Рисунок 62. Берег речки в экваториальном лесу, Боливия. Те же (привычные нам) белянки и желтушки вместе с экзотическими видами тропических бабочек.
Подчеркну еще раз - на всем огромном протяжении обитания белянок и желтушек - от тундр до экваториальных лесов - везде белянки и желтушки хорошо узнаваемы за счет характерного именно для них стиля дизайна.
И в то же время, точно такое же всесветное распространение имеют бабочки подсемейства Satyrinae, большинство представителей которых имеют, наоборот, темную окраску тела и крыльев (черную, коричневую, серую, бурую, желтовато-оранжевую). И эти бабочки тоже встречаются от арктики до экваториальных лесов. Помимо темной окраски, эти бабочки еще хорошо узнаются частым наличием у них характерных «глазков» на крыльях.
В свете озвученных фактов, гипотеза «эффективного нагревания на солнце» начинает выглядеть уже откровенно надуманной. Мы предполагаем, что белые бабочки стали белыми для того, чтобы лучше (быстрее) нагреться на солнце, даже несмотря на повышенный риск хищничества... Но при этом наблюдаем изобилие бабочек темного цвета от арктики до экватора (!) точно так же, как наблюдаем и бабочек белого цвета... тоже от арктики до экватора.
Хотелось бы еще раз обратить особое внимание именно на это чрезвычайно важное обстоятельство - важно именно то, к какому таксону относится конкретная бабочка, а совсем не её «нагревательные способности» (на Солнце) или её «защитные способности» (маскировка от птиц). В общем и целом напрашивается вывод, что бабочки с определённой окраской - такие совсем не в результате давления на них каких-то факторов окружающей среды, а просто потому, что у них такой таксон, с определенным стилем дизайна, преобладающим в этом таксоне. То есть, бабочки белянки (в основном) белые, желтушки (в основном) желтые, голубянки (в основном) голубые, бархатницы (в основном) темные, парнассиусы – опять белые, и так далее, не взирая на то, в каких широтах они обитают, легко ли им находить полового партнера или тяжело, и едят ли их птицы или не едят.
Более того, в гипотезе «нагревательной способности» (белой окраски бабочек) просто по умолчанию (теоретически) принимается, что для бабочек очень важна скорость, с которой они прогреваются на солнце (но при этом не проверяется, действительно ли белая бабочка прогревается быстрее и эффективнее, чем темная). Такой же акцент именно на быстроте (и эффективности) поиска полового партнера делает и гипотеза «опознания партнёра на расстоянии» - бабочки будто бы настолько стремятся срочно найти полового партнёра и спариться, что даже идут на повышенный риск хищничества (приобретая яркую и хорошо заметную окраску).
В реальной же природе мы наблюдаем совсем другие факты. Есть белые бабочки, которые, вроде бы, действительно очень торопятся (предположительно, успеть отложить яйца до того, как их съедят). Например, белые самки боярышниц (Aporia crataegi) становятся фертильными сразу же по выходу из куколки. Имеются наблюдения, что спаривание боярышниц может происходить еще до того, как у самки, только что вышедшей из куколки, расправятся крылья.[154]
А вот другие виды бабочек белянок - уже далеко не так торопливы. Например, самка не менее белоснежной бабочки капустницы становится фертильной только через неделю после выхода из куколки.
А такая хорошо известная желтая бабочка, как лимонница, вообще представляет собой одиозный пример - она является бабочкой-долгожительницей. Эти бабочки выходят из куколок в начале лета, летают все лето и первую половину осени (периодически впадая в диапаузы), затем впадают в зимнюю спячку (!), а спариваются только следующей весной! Более того, перед спариванием самка и самец еще и совершают особый брачный полет. Такая исключительная неторопливость со спариванием, безусловно, поразительна в свете представлений о непременной биологической целесообразности. Сколько взрослых лимонниц погибает по причине столь длительного затягивания с размножением, лично мне неизвестно, но совершенно очевидно, что много.
Наконец, самцы некоторых видов тропических бабочек морфо (род Morpho) летают в день... вообще всего 2 часа. И это в экваториальном лесу Амазонки (!), где проблема «нагревания на солнце», безусловно, совсем не так актуальна, как в горной тундре (например, Северного Урала), или на альпийском лугу Тянь-Шаня. В связи с этим становится интересно, почему это все белянки так куда-то торопятся (в наших предположениях), а бабочки морфо - вообще никуда не торопятся? Разве задача оставить потомство по возможности быстрее - не является общей задачей для любых организмов (в рамках концепции биологической пользы)? Тем более, для столь уязвимых живых существ, как бабочки. Разве не должен естественный отбор приводить к исчезновению из природы излишне неторопливых бабочек? Почему же тогда продолжительность ежедневной активности некоторых самцов морфо не превышает двух часов? Зачем они так тянут время? Ведь даже за одни сутки с ними может много чего случиться. Что же мешает им эволюционно увеличить время активности (например, хотя бы еще на пару часов в день), в ходе постепенного естественного отбора самых «продолжительно активных» самцов? Особенно если вспомнить наши теоретические рассуждения о том, что белые бабочки рискуют быть замеченными (и съеденными) лишь для того, чтобы сэкономить некоторое время на «быстром прогревании» (или на «быстром поиске полового партнёра»).
Если же самцам морфо мешают летать (больше 2 часов в день) какие-нибудь физиологические ограничения, то возникает уже другой вопрос - как получились такие «инвалиды» в ходе эволюции (по механизму всё того же «естественного отбора более приспособленных» бабочек), если огромное число других видов бабочек демонстрирует гораздо более длительную дневную (или ночную) активность.
Кстати, если уж зашла речь о бабочках морфо, давайте скажем несколько слов еще и о них. Бабочки морфо знамениты своей исключительно яркой окраской разных оттенков синего цвета, вспышки которой можно увидеть с расстояния в треть километра и более (Рис. 63):
