Пятое, в чем я убежден, это то, что мы должны стремиться убрать из нашей проповеди все, что может отвлечь слушателей от главного предмета, на который мы хотим обратить их внимание.
Лучший в мире стиль проповеди, так же, как и лучший стиль одежды, это тот, которого никто не замечает. Один человек как-то провел вечер в гостях у Анны Мор, и когда вернулся домой, жена спросила его: "Как была одета миссис Мор? Наверное, она была одета очень роскошно". Муж отвечал: "Да, действительно, она была одета... — да, дорогая моя, но как же она была одета? Я совершенно не заметил, как она была одета; мне кажется, в ее одежде не было ничего особенно выдающегося, она сама была предметом интереса". Вот так одевается истинная леди: мы замечаем ее, но не замечаем ее одеяние. Она одета так хорошо, что мы не знаем, как она одета, и вот так же должна быть "одета" наша проповедь. Пусть о вас никогда не говорят, как о некоторых популярных проповедниках: "Он выражался так величественно, он говорил в таких возвышенных тонах." Никогда не употребляйте в вашей проповеди ничего такого, что может отвлечь внимание слушателей от великого предмета, который вы имеете в виду. Если вы оторвете мысли грешника от главного предмета, то, говоря по-человечески, будет меньше вероятность того, что он получит впечатление, которое вы желали бы произвести и, следовательно, меньше возможность его обращения. Я вспоминаю случай, описанный в книге Ч. Финнея о пробуждении. Он рассказывает, как однажды один человек начал молиться о покаянии, но как раз в этот момент какая-то пожилая женщина прошла к кафедре, с сильным грохотом шаркая деревянными башмаками, и в результате кающаяся душа была потеряна! Я прекрасно понимаю, что имел в виду этот евангелист, хотя мне не нравится то, как у него поставлено само дело евангелизации. Шум, произведенный деревянными башмаками пожилой женщины, отвлек внимание человека от того предмета, о котором он в данный момент размышлял, и вполне возможно, что он не смог вернуться к этим размышлениям. Мы должны обращать внимание на все эти мелочи с таким чувством, словно все дело покаяния зависит от нас, помня в то же время, что только Дух Святой может сделать нашу работу результативной.
Ваша проповедь не должна отвлекать внимание людей тем, что она имеет лишь отдаленное отношение к тексту. Многие слушатели считают, что между проповедью и текстом должна существовать определенная взаимосвязь, и если он начинают спрашивать самих себя: "Как вообще мог служитель прийти к подобным мыслям? Какое отношение его речь имеет к тексту?" — вы перестанете владеть их вниманием. Привычка уходить слишком далеко от текста может быть весьма пагубной для подобного рода людей; поэтому, братья, держитесь избранного вами текста. Если вы не будете придерживаться текста, то будете похожи на того мальчика, который ходил ловить рыбу, и, когда дядя спросил его: "Много ли рыбы ты поймал, Самуил?" — Мальчик отвечал: "Я ловил рыбу три часа, и не поймал ничего, зато истратил много червей".
Я надеюсь, вам никогда не придется говорить: "Я не приобрел ни одной души для Спасителя, зато истратил много прекрасных текстов. Я смешал и перепутал много мест из Писания, но не сделал с их помощью ничего хорошего. Моей заботой не было изучение мыслей Духа Святого, скрытых в тексте, и я не понял их смысл собственным умом, хотя и пытался это сделать". Нет, такая работа никуда не годится; придерживайтесь вашего текста и не будьте похожи на нерадивого работника, которого силой заставляют заниматься своим делом. Старайтесь извлечь из Писаний то, что вложил в них Дух Святой. Пусть ваши слушатели никогда не зададут вопрос: "Какое отношение имеет эта проповедь к тексту?" Если вы заставите их задавать такой вопрос, то вполне возможно, что они никогда не будут спасены.
Я хочу пожелать вам, братья студенты, берите все знания, какие только можете, впитывайте все, что ваши преподаватели способны вложить в вас. Возможно, для этого потребуется все ваше время, но вы должны постараться изучать все, что только можете. Ибо — поверьте мне — недостаток образования может быть помехой делу спасения душ. Вы не представляете себе, какое зло могут причинить ваши ошибки, когда вы пропускаете буквы в словах или ставите ударения, где не нужно. Известны случаи, когда из-за таких ошибок в произношении люди приходили в недовольство, их внимание отвлекалось от истины, и они не могли обратиться к Богу. Одна буква может причинить много зла и стать для многих той "буквой, которая убивает". Все эти грамматические ошибки могут сделать вреда намного больше, чем вы себе представляете. Вы, может быть, думаете, что я говорю о каких-то пустяках, не заслуживающих внимания, но это не пустяки, ибо они могут причинить самые серьезные последствия. А потому, поскольку учиться говорить и писать на своем родном языке правильно — задача совсем нетрудная, старайтесь учиться хорошо, чтобы знать язык как можно лучше.
Возможно, кто-нибудь скажет: "Ну, а я знал такого-то и такого-то преуспевающего брата, и он не был образованным человеком". Да, я согласен; но обратите внимание на то, что времена меняются. Одна молодая женщина говорит другой: "Я не вижу причины, зачем нам, девушкам, преподают так много уроков.
Раньше молодые женщины знали не слишком много, однако все же выходили замуж". "Да, — ответила ее приятельница, — но тогда, знаешь ли, не было и школ; а теперь молодые люди образованы, и мы будем выглядеть очень невыгодно, если останемся малограмотными". Молодой человек может сказать: "Такой-то и такой-то служитель был безграмотным, однако у него все получалось хорошо". Да, но в его дни и люди были безграмотными, поэтому это не играло большой роли. Но теперь, когда все ходят в школу, будет жаль, если люди придут послушать вас, и их внимание будет отвлекаться от серьезных вещей, над которыми вы пожелали бы им задуматься, потому что они просто не могли не заметить изъяны вашего образования. Бог может благословить вас, даже если у вас нет образования; но голос разума говорит нам, что мы не должны позволить, чтобы недостаток образования препятствовал Евангелию производить на людей благословенное воздействие.
Возможно, вы скажете: "Такие люди, должно быть, слишком придирчивы, если обращают внимание на подобные ошибки". Да, но разве придирчивые люди не нуждаются в спасении так же, как и остальные? Я не желал бы, чтобы подобный придирчивый человек справедливо сказал о моей проповеди, что она раздражала его слух и расстраивала внимание, из-за чего он не смог понять ту истину, которую я пытался ему изъяснить. Слышали ли вы историю о том, как Чарльз Диккенс едва не стал спиритистом, и почему он им не стал? Во время спиритического сеанса он попросил вызвать духа Линдлея Марри. Явился некто, и заявил, что он и есть дух Линдлея Марри, и Диккенс спросил: "Вы ли Линдлей Марри?" Последовал ответ: "I are". После такого безграмотного ответа не осталось никакой надежды на обращение Диккенса в спиритисты. Вы можете посмеяться над этой историей, но не забудьте извлечь из нее мораль. Легко понять, что если вы забываете об именительном или винительном падежах существительного или местоимения, или если неправильно употребляете времена глаголов, вы можете отвлечь внимание слушателей от того, что пытаетесь им преподнести, и таким образом не дадите истине проникнуть в их сердце и сознание. Поэтому старайтесь убрать из вашей проповеди все лишнее, что может отвлечь внимание слушателей от главного предмета, о котором вы говорите. Внимание и мысли людей должны быть всецело сосредоточенны на истине, которую мы излагаем, если мы желаем проповедовать так, чтобы пришедшие послушать нас были спасены.
Шестое, о чем я хотел бы сказать, — я считаю, что те проповеди, которые до краев наполнены Христом, скорее всего послужат благословенной цели обращения грешников. Пусть ваши проповеди будут наполнены Христом, пусть в них от начала и до конца Евангелие переливается через край. Что касается меня, братья, то я не могу проповедовать ничто другое, как только Христа и Его крест, ибо я не знаю ничего другого и давно уже решил, как апостол Павел, не знать ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого. Люди часто спрашивают меня: "В чем секрет твоего успеха?" Я всегда отвечаю, что у меня нет никаких секретов, кроме того, что я проповедую Евангелие — не о Евангелии, но само Евангелие — полноценное, данное как дар, славное Евангелие живого Христа, Который является воплощением Благой вести. Проповедуйте, братья, Иисуса Христа всегда и везде; и каждый раз старайтесь, чтобы в вашей проповеди было много Христа. Вспомните историю о том, как старый служитель слушал проповедь молодого человека, и когда тот спросил, каково его мнение о проповеди, служитель долго медлил и, наконец, сказал: "Если хочешь знать мое мнение, то мне твоя проповедь совсем не понравилась; в ней не было Христа". "Но, — отвечал молодой человек, — это потому, что я не нашел Христа в моем тексте". "О, — сказал старый служитель, — неужели ты не знаешь, что в каждом городе, деревне и маленьком селе в Англии есть дорога, ведущая в Лондон?
Поэтому какой бы текст я ни взял, я говорю себе: "Где-то здесь должна быть дорога к Иисусу Христу, и надо проследить эту дорогу, чтобы попасть к Нему". "Хорошо, — сказал молодой человек, — а что делать, если, предположим, ваш текст ничего не говорит о Христе?" "Тогда я перелезу и через забор, и через канаву, но все равно доберусь до Христа". Вот так и мы должны делать, братья, мы должны наполнять Христом все наши проповеди, независимо от того, чем еще они могут быть наполнены. Необходимо, чтобы в каждой проповеди было достаточно Евангелия, чтобы спасти душу. Независимо от того, будете ли вы проповедовать перед Ее Величеством королевой или перед уборщицей, или перед начальником, — позаботьтесь о том, чтобы в каждой вашей проповеди присутствовало истинное Евангелие.
Я слышал об одном молодом человеке, который должен был проповедовать в какой-то церкви и спрашивал: "Что это за церковь? Во что они верят? Какое у них вероучение?" Я скажу вам, как избежать необходимости задавать подобные вопросы: проповедуйте им Иисуса Христа. Если это не подходит к их вероучению, то проповедуйте им Иисуса Христа в следующее воскресенье, а затем повторите то же и в следующее воскресенье, и еще в следующее, и еще в следующее, и не проповедуйте им ничего другого. Для тех, кто не любит Иисуса Христа надо проповедовать о Нем до тех пор, пока они Его не полюбят, ибо такие люди нуждаются в Нем больше всего. Вы знаете, что все торговцы в мире продают свой товар тогда, когда на него есть спрос, но наш товар таков, что создает заодно и спрос, и предложение. Мы проповедуем Иисуса Христа для тех, кто нуждается в Нем, и мы проповедуем до тех пор, пока не заставим людей прочувствовать свою нужду в Нем, и убедить их, что они не могут обойтись без Него.
Седьмое, о чем я хотел сказать вам, братья, это мое твердое убеждение в том, что проповеди, которые наиболее вероятно послужат к обращению людей — это те проповеди, которые обращены к их сердцам, а не просто палят поверх голов или нацелены только на интеллект. Мне не хотелось бы говорить об этом, но я знаю некоторых проповедников, которые просто неспособны добиться хороших результатов. Они прекрасные люди, у них многосторонние способности, они могут хорошо говорить, у них немало остроумия; но так или иначе, для всех, кто с ними знаком, вполне очевидно, что у них совершенно отсутствует сердце. Я знаю одного или двух человек, сухих, как пни. Если повесить их на стенку, как вы обычно вешаете водоросли, чтобы узнать погоду, то они вряд ли покажут вам что-нибудь, так как на них не действует никакая погода.
Но я знаю также некоторых людей, прямо противоположных упомянутым братьям. У них мало шансов приобрести души, потому что они слишком легкомысленны, фривольны и дурашливы, в них нет ничего такого, что свидетельствовало бы об их серьезности. Я не могу найти никаких признаков того, что у них есть душа. Они слишком мелки, чтобы вместить душу, потому что она не сможет существовать в водоеме глубиной в несколько сантиметров, — а именно столько они вмещают. Кажется, что они появились на свет вообще без души, и поэтому от их проповеди Евангелия не выйдет ничего хорошего. Братья, если вы хотите заботиться о душе вашего брата, вы должны сами иметь душу, будьте в этом совершенно уверены. Точно так же, если вы желаете достичь сердца брата, вы сами должны иметь сердце.
А вот еще один сорт людей — это те, которые не могут плакать о грешниках, — будет ли от их служения хоть какая-нибудь польза? Такой проповедник никогда в жизни не плакал о других людях, он никогда не боролся за них перед Богом, никогда не говорил вместе с Иеремией: "О, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез! Я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего". Я знаю одного такого брата. Однажды на собрании служителей, после того, как мы исповедовали свои недостатки, он сказал, что ему было очень стыдно за всех нас. Что ж, без сомнения нам должно было быть стыдно за самих себя еще больше, чем мы это осознавали; но он сказал нам, что если мы действительно серьезно исповедовались перед Богом, то мы опозорили все служение проповедников. Что ж, могло быть и так. Он сказал, что он не такой, как мы; ибо, насколько ему известно, он ни разу не проповедовал без уверенности, что это была лучшая из всех возможных проповедей, и лучшую проповедь просто невозможно было приготовить. Он был тем человеком, который ежедневно занимается самообразованием определенное число часов, молится определенное количество минут, укладывает проповедь в точно установленное время, — фактически, это самый правильный человек из всех, которых я знаю. Когда я услышал его заявление в наш адрес, то спросил себя: "Интересно знать, каков же результат столь безукоризненного служения?" Оказалось, что в его служении не было ничего удовлетворительного. У него был великий дар разгонять людей, ибо, когда он приходил проповедовать в наполненный дом молитвы, этот дом скоро становился пустым. И все же, я думаю, он хороший человек в своем роде. Я бы пожелал ему, чтобы его часы когда-нибудь остановились или пробили не вовремя, или чтобы с ним случилось что-то необычное, потому что от этого он получил бы какую-то пользу.
Но он настолько правильный и порядочный, что все его дела безнадежно бесполезны, и его ошибка в том, что у него нет никаких ошибок. Заметьте, братья, что у тех проповедников, которые не имеют недостатков, нет также и достоинств; а потому постарайтесь не опуститься на эту плоскую, мертвую ступень, и не допускайте ничего такого, что уменьшает возможность обращения для ваших слушателей.
Возвращаясь к мысли о том, что надо иметь сердце, о чем я говорил раньше, я вспоминаю, как однажды спросил молодую девушку, недавно присоединившуюся к нашей церкви: "Есть ли у тебя доброе сердце?" Она ответила: "Да, сэр, есть!" Я спросил: "А разве у тебя нет злого сердца?" "Конечно, есть!" — ответила она.
"Хорошо, — сказал я, — но как согласовать оба твои ответа?" "А вот как, — ответила девушка, — я знаю, что у меня есть доброе сердце, потому что Бог дал мне новое сердце и праведный дух. Но я также знаю, что у меня есть злое сердце, потому что я часто чувствую, как оно борется с моим новым сердцем". Она была права.
Я тоже скорее соглашусь, что у служителя может быть два сердца, чем не будет вообще ни одного. Если вы, братья, желаете приобрести много душ, то в этой работе сердце должно участвовать намного больше, чем голова. Занимаясь всеми богословскими науками, берегитесь, чтобы ваша духовная жизнь не стала сухой.
Нет никакой нужды доводить себя до этого, хотя на многих обучение производит именно такое воздействие. Мои дорогие братья, преподаватели могут подтвердить мои слова о том, что изучение латинского, греческого и еврейского производит весьма иссушающее воздействие. Справедливо звучат строки: "Еврейские корни, как многим известно, Процветают лучше всего на сухой земле".
Очень сушит душу также классика, математика, и вы можете быть поглощены любой наукой настолько, что ваше сердце увянет. Не допускайте, чтобы с вами это случилось, иначе люди скажут о вас: "Он теперь знает намного больше, чем когда пришел к нам впервые, но у него не так много духовности, как было тогда".
Смотрите, чтобы с вами этого не произошло. Не удовлетворяйте себя одним лишь полированием решетки на камине вашего сердца, но воспламеняйте в нем огонь, и пусть вся ваша душа горит любовью ко Христу, иначе вряд ли Бог сможет вас употребить в полную силу для спасения человеческих душ.
И, наконец, братья, я думаю, что те проповеди, о которых вы много молились, лучше всего послужат к обращению людей. Я имею в виду те проповеди, о которых вы много и по -настоящему молились как во время подготовки, так и во время произнесения, ибо есть много так называемых молитв, которые можно назвать всего лишь игрой в молитву.
Однажды мы ехали верхом на лошадях с одним человеком, который утверждал, что придумал чудесное целительное средство из соков какого-то дерева. После того, как он рассказал мне об этом чудесном средстве, я спросил его: "Что же именно в этом средстве производит целебное воздействие, о котором вы говорите?" "О, — отвечал он, — весь секрет целительных свойств заключается в моем способе приготовления, причем гораздо больше, чем в самом веществе. Я растираю вещество очень интенсивно и притом довольно продолжительное время, и, кроме того, во мне есть так много жизненной энергии, что я передаю в лекарство саму свою жизнь".
Да, конечно, он был всего лишь шарлатаном, но из его рассказа мы можем извлечь урок. Ибо способ приготовления проповеди заключается в том, чтобы в горячей молитве наделить их жизненной энергией, влить в них свою собственную жизнь и жизнь Самого Бога. Разница между проповедью, приготовленной с молитвой и без нее, похожа на ветхозаветного первосвященника до и после помазания его елеем. Вы должны помазывать ваши проповеди, братья, и вы не сможете сделать это никаким иным способом, кроме продолжительного личного общения с Богом. Пусть же Святой Дух помажет каждого из вас и обильно благословит в приобретении душ во имя Господа Иисуса Христа! Аминь.