III .3 “Братья-мусульмане” и радикальные исламские группировки во внутренней политики Хосни Мубарака.
Президент Хосни Мубарак, как и до него президент Анвар Садат, начал свое правление, осторожно проявляя готовность идти на компромисс с оппозиционными силами и одновременно - сдерживая их претензии. Как и Анвар Садат, Хосни Мубарак остро нуждался в прочной политической основе для того, чтобы пережить переходный период. На свободу были выпущены многие члены “Братьев-мусульман” во главе с генеральным наставником Омаром Тильмисани. Так же, как и Анвар Садат в 1971 году, когда был президентом, Хосни Мубарак предложил им сотрудничество по вопросам представляющим интерес для обеих сторон. Этот распространенный прием был призван доказать, что новый лидер отличается от предшественника[166]. Как и Анвар Садат, Хосни Мубарак провел четкое разграничение между принятием «Братьев-мусульман» де-факто и признанием их де-юре.
Так же, как и в первой половине семидесятых годов при Садате, в восьмидесятые годы “Братья-мусульмане” приняли предложенные условия и начали действовать без легального статуса, печатая книги и брошюры и налаживая широкую сеть социальной помощи по всей стране. Умар Тильмисани приветствовал политику нового президента отметив, что Мубарак - это “тот, кто принесет в Египет демократию” [167]. Выгода Хосни Myбарака заключалась в том, что договор с “Братьями-мусульманами” сокращал численность вражеского лагеря. Религиозные радикалы оказывались за рамками основного исламского течения и было легитимировано применение карательных мер против них.
Толерантность Мубарака в отношении “Братьев-мусульман” покоилась на двух основных условиях. Во-первых, Мубарак был уверен, что его стратегия кооптации приведет к тому, что «Братья» не станут переступать порог допустимой политической активности. Во-вторых, он ожидал, что депутаты Народного собрания от «Братьев-мусульман» будут оказывать безусловную поддержку инициативам президента и вместе с депутатами НДП голосовать “за” по важным законодательным вопросам. И, действительно, в 1988 году «Братья мусульмане» публично поддержали намерение Мубарака переизбраться на новый шестилетний срок.[168]
С кончиной в 1986 году Омара Тильмисани и приходом нового генерального наставника «Братьев-мусульман» Хамида ан-Насра характер взаимоотношений между режимом и «братьями» не претерпел значительных изменений. Напротив, ан-Наср выступил с заверением, что, пока правящий режим в принципе соглашается с идей постепенного внедрения принципов шариата, «Братья-мусульмане» готовы проявлять терпение и ждать полного торжества шариата от будущих времен. По словам ан-Насра, все, что они «просят от властей, - это объявить, что те согласны ввести шариат. Его непосредственное применение может быть начато постепенно».
До тех пор, пока не обсуждалась конкретная дата введения шариата, Мубараку нетрудно было давать обещания на это счет. Что касается вооруженных исламских радикалов, то в борьбе с ними применялись и применяются после Хосни Мубарака самые жесткие меры. Однако только за счет таких мер избавиться от проблемы терроризма египетские власти не в состоянии. Религиозные радикалы оставались непокорными, а власти ужесточили контроль за общественными институтами введя постоянное наблюдение полиции и Центральных сил безопасности за университетами, где в студенческих ассоциации были сильны позиции радикального исламского крыла.
В 1998 году группировки Джамаат аль-джихад и Аль-Джамаа аль- исламийа объявили о том, что теперь они намерены воздерживаются от применения насилия. Однако происходящее в их среде дробление на более мелкие формирования может означать, что не все они будут в дальнейшем придерживаться этой позиции. Вероятность раскола на радикалов и умеренных, подобного тому, который произошел у «Братьев-мусульман» в конце 1960-х - начале 70-х годов, очень велика. В любом случае, создается вполне обоснованное впечатление, что чем чаще проводятся спецоперации для уничтожения исламских радикалов, тем больше людей вступает в их ряды и - как следствие - возникают новые, еще никому не известные и глубоко законспирированные радикальные организации. Так, террористическая атака, унесшая жизни 58 туристов в Луксоре в ноябре 1997 года[169] была осуществлена никому не известными студентами из Асьютского университета, которые не имели никаких руководителей, кроме самих себя, действовали на свой страх и риск.
Данные социологических исследований показывали, что недовольство существующим порядком и враждебность по отношению к государственным структурам охватывали все больше молодых египтян, толкая их на акции экстремистского характера.
Обращает на себя внимание география распространения вооруженных исламских групп. Как отметил профессор Маамун Фанди, “большинство тех, кто был осужден в связи с убийством президента Садата, оказались южанами - жителями Саида (Верхнего Египта) или выходцами оттуда”[170]. Это особенно бедный регион, где властям не удалось наладить эффективный полицейский контроль, поддерживать на приемлемом уровне систему государственного соцобеспечения и социальных гарантий и где традиционные институты обладают большим влиянием. Ради соблюдения хоть какого-то порядка каирское правительство вынуждено было полагаться не столько на гражданский кодекс, сколько на местные (Верхнего Египта) обычаи и местных «авторитетов». Замечено, что для “Саида”[171] характерен особый тип поведения, который одобряет возмездие за ущерб, причиненный семье или общине. Практика “вендетты”[172], которую внешний наблюдатель может назвать беззаконием, в глазах местных жителей является более надежным методом решения конфликтов, чем обращение к медлительной и коррумпированной судебной системе. Более того, жители южных деревень считают позорным обращаться в полицию или суд для решения своих споров [173].
В такой атмосфере трудно восстановить законность и порядок, используя лишь карательные инструменты. Тем более трудно сделать это, если население находило в религиозных организациях ту защиту, которое ему не в состоянии дать государство. Забота о социальных нуждах - один из основных видов деятельности исламистских групп, которые заполняли вакуум, возникший из – за неспособности правительства оказать помощь населению. Одной из главных причин популярности исламистских групп являлось повсеместно предоставляемые ими недорогие и доброкачественные услуги - как в северной части страны, где перенаселение, рост городской бедноты и отмена субсидий ухудшили материальное положение многих семей, так и в исторически отсталом южном Египте.
В обеих частях страны (южной и северной) местные «авторитеты» и организованные группы были вынуждены заполнять социальный вакуум. В результате нефтяного бума в 1970-х годах, египтяне, работавшие в странах Персидского залива стали зарабатывать неслыханные прежде суммы денег и вкладывать их в проекты по оказанию благотворительных, ссудных, медицинских услуг в создание предприятий мелкого бизнеса у себя на родине. В то же время правительство выглядело все более недееспособным или не желающим обратить внимание на нужды населения.
Поскольку Хосни Мубарак, как в свое время Гамаль абд – ан – Насер и Анвар Садат, был озабочен необходимостью постоянной консолидации личной власти, он использовал проблему религиозного радикализма в качестве предлога. Акцентируя внимание на опасности, исходящей от вооруженных исламистов, Хосни Мубарак добивался увеличения иностранной помощи. Одновременно он выставлял религиозный радикализм как опасность, угрожавшую не только ему лично, но и египетскому обществу в целом[174]. Мубарак использовал радикалов как косвенное средство кооптации секуляристской оппозиции[175]. Еще в 1982 году, обращаясь к представителям политических партий, он предупредил: «Прежде чем убить меня, фундаменталисты убьют вас» [176].
Меры, примененные Мубараком в 1980-х годах, помогли ему консолидировать власть, однако в долгосрочной перспективе не смогли решить проблему взаимоотношений с исламским движением. Тактический характер первоначальных актов примирения и попыток приспособить «Братьев-мусульман» к политической жизни стал особенно заметен в начале 1990-х годов, когда режим предпринял широкомасштабное наступление на позиции «братьев». Потеря надежд, которые они питали в отношении Мубарака («того, кто принесет в Египет демократию»), постепенно привела к разочарованию в существующей политической системе. Продолжение сотрудничества с режимом стало рассматриваться «Братьями-мсульманами» как порочащее репутацию подлинных поборников «исламской альтернативы». Важнейшим фактором углубления противоречий между ними и властями стали впечатляющие результаты общественно-политической деятельности “Братьев-мусульман”.
Египетская пресса и специальные социологические исследования показывают, что крупные ассоциации и группы исламской направленности оказывают значительное влияние на разнообразные общественные организации Египта и пытаются внедриться в профсоюзы. Особенно благоприятным полем действия для представителей исламского движения являются неправительственные организации (НПО). Между тем, Египет отличается необычайно бурным развитием такого вида структур, которых насчитывается около сорока тысяч[177].
Существует точка зрения, согласно которой египетские неправительственные организации выступают как альтернатива партиям легальной оппозиции, нередко аморфным, не способным к самостоятельным, реальным действиям. В таком случае НПО могут рассматриваться как фактор развития гражданской инициативы, предполагающей позитивную социально-политическую активность индивида.
В широком распространении НПО выразилось возрождение традиционных, знакомых еще по османским временам сословно-профессиональных корпораций, которые начали свою вторую жизнь в период господства однопартийной системы. И тогда налицо явление «превращенных социальных форм», свидетельствующее скорее об архаизации общественных связей, чем о качественно новом, современном этапе их развития. Многие ассоциации на деле оказываются под контролем государства[178].
Коллективный социальный портрет таких респектабельных профессиональных объединений, как ассоциации инженеров, преподавателей вузов, юристов, врачей, фармацевтов, сильно изменился. Традиционно эти профессии получали выходцы из высших слоев египетского общества, из тех немногих семей, которые могли нести расходы, связанные с получением высшего образования, а также из семей привилегированных офицеров и высокопоставленных государственных чиновников. Председатели соответствующих профессиональных ассоциаций, назначались на эти должности государством и впоследствии зачастую занимали важные посты в правительстве.
Благодаря введению бесплатного высшего образования в 1962 году, к восьмидесятым годам в среде специалистов оказалась значительная прослойка выходцев из более широких социальных слоев[179]. Новый инженер, юрист или врач мог теперь быть выходцем из менее обеспеченной семьи и, как правило, более религиозным и консервативным человеком. У него имелось гораздо меньше необходимых в обществе связей, чем у его старших коллег. Если в шестидесятые и отчасти семидесятые годы получение высшего образования гарантировало неплохую работу со стабильным заработком и возможностью карьерного роста, то с середины 1970-х годов университетские выпускники обнаруживали, что почти все места в государственных учреждениях уже заняты. Образовательная система производила гораздо больше специалистов, чем требовалось для неповоротливой египетской экономики[180].
Новому среднему классу мало что досталось, кроме дипломов об окончании престижных факультетов. Дипломы не могли принести достаточно средств для того, чтобы устроить даже скромную свадьбу, обеспечить семью мясом или покрыть расходы короткого отдыха на пляже в Александрии. В то же время многие из широко разделяемых в египетском обществе моральных и этических принципов таких, как идея социальной справедливости, освященная авторитетом Корана и являвшаяся краеугольным камнем идеологии насеризма, были подорваны из-за безудержного, вопиющего роста богатств бизнес – элиты (так называемых египетских “жирных котов”), происходившего во время политики “открытых дверей”[181] Садата и при его осторожном наследнике Мубараке.
“Братья-мусульмане”, постепенно заполнявшие руководящие должности в профессиональных ассоциациях, были готовы доказать “потерянному” поколению, что оно не должно довольствоваться тем малым, что может предложить ему государство. Исламисты смогли дать надежду людям (интеллигенции, служащим, лицам свободных профессий), учесть их материальные и духовные потребности. Они умело использовали свой первый завоеванный на выборах плацдарм в профессиональных ассоциациях, создав широкий спектр разнообразных видов социальной помощи, защищая интересы членов ассоциаций.
Никакой аспект повседневной жизни, в котором исламские организации оказывали содействие - дополнительные пособия по беременностям и родам, денежный фонд для молодоженов, увеличение пенсионных выплат, помощь с жилплощадью, покупкой товаров, недорогие поездки в отпуск, - не был лишь обычной мирской помощью. Все это подавалось в исламской «упаковке», подчеркивалось, что только исламская власть способна проявлять заботу о каждом египтянине.
Некоторые виды помощи носили открытый религиозный характер, например субсидирование хаджа в Мекку или беспроцентный кредитный фонд[182].
В 1980-х - начале 90-х годов профессиональные ассоциации стали более свободной ареной для обсуждения социально-политических проблем, чем политические партии. Особенно важно отметить, что обстановка на выборах в руководящие органы ассоциаций оказывалась гораздо более демократической, чем на выборах в Народное собрание АРЕ и тем более - на президентских референдумах. Активисты исламского движения в первую очередь “Братья-мусульмане”, побеждали в честной и открытой борьбе за руководящие посты в профессиональных ассоциациях адвокатов, врачей, инженеров, преподавателей вузов, умело используя традиционно низкую активность их членов на выборах (обычно голосуют от 5 до 20 %) и мобилизуя всех своих сторонников. Проведя своих первых кандидатов в советы в начале 1980-х годов и укрепившись в них к 1987 году, они одержали новые крупные победы в 1992 году. Об этом свидетельствуют данные Центра политических и стратегических исследований Аль-Ахрам, характеризующие состав руководства в пяти наиболее крупных египетских профессиональных ассоциациях.[183]
И все же успех сторонников исламского движения объясняется не только и не столько детально продуманной и эффективно реализуемой ими электоральной стратегией, но, главным образом, позитивными сдвигами, произошедшими при них в профессиональных ассоциациях. Так, например с 1985 по 1994 гг. совокупная заработная плата двухсот тысяч членов Ассоциации инженеров выросла в четыре раза. Сумма средств на банковских счетах Ассоциации инженеров увеличилась с 14 млн. ег. фунтов в 1985 году до 170 млн. в 1994 году. Доход от дополнительного налога на все инженерные проекты в пользу Ассоциации введенный в 1974 году, но плохо взимавшийся вырос с тех пор с 15 млн. ег. фунтов в 1985 году до 78 млн. в 1994 году. Доходы от инвестиций за этот же период возросли с 36 тыс. до 20, 7 млн. ег. фунтов[184].
Впервые заняв места в руководстве Ассоциации адвокатов в середине восьмидесятых годов, «братья-мусульмане» умело использовали глубокие противоречия внутри Ассоциации и выступили инициаторами введения целого ряда дополнительных льгот для ее членов. Они открыли летние лагеря на морских курортах, где преподавали молодым адвокатам основы религиозной философии и собственную идеологию. Они предоставляли офисные помещения для выпускников юридических факультетов у которых не хватало средств, чтобы арендовать его самостоятельно; открыли двенадцать клубов в различных провинциях страны; способствовали повышению заработной платы; для адвокатов, не имеющих автомобилей, организовали бесплатный челночный транспорт между отдаленными друг от друга судебными учреждениями Каира. Победа восемнадцати “братьев” на выборах в совет Ассоциации адвокатов в сентябре 1992 года была ожидаемым и знаковым событием - насеристы, коммунисты, члены НДП и Нового Вафда, последние сорок лет до этого управлявшие самой старой и самой близкой к политике ассоциацией проиграли.
Изменение руководящего состава профессиональных организаций в пользу исламистов происходило в конце 1980-х - начале 90-х годов на фоне активизации вооруженных исламских групп в Верхнем Египте. Находя укрытие в зарослях тростника, боевики во время свои вылазок почти ежедневно убивали полицейских в Асьюте, Сохаге и Кене, несколько раз атаковали поезда, туристические автобусы, а также прогулочные корабли на Ниле, поставив под угрозу трехмиллиардную прибыль Египта от туристического бизнеса. Ряд громких терактов, включая неудачное нападение в ноябре 1993 года на премьер-министра Атефа Сидки, были совершены в Каире. Для «осажденного» правительства деятельность членов исламского движения в профессиональных ассоциациях была незначительным раздражителем по сравнению с угрозой, исходившей от террористов[185]. Однако, в конце концов, своими вызывающими действиями “Братья-мусульмане” навлекли на себя немилость властей.
В октябре 1992 года землетрясение в Каире разрушило множество плохо построенных домов и погубило более 500 человек. В ликвидации последствий землетрясения наибольшую активность проявили профессиональные ассоциации, руководимые членами «Братьев-мусульман». Ассоциация врачей создала палаточные лагеря для оказания медицинской помощи и предоставления временного жилья пострадавшим в таких бедных районах, как Сейида Зейнаб, раздавала людям еду, выделила денежные пособия семьям погибших и раненых. Ассоциация инженеров организовала инспекционные бригады для проверки технического состояния домов, жители которых боялись возвращаться в свои жилища, и выделяла средства для ремонта.[186]
По сравнению с неустанной работой исламских бригад и организаций специальные государственные комитеты и комиссии выглядели особенно медлительными. Их работа отличалась типичным бюракратизмом доходящим до абсурда: иногда людей, потерявших удостоверение личности, не пускали обратно в их дома[187]. Западная пресса подробно информировала о том, как ликвидируются последствия землетрясения. Некоторые репортажи были озаглавлены в духе лозунга «Ислам - это решение», а председатель Ассоциации врачей «брат» Исам аль-Арьян стал постоянным гостем на Би-Би-Си. Спустя несколько дней власти ликвидировали палаточные лагеря и распорядились о переводе всех выделенных ассоциациями средств в фонд управляемого правительством Общества Красного полумесяца.
Опираясь на твердую поддержку своих членов и растущую популярность среди населения, представители исламского движения обратились к публичному обсуждению внешнеполитических проблем. Ранее, в 1991 году Ассоциация инженеров выступала против участия Египта в антииракской коалиции во главе с США. Теперь ассоциации адвокатов, врачей и инженеров организовали комитеты для сбора денег боснийским беженцам и провели несколько демонстраций в поддержку братьев по вере. По инициативе ассоциаций был проведен ряд конференций и семинаров осуждавших мирные соглашения заключенные в 1993 году между Израилем и Организацией освобождения Палестины[188]. Это соглашение было крайне важно для президента Мубарака, который собирался стать главным региональным посредником на ближневосточных переговорах, что должно было позволить Египту, озабоченному проблемой лидерства в арабском мире, утвердить свою ведущую роль.
Хосни Мубарак был весьма встревожен тем, что профессиональные ассоциации начали действовать как политические партии и более того - как вероятная альтернатива его правительству . «Братья- мусульмане», уже контролировавшие значительное число мест в руководстве профессиональных ассоциаций и чувствовавшие себя там как никогда уверенно начали распространять свою деятельность за организационные рамки профсоюзов. Они провели несколько конференций по поводу нарушения прав человека в египетских тюрьмах. Оказали серьезную помощь людям пострадавшим от землетрясения, что произвело должное впечатление во всех кругах египетского общества и за рубежом. Стали предпринимать попытки оказать влияние на внешнюю политику Египта.
Победа на выборах в ассоциациях пришла к исламистам слишком быстро, легко, и как считает американская исследовательница Дженив Абдо, “они даже «не полностью осознавали, сколь тревожны те сигналы, которые посылали» властям”[189]. Участник событий 1993 года, бывший ассистент генерального секретаря Ассоциации инженеров Абу аль-Аля Мади признался: “Мы управляли ассоциациями, как политическими партиями. Мы никогда не собирались этого делать. Просто так получилось”[190].
16 февраля 1993 года Народное собрание АРЕ приняло подготовленный правительством закон № 100 “Об обеспечении демократии внутри профессиональных ассоциаций”[191]. Согласно этому закону, выборы в профессиональных ассоциациях передавались под контроль судов, что как казалось правительству обеспечивало более эффективный контроль за избирательным процессом. Главным новшеством стало то, что отныне для признания выборов состоявшимися требовалось обязательное участие в них не менее 50% членов ассоциации от числа имеющих право голоса. В случае повторного голосования - участие по крайней мере одной трети зарегистрированных избирателей.
Однако, как показали выборы в руководство Ассоциации инженеров и Ассоциации врачей состоявшиеся в 1994 и 1995 годах, условие об обязательной 50 % явке соблюдалось, а представители исламского движения все равно выигрывают выборы и занимают большинство мест. Тогда власти прибегли к введению внешнего управления в ряде ассоциаций, отложив там выборы на несколько лет. В случае с Ассоциацией журналистов, которая не попала под влияние “Братьев-мусульман”, то в качестве превентивной меры в ее устав власти настояли внести положение, согласно которому все члены Ассоциации должны являться сотрудниками министерства информации. Таким образом был подменен характер Ассоциации как общественной организации. Одновременно членство в Ассоциации “Братьев-мусульман” стало фактически незаконным и могло явиться основанием для ареста.
Новые выборы в руководство Ассоциации адвокатов состоялись лишь в 2001 году. Это стало возможным благодаря неофициальному соглашению между властями и «Братьями-мусульманами» о том, что последние поддержат правительственного кандидата на выборах председателя Ассоциации. Кроме того, власти применили тактический прием и объявили о выборах лишь за месяц до даты их проведения. Исламское движение сумело в короткие сроки предложить «национальный список», в который вошли представители других политических течений, в том числе насеристы, представители Либеральной партии и правительственные креатуры, и - как результат - из двадцати мест в руководстве Ассоциации девять заняли адвокаты, связанные с ассоциацией «Братья-мусульмане».
Зарубежным обозревателям, анализирующим египетскую социально- политическую жизнь, приходилось удивляться. Возвращение «Братьев-мусульман» в парламент и профессиональные, ассоциации, указывало на происходившую легитимацию их движения. И даже тот относительно скромный успех, которого они достигли в 2000 году, получив 17 мест (3,7 %) в парламенте (хотя в 1995 году у них было всего 1 место), создал новый расклад сил на политической карте Египта.
На последних выборах при Хосни Мубараке в Народное собрание, власть постаралась приложить максимум усилий для недопущения “Братьев – мусульман” в Народное собрание. Были использованы традиционные методы давления на оппозицию: аресты, последовательное исключение из выборных списков кандидатов, заподозренных в связях с ассоциацией “Братья – мусульмане”, ограничение предвыборной кампании “Братьев” и т.д. В итоге парламентские выборы 2010 года прошли в обстановке многочисленных нарушений и фальсификаций. Главным победителем выборов стала правящая Национально – демократическая партия, получившая в итоге 91% мест в парламенте. Оставшийся 9% были распределены между светскими оппозиционными партиями; ни один кандидат от ассоциации “Братьев – мусульман” не вошел в Народное собрание нового созыва[192].
Безусловно, результаты последних парламентских выборов сыграли роль одного из детонаторов претесного движения, начавшегося в Египте 25 января 2011 году. Но вопреки ожиданиям “Братья – мусульмане” не спешили становиться в авангард этого движения. Выступая против революций и кардинальной смены режима, руководство “Братьев – мусульман” ожидало, что протестное движение подтолкнет власть к признанию своих ошибок, роспуску парламента и проведению новых выборов. Однако как только стало ясно, что толпа не успокоится, пока Хосни Мубарак не покинет свой пост, ассоциация “Братья – мусульмане” также потребовала смены правявщего лица в стране.
В отличие от ряда неправительственных организаций, мечеть Аль-Азхар и другие мечети, а также коптская церковь не получали никакой финансовой поддержки от правительственных организаций и фондов западных стран. Значительные средства поступают к ним от мусульман и коптов живущих в Египте и за границей. Коптские организации (включая церковь) получают помощь от коптов, эмигрировавших на Запад, а исламские - от египетских мусульман, живущих в странах Персидского залива, и частично от правительств этих стран. Египетские организации, вовлеченные в какой-либо вид религиозной деятельности не входят в список тех, кому направляется американская помощь.
Американское агентство USAID (United Sates Agency for International Development), задачей которого является поддержка институтов гражданского общества, считает, что к таковым относятся независимые от правительства организации, действующие вне политической сферы на общенациональном или местном уровне. Египетские профессиональные ассоциации, профсоюзы и политические партии также не получали помощи от USAID. Позиция агентства по вопросу о профессиональных ассоциациях скорее всего объяснялась представлением ответственных американских чиновников о том, что гражданское общество отличается от так называемого “политического общества” и что организации составляющие гражданское общество, не должны заниматься политикой.
Однако в Египте и некоторых других арабских странах, где власти существенно ограничивают права граждан, лидеры и активисты профессиональных ассоциаций и профсоюзов рассматривают политическую деятельность в качестве средства борьбы за снятие правительственных санкций. Политизация институтов гражданского общества во многом является продуктом ограничений на политическую деятельность на формальной политической арене, где действуют партии, парламент. Поэтому не удивительно, что ассоциация “Братьев-мусульман”, не имевшая легального статуса, использовала профессиональные ассоциации как свой политический форпост.
Как уже отмечалось выше, многие египтяне также сомневались в приверженности “Братьев-мусульман” и профессиональных ассоциаций, которые они контролируют, принципам гражданских свобод. Высказываются серьезные сомнения в том, что “умеренные” исламисты отличаются от “радикальных” исламистов. Аналогичные сомнения впрочем можно высказать и в отношении властей нарушающих права граждан и использующих близкие к практике террора методы борьбы с противниками.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Все страны мира развиваются в рамках определенной традиции, а большие страны, как правило имеют свою неповторимую культурно – историческую основу развития. В исследовании не ставилась задача глубинного анализа внутренней политики Хосни Мубарака пропитанной местными традициями и европейскими веяниями и соответствующей некоторым универсальным характеристикам традиционного арабо-мусульманского социума. Внимание сосредоточивалось на характерных нюансах внутренней политики, которую проводил бывший президент в Арабской Республики Египет.
Как и во всем изменяющемся мире экономические и социальные реформы в государствах Ближнего Востока отвечающие внутренним интересам страны и вызову эпохи сопрягаются с определенными изменениями политической системы, которая в той или иной форме подстраивается к системе хозяйственных отношений. В Египте осуществлялись реформы рыночной ориентации, и это определял процесс демократизации общественной жизни в стране. Став знамением времени этот процесс получил импульсы как от широких общественных слоев так и со стороны самого государства, которое вынуждено было проводить демократизацию или то, что этим словом только называется «сверху». Правительство вносило соответствующие коррективы в официальную речь в язык пропаганды фразеологию общения с иностранными экономическими и политическими партнерами создало определенные условия для развития парламентской жизни и гражданских свобод.
Вывод, который сложился при изучении отчетов, статистического материала, экспертных оценок, состоит в том, что развитие политического плюрализма в Египте демонстрировало общие закономерности характерные для арабского региона и более широкого круга стран. Речь шла о переходе к многопартийной системе с сохранением доминирувшей роли правявшей партии в данном случае НДП - преемнице АСС служившего до середины 1970-х годов фундаментом однопартийного режима. Однако не приходится отрицать того факта, что в Египте существовала парламентская оппозиция во время когда был у власти Хосни Мубарак.
Изучив электоральный процесс и сравнив официальные данные с данными независимых наблюдателей, наконец факт изменений, вносимых в избирательный кодекс перед каждыми новыми парламентскими выборами свидетельствовало о том, что правявщая Национально-демократическая партия (НДП) не уверена была в их результатах.
Отсутствие демократических реформ, которые по мнению правоцентристского крыла оппозиции должны были бы сопровождать рыночное реструктурирование хозяйства создавало дополнительные проблемы в том смысле, что все решения принимались сверху. В этой связи собственно гражданские институты не получили простора для своей деятельности, а правящая элита занямалась дележом и перераспределением присвоенной государственной власти.
Государственная доминанта в экономике Египта находила свое зеркальное отражение в политической жизни. Государство удерживало над ней контроль. Однако, несмотря на наличии легальной (системной) оппозиции, значительной степени свободы слова, реальным политическим противовесом и потенциальной контрэлитой в Египте явилось исламское политическое движение.
Реагирование на эти реальные и мнимые угрозы оставались задачей государства, несмотря на то, что оно еще в 1997 году заявило о победе над террористами. Другим направлением деятельности государственных органов являлось ограничение доступа представителей исламского движения на политическое поле: в парламент, в профессиональные ассоциации и профсоюзы, к средствам массовой информации.
Итак, обобщив полученные выводы данной работы можно ответить на главный вопрос исследования - сформировалось ли демократическое общество в то время, когда находился у власти бывший президент Хосни Мубарак ? И если да? То на сколько? Да, демократическое общество сформировалось и это отчетливо видно, какую роль оно играло во внутренней политики Хосни Мубарака и как это общество развилось в период нахождения у власти Хосни Мубарака.
И несмотря на отсутствие демократических реформ, которое создало дополнительные проблемы в том смысле, что все решения принимались сверху. В этой связи собственно гражданские институты не получили простора для своей деятельности. Но доказательство тому, что АРЕ сформировалось свободное демократическое общество, у которого есть свои права и свобода слова и сильно оно развилось во время правления Хосни Мубарака. Свидетельствует этому произошедшая в АРЕ революция 25 января 2011 году, которая еще называется арабской весной, где произошла волна уличных протестов и восстаний , где свободное демократическое общество показало через СМИ всему миру, что в АРЕ оно есть и на сколько в этом обществе сильно развиты демократические ценности и что в ней присутствует все атрибуты демократического общества. В результате протестующие граждане Египта в итоге потребовали отставки, тогда еще действовавшего президента у власти Хосни Мубарака. Все это привело к тому, что бывший теперь президент АРЕ Хосни Мубарак под давлением этих протестов и восстаний ушел в отставку 11 февраля 2011 году.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ ,
ИССЛЕДОВАНИЙ И ЛИТЕРАТУРЫ
I . ИСТОЧНИКИ НА АРАБСКОМ ЯЗЫКЕ
I. 1. Аль – Банна Х. Музаккират ад – даава ва ад – даийя (Список сочинений). Каир, 1986.
I. 2. Аль – Банна Х. Маджмуа ар – расиль(список сочинений). Каир, б., г.
I. 3. Ат-Такрир аль-истратиджий аль-арабий. - Каир: Центр (политических и стратегических исследований) «Аль- Ахрам», 1996.
I. 4. Ахмад M.M. Хивар ма'а аль-ра'ис (Беседы с президентом). - Каир: Дар аль-Хиляль, 1992. С. 27 – 28.
I.5. Барнамидж аль-хукума ли тауси'а ка'ида аль-малякийа аль-хасса фи шарикат кыта'а аль-'у'маль аль-'амм (Программа правительства по разгосударствлению предприятий). - Каир: 1993.
I.6. Дустур джумхурийат мыср аль-'арабия (Конституция Арабской Республики Египет). - Каир: Аль-хей'а аль-'амма ли шу'ун аль-матба'а аль-амирийа, 1980.
I. 7. Кутб С. Ма'алим фи ат-тарик (Вехи на пути). - Бейрут: Дар аш-шурук. - 1980. С. 83
I. 8. Мубарак ва аль-'алям аль-'арабий (Мубарак и арабский мир). - Каир: Аль-хей'а аль - мысрийа аль-'амма ли аль-китаб, 1989.
I. 9. Шайиб А. Садыки аль-ра'ис (Мой друг президент). - Каир: Аль-сави ли аль-нашр, 1988. – С.15-16.
I. 10. Рагаб С. Мубарак аль-инсан ва аз-за'им ва аль-кудва (Мубарак - человек, вождь и образец). - Каир: Аль-Гумхурия, 1999.
I. 11. Йаум аль-хуррийа ва фарис йабхасу 'ан балядатихи (День свободы и витязь, ищущий свою страну) / Аль-таййар аль-исламий би джам'аат мыср (Исламское «течение в университетах Египта). - Каир, 1995. - (Листовка).
II . ИСТОЧНИКИ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ
II. 12. Советско-египетские отношения в 70-е годы. - Сборник статей "Современный Восток: зкономика, политика, идеология".М.: Наука, 1988 (1,5 п.л.)
II. 13. Суэцкий канал. Сборник документов. - М.: Изд-во ИМО, 1957.
III . ИСТОЧНИКИ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
III. 14. Arab Republic of Egypt. Government. Act No. 100 of 1993 to provide Democratic Safeguards for Professional Associations, 17 Feb. 1993 // Al-Jarida Al-Rasmiya. - 1993. - 18 Feb. - No. 7. - P.
IV . ИССЛЕДОВАНИЯ НА АРАБСКОМ ЯЗЫКЕ
IV. 15. Ар-Рафии А. Восстание 1919 г. в Египте. — Перев. с араб. — М., 1954.
IV. 16. Абд аль – Халик Ф. Аль – ихван аль – муслимун фи мизан аль – хакк(“Братья – Мусульмане” – весы истины). Каир, 1987. С. 237.
IV. 17. Ат – Тельмесани О. Аль – ислям ва аль – хукума ад – динийя(Ислам – власть и религия). Б. г., 1985.
IV. 18. Абд аль – Халик Ф. Аль – ихван аль – муслимун фи мизан аль – хакк(“Братья – мусульмане” – весы истины). Каир, 1987
IV. 19. Кындиль А. Ад-Даур ас-сиясий ли джами'ат аль-масалих фи мыср; дираса халя ли никабат аль-'атыбба' 1984 - 1995.(Политическая роль групп интересов в Египте: на примере ассоциации врачей,1984 – 1995). - Каир: Марказ ад-дирасат ас-сиясийа ва аль-истратиджийа би аль-ахрам, 1996. - С. 16, 34.
IV. 20. Камаль А. А. Ан – Нукат тахта аль – хуруф, Аль – ихван аль муслимун ва – н – низам аль – хас. Каир, б. г.(Братья – мусульмане -
V . ИССЛЕДОВАНИЯ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ
V. 21. Арабский Восток и Магриб (Сборник статей) / Под ред. Лебедева Е.А. – М.: Наука, 1977.
V. 22. Арабский мир в конце XX века. – М.: Институт востоковедения РАН, Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 1996.
V. 23. Арабские страны Западной Азии и Северной Африки (история, экономика и политика) / Под ред. Сейраняна Б.Г. и др. – Вып. 4. – М.: ИВ РАН, 2000.
V. 24. Агарышев А. А. Гамаль Абдель Насер. - М.,1979 С. 49
V. 25. Бакланов А.Г. Рабочий класс современного Египта. - М: «Наука», 1981.
V. 26. Бродель Ф. Время мира: Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХУ-ХУП1 вв. ~ Т. 3. - М.: Прогресс, 1992.-С. 9.
V. 27. Беляков В. Египет. Каир, б.,г с. 9
V. 28. 3Беляев И. П., Примаков Е. М. Египет: время президента Насера. М., 1974;
V. 29. 4. Бондарева. Л. В. Динамика политического имиджа России в качественной прессе США.: Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. полит. наук. М., 2007.
V. 30. Васильев A.M. Египет и египтяне. - М.: Классика плюс, 2000. II. 5. Видясова М.Ф., Умеров М.Ш. Проблема приватизации в Египте и ее общественный резонанс // Ближний Восток и современность (выпуск третий). М.: Ин-т изучения Израиля и Ближнего Востока, 1997. С. 3 - 13. II. 6.
V. 31. Васильев А. Л. И Петров Рецепты арабской весны. Русская версия М.: 2012.
V. 32. Васильев A.M. Смена режимов в условиях баланса классовых сил (Египет) // Современная Африка: итоги и перспективы развития. Эволюция политических структур. - М.: Наука, ГРЕЛ, 1990. - С. 224.
Волгин Н.А. Государственная и муниципальная социальная политика. Курс лекций: учебное пособие / коллектив авторов. - М.: КНОРУС, 2011. - С. 1016.
V. 33. Гоним В. Революция 2.0. СПб.: Лениздат, 2012.
V. 34. Гашев Б.Н. Социальные ограничители экономической реформы в Египте // Арабский мир в конце XX века. - М: Институт востоковедения РАН, Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 1996. - С. 159.
V. 35. Елистратова Т. А. Мухаммед Нагиб // Африка. Энциклопедический справочник т.2/М. 1987 – С. 215.
V. 36. Елистратова Т. А. Революция 1952 года в Египте. Идеология и внешняя политика // Издательство: “Институт Востоковедения РАН”. 2007. С. 6
V. 37. Игнатенко А.А. Халифы без халифата. Исламские неправительственные религиозно-политические организации на Ближнем Востоке. История, идеология, деятельность. — М.: Наука, 1988. — С. 13-14.
V. 38. Исаев Л.М. Демократическая зима в Северной Африке // Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре. 2011, №3. С. 176-188.
V. 39. Исаев Л.М. Лига арабских государств – история создания // Восток. 2011, №3. С. 87-94.
V. 40. Киселев. И. Ю. Образы…С.53.
V. 41. Кирпиченко В. Разведка: лица и личности. – М.: Гея, 1998. С. – 90 – 105.
V. 42. Леонтьев. А. Н.Избранные произведения. Т.2. М., 1983. – 316.
V. 43. Леонтьев. А. Н. Лекции…М.,2000. С.107.
V. 44. Левин З. И. Мусульманское реформаторство и политика // Ислам и исламизм. М., 1999. С. 67.
V. 45. Малышев Н. А, Высотная Асуанская плотина. // Труды Гидропроекта. – 1969. – С. 6.
V. 46. Мубарак Х. Обращение к парламенту.- Сообщение Би Би – Си Мидл Ист. .[ электронный ресурс] BBC World Service: 80 years of international broadcasting
V. 47. Милославская Т. П. Деятельность “Братьев – мусульман” в странах Востока // Ислам в странах Востока // Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока. М., 1999. С. 53.
V. 48. Национализм и «национальный социализм» в арабских странах: теория и практика. - М.: Институт востоковедения РАН, 1996.-С. 126.
V. 49. Петров В. Г. Фрунзе Советский, 1926-1991. — Бишкек: Литературный Кыргызстан, 2008. — С. 32.
V. 50. Политический портрет президента АРЕ Мухаммеда Хосни Мубарака. Автор Селиванов. А.В. М., 1988, с. 17.
V. 51. Почепцов. Г. Г.Имиджелогия. Киев, 2001. С. 545.
V. 52. Примаков Е. М. История одного сговора / М.1985 — С.16
V. 53. Рети Э. Смерть на трибуне. М., 1983;
V. 54. Ражбадинов М. З. Радикальный исламизм в Египте. М., 2003. С. 76.
V. 55. Сапронова М.А. Государственный строй и конституции арабских республик.М.: Муравей, 2003. С. 89
V. 56. Сапронова М. А. // Конституция Арабской республики Египет. Государственный строй и конституции арабских республик. М., 2008. С. 157.
V. 57. Сапронова М.А. Место и роль президента в системе высших органов государственной власти в арабских республиках // Ближний Восток и современность. - Сборник статей. - Вып. П. - М.: Ин-т изучения Израиля и Ближнего Востока, 2001. - С. 199.
V. 58. Сейранян Б.Г.,Филоник А.О. (ред.) Арабские страны Западной Азии и Северной Африки (новейшая история, экономика и политика). Вып. 3. М.: Институт востоковедения РАН, 1998. - 350 с.
V. 59. Сейранян Б. Г. Хосни Мубарак. Начало политической деятельности // Арабские страны Западной Азии и Северной Африки. – М., 1997. С.119.
V. 60. Сизов А. Правоверные фанатики // Независимое военное обозрение. - 2000. 17 ноября. - С. 10.
V. 61. Сорокин П.А. Социология революции - М.: РОССПЭН, 2005.
V. 62. Сюкеяйнен Л. Р. Государственный строй. Судебная система // Арабская Республика Египет: Справочник. - М.: Наука, 1990.-С, 223 -229.
V. 63. Сюкеяйнен Л. Р. Концепция мусульманской формы правления и современное государствоведение в странах Арабского Востока // Социально – политические представления в исламе. История и современность. – М.: Наука, ГРВЛ, 1987. – С. 45 – 68.
V. 64. Царегородцева И. А. “Братья – мусульмане” в парламенте Египта: путь к системной оппозиции // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия “Востоковедение”. Африканистика. 2009. № 13. С. 178 – 194.
V. 65. Шиф, Зеев. Землетрясение в октябре. Изд. “Наша библиотека”, 1975. С. 278.
V. 66. В. М. Шепель. Имеджелогия. Как нравиться людям. М.,2002. – 406 с.
V. 67. Филоник А.О. Исламские банки // Финансовые структуры Ближнего Востока / Филоник А.О., Исаев В.А., Федорченко A.B. - М.: Ин-т изучения Израиля и Ближнего Востока, 1996. - С. 3 - 86).
V. 68. Хачим Ф. И. Конституционное право зарубежных стран Ближнего Востока (Иран, Египет, Израиль, ОАЭ, Ирак). М., 2006. – C.127-131.
V. 69. Юрченко В. П. Египет: проблемы национальной безопасности. М.,2003. С. 43
VI . ИССЛЕДОВАНИЯ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
VI. 70. Abdo G. No God but God: Egypt and the Triumph of Islam. - New York: Oxford University Press, 2000.
VI. 71. Ashley Jackson. The British Empire and the Second World War. – Cotinuum International Publishing Group, 2006. P. 118.
VI. 72. Ajami F. The Dream Palace of the Arabs. - NY: Vintage Books, 1999. - P. 215
VI. 73. Bianchi R. Unruly Corporatism; Associational Life in Twentieth Century in Egypt. - NY: Oxford Univ. Press, 1989. - P. 161 - 163.
VI. 74. A. Bayat. A New Arab Street in Post-Islamist Times // People’s Power: the Arab World in Revolt / L. Al-Zubaidi (ed.). Beirut: Heinrich Boll Stiftung, 2011. Pp. 50-54.
VI 75. Beattie K.J. Egypt During the Sadat Years. New York: Palgrave, 2000. - P. 14, 20, 37 - 38
VI 76. .Rubin В. Islamic Fundamentalism in Egyptian Politics. - New York: McMillan Publishers, 1985. - P. 32
VI 77. Dekmejian R.H. Islam in Revolution: Fundamentalism in the Arab World. - NY: Syracuse Univ. Press, 1995. - P. 97 - 101.
VI 78. Louis Cantori, Steven Spiegel. The International Politics of Regions: A Comparative Approach. N. J., 1970
VI. 79. Harik L. Economie Reform in Egypt. - Gainesville: Univ. Press of Florida, 1997. - P. 7.
VI . 80. Kassem M. In the Guise of Democracy: Governance in Contemporary Egypt. - Reading: Ithaca Press, 1999.
VI . 81. Ibrahim S.E. Streams of Egypt's Islamic Activism // Egypt, Islam and Democracy. - Op. cit
VI. 82. Esposito J.L. The Islamic Factor // Egypt at the Crossroads: Domestic Stability and the Regional Role / Marr P., ed. - Wash. D.C.: National Defense Univ. Press, 1999. - P. 78.
VI. 83. Sullivan D.J., Abed-Kutob S. Op. cit. - P. 82 - 86
VI. 84. Fandy M. Egypt's Islamic Group: Regional Revenge? // The Middle East Journal. - 1994. - No. 4. - P. 607 - 608
VI. 85. Fandy M. Op. cit. - P. 611 - 612
VI. 86. Sullivan D.J., Abed-Kutob S. Op. cit. - P. 82 - 86.