставя ультиматум эсерам и меньшевикам, предоставляя им, привязан­ным к власти, но не имеющим власти, расплатиться за поражение и за возмущение масс.

Большевики 2-го и 3-го удерживают от выступления. Это признал далее свидетель из «Дела Народа», рассказав о том, что было 2 июля в гренадерском полку. 3-го вече­ром движение переливает через край, и большевики составляют воззвание о необходи­мости придать движению «мирный и организованный» характер. 4-го июля провокаци­онные выстрелы справа увеличивают число жертв стрельбы с обеих сторон: надо под­черкнуть, что обещание Исполнительного комитета расследовать события, выпускать дважды в день бюллетени и проч. и проч. осталось пустым обещанием! Ровно ничего эсеры и меньшевики не сделали, даже полного списка убитых с обеих сторон они не опубликовали! !

4-го ночью большевики составили воззвание о прекращении выступлений и той же ночью оно напечатано в «Правде». Но в эту самую ночь начинается, во-первых, приход контрреволюционных войск в Питер (видимо, по призыву или с согласия эсеров и меньшевиков, их Советов, причем, конечно, об этом «деликатном» пункте до сих пор, по миновании самомалейшей надобности в тайне, больше всего и строже всего хранят молчание!). Во-вторых, в эту же ночь начинаются погромы большевиков отрядами юн­керов и т. п., действующими явно по поручению командующего войсками Половцева и генерального штаба. С 4-го на 5-ое громят «Правду», 5-го и 6-го громят ее типографию «Труд»,

46___________________________ В. И. ЛЕНИН

убивают рабочего Воинова среди белого дня за то, что он выносил «Листок Правды» из типографии, производят обыски и аресты большевиков, разоружают революционные полки.

Кто начал все это выполнять? Не правительство и не Совет, а контрреволюционная военная шайка, сконцентрированная около генерального штаба, действующая от имени «контрразведки», пускающая в ход фабрикат Переверзева и Алексинского, дабы «под­нять ярость» войск и так далее.

Правительство отсутствует. Советы отсутствуют; они дрожат за свою собственную судьбу, они получают ряд сообщений, что казаки могут прийти и разгромить их. Чер­носотенная и кадетская пресса, проведшая травлю против большевиков, начинает трав­лю против Советов.

Эсеры и меньшевики связали себя всей своей политикой по рукам и по ногам. Как связанные люди, звали они (или терпели призыв) контрреволюционные войска в Питер. А это связало их еще более. Они скатились на самое дно отвратительной контрреволю­ционной ямы. Они трусливо распускают свою собственную комиссию, назначенную расследовать «дело» большевиков. Они подло выдают большевиков контрреволюции. Они униженно участвуют в демонстрации похорон убитых казаков, целуют таким об­разом руку контрреволюционерам.

Они связанные люди. Они на дне ямы.

Они мечутся, отдавая портфель Керенскому, идя в Каноссу⁴⁰ к кадетам, устраивая «Земский собор» или «коронацию» контрреволюционного правительства в Москве⁴¹. Керенский увольняет Половцева.

Но эти метания остаются метаниями, нисколько не меняя сути дела. Керенский увольняет Половцева и в то же время оформливает, узаконяет меры Половцева, его по­литику, закрывает «Правду», вводит смертную казнь для солдат, запрещение митингов на фронте, продолжает аресты большевиков (даже Коллонтай!) по программе Алексин­ского.

«Сущность конституции» в России определяется с поразительной ясностью: наступ­ление на фронте и

О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 47

коалиция с кадетами в тылу сваливает эсеров и меньшевиков в яму контрреволюции. На деле государственная власть переходит в ее руки, в руки военной шайки. Керен­ский и правительство Церетели и Чернова лишь ширма ей, они вынуждены задним чис­ лом узаконить ее меры, ее шаги, ее политику.

Торговля Керенского, Церетели, Чернова с кадетами имеет второстепенное, если не десятистепенное, значение. Победят ли кадеты в этой торговле, продержатся ли еще Церетели и Чернов «одни», суть дела не изменится, поворот эсеров и меньшевиков к контрреволюции (поворот, вынужденный всей их политикой с 6 мая) остается основ­ным, главным, решающим фактом.

Цикл партийного развития завершился. Эсеры и меньшевики катились со ступеньки на ступеньку, от «доверия» к Керенскому 28 февраля к 6-му мая, привязавшего их к контрреволюции, к 5-му июля, когда они скатились к ней до низу.

Начинается новая полоса. Победа контрреволюции вызывает разочарование масс в партиях эсеров и меньшевиков и открывает дорогу для их перехода к политике под­держки революционного пролетариата.

Написано 26 июля (8 августа) 1917 г.

Напечатано 4 и 5 августа 1917 г.

в газете «Рабочий и Солдат» Печатается по рукописи

№№ 11 и 12

48

НАЧАЛО БОНАПАРТИЗМА

Самая большая, самая роковая ошибка, которую могли бы теперь, после образования министерства Керенского, Некрасова, Авксентьева и К^{0 42}, сделать марксисты, состояла бы в принятии слова за дело, обманчивой внешности за сущность или вообще за нечто серьезное.

Предоставим это занятие меньшевикам и эсерам, которые играют уже прямо-таки роль шутов гороховых около бонапартиста Керенского. В самом деле, разве же это не шутовство, когда Керенский, явно под диктовку кадетов, составляет нечто вроде не­гласной директории из себя, Некрасова, Терещенко и Савинкова, умалчивает и об Уч­редительном собрании и вообще о декларации 8 июля⁴³, провозглашает в обращении к населению священное единение между классами, заключает на никому не известных условиях соглашение с поставившим наглейший ультиматум Корниловым, продолжает политику скандально-возмутительных арестов, а Черновы, Авксентьевы и Церетели занимаются фразерством и позерством?

Неужели это не шутовство, когда Чернов занялся в такое время вызовом на третей­ский суд Милюкова, когда Авксентьев декламирует о непригодности узкоклассовой точки зрения, когда Церетели и Дан проводят в Центральном Исполнительном Комите­те Советов пустейшие, начиненные бессодержательнейшими фразами, резолюции, на­поминающие худшие времена

НАЧАЛО БОНАПАРТИЗМА____________________________ 49

бессилия кадетской первой Думы перед лицом царизма.

Как кадеты в 1906 году проституировали первое собрание народных представителей в России, сведя его к жалкой говорильне, перед лицом крепнущей царистской контрре­волюции, так эсеры и меньшевики в 1917 году проституировали Советы, сведя их к жалкой говорильне перед лицом крепнущей бонапартистской контрреволюции.

Министерство Керенского, несомненно, есть министерство первых шагов бонапар­тизма.

Перед нами налицо основной исторический признак бонапартизма: лавирование опирающейся на военщину (на худшие элементы войска) государственной власти меж­ду двумя враждебными классами и силами, более или менее уравновешивающими друг друга.

Классовая борьба между буржуазией и пролетариатом обострена до крайних преде­лов: и 20—21 апреля и 3—5 июля страна была на волосок от гражданской войны. Разве это социально-экономическое условие не представляет из себя классической почвы бо­напартизма? А ведь к этому условию присоединяются другие, вполне ему родственные; буржуазия рвет и мечет против Советов, но она еще бессильна сразу разогнать их, а они уже бессильны, проституированные господами Церетели, Черновыми и К , оказать серьезное сопротивление буржуазии.

Помещики и крестьянство живут тоже в обстановке кануна гражданской войны: кре­стьяне требуют земли и воли, их может — если может — сдержать только бонапарти­стское правительство, способное раздавать самые беспардонные обещания всем клас­сам и ни одного обещания не выполняющее.

Добавьте к этому момент, вызванных авантюрой наступления, военных поражений, когда особенно ходки фразы о спасении родины (прикрывающие желание спасти импе­риалистическую программу буржуазии) — и вы увидите перед собой самую полную картину социально-политической обстановки бонапартизма.

50___________________________ В. И. ЛЕНИН

Не будем же обманываться фразами. Не дадим ввести себя в заблуждение тем, что перед нами только еще первые шаги бонапартизма. Именно первые-то шаги и надо уметь разгадать, чтобы не попасть в смешное положение туповатого филистера, кото­рый будет ахать по поводу второго шага, хотя сам же помогал первому.

Не чем иным, как тупым филистерством, были бы теперь конституционные иллюзии вроде того, например, что настоящее министерство, пожалуй, левее всех предыдущих (см. «Известия» ), или что благожелательная критика Советов может исправить ошиб­ки правительства, или что произвольные аресты и закрытия газет были единичны и следует надеяться, что они не повторятся, или что Зарудный честный человек и в рес­публиканской демократической России возможен правильный суд, на который всем надо являться, и так далее и т. п.

Глупость этих конституционных филистерских иллюзий слишком очевидна, чтобы на опровержении их стоило особо останавливаться.

Нет, борьба с буржуазной контрреволюцией требует трезвости и уменья видеть и го­ворить то, что есть.

Бонапартизм в России не случайность, а естественный продукт развития классовой борьбы в мелкобуржуазной стране с значительно развитым капитализмом и с револю­ционным пролетариатом. Такие исторические этапы, как 20—21 апреля, 6 мая, 9—10 июня, 18— 19 июня, 3—5 июля, суть вехи, наглядно показывающие, как шла подготов­ка бонапартизма. Величайшей ошибкой было бы думать, что бонапартизм исключается демократической обстановкой. Как раз наоборот, он именно в этой обстановке (история Франции дважды подтвердила это) и вырастает при определенном взаимоотношении классов и их борьбы.

Однако признать неизбежность бонапартизма вовсе не значит забыть неизбежность его краха.

Если мы скажем только то, что в России наблюдается временное торжество контр­революции, это будет отпиской.

НАЧАЛО БОНАПАРТИЗМА____________________________ 51

Если мы проанализируем возникновение бонапартизма и, безбоязненно смотря правде в лицо, скажем рабочему классу и всему народу, что начало бонапартизма есть факт, то мы тем самым положим начало серьезной и упорной, в широком политическом масштабе ведущейся, на глубокие классовые интересы опирающейся, борьбе за свер­жение бонапартизма.

От начала французского бонапартизма в 1799 и в 1849 годах русский бонапартизм 1917 года отличается рядом условий, например, тем, что ни одна коренная задача рево­люции не решена. Борьба за решение земельного и национального вопроса только еще начинает разгораться.

Керенский и контрреволюционные кадеты, которые играют им, как пешкой, не мо­гут ни созвать в назначенный срок Учредительного собрания, ни отсрочить его созыва, не углубляя в обоих случаях революции. А катастрофа, порождаемая затягиванием им­периалистской войны, продолжает надвигаться с еще гораздо большей силой и быстро­той, чем прежде.

Передовые отряды пролетариата России сумели выйти из наших июньских и июль­ских дней без массового обескровления. Партия пролетариата имеет полную возмож­ность выбрать такую тактику и такую форму или такие формы организации, чтобы вне­запные (будто бы внезапные) преследования бонапартистов не могли ни в коем случае прекратить ее существование и ее систематическое обращение со своим словом к наро-

ДУ·

Пусть партия ясно и громко скажет народу правду без урезок, что мы переживаем

начало бонапартизма; что «новое» правительство Керенского, Авксентьева и К есть лишь ширма для прикрытия контрреволюционных кадетов и военной клики, имеющей власть в руках; что народ не получит мира, крестьяне не получат земли, рабочие не по­лучат 8-часового рабочего дня, голодные не получат хлеба без полной ликвидации контрреволюции, — пусть партия скажет это, и каждый шаг в развитии событий будет подтверждать ее правоту.

Россия с замечательной быстротой пережила целую эпоху, когда большинство наро­да доверилось мелкобур-

52___________________________ В. И. ЛЕНИН

жуазным партиям эсеров и меньшевиков. И теперь уже начинается жестокая расплата большинства трудящихся масс за эту доверчивость.

Все признаки указывают на то, что ход событий продолжает идти самым ускорен­ным темпом, и страна приближается к следующей эпохе, когда большинство трудя­щихся вынуждено будет доверить свою судьбу революционному пролетариату. Рево­люционный пролетариат возьмет власть, начнет социалистическую революцию, при­влечет к ней — несмотря на все трудности и возможные зигзаги развития — пролета­риев всех передовых стран, и победит и войну и капитализм.