Год сорок первый, начало июня - все еще живы, все ещё живы все…все…все…

Дата: 2025-06-02; Просмотры: 12

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

17 ИЮНЯ 1941 г. - в I2 часов дня на большой высоте появились над Брестом два «мессершмитта».В воздух поднялись наши истребители и отогнали их. В этот же день в Бресте по настоянию руководителей горкома партии провели пробную светомаскировку
18 ИЮНЯ 1941 г. - В Бресте опустели прилавки магазинов, жители, напуганные светомаскировкой, порасхватали соль, мыло, спички.
19 ИЮНЯ 1941 г. - заместитель командира по политической части 84 стрелкового полка ФОМИН ЕФИМ МОИСЕЕВИЧ, прибывший в крепость только в марте 1941г., позвонил по телефону жене, которая находилась в латвийском городке по прежнему месту службы. Она сказала, что некоторые военные отправляет свои семьи вглубь страны, и спросила, что ей делать. Фомин ответил не сразу: «Делай то, что будут делать все…» и добавил, что скоро приедет и заберет семью в Брест, Это он и собрался сделать 21 июня.
20 ИЮНЯ 1941 г. - по плану боевой подготовки штабов проводились командно-штабные учения.

21 ИЮНЯ 1941 г. - суббота - день выдался на редкость теплый безоблачный, ясный и безветренный. Припекало солнце, и свободные от дежурств бойцы загорали на отмелях у казармы крепости. В казематах казармы бойцы готовятся в увольнение, спорят, какой фильм привезут завтра. На городском стадионе завтра спартакиада: поболеть за своих разрешат всем!

Большинство командиров были дома: кто радовался первой улыбке сына, кто пошел в театр оперетты смотреть «Небесных ласточек» или в кино, кто просто сидел на лавочке под окном и слушал пластинки Шульженко и Лемешева. А кто-то просто читал газеты.
Всё еще 21 ИЮНЯ 1941 г.:
Комиссар Фомин отправился на вокзал, чтобы уехать из Бреста в Латвию за
семьей, но не достал билет и вернулся в крепость.Часть машин и пушек разобрана и оставлена так до утра, в связи с назначенным на воскресенье смотром боевой техники.
18.00. - штабу корпуса было приказано оставаться на командном пункте до
особого распоряжения. Штабы дивизий были отпущены к местам постоянного проживания.
20.00 - немцы проводят последнее богослужение в лесном лагере.
Об этом вспоминает пастор 45 немецкой пехотной дивизии Рудольф Гшепф.
Дивизия эта была, между прочим, любимицей Гитлера, и она первой вошла в
горящую Варшаву, вошла в Париж, а сейчас готовилась опрокинуть маленький гарнизон в Бресте.

В городе и даже в крепости появились немецкие диверсанты, одетые в форму советских бойцов и командиров. Они выводили из строя линии освещения, обрезали телефонные и телеграфные провода, а позже, с первыми залпами войны принялись действовать в нашем тылу. Заброшенные раньше немцами на нашу территорию диверсионные группы
разрушили в ряде мест проволочную связь.
21 ИЮНЯ, НАЧАЛО 11-и ВЕЧЕРА - командира 44 стрелкового полка майора Петра Михайловича Гаврилова вызывают в штаб дивизии на 23.00. Стрелки часов отсчитывают последние часы и минуты мира. Как всегда вышли в наряд пограничники 17 Брестского Краснознаменного пограничного отряда. Их удивила необычная тишина теплой звездной ночи: на чужом берегу не слышно даже лая собак, сторожевых собак, которые раньше облаивали каждый хруст и треск.

В НОЧЬ НА 22 ИЮНЯ гарнизон Брестской крепости насчитывал около трёх тысяч человек в общей сложности - это меньше двух полков пехоты. Какие же военные части конкретно находились в крепости в страшную ночь на 22 июня 1941 года. Это были части: 6-ой Орловской Краснознаменной стрелковой дивизии и 42 стрелковой дивизии,7 стрелковых батальонов и 1 разведывательный,2 артиллерийских дивизиона, часть 132 батальона войск НКВД, штабы частей. В крепости находились также штаб 33 окружного инженерного полка с полковыми подразделениями, половина окружного военного госпиталя на острове Госпитальном 9-я пограничная застава 17?го Брестского погранотряда, а также школа шоферов.
На случай военных действий гарнизон крепости должен был немедленно её покинуть и соединиться с основными силами. Если к тому же учесть, что

все были мелкие подразделения от разных частей, разбросанных по всей крепостной территории и не представлявшего в целом единого слаженного войскового организма, тогда станет ясно, насколько сложной была в этих условиях оборона. Что же касается артиллерии и танков, то их оставалось в крепости совсем мало и часть машин и пушек были разобраны. Кроме этого, в бастионном кольце и за стенами крепости проживало300 семей комсостава и большое количество сверхсрочников, а также граждан, работавших в частях и учреждениях, расположенных в крепости.
Таким образом, сначала в крепости находилось около 8 тысяч человек, более
чем тридцати национальностей.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: все учли немцы, все взвесили: наш
промышленный потенциал, вооружение, наличные силы, тактические
возможности, топливо, состояние дорог, климатические условия. Всё, кроме характера народа! Разве могли думать гитлеровцы, что только одна Брестская крепость будет стоить им дороже, чем вся война во Франции? Что с маленьким гарнизоном им будет справиться труднее, чем с целыми армиями других стран?

А в Брестской крепости бойцы и командиры заснули в предвкушении
завтрашнего дня отдыха: день обещал быть таким же теплым и радостным.
00 ЧАСОВ 00 МИНУТ 22 ИЮНЯ - международный поезд «Москва -
Берлин» беспрепятственно проследовал через Брест.
1.00. - майор Гаврилов вернулся домой, так и не встретившись с комдивом, которого также срочно вызвали в штаб армии.
1. 30. - погас свет, забарахлил водопровод.
2. 00. - от станции Брест к мосту через Буг отправился грузовой эшелон -
в счет взаимных поставок, оговоренных в Пакте о ненападении.Прервалась связь со штабом округа: в нескольких местах были вырезаны десятки метров провода.
3.00 - связь восстановлена. Бойцов пограничного секрета - рядового курсов шоферов Мясникова и пограничника Щербину обеспокоили непривычные шумы на том берегу, оттуда стало доноситься громкое урчание машин. После сообщения на заставу, им приказали усилить наблюдение.

3.30. -командарма 4-й армии генерал-майора А. Коробкова позвали к телеграфному аппарату: командующий округом сообщил:
«В эту ночь ожидается провокационный налёт фашистских банд на нашу
территорию» - и приказал банды пленить, но госграницу не переходить. Разрешалось объявить боевую готовность в частях, немедленно выдвинуть из крепости 42-ю дивизию, перевести авиационные полки на полевые аэродромы и скрытно занять доты в укрепрайоне.

3.30 - 3.45. - Командармом А. Коробковым отдан приказ о выводе из крепости частей 42-й стрелковой дивизии начальнику штаба дивизии по телефону. Передано приказание и командиру укрепрайона.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: приказ из округа непростительно опоздал. До начала военных действий выполнить его, естественно, не успели. После того, как немецкие штурмовые орудия открыли огонь, связь со штабом корпуса и дивизиями первого эшелона вообще прекратилась.
Такою все дышало тишиной,
Что вся земля еще спала, казалось, -
Кто знал, что между миром и войной
Всего каких-то пять минут осталось.

ОКОЛО 4-х ЧАСОВ с немецкой стороны появился встречный поезд, который оказался замаскированным бронепоездом. Он тут же открыл огонь по вокзалу и крепости. Мясников и Щербина первыми встретили штурмовой десант врага - автоматчиков в куртках с засученными по локоть рукавами. Они даже не стреляли, уверенные в своей безнаказанности. Лодки приближались к нашему берегу, и вдруг им навстречу полетели гранаты, раздались выстрелы: винтовки бьют без промаха - фашисты с первых лодок валятся за борт, тут же с задних лодок начали ожесточенно строчить автоматы.
4 ЧАСА УТРА - в сумерках предрассветного неба пограничники увидели
странные плывущие с запада огни. С их приближением нарастал гул множества моторов, и через мгновение - грохот взрывов, воющее море огня.
В нем, отрезанная от армии и тыла, окруженная захватчиками, оказалась
Брестская крепость.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: на извечный вопрос о ценности жизни, об отношении к смерти они ответили за считанные секунды мужественной готовностью к битве до последнего дыхания. Понятия «Брест» и «Родина» для них были неразделимы.
4 ЧАСА УТРА: на крепость и город противник обрушил огонь более 600 орудий и миномётов. Сотни самолётов 2-го Воздушного флота, в составе которого был 8-й авиакорпус пикирующих бомбардировщиков, сбрасывали смертельный груз. Противник имел почти 10-кратное превосходство в силах.

В бой вступили 600 фашистских орудий. За 7 мин было выпущено 2 800 снарядов. Фашисты знали, куда бить. Огонь был направлен на дома командиров, на склады с боеприпасами и продовольствием. Был повреждён водопровод и связь.

В 4 часа 23 мин. германские войска перешли границу. На Брестскую крепость наступление началось одновременно с севера, запада и юга. Крепость была важным объектом, потому что через Брест шли дороги на Минск и Москву. Фашисты планировали захватить её ещё до полудня.
По свидетельству очевидцев, взрывы сливались в сплошной грохот, земля
сотрясалась и стонала. Воздух, затянутый дымом и пылью был полон кирпичами и камнями, валились деревья, горели и рушились здания
Фашистами был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм в центральной части крепости, по мостам и входным воротам, по домам
комсостава. Все, находившиеся в крепости, внезапно проснулись среди огня и смерти, и многие погибли в первые же секунды, ещё не успев прийти в себя и сообразить, что же происходит вокруг.
Особенно большие потери имели части и подразделения, находящиеся в
центральной части крепости-цитадели. Люди гибли в огне и под развалинами домов. С криками метались по двору обезумевшие полураздетые женщины с детьми и падали, пораженные осколками, в казармах стонали раненые.
Командный состав был частично уничтожен сразу же в своих квартирах.
Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного огня,
поставленного на мосту в центральной части крепости и у входных ворот.
В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке, преодолевали Обводный канал, реку Мухавец и вал крепости под минометным и пулеметным огнем. Потери учесть не было возможности, так как разрозненные части 6-ой дивизии смешались с разрозненными частями 42 дивизии, а на сборное место многие не могли попасть, потому что уже в 8 часов по нему уже был сосредоточен артиллерийский огонь. (Из краткого боевого отчета о действиях 6-ой стрелковой дивизии в начале борьбы за крепость)
Артиллерия, находившаяся в открытых артиллерийских парках крепости в большей своей части была уничтожена огнем противника на месте. Почти
целиком погиб конский состав артиллерийских и миномётных частей и
подразделений дивизии, находившейся во дворе крепости у коновязи.
Автомашины автобатальонов и других частей обеих дивизий, стоявшие в
объединенных открытых автопарках были сожжены. Неприкосновенный запас частей, находившийся на складах крепости, оказался целиком уничтоженным.
4.30. УТРА: продолжается ураганный прицельный артиллерийский обстрел.
Каждые 4 минуты шквал огня методично продвигается на 100 метров вглубь
крепости. За этим огнём валом шли ударные штурмовые группы немцев.

Первыми на Западном острове приняли бой 300 пограничников. Ими командовал начальник заставы Андрей Митрофанович Кижеватов.
Пограничники Тереспольского укрепления, прикрывавшие цитадель с запада и принявшие один из первых ударов врага, сумели остановить противника на этом участке. Здесь насчитывалось 300 бойцов и командиров. Первые снаряды врага пробили этажи казармы насквозь. Пограничники сохраняют спокойствие, никто даже не замечает, что многие лишь в трусах и майках. Грохот канонады не стихает, заглушая стоны раненых, но все, кто может держать оружие, бросились к проломам и амбразурам.Оружия не хватает - оно завалено обвалившийся стеной. Начальник заставы Андрей Митрофанович Кижеватов вместе со всеми откапывает винтовки и
пулемёты. Выручают полковые пушкари. Под шквалом огня они подтаскивают к воротам свое 76-миллиметровое орудие, бьют прямой наводкой, не умолкая.
Лейтенант Потапов посылает к арке Тереспольских ворот группу бойцов во главе с лейтенантом Нагановым, чтобы не пропустить врага на Тереспольскую башню. Никто из той группы не вернётся к своим, но их стремительная атака и самоотверженная оборона сделали свое дело, гитлеровцы оставили ворота и пятятся к мосту. Время выиграно.
Радист пытается связаться с соседями - выяснить, что же произошло, но на всех волнах звучит лишь немецкая речь.

Они не знали, не узнают точно:
Война идёт иль взяты на испуг,
Не знают: вермахт здесь сосредоточил
Всю мощь свою, напротив, через Буг..

В это же время казармы у Холмских ворот оказались под двойным прицелом: с Южного острова к мосту рвутся фашистские автоматчики, а по внутреннему двору цитадели бьют немецкие пулеметы из полкового клуба посреди крепости, который заняли успевшие проскочить через Тереспольские ворота немцы. Командует здесь комиссар Фомин, появившийся при первых залпах. По приказу Фомина комсорг Матевосян собирает людей для контратаки. Не хватает винтовок - вооружаются обломками табуреток, кирпичами. Первую контратаку поддерживает бойцы близлежащих очагов обороны. Противник явно не ожидает такого и отступает от казармы. Немцы, оставшиеся в клубе, теперь как в ловушке.

Бойцы собирают трофеи. Комиссар Фомин приказывает радистам установить связь со штабом дивизии, но в эфире вражеская речь перемежается залихватскими маршами. Тогда полковой комиссар приказывает передать в эфир открытым текстом: «Я - крепость, я - крепость. Ведём бой..." Ефиму Моисеевичу Фомину всего 32 года, но между собой бойцы уважительно называют его «батя». Фомин поручает комсоргу полка Самвелу Матевосяну доставить в штаб полка планшет с протоколом допроса захваченного в плен фашиста и разведать обстановку. Но все ворота забиты сгоревшей техникой. Из крепости не выбраться. А в это время у Северных ворот, там, где расположен Восточный форт, все прибавляется бойцов, как раненых, так и еще не задетых пулями, но командиров, уехавших на воскресенье к семьям в город, почти нет. Командир 44 стрелкового полка Петр Михайлович Гаврилов пробрался к своему полку, но не смог вывести его остатки из крепости и остался на месте, возглавив оборону восточного сектора крепости. Сразу же он организовал боевую группу, чтобы преградить фашистам путь со стороны вала у Северных ворот. Это им удаётся, хотя, по воспоминаниям самого Гаврилова, все выходы из бастионного кольца находились под таким сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем, что 98-й отдельный дивизион ПТО при попытке прорваться из крепости, был почти целиком уничтожен. Но все верят в скорую помощь и сражаются упорно, беззаветно, выполняя свой солдатский долг - не пропустить врага. На складе зенитчиков находят телефонный кабель, - значит, будет связь между штабами, ротами и наблюдательными пунктами на валу. Строго считают патроны, воду, продовольствие. Их очень мало. Радист также безуспешно пытается пробиться сквозь перекличку полевых станций врага.

Очагом сопротивления стал и район жилых домов комсостава, находившийся в центре Северного острова. Эти 2-хэтажные здания с зелеными садиками и цветочными клумбами, стояли двумя рядами вдоль мощёной булыжниками дороги. Уже в самом начале многие из них были разрушены. Однако и остовы зданий и груды развалин становились для врага преградой. Здесь самоотверженно оборонялась группа воинов, возглавляемая капитаном Владимиром Васильевичем Шабловским. Им помогали женщины и даже дети. В ответ на ультиматумы фашистов над руинами взвивались красные флаги.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: таким образом, фашисты, начав наступление одновременно с трех направлений, в первый же час оказались сразу на всех 4-х островах и захватили церковь - клуб. Они не дали защитникам крепости слиться и, поэтому, на всех 4-х островах защитники сражались обособленно. Но, тем не менее, упорное сопротивление позволило выйти из крепости половине личного состава, вывести несколько пушек и легких танков в районы сосредоточения своих частей, эвакуировать первых раненых. В крепости осталось около трех тысяч человек.

5 ЧАСОВ УТРА: противник снова начал наносить массированные авиационные удары. Продолжалось это в течение часа. При поддержке артиллерии и авиации войска 2-й немецкой танковой группы и 4-й армии начали форсировать Западный Буг,

5. 30 УТРА: в Москве германский посол передал заявление Советскому правительству. «Превентивная война» была объяснена тем, что СССР ...готовился напасть на Германию. Фашистские самолеты уже бомбили Киев и Одессу, Севастополь и Минск, Мурманск и Каунас. И уже полтора часа сражалась маленькая крепость на западной границе Советского Союза. Не жизнью - патронами дорожа. Гибли защитники рубежа. От пуль, от осколков мин...

С 6-и ЧАСОВ УТРА: фашистские автоматчики, захватив клуб и укрепившись там, установили рацию, а в окна во все стороны выставили пулеметы, Это был удар в самое сердце нашей обороны. Теперь противник обладал ключевой командной, позицией центрального острова и из окон клуба мог обстреливать с тыла казармы, плотным огнем разъединив наши подразделения. Враг, воодушевленный успехом, постарался закрепить и развить его. Большая часть автоматчиков двинула дальше мимо так называемого Белого дворца. Ответных выстрелов не было. Казалось, что советский гарнизон, сокрушенный, подавленный, уже не в силах оказать сопротивление, И вдруг совершенно неожиданный, ошеломляющий удар обрушился на противника. В несколько минут враг был смят и опрокинут. Все усилия штурмовых отрядов врага пробиться на выручку к своим автоматчикам, запертым в здании клуба, терпели неудачи. Мост через Буг у Тереспольских ворот находился теперь под ружейным и пулеметным огнем пограничников и бойцов 333 полка, которые зорко сторожили здесь каждое движение противника, плотно закупорив эту дорогу. Немцы попытались проникнуть через Холмские ворота, но напротив моста через Мухавец, ведущего к этим воротам, комиссар Фомин, заранее учтя опасность атаки, расставил часть своих людей у окон, и огонь из их пулеметов и винтовок буквально сметал с моста автоматчиков всякий раз, когда те поднимались в атаку. Противник весь день повторял здесь попытки прорыва, и мост был завален трупами гитлеровцев. Пройти к воротам врагу не удавалось. Тщетными были и попытки немцев форсировать Мухавец на резиновых лодках. Десятки таких лодок с автоматчиками пошли ко дну под огнем наших стрелков.

5 ЧАСОВ УТРА: противник снова начал наносить массированные авиационные удары. Продолжалось это в течение часа. При поддержке артиллерии и авиации войска 2-й немецкой танковой группы и 4-й
армии начали форсировать Западный Буг
9.30. ЧАСОВ УТРА: через мост у Тереспольских ворот штурмовая группа
фашистов прорвалась в цитадель.
10.00.ЧАСОВ УТРА: сопротивление гарнизона не только не ослабевает, но и час от часу становится все более упорным и организованным. В крепости то и дело возникают все новые очаги обороны: так, например, на Западном и Южном островах, захваченных противником, продолжают отчаянно драться группы пограничников. Окружённые и блокированные автоматчиками, они дрались так ожесточенно и наносили врагу такой урон, что вскоре, взбешенные их упорством гитлеровские офицеры отдали приказ своим солдатам: в плен пограничников не брать даже ранеными, а расстреливать на месте. Но пограничники и не сдавались в плен, предпочитая умереть в бою или покончить с собой. Артобстрелы и бомбежки перемежались ультимативными требованиями, доносившимися из громкоговорителей передвижных радиоустановок.
Происходило это - так: вдруг из репродуктора звучала "Катюша", затем
фашистский диктор зачитывал ультиматум, где предлагался выбор: или сдача в плен, или немедленная гибель. Защитники крепости отвечали на это
выстрелами, поднимали вверх красные флаги. Где же они брали столько
флагов?
Поднялся, шатаясь, с земли пулеметчик,
На нем висели клочки гимнастерки, пропитанной потом,
Обрызганной кровью.
Он вынул спокойно платок,
Прижал его к ране, прожжённой свинцом пулемета
И вспыхнул невиданно яркий цветок!
Мы крепко к штыку привязали
багровое знамя!
(А.Артемов "Знамя»).
Все еще было УTPO. В подвалах казармы 333 полка вдруг раздался
мальчишеский голос: "Товарищ лейтенант, воспитанник музвзвода Клыпа
прибыл в ваше распоряжение». Глаза мальчика, хоть в них и затаилась тревога, смотрят выжидательно и твердо. В первые минуты вражеского обстрела Петя был оглушён и контужен взрывом снаряда, так что даже на время потерял сознание, но, очнувшись, не испугался происходящего вокруг. Окровавленный полуголый мальчик тотчас же охватился за оружие, готовый встретить врага, и командиры ставили его в пример некоторым растерявшимся бойцам. Быстро оправившись от контузии, Петя успевал везде: и выполнить приказания командира, и воевать вместе со взрослыми.
Он метко стрелял, даже ходил в штыковые атаки с винтовкой, которая была
больше его. Он дрался бок о бок с бойцами, не уступая ни в смелости, ни в
упорстве, ни в ненависти к врагу. 3ная, что нет медикаментов, он направился на поиски и нашёл-таки в развалинах кое-какие лекарства и перевязочный
материал. Не было воды, и он много раз отправлялся на вылазки за водой, и
всегда возвращался благополучно, с полной флягой.

13 часов 15 минут - Немцы ввели в действие новые силы 133 пехотного полка на Южном Западном островах, но и это "не принесло изменений в положении: там, где русские были изгнаны и выкурены, через короткие время из подвалов домов, труб и других укрытий появлялись новые силы. Стреляли превосходно, так что потери увеличивались»
(из» Боевого донесения о занятии Брест-Литовска," захваченного вместе с
архивом 45-ой пехотной дивизии).
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ДНЯ: в Восточном форту удается поймать по рации Москву и услышать заявление Советского правительства о вероломном нападении фашистской Германии. Чтобы сберечь батареи питания, Гаврилов приказал включать рацию только на "Последние известия. Василий Волокитин был лучшим наводчиком дивизиона. Беглый огонь, который вел его орудийный расчет, не один час сдерживал автоматчиков, пытавшихся окружить арку Восточных ворот. Тогда немцы направили к земляному валу танки. Но Волокитин подбивает один, другой... Он остался один у орудия, и позиции его обстреливались все яростнее. Так погиб комсомолец Василий Волокитин.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: в зале № 5 Музея «Брестская крепость» - фотография Василия Волокитина и рядом, под стеклом, венок из мелких, красиво сделанных светло - желтых цветов и надпись: "Полгода делала венок своими руками сыну Васеньке Волокитину - мама». А потом она приехала возложить этот венок на могилу сына. Но могил в Брестской крепости не было, и мама просила положить венок рядом с его фотографией.
Помните комсорга 84-ого полка Самвела Матевосяна? 0н уже ранен дважды.
Сначала пуля рассекла ему кожу на голове, затем гитлеровский офицер, с
которым Матевосян схватился врукопашную, изрезал ему кинжалом спину, но это были легкие раны, и Самвел, перевязав их, продолжал сражаться бок о бок с бойцами.
Фашисты стремились, во что бы то ни стало захватить Белый дворец. Не
считаясь с немалыми потерями, они вал за валом устремлялись к зданию
дворца и его ограде. Отбивать их атаки чаще всего приходилось в рукопашном бою. Не хватало боеприпасов, но враг не выдерживал штыковых ударов. Отвага и самоотверженность бойцов были беспредельны. Во время одной из контратак кто-то из бойцов прорвался в тыл к фашистам, захватил пулемет и хлестанул длинными очередями по их спинам. Другой красноармеец, захлебываясь кровью, бившей из разбитой челюсти, с одним ручным пулеметом кинулся к появившемуся у моста танку. Пытаясь преградить путь стальной махине, он в ярости строчил по броне и не сдвинулся с места, когда перед ним лязгнули гусеницы.
Имена этих солдат неизвестны.

18 часов 30 минут: Командующий 4-й немецкой армии отдаёт приказ: "Оттягивание собственных сил""и это был, по существу, первый приказ об отступлении, отданный германским войскам с момента начала мировой войны. Командиры в Брестской крепости вновь делают попытки послать в город разведчиков, и опять это не удаётся: большая часть разведчиков гибнет. Лишь немногие возвращаются обратно. На Южном острове фашистам особенно досаждает пулемет, укрытий корнями старой ракиты. Снаряды и мины обрушиваются на «Максим», но не могут заставить его замолчать.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: пепельно-черный, покрытый ожогами обрубок той ракиты, прикрывавшего отважного пулеметчика, находится в Музее обороны Крепости. Его перенесли на вечное хранение в зал, чтобы защитить от ливней и зноя. Названа эта ракита - «деревом войны».
А в Брестской крепости комбат 1 -го батальона 125-го стрелкового полка
Ландышев повел остатки своего батальона на прорыв. Расчищали себе путь
штыками и гранатами. Прорыв удался. Вместе с бойцами из крепости вышло до 200 вольнонаемных работников тыловых подразделений. В пограничной казарме, где сражались пограничники во главе с Кижеватовым, не было подвалов, здание же начало рушиться в первые часы войны. Кижеватов к концу дня приказал перейти в соседнюю казарму 333 - го полка. Остатки отряда Кижеватова вместе с женщинами, детьми и ранеными пошли на прорыв. У Кижеватова осталось 17 боеспособных человек. …Гитлеровцы ценой больших потерь ворвались на 1-ый этаж дома комсостава, в котором засела группа Шабловского. Укрывшись на 2-ом этаже, она продолжала сражаться.
НОЧЬ НА 23 ИЮНЯ - 10 добровольцев из группы Шабловского уничтожают гитлеровцев. Шабловского в этом бою ранило, он потерял много крови, но ничем не выдал своей слабости, продолжая руководить обороной дома. …Пользуясь ночной передышкой, наши бойцы и командиры трудились без и отдыха. Они укрепляли свои оборонительные рубежи и готовились с рассветом встретить новый штурм.
...Из «Боевого донесения о взятии Брест-Литовска» 45-й немецкой пехотной дивизии: «Проникшие в крепость части НОЧЬЮ были, согласно приказу, отведены обратно на блокадную линию. При этом было весьма неприятно то, что русские тотчас же продолжали атаки на оставленные районы, а, кроме того, группа немецких солдат оказалась запертой в церкви - крепости».
«Будем драться до конца, каков бы ни был этот конец!» - это решение, нигде не записанное, безмолвно зрело в сердце каждого. Маленький гарнизон, наглухо отрезанный от своих войск, не получающий никаких приказов от своего командования, знал и понимал свою боевую задачу: чем больше продержится крепость, тем дольше полки врага, стянутые к ее стенам не попадут на фронт. Значит, надо драться еще упорнее, выигрывать время, наносить врагу как можно больший урон, чтобы хоть немного ослабить его. И они дрались с необычайным ожесточением, с невиданным упорством, проявляя удивительное презрение к смерти. Раненые по несколько раз, они не выпускали из рук оружие и продолжали оставаться в строю. Истекающие кровью, обвязанные окровавленными бинтами и тряпками, они, собирая последние силы, шли в штыковые атаки. Даже тяжелораненые старались не оставлять своего места среди обороняющихся. Если же рана была такой серьезной, что уже не оставалось сил для борьбы, люди нередко кончали самоубийством, чтобы избавить товарищей от забот о себе и в дальнейшем не попасть в руки врага

"…Мы считали, что в крепости все превращено в груду развалин, - писал в
своих воспоминаниях всё тот же Рудольф Гшепф, - но наши потери в людях,
особенно в офицерах, приняли вскоре прискорбные размеры. Уже в первый день войны здесь были окружены и разгромлены штабы 3-го батальона 135-го пехотного полка и 1-ro дивизиона 99-артиллерийского полка, убиты и командиры этих частей".
Неужели он кончился, этот страшный первый день войны? Командиры обходят свои участки обороны, расставляют бойцов, перераспределяют огневые средства, учитывая запасы патронов. Кое-где отдельные группы
восстанавливают между собой связь и договариваются о взаимодействии в
будущих боях. Наладили телефонную связь между пограничниками Кижеватова и бойцами Фомина. Усталые бойцы почти не смыкают глаз или спят поочередно, урывками. Но ночь прошла довольно спокойно.
НАСТУПИЛО ЯСНОЕ, СОЛНЕЧНОЕ УТРО 23 ИЮНЯ 1941 г.
Защитники крепости услышали, что гул окрестной канонады, который вчера так мощно раздавался в стороне города, сегодня едва слышался где-то далеко на востоке. Люди поняли, что враг потеснил наши войска, что фронт отдалился от крепости, и впервые подумали, что, быть может, помощь придёт ещё не скоро. С первыми лучами рассвета снова загрохотали пушки. Закружились над крепостью «Юнкерсы» и отдохнувшие, пополненные отряды вражеских автоматчиков с новой силой атаковали осажденную со всех сторон крепость. Артиллерия фашистов уже расставлена по всему кольцу осады.
…Немцы снова затевают переправу через Буг. Бой у прибрежных валов длится два часа… Не выдержав, враг поворачивает обратно. …Пулемёты непрерывно обстреливают окна и бойницы казарм. Несколько раз автоматчики вброд форсируют Мухавец, врываясь на восточный угол
Центрального острова. Тогда Матевосян, которому Фомин поручил этот участок обороны, выводит своих людей из ограды Белого дворца в штыковую атаку. Уже один вид этих людей, покрытых пылью и пороховой копотью, с измученными, но суровыми и решительными лицами, с воспалёнными от дыма и бессонницы глазами был страшен для врага. Их громкое «ура», их штыковой удар неизменно обращал противника в бегство, они теряли десятки своих автоматчиков.
В Восточном форту, в здании, стоящем посреди подковообразного двора, на втором этаже была развёрнута счетверённая зенитная пулемётная установка, из которой стреляли два зенитчика 393 дивизиона. Огонь этого расчёта наносил врагу особенно ощутимые потери, и каждый раз отбрасывал атакующих гитлеровцев... Когда зенитчики были убиты, к пулемёту стали два пограничника. Они вели огонь до тех пор, пока тяжёлая авиабомба не разрушила здание, и оба храбреца погибли под его развалинами.

Имена всех четверых неизвестны!
ДЕНЬ 23 ИЮНЯ- бойцы 455-го полка в течение дня отбили до 10 ожесточённых атак фашистов. Нередко группы автоматчиков приближались к окнам казармы и бросали в них гранаты. Некоторые бойцы изловчились ловить их на лету и бросать обратно в фашистов.
…Опасную активность проявляют диверсанты, одетые в советскую форму,
которые охотятся, прежде всего, за командирами и политработниками. Это
заставило командиров сменить свои гимнастёрки на красноармейские.

В СЕРЕДИНЕ ДНЯ 24 ИЮНЯ - началась долгая и методическая обработка
казарм «Юнкерсами». У защитников крепости бомбежка считалась как бы
временем отдыха, так как в это время атаки немецкой пехоты прекращались, и бойцы спускались в глубокие подвалы, где они были в безопасности от бомб. На местах оставались лишь дежурные пулемётчики.
«Передышка позволила группе наших командиров, возглавлявших участки
обороны в центре крепости, собираться на совещание. Тогда-то и был составлен приказ № 1 от 24.06.41 г., где говорилось о том, что все командиры решили объединить свои подразделения в одну сводную группу, возглавить которую поручили капитану ИВАНУ НИКОЛАЕВИЧУ ЗУБАЧЕВУ. Замполитом стал ФОМИН, а начальником штаба - лейтенант СЕМЕНЕНКО. Дописать этот приказ не удалось, т.к. возобновились атаки противника.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: эти три обрывка бумаги, второпях исписанные карандашом - единственный документ, относящийся к Брестской крепости, которым располагают историки. Этот приказ нашли много лет спустя, уже после войны. Маленькие, полуистлевшие листки были найдены при разборке крепостных развалин. Из них впервые стали известны имена людей, взявших на себя в те страшные дни руководство обороной крепости.
9 ЧАСОВ ВЕЧЕРА 24 ИЮНЯ - лишь сейчас удалось продолжить совещание в центральной части крепости, там, где был составлен приказ № 1. Сейчас руководство обороной принимает решение об отходе из крепости; здесь общий прорыв назначается на 26-е июня.
10 ЧАСОВ ВЕЧЕРА - В Восточном форте последовал общий сигнал, и
атакующие устремились вперед. Но и гитлеровцы оказались настороже и
открыли ураганный огонь. Потеряв более 100 человек убитыми и ранеными, все группы отошли в форт.
10.30. ВЕЧЕРА 24 ИЮНЯ - прозвучал очередной ультиматум, на который
немедленно ответили выстрелами.…В Инженерных казармах, устанавливая позицию для пулемета, обнаружили в котельной чан, полный воды. Отдали раненым. В поисках хлеба ворошили мусор в полковом ларьке и вспомнили, что рядом был туалет. И набрали из бочка целое ведро. Но что для сотен людей ведро или даже чан воды? А пулеметы, которые тоже нуждались в воде? Наши бойцы выпустили к реке обезумевших от жажды лошадей, но те не успели даже добежать до реки - фашисты хладнокровно перестреляли животных.

НОЧЬ 24 ИЮНЯ - проведена операция по освобождению комсоставовской
столовой, которая до того не раз переходила из рук в руки и была в руках
фашистов. После того, как противник был выбит на площадь и добит там
штыками, столовую взорвали, чтобы враг больше не мог там укрываться.
…Никто не знает, кто был тот молоденький боец, почти мальчик, который все эти три дня дрался с какой-то особой удалью, будто чувство страха вообще было незнакомо ему. Он первым кидался в бой, поднимая за собой других, обгоняя всех, врывался в толпу бегущих назад фашистов, разя их штыком и последним возвращался в укрытие, еще полный боевого возбуждения и желания снова сойтись с врагом грудь с грудью. Он был легко ранен, но и прихрамывая ходил в атаки. Смертельная рана в грудь сегодня навсегда уложила его в землю,
которую он защищал.
Имя его неизвестно.
00.00. 25 ИЮНЯ - на Северных воротах появился фашистский флаг.
2 часа НОЧИ 25 ИЮНЯ - один из смельчаков получил разрешение и сорвал его
В НОЧЬ НА 25 ИЮНЯ - Кижеватов приказал небольшой группе разведчиков проникнуть в Брест и выяснить обстановку. Чудом удалось этой группе пробраться туда и чудом вернуться обратно. Разведчики доложили, что город занят фашистами, крепость окружена, а отголоски боев на востоке постепенно затухают. Стало ясно, что надежд на помощь больше нет. Лейтенант собрал пограничников и объяснил им обстановку. Тогда всеобщий любимец Харченко сказал за всех: «Я не затем присягу принимал, чтобы в трудный час о собственной шкуре думать. Нам некуда уходить. Стоять будем насмерть!». Он и стоял насмерть, взорвав гранатой и себя, и навалившихся на него гитлеровцев.

...В 333 полку прошло партийное собрание, где все единодушно решили идти на прорыв и пробиваться в сторону государственной границы...
...Начиная с 25 ИЮНЯ - почти на всех участках обороны крепости каждую ночь делались попытки прорыва. Но вражеское кольцо было плотным, враги были настороже. Лишь отдельным небольшим группам бойцов удавалось выйти из осажденной крепости, а в большинстве своем участники этих прорывов после жаркого и безрезультатного боя были вынуждены отступать назад, к казармам, каждый раз не досчитываясь многих своих товарищей...
…На валу за станковым пулеметом лежал молодой пограничник. Вид у него был изможденный, гимнастерка и брюки превратились в лохмотья. Появился он на валу уже контуженным, потерявшим слух и речь. При отражении вражеских атак боец подпускал цепи на близкое расстояние и почти в упор расстреливал их. Во время одной из контратак он был тяжело ранен и скончался, истекая кровью...

Имя его неизвестно!

...Фашисты, заняв один из подвалов, стали добивать находящихся там раненых. У подвала завязалась рукопашная схватка: фашисты из подвала выбиты и уничтожены.
…Противник обосновался в западной чести Кобринского укрепления. Теперь его батареи могут стрелять пограничникам в спину. Вражеские атаки пограничники отбивают, но отряд редеет...
ВЕЧЕРОМ 25 ИЮНЯ - в Восточном форту, когда у фашистов начался ужин, открылось партийное собрание, которое единодушно постановило: «Сражаться до последнего вздоха». За это решение проголосовали и беспартийные. 20 бойцов и командиров вступили в ряды КПСС.
...Гитлеровцы ухитрились поставить орудие по соседству с Инженерной
казармой. Своим огнем оно перекрывало подходы к мосту на Северный остров и могло помешать очередной попытке прорыва. Пушку уничтожили...
…Была отправлена телеграмма командования 45-й немецкой дивизии,
командованию 4-й немецкой армии: «Просим подчинить дивизии роту танковых огнеметов для очистки крепости Брест от очагов сопротивления»...
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: в 1992 году документами из Потсдама было впервые подтверждено применение огнеметов в Брестской крепости.... Огнемёты против мужества. Между тем, 15 августа 1941 года в нацистской прессе появилось фото солдат с огнемётами, «выполняющих боевую задачу в Брестской крепости», – живое доказательство того, что перестрелки в казематах шли почти два месяца после начала войны. Потеряв терпение, немцы использовали огнемёты, чтобы выкурить из убежищ последних храбрецов . Печально знаменитый Отто Скорцени писал в своих воспоминаниях: «Русский гарнизон цитадели в буквальном смысле слова вёл борьбу до последнего патрона, до последнего человека…»
В НОЧЬ на 26 ИЮНЯ - над Северными воротами взвился красный флаг.
2 ЧАСА НОЧИ - два больших отряда, разделенных между собой трёхарочными воротами готовились к броску вдоль всей линии северных казарм. Одной из этих групп прорыва командовал комиссар Фомин. Но сказывался численный и огневой перевес противника - прорыв не удался.
26 ИЮНЯ 12 ЧАСОВ ДНЯ - попытка прорыва повторилась с тем же результатом.
ДЕНЬ 26 ИЮНЯ - дневной рацион в Восточном форте составил 3 сухарика и стакан пшена или перловки, а когда в одном из продовольственных складов нашли ледник, то по котелку льда на четверых. В других очагах обороны не было и этого.

Вот что писал о действиях защитников Восточного форта штабист 42-й
немецкой дивизии в «Боевом донесении о занятии Брест-Литовска»: «Гнездом сопротивления является Восточный форт. Сюда нельзя подступиться средствами пехоты, так как превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение: голодом и жаждой принудить русских сдаться в плен, а потому было необходимо прибегнуть ко всем средствам, ускоряющим их изнурение».

2.3. «Батальон отважных». Малолетние защитники крепости.

…Я уже говорил о Пете Клыпе, но в Брестской крепости были и другие, о
которых поэт Юрий Воронов сказал:
Нам в сорок третьем выдали медали
И только в сорок пятом - паспорта.
«Батальон отважных» - так называли бойцы сыновей полка, пятерых храбрых мальчишек 12-15 лет, которые за время обороны своего участка выполнили не одно важное и рискованное задание, не одному раненому спасли жизнь - это Петя Клыпа, Петя Васильев, Коля Новиков, Володя Измайлов, Петя Котельников. Была здесь и девочка: Валя Зенкина, окончившая перед войной 7 классов. Все они были просто неутомимы: успевали совершать рейды по цитадели, добывать воду и бок о бок со взрослыми вести огонь, ходить в контратаки. Первым погиб Петя Васильев. Остальные наотрез отказались уйти вместе с женщинами под белым флагом. Валя Зенкина ушла лишь с третьей группой, а мальчишки, в последней попытке пробиться сквозь кольцо окружения, попали в руки врага.
В группе Кижеватова сражалась девочка Катя, приехавшая в Брест перед
войной к своему дяде. Она стреляла вместе со всеми по атакующим фашистам, а затем заняла место убитого второго номера у пулемёта.

Катя погибла. Фамилия её неизвестна.
Вместе с Кижеватовым сражалась его 14-летняя дочь Нюра. В группе Гаврилова сражались Володя Кузьмин и Стёпа Аксёнов. Была здесь и Лида Нестерчук - дочь старшего политрука. Помогая взрослым стойко держаться, они мужественно переносили тяготы осады. Гена и Нелли Михайловы, Клава Нестерчук, Надя Наганова, Таня Шабловская и многие другие брестские дети смелыми действиями и поступками составили одну из самых достойных страниц в истории Брестской крепости.

Хочется рассказать и о судьбе юных защитников Брестской крепости, хотя точные даты этих событий их жизни нигде не приводятся. Непокорный дух не покидал юных защитников Брестской крепости и в фашистском лагере у местечка Биля Подляска. Здесь мальчишек из крепости оказалось пятеро: Клыпа, Новиков, Котельников, Измайлов и Казьмин. Они шли на прорыв в разных группах и разных направлениях. И вот теперь встретились в неволе.

Петю Клыпу один из пленных, военный врач, внес в лагерь на руках
бесчувственным, полуживым. А произошло вот что: в колонне военнопленных мальчик шел первым. В пути израненных и измученных красноармейцев в окровавленном и изодранном обмундировании стали снимать немецкие кинорепортеры. Клыпа не удержался и кулаком погрозил в объектив. Взбешенные такой дерзостью, фашисты набросились на него и избили до полусмерти. Лежащего на дороге без сознания мальчика конвоиры готовы были прикончить, но пленный врач успел поднять его на руки. В лагере Петя, как только пришел в себя, стал разыскивать бойцов из крепости. Здесь, в концлагере, мальчишки не только поддерживали друг друга, но и спасли не одного израненного и обессиленного защитника крепости. Через некоторое время их перевели в Брестскую тюрьму. Мальчики четверо суток не получали еды. Однажды, во время прогулки заключенных во дворе, в тюрьму приехал какой-то фашистский начальник. Ребята подошли к нему, и Клыпа, как мог, рассказал, что они будто бы из ближайшей деревни, а задержаны за то, что вынесли хлеб проходившим мимо военнопленным. Офицер, поверив выдумке мальчишек, приказал часовому выпустить их. На свободе в Бресте мальчишки пытались взорвать склад боеприпасов, но из-за ежедневных облав им пришлось оставить город. Дальнейшие злоключения рассеяли их по разным сторонам, а Петя Клыпа с Володей Казьминым почти достигнув линии фронта, попали в руки полицаев и порознь отправлены на работу в Германию. Не раз Петя пытался бежать, но каждая попытка заканчивалась тяжёлыми испытаниями.

2.4. Пограничники в обороне Брестской крепости

Оборона Брестской крепости прочно вошла в сознание нашего народа, став одним из героических эпизодов нашей великой истории. Известно, что в рядах гарнизона крепости были и советские пограничники. В канун войны государственную границу в районе Бреста охранял 17-й Краснознаменный погранотряд под командой майора А.П.Кузнецова – его численность была 2165 человек, а в самой Брестской крепости дислоцировалась 3-я комендатура, 9-я погранзастава отряда, резервная застава, окружная школа шоферов погранвойск. Во главе пограничников крепости был командир 9-й погранзаставы лейтенант А.Кижеватов. Уже в 1944 году после освобождения Бреста от гитлеровцев на стене одного из казематов, там, где дрались бойцы-пограничники 9-й заставы, нашли процарапанную надпись: «Умираю, но не сдаюсь! Прощай Родина! 20.07.1941г.». Сам командир 9-й заставы Кижеватов погиб, выполняя важное задание в начале июля 1941 года, при взрыве переправы, которую гитлеровцы навели через Буг. Осенью 1942 года нацисты расстреляли всю его семью: мать, жену и троих детей.

Первоначально сведений о бое 9-й заставы и пограничников в Брестской крепости не было: «По свидетельству жителей близлежащей деревни, в первые же минуты войны пограничники приняли удар врага на Западном острове Брестской крепости и вели борьбу в течение долгого времени». На месте расположения погранцов на Западном острове нашли развалины, говорящие о необычайно ожесточённой борьбе, они были изрыты пулями и осколками. Участники боёв в Брестской крепости, которым удалось выжить, с восторгом рассказывали о мужестве и умении пограничников, они были, без сомнения, лучшими защитниками крепости. Командование немцев, взбешенное большими потерями и упорным сопротивлением пограничников, в первые же дни войны отдало приказ: если у бойца Красной Армии будут зеленые петлицы на гимнастерке или зеленая фуражка, таких в плен не брать, даже тяжелораненых, расстреливать на месте. Но они и сами старались не попасть в руки врага, так, белорус сержант Петринчик был окружен бойцами противника, укрываясь в развалинах какого-то дома, отстреливался до последнего патрона, уложив меткими выстрелами не один десяток гитлеровцев. Последним патроном убил себя.
Так же поступил молодой пограничник, охранявший двух вражеских диверсантов, пойманных 21 июня в крепости. Когда начался бой, он не ушёл с поста, когда же противник ворвался в центр крепости через Тереспольские ворота, группа гитлеровцев устремилась в сторону камеры, где держали пленных диверсантов, видимо, в крепости была агентура врага, сообщившая, где они расположены. Пограничник отбивался, и когда враги ворвались в камеру, они обнаружили три тела – он убил диверсантов и покончил с собой.

Группы пограничников бились почти на всех участка обороны, но основные силы пограничников 3-ей комендатуры и 9-й погранзаставы во главе с её начальником лейтенантом Андреем Кижеватовым дрались в центре цитадели вместе с воинами 333-го стрелкового полка. Кижеватов, когда начался бой, оставил семью в подвале комендатуры, сам побежал на свою заставу. Весь первый день пограничники отбивали атаки врага. В разрушенном здании своей заставы, в том числе и в рукопашных боях, противник рвался через Тереспольские ворота к центру цитадели. Ночью с остатками отряда он перешёл в здание 333-го полка, став помощником старшего лейтенанта Потапова, который там руководил обороной. В начале июля Кижеватову поручили с группой пограничников взорвать понтонный мост через реку Буг, наведенный противником близ крепости. Они ушли, и больше мы о них ничего не знаем, удалась ли операция или нет, как они погибли.
Ещё одна группа пограничников билась в районе Восточного форта, в отряде майора Гаврилова. Они были из соседней с крепостью заставы, 22-го они весь день держали оборону на берегу Буга, а 23-го прорвались через окружение и пробились в Брестскую крепость. Лейтенант-пограничник стал начальником разведки майора Гаврилова. В Восточном форте, в здании, стоявшем в центре подковообразного двора, на 2-м этаже была установлена счетверенная зенитная пулеметная установка, из которой стреляли два зенитчика 393-го дивизиона. Эта установка очень мешала противнику, после гибели зенитчиков огонь вели два пограничника. Только авиаударом удалось разрушить здание, оба бойца погибли.
Когда у бойцов 333-го стрелкового полка стали кончаться боеприпасы, они решили прорываться, но не в сторону города, а в немецкий тыл через Западный остров, на котором бились и другие пограничники. Они сосредоточились в разрушенных казармах у Тереспольских ворот и затем через мост и через дамбу, перегораживавшую в этом месте реку, внезапным броском кинулись на Западный остров. По воспоминаниям выживших, когда они попали на остров, у берега в кустарнике лежал на земле пограничник с ручным пулеметом в руках. Возле него с одной стороны была навалена куча пустых, отстрелянных гильз, а с другой - патроны и запасные диски для пулемета. Вокруг валялось множество убитых немцев. Вид у бойца был страшный - лицо стало землисто-серым, под глазами - черные круги. Оголодавший, обросший бородой, с красными, воспаленными глазами от бессонных ночей, он, видимо, уже много дней лежал здесь без пищи и без сна, отбивая атаки гитлеровцев.. Уже несколько суток он не спал и не ел: казалось, боец лежит без сознания. «Но вот он поднял голову и посмотрел на нас, - говорит один из очевидцев, - мы предложили ему прорываться вместе. Пограничник с трудом разжал запёкшиеся губы и с ожесточением сказал: «Никуда я отсюда не уйду». Бойцы стали тормошить его, предложили идти на прорыв с ними, но боец-пограничник поднял голову, посмотрел на них и глухим, ничего не выражающим голосом сказал: «Я отсюда никуда не уйду».
И безымянный герой остался!
Больше о его судьбе ничего не известно. Попытка прорыва не удалась, почти все бойцы полегли под пулемётным огнем, и лишь немногие смогли переплыть реку. Там их взяли в плен. Когда их на следующий день вели в плен вдоль Буга, они слышали стрельбу на Западном острове и видели, как в центре острова развевается красный флаг пограничников. Есть мнение, что бойцы держались там больше двух недель, последние группки пограничников держались в недостроенных дотах на берегу Буга.
Что интересно, даже в этой жуткой мясорубке жесточайших боев не все погибли. Так, рядовой пограничник Михаил Мясников с товарищем в самом начале войны лежал в одном из секретов в густом кустарнике, спускавшемся к самой воде Буга – эти бойцы вступили в бой первыми в крепости. Дозорные стреляли по переправляющимся на лодках гитлеровцам, стреляли по саперам немцев, готовивших переправу. Когда боеприпасы кончились, они отошли вглубь острова и присоединились к группе пограничников под руководством лейтенанта Жданова, которые заняли оборону около недостроенных дотов. Там они вели бой до конца июня. А в ночь с 5 на 6 июля 1941 года два десятка оставшихся в живых бойцов-пограничников с боем пробились за внешние крепостные валы. В темноте они потеряли друг друга, а М.Мясников с тремя товарищами не один день брели через Пинские болота на восток, и уже около города Мозыря они смогли перейти линию фронта к своим. До конца войны М.Мясников воевал с врагом, стал офицером, а в 1944 году был за доблесть и мужество при освобождении Севастополя удостоен звания Героя Советского Союза.
Попали в плен ранеными и выжили (их не расстреляли, так как они были без гимнастёрок с зелёными петлицами) командир транспортной роты 17-го погранотряда Аким Черный, пограничники девятой заставы Григорий Еремеев и Николай Морозов. Г.Еремеев позднее сбежал и присоединился к партизанам, воевал в землях Италии и Югославии.
В самом конце июля 1941 года (радист К.И.Коршаков, служивший в погранвойсках радистом, точно помнил, что это было после 25 июля) в 262-й стрелковой дивизии, которая в то время дислоцировалась близ Малоярославца, получили сообщение радиостанции погранзаставы Брестской крепости: «Положение тяжелое, крепость падает, уничтожаем гадов, сами взрываемся». Это сообщение тотчас же передали в столицу, а под городом Малоярославцем ее в тот же день прочитали на партийном собрании части. Зачитали и в других частях этого участка фронта. Мы не знаём, кто послал это сообщение: были ли то группки бойцов-пограничников, засевших в недостроенных дотах на Западном острове, может отряд пограничников старшего лейтенанта Мельника или остатки 9-й погранзаставы Кижеватова, бившиеся в центре Брестской крепости?
Вечная слава известным и безвестным героям этого жестокого боя!

Андрей Кижеватов погиб как настоящий герой. В книге Сергея Смирнова «Брестская крепость» сообщается: «Старший лейтенант Потапов поручил Кижеватову с группой пограничников опасное и ответственное задание — подорвать понтонный мост через Буг, наведенный противником близ крепости. Они ушли, и до сих пор остается неизвестным, удалась ли смелая диверсия». В своих воспоминаниях пограничник Сергей Бобренок называет точную дату гибели Кижеватова — 29 июня 1941 года — и также упоминает операцию по подрыву моста. По другим данным, это произошло в июле. На окраину деревни Котельня-Подгорская со стороны крепости приполз командир, в котором местные жители узнали лейтенанта Кижеватова. Раненный, видимо, в легкие, он тяжело дышал, силы его покидали. Местные предложили ему переодеться в штатское, чтобы незаметно для врага пробраться к своим. Лейтенант ответил, что ему уже ничего не надо и далеко уйти он не сможет. Вскоре Кижеватов умер, и крестьяне его похоронили. Правда, во многих окрестных деревнях ходили легенды, что именно у них был убит пограничник, а его собака выла по ночам, не подпуская никого к могиле, пока сама не умерла от голода. Но, согласно наиболее вероятной версии, начальник 9-й погранзаставы Кижеватов, будучи раненным, оставался в крепости до конца своих дней. Истекая кровью, он продолжал подбадривать сослуживцев. Они боролись до последнего вздоха. Их последними словами были: «Вы, сволочи, не возьмете нас никогда!»

2.5. Безымянные герои крепости.

В НОЧЬ НА 27 ИЮНЯ - пограничники Кижеватова захватили в плен немца, который сказал им, что Брест давно взят, а с крепостью решено покончить не позже 1-го июля.

УТРО 27 ИЮНЯ - враг приступает к решительным действиям: цитадель и другие районы крепости потонули в огне и дыму. На форт обрушилась тяжелая артиллерия, авиация, а затем в атаку пошли танки с пехотой. Автоматчики шли нагло, во весь рост, будучи уверены, что все огневые точки в крепости подавлены. Но и на этот раз они ошибались. И на этот раз их встретил сильный огонь, в танки полетели связки гранат, ударило противотанковое орудие, и враг опять был вынужден отступить. Не принесли ему успеха и последующие атаки. Ежеминутно слышится угрюмый тяжелый гул, такой, что

«и поля подрагивают, шкурой шевеля»,

такие ухающие разрывы, что
И березки, вдруг затрепетав,
Оглядываются, на носки привстав,
И опрашивают: "Все ли ещё живы?»
(Строки из стихотворения Михаила Гершензона)
ВЕЧЕР 27 ИЮНЯ - из донесения немцев высшему командованию: «…от одного пленного узнали, что в Восточном форту обороняются около 20 командиров и 370 бойцов, а также женщины и дети. Душою сопротивления является будто бы один майор и один комиссар…»
ВЕЧЕР 27 ИЮНЯ - защитники Восточного форта вновь попытались вырваться из крепости. В стремительной атаке удалось достигнуть вражеских позиций, где завязалась ожесточенная рукопашная схватка. Вырваться из окружения смогли не более 30-и человек: многие погибли и были ранены, остальные вынуждены были отступить.
…После попытки прорыва группы Фомина и Зубачёва стало ясно, что
дальнейшие атаки приведут только к полному истреблению гарнизона и ускорят захват крепости противником, так как в казармы вернулась едва ли половина атакующих. И тогда боец Александр Филь, сопровождавший Фомина, при свете очередной немецкой ракеты увидел, что исхудавшее, заросшее лицо полкового комиссара мокро от слёз. Фомин, все эти дни сохранявший спокойствие и уверенность, плакал слезами гнева и отчаяния, в которых слились воедино и сознание его бессилия спасти людей, и душевная боль при мысли о погибших, и предчувствие неизбежней и мрачной судьбы тех, кто ещё пока остался в живых. Никто не заметил этих слез, и уже вскоре все услышали его обычный голос, отдающий распоряжения.
Попытки прорыва на участках 44-го и 84-го полков были прекращены.

28 ИЮНЯ - …Гитлеровцы продолжали применять снаряды, разбрызгивающие горючую жидкость, огнемёты. А что такое танковые огнемёты? Идут танки вдоль подвалов, в резервуаре этих танков имеется специальная жидкость, которую спускают по шлангам. Под высоким давлением эта жидкость горит. Фактически, в подвал спускали струю огня и заливали огнём всех, кто там был. Температура достигала 1500 градусов. Плавились даже кирпич и стекло. Кроме того, вперемешку с бомбами самолёты сбрасывали бочки с бензином. Всё вокруг рушилось, горело и плавилось, но защитники крепости продолжали упорно сопротивляться, отвергая все предложения о капитуляции и прекращении сопротивления.

...из немецкого донесения: «…продолжается обстрел Восточного форта
крепости, но... успеха не было видно».
...Лед и продукты кончались. Гаврилову пришла мысль проложить подземный ход к Обводному каналу, до которого было несколько сот метров. Работа шла днём и ночью, копали все, у кого выдавался час-другой между боями. Песок выносили во внутренний двор. Но судьба опять была против: когда уже дошли под землёй до вражеских позиций, ночью произошел обвал...
...Гаврилов с первых дней обороны в окровавленной повязке, однако, никто не замечал в нём и тени слабости. Не показывал он своих мучительных страданий и после сильной контузии. Петр Михайлович понимал: от его поведения и настроения зависит психологический климат среди личного состава. И он держался.
ВЕЧЕР 28 ИЮНЯ - С белым флагом вышла из крепости большая часть женщин и детей. Все эти дни женщины ухаживали за ранеными, бесстрашно шли под огонь, поднося боеприпасы обороняющимся бойцам, а были и такие, которые становились в ряди защитников крепости, сражаясь плечом к плечу со своими мужьями, отцами и братьями. ИМЕНА этих героинь, по большей части, ОСТАЛАСЬ НЕИЗВЕСТНЫМИ, но они сражались так, что гитлеровцы в своих донесениях утверждали, что в крепости находится «женский батальон». Критическое состояние женщин и, особенно, детей, тревожило командование всё больше и больше. Было решено, что ничего другого не остается, как вывести их из подвалов с белыми флагами. И вот по двору цитадели потянулись группы заплаканных женщин. Голодные, обессиленные от жажды, едва прикрытые лохмотьями, они шли молча. Их не страшила смерть - слишком часто они ее видели в прошедшие дни. Женщин больше пугал позор плена и неизвестность: что будет с детьми? И увидят ли они еще когда-нибудь остававшихся в казармах мужей? К Северным воротам женщин и детей пропустили. Но над группой, что шла к Тереспольским воротам, покуражились вволю: остановили всех на берегу, поставили заслоном перед собой и долго стреляли но развалинам. Понимали, каково будет защитникам крепости смотреть на эту «забаву».
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: фашисты отпустили их, женщин и детей. Завоеватели были сильны, самоуверенны, они еще не знали, что это такое «народная война». Но потом, когда развернулась партизанская война, фашисты стали снова разыскивать именно их, жён офицеров и солдат Брестской крепости: ходили с облавами по всем окрестным деревням. Именно тогда, уже в 1942 году была обнаружена и расстреляна вся семья Кижеватовых - мать, жена и трое детей, младшей, Галочке, было всего три года. Расстреляна семья Мулиных: жена и маленькая девочка. Расстреляна семья Чистяковых - жена и два мальчика-дошкольника. В деревне Жабенки казнили 120 жен и детей защитников Брестской крепости, в Великорите - восемьдесят. Массовые казни прошли в Ракитнице, Радваничах. Галину Корнеевну Шабловскую в 1943 году повесили во дворе Кобринской тюрьмы. Четверых маленьких девочек женщины-крестьянки, совершенно чужие, спрятали в разных деревнях.
29 ИЮНЯ 8 ЧАСОВ УТРА - из донесения командования 45 немецкой
дивизии: «авиация сбрасывала много 500-килограммовых бомб: результата
нельзя было видеть. Такое же действие имел новый оживленный обстрел
Восточного форта танками и из штурмовых орудий».
УТРО 29 ИЮНЯ - ушли оставшиеся женщины и дети
...Восточному форту предъявлен новый ультиматум: жизнь или смерть! В
течение часа должен быть выдан Гаврилов и его заместитель по политчасти,
затем все остальные должны сложить оружие и тогда им будет гарантирована жизнь. Но бойцы не пошли на это. На партийном собрании защитники Восточного форта приняли решение: «Ультиматум фашистского командования о капитуляции отвергнуть и стоять насмерть!»

ПОЛДЕНЬ 29 ИЮНЯ - из донесения 45-й немецкой дивизии: «Авиация опять начала сбрасывать 500-килограммовые бомбы. При этом была сброшена 1800-килограммовая бомба, попавшая в угол стены крепости и потрясшая своей детонацией весь город».
А бойцам уже стоять невмочь -
Ночь прошла, и снова день и ночь.
В Минске-враг, кругом паучий крест -
Но стоит, как прежде крепость Брест!

Поглядев в трубу из-за реки
На последний штурм пошли враги-
Но лишь стали к Бресту подступать-
Камни Бреста ожили опять !
…Кижеватов перед выходом на прорыв пограничников сказал Потапову, что раны истощают его силы, которых не хватит для решительного броска, и
поэтому он остается в цитадели. Действительно, Кижеватов был уставший,
измученный, весь в окровавленных повязках. Его пограничники решили было остаться с командиром, но он отдал свой последний приказ: выбраться из крепости, разыскать своих и воевать так, как дрались на пограничной заставе здесь, в Брестской крепости.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: хотя многим бойцам из группы Потапова и удалось проскочить на Западный остров и скрыться в кустарниках, но в конце концов все были пойманы фашистами с помощью розыскных собак....Через несколько часов после прорыва группы Потапова фашисты начали генеральный штурм крепости...

Уже трижды штаб 45-й армии докладывали высшему командованию о взятии крепости, а она и не думала поднимать белый флаг. В донесениях менялись даты: 24-е, 27-е, 29-е, а крепость вела бой. Оправдываясь, генералы вермахта беззастенчиво врали, что крепость обороняют „школа ГПУ” и особый „женский батальон”, что в крепости мощная корпусная артиллерия, а острова и Цитадель усеяны бронированными колпаками и танками, закопанными в землю, поэтому 45-я немецкая пехотная дивизия получила дополнительно еще девять тяжелых мортир.

Потери фашистов здесь, в Брестской крепости только за первую неделю войны составили 5 % от общих потерь врага на всем советско-германском фронте за то же время. Лишь одна 45-я пехотная дивизия потеряла 1137 солдат и офицеров (эти цифры взяты из доклада генерала артиллерии Брандта, причем они, эти цифры, были ещё очень занижены). В Бресте это соединение оставило три огромных кладбища, а представитель командования группы „Центр” указывал, что боеспособными в 45 дивизии остались только разведывательный отряд, противотанковый дивизион аритиллерийский полк и тыловые службы. Большой урон понесли также действовавшие на флангах 31-я и 34-я пехотные дивизии и части усиления.
НА РАССВЕТЕ 30 ИЮНЯ - штурм возобновился с невиданной силой.
Последовали артобстрелы и бомбежки огромной интенсивности. Обстрел продолжался без передышки день и ночь. Мины дождем сыпались на двор цитадели, методично перепахивая каждый метр земли, кромсая осколками кирпичные стены казарм, превращая в лохмотья железо крыш. Яростно ревели крупноколиберные штурмовые пушки врага, постепенно разрушая крепостные строения. Вперемешку с бомбами самолеты сбрасывали бочки с бензином и порой некоторые участки крепости превращались в море огня. Стены зданий, служивших убежищем для защитников крепости, становились дымящимися развалинами, где, казалось, не могло остаться никого и ничего живого. Но проходило немного времени, и из этих руин снова раздавались пулемётные очереди, трещали винтовочные выстрелы.
Уцелевшие бойцы, раненые, опалённые огнем, оглушённые взрывами,
продолжали борьбу. Вот какие строчки были в одном из немецких
донесений: „Саперному батальону было поручено очистить этот дом. С крыши дома взрывчатые вещества были опущены к окнам, а фитили зажжены. Были слышны крики, крики, стоны раненых при взрыве русских, но они продолжали стрелять”.
...Взорвана часть казармы, где помещался штаб обороны группы Зубачева и Фомина. Одновременно с этим в здание угодила крупная бомба, почти все
бойцы и командиры погибли. А оставшиеся в живых, засыпанные обломками, в тяжелом состоянии попали в плен. Фомин и Зубачев, к тому же, ещё и раньше были не раз ранены.
30 ИЮНЯ 1941 ГОДА - комиссару Фомину судьбой было уготовано
единственному из комсостава крепости быть расстрелянному на глазах своих товарищей. Случилось это так: тех, кто еще мог идти, гитлеровцы повели из крепости. У Холмских ворот они устроили обыск, чтобы выявить коммунистов, комиссаров и командиров. Документов и других свидетельств и улик не оказалось. Ничем внешне не отличался от других и полковой комиссар, стоявший в общей шеренге в изодранной одежде. Но нашёлся предатель, решивший вызвать расположение фашистов своим предательством, думавший этим спасти свою шкуру. И тогда, по приказу офицера, автоматчики вывели ЕФИМА МОИСЕЕВИЧА ФОМИНА на берег Муховца и у крепостной стены расстреляли.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: ненадолго пережил Фомина и тот, кто его предал. Фашисты и не подумали предоставить ему какие-либо преимущества. Точно также избив предателя, как и всех остальных, они оставили его в рядах его бывших товарищей. И когда наутро, после ночевки в каком-то сарае, остался один труп, лежащий на сене, это не удивило даже гитлеровцев. Пленных погнали дальше, не проводя никакого расследования.
ИВАНА НИКОЛАЕВИЧА ЗУБАЧЕВА приняли за простого бойца. Но и он, сполна познав ужасы плена, тоже погиб. Произошло это уже в 1944 году. Крайне истощённый и больной туберкулезом, 3убачев был замучен в лагере
Хаммельбург.

ДЕНЬ 30 ИЮНЯ - борьба шла за каждое помещение, за каждый переход в
казематах, за каждый подвал. В крепости стоял сплошной гул.
ВЕЧЕР 30 ИЮНЯ - фашисты захватили лазарет и расстреляли почти всех
раненых и больных.
ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР 30 ИЮНЯ - Гаврилов с горсткой бойцов укрылся в подземных убежищах. Сам Гаврилов тяжело ранен.Потери людей катастрофические. Младший сержант Родион Семенюк в Восточном форте, во дворике одного из казематов выкопал яму, уложил знамя 393 отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона в брезентовое ведро, накрыл его цинковым ведром и закопал.
Крепость не сдалась!
Она просто истекла кровью…
Но и после всего этого ужаса в крепости оставались ее несдавшиеся
защитники. Я об этом расскажу чуть позже, а сейчас хочется особо
остановиться на трудностях, которые довелось испытать защитникам крепости в эти страшные 10 дней.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: просто невозможно представить ту невообразимо трудную обстановку, в которой с начала до конца пришлось бороться гарнизону Брестской крепости. Здесь каждый метр земли был не один раз перепахан бомбами, снарядами и минами. Здесь воздух был пронизан свистом осколков снарядов и пуль, и грохот взрывов не затихал ни днем, ни ночью, а наступавшая недолгая тишина казалась еще более страшной и зловещей, чем ставший уже привычным обстрел. В крепости горело все, что могло гореть. Пожары не прекращались ни на час в течении более чем месяца, и над крепостью всегда стояло густое облако дыма. Огонь проникал даже в подвалы: кое-где от высокой температуры плавились даже кирпичи. С дымом смешалась сухая горячая пыль, пропитанная пороховой гарью. Пыль и дым душили горло и рот, проникая глубоко в легкие, вызывали мучительный кашель и нестерпимую жажду. Это было самой жестокой мукой, так как воды не было: водопровод вышел из строя в первые минуты, колодцев в крепости не было, не было и запасов воды. В первый день удалось набрать воду из рек, но затем немцы стали зорко стеречь все подходы к рекам и обводным каналам. Десятки бойцов заплатили жизнью за попытку зачерпнуть хотя бы котелок воды. Пробовали все, что можно: связывали фляги веревкой, крепили к ним груз и в сумерках бросали из окон в реку. При малейшем грохоте начинали строчить немецкие пулеметы и дырявили фляги. Если получалось не поднять шума, фляги вытаскивали полупустыми. Если порой удавалось ночью обмануть фашистов и добыть котелок воды, то прежде всего шла она для охлаждения кожухов станковых пулеметов «максим», которые без этого могли перегреться и выйти из строя. Вся остальная вода поступала в подвалы - для детей, раненых и женщин, каждому из которых доставался один скупой глоток из крышечки от немецкой фляги. Бывало, человеческие силы не выдерживали этого и люди сходили с ума. Пытались рыть колодцы, но земля осыпалась, а в меленьких ямках не было воды. Чтобы облегчить мучения, бойцы брали в рот сухой песок, пили даже собственную кровь, но все это только обостряло страдания…Кроме того, стоял нестерпимый запах разложения: солнце палило, а убитых было столько, что их даже не успевали присыпать землей. Не хватало пищи. Почти все продовольственные склады сгорели или были разрушены в первые часы войны. Из них удалось достать очень немного, небольшой запас оказался в полковых столовых, кое-что забирали из ранцев убитых немцев, начали есть мясо убитых лошадей, но жара лишила и этой пищи. Люди превращались в ходячие скелеты, но руки продолжали сжимать оружие. Не было медикаментов и перевязочных материалов. Женщины разорвали на бинты свое белье, простыни и наволочки. Но и этого было мало. Люди наспех перетягивали свои раны чем попало или вообще их не перевязывали и продолжали сражаться. Тяжелораненые умирали от заражения крови. Закончился одеколон, заменявший йод. Операции делали обыкновенным ножом без хлороформа и наркоза. Но молодые ребята, едва совладав с болью, брали оружие и заменяли погибших товарищей.

Но тяжелее всего бойцам было видеть страдания женщин и детей. Они с
бессильным отчаянием наблюдали, как смерть от голода и жажды с каждым
днём все ближе подкрадывается к их детям, жёнам и матерям. Не только
борьба, но и вся жизнь, весь быт осажденного гарнизона с самого начала
обороны были отмечены сверхчеловеческим напряжением как физических, так и моральных сил людей. Эти особые условия и придают эпопее Брестской крепости тот исключительный героический и трагический характер, который делает ее неповторимой в истории Великой Отечественной войны.
Люди, покуда сердца стучатся. Помните!
Какою ценой завоевано счастье -пожалуйста, помните!
ИЮЛЬ 1941 ГОДА
1 ИЮЛЯ - командование 4-й немецкой армии в своем донесении докладывало что, будто бы, в результате девятидневной упорной осады, крепость взята. Однако и на этот раз оно пошло на явную натяжку и обман.
Да, по существу крепости уже не было. Почти все ее укрепления и здания
лежали в руинах. И всё же в самых различных местах днем и ночью
завязывались перестрелки, раздавались взрывы гранат. Борьба продолжалась, несмотря на то, что главные группы защитников центральной цитадели перестали существовать как организованное целое. Только характер этой борьбы изменился, Уже не было единой обороны, не было постоянного взаимодействия и связи между отдельными группами обороняющихся. Оборона как бы распалась на множество мелких очагов сопротивления, но само сопротивление стало ещё упорнее и ожесточённее. Люди поняли, что вырваться из кольца осады им не удастся. Оставалось одно - держаться, во что бы то ни стало, драться до последнего.
Нет, назад ни шагу, я лучше мертвый сам
На эту землю лягу, чем эту землю сдам.
ПЕРВЫЕ ДНИ ИЮЛЯ - фашисты автоматными очередями прочёсывают
развалины казематов.
ДО 2 ИЮЛЯ удерживали Северные ворота бойцы 44-го полка.
В НОЧЬ НА 2-е ИЮЛЯ командиру пулеметного отделения полковой школы 455-го стрелкового полка Алексею Романову с группой бойцов удалось прорваться через вражеское кольцо. Путь их на восток, к фронту был остановлен немцами в КОНЦЕ ИЮЛЯ.
2 ИЮЛЯ - в Белом дворце, в подвале начали рыть колодец.
4 ИЮЛЯ - показалась спасительная влага.
…В Восточном форту осталось около 20-и бойцов продолжающих действовать: в ночных вылазках было убито немало фашистов.
…Враг врывается в казематы у Восточного форта. Горстка израненных,
обессиленных бойцов уже не в силах сдержать врага. Они успевает лишь
спрятать знамя своего противотанкового артиллерийского дивизиона...
…Из последних сил держатся и обороняющиеся у Белого дворца...

…Небольшая группа бойцов и командиров 98-го отдельного противотанкового артдивизиона приняла свой последний бой. Многие бойцы последними выстрелами покончили с собой. Другие, израненные и обессиленные, были взяты в плен. В руки врага в тяжелом состоянии попал и командир Иван Филиппович АКИМОЧКИН. После того, как он отказался отречься от партии, Акимочкина расстреляли на глазах бойцов.
5 ИЮЛЯ - к казарме саперного батальона со стороны противника приблизился советский старший сержант. Дальше идти он не мог - удерживала веревка, один конец которой стягивал ему руки, а другой тянулся к гоготавшим гитлеровцам. Бедняга был весь в крови. Присмотревшись, все увидели, что у него отрезаны уши, а на лбу вырезана звезда. Старший сержант стал просить наших бойцов застрелить его, чтобы положить конец мучениям. Они выстрелили, но только не в него, а в верёвку и перебили ее. Старший сержант бросился к казарме, но добежать не успел - фашистская пуля сразила его. И тут же, безо всякой команды изо всех окон и подъездов ударили по извергам пулеметы, автоматы и винтовки.
8 ИЮЛЯ - командование 45-й немецкой дивизии в очередной раз послало
вышестоящему командованию донесение о взятии крепости, считая, что
оставшиеся очаги сопротивления будут подавлены в ближайшие часы. Но уже на следующий день число этих очагов увеличилось, и стало ясно, что борьба затянется.
ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР 12 ИЮЛЯ - группа Гаврилова пошла на провыв в разные стороны. Сам Гаврилов не смог пробиться сквозь кольцо врагов и затаился в капонире рядом с конюшнями. Здесь он решил выждать, когда враг снимет осаду, и тогда снова попытаться пробраться в леса. К концу десятого дня он стал терять сознание, бредить.

14 ИЮЛЯ - погибли последние семеро из защитников Инженерной казармы. Они не заметили в развалинах гитлеровцев. Звук гулко рванувшего гранатомёта оказался для них последним.
15 ИЮЛЯ - у Тереспольских ворот дал свой последний бой безымянный солдат. В этот день вдоль кольцевой казармы проходило подразделение фашистских автоматчиков. Когда оно приблизилось к воротам, вдруг в середину строя сверху упала связка гранат. Мощным взрывом фашистов разбросало во все стороны. И тут же из пробитой снарядами и бомбами башни, возвышавшейся над воротами, бросился на землю и насмерть разбился красноармеец.
Имя его неизвестно!
20 ИЮЛЯ - на стене одного из помещений западных казематов неизвестный защитник крепости оставил надпись: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.VII.41.».

Были оставлены и другие надписи на стенах казематов. Вот они:

«Нас было пятеро: Седов, Грутов И., Боголюбов, Михайлов, Соливанов В. Мы приняли первый бой 22. VI.1941. Умрем, но не уйдем».
«Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умрём как герои.
Июль, 1941 г.»
«Нас было трое москвичей: Иванов, Степанчиков, Жунтяев, которые обороняют эту церковь, и мы дали клятву: умрем, но не уйдем отсюда. Июль 1941г.»
«Я остался один. Степанчиков и Жунтяев погибли. Немцы в самой церкви.
Осталась последняя граната, но живым не дамся. Товарищи, отомстите за нас».
23 ИЮЛЯ - находившийся долгое время без сознания майор Гаврилов пришёл в себя от грохота кованых сапог. Видно, его громкие стоны привлекли внимание гитлеровцев. Но Гаврилов не собирался сдаваться живым. Он отбивал все попытки врагов ворваться в капонир гранатами и огнем из пистолета. В амбразуру влетела немецкая граната. Багровый огненный шар ослепил глаза, удар огромной силы погасил сознание.
ВЕЧЕРОМ 23 ИЮЛЯ - гитлеровцы привезли в лагерь только что захваченного в крепости майора. Он был в полной командирской форме, но вся она превратилась в лохмотья. Лицо было покрыто копотью и пылью и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощённым до крайности. Это был в полном смысле слова скелет, обтянутый кожей. Гаврилов, а это был он, не мог даже сделать глотательного движения, не хватало для этого сил. Но немецкие солдаты, взявшие его в плен, рассказали врачам, что этот человек всего час тому назад, в одиночку, принял с ними бой, бросал гранаты, стрелял из пистолета и убил и ранил несколько немцев. Они говорили об этом с невольным почтением, поражаясь силе духа советского офицера и было ясно, что только из уважения к его храбрости, пленного оставили живым и приказали вылечить. В течение нескольких дней на него, как на чудо, приезжали из Бреста посмотреть немецкие офицеры и солдаты.

ПОСЛЕ 25 ИЮЛЯ - один из радистов 262 стрелковой дивизии, которая
находилась около Малоярославца и вместе с другими соединениями готовилась нанести контрудар по 16-й немецкой армии, действующей в том районе, вдруг услышал позывные радиостанции пограничников Брестской крепости, хотя все считали, что в крепости все давно погибли. Вслед за позывными радист принял следующую радиограмму: «Положение тяжелое, крепость падает. Уничтожаем гадов, сами взрываемся». Затем следовала шифрованная подпись, но радист ее не разобрал. Через полчаса радиограмма повторилась, но подпись радист снова не разобрал. Больше, сколько он не посылал запросов, радиостанция пограничников Брестской крепости уже не отвечала ему.
НЕИЗВЕСТНО, КТО БЫЛИ ЭТИ ЛЮДИ, взорвавшие себя вместе с врагами там, в Брестской крепости, спустя более месяца после начала боёв.
ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ 30 ИЮЛЯ - в концлагерь № 307, находящийся в 30-50 км от Бреста привезли четырех человек из Брестской крепости. Все они имели по нескольку ранений. Последняя их попытка уйти к Бугу не удалась. Потерявшие возможность сражаться, уже практически безоружные, они ушли в подземные казематы. Немцы через каждые два часа предлагали им сдаваться, но бойцы отвечали пением «Интернационала». Так продолжалось более суток.
30-го ИЮЛЯ фашисты пустили в подземелье газы. Дышать стало нечем и бойцы решили выйти и принять смерть под солнцем. С пением «Интернационала» они вышли из каземата. Немцы, несмотря на «Интернационал», не стреляли. Один из офицеров снял каску перед защитниками крепости, и все немецкие солдаты последовали его примеру, отдавая дань верности воинскому долгу наших воинов. Вид их был ужасен. Они ослабели настолько, что еле стояли на ногах, поддерживая друг друга.