РИС. 46. Рыболовное заграждение на Локчнме (начало XX в.)
РИС. 47. Рыболовное заграждение на старице Вашки
Изгородь для зимней добычи ставили обычно осенью, иногда «тшуп» делали зимой, прорубая во льду узкую канаву и втыкая в дно молодые елки. Весной «тшуп» сооружали, когда начинала спадать вода.
Запоры для весеннего лова рыбы носили также наименование «тас» — от общеперм. «1азк» — поперечина, перекладина [143]. «Тас» устанавливали обычно у входа в курьи и в протоки. Чтобы полностью оставить в курье или старице рыбу, зашедшую в них с полой водой, перед началом спада воды «тас» дополнительно закрывали матами из дранки, связапной веревкой или расщепленными сосновыми корнями («радз»). Если старичное озеро имело сообщение с рекой лишь в половодье, то «радз» снимали, маты сворачивали и увозили.
Помимо «тшуп» и «тас», для лова рыбы в висах (протоки, соединяющие старичное озеро с рекой) и на небольших речках использовались «запоры» под пазванием «ез». Данный термин пришел в коми язык из русского. Еще в XVI в. «ез» был самым распространенным устройством для рыбного лова в Русском государстве [144]. «Ез» состоял из нескольких секций («совина пласт») шириной 1—1,5 аршина (71 — 106 см), представлявших собой два длинных сосновых шеста с оплеткой из ивовых прутьев. Устанавливали «совина пласт», вбивая шесты в дно. В проходах помещали «морды». Если между «мордой» и шестами «ворот» оставалось свободное пространство, то его закрывали заградкой из молодых елок («запус»).
На Печоре и Вычегде для лова рыбы зимой строились заграждения вблизи берега — «березник», печ; «бережник», вв. «Береж-ник» устанавливался осенью поперек реки, но не во всю ее ширину, а па длину около 15—20 саженей (30—40 м) и состоял из укрепленных с помощью вбитых в дно кольев «пластов» из сосновой дранки, связанной между собой бечевой или лыком. На Печоре «пласты» делали и из крупноячеистой сети (ячея 6— 7,5 см) высотой 2—2,5 аршина (1,4—1,7 м) и шириной 1,5— 1,75 аршина (105—125 см), привязанной на концах к кольям. Заготовленные «пласты» растягивали между сваями заграждения, концы их кольев вбивали в дно, а вверху привязывали к сваям. Ближе к концу «запора» оставляли свободный пролет для установки «морды» или вентеря. В свободном пролете к кольям прикрепляли горло рыболовушки, а ее конец с помощью колышка закрепляли выше по течению. Идущая против течения рыба, встретив заграждение и продвигаясь вдоль него, попадала в «морду» или вентерь. Для того чтобы рыба, увидев рыболовуш-ку, не повернула обратно, ниже по течению против горла делали дополнительное заграждение длиной от 3 до 4 сажень (6— 8 м) в форме угла вершиной вниз по течению [145].
Аналогичное заграждение через всю реку для лова идущей на нерест семги и нельмы носило наименование «забой». «Забои» делались обычно артелью из односельчан или жителей нескольких соседских сел. Во всю ширину реки с лодки с помощью колотушки «нош» на мелком месте вбивались колья высотой 1,5—2 м, немного наклоненные против течения. Чтобы укрепить колья, у их нижних концов наваливали камни. Над водой колья возвышались около полуметра. На колья вешались «забой пласт» —куски забойной сети, сплетенные из рогожи или бечевы, с ячеей 60—70 мм, привязанные к кольям. Длина «пласта» равнялась расстоянию между кольями (1,5—2 м), устанавливали их, вбивая колья «забой пласт» в дно рядом с кольями заграждения. Вверху колья «пластов» п «забоя» связывали друг с другом.
Применялись «пласты» и другого типа, длиной 10—15 м. Они представляли собой крупноячеистую сеть, сплетенную из рогожи, которая прикреплялась к двум кольям, имеющим на концах привязанные деревянные кольца, выжженные из ели пли согнутые из черемуховых ветвей. На расстоянии 1—1,2 м для большей прочности «пласта» к нему были прикреплены поперечины из палок диаметром 3—4 см. С помощью колец «пласт» закреплялся на кольях «забоя». В воротах «забоя» ставили «морды» и вентеря большого размера устьями в разные стороны, так как семга и нельма нерестятся в разное время, и, когда семга поднимается вверх по реке, нельма уже спускается.
Деревянные рыболовушки — «морды» («гымга») имели у коми повсеместное распространение. Изготавливались они преимущественно из дранки («дзав»), которую получали следующим образом: сосновые чурбаки длиной 40—70 см (иногда больше, в зависимости от длины ловушки) раскалывали по радиусу на несколько частей, затем вымачивали в воде и расщепляли на дранку по годичным кольцам; у полученной четырехугольной в сечении лучины закругляли края. Из прутьев «гымги» делали редко. В качестве перевязочного материала применяли обычно сосновые корни («вуж»), разделенные на две части. На Верхней Печоре для этой цели служили корни кедра. Иногда употреблялась расщепленная черемуховая лоза («сарги»). Для изготовления обручей («гымга кытш») служил можжевельник. Наружный ободок горла «морды» чаще делался квадратной формы, иногда он был прямоугольным, а у «морд» небольшого размера — полукруглым или круглым. Воронка «морды» («гымга чолас») наглухо прикреплялась к конической бочке («гымга эжод»). Добытая рыба вынималась через незаделапное отверстие в нижней части «морды», закрытое берестяной дверцей («сюмодюсь»).
На Сысоле н Вашке наряду с «мордами» обычного типа встречались двойные «морды» («вома гымга»), с двумя направленными в противоположные стороны горлами («чобод»), рыбу пз них доставали, снимая одну из воронок. На Вычегде и Печоре достаточно широко применялись «гымги» в виде деревянного каркаса, обтянутого сетью. Воронка у такой «морды» делалась также из сети. Аналогичная конструкция была распространена и у северорусского населения [146].
Диаметр устья и размеры «морд» колебались в достаточно широких пределах. Так, например, для лова мелкой рыбы, шедшей для внутреннего потребления, служили небольшие «гымги» с диаметром устья 40—70 см, длиной 1—2 м. Для лова семги в рыболовных заколах устанавливали «морды» длиной 4—5 м с диаметром устья, достигающим 1,5—2 м. Большие «морды» поднимали с помощью ворота. Чтобы вынуть добычу из таких «морд», рыбак подплывал к ней на лодке и после поднятия 
Гымги воротом входил в нее сзади через дверцу, как в клетку, убивал рыбу колотушкой и выбрасывал в лодку [147].
Относительно происхождения коми термина «гымга» единого мнения у лингвистов нет. По мнению авторов «Краткого этимологического словаря коми языка», он является ранним заимствованием из мансийского языка [148]. Венгерский ученый К. Редей, напротив, относпт мансийское «кашка» к заимствованиям из коми языка [149]. В пользу данного утверждения говорит наличие данного термина для обозначения «морд» из ивовых прутьев у марийцев [150].
В Прилузье имелась особая конструкция «морды» под наименованием «пуш». «Пуш» делали из дранки или из рябиновых прутьев, но в отличие от «гымги» данная конструкция изготовлялась без воронки в виде конусообразного мешка. С помощью «пуш» ловили рыбу, когда она спускалась вниз по течению во время спада воды. По мнению лингвистов, данный термин имеет еще допермское происхождение [151].
Из сетных ловушек коми рыбаками широко применялся «ветель» (ср. рус. вентерь, вентель) — ставная рыболовная сеть на обручах. «Ветель» представляет собой сетчатый мешок в виде конуса, связанный вкруговую, с диаметром ячеи 8—20 мм. Наряду с «мордами» рыболовушки подобного типа имели в прошлом чрезвычайно широкое распространение. Заслуживает внимания сделанное Г. М. Буровым предположение, что найденные в I Висском торфянике деревянные обручи с отверстиями для привязывания сети могли принадлежать к сетным ловушкам типа «ветель» [152].
Наиболее распространен у коми был «ветель» небольшого размера, длиной до 1,5 м, и диаметром входного отверстия 35— 55 см. «Ветель» большего размера применяли на Печоре для ловли семги. В зависимости от размера «ветеля» находилось и количество обручей, к которым прикреплялся сетчатый мешок. Обычно их было не более пяти штук. Обручи гнули из моя^же-вельника. В воде «ветель» устанавливали с помощью колышков, одним из которых («ветель сой ну») прикрепляли ко дну глухой конец («хвост»), а двумя другими («ветель пель майог») — сетчатые крылья («борднос»). При установке «ветель» одно из крыльев располагалось параллельно берегу, а другое — поперек реки. На Вашке применяли и «ветель» с одним крылом, прикреп-ленпым посередине входного отверстия; такой «ветель» ставили обычно в спокойной воде (в курьях, старицах, на озерах).
Рыбаками Вычегды и Сысолы для лова рыбы зимой применялась рыболовушка оригинальной конструкции — «йи гымга» («ледяная «морда»). Во льду вырубался перевернутый конус с усечепной вершпнои, несколько выше нижней кромки льда. Затем в вершине конуса осторожно прорубалось сквозное отверстие, через которое в «йи гымга» вместе с водой попадала, спасаясь от замора, рыба и оставалась в круговой канавке, вырубленной вокруг оспования конуса. Затем рыбу вычерпывали с помощью сака.
Этот способ был известен и русскому населению Архангельского У. [153].
Если у коренного населения Сибири в отличие от запорного рыболовства промысел рыбы с помощью сетей был развит мало вплоть до знакомства с русскими, то у лесо-таежного населения Восточной Евроиы сетные орудия появились с незапамятной древности. Как свидетельствуют последние исследования советских авторов, у большинства сибирских народов названия сетей происходят от обозначений плетеных ловушек для запорного рыболовства [154], что убедительно доказывает их позднее распространение. Правда, у отдельных сибирских народов —хантов [155], манси [156], озерных эвенков [157], камчадалов [158] — было зафиксировано изготовление сетей для лова рыбы из крапивного волокна, но в целом данное явление для аборигенов Сибири не было характерно. 
На территории Коми края рыболовные сети появились' еще в мезолите, о чем свидетельствует найденный в I Висском торфянике кусок сети, сплетенной из двупрядной веревки, свитой из корешков и листьев осоки. Эта сеть предназначалась для лова крупной рыбы (размер ячеи 50X50 мм) и была связана шкотовым (рыбацким или косым) узлом, которым вяжут и современные сети [159]. Таким же узлом была связана сеть из волокна липовой коры или крапивы, найденная в неолитическом торфянике на западном побережье Ладоги [160].
Практически не изменились со временем и орудия для вязания сетей, о чем свидетельствуют найденные археологами костяная игла для плетения сетей (Пожегдин II, Гляденово, II в. до н. э.— III в. н. э.) и деревянная пластинка для получения ячей одинакового размера при вязке сетей (II Висский торфяник, Ванвиздино, IV—VIII в. н. э.) [161]. Вплоть до появления уже в советское время сетей фабричного производства игла («рож»), изготовленная из дерева или кости, и деревянная дощечка («таб») оставались необходимым инструментом каждого коми рыбака.
Вязание сетей производилось повсеместно самими промысловиками и членами их семей. Нитки из конопли или льна также пряли обычно сами. Лен и конопля были покупными, хотя частично потребность в них и удовлетворяли выращиванием в своем хозяйстве. В прошлом в качестве заменителя конопли, видимо, использовалась крапива. В ижемском диалекте крапиву часто называли «дикей пыш» — дикая конопля [162]. Во второй половине прошлого века, по данным Н. Ермилова, крапиву вместо конопли при вязании сетей употреблял крестьянин Петр Семенов, живущий в с. Болбан (Петрунь) вверх по р. Усе [163].
По сведениям, полученным от информаторов, на р. Усе рыболовные сети из крапивы изготавливали еще недавно, в разруху после гражданской войны. «Дикей пыш» собирали осенью в лесу, сушили, а потом мочили несколько недель в озерках и опять высушивали. Затем крапиву мяли на деревянной мялке, вычесывали и делали пряжу и нитки [164]. Данная технология изготовления крапивной пряжи практически полностью совпадает с принятой раньше у манси [165]. На остальной территории коми использование крапивного волокна не зафиксировано. По в'се'й видимости, в данном случае речь идет о «вторичной», регенерированной форме культуры (по определению К. В. Чистова), т. е. явлении уже изживавшемся, но под влиянием каких-либо факторов (в данном случае непроизрастанпя в суровых условиях севера конопли и слабых торговых связей с южными районами) восстановленном в новых условиях [166].
Вязали сети большей частью зимой, в свободное от других работ время. Производительность труда пряхи была около 1 фунта пряжи в день. Количество изготавливаемой сети зависело от размера ячеи, в средпем за день выплеталось уловного невода около 1 сажени (2,13 м), семужьего невода с крупной ячеей около 2,5 саженей (5,3 м), ботальной сети — трехстенки — около 0,5 саженей (1 м). Рабочий день равнялся 10—16 часам.. На 20 саженей семужьего невода (обычный пай в семужьей артели) шло около 1 пуда 10 фунтов конопли, 30 фунтов мочала и 25 саженей веревки; на 20 саженей уловного невода — 1 пуд конопли, 25 фунтов мочала и 12 саженей веревки. Затрата времени была около 60 рабочих дней [167].
Невод («тыв») был наиболее распространенным сетным орудием лова рыбы у коми. Небольшой невод имелся почти в каждом хозяйстве, им ловили семьями. На больших реках применились невода большого размера, сшитые из нескольких маленьких. На Средней Печоре невода для осеннего лова семги достигали 900 м, невода для лова весной — 150—200 м. На Верхней Печоре длина невода обычно не превышала 100—150 м. Такие невода сшивали из сетей длиной около 20 м («дель»), ловили ими артелями. Ширипа неводов была различной, обычно от 1 сажени (верховые невода) до 20 саженей (низовые). Размер ячеи зависел от назначения невода: для лова семги применялись длинные (150-350 м), крупноячеистые (50—60 мм, в матице 35 мм); для омуля — длиной 150—250 м и ячеей 45—50 мм; для белой рыбы —1 100—150 м и ячеей 20 мм. Мелкие невода длиной 10—15 саженей (до 30 м) делались обычно с мотней, крупные часто бывали без мотни, с одинаковыми на всем протяжении сети размерами ячеи. Основной причиной отсутствия мотни в крупных неводах было то, что их, как правило, сшивали из отдельных частей.
Техника лова рыбы неводом была следующая. В зависимости от его величины два — четыре человека оставались на берегу с веревками, привязанными к неводу за один конец, а другим прикрепленными к шесту («тыв кляч»), трое или четверо сидели на веслах в лодке большого размера — «неводнике» и двое забрасывали сеть в воду. После заброса невода лодка некоторое время двигалась вниз по реке, а затем поворачивала к берегу. Если оставались свободные люди, то кто-нибудь со второй лодки меньшего размера занимался «ботанием», вспугивая рыбу ударами шеста по воде. Когда место для лова не было заранее вычищено, то за лодкой с неводом иногда плыла еще одна — с «отдеваль-щиком», который «укрюком» отдевал сеть при зацепах. Попавшую в невод крупную рыбу при вытаскивании убивали с помощью «вачер» — рукояти длиной около 1 м с укрепленными на концах тремя — четырьмя металлическими остриями — жалами.
Зимой применялся лов неводом подо льдом. Для этой цели во всю его длину на реках, широких заливах и курьях прорубали поперек их лед в нескольких местах на расстоянии длины шестов у повода. Сеть спускали в первую прорубь, дальнюю от берега, и протаскивали шесты от певода подо льдом до следующей. Таким образом, в конце концов доходили до берега, вблизи которого была прорублена большая прорубь, чтобы вытащить невод с попавшей в него рыбой [168].
Женщинами и детьми практиковался лоз рыбьей мелочи с помощью холстяных неводов из домотканой редины длиной 12— 15 м и высотой не более 2 м. Верхние и нижние подборы связывали н привязывали к палкам у самой сети. Ловили вдвоем: один человек оставался па берегу, а другой заходл по грудь в воду и, протащив сеть некоторое расстояние, шел к берегу. На Верхней Печоре и Средней Вычегде холстяные невода назывались «недот-ка». Данный термин, видимо, пришел из русского языка. У русского населения Вологодской губ. недоткой также называлась холстяная сеть [169]. На Удоре употреблялся термин «ёс дора» («ёс» — мальки, «дбра» — холст), а на Вымп — «ёс тыы» (мальковый невод). Из тягловых орудий лова наряду с неводом у коми широко применялся бредень («кбвтым»). Его вязали из более толстых ниток, чем невод, ловили «кбвтым» обычно семьями.
На Выми и Нижней Вычегде при лове рыбы сшитым неводом большого размера, не имеющим мотнп, применяли вспомогательную сеть — одностенку, сшитую в виде мешка, с диаметром входного отверстия до 4 м («сырп»). К нижнему краю входного отверстия в «сырп» прикреплялись три грузила, а к обоим углам верхнего края — две веревки. Техника лова рыбы с помощью «сырп» была следующая: две лодки, по одной с каждого края, сплавляли невод по реке, в третьей лодке вслед за неводом плыл «отдевалыцик>>; ниже по течению с двух лодок устанавливался с помощью двух шестов «сырп» отверстием против течения; чтобы входное отверстие не складывалось, верхний край его подтягивали веревками. Когда невод приближался к «сырп», то его доставали и вынимали попавшую рыбу, а затем снова устанавливали в 40—50 м ниже по течению. При ловле неводом с мотней «сырп» не требовался. Кроме того, с помощью «сырп» на Выми ловили крупную рыбу: семгу, хариуса и т. д. В этом случае «сырп» использовали как обычную плавную сеть.
Этимология данного слова представляет существенный интерес. У родственных коми народов названпе «сырп» в значении «сеть» зафиксировано у манси. К. Редей относит его к заимствованням из коми языка [170]. По мнению В. И. Васильева, «ко-шелеобразная сетная ловушка — «сырп» — воспринята манси от исчезнувшего ныне финского (или финно-угорского) народа, с которым они соседили в I тысячелетии н. э. где-то в верховьях Печоры» [171]. Помимо коми и манси, аналогичное но конструкции и способу применения сетное орудие лова под тем же названием «сырп» было в употреблении у населения Среднего Урала (Соликамский у. Пермской губ.) в середине прошлого века [172].
Таким образом, «сырп» локализуется па довольно узкой территории; в остальных местах как данная конструкция, так и данный термин исследователями не отмечались. Исключение представляет удорское «С1рп» (одно из названий холщового невода), но в данном случае речь идет о совершенно другом ?ипе сетных орудий. Близкую аналогию термину «сырп» можно увидеть в вологодской «сурпа», которая представляла собой длинный мешок, сплетенный из ивовых прутьев. «Сурпа», так же как и морда, ставилась в воротах «запоров», но в отличие от последней имела отверстие без воронки [173]. «Сурпа» — плетеная корзина с четырехугольным устьем и постепенно суживающимся глухим задом была известна также русским рыбакам в Енисейском округе [174]. Несмотря на то что «сырп» и «сурпа» изготавливались из разных материалов, они были несколько схожи но конструкции. Присоединяясь к заключению В. И. Васильева, есть основание предположить, что данная конструкция рыболовного орудия и данный термин были изобретением автохтопного населения, вошедшего позднее в состав северорусского и коми народов.
Печорские рыбаки практиковали лов семги, нельмы, омуля и зельди плавной сетью — «плавун». «Плавун» представлял собой односменную двухтетивную сеть длиной не менее 120—130 м. На средней Печоре — более 200 м и высотой до 4,5 м. Размер ячеи у «плавуна» на семгу равнялся 55—75 мм, на омуля— 45—50 мм, на зельдь — 20—22 мм. Поплавки по сравнению с неводом прикреплялись большого размера, а грузила были легче, но достаточно тяжелые, чтобы низ сети шел ко дну. Один из концов «плавуна» — «пель» (ухо) привязывался к поплавку большого размера («мата пань»), который представлял собой отрезок доски длиной до 1,5 м со вставленным в отверстие крюком для привязывания веревки от сети. Иногда «мата пань» делали из двух крестообразно скрепленных деревянных брусков, через середину которых проходила палка для привязывания веревки от «ушей» [175]. Лодка с «плавуном» выезжала на середину реки, к началу тони, где из нее выбрасывали конец сети с поплавком. Затем лодку направляли поперек реки и выбрасывали весь «плавун», оставляя в лодке лишь второй конец сети [176]. После выброса «плавуна» лодка сплавлялась без помощи весел впиз по течению 1—2 км, затем сеть начинали вытаскивать. Для лова плавной сетью было достаточно трех-четырех человек, ловили ее обычно осенью начиная с конца августа.
Ботальная сеть («ботала», уд.; «ботан», вв. печ. ее; «трегу-<беч», скр.; «ботан кулом», вс.) применялась коми рыбаками для лова рыбы в тихих местах: заводях, курьях, озерах.' «Ботан» состояла из трех соединенных вместе сетей. Одна из них, помещавшаяся в середине, была крупноячеистой сетью с ячеей до 100 мм, две других — мелкоячеистыми с ячеей около 25 мм. Высота крупноячеистой редко не превышала 1,5 м, мелкоячеистое полотно делалось выше на полметра. Сети с крупной и мелкой ячеей соединяли, крупноячеистую — внатяг, мелкоячеистые — свободно. Рыбу в сеть загоняли с помощью бота («бурскан»). Делали его из тонкого дерева с естественным утолщением на конце, в котором выдалбливалась воронка, или составным из двух частей: ручка и выдолбленная изнутри воронка. Этимология слова «ботала», "ботан» достаточно не изучена. М. П. Веске связывал их происхождение с глаголом «бить, колотить»: коми «буд-кодчыны», «быткыны», эрзя «ботамс», сев.-хант. «поткальэм» [177].
Название широко распространенной у коми ставной сети «кулом» восходит к еще допермской общности, ср. ф. «каНп» «каНте» — часть невода, манс. «кп1р» — сеть, хаит. «1«ие\у» — сеть, венг. «па1о» — сеть [178]. «Кулом» представляла собой связанную из тонкой нити сеть длиной до 25 м и высотой около 2,5 м с ячеей 20—45 мм. С более крупной ячеей были сети для лова лещей и карасей. Концы «кулом» привязывали к палкам (обычно из сухой молодой пихты). Лов «кулом» более практиковался в весеннее половодье, во время нереста плотвы. Лучшими местами для установки считались молодые поросли хвойных деревьев, залитые водой. Рыбу вынимали, поднимая сеть, после чего ее опять ставили на место.
Грузила для сетей у коми изготавливались из обожженной глины и камней, зашитых в бересту или холщовую тряпочку. Глиняные грузила «из» (камень) предназначались в основном для ставных сетей: «кулом», «ботала» и холстяных неводов «С1рп», «недотка». Изготавливались они различной формы: цилиндрические, яйцевидные, дисковидные и т. п. В глину для прочностп добавляли ипогда мелкорубленый свинец. Перед обжигом, чтобы глина не трескалась, «из» смачивали слюной, а для получения глазури — олифой. Наряду с глиняными грузилами для этих сетей использовались и сшитые из холста мешочки, наполненные мелким гравием, или зашитые в тряпочку небольшие камни. Грузила для «ботала» часто делали в виде длинного узкого мешочка из холста, наполненного гравием п мелкими камнями. На Мезени (в Глотове. Мучкасо, Черпутьево) для «кулом» и на Выми для «сырп» применяли грузила, сверленные из камня с помощью специального приспособления «из рузьодан» (разновидность лучкового сверла). Подростков специально посылали собирать подходящие для сверления камни — голыши. Такие же по типу грузила былп обнаружены археологами в торфянике Вис I и в стоянках у с. Чернутьево на Удоре и на р. Шугор [179]. Для неводов («тыв») и для плавных сетей («плавун»), как правило,
148
в качестве грузил пользовались зашитые с помощью кедровых или сосновых корней в бересту камни («кибас», «кебед», иж.). Грузила такого типа применялись в прошлом по всей северной полосе Европейской России под тем же названием. В коми язык данный термин, видимо, попал от русского населения, которое,
в свою очередь, заимствовало его из прибалтийско-финских языков (ср. фин. «1иуез» — грузило сети) [180].
Поплавки для невода н плавных сетей делались из 'дерева — плоские, прямоугольной, полукруглой или ромбовидной формы. Для большего удобства при постановке и складывании невода деревянные поплавки («таб») часто делали собирающимися на деревянную ось. Процесс изготовления «таб» был следующим: и» елового чурбачка накалывались дощечки толщиной 7—10 мм размером 15—18X7,5—10,5 см; из них вырезались отдельные поплавки в форме полукруга или сегмента. С края у ровной стороны прорезалось два отверстия для прикрепления к верхней подборе сети, а в центре — отверстие большего диаметра, которым поплавки надевались на деревянную ось («таб бедь») длиной около 30 см, имеющую рукоять в 10—12 см. Чтобы поставить сеть, ось выпималп. При складывании на хранение сеть собирали, надевая поплавок за поплавком на «таб бедь>), привязанную короткой веревкой к концу верхней подборы сети. У ставных сетей поплавки обычно делали из берестяных трубочек, которые изготовляли, опуская кусочки бересты прямоугольной формы в кипящую воду, такие поплавки носили название «тю-кбд», скр.; «дзав», нв. уд.; «пару», «паруль», «пору», вв.
РИС. 50. Сетные поплавки н грузила:
/, 2, 3, 6 — дерево; 4, 5 — Оереста; 7 — камень в бересте; 9, 11, 12 — обожженная глина; 8 —гравий п 10 —камень, обшитые холстинкой
У населения Вычегодского бассейна было известно сетное подъемное орудие лова рыбы «помча». В дно реки вбивался столб с развилкой или прямоугольным вырезом на вершине, в котором закреплялся длинный шест. В целом конструкция напоминала колодезный журавль. На один копец рычага подвешивался груз, а к другому при помощи трех — четырех веревок прикреплялась провисающая вниз сетка на четырехугольном деревянном каркасе (иногда обруче). Деревянная рамка-каркас (или обруч) была либо одна (только вверху), либо их было две —вторая внизу сетки. Несколько выше по течению устраивался небольшой закол из елок. На дно сетки клали приманку (хлеб, отруби) и, опустив ее в заводь, образующуюся за заколом, закрепляли рычаг в этом положении, привязав к стойке веревку от опущенного конца. Рыбу привлекали пе только приманка, но и личинки, которые развивались из яиц, отложенных насекомыми на кусты заграждения [181]. Для осмотра «помчи» подъезжали на лодке. «Помча» широко применялась на Средней и Нижней Вычегде и Выми, особенно ниже с. Усть-Кулом. У русского населения Вологодской губ. она была распространена под таким же названием [182], что может свидетельствовать о направлении ее распространения.
Для лова рыбы во время весеннего половодья в небольших водоемах и в период зимнего замора из прорубей широко применялся «сак» — сетчатый мешок из редкой ткани на черемуховом обруче диаметром 50—65 см, приделанный к длинному шесту. Преимущественно «сак» служил для лова мелкой рыбы. Ловили им, положив в «сак» приманку — кусочек хлеба. Подобное орудие для лова рыбы существовало у карел [183], марийцев [184], башкир [185] и других народов лесной зоны.
Использование рыболовных крючков и острог коми рыбаками имеет давние традиции. Они были обнаружены при раскопках средневековых вымско-вычегодских памятников [186]. Ловля рыбы удочкой («вугыр») была у коми распространена повсеместно, но занимались ей ввиду малой продуктивности в основном дети. Взрослые чаще ловили «дорожкой» (кыснан), пред-
РИС. 57. Помча на Вычегде (начало XX в.)
РИС. 58. Дорожка («кыспан»)
ставлявшей собой длинную леску, намотанную на деревянную рамку, которая вращалась на оси с рукоятью. На конце лески были прикрепрены блесна — рыбка из свинца или олова и крючок. Размотанная леска с блесной спускались за борт движущейся лодки. Другой конец лески держали в зубах, чтобы почувствовать поклев. Происхождение названия данного орудия связано с общепермским термином «киз» — тащить, тянуть [187]. Близкое с коми наименование дорожки было зафиксировано у обских угров. По мнению К. Редей, мансийское «к^зкап, казкап» было заимствовано из коми языка [188].
Для лова щук и налимов широко был распространен ставной крючок «октым». Данное орудие состояло из длинной палки с заостренным концом, которым она втыкалась в дно водоема, и привязанной к верхнему концу палки бечевы длиной до 1,5 м с крупным самокованым крючком. На крючок помещалась пажи-ва из мелкой рыбы (плотвы или ельца). Зимой «октым» устанавливали в прорубях, круглых диаметром до 18 см (0,25 арш.) или в узких и длинных (до 6 м), прорубленных вдоль реки. В последнем случае «октым» привязывали к шестам, положенным поперек проруби. На Средней Печоре отдельные хозяйства устанавливали зимой до 300 ставных крючков [189]. У ижемских коми крючки для «октым» часто изготавливали из дерева, употребляя для этой цели развилки сухих березовых и еловых веток [190]. Такие же ставные крючки, изготовленные из дерева, в прошлом были известны в другим народам Европейского Севера [191].
Широко практиковался лов рыбы переметом (подольник, продольник). Ловили им только в реках. «Продольник» представлял собой бечеву длиной около 30 м, к которой на коротких поводках в 25—30 см на расстоянии 1,5—2 м привязывались железные крючки. Одним концом бечева с крючками привязывалась к палке, которая втыкалась в землю, а другой конец с привязанным камнем забрасывали в воду. Ловили «продольником» н зимой и летом. На Вычегде для ловли стерляди использовалась крючковая снасть — «самолов», представляющая собой длинную веревку, один конец которой погружался с камнем в воду, а другой, привязанный к сухой палке, плавал на поверхности. К веревке на расстоянии около 1 м на коротких поводах привязывались крючки без наживы. Чтобы крючки держались прямо, к воровке через 30-35 см друг от друга привязывали берестяные поплавки.
Лучение рыбы («кыбом») применяли больше по маленьким рекам, в старицах и озерах, так как для лучения нужна спокойная вода. Этим видом добычи рыбы часто занимались осенью, во время охоты в промысловом угодье. Острога («азьлас») была самокованая с 5—6—8 и более зубьями, с жалами, направленными к центру. Огонь разводили в «козе» — железной подставке из прутьев или полос, установленной на носу лодки. Смолье для «козы» делали из щепы смолистого пня. На Верхней Печоре чаще использовалп свертки бересты («сьюмод трубашка»). Так как железо представляло в прошлом значительную ценность, то довольно часто пз него изготавливали лишь зубья остроги, а все остальное делали из дерева. Иногда в качестве самостоятельного орудия использовался железный крючок с деревянной ручкой, обычно применявшийся для вытаскивания крупной рыбы из снастей. А. Хямяляйнеп посвятил этому орудию отдельпую статью, в которой отмечает его широкое распространенно у большинства финно-угорских пародов: финнов, саамов, венгров, обских угров и др. [192].
Из прочих распространенных способов добычи рыбы следует отметить «пачкпсын» — глушение рыбы подо льдом осенью и в начале зимы, пока лед еще чистый и прозрачный. Глушили обычно ночью при освещении лучиной. По льду ударяли деревянным молотом пли обухом топора. Затем лед прорубали и доставали оглушенную рыбу.
К вспомогательным орудиям рыболовного промысла у коми принадлежали пешни для прорубания льда («пыридз») и «водяные топоры» («вачер») для обрубания под водой кустов и сучьев, захламляющих дно водоема. «Вачер» представлял собой наконечник с прямым плоским лезвием на длинной деревянной рукояти.