3 Носач В.И. Профессиональные союзы России. (1905-1930). СПб., 2001.

Дата: 2025-06-02; Просмотры: 13

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

⁴ Например, в статистике рабочего представительства в петроградском Собра­нии уполномоченных из нескольких известных приводятся наименьшие цифры, которые к тому же никак не соотнесены с количеством действовавших в тот момент в городе промышленных предприятий и числом работавших на них. То же можно сказать и относительно количества участников петроградской забас­товки 2 июля 1918 г.

25

участии и роли в движении рабочих уполномоченных небольшевистских социалистических партий. В книге можно прочитать и о якобы появившейся в январе 1918 г. «инициативной группе по подготовке созыва беспартийных рабочих конференций или Чрезвычайных собраний уполномоченных фаб­рик и заводов» в составе правых меньшевиков¹, и о том, что «беспартий­ность уполномоченных была условной», поскольку там «превалировали меньшевики (более 30%), далее следовали эсеры, народные социалисты и беспартийные, составлявшие более 40%»², и о том, что первое заседание Собрания 3 марта 1918 г. было проведено правыми эсерами и меньшеви­ками «в присутствии представителей фабрик и заводов Невской заставы»³, и, наконец, о стремлении «меньшевистско-эсеровского руководства в пре­дельно сжатые сроки придать движению уполномоченных вполне оформ­ленный вид»⁴.

Как видим, нужный автору эффект достигается путем «вольной» интер­претации источников, словесной эквилибристики или бездоказательных ут­верждений. Что касается рассуждений относительно партийности рабочих уполномоченных, то подмена понятий производится на уровне самого терми­на. Фактически «партийность» рабочих уполномоченных петербургский исто­рик толкует не просто как их партийную принадлежность, но как прямое доказательство внешнего влияния в этом пролетарском движении, подводя читателя к мысли о том, что все оно с самого начала, исключительно и повсе­местно было делом меньшевистских и эсеровских «штабов». Между тем дока­зать это влияние и определить его подлинные масштабы можно только путем

¹ Носач В.И. Профессиональные союзы России. С. 206. Эта сентенция хотя и не имеет ссылки, но явно основана на сообщении Р.А. Абрамовича, которое уже цитировалось нами, о том, что инициаторами петроградского Собрания вы­ступила группа меньшевиков-оборонцев. При этом, однако, «инициатива группы» правых меньшевиков, о которой пишет Абрамович, превращена Носачем в их «инициативную группу».

² Там же. С. 214. В основе этого утверждения лежит информация право-меньшевистской газеты «День». По ее данным, в конце марта 1918 г. партийная принадлежность ПО членов петроградского Собрания выглядела так: 33 эсера, 35 меньшевиков, один народный социалист и 42 беспартийных (День. 1918. № 7 (1678). 2 апреля (20 марта)). Остается непонятным, почему в таком случае Носач пишет о преобладании в Собрании меньшевиков, а не беспартийных. Кто состав­лял эти 40% — только ли беспартийные или они вместе с эсерами и энесами, из его рассуждений также остается неясным.

³ Носач В.И. Профессиональные союзы России. С. 209. В действительности, в источнике, на который в данном случае ссылается В.И. Носач, сказано: «Мысль о созыве рабочей конференции возникла у группы партийных работников. Эта мысль прежде всего нашла сочувствие у рабочих за Невской заставой. Третьего марта за Невской заставой состоялось собрание рабочих-социалистов и беспар­тийных, примыкающих по вопросу о положении петроградских рабочих в связи с возможной оккупацией, безработицей, продовольственным кризисом и проч.» (Чрезвычайное собрание уполномоченных фабрик и заводов Петрограда. 1918. № 1—2. 18 марта. С. 2). О том, что среди «присутствовавших» уже тогда находи­лись рабочие 27 крупнейших петроградских фабрик и заводов, Носач сообщить забывает.

⁴ Носач В.И. Профессиональные союзы России. С. 210. Как легко убедиться из нижепубликуемых документов, это утверждение не соответствует действи­тельности.

26

сравнительного анализа позиций РСДРП и ПСР, с одной стороны, и Собра­ний рабочих уполномоченных, с другой, по всему спектру программно-такти­ческих вопросов, чего петербургский автор, как и его многочисленные совет­ские предшественники, естественно, делать не желает.

Оригинален В.И. Носач в другом — на сегодняшний день он, пожалуй, единственный, кто, говоря об официальных гонениях на оппозиционные рабочие организации, придерживается принципа «равной ответственности». По его мнению, репрессии против петроградского Собрания, например, были «спровоцированы решением партии эсеров использовать любые средства борь­бы с Советами, включая насильственные»¹. В действительности, связи между этими событиями не было никакой уже потому, что решение ПСР, о котором идет речь, было принято на VIII Совете партии в мае 1918 г., а обыски в по­мещении Бюро петроградского Чрезвычайного собрания начались уже в мар­те. Последующие рассуждения В.И. Носача о «революционном насильствен­ном» способе, которым движение уполномоченных было ликвидировано, и о «непримиримости сторон» в этом конфликте² еще более затемняют воп­рос о действительных взаимоотношениях палачей и их жертв, и фактически призваны снять или, по крайней мере, смягчить ответственность большеви­ков за их вопиющие и неспровоцированные насилия над представителями рабочего класса.

Таким образом, историография Собрания рабочих уполномоченных бога­та, но весьма разнопланова и разноречива. Притом, что сколько-нибудь пол­ной истории этого движения еще не написано, амплитуда его оценок чрезвы­чайно широка:

— от признания его в качестве составной части «контрреволюционной» или антибольшевистской деятельности меньшевистской и эсеровской партий до указаний на его подчеркнуто беспартийный, почти махаевского толка, характер;

— от констатации социальной узости движения, якобы привлекшего на свою сторону горстку «заблудших» или «отсталых» пролетариев, и до стремле­ния чрезмерно расширить степень его популярности и влияния в рабочей среде;

— от характеристики Собрания уполномоченных как центра пролетарского движения, сумевшего объединить цвет «рабочей интеллигенции», до ука­заний на его искусственно сконструированный и непролетарский состав;

— от стремления видеть в движении серьезную угрозу большевистскому ре­жиму, «перевешивавшую» такие «вызовы» новой власти, как формирова­ние Белых армий, разрыв с левыми эсерами или выступления «левых ком­мунистов»³, до указаний на его политическую «нейтральность» или низведения до уровня малозначимого эпизода, своего рода социально-по­литической шероховатости периода становления и упрочения «советской власти».

Единодушные в признании оппозиционного власти характера Собрания рабочих уполномоченных, исследователи коренным образом расходятся в оп­

¹ Там же. С. 214.

² Там же. С. 217-218.

³ Rosenberg W. Labor Activism in Piter. P. 31—32.

27

ределении целей движения и его тактики. Одни историки ищут в нем прояв­ление нетерпения, желания «ускорить течение объективных процессов», при­меты антибольшевистского «рабочего повстанчества» и «активизма». Другие, напротив, подчеркивают мирный, легальный характер деятельности рабочих уполномоченных, стремление их лидеров следовать в «хвосте» событий, сдер­живать пролетарский радикализм. Не вполне выяснен сам тип этой пролетар­ской организации. Исследователям видится в нем и дискуссионный рабочий клуб, и сильно политизированный межотраслевой профсоюз, и низовая объе­диненная эсеро-меныиевистская организация, и альтернатива Советам и «со­ветской» власти, которая в перспективе могла бы явиться основой для фор­мирования нового правительства.

Не до конца ясна степень и характер участия в Собраниях уполномоченных социалистических партий и их «штабов», то влияние, которое это движение оказывало на тактику социалистов, место, которое само оно занимало в их планах. В этой части полезно было бы вернуться к вопросу о возникновении лозунга Всероссийского рабочего съезда в РСДРП десятилетием раньше¹. Нуждается в систематическом и полном изложении политика большевиков по отношению к Собранию уполномоченных, «идеология», механизм и динами­ка действий против него государственных органов, особенно репрессивных; изменения, которые претерпела социальная политика правящей партии в этой связи и ее менталитет.

Далеко не изученными остаются подлинное социально-политическое «лицо» движения рабочих уполномоченных, способ формирования Собра­ний, их структура, персональный состав, размеры и источники финансиро­вания, «легитимность» движения как выразителя пролетарских интересов по формальным признакам и по существу. Нуждается в дополнительном изу­чении проблема причин его возникновения, в частности, вопрос о соотноше­нии здесь социально-экономических и сугубо политических факторов. Не совсем ясно, когда именно, как и по чьей инициативе сложилось петроград­ское Собрание и что, кроме арестов, привело к прекращению этого движе­ния в целом. Даже его простые количественные характеристики более или менее известны лишь применительно к Петрограду², но относительно дру­гих крупнейших промышленных центров, включая Москву, Тулу, Самару, Ярославль, Сормово и др., до сих пор остаются неясными. Важно не только установить эти данные, но и выявить их динамику, обстоятельнее изучить те слои пролетариата, которые были представлены в движении наиболее

¹ Подробнее о полемике в РСДРП по этому поводу см.: О всероссийском рабочем съезде. Сб. статей. М., 1907; Тютюкин СВ. Первая российская революция и Г.В. Плеханов. М., 1981. С. 262—281; Он же. Меньшевизм: страницы истории. С. 205-206.

² Согласно меньшевистским источникам, а также утверждениям самих рабо­чих уполномоченных, весной 1918 г. Собрание представляло здесь свыше 70 пред­приятий с общим числом рабочих около 100 тыс., или 2/3 от имевшихся в городе. Д.О. Чураков оценивает количество рабочих, «каким-либо образом связанных» с петроградским Собранием уполномоченных, в 25—30 тыс. человек, причем «в са­мых разнообразных выступлениях против Советской власти в разные месяцы 1918 г.», по его мнению, участвовало от 10 до 15% рабочих (Чураков Д.О. Соци­ально-политический протест рабочих в 1918 году. С. 75). На чем основано это убеждение, остается, однако, непонятным.

28

широко. Впервые этот вопрос в самом общем виде был поставлен еще в со­ветской историографии, но разрешен лишь в упомянутой статье У. Розен-берга в «Slavic Review* (за 1985 г.) — частично, в плане изучения професси­ональных групп рабочих, вовлеченных в движение. Не менее важная проблема сравнительных социальных характеристик рабочих уполномочен­ных еще ждет своего исследователя.

Интересно и, как нам кажется, перспективно было бы проследить изме­нения в настроениях рабочего класса по мере осуществления национализа­ции промышленных предприятий, на немедленном завершении которой, начиная с весны 1918 г., особенно настаивали пробольшевистски настроен­ные представители заводов — центров движения рабочих уполномоченных (Сормовского, Коломенского, Кулебакского)¹. Во всяком случае, угасание рабочей оппозиционности по времени совпадает с ростом числа национали­зированных предприятий. С другой стороны, многоговорящим представля­ется декрет ВЦИК от 28 июня, внезапно инициированный Лениным², по которому единым махом было национализировано 2 тыс. акционерных об­ществ, причем некоторые, со всех точек зрения, ключевые отрасли промыш­ленности (горная, металлургическая, резиновая и др.) — целиком. Возникает вопрос, не была ли такая спешка вызвана не только ходом переговоров с Германией по экономическим вопросам, на что обычно обращают внима­ние исследователи, но и реакцией на намеченную на 2 июля всеобщую по­литическую стачку в Петрограде?³

Не может считаться исчерпанным и комплекс вопросов, именуемых поли­тической историей этого пролетарского движения. Если его «отрицательная», т.е. критическая в отношении большевистской власти, часть программы более или менее известна, то выработка рабочими собственных конструктивных, «положительных» взглядов исследована далеко не в полном объеме. Отсюда стремление некоторых авторов видеть в движении проявление исключитель­но протестных, «деструктивных» настроений рабочих⁴. У. Розенберг справед­ливо указывает, что сегодня актуален вопрос, смогли ли рабочие уполномо­ченные разработать «эффективную альтернативу» раннему большевизму и, общее, — имелись ли в 1918 г. предпосылки для того, чтобы на смену РКП

¹ См.: Минц И.И. Год 1918-й. М., 1982. С. 239-240.

² Хотя в радиотелеграмме в советское представительство в Германии Ленин писал, что этот документ был принят «согласно давно намеченному плану» и «после продолжительной подготовительной работы» (Ленинский сборник. Т. XXXV. С. 27—28), секретарь ВСНХ А.В. Шотман свидетельствует, что, по пря­мому указанию Ленина, он был подготовлен срочно, в течение суток, точнее, в ночь с 27 на 28 июня. См.: Минц И.И. Указ. соч. С. 242—243.

³ В этом случае также важны обстоятельства времени: решение об объявлении всеобщей однодневной забастовки протеста на вторник 2 июля было принято петроградским Собранием уполномоченных на заседании, состоявшемся в среду, 26 июня. Узнав об этом в четверг, 27 числа, Ленин распорядился срочно подго­товить упомянутый декрет с тем, чтобы не откладывать дело до понедельника 1 июля: в таком случае к утру 2 июля в Петрограде о новом декрете могли и не узнать. В итоге декрет был разработан за одну ночь, подписан 28 июня и опуб­ликован на следующий день.

⁴ Чураков Д.О. Социально-политический протест рабочих в 1918 году. С. 69, 72.

29

к власти в России пришел подлинно «рабочий режим» и каковы были бы последствия такой смены¹.

Одной из главных причин такого обилия недостаточно разработанных проблем является отсутствие на сегодняшний день сколько-нибудь полной научной публикации документов и материалов по истории массовых предста­вительных рабочих организаций, которые появились в 1918 г. и, действуя под сходными политическими лозунгами, по сути представляли собой единое и оп­позиционное большевизму движение, хотя организационно до конца и не оформленное. Археографическое освоение истории этого движения далеко не завершено, причем не только на общероссийском, но и региональном уровне. В первую очередь это касается Собраний рабочих уполномоченных Петрогра­да и Москвы. В восполнении этого недостатка мы и видим основную задачу настоящей работы, в конечном счете призванной дать необходимую источни-ковую базу для внятного ответа на отмеченные нами ключевые вопросы рос­сийской истории XX века.

* * *

Настоящий сборник включает IV раздела. В I сосредоточены документы Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда и Пет­роградской губернии; во II — Собраний рабочих уполномоченных (или рабо­чих «конференций», «делегатских собраний») в Москве, Московской губер­нии, Витебске, Рыбинске, Самаре, Саратове, Сормове, Туле и Ярославле. В книгу вошли протоколы заседаний этих организаций и их руководящих органов, финансовые документы, резолюции, обращения, воззвания и лис­товки, переписка с государственными учреждениями и общественными орга­низациями, статьи, письма и заявления рабочих уполномоченных и т.д. Со­ставитель пошел по пути максимально полной публикации выявленных архивных документов, которые в первую очередь отражают деятельность Собраний рабочих уполномоченных в Петрограде и Москве, исключая лишь малозначимые и поглощенные материалы. Некоторые второстепенные до­кументы помещены в подстрочных комментариях.

Большинство материалов, составляющих эти разделы, извлечено из архи­вов и публикуется впервые. В общей сложности нами были обследованы и ис­пользованы документальные коллекции 15 центральных и региональных оте­чественных и зарубежных архивов и библиотек. Их список приведен в конце книги.

Несмотря на значительный ареал архивного поиска, составителю не уда­лось выявить материалы ряда заседаний рабочих уполномоченных, о которых сообщают участники описываемых событий и мемуаристы. Так, среди имею­щихся в нашем распоряжении документов петроградского Собрания отсут­ствует протокол его учредительного заседания, состоявшегося 3 марта 1918 г.; не сохранилось и каких-либо документальных свидетельств участия в работах этого Собрания лидера эсеровской партии В.М. Чернова, в то время как прямое указание на этот счет содержится в воспоминаниях Г.Я. Аронсона²; скудно в сохранившихся материалах отражена деятельность Делегатского собрания

¹ Rosenberg W. Labor Activism in Piter. P. 36.

² См.: Аронсон Г.Я. Россия в эпоху революции. С. 186.

30

представителей фабрик и заводов Ярославля и т.д. Для того чтобы в какой-то степени восполнить утраченные документы или пополнить имеющиеся и, одновременно, передать атмосферу заседаний Собраний рабочих уполномо­ченных и господствовавшие на них настроения, составитель привлек матери­алы повременной печати. В ходе подготовки сборника было систематически изучено свыше двух десятков газет и журналов, издававшихся в 1918 г. в Пет­рограде и Москве — главным образом оппозиционной направленности. Для того чтобы картина была максимально полной, а сообщаемые данные досто­верными, чаще всего в сборнике приводится несколько отчетов разных газет об одном и том же заседании. В то же время газетные отчеты о некоторых заседаниях петроградского Собрания уполномоченных (от 20, 22 марта и др.) включают полные тексты их протоколов.

Заметную часть документов, вошедших в два первых раздела, составляют материалы, характеризующие настроения рабочих крупнейших предприятий обеих столиц как относительно деятельности Собраний рабочих уполномо­ченных, так и в связи с репрессиями властей против них. Это — резолюции общих собраний и митингов рабочих фабрик и заводов, их обращения и при­зывы, газетные отчеты об этих заседаниях и т.д.

III раздел сборника представляет собой тематическую разновидовую пуб­ликацию документов и газетных материалов, связанных с подготовкой и работой Рабочего съезда (или конференции) Центральной и Северной областей, инициированного рабочими уполномоченными и состоявшегося в Москве в 20-х числах июля 1918 г., а также с последующим арестом его участников. Основу раздела составляют материалы, отложившиеся в трех­томном деле ВЧК «О созыве Всероссийского съезда рабочих» (ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126—128. Т. 1—3). Это — подготовительные материалы Орг­бюро (Оргкомитета) по созыву съезда, его переписка по этому вопросу, документы самой конференции, разнообразная следственная документа­ция, материалы личного происхождения делегатов и участников. Наиболь­ший интерес здесь, безусловно, представляют протокольные записи засе­даний конференции, выполненные ее секретарем, И.И. Шлейфером. К сожалению, эти записи неполны и не всегда точны. Как признавал на следствии сам Шлейфер, доклады он записывал «не дословно, часто со слов других товарищей, которые сидели рядом, т.к. меня часто отрывали от работы ввиду прибытия новых товарищей для их регистрации. Возвраща­ясь, я спрашивал товарищей, о чем говорил делегат во время моего отсут­ствия, и записывал уже с их слов... Ввиду такого большого количества докладов записывать их дословно не было никакой возможности, да я и не старался, т.к. доклады с мест считались несущественными»¹. Несовершен­ство и неполнота официального протокола заставили составителя поместить в подстрочных комментариях к нему сведения, которые делегаты конферен­ции сообщали следствию после знакомства с соответствующими разделами секретарской записи или фрагменты конспектов, которые они вели во время заседаний.

Не ставя перед собой цели превращать публикацию в фондовую и будучи ограничен объемом (одно упомянутое дело ВЧК включает почти 550 листов),

¹ ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Т. 2. Л. 133.

31

составитель исключил из публикации ряд документов. В их числе: 19 руко­писных «делегатских билетов» участников съезда-конференции (Д. 126. Т. 1. Л. 26—44), образцы анкет, которые его Оргкомитет рассылал на места (Д. 126. Т. 1. Л. 55), протоколы допросов и очных ставок делегатов и участников во время следствия. Не вошел в сборник и ряд машинописных и рукописных тезисов и проектов резолюций, которые были конфискованы в ходе обыска при аресте рабочей конференции (Д. 126. Т. 1. Л. 79—79 а, г, д, з; 83—83 а). Как следует из заключения Следственной комиссии Ревтрибунала (см. док. № 28 раздела III), чекистам не удалось не только атрибутировать эти доку­менты, но даже доказать их принадлежность делегатам, которые, в свою очередь, были единодушны в том, что эти материалы ими не рассматривались и не принимались. То же подтверждают и сохранившиеся протокольные за­писи всех трех состоявшихся заседаний. Несмотря на это, газета «Известия ВЦИК» тут же опубликовала некоторые из этих текстов именно как докумен­ты рабочей конференции (см. док. № 22 раздела III). В дальнейшем они яви­лись основной для Обвинительного заключения Революционного трибунала (см. док. № 29 раздела III). Произведенная таким образом подмена не прошла бесследно: В.И. Носач пересказывает содержание неизвестно кем написан­ных, никем в действительности не рассмотренных и не принятых докумен­тов — «политической платформы», по его словам, «всесторонне обсужденной» на конференции, а также «тезисов о текущем моменте», будто бы одобренных делегатами¹. Даже такой проницательный и осведомленный исследователь, как СВ. Тютюкин, цитирует «резолюцию конференции от 21 июля 1918 г.»².

В ГУ раздел сборника включены документы, отражающие отношение к Соб­ранию рабочих уполномоченных РКП (б), а также партий социалистов-рево­люционеров и меньшевиков, т.е. наиболее крупных и влиятельных на тот момент российских политических объединений. Читатель найдет здесь партий­ные документы почти всех известных видов: выписки из протоколов заседа­ний, резолюции, тезисы, инструктивные письма, обращения центральных партийных учреждений — ЦК, общепартийных и региональных совещаний и конференций, некоторых местных организаций, партийных фракций в Со­ветах, а также переписку партийных лидеров, их речи и газетные статьи. В подраздел, посвященный правящей партии, кроме собственно материалов РКП (б) вошли также документы советских и судебно-следственных органов. Деятельность этих государственных учреждений направлялась большевист­ским ЦК, находилась под его неусыпным контролем и потому их документы в данном случае могут рассматриваться как фактически исходящие от правя­щей партии.

Нам представляется, что материалы, собранные в этом разделе, способны дать весьма полную и достоверную картину отношения крупнейших россий­ских партий к движению рабочих уполномоченных и, таким образом, разве­ять историографические мифы, о которых говорилось выше.

В Приложении к сборнику публикуются материалы упоминавшейся нами Единой рабочей партии, организации малоизвестной и неизученной, но гене­тически связанной с петроградским Собранием рабочих уполномоченных.

¹ Носач В.И. Профессиональные союзы России. С. 216—217.

² Тютюкин СВ. Меньшевизм. С. 482.

32

Документы каждого раздела помещены в хронологической последователь­ности, пронумерованы и озаглавлены составителем. Явные опечатки и описки исправлены без специальных оговорок. Публикация отражает все текстовые выделения документов, как и имеющиеся в них многоточия.

Книга снабжена именным аннотированным указателем, сведения для ко­торого собирались по многим источникам, включая архивные. Например, анкетные и биографические данные арестованных взяты из протоколов их допросов, отложившихся в ЦА ФСБ, а сведения относительно того, какое количество рабочих представлял тот или иной рабочий уполномоченный, — из специальных анкет, которые имеются в фонде петроградского Чрезвычайного собрания в ЦГА СПб. Информация, сосредоточенная в указателе, имеет не только справочный характер, но, как нам представляется, может стать для будущего исследователя хорошим подспорьем в разработке проблемы сравни­тельных социальных характеристик рабочих уполномоченных.

Составитель выражает признательность своим коллегам, профессорам Е. Цудзи (Япония), А.П. Ненарокову (Россия), 3. Галили (США), а также сотрудницам Государственного архива Тульской области О.А. Антиповой и Центра документации новейшей истории Государственного архива Ярослав­ской области Л.В. Гузановой за помощь в сборе и обработке архивных и га­зетных материалов.

Издание подготовлено при финансовой поддержке Российского гумани­тарного научного фонда (РГНФ), исследовательский проект № 02-01-00189, № 03-01-00910; а также при финансовой поддержке Института «Открытое общество», исследовательский проект № 10/1999.

Д. Б. Павлов.

Раздел I

ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ СОБРАНИЕ УПОЛНОМОЧЕННЫХ ФАБРИК И ЗАВОДОВ ПЕТРОГРАДА. ОППОЗИЦИОННОЕ РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ

В ПЕТРОГРАДЕ И ПЕТРОГРАДСКОЙ ГУБЕРНИИ

Положение таково, что мы висим на волоске.

Из речи Г.Е. Зиновьева на экстренном заседании Петроградского Совета 29 мая. Петроградская правда. 1918. № 111 (337). 31 (18) мая.

№ 1

Воззвание Оргбюро по созыву Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда «Ко всем рабочим и работницам»

3 марта

Мир подписан. А неприятельские войска все движутся'. И где бы они ни остановились — ждут нас бедствия огромные.

Германское владычество несет разрушение промышленности, безработицу, потерю всех наших завоеваний, нищету и порабощение.

Неприятельское нашествие усиливает опасность голода, погромов и анархии.

Идет и шириться будет контрреволюция.

А капитал только, видимо, притих.

Бумажные декреты не спасут нас от наступления организованной буржуазии. Битвы предстоят жестокие. А чем мы вооружены.

Профессиональные союзы и заводские комитеты не своим делом заняты. Из независимых боевых органов рабочего класса они стали частью правитель­ственной власти. Они гибнут, как органы защиты наших интересов.

Разрушается работа кооперативов.

Разрушено городское самоуправление.

А Советы?

¹ 3 марта в Брест-Литовске советская делегация подписала мирный договор со странами Четвертного союза, по которому лишалась около 1 млн кв. км терри­тории, обязывалась демобилизовать армию и флот и выплатить огромную кон­трибуцию. Несмотря на подписание мира, 4 марта германские войска захватили Нарву, в результате чего демаркационная линия прошла всего в 120 км от Пет­рограда.

37

Советы были нашей опорой и нашим вождем в борьбе за свободу. Откры­то и свободно говорилось там о наших нуждах и делах, о врагах и друзьях наших, о судьбе нашей родины.

Крепко верил им народ и все честные друзья свободы.

Так ли это теперь, товарищи?

Советы стали правительственными органами. Там уже не все могут гово­рить свободно. Мы потеряли право посылать тех, кому мы верим. Перевыбо­ры встречают препятствия. Советы оторвались от рабочего класса. Нашим именем душат свободное слово и чинят насилие. Нашим именем, но без на­шего ведома, решается там судьба страны и народа. Беззащитные и распылен­ные стоим мы перед лицом грядущих бед.

Товарищи, нам нельзя медлить ни часу.

Нам нужно обсудить свое положение. Обдумать, как защитить себя от грядущих бедствий — голода и безработицы, как восстановить работу наших организаций. Как сделать, чтобы наши организации стали независимы и ста­ли органами нашей борьбы и нашей защиты.

Мы, группа рабочих за Невской заставой, 3-го марта обсудили эти вопросы и признали необходимым немедленный созыв Чрезвычайного собрания упол­номоченных заводов и фабрик Петрограда.

Мы призываем вас, рабочие Петрограда, выбирайте на это собрание своих представителей по фабрикам и заводам. Выбирайте людей, верных вам, кото­рые будут делать вашу волю и вам отчет давать в своих делах.

Общими усилиями будем искать выхода.

Не ждите ни дня, ни часа.

Спасем себя сами.

Организационное Бюро по созыву Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда.

РГАСПИ. Ф. 275. On. 1. Д. 128. Л. 6; ЦГА СПб. Ф. 3390. On. 1. Д. 17. Л. 1. Машинопис. копия; ГОПБ, ОРК. Гектограф. Машинопись;

Вперед! 1918. № 39 (285). 17 (4) марта;

Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 1917—1929. Сб. документов / Отв. ред. В.Ю. Черняев. СПб., 2000. С. 55-56.

38

№ 2

39

Материалы I заседания Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда 13 марта

Протокольная запись

Присутствуют уполномоченные следующих предприятий: Путиловского завода, Семянниковского, Обуховского, Трубочного, Бал­тийского, Александровского Механического, Пороховых, «Сименс и Гальске», Вестингауз, Паровозных мастерских Николаевской жел[езной] дор[оги], Ва­гонных мастерских (за Московской заставой), Вагоностроительных мастер­ских Никол [аевской] жел[езной] дор[оги], Паровозных мастерских (за Нарв-ской заставой), Вагонных мастерских Сев[еро]-Зап[адной] жел[езной] дор[оги], фабрик: «Паль», Максвель, Пылинина, Блигкен и Робинсон, Элек­трической станции, типографий: Голике, «Копейка», «Слово», Первой госу­дарственной, Шестой государственной. Председательствует тов. Берг.

Обязанности секретаря исполняет А.П. Краснянская.

Председатель знакомит Собрание с целью созыва Чрезвычайного собрания уполномоченных. Необходимо создать, думает он, рабочий орган для оформ­ления общественного мнения и для объединения петроградского пролетариа­та. Профессиональные союзы разрушены, занимаются организацией хозяй­ства, а не защитой интересов рабочего класса. Советы сделались судебными палатами, акцизными учреждениями и прочим. Эти органы не могут больше говорить от имени рабочих. Нам необходимо принять меры к восстановлению и возрождению наших организаций. Наше собрание — не последнее, я пола­гаю. Мы устроим ряд таких собраний и обсудим все вопросы, связанные с нашим экономическим и политическим положением. Бюро по созыву на­стоящего собрания предлагает следующий порядок дня:

1. Отчеты с заводов.

2. Ближайшие задачи в связи с съездом Советов раб[очих] и солд[атских] депутатов.