III .2 Идеология и мобилизационные формы «Братьев-мусульман» и
радикальных исламских группировок АРЕ.
Одной из главных задач ассоциации “Братья – мусульмане” было провозгласить создание исламского порядка (низам ислами), который наряду с реформой ислама должен привести к процветанию мусульманской уммы. Для достижения этой цели, считал основатель Ассоциации “Братья – мусульмане” Хасан ал – Банна, “необходима постепенная реформа, которая должна начаться с каждого мусульманина в отдельности”[133]. Хасан ал – Банна полагал, “что одна из причин отставания мусульман от Запада кроется в невежестве верующих, в незнании ими основ своей религии”[134]. Созданная им в 1928 году ассоциация “Братья – мусульмане” путем пропаганды ислама (да ва исламиййа) должна была донести остальным мусульманам потерянный смысл их веры.
Начиная с середины 1930–х годов Ассоциация стала позиционировать себя в качестве политической исламской организации. За исключением небольшого периода (начиная с запрета Ассоциации “Братьев – мусульман” в 1954 году и вплоть до начала 1970 – х годов, “Братья – мусульмане” никогда не выступали за насильственную смену власти. Их главный лозунг – “Ислам – это решение” (ал – ислам хува ал – хал) – предполагалось реализовать путем постепенных реформ, источником которых должны были быть власть и общество вместе[135].
“Омар ат-Тильмисани”, генеральный наставник «Братьев-мусульман» в 1973 - 1987 гг., характеризовал “ислам как «веру, убеждение, поклонение, родину, гражданство, творение, культуру, закон, прощение, силу”[136] . Таким образом, ислам - это совершенная система, определяющая все стороны жизни, «ислам - это решение».
Откуда ни приди беда: “поражение Египта в “шестидневной войне 1967 года”[137], “землетрясение 1992 года”[138] или нехватка жилья, особенно обострившаяся в конце девяностых, - активисты «Братьев-мусульман» рекомендуют людям обращаться к исламу как к политическому, социальному, экономическому и духовному спасению”.[139] Поскольку, утверждают исламисты, ни социализм, ни капитализм не могут прекратить страдания египтян, (и в более широком плане - всех мусульман), для процветания страны каждый человек и общество в целом должны вернуться в лоно ислама. Соответственно, «Братья-мусульмане» полагают, “что их организация - нечто большее, чем политическая партия или благотворительное общество. Они представляют себя как всемирную духовную организацию. Их призыв к людям и их миссия в мире заключаются в том, чтобы следовать “Благородному Корану” и “Сунне”[140], во всем руководствоваться методами, проистекающими из Сунны, и достигать чистоты души, без которой окружающая реальность утрачивает свою основу”.[141] «Братья-мусульмане» - это и политическая ассоциация, и культурно- образовательная и спортивная организация, это и экономическое, деловое предприятие, это и социальная концепция [142].
Главной целью «Братьев-мусульман» является создание исламского государства, управляемого по законам “шариата”[143]. Нынешняя система подразумевает господство человека над человеком, а шариатская система признает, что над человеком есть только верховная власть Всевышнего. В понимании «Братьев-мусульман», это равнозначно освобождению человека, и необходимо помочь осуществить его, если государство не является истинно исламским.[144]
Задача, которую ставят перед собой “Братья-мусульмане”: обеспечить применение шариатских норм в общественной и государственной практике Египта - неизбежно поднимает вопрос о правлении в исламском государстве. Ведь если верховная власть принадлежит Всевышнему, то кто же отвечает за правление от его имени на земле?
Этот вопрос важен для развития поставленной темы. Многие теоретики, а также публичные политики склонны считать, что истинная цель исламистов, (даже если она не заявлена), - политическая власть. Представители ассоциации «Братьев-мусульман» настаивают, “что им не нужна власть ради власти, они подчеркивают, что исламское государство не обязательно должно управляться именно “Братьями-мусульманами”, но непременно - теми людьми, которые придерживаются исламских предписаний”.[145]
Как отметил бывший наставник “Братьев-мусульман” Омар ат-Тильмисани, “Братья мусульмане” не рассматривают возможность совершения революции, они не зависят от нее, не верят в ее полезность и результаты. Что касается власти, то “Братья мусульмане” не требуют ее для себя. Если среди нации они смогут найти того, кто сможет нести бремя этой ответственности, того, кто будет править, следуя Священному Корану и исламским нормам, «Братья-мусульмане» станут его солдатами, сторонниками и помощниками. Если они не найдут такого лидера, тогда управление государством должно следовать программе «Братьев»[146].
«Братья-мусульмане» не указывают, как именно должно быть устроено исламское государство, у них нет детализированного плана экономических и политических преобразований. Существует мнение, что “Братья-мусульмане” вообще не стремятся к воплощению какой-либо умозрительной формы идеального исламского государства, и их цель - установление “исламского порядка”[147]. Между тем, отсутствие долгосрочной программы действий, конкретных предложений о реформах характерно и для официально зарегистрированных политических партий Египта. Как партии легальной оппозиции, так и “Братья-мусульмане” используют полученную парламентскую трибуну в основном для критики программ и реформ, предлагаемых правительством, а также для внесения запросов по частным и, на первый взгляд, узким проблемам.
Основной состав “Братьев-мусульман” - старая гвардия и ее последователи - воздерживается от прямых обвинений египетского общества и политической системы в “куфре”[148] (неверии) и предпочитает заявлять, что они - не истинно исламские. В этом «Братья-мусульмане» придерживаются положения, сформированного бывшим генеральным наставником ассоциации Хасаном аль- Худейби (ум. в 1973 г.): «Братья-мусульмане» и все мусульмане должны проповедовать, а не выносить приговор [149]. Именно такая позиция позволила в 1971 году заключить сделку между членами ассоциации и третьим президентом Египта Анваром Садатом. “Братья-мусульмане” были освобождены из тюремного заключения в обмен на данное ими президенту обещание оказать ему поддержку в борьбе с оппонентами (левыми, насеристами и панарабистами), а самим отказаться от насильственных действий. Однако, заключая эту сделку, президент Садат не знал об идеологическом расколе внутри «Братьев-мусульман». «Диссиденты» внутри ассоциации, не желавшие сотрудничать с властями, были слишком молоды, чтобы их мнение было известно Садату и его окружению, и они были освобождены вместе со старшими “Братьями-мусульманами”. Только спустя несколько лет режим осознал последствия произошедшего раскола [150].
Радикальные (или вооруженные) исламские группы отпочковались от “Братьев-мусульман” под влиянием идеологии Сейида Кутба, которая, как известно, одобряла насильственный захват власти. Неоднократно находившийся в заключении Сейид Кутб написал пять книг, самая известная из которых - Маалим фи ат-тарик («Вехи на пути», 1964). В ней Кутб утверждал, “что современное общество и его правители не являются истинно мусульманскими, а существуют словно в эпохе “джахилии”[151] (доисламского, языческого невежества). Обязанность правоверного мусульманина осудить, разоблачить неверие руководителей государства и вести против них джихад[152]”[153], который Кутб понимал, как “всеобъемлющее вооруженное восстание” против правления по светским законам, а также как “освобождение от подчинения другому человеку”[154].
Учение Кутба в качестве господствующей идеологии “Братьев-мусульман” со временем сменилась более умеренным и компромиссным подходом к проблеме исламского реформирования общества. Однако это учение продолжало развиваться в тюрьмах, где с середины 1960-х годов отбывали наказание многочисленные молодые мусульманские радикалы. Как отмечает Кирк Беатти:[155] “именно тюрьмы периода насеризма привели своих обитателей к идеям Сейида Кутба”[156]. Различная интерпретация книги Кутба “Вехи на пути” привела к расколу радикалов на две группировки. Первая - Джамаат алъ-узла альтуурийа “Общество духовного отрешения” полагала, что страна находится в состоянии неверия, однако ее члены предпочитали скрывать это убеждение и одновременно наращивать свое влияние в обществе.
Вторая - Джамаат аль-муслимин “Объединение мусульман” не только считала Египет обществом “гяуров”[157], но и проповедовала исход с целью построения нового, истинно исламского общества, а затем возврат для покорения вероотступников.
Египетская пресса дала этой группировке название Такфир ва аль-хиджра “Обвинение в переходе от правоверия к неверию и бегство от зла”, которое за ней закрепилось больше, чем первоначальное название.
Она была основана в 1971 году Шукри Мустафой, бывшим членом “Братьев-мусульман” из города Асьют. Мустафа находился в тюремном заключении с 1965 года по 1971 годы, где и воспринял идеи Сейида Кутба. Своих адептов группировка Такфир ва аль-хиджра рекрутировала в основном в Верхнем Египте, а также в Каире и Александрии, и стала единственной группой, принимавшей женщин. Шукри Мустафа был арестован и казнен в 1978 году после того, как его организация похитила и затем убила Шейха Мухаммеда ад-Дахаби. За этим последовала дезинтеграция группы и ряд ее членов присоединился к Джамаат аль-джихад “Общество джихада”[158] - группировке, существующей по сей день.
Во многом схожими с Шукри Мустафой, были Мухаммед Абд аль-Салям Фарадж и Карам Мухаммед Зухди, основавшие отделения Джамаат аль-джихад в Каире и в Верхнем Египте в 1979 году.
По согласованию с ними, 6 октября 1981 года молодой лейтенант Халед аль-Исламбули совершил покушение на бывшего президента Анвара Садата, которое должно было стать сигналом к началу исламской революции.
Идеология этой группы была разработана Абд аль-Салямом Фараджем в 1982 году в книге “Аль-Джихад: аль-фарида-аль-гаиба” “Священная война: игнорируемая обязанность”, в которой он определил джихад как вооруженную борьбу, не менее важную и обязательную, чем пять столпов ислама [159]. На пятничных молитвах в ряде “частных” мечетей группа успешно рекрутировала в свои ряды государственных чиновников, военных, членов президентской охраны, военных разведчиков, журналистов, ученых, студентов. Не откладывая час вступления в борьбу члены группы создали четкую организационную структуру состоявшую из центрального аппарата, отвечавшего за общую стратегию, и консультативного совета из десяти человек. Его возглавлял известный слепой шейх Омар Абдар-Рахман из Асьютского отделения университета Аль-Азхар[160].
Корни еще одной группы, Алъ-Джамаа аль-исламийа “Исламская группа”, ответственной за подавляющее большинство террористических актов совершенных в 1980 - 90-е годы[161], уходят к исламским студенческим ассоциациям начала 1970-х годов. Широко известно, что эти ассоциации были организованы при президенте Садате желавшем, как уже отмечалось выше создать исламский противовес влиянию насеристов и марксистов. Однако отмечает Кирк Беатти “подлинная роль Садата в поощрении исламских студенческих ассоциаций определена не до конца. Так, Сейид Марей, парламентский спикер времен Садата, свидетельствует”[162], что идея создать такие асоциации принадлежала секретарю по организационным делам Арабского социалистического союза (АСС) Усману Исмаилу и Садат разгневался, узнав об осуществлении этой инициативы. Другой спикер парламента садатовского периода - Суфи Абу Талиб - утверждает, что Садат одобрил эту инициативу[163]. С другой стороны, по свидетельству Камаля Сейида аль-Хабиба, одного из лидеров Джамаат алъ-джихад в 1980-е годы, “отнюдь не власти создали исламистов, а само мое поколение, воспитанное на идеях насеризма, узнало, что реальность далека от того, чему нас учили, и нам понадобилось другое решение. Университеты были лишь местом, где изменение в общественном сознании выражалось наиболее четко. Когда власти обнаружили исламское возрождение, они постарались использовать нас в противовес левым” [164].
Сначала деятельность религиозных студенческих ассоциаций была в основном сфокусирована на соблюдении в университетах исламских бытовых и этических норм: они критиковали проведение вечеринок, убеждали девушек покрывать голову, а мужчин - отращивать бороду, настаивали на специальном перерыве в занятиях для молитвы[165]. Влияние исламистов на студентов быстро росло и они методично продвигались в расширении своих требований.
Все это не могло оставаться незамеченным, а возраставшая критика со стороны студенческих исламистов в адрес президента Садата вынудила его распустить Общий союз египетских студентов (ОСЕС) в мае 1979 года, запретить деятельность религиозных студенческих ассоциаций, а затем в сентябре 1981 года и арестовать значительное число их членов. В начале 1980-х годов среди активистов студенческих ассоциаций наметились два течения: первое в Каире и Александрии примкнуло к «Братьям-мусульманам», а второе в Верхнем Египте наладило сотрудничество с Джамаam аль-джихад и Аль-Джамаа алъ-исламийа.