Согласно Л. существуют первичные доопытные истины, и они отвечают требованиям законов логики: закон тождества, закон противоречия, закон исключенного третьего.
Основой его гносеологического учения является онтологическая концепция Л.: основанием для утверждения о непротиворечивой природе истины является непротиворечивая сущность самого бытия, которая согласно Л. исходит из предустановленной гармонии.
Человеку предустановленная гармония бытия дана в форме знания, но знания не опытного, а логического. Мир опыта существует для того, чтобы в процессе познания человек обратился к законам мышления, которые ему даны от природы, но находятся в нём в потенциальном состоянии. И только в процессе познания они активизируются. Истинные знания – это логически непротиворечивые, тождественно-истинные утверждения. Логичность есть проявление гармонии бытия. Эту гармонию создают законы логики, которые противостоят всему случайному и противоречивому в сфере индивидуального чувственного опыта. Смысл познавательной деятельности состоит в том, чтобы подняться над миром случайных разрозненных фактов природного и человеческого мира до понимания высшей необходимости и взаимосвязанности вещей, и тем самым согласовать свою личную индивидуальную деятельность с законами всеобщего существования.
В познании Л. не отрицал важной роли ощущений, непосредственной интуиции. Более того, Л. развивал теорию «чувственных понятий», показав, что из-за неизбежного вмешательства чувств существует и порой даже образует опору познания смутное, приблизительное знание, а также представление о вероятном. Такое знание он отличал от истинного.
Таким образом, Л. отличал истины факта от истин разума. Как и весь опыт, истины опыта случайны, к ним ведёт индукция. В обычной жизни и в естествознании часто строятся именно такие истины. Для их «добывания» достаточно опереться на закон достаточного основания. Согласно закону достаточного основания, существование и изменение всякой вещи, истинность или ложность утверждения могут иметь место только на определенном основании.
Иначе обстоит дело с истинами разума. Для их обоснования нужны законы логики и метод дедукции. Истины разума – это всеобщие истины, так как они исходят не из случайных явлений, а необходимых и постоянно действующих (из бытия). Всеобщие истины – это законы и правила математики и логики. Эти истины есть построения ума, а не явления внешнего факта, поэтому ни подчинены принципу каузальности (принцип причинно-следственной связи), а не случайности. Эти истины создаются по правилам анализа и синтеза.
Локк Джон – эмпирик, его теория познания основывается на сенсуалистических принципах. Ему принадлежит знаменитая фраза, которая выражает суть сенсуалистического подхода: «нет ничего в уме, чего бы не было бы прежде в ощущениях». В соответствии с идеями сенсуализма, всё человеческое знание выводится из чувственного опыта. Локк критиковал концепцию рационалистов о врожденных идеях. Л. полагал, что ум человеческий представляет собой «белую бумагу без каких-либо знаков и идей». С его точки зрения не существует и врожденных нравственных принципов.
О бытии
мы говорим, что из чувственного опыта очевидно существование в природе чувственно воспринимаемых вещей, т.е. что действительно существуют тела и их свойства, а именно: легкость, тяжесть, тепло, холод, цвета и прочие качества, доступные чувственному восприятию, и все они каким-то образом могут быть сведены к движению...
... материя, будучи вещью, с которой наши чувства имеют дело постоянно, способна до такой степени овладевать душой и исключать всякие другие виды сущего, что предрассудок, основанный на подобных принципах, часто не оставляет места для допущения духов или каких-либо нематериальных существ в природе вещей, в то время как очевидно, что ни одно из великих явлений природы не может быть объяснено при помощи лишь
материи и движения.
... несравненный мистер Ньютон показал, насколько математика, примененная к известным частям природы, может, опираясь на принципы, оправдываемые фактами, продвинуть нас в познании некоторых, если можно так выразиться, провинций непостижимой вселенной . И если бы другие могли дать нам столь же хорошее и ясное описание друпк частей природы, какое он даст в своей удивительной книге ...относительно нашего планетного мира и важнейших явлений,наблюдаемых в нем, то мы могли бы надеяться со временем пснучить более правильные и более достоверные знания о различ|ых частях этой изумительной машины, чем имели основанийшидать до сих пор.
Два виде вещей — мыслящие и немыслящие. Человек знает или представляет себе в мире только два вида вещей.
Во-первых, предметы чисто материальные, без чувства, восприятия или мысли...
Во-вторых, существа чувствующие, мыслящие, воспринимающие, как мы сами. Если угодно, мы будем дальше называть их мыслящими и немыслящими вещами...
Соединяя в определенную форму с определенным движением крупные частицы материи, вы можете рассчитывать на получение чувства, мысли и познания на таком же основании, как при соединении самых мелких частиц, какие только где-либо существуют. Мелкие частицы ударяются, сталкиваются и сопротивляются друг другу совершенно так же, как и крупные; это все, что они могут сделать. Так что если мы не хотим предположить ничего первичного или вечного, то материя не может иметь начала своего бытия; если мы хотим предположить первичными или вечными только материю и движение, то мысль может не
иметь начала бытия...
Идея материи есть протяженная плотная субстанция; там, где есть такая субстанция, есть материя и сущность материи, какие бы другие качества, не содержащиеся в этой сущности, ни угодно было бы богу присоединить к ней. Например, бог создает протяженную плотную субстанцию, не присоединяя к ней ничего, так что мы можем рассматривать ее как находящуюся в покое. К определенным частям ее он присоединяет движение, но она все еще сохраняет сущность материи.
Материя есть протяженная плотная субстанция; будучи объем-лема различными поверхностями, она образует соответственно отдельные отличные друг от друга тела.
... Никакая частица материи не может сообщить себе самой ни движения, ни покоя, поэтому тело, находящееся в состоянии покоя, будет пребывать в нем вечно, пока какая-либо внешняя причина не приведет его в движение; тело же, находящееся в движении, будет двигаться вечно, если оно не будет остановлено какой-либо внешней причиной...
Каждый, кто наблюдает окружающий его мир, замечает несколько ясно выраженных отдельных масс материи, существующих независимо друг от друга, причем некоторым из них свойственны различные движения. Таковыми являются Солнце, неподвижные звезды, кометы и планеты, одна из которых — Земля, обитателями которой мы являемся. Все они видны невооруженным глазом.
Кроме того, благодаря телескопам было открыто несколько неподвижных звезд, не видимых невооруженным глазом, а также несколько других тел, движущихся вокруг некоторых планет; все эти тела были невидимы и неизвестны до того, как были изобретены увеличительны стекла.
Хотя материя и тело в действительности не отличаются друг от друга и где есть одно, там есть и другое, однако слова «материя- и «тело» обозначают два различных понятия, из которых одно неполное и составляет только часть другого. В самом деле, «тело» обозначает субстанцию плотную, протяженную, с определенной формой; «материя» же есть часть понятия субстанции и понятие более смутное, так как, по моему мнению, оно употребляется для обозначения субстанции и плотности тела без его протяженности и формы. Вот почему, когда мы говорим о материи, мы всегда говорим о ней как о чем-то одном: она на самом деле ясно заключает в себе только идею "лотной субстанции, которая везде одна и та же, везде однообразна. Раз наша идея материи такова, мы так же мало можем представлять себе, или говорить, или мыслить о различных в мире как о различных плотностях, несмотря на то
мы можем и представлять себе, и говорить о различных
телах, потому что протяженность и форма могут изменяться. Но плотность не может существовать без протяженности и формы...
Так как имена [субстанций] должны обозначать не только сложные идеи в уме других людей в своем обычном значении, но и такие сочетания простых идей, какие действительно существуют в самих вещах, то для правильного определения этих имен нужно обратиться к помощи естественной истории и обнаружить свойства субстанций путем внимательного их изучения.