1. Социализм и самоопределение наций

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 17

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Мы утверждали, что было бы изменой социализму отказаться от осуществления са­моопределения наций при социализме. Нам отвечают: «право самоопределения не при­менимо к социалистическому обществу». Расхождение коренное. В чем же его источ­ник?

«Мы знаем, — возражают наши оппоненты, — что социализм уничтожит всякое на­циональное угнетение, так как он уничтожает классовые интересы, которые ведут к не­му...». Причем это рассуждение об экономических предпосылках уничтожения нацио­нального гнета, которые давным-давно известны и бесспорны, когда спор идет об од­ ной из форм политического гнета, именно: о насильственном удержании одной нации внутри границ государства другой нации? Ведь это просто попытка уклониться от по­литических вопросов!

ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 19

И дальнейшие рассуждения еще более убеждают нас в такой оценке:

«Мы не имеем никаких оснований предполагать, что нации в социалистическом обществе будет при­надлежать характер хозяйственно-политической единицы. По всей вероятности, она будет иметь только характер культурной и языковой единицы, так как территориальное разделение социалистического куль­турного круга, поскольку таковое будет существовать, может произойти только по потребностям произ­водства, причем решать вопрос об этом разделении, разумеется, должны не отдельные нации, поодиноч­ке, имея всю полноту собственной власти (как этого требует «право самоопределения»), а совместно определять будут все заинтересованные граждане...»

Этот последний довод, насчет совместного определения вместо самоопределения, так нравится польским товарищам, что они три раза повторяют его в своих тезисах! Но частота повторений не превращает этого октябристского и реакционного довода в со­циал-демократический. Ибо все реакционеры и буржуа предоставляют нациям, насиль­ственно удерживаемым в границах данного государства, право «совместно определять» его судьбы, в общем парламенте. Вильгельм II тоже предоставляет бельгийцам право «совместно определять» в общем немецком парламенте судьбы немецкой империи.

Как раз то, что спорно, — именно то, что исключительно и поставлено на дискус­сию, право отделения, — наши оппоненты и усиливаются обойти. Это было бы смеш­но, когда бы не было так грустно!

У нас сказано в первом же тезисе, что освобождение угнетенных наций предполага­ет, в области политической, двоякое преобразование: 1) полное равноправие наций. Об этом нет спора, и это относится только к происходящему внутри государства; 2) свобо­ду политического отделения . Это относится к определению границ государства. Толь­ко это спорно. И как раз об этом наши оппоненты молчат. Ни о границах государства, ни даже вообще о государстве они думать не желают. Это какой-то «империалистиче­ский экономизм», подобный

См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 252—253. Ред.

20___________________________ В. И. ЛЕНИН

старому «экономизму» 1894—1902 годов, который рассуждал: капитализм победил, поэтому политические вопросы ни к чему . Империализм победил, поэтому полити­ческие вопросы ни к чему! Подобная аполитическая теория в корне враждебна мар­ксизму.

Маркс писал в критике Готской программы: «Между капиталистическим и комму­нистическим обществом лежит период революционного превращения первого во вто­рое. Ему соответствует и политический переходный период, государством которого не может быть ничего иного, кроме как революционная диктатура пролетариата» . До сих пор эта истина была бесспорна для социалистов, а в ней заключается признание госу­дарства вплоть до перерастания победившего социализма в полный коммунизм. Из­вестно изречение Энгельса об отмирании государства. Мы нарочно подчеркнули в 1-ом же тезисе, что демократия есть форма государства, которая тоже отомрет, когда отомрет государство. И пока наши оппоненты не заменили марксизма какой-то новой, «агосударственной», точкой зрения, их рассуждения — сплошная ошибка.

Вместо того, чтобы говорить о государстве (и значит, об определении его границ!), они говорят о «социалистическом культурном круге», т. е. нарочно выбирают неопре­деленное в том отношении выражение, что все государственные вопросы стираются! Получается смешная тавтология: конечно, если нет государства, то нет и вопроса о его границах. Тогда не нужна и вся демократически-политическая программа. Республики тоже не будет, когда «отомрет» государство.

Немецкий шовинист Ленч в статьях, отмеченных нами в тезисе 5 (примечание) , привел одну интересную цитату из сочинения Энгельса: «По и Рейн». Энгельс говорит там, между прочим, что границы «больших и жизнеспособных европейских наций» в ходе исторического развития, поглотившего ряд мелких и нежизнеспособных наций, определялись все более и более «языком и симпатиями» населения. Эти границы Эн­гельс

См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 259—260. Ред.

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ____________________ 21

называет «естественными» . Так было дело в эпоху прогрессивного капитализма, в Ев­ропе, около 1848— 1871 гг. Теперь реакционный, империалистский капитализм все чаще ломает эти, демократически определяемые, границы. Все признаки говорят за то, что империализм оставит в наследство идущему ему на смену социализму границы, менее демократические, ряд аннексий в Европе и в других частях света. Что же? побе­дивший социализм, восстановляя и проводя до конца полную демократию по всей ли­нии, откажется от демократического определения границ государства? не пожелает считаться с «симпатиями» населения? Достаточно поставить эти вопросы, чтобы на­глядно видеть, как польские наши коллеги катятся от марксизма к «империалистиче­скому экономизму».

Старые «экономисты», превращая марксизм в карикатуру, учили рабочих, что для марксистов важно «только» «экономическое». Новые «экономисты» думают то ли, что демократическое государство победившего социализма будет существовать без границ (вроде «комплекса ощущений» без материи), то ли, что границы будут определяться «только» по потребностям производства. На деле эти границы будут определяться де­мократически, т. е. согласно воле и «симпатиям» населения. Капитализм насилует эти симпатии и тем прибавляет новые трудности делу сближения наций. Социализм, орга­низуя производство без классового гнета, обеспечивая благосостояние всем членам го­сударства, тем самым дает полный простор «симпатиям» населения и именно в силу этого облегчает и гигантски ускоряет сближение и слияние наций.

Чтобы читатель несколько отдохнул от тяжелого и неуклюжего «экономизма», при­ведем рассуждение одного постороннего нашему спору социалистического писателя. Писатель этот — Отто Бауэр, который имеет тоже свой «пунктик», «культурно-

19

национальную автономию» , но который очень правильно рассуждает о целом ряде важнейших вопросов. Например, в § 29 своей книги «Национальный вопрос и социал-демократия» он в высшей степени верно отметил прикрытие

22___________________________ В. И. ЛЕНИН

национальной идеологией империалистской политики. В § 30 «Социализм и принцип национальности» он говорит:

«Никогда социалистическая община не в состоянии будет насильно включать в свой состав целые на­ции. Представьте себе народные массы, обладающие всеми благами национальной культуры, прини­мающие полное и активное участие в законодательстве и управлении, наконец, снабженные оружием, — возможно ли было бы насильно подчинить такие нации господству чуждого общественного организма? Всякая государственная власть покоится на силе оружия. Теперешняя народная армия, благодаря искус­ному механизму, все еще составляет орудие в руках определенного лица, фамилии, класса, точно так же, как рыцарское и наемное войско минувших времен. Армия же демократической общины социалистиче­ского общества представляет собой не что иное, как вооруженный народ, так как она состоит из высоко­культурных людей, непринужденно работающих в общественных мастерских и принимающих полное участие во всех областях государственной жизни. При таких условиях исчезает всякая возможность чу-женационального господства».

Вот это верно. При капитализме уничтожить национальный (и политический вооб­ще) гнет нельзя. Для этого необходимо уничтожить классы, т. е. ввести социализм. Но, базируясь на экономике, социализм вовсе не сводится весь к ней. Для устранения на­ционального гнета необходим фундамент — социалистическое производство, но на этом фундаменте необходима еще демократическая организация государства, демокра­тическая армия и пр. Перестроив капитализм в социализм, пролетариат создает воз­можность полного устранения национального гнета; эта возможность превратится в действительность «только» — «только»! — при полном проведении демократии во всех областях, вплоть до определения границ государства сообразно «симпатиям» на­селения, вплоть до полной свободы отделения. На этой базе, в свою очередь, разовьется практически абсолютное устранение малейших национальных трений, малейшего на­ционального недоверия, создастся ускоренное сближение и слияние наций, которое за­вершится отмиранием государства. Вот теория марксизма, от которой ошибочно ото­шли наши польские коллеги.

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 23

2. «ОСУЩЕСТВИМА» ЛИ ДЕМОКРАТИЯ ПРИ ИМПЕРИАЛИЗМЕ?

Вся старая полемика польских социал-демократов против самоопределения наций построена на доводе о «неосуществимости» его при капитализме. Еще в 1903 г., в про­граммной комиссии II съезда РСДРП, мы, искровцы, смеялись над этим доводом и го­ворили, что он повторяет карикатуру на марксизм у (печальной памяти) «экономи­стов». В наших тезисах мы особенно подробно остановились на этой ошибке, и как раз здесь, где заключается теоретическая база всего спора, польские товарищи не пожелали (или не смогли?) ответить ни на один наш аргумент.

Экономическая невозможность самоопределения должна была бы быть доказанной посредством экономического анализа, каким мы доказываем неосуществимость запре­щения машин или введения рабочих денег и т. п. Никто и не пытается дать такой ана­лиз. Никто не станет утверждать, чтобы хоть в одной стране «в виде исключения» уда­лось ввести при капитализме «рабочие деньги», как удалось одной маленькой стране, в виде исключения, в эру самого разнузданного империализма осуществить неосущест­вимое самоопределение и даже без войны и революции (Норвегия 1905 г.). Вообще по­литическая демократия есть лишь одна из возможных (хотя теоретически для «чисто­го» капитализма и нормальная) форм надстройки над капитализмом. И капитализм и империализм, как показывают факты, развиваются при всяких политических формах, подчиняя себе все их. Поэтому теоретически в корне неверно говорить о «неосущест­вимости» одной из форм и одного из требований демократии.

Отсутствие ответа польских коллег на эти доводы заставляет признать дискуссию по этому пункту конченной. Для наглядности, так сказать, мы выставили самое конкрет­ное утверждение, что было бы «смешно» отрицать «осуществимость» восстановления Польши теперь в зависимости от стратегических и т. п. моментов данной войны. Ответа не последовало!

24___________________________ В. И. ЛЕНИН

Польские товарищи просто повторили явно неверное утверждение (§ II, 1), говоря: «в вопросах присоединения чужих областей формы политической демократии устране­ны; открытое насилие решает... Капитал никогда не предоставит народу решение во­проса о своих государственных границах...». Как будто «капитал» может «предоставить народу» выбор его, служащих империализму, чиновников народом! Или как будто бы вообще были мыслимы без «открытого насилия» какие бы то ни было крупные решения важных демократических вопросов, например, о республике вместо монархии, о мили­ции вместо постоянной армии! Субъективно польские товарищи желают «углублять» марксизм, но делают это совсем неудачно. Объективно, их фразы о неосуществимости суть оппортунизм, ибо предполагается молча: «неосуществимо» без ряда революций, как неосуществима при империализме и вся демократия, все ее требования вообще.

Один только раз, в самом конце § II, 1, в рассуждении об Эльзасе, польские коллеги покинули позицию «империалистического экономизма», подойдя к вопросам одной из форм демократии с конкретным ответом, а не с общей ссылкой на «экономическое». И как раз этот подход оказался неверным! Было бы «партикуляристичным, недемокра­тичным», — пишут они, — если бы одни эльзасцы, не спросив французов, «навязали» им присоединение Эльзаса к Франции, хотя бы часть Эльзаса тяготела к немцам и это грозило войной!!! Путаница совсем забавная: самоопределение предполагает (это ясно само собою и мы особо подчеркнули это в наших тезисах) свободу отделения от угне­тающего государства; о том, что присоединение к данному государству предполагает его согласие, в политике так же «не принято» говорить, как в экономике не говорят о «согласии» капиталиста получать прибыль или рабочего получать заработную плату! Говорить об этом смешно.

Если быть марксистским политиком, то, говоря об Эльзасе, надо напасть на негодяев немецкого социализма за то, что они не борются за свободу отделения

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 25

Эльзаса, — на негодяев французского социализма за то, что они мирятся с французской буржуазией, желающей насильственно присоединить весь Эльзас, — на тех и других за то, что они служат империализму «своей» страны, боясь отдельного, хотя бы и малень­кого государства; — надо показать, каким образом социалисты, признавая самоопреде­ление, в несколько недель решили бы вопрос, не нарушая воли эльзасцев. Рассуждать вместо этого об ужасной опасности того, что французские эльзасцы «навяжут» себя Франции, есть просто перл.

3. ЧТО ТАКОЕ АННЕКСИЯ?

Этот вопрос мы поставили в наших тезисах со всей определенностью (§ 7) . Поль­ские товарищи не ответили на него: они обошли его, усиленно заявляя, 1) что они про­тив аннексий и 2) объясняя, почему они против. Это очень важные вопросы, слов нет. Но это другие вопросы. Если мы сколько-нибудь заботимся о теоретической продуман­ности своих принципов, об их ясной и отчетливой формулировке, мы не можем обхо­дить вопроса о том, что такое аннексия, раз это понятие фигурирует в нашей полити­ческой пропаганде и агитации. Обход же этого вопроса в коллегиальной дискуссии нельзя истолковать иначе, как отказ от позиции.

Почему мы поставили этот вопрос? Мы объяснили это, ставя его. Потому что «про­тест против аннексий есть не что иное, как признание права самоопределения». В поня­тие аннексии входят обычно 1) понятие насилия (насильственное присоединение); 2) понятие чуженационального гнета (присоединение «чужой» области и т. п.) и — ино­гда — 3) понятие нарушения status quo. И это мы указали в тезисах, и это наше указа­ние не встретило критики.

Спрашивается, могут ли быть социал-демократы вообще против насилия? Ясно, что нет. Значит, мы не потому против аннексий, что они суть насилие, а почему-то друго­му. Точно так же не могут быть

См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 261—262. Ред.

26___________________________ В. И. ЛЕНИН

социал-демократы и за status quo. Как ни вертитесь, вы не минуете вывода: аннексия есть нарушение самоопределения нации, есть установление границ государства вопреки воле населения.

Быть против аннексий значит быть за право самоопределения. Быть «против на­сильственного удержания любой нации в границах данного государства» (мы нарочно

употребили и эту, чуточку видоизмененную формулировку той же самой мысли в § 4

* наших тезисов , и польские товарищи ответили здесь нам вполне ясно, заявив в своем

§ I, 4, в начале, что они «против насильственного удержания угнетенных наций в гра­ницах аннектирующего государства») — это то же самое, что быть за самоопределе­ние наций.

О словах спорить мы не хотим. Если есть партия, которая скажет в своей программе (или в обязательной для всех резолюции, дело не в форме), что она против аннексий , против насильственного удержания угнетенных наций в границах ее государства, то мы заявляем полное принципиальное согласие с такой партией. За слово «самоопределе­ние» было бы нелепо держаться. И если в нашей партии найдутся люди, которые захо­тят изменить в этом духе слова, формулировку § 9 нашей партийной программы, мы сочтем разногласие с такими товарищами совсем не принципиальным!

Дело только в политической ясности и в теоретической продуманности наших ло­зунгов.

В словесных дискуссиях по этому вопросу — важности которого особенно теперь, в связи с войной, никто не отрицает — встречался такой довод (мы не нашли его в печа­ти): протест против известного зла не обязательно означает признание положительно­го понятия, исключающего зло. Довод явно несостоятельный и поэтому, очевидно, ни­где и не воспроизведенный в печати. Если социалистическая партия заявляет, что она «против насильственного удержания угнетенной нации в границах аннектирующего государства», то эта

См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 257. Ред.

«Против старых и новых аннексий» — сформулировал это К. Радек в одной из своих статей в «Bemer Tagwacht»²⁰.

ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 27

партия тем самым обязуется отказаться от насильственного удержания, когда она будет у власти.

Мы ни минуты не сомневаемся, что, если завтра Гинденбург полупобедит Россию и выражением этой полупобеды явится (в связи с желанием Англии и Франции немного ослабить царизм) новое государство польское, вполне «осуществимое» с точки зрения экономических законов капитализма и империализма, и если затем послезавтра побе­дит социалистическая революция в Питере, Берлине и Варшаве, то польское социали­стическое правительство, подобно русскому и немецкому, откажется от «насильствен­ного удержания», скажем, украинцев, «в границах польского государства». Если в этом правительстве будут члены редакции «Газеты Роботничей», они, несомненно, принесут свои «тезисы» в жертву и этим опровергнут ту «теорию», что к «социалистическому обществу неприменимо право самоопределения». Если бы мы думали иначе, мы поста­вили бы на очередь дня не товарищескую дискуссию с социал-демократами Польши, а беспощадную борьбу с ними, как шовинистами.

Допустим, я выхожу на улицу любого европейского города и заявляю публично, по­вторяю потом в газетах «протест» против того, что мне не позволяют купить человека в рабство. Нет сомнения, что меня вправе будут счесть рабовладельцем, сторонником принципа или системы, как хотите, рабства. Что мои симпатии к рабству облечены в отрицательную форму протеста, а не в положительную («я за рабство»), это никого не обманет. Политический «протест» вполне равносилен политической программе, это до того очевидно, что как-то неловко даже быть вынужденным разъяснять это. Во всяком случае мы твердо уверены, что со стороны, по крайней мере, циммервальдских левых

— не говорим обо всех циммервальдцах, ибо там есть Мартов и другие каутскианцы,

— мы не встретим «протеста», если скажем, что в III Интернационале не будет места
для людей, способных отделять политический протест от политической программы,
противопоставлять одно другому и т. п.

28___________________________ В. И. ЛЕНИН

Не желая спорить о словах, мы позволим себе выразить твердую надежду, что поль­ские социал-демократы постараются вскоре формулировать официально как свое пред­ложение удалить § 9 из нашей (и их тоже) партийной программы, а равно из программы Интернационала (резолюция Лондонского конгресса 1896 г.), так и свое определение соответствующих политических мыслей о «старых и новых аннексиях» и о «насильст­венном удержании угнетаемой нации в границах аннектирующего государства». — Пе­рейдем к следующему вопросу.

4. ЗА АННЕКСИИ ИЛИ ПРОТИВ АННЕКСИЙ?

В § 3 первого отдела своих тезисов польские товарищи со всей определенностью за­являют, что они против всяких аннексий. К сожалению, в § 4 того же отдела мы встре­чаем утверждения, которые приходится признать аннексионистскими. Начинается этот § следующей... как бы помягче сказать?., странной фразой:

«Исходный пункт борьбы социал-демократии против аннексий, против насильственного удержания угнетенных наций в границах аннектирующего государства составляет отклонение всякой защиты оте­чества (курсив авторов), которая в эру империализма является защитой прав собственной буржуазии на угнетение и ограбление чужих народов...»

Что это? Как это?

«Исходным пунктом борьбы против аннексий является отклонение всякой защиты отечества...». Но ведь «защитой отечества» можно назвать и до сих пор общепринято было называть всякую национальную войну и всякое национальное восстание! Мы против аннексий, но... мы понимаем это так, что мы против войны аннектированных за их освобождение от аннектировавших, мы против восстания аннектированных с целью освобождения от аннектировавших! Разве это не аннексионистское утверждение?

Авторы тезисов мотивируют свое... странное утверждение тем, что «в эру империа­лизма» защита отечества есть защита прав своей буржуазии на угнетение чужих наро­дов. Но это верно только по отношению к империа-

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ____________________ 29

листской войне, т. е. войне между империалистскими державами или группами держав, когда обе воюющие стороны не только угнетают «чужие народы», но и ведут войну из-за того, кому больше угнетать чужих народов!

По-видимому, авторы ставят вопрос о «защите отечества» совсем не так, как ставит его наша партия. Мы отвергаем «защиту отечества» в империалистской войне. Это яс­нее ясного сказано и в манифесте Центрального Комитета кашей партии и в бернских резолюциях , перепечатанных в брошюре «Социализм и война», которая вышла и по-

9 1

немецки и по-французски . Мы подчеркнули это дважды и в наших тезисах (примеча­ния к § 4 и к § 6) . По-видимому, авторы польских тезисов отвергают защиту отечества вообще, т. е. и для национальной войны, считая, может быть, национальные войны «в эру империализма» невозможными. Говорим: «может быть», потому что в своих тези­сах польские товарищи такого взгляда не изложили.

Такой взгляд ясно выражен в тезисах немецкой группы «Интернационал» и в бро­шюре Юниуса, которой мы посвящаем особую статью . Заметим, в дополнение к ска­занному там, что национальное восстание аннектированной области или страны против аннектировавшей могут назвать именно восстанием, а не войной (мы слышали такое возражение и потому приводим его, хотя считаем этот терминологический спор несерь­езным). Во всяком случае, отрицать то, что аннектированная Бельгия, Сербия, Галиция, Армения назовут свое «восстание» против аннектировавшего «защитой отечества» и назовут правильно, едва ли кто решится. Выходит, что польские товарищи против та­кого восстания на том основании, что в этих аннектированных странах есть тоже бур­жуазия, которая тоже угнетает чужие народы, или вернее: может угнетать, ибо речь идет только о «праве ее на угнетение». Для оценки данной войны или данного восста­ния берется, следовательно, не его действительное социальное содержание

См. Сочинения, 5 изд., том 26, стр. 13—23 и 161 — 167. Ред. * См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 258 и 260. Ред. См. настоящий том, стр. 1—16. Ред.

30___________________________ В. И. ЛЕНИН

(борьба угнетенной нации против угнетающей за свое освобождение), а возможное осуществление угнетенной ныне буржуазией ее «права на угнетение». Если Бельгия, скажем, в 1917 году будет аннектирована Германией, а в 1918 году восстанет за свое освобождение, то польские товарищи будут против восстания на том основании, что бельгийская буржуазия имеет «право на угнетение чужих народов»!

Ни марксистского, ни революционного вообще в этом рассуждении нет ни грана. Не изменяя социализму, мы должны поддерживать всякое восстание против нашего глав­ного врага, буржуазии крупных государств, если это не восстание реакционного класса. Отказываясь от поддержки восстания аннектированных областей, мы — объективно — становимся аннексионистами. Именно «в эру империализма», которая есть эра начи­нающейся социальной революции, пролетариат поддержит с особой энергией сегодня восстание аннектированных областей, чтобы завтра же или одновременно напасть на ослабляемую таким восстанием буржуазию «великой» державы.

Однако польские товарищи идут еще дальше в своем аннексионизме. Они не только против восстания аннектированных областей, они против всякого восстановления их независимости, хотя бы мирного! Слушайте:

«Социал-демократия, отклоняя всякую ответственность за последствия угнетательской политики им­периализма, борясь с ними самым резким образом, никоим образом не выступает за установление новых пограничных столбов в Европе, за восстановление снесенных империализмом» (курсив авторов).

Сейчас «империализмом снесены пограничные столбы» между Германией и Бельги­ей, между Россией и Галицией. Международная социал-демократия должна быть, види­те ли, против их восстановления вообще, каким бы то ни было образом. В 1905 г., «в эру империализма», когда автономный сейм Норвегии провозгласил отделение от Швеции, а война Швеции против Норвегии, проповедовавшаяся реакционерами Шве­ции, не удалась как в силу сопротивления шведских рабочих, так и в силу международ­ной империалистской ситуации, —

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 31

социал-демократия должна была бы быть против отделения Норвегии, ибо это означа­ло, несомненно, «установление новых пограничных столбов в Европе» ! !

Это уже прямой, открытый аннексионизм. Опровергать его нет надобности, он сам себя опровергает. Ни одна социалистическая партия не решится принять этой позиции: «мы против аннексий вообще, но для Европы мы санкционируем аннексии или мирим­ся с ними, раз только они произведены...»

Остановиться надо лишь на теоретических источниках ошибки, доведшей наших польских товарищей до такой самоочевиднейшей... «невозможности». О неоснователь­ности выделения «Европы» мы скажем ниже. Следующие две фразы из тезисов пояс­няют другие источники ошибки:

«... Там, где колесо империализма прошло над образовавшимся уже капиталистическим государст­вом, давя его, там is зверской форме империалистского угнетения происходит политическая и экономи­ческая концентрация капиталистического мира, подготовляющая социализм...»

Это оправдание аннексий есть струвизм, а не марксизм . Русские социал-демократы, помнящие 1890-ые годы в России, хорошо знают эту манеру извращения марксизма, общую гг. Струве, Куновым, Легинам и К . Как раз насчет немецких стру-вистов, так называемых «социал-империалистов», в другом тезисе (II, 3) польских то­варищей читаем:

... (Лозунг самоопределения) «дает социал-империалистам возможность, доказывая иллюзионный ха­рактер этого лозунга, представлять нашу борьбу против национального угнетения исторически неправо­мерной сентиментальностью и тем подрывать доверие пролетариата к научной обоснованности социал-демократической программы...»

Это значит, что позицию немецких струвистов авторы считают «научной»! Поздрав­ляем.

Только одна «мелочь» разрушает этот удивительный аргумент, грозящий нам тем, что Ленчи, Куновы, Парвусы правы против нас: именно, эти Ленчи последовательные по-своему люди, и в номере 8—9 шовинистского немецкого «Колокола» — мы на­рочно процитировали

32___________________________ В. И. ЛЕНИН

эти именно номера в наших тезисах — Ленч доказывает одновременно и «научную не­обоснованность» лозунга самоопределения (польские социал-демократы признали, ви­димо, эту аргументацию Ленча неотразимой, как явствует из приведенного нами рас­суждения в их тезисах...) и «научную необоснованность» лозунга: против аннексий! !

Ибо Ленч прекрасно понял ту простую истину, на которую мы указали польским коллегам, не пожелавшим ответить на наше указание: нет разницы, «ни экономической, ни политической», ни вообще логической, между «признанием» самоопределения и «протестом» против аннексий. Если польские товарищи считают доводы Ленчей про­тив самоопределения неотразимыми, то нельзя же не признать факта: все эти доводы Ленчи направляют и против борьбы с аннексиями.

Теоретическая ошибка, лежащая в основе всех рассуждений наших польских коллег, довела их до того, что они оказались непоследовательными аннексионистами.

5. ПОЧЕМУ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ ПРОТИВ АННЕКСИЙ?

С нашей точки зрения ответ ясен: потому, что аннексия нарушает самоопределение наций или, иначе, составляет одну из форм национального гнета.

С точки зрения польских социал-демократов, приходится особо выяснять, почему мы против аннексий, и эти разъяснения (I, 3 в тезисах) запутывают авторов неминуемо в новый ряд противоречий.

Два довода приводится ими в «оправдание» того, почему мы (вопреки «научно-обоснованным» аргументам Ленчей) против аннексий. Первый:

«... Утверждению, что аннексии в Европе необходимы для военного обеспечения победоносного им­периалистского государства, социал-демократия противопоставляет тот факт, что аннексии только уси­ливают антагонизмы и тем увеличивают опасность войны...»

Это недостаточный ответ Ленчам, ибо их главный довод не военная необходимость, а экономическая прогрессивность аннексий, означающих концентрацию

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 33

при империализме. Где же тут логика, если польские социал-демократы в одно и то же время признают прогрессивность такой концентрации, отказываясь в Европе восста-новлять снесенные империализмом пограничные столбы, и возражают против аннек­сий?

Далее. Опасность каких войн усиливают аннексии? Не империалистских, ибо они порождаются другими причинами; главные антагонизмы в настоящей империалистской войне, бесспорно, суть антагонизмы Англии с Германией, России с Германией. Аннек­сий тут не было и нет. Речь идет об усилении опасности национальных войн и нацио­нальных восстаний. Но как же можно, с одной стороны, объявлять национальные вой­ны «в эру империализма» невозможными, а с другой стороны, выдвигать «опасность» национальных войн? Это не логично.

Второй довод.

Аннексии «создают пропасть между пролетариатом господствующей и угнетенной наций»... «пролетари­ат угнетенной нации соединился бы со своей буржуазией и видел врага в пролетариате господствующей нации. На место интернациональной классовой борьбы пролетариата против интернациональной бур­жуазии наступил бы раскол пролетариата, его идейное развращение...»

Эти доводы мы вполне разделяем. Но логично ли по одному и тому же вопросу, в одно и то же время выдвигать взаимно исключающие доводы? В § 3 отдела I тезисов мы читаем приведенные доводы, видящие раскол пролетариата в аннексиях, а рядом, в § 4, нам говорят, что в Европе надо быть против отмены совершенных уже аннексий, за «воспитание рабочих масс угнетенных и угнетающих наций к солидарной борьбе». Ес­ли отмена аннексий — реакционная «сентиментальность», тогда нельзя аргументиро­вать так, что аннексии роют «пропасть» между «пролетариатом» и создают «раскол» его, тогда надо, наоборот, видеть в аннексиях условие сближения пролетариата разных наций.

Мы говорим: для того, чтобы мы были в силах совершить социалистическую рево­люцию и низвергнуть буржуазию, рабочие должны соединяться теснее и этому

34___________________________ В. И. ЛЕНИН

тесному соединению служит борьба за самоопределение, т. е. против аннексий. Мы ос­таемся последовательны. Польские же товарищи, признавая «неотменяемость» евро­пейских аннексий, признавая «невозможность» национальных войн, побивают сами се­бя, когда спорят «против» аннексий именно доводами от национальных войн! Именно доводами такого рода, что аннексии затрудняют сближение и слияние рабочих разных наций!

Другими словами: чтобы возразить против аннексий, польским социал-демократам приходится брать доводы из такого теоретического багажа, который они же принципи­ально отвергают.

Еще и еще нагляднее это на вопросе о колониях.

6. МОЖНО ЛИ ПРОТИВОПОЛАГАТЬ КОЛОНИИ «ЕВРОПЕ» В ДАННОМ ВОПРОСЕ?

В наших тезисах сказано, что требование немедленного освобождения колоний так же «неосуществимо» (т. е. неосуществимо без ряда революций и непрочно без социа­лизма) при капитализме, как и самоопределение наций, выбор чиновников народом, демократическая республика и пр., — ас другой стороны, что требование освобожде­ния колоний есть не что иное, как «признание самоопределения наций».

Польские товарищи не ответили ни на один из этих аргументов. Они попытались провести различие между «Европой» и колониями. Только для Европы они становятся непоследовательными аннексионистами, отказываясь отменять аннексии, раз они уже совершены. Для колоний же они провозглашают безусловное требование: «прочь из колоний!».

Русские социалисты должны требовать: «прочь из Туркестана, из Хивы, из Бухары и пр.», но они впадут, дескать, в «утопизм», «ненаучную» «сентиментальность» и проч., если такой же свободы отделения потребуют для Польши, Финляндии, Украины и пр. Английские социалисты должны требовать: «прочь из Африки, из Индии, из Австра­лии», но не из Ирландии. Какими теоретическими основаниями можно объяснить такое

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 35

бьющее в глаза своей неверностью различие? Обойти этот вопрос нельзя.

Главная «база» противников самоопределения: «неосуществимость». Ту же мысль с небольшим оттенком выражает ссылка на «экономическую и политическую концен­трацию».

Ясно, что концентрация происходит и посредством присоединения колоний. Эконо­мическое различие между колониями и европейскими народами — по крайней мере, большинством последних — состояло прежде в том, что колонии втягивались в обмен товаров, но еще не в капиталистическое производство. Империализм это изменил. Им­периализм есть, между прочим, вывоз капитала. Капиталистическое производство все более и более ускоренно пересаживается в колонии. Вырвать их из зависимости от ев­ропейского финансового капитала нельзя. С военной точки зрения, как и с точки зрения экспансии (расширения), отделение колонии осуществимо, по общему правилу, лишь с социализмом, а при капитализме или в виде исключения или ценой ряда революций и восстаний как в колонии, так и в метрополии.

В Европе большей частью зависимые нации капиталистически развитее (хотя не все: албанцы, многие инородцы России), чем в колониях. Но именно это вызывает больший отпор национальному гнету и аннексиям! Именно в силу этого развитие капитализма обеспеченнее в Европе при всяких политических условиях, в том числе и при отделе­нии, чем в колониях... «Там, — говорят польские товарищи про колонии (I, 4), — капи­тализму предстоит еще задача самостоятельного развития производительных сил...». В Европе это еще заметнее: капитализм в Польше, в Финляндии, Украине, Эльзасе, несо­мненно, развивает производительные силы и сильнее, и быстрее, и самостоятельнее, чем в Индии, в Туркестане, в Египте и других колониях чистейшего типа. Ни самостоя­тельное, ни вообще какое бы то ни было развитие в обществе товарного производства невозможно без капитала. В Европе у зависимых наций есть и свой капитал и легкая возможность на разнообразнейших

36___________________________ В. И. ЛЕНИН

условиях добыть его. В колониях своего капитала нет или почти нет, добывать его ина­че как на условиях политического подчинения, в обстановке финансового капитала, ко­лония не может. Что же значит, в силу всего этого, требование немедленно и безуслов­но освободить колонии? Не ясно ли, что оно гораздо «утопичнее» в том вульгарном, карикатурно-«марксистском» смысле слова: «утопия», в котором его употребляют гг. Струве, Ленчи, Куновы, а за ними, к сожалению, и польские товарищи? Под «утопиз­мом» здесь понимается собственно отступление от обывательски-обычного, в том чис­ле все революционное. Но революционные движения всех видов — в том числе и на­циональные — в европейской обстановке возможнее, осуществимее, упорнее, созна­тельнее, труднее победимы, чем в колониях.

Социализм, — говорят польские товарищи (I, 3), — «сумеет дать неразвитым наро­дам в колониях бескорыстную культурную помощь, не господствуя над ними». Совер­шенно справедливо. Но где же основания думать, что большая нация, большое государ­ство, перейдя к социализму, не сумеет привлечь маленькой угнетенной нации в Европе посредством «бескорыстной культурной помощи»? Именно свобода отделения, кото­рую польские социал-демократы «дают» колониям, и привлечет к союзу с большими социалистическими государствами малые, но культурные и политически-требователъные, угнетенные нации Европы, ибо крупное государство при социализме будет значить: столько-то часов работы в день меньше, на столько-то заработка в день больше. Трудящиеся массы, освобождающиеся от ига буржуазии, всеми силами потя­нутся к союзу и слиянию с большими и передовыми социалистическими нациями, ради этой «культурной помощи», лишь бы вчерашние угнетатели не оскорбляли высокораз­витого демократического чувства самоуважения долго угнетавшейся нации, лишь бы предоставили ей равенство во всем, в том числе и в государственном строительстве, в опыте построить «свое» государство. При капитализме этот «опыт» означает войны, обособление, замкнутость, узкий эгоизм привилегированных

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 37

мелких наций (Голландия, Швейцария). При социализме трудящиеся массы сами не со­гласятся нигде на замкнутость по чисто экономическим, вышеуказанным мотивам, а разнообразие политических форм, свобода выхода из государства, опыт государствен­ного строительства — все это будет, пока не отомрет всякое государство вообще, — основой богатой культурной жизни, залогом ускорения процесса добровольного сбли­жения и слияния наций.

Выделяя колонии и противополагая их Европе, польские товарищи впадают в такое противоречие, которое сразу разрушает всю их ошибочную аргументацию.

7. МАРКСИЗМ ИЛИ ПРУДОНИЗМ?

Нашу ссылку на отношение Маркса к отделению Ирландии польские товарищи па­рируют, в виде исключения, не косвенно, а прямо. В чем же состоит их возражение? Ссылки на позицию Маркса 1848—1871 гг. не имеют, по их мнению, «ни малейшей ценности». Это необыкновенно сердитое и решительное заявление мотивируется тем, что Маркс «одновременно» выступал против стремлений к независимости «чехов, юж-

24

ных славян и т. п.» .

Мотивировка именно потому особенно сердита, что она особенно несостоятельна. У польских марксистов вышло, что Маркс был просто путаником, который «одновремен­но» говорил противоположные вещи! Это совсем не верно и это совсем не марксизм. Как раз требование «конкретного» анализа, которое польские товарищи выдвигают, чтобы не применять его, обязывает нас рассмотреть, не вытекало ли различное отно­шение Маркса к различным конкретным «национальным» движениям из одного и того же социалистического мировоззрения.

Как известно, Маркс стоял за независимость Польши с точки зрения интересов евро­ пейской демократии в ее борьбе против силы и влияния — можно сказать: против все­силия и преобладающего реакционного влияния — царизма. Правильность этой точки зрения получила

38___________________________ В. И. ЛЕНИН

самое наглядное и фактическое подтверждение в 1849 г., когда русское крепостное войско раздавило национально-освободительное и революционно-демократическое восстание в Венгрии. И с тех пор до смерти Маркса, даже позже, до 1890 года, когда грозила реакционная война царизма в союзе с Францией против не империалистской, а национально независимой Германии, Энгельс стоял прежде всего и больше всего за борьбу с царизмом. Поэтому и только поэтому Маркс и Энгельс были против нацио­нального движения чехов и южных славян. Простая справка с тем, что писали Маркс и Энгельс в 1848—1849 гг., покажет всякому, кто интересуется марксизмом не для того, чтобы отмахиваться от марксизма, что Маркс и Энгельс противополагали тогда прямо и определенно «целые реакционные народы», служащие «русскими форпостами» в Ев­ропе, «революционным народам»: немцам, полякам, мадьярам. Это факт. И этот факт был тогда бесспорно верно указан: в 1848 г. революционные народы бились за свобо­ду, главным врагом которой был царизм, а чехи и т. п. действительно были реакцион­ными народами, форпостами царизма.

Что же говорит нам этот конкретный пример, который надо разобрать конкретно, если хотеть быть верным марксизму? Только то, что 1) интересы освобождения не­скольких крупных и крупнейших народов Европы стоят выше интересов освободитель­ного движения мелких наций; 2) что требование демократии надо брать в общеевро­пейском — теперь следует сказать: мировом — масштабе, а не изолированно.

Ничего больше. Ни тени опровержения того элементарного социалистического принципа, который забывают поляки и которому всегда был верен Маркс: не может быть свободен народ, угнетающий другие народы²⁵. Если конкретная ситуация, перед которой стоял Маркс в эпоху преобладающего влияния царизма в международной по­литике, повторится, например, в такой форме, что несколько народов начнут социали­стическую революцию (как в 1848 г. в Европе начали буржуазно-демократическую ре­волюцию), а другие народы окажутся

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 39

главными столпами буржуазной реакции, — мы тоже должны быть за революционную войну с ними, за то, чтобы «раздавить» их, за то, чтобы разрушить все их форпосты, какие бы мелконациональные движения здесь ни выдвигались. Следовательно, вовсе не отбрасывать должны мы примеры тактики Маркса, — это значило бы на словах испо­ведовать марксизм, на деле рвать с ним — а из их конкретного анализа выводить не­оценимые уроки для будущего. Отдельные требования демократии, в том числе само­определение, не абсолют, а частичка общедемократического (ныне: общесоциалисти­ческого) мирового движения. Возможно, что в отдельных конкретных случаях частичка противоречит общему, тогда надо отвергнуть ее. Возможно, что республиканское дви­жение в одной из стран является лишь орудием клерикальной или финансово-монархической интриги других стран, — тогда мы должны не поддерживать это дан­ное, конкретное движение, но было бы смешно на таком основании выбрасывать из программы международной социал-демократии лозунг республики,

Как именно изменилась конкретная ситуация с 1848— 1871 по 1898—1916 гг. (беру крупнейшие вехи империализма, как периода: от испано-американской империалист­ской войны до европейской империалистской войны)? Царизм заведомо и бесспорно перестал быть главным оплотом реакции, во-1-х, вследствие поддержки его междуна­родным финансовым капиталом, особенно Франции, во-2-х, в силу 1905 года. Тогда система крупных национальных государств — демократий Европы — несла миру де­мократию и социализм вопреки царизму .

Рязанов опубликовал в «Архиве по истории социализма» Грюнберга (1916, I) интереснейшую ста­тью Энгельса 1866 г. по польскому вопросу. Энгельс подчеркивает необходимость для пролетариата признать политическую независимость и «самоопределение» (right to dispose of itself) крупных, великих наций Европы, отмечая нелепость «принципа национальностей» (особенно в его бонапартистском ис­пользовании), т. е. приравнивания любой мелкой нации к этим крупным. «Россия, — говорит Энгельс, — есть владелец громадного количества украденной собственности» (т. е. угнетенных наций), «которую ей придется отдать назад в день расчета»²⁶. И бонапартизм и царизм используют мелконациональные дви­жения в свою выгоду, против европейской демократии.

40___________________________ В. И. ЛЕНИН

До империализма Маркс и Энгельс не дожили. Теперь сложилась система горстки (5— 6 числом) «великих» империалистических держав, из коих каждая угнетает чужие на­ции, причем это угнетение является одним из источников искусственной задержки па­дения капитализма, искусственной поддержки оппортунизма и социал-шовинизма гос­подствующих над миром империалистских наций. Тогда западноевропейская демокра­тия, освобождающая крупнейшие нации, была против царизма, использующего в целях реакции отдельные маленькие национальные движения. Теперь союз царистского с пе­редовым капиталистическим, европейским, империализмом, на базе всеобщего угнете­ния ими ряда наций, стоит против социалистического пролетариата, расколотого на шовинистский, «социал-империалистский», и на революционный.

Вот в чем конкретное изменение ситуации, как раз игнорируемое польскими социал-демократами, вопреки их обещанию быть конкретными! Отсюда конкретное изменение в приложении тех же социалистических принципов: тогда в первую голову «против царизма» (и против используемых им в антидемократическом направлении некоторых мелконациональных движений) за крупнонациональные, революционные, народы За­пада. Теперь против единого, выравнявшегося, фронта империалистских держав, импе­риалистской буржуазии, социал-империалистов, за использование в целях социалисти­ческой революции всех национальных движений против империализма. Чем чище те­перь борьба пролетариата против общеимпериалистского фронта, тем насущнее, оче­видно, интернационалистский принцип: «не может быть свободен народ, угнетающий чужие народы».

Прудонисты, во имя доктринерски-понятой социальной революции, игнорировали международную роль Польши и отмахивались от национальных движений. Совершен­но так же доктринерски поступают польские социал-демократы, разбивающие интерна­циональный фронт борьбы с социал-империалистами, помогая (объективно) этим по­следним своими колебаниями по вопросу

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ_____________________ 41

об аннексиях. Ибо именно интернациональный фронт пролетарской борьбы видоизме­нился в отношении конкретной позиции мелких наций: тогда (1848—1871) мелкие на­ции имели значение, как возможный союзник либо «западной демократии» и револю­ционных народов, либо царизма; теперь (1898—1914) мелкие нации потеряли такое значение; их значение ныне — один из питательных источников паразитизма и, следо­вательно, социал-империализма «великодержавных наций». Не то важно, освободится ли до социалистической революции Vso или Vioo мелких наций, а то важно, что проле­тариат в империалистскую эпоху, в силу объективных причин, разделился на два меж­дународных лагеря, из коих один развращен крохами, падающими со стола великодер­жавной буржуазии, — между прочим, и от двойной или тройной эксплуатации мелких наций, — а другой не может освободиться сам, не освобождая мелких наций, не воспи­тывая массы в антишовинистском, т. е. антианнексионистском, т. е. «самоопределенче-ском» духе.

Эту, самую главную, сторону дела игнорируют польские товарищи, смотрящие на вещи не с центральной в эпоху империализма позиции, не с точки зрения двух лагерей международного пролетариата.

Вот еще наглядные примеры их прудонизма: 1) отношение к ирландскому восста­нию 1916 года, о чем речь ниже; 2) заявление в тезисах (II, 3, в конце § 3), что лозунг социалистической революции «не должен быть ничем прикрыт». Это как раз глубоко антимарксистская идея, будто можно «прикрыть» лозунг социалистической революции, связывая его с последовательно-революционной позицией во всяком, в том числе и на­циональном вопросе.

Нашу программу польские социал-демократы находят «национально-реформистской». Сопоставьте два практических предложения: 1) за автономию (поль­ские тезисы III, 4) и 2) за свободу отделения. Ведь этим и только этим отличаются наши программы! И не ясно ли, что реформистской является именно первая в отличие от второй? Реформистское изменение есть такое,

42___________________________ В. И. ЛЕНИН

которое не подрывает основ власти господствующего класса, будучи лишь уступкой его, при сохранении его господства. Революционное подрывает основу власти. Рефор­мистское в национальной программе не отменяет всех привилегий господствующей на­ции, не создает полного равноправия, не устраняет всякого национального гнета. «Ав­тономная» нация не равноправна с «державной» нацией; польские товарищи не могли бы не заметить этого, если бы не игнорировали упорно (точно наши старые «экономи­сты») анализа политических понятий и категорий. Автономная Норвегия пользовалась, как часть Швеции, до 1905 г. самой широкой автономией, но равноправна Швеции она не была. Лишь ее свободное отделение проявило на деле и доказало ее равноправие (причем — добавим в скобках — именно этот свободный отход создал базу для более тесного, более демократического сближения, основанного на равенстве прав). Пока Норвегия была только автономна, шведская аристократия имела одну лишнюю приви­легию, и эта привилегия была не «ослаблена» (— сущность реформизма в ослаблении зла, а не уничтожении его), а отделением устранена совершенно (— основной признак революционного в программе).

Кстати сказать: автономия, как реформа, принципиально отлична от свободы отде­ления, как революционной меры. Это несомненно. Но реформа — всем известно — часто есть на практике лишь шаг к революции. Именно автономия позволяет нации, на­сильственно удерживаемой в границах данного государства, окончательно конституи­роваться как нация, собрать, узнать, сорганизовать свои силы, выбрать вполне подхо­дящий момент для заявления... в «норвежском» духе: мы, автономный сейм нации та­кой-то или края такого-то, объявляем, что император всероссийский перестал быть ко­ролем польским и т. п. На это «возражают» обычно: такие вопросы решаются войнами, а не декларациями. Справедливо: в громадном большинстве случаев войнами (как во­просы о форме правления крупных государств в громадном большинстве

_____________________ ИТОГИ ДИСКУССИИ О САМООПРЕДЕЛЕНИИ____________________ 43

случаев решаются лишь войнами и революциями). Однако не мешает подумать, логич­но ли подобное «возражение» против политической программы революционной пар­тии? Разве мы против войн и революций за справедливое и полезное для пролетариата, за демократию и за социализм?

«Но не можем же мы стоять за войну между великими народами, за избиение 20 миллионов людей ради проблематического освобождения маленькой нации, может быть, состоящей из 10—20 миллионов населения»! Конечно, не можем. Но не потому, что мы выкидываем из своей программы полное национальное равенство, а потому, что интересы демократии одной страны надо подчинять интересам демократии нескольких и всех стран. Представим себе, что между двумя большими монархиями находится одна маленькая, королек которой родственными и иными узами «связан» с монархами обеих соседних стран. Представим себе далее, что провозглашение республики в маленькой стране, изгнание ее монарха, означало бы на практике войну между двумя соседними большими странами из-за восстановления того или иного монарха маленькой страны. Нет сомнения, что вся международная социал-демократия, как и действительно интер­националистская часть социал-демократии маленькой страны, была бы против замены монархии республикой в данном случае. Замена монархии республикой — не абсолют, а одно из демократических требований, подчиненное интересам демократии (и еще бо­лее, конечно, социалистического пролетариата) в целом. Наверное, такой случай не вы­звал бы ни тени разногласий между социал-демократами любых стран. Но если бы на этом основании какой-либо социал-демократ предложил выкинуть из программы меж­дународной социал-демократии вообще лозунг республики, — его, наверное, сочли бы сумасшедшим. Ему сказали бы: нельзя все же забывать элементарное логическое отли­чие особенного от общего.