В стандарте подчеркивается, что эргономические испытания и оценка систем должны проводиться на ранних этапах их создания с тем, чтобы результаты могли оказать необходимое влияние на конструкцию.

Дата: 2025-05-21; Просмотры: 4
Оценка:
0.00 из 5.00 — оценок
Скачиваний: 0

Стандартизация в области эргономики имела дело главным образом с наиболее приемлемыми для норми­рования данными антропометрических измерений, био­механики, физиологии. Развитие эргономики про­граммного обеспечения ЭВМ побудило заняться оп­ределением объекта стандартизации в сфере позна­вательной (когнитивной) деятельности человека с вычислительной техникой. Аварии на американской АЭС "Остров трех милей", химическом комбинате в индийском г.Бхопале и Чернобыльской АЭС, причиной

225

которых явились ошибки операторов, обусловленные конструктивными недостатками оборудования и систем, вынудили инженеров и стандартизаторов заняться поис­ком ответов на вопросы: что такое человеческая ошибка? каким образом измеряется человеческая надежность? какие факторы влияют на человеческую надежность и как можно их интегрировать в функциональные процес­сы и проектирование изделий и систем? когда наиболее своевременно (и кем) должен рассматриваться вклад человеческой надежности в надежность процессов и сис­тем в целом? какую роль могут играть эргономисты в улучшении человеческой деятельности? Ответам на эти вопросы, которые связаны с познавательной деятельнос­тью человека, посвящен проект международного стандарта "Руководство по прикладным аспектам человеческой надежности", который подготовлен одним из технических комитетов Международной электротехнической комиссии.

Содержание проекта стандарта изложено на 99 стра­ницах и включает шесть глав:

1. "Введение в человеческую надежность".

2. "Человеческая надежность в системном проектировании".

3. "Принципы человеческой деятельности".

4. "Оценка человеческой надежности".

5. "Прикладные аспекты человеческой надежности".

6. "Данные о человеческой надежности".

В приложении к проекту стандарта содержатся оп­ределения 124 используемых терминов, имеющих отно­шение к человеческой надежности. При таком обилии терминов невольно закрадывается подозрение, что инже­неры в массе своей таких слов не знают, да они и не могли войти в их лексикон, так как до трех крупнейших аварий конца XX века методы и подходы, использовав­шиеся для прогнозирования человеческой надежности в системах, были, как правило, аналогичны тем, которые применялись при оценке надежности техники.

Рассматриваемый проект стандарта — еще одно убе­дительное свидетельство того, как труден и долог путь эргономики к профессиональному мышлению инжене­ров, которые в массе своей все еще по-настоящему не осознали ее важности для решения технических задач. Примечательно, что почти все положения проекта стан­дарта, а отдельные формулировки дословно, были пропи­саны в руководствах для инженеров и других книгах по эргономике и инженерной психологии, издававшихся в СССР еще в 60-е — начале 70-х годов. И только трагичес­кие последствия деяний инженеров заставили задуматься над проблемами человеческой надежности и усомниться в правильности анализа ее аналогично тому, как оцени­вается надежность техники. В этом отношении показа­тельны материалы заседания Комиссии по науке и тех­нике палаты представителей Конгресса США, изданные в 1985 г., в которых констатируется: "Авария на «Три Майл Айленд» (американская АЭС "Остров трех милей". — В.М., В.З.) научила нас не игнорировать роль человеческих факторов в технике обеспечения безопас­ности АЭС...".

Проект стандарта "Руководство по прикладным ас­пектам человеческой надежности" популярно разъясня­ет, что представляет собой феномен человеческой надеж­ности и что невозможно понять его природу, используя понятийный аппарат и инструментарий оценки надеж­ности техники. Ориентируя в психологических и эргоно­мических методах и подходах к анализу человеческой надежности, проект стандарта одновременно демонстри­рует всю сложность стандартизации в этой области.

Возможности стандартизации в эргономике ограни­чены и опасно их преувеличивать. Дальнейшее развитие работ в этом направлении возможно лишь при углублен­ной разработке теоретических, методических и проект­ных проблем эргономики, которые, в свою очередь, ис­следуются в тесной связи с достижениями наук о чело­веке и его деятельности. Практика показывает, что эргономические стандарты в руках умных и думающих проектировщиков позволяют добиваться существенных результатов. Стандартизация упрощает их работу, если эргономический образ мышления стал также их професси­ональным мышлением при принятии проектных решений.

 

6.11. Подготовка кадров в области эргономики

 

Развитие эргономики для всех и каждого во многом определяется уровнем подготовки специалистов в этой области и повышением эргономической квалификации инженеров, дизайнеров, архитекторов и других специа­листов. Высшие учебные заведения ряда стран — Вели­кобритании, Германии, Канады, Нидерландов, Франции, США, Японии и др. имеют сложившиеся традиции под­готовки эргономистов. Так, в конце 40-х годов в США в государственном университете в г.Огайо и Иллинойском университете были введены первые специальные про­граммы для получения ученой степени в области изуче­ния человеческих факторов в технике. В 1970 г. подготов­ку кадров в этой области в США на уровне бакалавра, магистра и доктора наук уже осуществляли соответст­венно 20, 43 и 42 университета. В 1994 г. эргономистов готовили 60 американских университетов.

В 1960 г. был организован факультет эргономики и кибернетики в английском политехническом универси­тете в г.Лавбро, который первоначально готовил эргоно­мистов из числа дипломированных специалистов. Этот факультет, переименованный в факультет наук о челове­ке,— ведущее высшее учебное заведение Великобрита­нии по подготовке специалистов в области эргономики. Несколько позже эргономистов стал выпускать факуль­тет организации производства Бирмингемского универ­ситета, а также некоторые другие высшие учебные заве­дения. В 1994 г. девять английских университетов имели программы подготовки эргономистов.

Сложность в организации систематической подго­товки специалистов в области эргономики представляет­ся типичной для новых областей научного знания. Для

226

такой организации необходим определенный уровень развития эргономики (устоявшееся ее состояние как научной и проектировочной дисциплины, а также про­фессиональное признание в науке и проектировании ее специалистов^ В свою очередь, достижение такого поло­жения предполагает систематическую подготовку кадров в нужном количестве и требуемой квалификации. Усто­явшееся состояние эргономики необходимо и для наибо­лее точного определения профиля соответствующих спе­циалистов, а подготовка кадров такого профиля — необ­ходимое условие формирования эргономики как вполне определенной сферы научной и практической деятель­ности.

Междисциплинарный характер эргономики привно­сит дополнительные трудности, связанные с разработкой учебных программ. Причем проблема эта не является чисто академической, она имеет и определенный практи­ческий смысл. "С одной стороны, для промышленных и правительственных работодателей,— отмечают амери­канские ученые,— было бы экономично и удобно полу­чить единого «системного проектировщика», обладающе­го всеми необходимыми для успешного проектирования системы познаниями как в области машинной, так и человеческой составляющих, равно как и их взаимодей­ствия. С другой стороны, работодатель может собрать десятки или даже сотни весьма узких специалистов, деятельность которых будет координироваться «систем­ным менеджером», и каждый специалист сможет сам браться за конкретные аспекты системы по своей специ­альности. Ни один из этих крайних подходов, конечно, не предлагается серьезно в качестве единственного ре­шения, они лишь иллюстрируют одну из важнейших проблем подготовки специалистов рассматриваемой об­ласти, а именно проблему компромисса между широтой охвата и глубиной компетентности" [111, с.78].

Проблема нахождения компромисса между широтой междисциплинарного видения проблем и профессио­нальной компетентностью — одна из важных при созда­нии программ подготовки эргономистов.

"Перефразируя старую поговорку, можно ска­зать, — подчеркивает Т.Фрезер, — что в эргоно­мике нужно быть мастером на все руки, но по-на­стоящему мастером одного дела. Специалистом в какой именно области — это не имеет особого значения, важно только, чтобы это была область, смежная с эргономикой. Можно быть психологом, физиологом, антропологом, медиком или иметь еще какую-нибудь специальность, но необходимо вла­деть одной из этих базовых дисциплин, на основе которой можно уже воздвигать собственно эрго­номическое образование. В то же время, если кон­цепции и методологию эргономики удастся вклю­чить в образовательный курс по базовым на­укам, — тем лучше. Особенно это относится к тем случаям, когда специальностью является ин­женерия. Изучающие ее извлекут для себя пользу даже в том случае, если они не собираются сделать эргономику своей специальностью [112, с.42].

Американские специалисты обсуждали два возмож­ных подхода к обучению специалистов в области челове­ческих факторов в технике. Один из них состоял в том, чтобы готовить первоклассных психологов-эксперимен­таторов, стремящихся направить свои усилия на улучше­ние систем "человек — машина". "Вместо того, чтобы быть квази-инженером, который усвоил поверхностный жаргон из области психологии и системотехники и знает названия нескольких руководств по исследованию чело­веческих факторов в технике, современный специалист в области эргономики должен быть подготовлен как специалист-экспериментатор и иметь солидную основу знаний в области фундаментальных процессов поведе­ния. Такой специалист будет отличаться от традиционно­го экспериментатора и оправдывать свое название спе­циалиста в области человеческих факторов в технике, в особенности по части целей. Подобно инженеру он будет стремиться увидеть плоды своих усилий в виде улучшен­ных систем. А если его цели несовместимы с техничес­кими целями, то тогда он не есть специалист в области человеческих факторов в технике" [111, с.79].

Суть другого подхода состояла в том, чтобы готовить инженеров-ученых, или системных инженеров. "Что нам нужно больше всего,— считают сторонники этого подхо­да,— иметь инженеров, которые усвоили все, что извест­но о работе человека (а также машины) и являются знатоками использования научных методов. Нам нужны настоящие ученые — инженеры или системные инжене­ры, овладевшие основами технических знаний и владею­щие методами наук о поведении и биологии, а также физических наук" [111, с.80].

Заслуживает внимания работа ведущих эргономис­тов, которые на специальном симпозиуме разработали рекомендации по типовым учебным программам, оз­наменовавшим новый этап в развитии подготовки кадров по этой специальности. Программы были под­готовлены многолетней практикой их разработки и обу­чения в соответствии с ними студентов в различных учебных заведениях многих стран. В пятидневный срок эксперты обсудили и выбрали программы, адекватные целям, задачам и методам эргономики. Затем выбранные программы были усовершенствованы с учетом досто­инств аналогичных программ. Все это стало возможным, в частности, и потому, что на симпозиум были приглаше­ны наиболее опытные преподаватели — создатели содер­жательных программ подготовки эргономистов. В работе симпозиума приняли участие 12 ученых-преподавателей из семи стран и 4 преподавателя по смежным с эргоно­микой дисциплинам. При отборе участников симпозиума главное внимание обращалось на то, чтобы были пред­ставлены все существенные направления развития эрго­номики, а не посланцы тех или иных стран.

Сфера применения эргономики, как известно, не ограничена определенными дисциплинами или отрасля­ми. Поэтому в начале симпозиума было решено разрабо­тать спектр эргономических учебных программ, чтобы высшие учебные заведения могли выбрать ту программу, которая больше всего подходит их системам образования и которая удовлетворяла бы специфические потребности в эргономистах их стран.

227

Ниже приведена программа полного курса по эрго­номике с указанием количества часов, отводимых на лекции и практику.



На рис. 6-52 представлены шесть учебных программ по эргономике, рекомендованных рабочими группами симпозиума [102, с.4]. Линия Ж внизу рисунка показы­вает время от поступления в университет до выпускного экзамена, дающего степень магистра или эквивалентную степень. Оно может составлять от 2400 (или менее) до 3000 часов (учебный час в данном случае составляет 60 мин.), т.е. 4 — 6 лет, в зависимости от конкретной образо­вательной системы. Сплошные линии на рисунке (для каждой из программ А—Е) представляют ту часть курса, которая посвящена специальной дисциплине, например инженерии, психологии, физиологии и т.д. Штриховыми линиями показаны части курса, посвященные эргономи­ке. Эргономическая часть курса не обязательно должна быть завершающей. Она может преподаваться одновре­менно с другими неэргономическими курсами. Однако для программ Б, В, Г и Д предполагается, что эргономи­ческую программу проходят после получения степени бакалавра или другой степени аналогичного уровня.

Многолетний опыт разработки учебных программ и подготовки кадров эргономистов, сочетание учебного процесса с проведением эргономических исследований и проектирования, а также высококвалифицированный преподавательский и научный состав факультета наук о человеке политехнического университета в г.Лавбро сни­скали ему известность признанного учебного и научного центра в области эргономики. Поэтому не случайно его учебные программы были взяты за основу при подготов­ке типовых учебных программ по эргономике.

Программа полного курса по эргономике состоит из трех основных частей: базовая дисциплина (от 400 до 1000 часов), полный курс по эргономике (2000 часов), диплом­ная работа по эргономике. В зависимости от конкретных

228

условий полный курс может занимать от 2400 до 3000 часов. Поскольку рассматриваемая эргономическая про­грамма составляет 2000 часов, студент может начинать свое университетское образование с какой-нибудь дру­гой дисциплины, затратив на нее от 400 до 1000 часов. Считается, что многие предметы могут оказаться полез­ными для его дальнейших учебных занятий и будущей профессии. Обучаясь по этой программе, студент значи­тельную часть времени может посвятить таким фунда­ментальным дисциплинам, как математика, физика и т.д., а также изучению технологии, механики или электротех­ники. Факультеты, где студенты изучают полный курс по эргономике, могут представить широкий спектр дисцип­лин для выбора. Количество часов зависит от особеннос­тей системы образования.

Эргономическая часть курса занимает примерно 2000 часов, включая два проекта в области эргономичес­ких исследований и (или) проектирования. Выпускная дипломная работа, на которую уходит от трех до шести месяцев, должна показать способность студента правильно, профессионально ставить задачи и находить их реше­ние в сфере прикладной эргономики.

Включая циклы естественно-научных, социальных, психологических, экономических и общетехнических дисциплин, рассматриваемая программа ориентирована на подготовку глубоко эрудированного и широко образо­ванного специалиста, способного основательно решать практические задачи в промышленности и других облас­тях. Причем имеется в виду не подготовка психолога, физиолога, гигиениста труда или инженера, а специалис­та нового профиля — эргономиста. Получив образование в соответствии с этой программой, выпускник может работать в качестве исследователя, проектировщика, экс­перта или преподавателя по эргономике.

При рассмотрении данной программы и подобных ей, естественно, возникает вопрос об интеграции тех разнородных знаний, которые ими предусматриваются. Установление эргономически ориентированных смысло­вых связей между разрозненными знаниями — необхо­димое условие реализации потенциально заложенных в программе возможностей подготов­ки специалиста. Преподаватели раз­личных дисциплин, включаясь в подготовку эргономистов, должны хорошо ориентироваться в смеж­ных специальностях, владеть их по­нятийным аппаратом. Чтобы помочь студентам в интеграции знаний, разработана, например, концепция практикума по системному проек­тированию, который начинается на первом курсе и продолжается до окончания четвертого курса. Сту­денты, сначала в группах по 6—12 человек, а в конце занятий пооди­ночке или парами, решают, исполь­зуя знания и методы эргономики, различные реальные практические проблемы, сгруппированные по сте­пени сложности; в этом им помога­ют преподаватели высшего учебно­го заведения или эксперты со сторо­ны, выполняющие роль координато­ров и консультантов [112].

Типовые учебные программы широко используются университе­тами и колледжами многих стран, готовящими эргономистов, и берут­ся на вооружение в тех странах, где эргономика только еще вводится в программы высших учебных заве­дений или где осуществляется со­вершенствование действующих программ (рис. 6-53, 6-54).

Характеризуя основные этапы развития подготовки кадров в об­ласти эргономики и ее ближайшие перспективы, Р.Пирсон в 1980 г. писал:


229

"Мы уже не младенцы 50-х годов, не дети 60-х или юноши 70-х. Для достижения зрелости необходимо преодолеть серию болезней роста. По-моему, пос­ледующая декада несет изменения и перспективы развития нашей сферы. Многие технологические проблемы, с которыми приходится сталкиваться отдельным странам, предоставляют нам возмож­ность продемонстрировать эффективное исполь­зование знаний в области теории и практики эргономики. Готовы ли мы к этим изменениям? В определенной степени ответ на этот вопрос зависит от того, насколько хорошо эргономисты подготовлены (в плане образования) и насколько ответственно относятся другие к целесообраз­ности наших услуг. Начать с того, что нам необ­ходимо больше качественных учебных программ в нашей сфере для подготовки компетентных эрго­номистов. Кроме того, процесс непрерывного обу­чения необходим прежде всего самим эргономистам для приобретения знаний и опыта и для передачи наших профессиональных услуг другим. Основная проблема в обеспечении данного обучения может быть связана с самими преподавателями, т.е. с наличием у них времени и соответствующей ква­лификации" [113, р.804-805].

В целом ряде стран сформировались системы подготовки кадров и повышения квалификации в об­ласти эргономики. В Великобритании, которая в какой-то мере является законодательницей в этой области, существуют три уровня обучения эргономике. Первый уровень — подготовка на степень магистра по эргономи­ке, которая, например, осуществляется на факультете наук о человеке в политехническом университете г.Лавб-ро. Второй уровень — включение основ эргономики в программы подготовки по другим специальностям, на­пример по авиационной медицине, информатике, кон­струированию, дизайну, организации производства, пла­нированию и управлению на транспорте, архитектуре. Наконец, третий уровень — это краткие курсы по эрго­номике для персонала фирм и корпораций, как это имеет место, например, в гражданской авиации Великобрита­нии. Под эгидой английского Эргономического общества осуществляется обучение на 12 курсах по эргономике. Окончившие эти курсы имеют право на членство в Об­ществе. Разработаны программы и ведется преподавание основ эргономики в школах страны.

Определенное представление о содержании курсов по эргономике для персонала фирм, которые ориентиро­ваны на их специфические задачи, можно составить, ознакомившись с тематикой занятий в американской корпорации "Локхид". Продолжительность обучения — 20 недель, по часу в неделю. Учебный курс разделен на три относительно самостоятельных части и 26 тем.

Первая часть, обзорная, содержит следующие раз­делы:

1) задачи эргономической деятельности и ее организация, функции эргономиста;

2) возможности карьеры для специалистов в области эргономики;

3) прикладная эргономика как составная часть инженерной деятельности;

4) деятельность эргономиста в процессе разработки сложных систем;

5) подготовка предложений с целью заключения контракта;

6) разработка эргономической программы и плана работы.

Вторая часть "Процесс и примеры" включает такие разделы:

1) прикладная эргономика и проектирование оборудования;

2) прикладная эргономика и проектирование вспомогательных средств;

230

3) прикладная эргономика и проектирование программного обеспечения;

4) анализ задач;

5) проектирование дисплеев;

6) ошибки человека;

7) эргономические испытания и оценка.

Наконец, третья часть "Смежные дисциплины"— представляет собой краткие обзоры 12 дисциплин (тех­нологий), тесно связанных с эргономикой:

1) системотехника;

2) системы сбора, обработки и представления данных;

3) системы искусственного интеллекта и экспертные системы;

4) отбор экипажей для космических полетов;

5) профессиональное обучение и разработка систем инструктажа;

6) обслуживание и ремонт оборудования;

7) материально-техническое обеспечение;

8) надежность систем;

9) безопасность систем;

10) материалы и процессы;

11) вспомогательная техника;

1 2) взаимоотношения с субподрядчиком.

Во время ежегодной аттестации каждый эргономист предварительно заполняет специально разработанную анкету, затем с ним беседует инспектор. Это помогает определить самооценку специалиста и область его инте­ресов, оценить текущую работу и выявить долгосрочные цели. Такая информация, наряду с мнением инспектора и его оценкой, создает базу для составления плана работ с указанием сроков их завершения. Согласованный план подписывают сам сотрудник, инспектор и управляющий. Обсуждаются также возможные пути продвижения по службе. Многие эргономисты сходятся во мнении, что организация непрерывного обучения и профессиональ­ное совершенствование — это самый результативный путь повышения эффективности деятельности и каждого специалиста и организации в целом.

Число высших учебных заведений, готовящих спе­циалистов по эргономике и осуществляющих повышение квалификации в этой области, продолжает расти. В из­данном в 1980 г. справочнике учебных заведений, в кото­рых готовятся специалисты в области эргономики или читаются различные курсы по эргономике, содержались сведения о 156 учебных программах по эргономике выс­ших учебных заведений 28 стран. В справочнике, кото­рый опубликован в 1994 г., содержатся уже сведения о 223 программах учебных заведений 32 стран мира [114].

Все больший размах приобретает деятельность по повышению квалификации в области эргономики специ­алистов инженерно-технического профиля. Преподава­ние основ эргономики становится неотъемлемой частью подготовки студентов технических высших учебных за­ведений. Эргономика в наши дни, отмечают английские инженеры Д.Лиих и Б.Турнер в монографии по вопросам современного проектирования, признанная дисциплина, имеет труды, позволяющие преподавать ее на уровне таких предметов, как термодинамика и сопротивление материалов. Причиной того, что эргономика не включена как предмет в учебные программы еще большего числа университетов или политехнических институтов, являет­ся скорее их перегруженность, а не недооценка ее важ­ности.

Пристальное внимание, которое уделяется вопросам подготовки, переподготовки и повышения квалификации специалистов в области эргономики, объясняется тем, что от их решения во многом зависит развитие этой сферы научной и практической деятельности [115]. Вместе с тем ощущается потребность в большом количестве более квалифицированных эргономистов — к такому выводу пришел Р.Г.Пирсон в докладе "Эргономическое образо­вание в канун XXI века".

Интеллект и профессионализм — необходимые, но недостаточные условия деятельности на поприще эргоно­мики. Профессиональные этика и ответственность также неотъемлемые части профессии эргономиста. Высшие учебные заведения, готовящие эргономистов, не могут осуществлять их профессиональное обучение безотноси­тельно к этическим проблемам, создавая у студентов впечатление, что моральная и социальная ответственнос­ти — лишь отвлеченные понятия, уводящие далеко в сторону и не имеющие отношение к будущей их деятель­ности.

231

 

Глава VII

РАБОЧАЯ СИСТЕМА И ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ

ЕЕ ЭРГОНОМИЧЕСКОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ

 

7.1. Понятие "рабочая система" и эргономические принципы ее проектирования

В 1993 г. обновлен международный стандарт "Эрго­номические принципы проектирования рабочих систем", разработанный в 1981 г. техническим комитетом 159 "Эр­гономика" Международной организации по стандартиза­ции. Новая его редакция закрепляет мировой опыт ис­пользования эргономических знаний для совершенство­вания производственных систем, включая проектирова­ние рабочих задач и действий по их выполнению, различ­ных видов работ, процессов, организации рабочих мест, оборудования, рабочей (производственной) среды. Стан­дарт придает определенный правовой статус эргономи­ческому проектированию и знаменует официальный пересмотр традиционной процедуры проектирования производственных систем, которая определяется требо­ваниями, предъявляемыми оборудованием и технически­ми средствами.

Стандарт фиксирует выгоды, получаемые человеком и обществом от применения эргономики и выражающие­ся в сохранении здоровья, повышении безопасности и росте благополучия работающих людей. Не менее суще­ственны экономические выгоды от комплексного исполь­зования эргономических принципов, методов и требова­ний, заключающиеся в повышении эффективности, на­дежности и удобстве рабочих систем.

В стандарт должны были войти основные термины эргономики, приемлемые для всех стран, где она разви­вается. Однако на современном этапе развития эргоно­мики такая задача представляется крайне сложной. Поэ­тому предложенный в стандарте вариант ее решения не может удовлетворить всех. Формулировки отдельных терминов отличаются от принятых в ряде стран, включая Россию. Раскрытие их содержания в стандарте соответ­ствует сложившейся теории и практике эргономики.

Новым для российских эргономистов явился термин "рабочая система", которая в соответствии со стандар­том включает одного человека или большее число людей и производственное оборудование, используемое при вы­полнении задачи системы в рабочем пространстве, в среде на рабочем месте и в ситуациях, определяемых рабочими задачами. К производственному оборудованию, согласно стандарту, относятся инструменты, машины, транспортные средства, приборы, рабочая мебель и раз­личное вспомогательное оборудование. Под рабочим про­странством понимается некоторый объем, предназна­ченный в рабочей системе для трудовой деятельности одного человека или большего числа людей и позволяющий выполнить рабочую задачу. Рабочая среда (производст­венная среда) — это физические, химические, биологичес­кие, организационные, социальные и культурные факто­ры, совокупность которых составляет среду на рабочем месте. Рабочая задача, как раскрывается содержание этого термина в стандарте,— это цель, которая должна быть достигнута в определенных условиях, и требуемые действия для выполнения задачи человеком или большим числом людей.

При проектировании рабочих систем, в отличие от традиционного инженерного проектирования, особое значение придается работающему человеку как интегри­рующему компоненту этой системы. Рассматриваются все потенциальные взаимодействия между работающими людьми и между ними и производственным оборудова­нием. Причем эти взаимодействия анализируются в среде на рабочем месте и при рабочих нагрузках людей. Уста­навливается баланс между требованиями выполняемой человеком работы и его возможностями, в том числе и путем формирования оптимальных условий труда. Конеч­ный результат — безопасность, сохранение здоровья и

235

Устанавливается баланс между требованиями выполняе­мой человеком работы и его возможностями, в том числе и путем формирования оптимальных условий труда. Ко­нечный результат — безопасность, сохранение здоровья и благополучие работающих людей при одновременном обеспечении экономической эффективности.

Проектирование рабочих систем сводит к минимуму риск возникновения человеческих ошибок и тем самым предотвращает возможные несчастные случаи и аварии. Сохранение здоровья достигается не только за счет сведения к минимуму или исключения вредных воздейст­вий работы и рабочей системы, но и путем формирова­ния в процессе проектирования таких их свойств, кото­рые будут оказывать положительное и благоприятное влияние на работающих людей. Благополучие человека — комплексный показатель, синтезирующий множество феноменов, носящих главным образом субъективный ха­рактер. С одной стороны, сюда относится все, что связано с комфортом, и прежде всего предупреждение утомления и дискомфорта, с другой стороны, при более широком рассмотрении включаются такие факторы, как самооценка, удовлетворение работой и возможности для индивидуального развития человека. Экономические ре­зультаты проектирования рабочей системы — это эф­фективность, т.е. выполнение рабочей системой своих функций, достижение качественного результата, и про­изводительность — получение рабочей системой резуль­тата при возможно меньшем расходе времени, энергии и/или денег.

Успех проектирования рабочей системы зависит от точного определения назначения и требований к системе, последовательно реализуемых на последующих этапах проектирования. Процесс проектирования разбивают на структурно целостные проектные решения, в каждом из которых человек и производственное оборудование вза­имодополняют друг друга. Решения, касающиеся распре­деления функций.проектирования интерфейсов, профес­сиональной подготовки, влияют друг на друга, так что проектировщикам систем приходится, как правило, оце­нивать множество альтернатив, прежде чем они приходят к окончательному решению. Зачастую им необходимо пройти несколько раз через множество этапов анализа и синтеза, пока по каждой области проектного поиска не будет собрана вся информация и представлена в виде, удобном для ее окончательного рассмотрения. Проекти­рование деятельности человека с производственным обо­рудованием пронизывает процесс проектирования рабо­чей системы от начала до конца. Этот процесс адаптиру­ется для конкретных видов проектировочных работ.

Проектирование рабочих систем осуществляется на макроэргономическом, или общеорганизационном, и микроэргономическом уровнях, взаимосвязь которых по­зволяет добиваться наибольшего эффекта. Эргономисты включаются в проектную работу с самого начала, а не только для решения возникших проблем, когда проекти­рование рабочей системы завершено.

Стандарт фиксирует научно обоснованные и много­кратно проверенные в практике проектирования прин­ципы, методы и требования эргономики. Новизна состоит в том, что они становятся общепринятыми и формулиру­ются комплексно как положения международного нор­мативно-технического документа, с которым должны считаться проектировщики, конструкторы, инженеры, дизайнеры, архитекторы и другие специалисты.

 

7.2. Распределение функций

 

При проектировании рабочих систем важное место отводится распределению функций между человеком и машиной. Этому предшествуют:

1) анализ возможностей и ограничений как человека, так и машины при выполнении ими функций в рабочей системе;

2) выбор между человеком и машиной в отношении выпол­няемых функций;

3) оптимизация соотношения между функциями человека и машинными функциями.

Исходными данными для распределения функций являются назначение рабочей системы и условия ее функционирования. Нередко системы должны выпол­нять задачи, конкурирующие между собой. В этих случа­ях нахождение компромисса представляет предваритель­ное условие распределения функций. Одни функции передаются человеку, другие — техническому средству и/или программному обеспечению, но чаще всего они выполняются ими совместно. В последнем случае функ­ции должны быть не просто переданы одному или друго­му, а разделены между человеком и машиной. Требова­ния к выполнению человеком своих функций зависят от уровня автоматизации системы.

Распределение функций определяет качество не только функционирования рабочей системы, но и рабочей жизни людей. В идеале человеку должны быть отведены только те функции, выполнение которых положительно влияет на его здоровье, благополучие и безопасность, все другие должны быть переданы машине. Распределение функций признается в эргономике удовлетворительным, если рабочая нагрузка человека допустима (близка к оптимальной), а работа осмысленна, мотивирована, при­носит удовлетворение.

 

7.3. Проектирование рабочих задач

Рабочие задачи и действия человека с производст­венным оборудованием составляют основное содержание проектирования рабочих систем, включая и проектиро­вание взаимосвязанной групповой деятельности. Цель анализа и проектирования задач — создание основы ин­теграции человека и машины в единую систему [ 1 ].

В эргономике используется много терминов для обо­значения анализа и проектирования рабочих задач. В России этой сфере научного исследования и проектиро­вания можно поставить в соответствие, если не вдаваться

236

эргономики, на которое сфокусировано содержание международного стандарта. "Поведение можно опреде­лить очень широко как любую активность — когнитив­ную, физиологическую, психомоторную — человеческо­го организма... Деятельность, как мы ее определяем, есть мотивированная целью работа и как таковая является частью (хотя и значительной) поведения в целом. Воз­можно, было бы преувеличением сказать, что человечес­кие факторы в технике интересуются только деятельнос­тью, но такое утверждение во многом верно" [2, с.38].

Всякое целесообразное действие представляет реше­ние конкретной задачи, имеющей смысл для выполняю­щего его человека. Определяющими для проектирования рабочих задач служат цель и результат деятельности. От четкости формулировки цели, ее характера, степени субъективной осознанности, личной значимости зависят функциональные и эмоциональные компоненты деятель­ности и психофизиологического состояния работающих людей. Цель выполняемой человеком работы и ее место в структуре совместной с другими людьми деятельности задают степень ответственности за результаты труда, которая регламентируется как системой социально-эко­номических нормативов, так и субъективными критерия­ми работающего. При повышенной степени личностной ответственности возможно возникновение эмоциональ­ной напряженности, тревоги, отрицательно влияющих на деятельность и здоровье человека.

Содержание цели, конкретизирующееся в системе задач, разнообразии последних, возможности выбора и смены способов действия, и мера ответственности за результат деятельности относятся к факторам, создаю­щим предпосылки для развития личности в трудовом процессе. Проектировщику важно определить, что имен­но делает работу содержательной и интересной для чело­века, и на этой основе строить каждую рабочую задачу и деятельность, ответственность за выполнение которых возлагается на человека. До тех пор, пока задача не представляет собой "вызов" работающему человеку, он не станет использовать ни своей гибкости, ни своей способности рассуждать, он не станет обучаться или брать на себя ответственность, не будет эффективно вмешиваться в функционирование рабочей системы. Мо­тивация, задействующая потенциальные возможности человека, должна быть заключена в самой задаче. Проек­тируя же рабочие системы так, чтобы человек делал как можно меньше, мы тем самым исключаем и всякий интерес к работе [3].

Не следует, однако, упускать из виду, что имеется немало людей, выполняющих монотонную работу в навя­занном темпе более охотно, чем ту, где надо самому проявлять инициативу и активность (рис. 7-1, 7-2). Совре­менный человек все еще подвержен соблазну потерять свободу, "превратившись в маленький винтик машины: не в свободного человека, а в хорошо накормленный и хорошо одетый автомат" [4, с.9]. В современном произ­водстве имеется немало видов работ, для которых иногда специально отбирают людей, имеющих подобную пред­расположенность.

237



При проектировании рабочих задач и действий по их выполнению важное значение приобретает положение о том, что трудовая деятельность не сводится к совокуп­ности чисто механических операций, что она представ­ляет собой форму реализации и развития целого спектра способностей человека как личности. Именно такая тру­довая деятельность становится объектом не только изучения, но и проектирования. Для проектирования дей­ствительно целостной деятельности необходимо выйти ..•а пределы ее пооперационного, алгоритмического, в из­вестном смысле узкотехнологического понимания, в сферу психологии сознания и личности индивида, в сферу мотивов, отношений, интересов, эмоций, установок, в сферу совместной, кооперативно — распределенной де­ятельности людей.

Действие одновременно целесообразно и предметно. В действии субъект, движение и предмет смыкаются в единое психофизиологическое и психофизическое обра­зование. Для того, чтобы стать управляемым, действие должно быть ощущаемым. Процессы построения дейст­вия и управления им основаны на двух видах чувстви­тельности: чувствительности к ситуации и чувствитель­ности к исполнению. Экспериментальные исследования показали, что чередование обеих форм чувствительности происходит несколько раз в секунду с интервалом 125 — 250 мс. И это не просто свидетельство об обратных связях, с помощью которых поступает информация о мере соответствия действия инициировавшей его про­грамме, хотя это, конечно, тоже существенно. Показания обеих форм чувствительности должны быть сопоставле­ны друг с другом и со стоящей перед субъектом двига­тельной задачей. Значит, от него требуется решение рефлексивной задачи в микроинтервалы времени, за которые нужно принять решение о сохранении или из­менении способа управления и построения действия. Применительно к таким интервалам не может быть и речи о сознательной координации этих сложных процес­сов. Тем не менее координация происходит и осущест­вляется не извне, а средствами самого действия, которое становится из реактивного чувствительным и рефлексив­ным. '.'Действие содержит в себе не только элементы реактивности и чувствительности, но также и элементы памяти, предвидения и оценки. Без предвидения, т.е. без цели, оно не может начаться, без памяти оно не может закончиться, без оценки и контроля оно лишь случайно может быть эффективным. Действие является средством связи между собой настоящего, прошедшего и будущего" [5, с.38].

Проектируя способы выполнения рабочих задач, важно иметь в виду, что действие внутренне ритмично, и этот ритм составляет его внутреннюю, субъективную картину, которую Б.Д.Эльконин называет "дыхание дей­ствия". Чем заканчиваются усилия гребца, его напряжен­ная работа с веслами? Тем, что некоторое время лодка идет сама, т.е. "действием" самой лодки. "Это действие" самой лодки есть условие "попадания" гребца в состоя­ние движения вне собственного усилия. И только теперь ему открывается образ движения и его пространство (водоем, берега и т.д.), он может заметить и оценить

238

изменения в ситуации (например, поднявшуюся волну или какое-либо препятствие), а заметив эти изменения, спланировать или скорректировать следующий гребок и перейти к следующему усилию. Такова природа всех так называемых инструментальных (да и иных) навыков, т.е. действий, при которых инструмент "работает" как бы сам, своей силой, четко осуществляет свое действие, а не "логику руки" действующего. Лишь в этом случае работа инструмента видна действующему, т.е. у него сформиро­ван образ действия [6].

Проектирование рабочих задач и деятельности обу­словливает формирование функционального состояния человека и уровень напряженности деятельности, дина­мику состояний работоспособности. Функциональное со­стояние человека формируется и активно преобразуется в деятельности, оказывая при этом влияние на успеш­ность ее выполнения. Оно характеризуется степенью актуализации психофизиологических ресурсов индиви­да, потребовавшихся для выполнения стоящих перед ним задач. Функциональное состояние — качественно свое­образный ответ функциональных систем разных уровней на внешние и внутренние воздействия в процессе дея­тельности. Состояния, которым сопутствуют комплексы субъективных переживаний, многочисленны: усталость, вялость, бессилие — при утомлении; скука, апатия, сон­ливость — при монотонии; тревога, нервозность, пере­живание опасности и страха — при повышенной эмоци­ональной напряженности [7].

К особому виду функционального состояния отно­сится утомление, вызванное временным снижением ра­ботоспособности под влиянием продолжительной или интенсивной нагрузки и приводящее к снижению ее эффективности. При этом работоспособность рассматри­вается как потенциальная возможность человека выпол­нять целесообразную деятельность на заданном уровне эффективности в течение определенного времени, а ра­бочая нагрузка — как количественные характеристики деятельности различных физиологических систем или организма в целом, требуемые для успешного достиже­ния трудовой цели. Нагрузка определяется не только требованиями деятельности, но и зависит от функцио­нального состояния человека. Различают нагрузку:

1) умственную, зависящую от сложности и числа проблем­ных ситуаций;

2) физическую, связанную с силой, быстротой, координи-рованностью и интенсивностью рабочих движений;

3) зависящую от субъективной значимости деятельности для человека.

Проектирование рабочих задач выходит на то, что Г.Селье уже в 1935 г. определил как "эмоциональный стресс": "Факторы, вызывающие стресс — стрессоры — различны, но они пускают в ход одинаковую в сущности биологическую реакцию стресса... Стресс есть неспеци­фический ответ организма на любое предъявление ему требования" [8, с.105].

С точки зрения стрессовой реакции не имеет значе­ния, приятна или неприятна ситуация, с которой мы столкнулись. Важна лишь интенсивность в перестройке или в адаптации. Мать, которой сообщили о гибели в бою ее единственного сына, испытывает страшное душевное потрясение. Если много лет спустя окажется, что сооб­щение было ложным, и сын неожиданно войдет в комнату целым и невредимым, она почувствует сильнейшую ра­дость. Специфические результаты двух событий — горе и радость — совершенно различны, даже противополож­ны, но их стрессорное действие — неспецифическое требование приспособления к новой ситуации — может быть Одинаковым.

Не любое перенапряжение ведет к нарушению нерв­ной деятельности и управляемых ею систем и органов. Г.Селье называл стресс острой и необходимой приправой к жизни. Стресс поднимает уровень бодрствования, ак­тивизирует мышечную и психическую активность. "Опасна не перегрузка, не деятельность, не возбуждение или даже отрицательные эмоции сами по себе. Опасно систематическое превышение возможностей, заложен­ных в механизмах саморегуляции" [9, с.63].

Проблема стресса настолько сложна, что и по сей день ведутся дискуссии о подходах к его определению и соответственно методах его изучения. Выделяют три ос­новных определения, или модели, стресса. По первому стресс рассматривается как реакция или целостная структура реакций человека, т.е. он выступает как зави­симая переменная. Второй подход трактует стресс как независимую переменную или внешний стимул. В тре­тьем подходе стресс рассматривается как динамический психофизиологический процесс взаимодействия внеш­него стимула и ответа на него. "В современных моделях подчеркивается ключевая роль несоответствия между требованиями, предъявляемыми к человеку, и его воз­можностями справиться с ними. По всей видимости, это именно те направления, по которым будут развиваться в будущем перспективные подходы к анализу стресса" [10]. Для проектирования рабочих систем важно знать, происходит ли ухудшение деятельности как реакция на стресс. Решение этой проблемы сопряжено с определен­ными сложностями. Во-первых, многие стрессоры (на­пример, шум) приводят к неоднозначным эффектам — повышению, снижению уровня выполнения деятельнос­ти или не оказывают ощутимого воздействия на нее. Характер изменений обусловливается типом задачи, вре­менными и индивидуальными факторами. Во-вторых, в силу значительных индивидуальных и личностных разли­чий весьма сомнительным представляется определять стресс в качестве главной причины ухудшения выполне­ния деятельности. В-третьих, оценивать выполнение дея­тельности можно по-разному [10].

Развитие теории и практики проектирования рабо­чих задач позволило сформулировать ряд практических рекомендаций. Эргономически спроектированные зада­чи должны:

1) облегчать их выполнение;

2) способствовать сохранению здоровья и обеспечивать безопасность работающих людей;

3) создавать предпосылки для развития умений и способ­ностей;

4) способствовать благополучию работающих людей.

При проектировании задач следует избегать:

239

1) чрезмерных или слишком малых рабочих нагрузок, ве­дущих к неоправданному или избыточному напряжению и утомлению, к ошибкам или скуке;

2) чрезмерной повторяемости в действиях человека, при­водящей к монотонности, пресыщению или скуке и к неудовлетворенности работой;

3) чрезмерного подстегивания быстроты выполнения задачи;

4) работы в полном одиночестве без всякой возможности социальных контактов.

В международном стандарте определены характерис­тики хорошо спроектированных задач, которые должны:

♦ опираться на опыт и способности конкретных групп ра­ботающих людей;

♦ обеспечивать использование большого числа умений, способностей и разнообразия видов деятельности;

♦ предусматривать, чтобы выполняемые задачи представ­ляли целостные единицы работы, а не ее фрагменты;

♦ гарантировать, что задачи и деятельность по их выпол­нению вносят существенный вклад в функционирова­ние рабочей системы и что работающий человек это осознает;

♦ предусматривать определенную свободу выбора рабо­тающему человеку в принятии решений, темпа и спосо­ба выполнения работы;

♦ обеспечивать достаточную обратную связь на языке, понятном работающему человеку;

♦ создавать условия для развития имеющихся навыков и приобретения новых.

Эргономическое проектирование задач и деятель­ности человека сталкивается с проблемами принципиаль­ного характера. При проектировании рабочих систем необходимо точно различать формализуемые и неформа-лизуемые компоненты деятельности. Это трудная задача поиска закономерностей постоянного изменения соотно­шения этих компонентов при создании и введении все новых и новых рабочих систем. Сложность проектирова­ния рабочих задач и человеческой деятельности связана и с тем, что трудно и не всегда возможно прогнозировать поведение и потенциальные возможности людей, особен­но в нестандартных ситуациях. Имеются и другие труд­ности. Однако, как заметил один ученый, пока ведутся рассуждения о сложностях проектирования задач и че­ловеческой деятельности, инженеры и проектировщики практически его осуществляют и не всегда наилучшим образом, а часто во вред человеку и обществу.