«Пролетарий» № 23, Печатается по тексту

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 3

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

31 (18) октября 1905 г. газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

РАВНОВЕСИЕ СИЛ²

1) Итог до сих пор [30 (17) октября, понедельник] — равновесие сил, как мы указали
уже в № 23 «Пролетария»²'.

2) Царизм уже не в силах, — революция еще не в силах победить.

3) От этого громадные колебания. Страшное, гигантское усиление революционных
явлений (стачки, митинги, баррикады, комитеты общественной безопасности, полная
парализация правительства etc.)

— с другой стороны, отсутствие решительной репрессии. Войска колеблются.

4) Двор колеблется («Times»⁴ и «Daily Telegraph»⁵): диктатура или конституция.
Двор колеблется и выжидает. Собственно, это правильная тактика с его стороны:

равновесие сил заставляет выжидать, ибо власть в их руках.

Революция дошла до такого момента, когда контрреволюции нападать, наступать невыгодно.

Для нас, для пролетариата, для последовательных революционных демократов, это­го еще мало. Если мы не поднимемся еще ступенью выше, если мы не осилим задачи самостоятельного наступления, если мы не сломим силы царизма, не разрушим его фактической власти, — тогда революция будет половинчатая, тогда буржуазия за нос проведет рабочих.

5) Слух, будто решена конституция. Если да, тогда царь, значит, учитывает уроки
1848 года и других

В. И. ЛЕНИН

революций: без учредительного собрания, до учредительного собрания, помимо учре­дительного собрания даровать конституцию. Какую? В лучшем (для царя) случае = кадетскую.

Значение этого: осуществление идеала конституционалистов-демократов, переска­кивание через революцию. Обман народа, ибо полной и реальной свободы выборов все же не будет.

Не перескочить ли революции через эту пожалованную конституцию?

Написано 17 (30) октября 1905 г.

Впервые напечатано в 1926 г.

в Ленинском сборнике V Печатается по рукописи

ПЕРВЫЕ ИТОГИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ

Помещенный нами в предыдущем номере отчет о конференции социал-

„ _ б демократических партии и организации России дает возможность подвести некоторые,

хотя бы первоначальные, итоги по вопросу о современной политической группировке. Конференция социал-демократических партий и организаций (РСДРП — ЦК, Бунд , Латышская СДРП⁸, Польская С-Д⁹ и революционная Украинская партия¹⁰) приняла единогласно тактику активного бойкота по отношению к Государственной думе. Необ­ходимость усиленной агитации против Государственной думы в прямом значении сло­ва, необходимость агитировать против всех партий, допускающих участие в Государст­венной думе, наконец обязательность подготовки вооруженного восстания признаны теперь, можно сказать без преувеличения, всей революционной социал-демократией независимо от национальных различий. Основы той тактики, которую принял Τ TTC РСДРП и которую мы защищали в «Пролетарии», начиная с № 12 нашей газеты, т. е. в течение уже 27г месяцев, стали теперь основами тактики почти всей социал-демократии в России, за одним печальным исключением.

Этим исключением, как известно читателю, является «Искра»¹¹ и «меньшинство», отколовшееся от РСДРП. «Организационная комиссия» — его практический центр — была представлена на конференции. Как вотировал ее делегат, мы не знаем, но факт тот, что

В. И. ЛЕНИН

Организационная комиссия отказалась подписаться под резолюцией конференции. Это­го и надо было ожидать после принятия Южной «учредительной» конференцией ново-искровцев¹² крайне неразумной и, по принципиальному ее значению, оппортунистиче­ской резолюции о Государственной думе, подробно разобранной нами в № 21 «Проле­тария» .

Политическая группировка, таким образом, вполне наметилась. Вопрос об отноше­нии к Государственной думе вызвал едва ли не впервые совместное обсуждение поли­тической тактики оппозиционными и революционными партиями, легальной и неле­гальной печатью. Это был громадный шаг вперед, по сравнению с предыдущим перио­дом движения. Прежде целая пропасть отделяла оппозицию от революционеров, ле­гальную работу от нелегальной. Теперь движение так гигантски ушло вперед за какие-нибудь десяток месяцев, что пропасть в значительной части оказалась засыпанной: «ле­гальная» оппозиция была поднята революционной борьбой на гребень волны, почти до признания факта революции. Прежде мы, собственно говоря, и не могли спорить с представителями легальной оппозиции о тактике, о поведении политических партий, ибо и партий-то кроме революционных, нелегальных не было, ибо «политическая дея­тельность» вся сплошь совпадала с деятельностью «политических преступников», если оставить в стороне «деятельность» самодержавия и его слуг. Теперь Государственная дума сделалась естественно и неизбежно предметом обсуждения всей массы народа, всех оттенков, направлений и партий. Революционная борьба пробила дорогу револю­ционной дискуссии и в легальную печать, и в земские собрания, и в студенческие сход­ки, и в массовые рабочие митинги.

Дискуссию по вопросу о том, как отнестись к Государственной думе, начали едва ли не первые земцы и радикальная интеллигенция, наиболее заинтересованные непосред­ственно в царской подачке и наиболее осведомленные о ней еще до издания манифеста 6-го ав-

* См. Сочинения, 5 изд., том 11, стр. 354—372. Ред.

ПЕРВЫЕ ИТОГИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ

густа . А затем эта дискуссия перешла во всю политическую печать России, как сво­бодную, т. е. нелегальную, договаривавшую все свои доводы и все свои лозунги до конца, так и в легальную, писавшую эзоповским языком за бойкот и свободно против бойкота.

Политическая группировка, этот предвестник размежевки политических партий и классов всех народов России, стала складываться именно по вопросу о бойкоте. Идти в Думу или не идти? Срывать Думу или принять Думу? Бороться ли в Думе, на почве Думы или вне Думы, помимо Думы, против Думы? — так встал вопрос неизбежно и перед привилегированной кучкой избирателей и перед «бесправной» массой народа. И вот, по этому вопросу, который решался, конечно, с тысячи различных точек зрения и с тысячами всяких вариантов и «особых мнений», имеются теперь сводные результаты того «опроса» общественного мнения, который дается всей печатью и всей суммой за­явлений всех политических организаций, политических собраний, сходок и т. д.

Эти сводные результаты таковы:

Три основных типа взглядов на Думу выступают выпукло, в полном соответствии с тремя основными и главными социальными силами происходящей революции: взгляды черносотенский (самодержавие), либеральный (буржуазия) и революционный (пролета­риат). Черносотенцы ухватились за Думу, как за лучшее и, пожалуй, единственно воз­можное, даже единственно мыслимое средство отстоять самодержавие. Либералы рас­критиковали Думу и приняли Думу, влекомые с неодолимой силой к путям легальным и к соглашению с царем. Революционный народ, с пролетариатом во главе, заклеймил Думу, провозгласил активный бойкот ее и показал уже на деле свое стремление превра­тить этот активный бойкот в вооруженное восстание.

На этих трех основных типах стоит несколько поподробнее остановиться.

Что касается черносотенцев, то можно было ожидать (и такое ожидание выражали люди, склонные взять

10___________________________ В. И. ЛЕНИН

Думу всерьез — даже, если не ошибаемся, и искровцы), что сторонники самодержавия будут прямо или косвенно сочувствовать бойкоту или абсентеизму, как выражается не­редко наша рабья печать. Пускай, дескать, бойкотируют: нам же лучше, цельнее и чище будет черносотенский состав Думы. И так как в России есть консервативные органы, способные травить царских министров за чрезмерный либерализм, способные фронди­ровать против «слишком слабого» правительства, то подобный взгляд вполне мог бы найти себе такое же и даже более ясное выражение, чем многие взгляды конституцио­налистов. Но тут и сказалась ошибка людей, взявших Думу всерьез и заговоривших о борьбе на почве Думы, о поддержке борьбы в Думе и пр. и т. п. Тут и оказалось сразу, что самодержавие страшно нуждается в легальной думской оппозиции, страшно боится бойкота. Почему? Очень просто: потому, что полная невозможность управлять страной без сделки хотя бы с частью буржуазии, как класса, обнаружилась несомненно. Без сделки с правым крылом буржуазии нельзя управлять страной, нельзя достать денег, нельзя дольше жить. Как ни азиатски-дико наше самодержавие, как ни много в нем до­потопного варварства, консервированного в необыкновенно чистом виде в течение ве­ков, а все же самодержавное правительство есть правительство капиталистической страны, связанной тысячами неразрывных нитей с Европой, с международным рынком, с международным капиталом. Зависимость самодержавия от буржуазии всея России есть самая сильная материальная зависимость, которая может быть прикрыта сотнями средневековых пристроек, которая может быть ослаблена миллионами единоличных или групповых придворных подкупов (чинами, местами, концессиями, подачками, по­блажками и пр., и пр., и пр.), — но которая в решительные моменты народной жизни должна проявиться с решающей силой.

И если мы видим теперь, что г. Витте забегает пред либералами; — что он говорит либеральные речи, о которых сообщает легальная печать; — что он ведет

___________________ ПЕРВЫЕ ИТОГИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ___________________ П

«неформальные переговоры с г. Гессеном», вождем кадетов (телеграмма петербургско­го корреспондента «Times»); — что заграничная печать наводняется вестями о либе­ральных планах царя, — то все это не случайность. Конечно, тут тьма лжи и интриг, но ведь царское правительство, да и вообще всякое буржуазное правительство не может ни единого шага в своей политике сделать без лжи и интриг. Конечно, тут много самого мелкого мошенничества, вызванного приездом в Петербург уполномоченных от фран­цузских и немецких банкиров для переговоров о новом займе в полмиллиарда рублей, до зарезу нужных царскому правительству. Но ведь вся система зависимости прави­тельств от буржуазии неизбежно порождает случаи мошенничества при всех и всяче­ских сделках и проделках, в которых осуществляется эта зависимость.

Самодержавию необходимо «помириться» с буржуазией, и оно вынуждено стре­миться к этому, — причем, разумеется, оно хочет надуть общественное мнение Евро­пы и России. А Государственная дума есть великолепное средство для этой цели. Ле­гальная оппозиция буржуазии в Думе есть именно та внешность признанного буржуа­зией государственного строя, которая, может быть, была бы в состоянии еще помочь самодержавию вывернуться.

Отсюда понятно, почему «Московские Ведомости» , этот орган консервативной оп­позиции правительству, не с злорадством и не с усмешкой, а с пеной на губах, с бешен­ством отчаяния говорит о бойкоте Думы. Отсюда понятно, что орган черносотенцев, «Новое Время»¹⁵, обрушивается на «абсентеистов» и пытается привлечь к борьбе с иде­ей бойкота даже Бебеля («Пролетарий» № 20 ). Черносотенцы боятся бойкота, и только слепые или заинтересованные в оправдании либералов люди могут отрицать те­перь, что успех бойкота был бы безусловно обеспечен, если бы за него высказались деятели земских и городских съездов.

В рукописи после слова «хочет» следует: «лишь сделать вид, будто оно помирилось, оно хочет». Ред.

" См. Сочинения, 5 изд., том 11, стр. 297—298. Ред.

12___________________________ В. И. ЛЕНИН

Но в том-то и дело, что либеральная буржуазия всеми своими коренными классовы­ми интересами влечется к монархии, к двум палатам, к порядку, умеренности, к борьбе с «ужасами» «постоянной революции», с «ужасами» французского образца револю­ции... Поворот либеральной буржуазии, освобожденцев¹⁶ и конституционалистов-демократов¹⁷, от радикальных фраз о бойкоте к решительной войне с бойкотом есть первый крупный политический шаг всей российской буржуазии, как класса, шаг, свиде­тельствующий о ее предательской натуре, о ее «приготовлении к преступлению», назы­ваемому изменой революции. И это не простое приготовление (ненаказуемое ни по ка­ким законам, как возразил бы нам, пожалуй, какой-нибудь остряк из освобожденских юристов), а покушение и даже оконченное покушение. Мы живем теперь быстро. Дав­ным-давно миновали те (недавние по обычной хронологии, не применимой к револю­циям) времена, когда нам надо было будить политическое сознание буржуазии вообще. Миновали даже и те времена, когда нам надо было помогать буржуазии сорганизовать­ся в политическую оппозицию. Теперь они проснулись, они организовались, и на оче­реди дня встала совсем другая, великая задача, которая стала возможной и реальной лишь благодаря семимильным шагам революции, — задача согласиться с царем (задача капитала) и задача нейтрализовать предательский капитал (задача труда).

Революционный пролетариат, идущий во главе революционного народа, и взял на себя эту задачу, оставаясь верным своему долгу: будить, толкать, поднимать своих «со­седей» по борьбе с средневековьем и крепостничеством, переходя при этом от менее революционных соседей к более революционным. Революционный пролетариат, руко­водимый социал-демократией, «взял всерьез» не Думу, а те слова, обещания и лозунги о бойкоте Думы, которые по легкомыслию, крайней молодости и увлечению сорвались с уст радикальных краснобаев буржуазии. Из фразы о бойкоте пролетариат сделал ре­альность, сделал тем, что поднял открыто и прямо знамя вооруженного восстания, — сделал тем,

___________________ ПЕРВЫЕ ИТОГИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ___________________ 13

что развернул не только широчайшую агитацию, но и прямую уличную борьбу (в Мо­скве), — сделал тем, что побратался с радикальной молодежью, этим передовым отря­дом широкой, не вполне еще определенной в классовом отношении, но бесконечно уг­нетенной и эксплуатируемой народной, особенно крестьянской, массы. Социалистиче­ский пролетариат на практической, боевой задаче объединился, без всякого соглашения и без всякого договора, с пробудившимися слоями революционной буржуазной демо­кратии. В великие московские дни (великие, как предзнаменованье, а не как отдельно взятое событие) пролетариат и революционные демократы вели борьбу — в то время как либералы, освобожденцы и конституционалисты-демократы вели переговоры с са­модержавием.

Политическая группировка обрисовалась: за Думу ради сохранения самодержавия, — за Думу ради ограничения самодержавия, — против Думы ради уничтожения само­державия. Иными словами: за Думу, чтобы подавить революцию, — за Думу, чтобы остановить революцию, — против Думы, чтобы довести до конца победоносную рево­люцию.

Исключением, печальным и обидным исключением, нарушившим цельность отчет­ливой классовой группировки (и подтвердившим, как всякое исключение, общее пра­вило), явилось оппортунистическое крыло социал-демократии в лице новой «Искры». Но и в этом исключении, в узенькой области заграничных, нелегальных организаций, сказалась очень важная и очень поучительная закономерность, предсказанная уже на­ми. Конференция, о которой мы сказали выше, объединила революционную социал-демократию. «Искра» осталась объединенной, не в силу договора, а в силу хода вещей, с «Освобождением». В нелегальной печати за активный бойкот встали революционные социал-демократы и крайняя левая революционной буржуазной демократии. Против бойкота встали оппортунистические социал-демократы и крайняя правая буржуазной демократии.

Так подтвердилось то, что было показано анализом важнейшей из тактических резо­люций новоискровцев

14___________________________ В. И. ЛЕНИН

(«Две тактики» Ленина) , именно, что «Искра» опускается до либеральных помещиков, а «Пролетарий» поднимает до своего уровня крестьянскую массу; «Искра» опускается до либеральной буржуазии, а «Пролетарий» поднимает революционную мелкую буржуазию.

Кто знаком с социал-демократической литературой, тот знает пущенную давно «Ис­крой» фразу: большевики и «Пролетарий» покачнулись в сторону социалистов-революционеров¹⁸, в сторону крайней буржуазной демократии. В этой фразе, как и во всякой ходячей фразе, есть доля истины. Она выражает не простую досаду искровцев, она отражает действительное явление, но отражает так, как отражает предмет вогнутое зеркало. Это действительное явление есть тот факт, что меньшевики и большевики представляют из себя оппортунистическое и революционное крыло российской социал-демократии. Так как искровцы повернули к оппортунизму, то они неизбежно должны были прийти к выводу, что большевики (говоря языком политических делений восем­надцатого века) — «якобинцы» . Эти обвинения только подтверждают наш взгляд на правое и левое крыло современной социал-демократии. Эти обвинения со стороны оп­портунистов так же лестны нам, как лестны были в 1900 году обвинения в «народо-вольчестве» со стороны «Рабочей Мысли» . Теперь действительная политическая группировка всех политических направлений во всей России по крупнейшему вопросу тактики доказала на деле правильность нашей оценки всей искровской позиции, начи­ная с II съезда РСДРП²¹.

Группировка нелегальных партий, завершенная конференцией всех социал-демократов, естественно дополняет таким образом группировку всех партий в вопросе о Думе. И если искровцы оказались обидным исключением, то тот факт, что они — ис­ключение, дает нам

См. Сочинения, 5 изд., том 11, стр. 34. Ред. В рукописи после слова «до» следует: «монархической». Ред. В рукописи после слова «революционную» следует: «и республиканскую». Ред.

___________________ ПЕРВЫЕ ИТОГИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ___________________ 15

новую веру в силу правила, в победу революционной социал-демократии, в осуществ­ление русской революцией ее последовательных лозунгов. Если, в минуты уныния, пошлость либералов и опошление марксизма некоторыми марксистами кажутся пред­знаменованием того, что и революция у нас выйдет пошлая, ублюдочная, недокончен­ная, вроде немецкой 1848 года, — то зато жизненность принципов революционной со­циал-демократии внушает бодрящую веру, и выступления геройского рабочего класса поддерживают эту веру. Революция дает прекрасную размежевку политических на­правлений, прекрасное доведение до абсурда ошибочных мнений. Революция в России идет так, что оправдывает до сих пор те надежды на ее полную победу, которые внуша­ет сложившаяся теперь внешняя и внутренняя ситуация. И при виде смятения самодер­жавия, растерянности либералов, при виде бодрой революционной энергии пролетариа­та, тянущего за собой крестьянство, — хочется верить, что «пойдет наш поезд, как не шел немецкий»²².

«Пролетарий» № 23, Печатается по тексту

31 (18) октября 1905 г. газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

16

ИСТЕРИКА ПОТЕРПЕВШИХ ПОРАЖЕНИЕ

Наша статья «Первые итоги политической группировки» была уже написана, когда мы получили № 112 «Искры» с какой-то нервозной, полной злобы, слез, выкриков и вывертов статьей «Плоды кружковщины». Иначе нельзя этого и назвать, как истерикой. Выделить хоть тень доводов из истерического вопля нет никакой возможности. При чем тут кружковщина, дорогие товарищи из «Искры», когда вы сами пошли по доброй воле на конференцию разных социал-демократических партий и организаций России? Подумайте хоть капельку, если вы еще не совсем потеряли способность думать, поду­майте хоть тогда, когда у вас пройдет припадок истерии! Ведь если вы согласились ид­ти на конференцию, если ваш делегат был на ней, то значит вы сами признали эту кон­ференцию серьезным, партийным, обязательным для пролетариата делом. Ведь вы только окончательно роняете себя в глазах сколько-нибудь думающих рабочих, если начинаете ругаться после того, как вы потерпели пораженке на совещании, которое вы сами фактом своего добровольного участия призвали серьезным и необходимым делом!

Вы недовольны тем, что конференция слишком резко, по вашему мнению, осудила вашу тактику, назвав участие в Думе изменой делу свободы? Но разве вы не знали, ми­лые товарищи из «Искры», что идете на конференцию с Τ TTC РСДРП, а орган этого Τ TTC

_______________________ ИСТЕРИКА ПОТЕРПЕВШИХ ПОРАЖЕНИЕ______________________ 17

«Пролетарий» — давным-давно и в брошюрах и в статьях показывает ваше превраще­ние в прихвостней монархической либеральной партии? Вы знали это хорошо, дорогие товарищи из «Искры», и если вы теперь сердитесь до потери сознания, то мы, право же, не в силах помочь вам. Ведь это факт, неустранимый и неоспоримый факт, что вы оста­лись одни в компании с «Освобождением» среди всех нелегальных партий, организа­ций, направлений и органов всех народов России. Этот факт есть самое резкое, не­обыкновенное в истории по своей резкости, обвинение против вас, а вы вообразили, будто источник резкости есть слово: «измена делу свободы».

Вы до того потеряли голову, что начинаете после своего поражения на конференции кричать диким голосом о вреде федерализма в организации, лелеемого Бундом и дру­гими национальными социал-демократическими группами. Как неразумно это с вашей стороны, дорогие товарищи из «Искры»: ведь вы только подчеркиваете этим глубину своего поражения. В самом деле, подумайте-ка, дорогие товарищи из «Искры»: кто за­щищал два года и защищает теперь организационную расплывчатость и туманность? принципы соглашения и децентрализации? Именно вы, именно новоискровцы. И имен­но федералисты Бунда, Латышской и Польской социал-демократических рабочих пар­тий подхватывали в свое время в печати все ваши дезорганизаторские словечки против якобы крайностей централизма и проч., и т. п. Ведь это опять-таки есть факт, неустра­нимый и неоспоримый факт, что все федералисты указанных партий писали и печатали статьи в духе меньшинства! Посмотрите же, дорогие товарищи из «Искры», как некста­ти вы вспомнили о федерализме: вы подчеркнули этим, что ваши вчерашние благоже­латели из социал-демократических Бунда, Латышской и Польской партий вынуждены были покинуть вас, не стерпев всей пошлости вашей думской тактики! Нет, дорогие товарищи из «Искры», если вы, успокоившись, подумаете капельку, то увидите и сами то, что все видят: не «большинство» пришло к федерализму, а Бунд, латыши

18___________________________ В. И. ЛЕНИН

и поляки социал-демократы , под влиянием объективной логики революционных собы­тий, пришли к той точке зрения, которую всегда отстаивало «большинство».

Ваше поражение тяжело, дорогие товарищи из «Искры», слов нет. Но источник его — не злоковарство «большинства» или поляков социал-демократов и т. п., а та безыс­ходная путаница, которая проявилась уже в тактических резолюциях общерусской конференции меньшевиков²³. Пока вы будете стоять на почве этих резолюций, вы не­избежно будете оказываться «сам-друг» с «Освобождением» против всех социал-демократов и даже всех революционных демократов.

«Пролетарий» № 23, Печатается по тексту

31 (18) октября 1905 г. газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

В рукописи: «... пришли к большинству, убедившись в правильности основ его тактики». Ред.

19

УЛЬТИМАТУМ РЕВОЛЮЦИОННОЙ РИГИ

Немецкие газеты, уделяющие обыкновенно много внимания событиям в Остзейском крае, рассказывают следующий поучительный факт. В Рижском политехникуме дела идут, как и в других высших учебных заведениях: студенческие сходки превратились в политические митинги. Студенты организуются в боевую силу революции. Либераль­ные тузы морщат нос и ворчат себе в бороду по поводу слабости правительства. Но в Лифляндии господам помещикам пришлось до того туго, что они решительно взялись за организацию вооруженной охраны своих имений, не полагаясь на правительство, ко­торое не может ничего поделать ни с крестьянами, ни с рабочими, ни со студентами. Остзейские бароны организуют гражданскую войну всерьез: они прямо нанимают це­лые отряды, вооружают их хорошими магазинками и размещают по своим обширным имениям. И вот оказалось, что часть немецких студентов-корпорантов в Остзейском крае поступила в такие отряды! Разумеется, латышское и русское студенчество не только объявило бойкот этим черносотенцам в студенческой форме, но и назначило особую комиссию для расследования дела об участии студентов в помещичьих черных сотнях. Два члена этой комиссии были посланы в деревню для собирания сведений у крестьян. Правительство арестовало обоих делегатов и препроводило их в рижскую тюрьму.

Тогда латышские и русские студенты поднялись. Собрана была громадная сходка. Приняли решитель-

20___________________________ В. И. ЛЕНИН

нейшую резолюцию. От приглашенного директора политехникума потребовали немед­ленного принятия мер к освобождению арестованных. Резолюцию закончили прямым ультиматумом: если в течение трех дней к означенному часу арестованные не будут освобождены, тогда студенты при помощи рижских рабочих добьются их освобожде­ния всеми и всяческими средствами.

Губернатора в это время не было в Риге, он уехал в Питер добиваться генерал-губернаторских полномочий. Исправляющий должность губернатора струсил и «вы­вернулся» дипломатически. Он вызвал к себе (так рассказывает «Vossische Zeitung» от 20 октября и. ст.) директора и обоих арестованных и спросил последних, знают ли они о незаконности своих действий. Те ответили, конечно, что не видят в них ничего неза­конного. Тогда и. д. губернатора, по словам будто бы одной рижской газеты, настойчи­во рекомендовал им воздерживаться от столь незаконных действий и — выпустил обо­их на свободу.

«В глазах студенчества, — прибавляет с грустью влюбленный в остзейских баронов корреспондент, — ив глазах стоящей за ними массы правительство склонилось перед ультиматумом. Да и сторонние наблюдатели не могли не вынести такого же впечатле­ния».

«Пролетарий» № 23, Печатается по тексту

31 (18) октября 1905 г. газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

21

ПЛАНЫ МИНИСТРА-КЛОУНА

Чтобы лучше понять политику сегодняшнюю, не мешает иногда оглянуться и на вчерашнюю. Вот что телеграфировал из Петербурга от 10 (23) октября корреспондент лондонского «Times», обыкновенно хорошо осведомленный:

«Я узнал из верного источника, что правительство решило даровать четыре свободы, требуемые ре­форматорами, но свободы эти обставить ограничениями. Надеются, что эта уступка присоединит к пра­вительству умеренных. Граф Витте вчера имел долгое совещание по этому вопросу с царем. Г-н Горемы-кин составляет проект закона о наделении крестьян государственными землями. Этот проект будет пред­ложен Думе, когда ока соберется. Таким образом надеютея привлечь крестьянские голоса.

Таков, вкратце, правительственный план кампании. Он очевидно исключает добровольное пожалова­ние конституции до собрания Думы, хотя некоторая надежда на это и имеется у конституционалистов-демократов. Один из главных вопросов, подлежащих обсуждению на их съезде в среду, это — вопрос о поведении партии в том случае, если конституция будет дарована при открытии Думы или до открытия ее: должна ли партия в этом случае согласиться на работу в Думе или настаивать на созыве учредитель­ного собрания при всеобщей подаче голосов.

Сторонники самодержавия надеются, что уступки, которые даст правительство, остановят, наконец, конституционное движение без расширения избирательного права и без дарования законодательных прав Думе, но все признаки говорят против этой надежды».

Да, правительственный «план кампании» ясен. Ясна также для всех неослепленных людей «кампания»

22___________________________ В. И. ЛЕНИН

господ конституционалистов-демократов, торгующихся с правительством. Одно беда: шевелится рабочий класс и шевелится так, что все хитроумные планы и господ Витте и господ конституционалистов-демократов разлетаются прахом.

«Пролетарий» № 23, Печатается по тексту

31 (18) октября 1905 г. газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

23

ОБОСТРЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ В РОССИИ

Под этим заглавием либеральная берлинская газета «Vossische Zeitung» помещает следующее небезынтересное сообщение:

«С неудержимой силой развиваются события в империи царей. Для всякого беспристрастного наблю­дателя ясно, что ни правительство, ни какая-либо оппозиционная или революционная партия не является хозяином положения. Безвременно умерший князь Трубецкой и другие профессора высших учебных за­ведений тщетно пытались отговорить русское студенчество от того опасного пути, идя по которому оно решило превратить университеты в места политических народных собраний. Студенты с энтузиазмом почтили память Трубецкого, массами проводили на кладбище его останки, превратили похороны его в внушительную политическую демонстрацию, но его совета, не пускать в университет посторонних эле­ментов, они не послушались. И в Петербургском университете, и в горной академии, и в политехникуме происходят гигантские народные собрания, в которых студенты составляют часто меньшинство и кото­рые тянутся с раннего утра до позднего вечера. Говорятся страстные зажигательные речи, поются рево­люционные песни. Кроме того усердно ругают там либералов, особенно за их «половинчатость», кото-рая-де не случайно свойственна русскому либерализму, а обусловлена будто бы вечными историческими законами.

Есть что-то глубоко трагическое в этих упреках. Несмотря на историческое обоснование их, они на самом деле уже потому совершенно неисторичны, что у либералов в России нет даже и возможности-то никакой проявить какую бы то ни было половинчатость, сколько-нибудь способную повредить столь важному для всех партий делу освобождения. Не дела либералов, а их страдания тормозят их жизненный путь. Правительство столь же беспомощно (курсив оригинала) перед этими событиями,

24________________________________ В. И. ЛЕНИН

как беспомощно оно и перед рабочими волнениями и перед общим брожением. Конечно, возможно, что оно замышляет снова сильное кровопускание, дожидаясь лишь момента, когда движение созреет для ка­зацкой атаки. Но если даже до этого дойдет, то все-таки никто из власть имущих не уверен, не приведет ли это к еще более бурному взрыву недовольства. Даже и генерал Трепов не верит уже больше в свое дело. Перед своими друзьями он не скрывает, что считает себя обреченным на смерть и что он не ждет никаких положительных результатов от своего управления. Он говорит: «Я уже только исполняю свой долг и исполню его до конца».

Плохи должны быть дела царского трона, если глава полиции приходит к таким заключениям. И в самом деле, нельзя не признать, что, несмотря на все усилия Трепова, несмотря на лихорадочную дея­тельность бесконечных комиссий и конференций, напряженное положение с прошлого года не только не улеглось, а, напротив, усилилось. Куда ни взглянешь, везде положение стало хуже и опаснее, везде дела заметно обострились».

Много правды в этой оценке, но много и либерального скудоумия. «Либералы не могли проявить половинчатости, вредной для дела». Вот как? Отчего же эти бедные либералы могли проявить себя тем не менее более открыто и свободно, чем другие пар­тии? Нет! Студентами руководит здоровый революционный инстинкт, поддерживае­мый их общением с пролетариатом, когда они усердно отгораживаются от конститу­ционалистов-демократов и дискредитируют этих конституционалистов-демократов в глазах народа. Завтрашний день несет нам великие, всемирно-исторические битвы за свободу. Возможно, что борцы за свободу потерпят еще не одно поражение. Но пора­жения только глубже и глубже встряхнут рабочих и крестьян, только еще более обост­рят кризис, только еще грознее сделают неминуемую окончательную победу дела сво­боды. И мы приложим все усилия, чтобы к зтой победе не присосались буржуазные пи­явки монархического помещичьего либерализма, чтобы этой победой не воспользова­лись главным образом господа крупные буржуа, как не раз бывало в Европе. Мы при­ложим все усилия, чтобы эта победа рабочих и крестьян была доведена до конца, до полного разгрома всех ненавистных учреждений самодержавия, монархии, бюрокра­тии, воен-

________________________ ОБОСТРЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ В РОССИИ_______________________ 25

щины, крепостничества. Только такая победа даст в руки настоящее оружие пролета­риату, — и тогда мы зажжем Европу, чтобы сделать из русской демократической рево­люции пролог европейского социалистического переворота.

«Пролетарий» № 23, Печатается по тексту

31 (18) октября 1906 г. газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

26

ПРИМЕЧАНИЯ К СТАТЬЕ «БРИТАНСКОЕ РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ И КОНГРЕСС ТРЕД-ЮНИОНОВ»²⁵

1

Это дело состояло вот в чем. Правление железной дороги Taff-Vale предъявило к союзу жел.-дор. рабочих иск за убытки, причиненные жел.-дор. компании стачкой. Буржуазные судьи, вопреки отчаянному сопротивлению рабочих, присудили капитали­стам вознаграждение! Присуждать рабочие союзы к возмещению господам капитали­стам убытков, причиненных стачкой, значит на самом деле уничтожать свободу стачек. Судьи, лакействующие перед буржуазией, умеют сводить на нет даже обеспеченные конституцией свободы, когда дело касается борьбы труда и капитала.

Английское рабочее движение довольно долго еще, к сожалению, обещает служить печальным образчиком того, как необходимо ведет к измельчанию и буржуазности оторванность рабочего движения от социализма.

«Пролетарий» № 23, Печатается по тексту

31 (18) октября 1905 г. газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

— Таффской долины. Ред.

27

ПЕРВАЯ ПОБЕДА РЕВОЛЮЦИИ

Женева, 1 ноября (19 октября).

В понедельник поздно вечером телеграф принес Европе весть о царском манифесте 17 октября. «Народ победил. Царь капитулировал. Самодержавие перестало существо­вать», — сообщал корреспондент «Таймса». Иначе выразились далекие друзья русской революции, приславшие из Балтиморы (Сев. Америка) телеграмму в «Пролетарий»: «поздравляем с первой великой победой русской революции».

Эта последняя оценка событий, несомненно, гораздо более правильна. Мы имеем полное право торжествовать. Уступка царя есть действительно величайшая победа ре­волюции, но эта победа далеко еще не решает судьбы всего дела свободы. Царь далеко еще не капитулировал. Самодержавие вовсе еще не перестало существовать. Оно толь­ко отступило, оставив неприятелю поле сражения, отступило в чрезвычайно серьезной битве, но оно далеко еще не разбито, оно собирает еще свои силы, и революционному народу остается решить много серьезнейших боевых задач, чтобы довести революцию до действительной и полной победы.

День 17 октября останется в истории, как один из великих дней русской революции. Невиданная в мире всенародная стачка достигла своего апогея. Могучая рука пролета­риата, поднявшегося в порыве геройской солидарности во всех концах России, остано­вила всю промышленную, торговую и государственную жизнь.

28___________________________ В. И. ЛЕНИН

Страна замерла перед бурей. То из одного, то из другого крупного города доходили вести, одна тревожнее другой. Войска колебались. Правительство воздерживалось от репрессии, революционеры не начинали открытых серьезных нападений, но восстание прорывалось с стихийной силой везде и повсюду.

И царское правительство в последнюю минуту пошло на уступку, сознав, что взрыв неизбежен, что одержать полную победу оно ни в каком случае и безусловно уже не в состоянии, а потерпеть полное поражение оно очень и очень может. «Сначала будет кровопролитие, а потом конституция», — заявил, как передают, Трепов. В неизбежно­сти конституции, даже при подавлении данного восстания, не могло быть уже никаких сомнений. И правительство рассчитало, что лучше не рисковать серьезным и всеобщим кровопролитием, ибо в случае победы народа царская власть была бы сметена начисто.

Нам известна лишь крохотная доля тех сведений, которые сосредоточились в поне­дельник 17 октября в руках правительства и заставили его уклониться от отчаянного боя и уступить. Все усилия местных и центральных властей были направлены на то, чтобы приостановить сообщения о грозном росте восстания или урезать эти сообще­ния. Но даже и тот скудный, случайный, урезанный материал, который проник в евро­пейскую печать, не оставляет никакого сомнения в том, что это было действительное восстание, способное нагнать смертельный ужас на царя и царских министров.

Силы царизма и революции уравновесились, писали мы неделю тому назад, на осно­вании первых вестей о всероссийской политической стачке. Царизм уже не в силах по­давить революцию. Революция еще не в силах раздавить царизма . Но при таком рав­новесии сил всякое промедление грозило величайшей опасностью царизму, ибо про­медление неминуемо вносило колебания в войска.

См. настоящий том, стр. 3—4. Ред.

___________________________ ПЕРВАЯ ПОБЕДА РЕВОЛЮЦИИ__________________________ 29

Восстание разгоралось. Кровь лилась уже во всех концах России. Народ бился на баррикадах от Ревеля до Одессы, от Польши до Сибири. Войска побеждали в отдель­ных мелких столкновениях, но в то же время стали приходить известия о новом, неви­данном еще явлении, ясно свидетельствующем о военном бессилии самодержавия. Это были известия о переговорах царского войска с восставшим народом (Харьков), извес­тия об удалении войск из городов (Харьков, Ревель), как единственном средстве вос­становить спокойствие. Переговоры с восставшим народом, удаление войск, это — на­чало конца. Это показывает лучше всяких рассуждений, что военные власти чувствова­ли себя до последней степени шатко. Это показывает, что недовольство в войсках дос­тигло поистине ужасающих размеров. Отдельные вести и слухи попадали и в загранич­ную печать. В Киеве арестовывали отказывавшихся стрелять солдат. В Польше были такие же случаи. В Одессе пехоту держали в казармах, боясь вывести ее на улицу. В Петербурге начиналось явное брожение во флоте, и сообщали о полной ненадежности гвардии. А относительно Черноморского флота до сих пор нет возможности узнать на­стоящей правды. Уже 17-го октября телеграммы передавали, что слух о новом возму­щении этого флота держится упорно, что все телеграммы перехватываются властями, которые пустили в ход все средства, чтобы не дать распространиться известиям о собы­тиях.

Сопоставляя все эти отрывочные сообщения, нельзя не прийти к выводу, что поло­жение самодержавия даже с чисто военной точки зрения было отчаянное. Оно подавля­ло еще частные вспышки, его войска брали еще баррикады то здесь, то там, но эти ча­стные столкновения только разжигали страсти, только усиливали возмущение, только приближали более сильный всеобщий взрыв, а его-то и боялось правительство, не по­лагавшееся уже на войско.

Неприятель не принял серьезного сражения. Неприятель отступил, оставив за рево­люционным народом поле сражения, — отступил на новую позицию,

30___________________________ В. И. ЛЕНИН

которая кажется ему лучше укрепленной и на которой он надеется собрать более на­дежные силы, сплотить и ободрить их, выбрать лучший момент для нападения.

Целый ряд сравнительно «беспристрастных» отзывов европейской буржуазной печа­ти подтверждает такую оценку великого дня 17 октября.

С одной стороны, европейская буржуазия вздыхает спокойно. Царский манифест обещает прямую конституцию: Дума получает законодательные права, ни один закон не может войти в силу без одобрения народными представителями, дарована ответст­венность министров, дарованы гражданские свободы, неприкосновенность личности, свобода совести, слова, собраний и союзов. И биржа спешит выразить большее доверие к русским финансам. Поднимается падавший в последние дни курс русских бумаг. Иностранные банкиры, обратившиеся в бегство из революционного Петербурга, обе­щают вернуться через две недели. Конституция кажется европейской буржуазии зало­гом «мирных» маленьких уступок, которые вполне удовлетворят имущие классы, не позволив в то же время революционному пролетариату приобрести «слишком много» свободы.

Но, с другой стороны, даже либеральные буржуа не могут не видеть, что манифест царя содержит лишь одни слова, одни обещания. Кто же поверит теперь одним обеща­ниям? Не насмешка ли все эти фразы о неприкосновенности личности и свободе слова, когда тюрьмы все еще переполнены так называемыми политическими преступниками, когда цензура продолжает еще держаться? Какие люди будут приводить в исполнение обещание царя? Министерство Витте, в которое по слухам входят Кузьмин-Караваев, Косич, Кони? Это не будет даже министерство либеральной буржуазии. Это — только еще министерство либеральной бюрократии, которую столько раз побеждала уже при­дворная реакционная клика. Неужели народ проливал свою кровь в борьбе за свободу, чтобы положиться на либеральных бюро-

___________________________ ПЕРВАЯ ПОБЕДА РЕВОЛЮЦИИ__________________________ 31

кратов, отделывающихся одними словами да обещаниями? !

Нет, царизм еще далеко не капитулировал. Самодержавие далеко еще не пало. Рево­люционному пролетариату предстоит еще ряд великих битв, и первая победа поможет ему сплотить свои силы и завербовать себе новых союзников в борьбе.

«Самый уже успех дела свободы, — писал корреспондент «Таймса» в день опубли­кования манифеста, — только побудит реакционные элементы к новой деятельности, и, пока армия остается под властью ее старых начальников, Россия не может быть обес­печена от возможности пронунциаменто ». «Еще вопрос, не послужит ли вынужденная уступка правительства в самый разгар революционного подъема сигналом к новому усилию революции?» «Неизвестно, выбита ли бюрократия из своей цитадели или она только отступила со своих передовых позиций», — говорят буржуазные оптимисты, хотя факты показывают явно, что «цитадель» самодержавия остается еще во всей силе.

Вынужденный характер уступки всего более волнует умеренных буржуа. Орган французского господствующего денежного мешка, газета «Temps»²⁶, страшно возму­щалась «анархией» и изрыгала брань и клевету против устроителей и участников все­российской политической стачки. Теперь эта газета, удовлетворенная сама по себе кон­ституционными обещаниями царя, с тревогой замечает: «Царь вместо того, чтобы дей­ствовать по своей инициативе, просто подписал «наказы» либеральной оппозиции. Это — дурной способ, придающий последовательным реформам вынужденный характер, характер чего-то отрывочного, внезапного. Этот способ ставит правительство в проти­воречие с самим собой и дает премию насилию. К несчастью, слишком ясно, что дело действительно зашло далеко, что иного выхода не было из того тупика, куда загнали правительство. Забудем же скорее о характере этой

— военного переворота. Ред.

32___________________________ В. И. ЛЕНИН

капитуляции — капитуляции не только перед конституционалистами, людьми умерен­ными, которых следовало бы послушаться прежде всего, а капитуляции перед стачкой, капитуляции перед революцией».

Нет, господа буржуа, рабочие не забудут никогда вынужденного характера царской капитуляции! Рабочие не забудут никогда, что только силой, силой своей организации, своего единодушия, своего героизма масс, они вырвали у царизма признание свободы в бумажке-манифесте, вырвут свободу и на деле.

Мы сказали выше, что неприятель отступил, оставив поле сражения за революцион­ным пролетариатом. Мы должны добавить теперь: отступающего неприятеля продол­жают энергично преследовать. В понедельник, 17 октября, вышел манифест царя. Во вторник, 18-го, вышел, по сообщению агентства Вольфа, манифест Российской социал-демократической рабочей партии²⁷, изданный в громадном количестве экземпляров в Петербурге. Манифест заявляет, что борьба пролетариата нисколько не прекращается изданием царского манифеста. Тактика пролетариата должна состоять в использовании тех прав, которые дарованы под давлением его ударов, в устройстве собраний рабочих для решения вопроса о продолжении стачки, в организации милиции для охраны рево­люционных прав, в предъявлении требования полной амнистии. Социал-демократические ораторы народных собраний настаивают на созыве учредительного собрания. Стачечный комитет²⁸, по телеграммам, требует амнистии и немедленного со­зыва учредительного собрания на основах всеобщего и прямого избирательного права.

Революционный инстинкт сразу подсказал рабочим Петербурга верный лозунг: энергичное продолжение борьбы, использование новых завоеванных позиций для про­должения натиска, для действительного уничтожения самодержавия. И борьба продол­жается. Собрания становятся чаще и многочисленнее. Радость и

В рукописи вместо слова «революционных» — «завоеванных». Ред.

___________________________ ПЕРВАЯ ПОБЕДА РЕВОЛЮЦИИ__________________________ 33

законная гордость по поводу первой победы не мешают новой организации сил для до­ведения до конца революции. Ее успех зависит от привлечения на сторону свободы еще более широких слоев народа, их просвещения и организации. Рабочий класс доказал свои гигантские силы всероссийской политической стачкой, но среди отсталых слоев городского пролетариата нам предстоит еще не мало работы. Создавая рабочую мили­цию, — этот единственный надежный оплот революции, — готовясь к новой и еще бо­лее решительной борьбе, поддерживая свои старые лозунги, мы должны обратить так­же особое внимание на армию. В ее ряды вынужденная уступка царя должна была вне­сти всего более колебания, и теперь, привлекая солдат на рабочие собрания, усиливая агитацию в казармах, расширяя связи с офицерами, мы должны наряду с революцион­ной армией рабочих создавать кадры сознательных революционеров и в войске, кото­рое вчера еще было исключительно царским войском, которое теперь стоит накануне превращения в народное войско.

Революционный пролетариат добился нейтрализации войска, парализовав его в ве­ликие дни всеобщей стачки. Он должен теперь добиться полного перехода войск на сторону народа.

Революционный пролетариат привел к первой великой победе революцию город­скую. Он должен теперь расширить и углубить базу революции, распространив ее на деревни. Поднять крестьянство до сознательной защиты дела свободы, потребовать серьезнейших мер в пользу крестьянства, подготовить деревенское движение, которое бы в связи с передовым городским пролетариатом добило самодержавие, завоевало полную и настоящую свободу, — такова теперь очередная задача российской социал-демократии.

Успех революции зависит от размеров тех масс пролетариата и крестьянства, кото­рые поднимутся на ее защиту и за ее окончание. Революционная война отличается от других войн тем, что она черпает свой главный резерв из лагеря вчерашних союзников своего

34___________________________ В. И. ЛЕНИН

врага, вчерашних сторонников царизма или людей, слепо шедших за царизмом. И ус­пех всероссийской политической стачки скажет больше уму и сердцу мужика, чем сбивчивые слова каких угодно манифестов и законов.

Русская революция только-только начинала развиваться, когда всю политическую авансцену занимали либеральные буржуа, как это было год тому назад.

Революция встала на ноги, когда выступил городской рабочий класс 9-го января.

Революция одержала первую победу, когда пролетариат всех народов России встал, как один человек, и тряхнул царский трон, от которого такие неисчислимые бедствия перенесли все народы и больше всего трудящиеся классы всех народов.

Революция добьет врага и сотрет с лица земли трон кровавого царя, когда рабочие поднимутся еще раз и поведут за собой и крестьянство.

А дальше — дальше есть еще резерв у русской революции. Прошли те времена, ко­гда народы и государства могли жить обособленно друг от друга. Посмотрите: Европа уже волнуется. Ее буржуазия смущена и готова отдать миллионы и миллиарды, лишь бы остановить пожар в России. Правители военных европейских держав подумывают о военной помощи царю. Вильгельм послал уже несколько крейсеров и две дивизии ми­ноносцев для установления прямых сношений германских солдафонов с Петергофом. Контрреволюция европейская протягивает руку контрреволюции русской.

Попробуйте, попробуйте, гражданин Гогенцоллерн! У нас тоже есть европейский ре­зерв русской революции. Этот резерв — международный социалистический пролетари­ат, международная революционная социал-демократия. Рабочие всего мира с трепетом восторга приветствуют победу русских рабочих и, сознавая тесную связь между отря­дами международной армии социализма, готовятся и сами к великой и решительной борьбе.

___________________________ ПЕРВАЯ ПОБЕДА РЕВОЛЮЦИИ__________________________ 35

Вы не одиноки, рабочие и крестьяне всей России! И если вам удастся свалить, до­бить и уничтожить тиранов крепостной, полицейской, помещичьей и царской России, то ваша победа будет сигналом всемирной борьбы против тирании капитала, борьбы за полное, не политическое только, но и экономическое освобождение трудящихся, борь­бы за избавление человечества от нищеты и за осуществление социализма.