«Только что рассмотренная отрицатель- ность образует собой поворотный пункт в движении понятия. Она есть простая точка отрицательного соотношения с собой, внут-

 

* Формальное мышление. Ред.

210


 

 

 

соль
диалек-
тики

критерий

истины

единство

понятия и

реальности

ренний источник всякой деятельности, жи-
вого и духовного самодвижения, диалекти-
ческая душа, которую всё истинное имеет
в самом себе и через которую оно только и
есть истина; ибо исключительно на этой
субъективности основывается снятие проти-
воположности между понятием и реально-
стью и то единство, которое есть истина. —
Второе отрицательное, отрицательное отри-
цательного, к которому мы пришли, есть
указанное снятие противоречия, но это сня-
тие так же мало, как и противоречие, есть
действие некоторой внешней рефлексии; оно
есть сокровеннейший, объективнейший мо-
мент жизни и духа, благодаря которому
имеет бытие субъект, лицо, свободное» (342—
343) [309-310].

 


 


Здесь важно: 1) характеристика диалектики:
самодвижение, источник деятельности, движение
жизни и духа; совпадение понятий субъекта (че-
ловека) с реальностью; 2) объективизм в высшей
степени („das objektivste Moment" *).


 

Это отрицание отрицания есть третий член, говорит
Гегель (343) [310] — «если вообще желают считать»
но можно признать его и четвертым (Quadruplicitat **)
(344) [311], считая два отрицания: „простое" (или
„формальное") и „абсолютное" (343 i. f. ) [310—311].

 

Различие мне неясное, не равно ли абсолютное
более конкретному?  


 


«Хотя это единство, равно как
вся форма метода — троичность
есть лишь совершенно поверхно-
стная внешняя сторона способа
[ознания» (344) J311].


NB:

„троичность" диа-
лектики есть ее
внешняя поверх-
ностная сторона

 

* — «объективнейший момент». Ред.
*
* — четверичность. Ред,

211

— но, говорит, и то уже „бесконечная
заслуга кантовой философии", что хотя бы
она (пусть ohne Begriff *) указана.

 

Гегель
жестоко
ругает
формализм,
скуку, пус-
тоту игры
в диалек-
тику

«Формализм, правда, также усвоил себе
троичность и держался ее пустой схемы; но
поверхностность, скандальность и пустота
современного, философского так называе-
мого конструирования, состоящего един-
ственно в том, чтобы повсюду подсовывать
эту формальную схему, без понятия и
имманентного определения, и употреблять

ее для установления внешнего порядка,
сделали эту форму скучной и приобрели ей
дурную славу. Однако из-за пошлости это-
го употребления она не может еще поте-
рять своей внутренней ценности, и все же
следует высоко ценить то, что тем самым
найден хотя бы не постигнутый еще в поня-
тиях образ разумного» (344—345) [311].

Результат отрицания отрицания, это третье не есть...

«покоящееся третье, а именно это единство» (про-

тивоположностей), «которое есть опосредствующее

себя с самим собой движение и деятельность»...

(345) [312].

Результат этого диалектического превращения в

„третье", в синтез есть новая посылка, утверждение

etc., которая снова становится источником дальнейшего

анализа. Но в нее, эту „третью" ступень, уже вошло