НИКОЛАС: Не могу. У меня планы.

Дата: 2025-04-30; Просмотры: 3

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Я добираюсь до вестибюля дома моих родителей, прежде чем наконец слышу звонок на своем телефоне, сигнализирующий о новом сообщении.

СОФИЯ: Без проблем. Хорошего тебе дня, Николас.

НИКОЛАС: Тебе тоже.

Я нажимаю отправить, хотя хочу рассказать ей, чем планирую заняться, но пока не могу. Это уже слишком. Если она узнает, что скрывается в моем прошлом, я, возможно, никогда больше ее не увижу.

Глава 25

София

— Почему ты сидишь дома в субботу вечером? — Кейденс отодвигает мои ноги в сторону, чтобы сесть рядом со мной на диван. Аромат попкорна, который она только что приготовила, наполняет комнату. — Я думала ты на свидании с великим американским романистом.

Я тоже думала, что буду. Но также я не была так уж и удивлена, когда Николас отклонил приглашение встретиться со мной в магазине тканей. Я не знаю ни одной живой души, которая захотела бы провести весь субботний день, разглядывая сотни рулонов ткани по скидке. Прекрасно понимаю это, но мне было любопытно, когда он сказал, что у него другие планы, а потом не стал вдаваться в подробности.

У нас был тот неловкий разговор о том, чтобы встречаться только друг с другом всего несколько дней назад, но с тех пор мы это не обсуждали. Если он передумал, я не собираюсь дуться. Просто хочу знать, каково его отношение ко мне.

— Ты хочешь сказать, что предпочла бы побыть дома одна? — я упираюсь босой ногой в ее обтянутое джинсами бедро. — Я знаю, что Тайлер работает в вечернюю смену каждую субботу, потому что ему невыносима мысль о том, что кто-то кроме него будет у штурвала «Nova» в самый загруженный вечер недели.

— Это слово в слово то, что я сказала тебе, когда он начал работать по выходным, — подруга выгибает бровь. — Ты же знаешь, какой он. Тайлер владелец этого места. Если что-то пойдет не так, вся вина ляжет на него.

— Да, знаю.

Я понимаю его. Точно так же я отношусь к своим дизайнам. Постоянно подправляю их, пока не решаю, что они выглядят идеально. Это не из-за воздействия Тайлера. Пока никто не знает о моей работе, но когда обо мне узнают, хочу быть уверена, что с этого дня все пойдет гладко.

Подруга вытягивает руку вдоль спинки дивана и отправляет в рот кусочек попкорна.

— Я хочу поговорить о Николасе. Ты видела его снова?

Всего его, по правде говоря.

— Я видела его прошлым вечером, — говорю я, нажимая на пульт дистанционного управления, чтобы приостановить программу, которую мы смотрим. Это эпизод нашей любимой передачи про полицейские расследования. У нас вошло в привычку смотреть ее вместе, когда мы были соседками по квартире, и теперь я всегда жду прихода Кейденс, прежде чем заказывать новый эпизод на «Netflix».

— Я думала, ты ходила на открытие клуба вчера, — она мечет взгляд между застывшим изображением полицейского с пистолетом в руке на экране телевизора и моим лицом.

Я тяжело вздыхаю.

— Он там тоже был.

— Николас был там?

Мне требуется минута, чтобы ответить. Я могла бы легко отвлечь Кейденс от темы того, что произошло между Николасом и мной, если бы заговорила о Трее Хейле. Однако это была мимолетная встреча, о которой не стоит упоминать. Она моя лучшая подруга, поэтому я не должна скрывать от нее правду, даже если это повергнет ее в романтическое безумие.

— Он был там. Мы ушли вместе.

Большая миска с попкорном чуть не падает с колен подруги, когда она поворачивается, чтобы посмотреть мне в лицо.

— София, какого черта? Почему ты не сказала мне об этом в ту же секунду, как я вошла?

— Потому что знала, что ты будешь себя так вести, — я сажусь прямо. — Это был просто секс, Кейденс. Мы занимались с ним сексом у него дома.

— Это не просто секс, — подруга встает, чтобы поставить миску с попкорном на кофейный столик. — Это секс с Николасом Вульфом.

— Что ты хочешь этим сказать? — я беру горсть попкорна и подбрасываю один в воздух, прежде чем поймать ртом. — Он всего лишь мужчина, Кейденс. Просто так уж случилось, что он мужчина, который пишет книги.

— Он не просто мужчина, — передразнивает она мой тон, но добавляет заметную нотку сарказма. — Он один из самых горячих мужчин на планете, и ты переспала с ним.

— Он горячий, — соглашаюсь я, подбрасывая кусочек попкорна слишком высоко, и он пролетает у меня над головой, прежде чем упасть на деревянный пол позади меня. — Мы повеселились, а сегодня я пригласила его пойти со мной купить немного ткани, и он сказал, что у него другие планы.

— Я бы тоже отказалась от этого, — подруга смеется. — Я ходила с тобой за тканями, Софи. Это совсем невесело.

Не могу себя сдержать и улыбаюсь.

— Знаю. Просто он был на окраине города, а я направлялась как раз туда, и предположила, что он захочет увидеть меня после вчерашней ночи.

— Ты думала, Николас захочет часами ходить за тобой по тесному магазину тканей, потому что секс был настолько хорош?

— Когда ты так ставишь вопрос, я понимаю твою точку зрения, — я бросаю в нее последний кусочек попкорна, который был у меня в руке. Кейденс смотрит, как он пролетает мимо ее носа, прежде чем приземлиться на одну из красных подушек, которые она оставила здесь, когда переезжала.

— Дай ему расслабиться, Софи, — подруга протягивает руку, чтобы взять пульт дистанционного управления с того места, где я положила его на стол. — Дай ему пару дней, и он снова набросится на тебя.

Я знаю, что она права. Мы слишком хорошо провели время прошлой ночью, чтобы он мог отмахнуться от меня. Я должна думать о нашем следующем свидании с бабочками в животе, но единственное, что укоренилось у меня в животе – это неприятное чувство, что девушка на фотографии, которую я видела вчера, возможно, не совсем исчезла из его жизни.

***

— Твой сайт – полное дерьмо, — смеется Джо, технарь, с которым Николас связал меня. Это один из тех глубоких смешков, которые привлекают внимание каждого человека вокруг нас. Это было бы прекрасно, если бы мы не сидели в столовой для персонала штаб-квартиры «Фостер Энтерпрайзиз».

Несколько моих коллег поворачиваются, чтобы посмотреть на нас. Я вежливо улыбаюсь им, надеясь, что они вернутся к своим разогретым в микроволновке обедам.

— Николас сказал мне, что он плох, но, Софья, он просто ужасен.

— Я София, — говорю я, откусывая кусочек яблока, которое принесла с собой сегодня. Я знала, что у меня будет эта встреча за обедом, так что упаковывать что-то более существенное не имело никакого смысла.

— Конечно, София, — он смотрит на меня поверх экрана своего ноутбука. — Когда Ник позвонил мне вчера, чтобы попросить меня сделать это, он не сказал мне, что ты такая пылкая.

Он имеет в виду горячая?

Это не имеет значения. Что действительно важно, хотя и не должно иметь значения, так это то, что вчера он получил весточку от Николаса, а я не слышала от него ни звука с момента нашей переписки в субботу днем.

Джо – парень, поэтому меня так и подмывает спросить его, каков действующий протокол отправки СМС женщине после того, как оттрахал ее. Я сопротивляюсь этому побуждению и вместо этого сосредотачиваюсь на насущном вопросе.

— Не думаю, что все так уж плохо, — я откидываюсь на спинку пластикового стула, на котором сижу. — Я действительно уважаю твое мнение, поэтому скажи мне, что я могу сделать, чтобы улучшить его.

— Начать с нуля, — он сопровождает этот комментарий почесыванием своей отросшей темной бороды. — Тот бардак, который у тебя сейчас творится, исправить невозможно.

Я оглядываю комнату, прежде чем наклониться ближе к нему.

— У меня сейчас туго с финансами. Ты можешь что-нибудь сделать, скажем, за пятьсот долларов?

— Красивая и дешевая? — он кладет руку на сердце. — Ты моя родственная душа.

— Я не дешевка, — поправляю я его приглушенным тоном. — Большая часть моих ресурсов уходит на мой бизнес. Я занимаюсь дизайном одежды.

— Ага, — он указывает на экран своего ноутбука обоими указательными пальцами. — Прямо сейчас я как бы просматриваю твой веб-сайт. И вижу, что у тебя происходит.

— Ты можешь добавить пикантности за пятьсот? — я доедаю яблоко. — Я была бы признательна за все, что ты можешь сделать, чтобы он выглядел более аппетитно.

Джо захлопывает крышку своего компьютера, прежде чем положить локти на круглый белый стол, за которым мы сидим.

— Ты же знаешь, что Ник оплачивает счета за это, верно? Он хочет, чтобы ты по полной вложилась во все, что связано с дизайном. Взамен Николас берет на себя все расходы по полному обновлению твоего сайта.

— Нет, — я качаю головой и бросаю яблочную сердцевину в свою пустую кофейную чашку. — Я не хочу, чтобы он это делал.

— Он уже сделал, — Джо хлопает себя по переднему карману рубашки и верхней части маленького потрепанного бумажника, который виден снаружи. — Он заплатил мне вчера, и наличные уже лежат на моем счету. Между нами говоря, сейчас это единственные деньги на моем счете.

— Зачем ему платить за это? — я задаю этот вопрос как себе, так и ему.

Он смотрит на соседний с нами столик, за которым сидят три женщины.

— Разве это не очевидно? Мужчина сделает все, что угодно для женщины, которую хочет.

Может, это и правда, но я не продаюсь. Прежде чем этот день закончится, Николас Вульф поймет, что я могу сама о себе позаботиться.

Глава 26

Николас

Скольжу взглядом по Софии, как только она входит через вращающуюся дверь. Час назад девушка прислала мне сообщение с просьбой встретиться с ней в вестибюле роскошного отеля, который граничит с Центральным парком. Я спросил, в чем дело, но единственным ответом, который она прислала, был адрес этого места.

Я не привык к такому и не часто бываю в гостиницах города, когда у меня есть офисное помещение, отделенное от моей квартиры. Признаю, когда-то я снимал номер в дешевом отеле в Адской кухне, который использовал исключительно как место для траха. Однако быстро перерос это, так как после этого чувствовал себя таким же дешевым и использованным, как, я уверен, чувствовали себя и женщины, которых я туда водил.

— Николас, — она кивает, приближаясь. Пуговицы на ее белом пальто расстегиваются, когда она проводит по ним пальцами, открывая взору темно-синюю юбку и светло-голубой топ под ним. Она без особых усилий снимает пальто, прежде чем накинуть его на левое предплечье. — В вестибюле напротив есть бар. Там будет спокойнее поговорить.

Поговорить.

И слова, и ее тон звучат зловеще. Выражение глаз Софии такое же.

Мне не понравилось говорить ей «нет» два дня назад, когда она написала мне, спрашивая, не хочу ли я пойти с ней в магазин тканей. Ее поведение в этот момент не соответствует поведению женщины, которой отказали в середине выходного дня. Под поверхностью зреет что-то еще. Что-то вывело Софию из себя, и я оказался в центре этой дерьмовой бури.

— Показывай дорогу, — я поднимаю руку в воздух и завершаю движение легким поклоном. — Ты руководишь этим шоу.

Повернувшись, София пересекает вестибюль, и внезапно останавливается, чтобы помахать мужчине, одетому в безупречный черный костюм-тройку. Зависть захлестывает меня. Он моего возраста или моложе, и, по-видимому, одно его присутствие заслуживает веселой, открытой улыбки женщины, которую я трахнул меньше трех дней назад.

— Кто это был? — спрашиваю я, шагая рядом с ней.

Она не сбавляет темпа, когда мы приближаемся ко входу в бар отеля.

— Друг.

Я не настаиваю на большем, потому что это я иду за ней в бар выпить, а придурок в костюме-тройке все еще стоит в вестибюле с открытым ртом при виде ее роскошной задницы в слишком обтягивающей юбке.

— О чем мы собираемся разговаривать?

— Я звонила ранее, — она игнорирует мой вопрос, останавливаясь, чтобы поговорить с женщиной со светлыми волосами до подбородка, стоящей у входа в бар. — Я София Риз.

— Вы ассистент мистера Фостера, — женщина смотрит прямо мимо меня. — Габриэль присоединится к вам? Он не заходил сюда несколько месяцев.

— Он считает себя негласным партнером в отеле, — София всматривается в тускло освещенный бар. — Я могу передать ему привет от вас, когда увижу его завтра.

— Правда? — она поправляет бейджик с именем, приколотый спереди к ее простому черному платью. — Я Ханна. Мы познакомились в тот вечер, когда открылся отель. Я никогда не забуду, каким добрым он был ко всему персоналу.

София слегка улыбается.

— Он хороший человек. Мне повезло, что я так тесно сотрудничаю с ним.

Ханна одаривает ее чем-то похожим на понимающее подмигивание. Должно быть, это внутренняя шутка, потому что я все еще молча стою прямо за Софией, поскольку она не потрудилась представить меня.

— Ваш столик в конце зала, — Ханна тянется за пальто Софии. — Я повешу его за баром. Найдите меня, когда будете готовы уйти.

София кивает и затем, наконец, поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Сюда.

Я плетусь за ней, как собака в поисках объедков, пока она проносится мимо людей, собравшихся в баре. Это небольшое пространство, и, судя по людям, вокруг которых нам приходится лавировать, оно тоже популярно.

— Он уже здесь, — бросает София через плечо.

— Кто? — кричу я, перекрикивая гул голосов, которые сливаются в неровное гудение.

Девушка наклоняет ко мне голову и смеется, как будто я должен знать, о ком черт побери, она говорит. Чувствую себя ягненком, которого ведут на убой.

Смирившись, следую за ней, куда бы, черт возьми, она меня ни повела, зная, что в конце этого путешествия нас ждет какой-то безымянный парень. Я думал, что мы будем пить только вдвоем, но, очевидно, София предпочитает тройничок. Я – нет, если в них замешан другой член.

Я заглядываю ей через плечо и только тогда замечаю его. Он стоит возле столика и разговаривает с высокой привлекательной брюнеткой. Возможно, он сбрил бороду и сменил свою фирменную рваную футболку и джинсы на костюм, но ясно, что Джо, мой технарь – тот человек, ради встречи с которым София привела меня сюда.

***

— Ник, дружище, ну как, черт возьми, он на мне висит?

София съеживается от слов Джо.

— Не спрашивай об этом. Ты никогда больше никому не должен задавать этот вопрос.

— Почему, черт возьми, нет? — Джо смотрит на Софию свысока.

Она бросает на него какой-то серьезный косой взгляд, прежде чем повернуться и посмотреть ему прямо в глаза.

— Ты не четырнадцатилетний мальчишка, Джо. Сейчас ты возглавляешь технический отдел в «Фостер Энтерпрайзиз». Начни вести себя соответственно.

— Он что? — спрашиваю я, переводя взгляд с лица Софии на почти неузнаваемое лицо Джо. — С каких это пор ты работаешь в «Фостер»?

— С тех пор, как эта красотка устроила меня на полный рабочий день, — он толкает Софию локтем. — Я получил угловой офис, льготы и контроль над всем их техническим отделом. И собираюсь зарабатывать шестизначные суммы в год, Ник. Ты, бл*ть, можешь в это поверить?

Я не могу. Серьезно, не могу.

— Как это произошло?

София кивает головой на его руки.

— Отдай ему это сейчас, Джо.

— Я правда должен? — он напрягается. — Я подумал, что ты, возможно, передумаешь.

— Если ты этого не сделаешь, — начинает София, делая маленький шаг к Джо, — если ты сейчас же не отдашь это Николасу, я могу позвонить мистеру Фостеру и сказать ему, что совершила ошибку.

— Господи, ты заключаешь трудную сделку, Софья.

— София, — с улыбкой поправляет его она.

— Знаю, — Джо изучает ее, и от его взгляда у меня учащается пульс. Она ему нравится. Я не могу винить его за это. — Это мое прозвище для тебя.

— Давай, — ее тон нейтральный. — У нас было соглашение, Джо. Если ты откажешься, я позабочусь о том, чтобы твоя нога больше никогда не переступила порог твоего нового офиса.

— Я, бл*ть, тебе верю, — его ладонь исчезает в левом кармане пиджака. Когда он достает ее обратно там лежит пачка банкнот. Он протягивает ее мне. — Вот деньги, которые ты дал мне, чтобы починить ее веб-сайт. Наша сделка расторгнута, Ник.

Я опускаю взгляд на наличные.

— Я заплатил тебе, чтобы ты помог Софии. Ничего не изменилось.

София выхватывает деньги у Джо, прежде чем сунуть их в карман моего пальто.

— Все изменилось, Николас.

Глава 27

София

Николас сидит в углу нашей кабинки. Стакан скотча, стоящий перед ним, так и не тронут. Он не произнес ни слова с тех пор, как я сунула ему в карман деньги, которые он дал Джо. Я привела его сюда, чтобы показать ему, что я одна из тех женщин, которые более чем способны самостоятельно найти способ оплатить модернизацию веб-сайта.

— После того, как я вчера познакомилась с Джо, поняла, что «Фостер Энтерпрайзиз» больше месяца искали кого-то, кто возглавил бы технический отдел. Мистер Фостер и его брат не были впечатлены ни одним из кандидатов, поэтому я попросила Джо привести себя в порядок и прийти на собеседование.

Это правда, по большей части.

Я действительно подумала о Джо, когда увидела еще одну служебную записку обо всех доступных вакансиях в «Фостер». Она ждала меня в почтовом ящике, когда я вернулась за свой стол после обеда. Поскольку список вверху был посвящен техническому отделу, я сразу подумал о Джо. Я отправила ему краткое текстовое сообщение с вопросом, не заинтересует ли его работа на полный рабочий день с большими льготами и еще большей зарплатой.

Он почти сразу же ответил мне, сказав, что, возможно, это ему интересно, поскольку деньги, которые дал ему Николас, были всем, что у него было. Это был второй раз, когда он упомянул мне о своей проблеме с финансами, поэтому я сказала ему, что устрою собеседование, но рассчитываю на одолжение, если он получит эту работу.

Точно зная, чего я добиваюсь, он согласился. Три часа спустя он подошел к моему столу, чисто выбритый и одетый в костюм. Мистер Фостер сразу же дал ему работу и, прежде чем Джо покинул здание, мы заключили соглашение о том, что он создаст для меня новый веб-сайт и будет ежемесячно обслуживать его, бесплатно.

— Я так понимаю, что плата за то, что ты помогла ему устроиться на работу, предполагает, что он будет бесплатно подрабатывать в твоем дизайнерском бизнесе? — Николас наконец берет свой стакан.

Я киваю, отпивая из бокала красного вина, которое заказала.

— Не то чтобы я не ценю, что ты нанял его мне в помощь. Я очень благодарна, но мне показалось, что это был слишком огромный жест и слишком рано.

Так и не отпив, Николас ставит стакан на стол.

— Я хотел помочь тебе. У тебя такой большой потенциал, София. Я рассматривал это как разумную инвестицию в тебя. Я не сомневаюсь, что однажды ты будешь править Неделей моды в Нью-Йорке.

Я лучезарно улыбаюсь в ответ на комплимент.

— Это не настоящая инвестиция, если не составлен юридический контракт. Ты оказывал мне услугу. Это слишком щедрое одолжение, чтобы кто-то мог оказать его человеку, которого только что встретил.

По его реакции могу сказать, что мои слова ранят его.

— Должны ли мы составить юридический контракт? У меня есть кое-какие средства, которые я хочу вложить. Я бы с удовольствием купил несколько акций твоей компании.

Технически это не настоящая компания. Я предприняла предварительные шаги, чтобы все подготовить несколько месяцев назад, когда подумала, что, возможно, смогу продать кое-что в магазине, принадлежащем мужу женщины, с которой работала Кейденс. Из этого ничего не вышло, поэтому я потратила деньги, отложенные на оплату услуг адвоката, на покупку дополнительных расходных материалов.

— Я еще не на том этапе, когда мне нужно искать инвесторов, — говорю я, делая мысленную заметку связаться с Зои Бек, подругой моей подруги, которая, оказывается, адвокат.

— А следовало бы, — он, наконец, делает большой глоток скотча. — Если бы ты заключила сделку с одним или двумя инвесторами, твой бизнес пошел бы своим чередом. Тебе нужны деньги на маркетинг и рекламу. Ты не можешь ожидать, что будешь вечно корпеть над каждым дизайном сама. Ты должна начать смотреть на картину в целом.

Его слова не жалят. Тайлер и Кейденс усадили меня несколько месяцев назад и произнесли ту же речь. Они тоже хотят инвестировать, но я опасалась смешивать бизнес с такой близкой и важной дружбой. Я считаю их своей нью-йоркской семьей и, если бы я потеряла деньги, которые они вкладывают в меня, я бы никогда себе этого не простила.

— Ты ведь хочешь когда-нибудь поработать над этим полный рабочий день, не так ли? — мужчина продолжает, когда я сразу же не отвечаю. — Если ты продолжишь ждать, то можешь упустить свой шанс добиться успеха по-крупному. Твое завтра может наступить сегодня, София. Я могу помочь этому случиться.

Его слова обнадеживают, даже несмотря на то, что мысль о том, что он будет поддерживать меня своими деньгами, кажется мне верным путем к катастрофе в отношениях.

— Это не будет чем-то хорошим для нас.

— Для встречающихся нас? — он приподнимает левую бровь, и слегка улыбается. — Наше деловое соглашение не имело бы к этому никакого отношения.

Все не так просто и гладко. Я знаю все о том, что случилось с Эвелин Доун и ее мужем, когда они запустили «Bluemix». Шесть месяцев спустя ее бренд появился в «Vogue», а ее муж был на Карибах с моделью, которую они наняли для своей рекламной кампании.

— Я не думаю, что мы можем разделить эти два понятия, — честно говорю я. — Что произойдет, когда мы расстанемся и тебе придется приходить на собрания акционеров?

Его улыбка исчезает.

— Мы взрослые люди, София. Мы сможем с этим справиться. Если мы не сможем, я пошлю вместо себя посредника.

— Посредника?

Николас обводит взглядом людей, сидящих за стойкой бара.

— Моя сестра. Никс получит контрольный пакет моих акций, если дело когда-нибудь дойдет до этого.

Я мало что знаю о его семье, кроме того, что нашла в Интернете. В одной статье упоминалась его сестра Никс, но я лишь бегло просмотрела ее в поисках подробностей о мужчине, сидящем рядом со мной.

— Чувство стиля у нее лучшее, чем у тебя?

Он оглядывает свои джинсы и синюю рубашку на пуговицах. Как только мы сели, он снял свое шерстяного пальто.

— Что не так с моим чувством стиля?

— Джо выиграл конкурс на лучший образ сегодня вечером, — иронично замечаю я. — По крайней мере, он надел костюм, чтобы встретиться со мной.

— Он встречался с нами, — поправляет Николас меня. — Полагаю, он пришел сюда прямо с первого дня своей работы в «Фостер». Кроме того, я понятия не имел, тусоваться мы будем здесь или в каком-нибудь номере.

Я понижаю голос до мурлыканья.

— Ночь еще только начинается, мистер Вульф. Если вы правильно разыграете свои карты, я, возможно, смогу показать вам роскошный номер.

Он допивает последний глоток скотча, оставшийся на дне стакана.

— Ты очень находчивый и разносторонне одаренный человек. Кстати говоря, скажи мне, что ты подумаешь о моем предложении инвестировать. Мы можем пригласить Никс присутствовать на наших деловых встречах, если хочешь. Она очень похожа на тебя. Ее предпринимательский дух на высоте.

Я фокусирую свой взгляд на нем.

— У нее есть свой бизнес?

— Есть, — не уточняет он. — Вам двоим нужно встретиться. Я сделаю так, чтобы это произошло, но сначала покажи мне этот роскошный номер.

Глава 28

Николас

Когда попросил Софию отвести меня в комнату, о которой она говорила, я предположил, что наконец-то почувствую, как ее рубиново-красные губы обхватывают мой член. Я видел, как она смотрела на меня в лифте, когда мы поднимались на верхний этаж. Она знала, что я хотел ее. Я ясно дал это понять, когда обнял ее за талию, пока она стояла передо мной в вестибюле, ожидая прибытия лифта. Когда она слегка прижалась ко мне своей пышной попкой, мой член мгновенно затвердел.

— А что, по-твоему, мы собираемся здесь делать? — она подходит ко мне сзади, и в оконном стекле становится видно ее отражение. — Я заметила, что ты перекинул пальто через руку, чтобы держать его перед собой по дороге наверх. Ты был непристойно тверд, Николас.

Я поворачиваюсь к ней лицом. Она оставила меня одного, как только мы вошли в номер, когда зазвонил ее телефон. Я думал, она проигнорирует звонок и опустится на колени, но она вежливо извинилась и ушла в другую комнату, закрыв за собой дверь.

Я прислушался, но стены в этом месте полностью заглушали ее голос. Я решил, что это ничего страшного, пока не прошло целых пятнадцать минут и я не насытился видом на город из окон во всю стену.

— Больше нет, — рукой скольжу по передней части джинсов. — Тебе нужно потушить пожар? Этот звонок показался мне важным.

— Так и есть.

Я жду дальнейших объяснений, но она молчит, глядя поверх моего плеча на затемненный вид Центрального парка.

— Значит, твой босс владеет этим заведением? — спрашиваю я, зная, что разговоры о сексе только разозлят меня до чертиков. Я хочу трахнуть ее. Хотел этого с тех пор, как она вошла в отель и сняла пальто. Ее тело потрясающее, и с тех пор, как я побывал внутри нее, мне приходится потеть, чтобы контролировать постоянную потребность, которую испытываю, когда нахожусь рядом с ней.

Она отводит от меня взгляд, осматривая безупречно оформленный номер.

— Я думаю, он забывает об этом. У него много дел кроме этого.

Трудно представить, чтобы кто-то забыл, что у него есть такое место, как это. На меня нелегко произвести впечатление, по крайней мере, на данном этапе моей жизни. Я могу остановиться в таком номере, не задумываясь о стоимости, но редко это делаю. Я не вижу цели, когда путешествую один. Если бы рядом со мной была София, все было бы по-другому. Я бы хотел дать ей все самое лучшее, но она никогда бы этого не допустила. Она манипулировала ситуацией с Джо, чтобы не влезать ко мне в долги. Ясно, что она не хочет никому и ничем быть обязанной.

— Тебе нравится работать на него? — спрашиваю я, изучая ее профиль.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, встречаясь своими голубыми глазами с моими.

— Конечно. Габриэль – хороший босс.

Должно быть, так оно и есть, если он дает ей беспрепятственный доступ в этот номер. Мы нигде не останавливались по пути сюда. Все это время у нее в сумочке лежала карточка-ключ, а это значит, что она пользуется ею регулярно.

— Кого еще ты приводила сюда, София?

Она не сводит с меня глаз, хотя ее верхняя губа слегка подрагивает, но это едва заметно. И все же, я замечаю это только потому, что не могу отвести от нее глаз.

— Никого, — признается она тихим голосом. — Я сама иногда прихожу сюда.

— Одна?

— Мать мистера Фостера останавливается здесь, когда приезжает в город, — София наклоняет подбородок в сторону открытой двери, которая, как я предполагаю, ведет в спальню. — Обычно я в ее полном распоряжении. Я делаю это, потому что Габриэль просит меня об этом, но в день ее отъезда всегда заказываю для нее автосервис. Как только узнаю, что она ушла, я прихожу сюда, заказываю самый изысканный ужин в меню и любуюсь закатом из этих окон.

— Ты оплачиваешь свой ужин в счет ее пребывания?

Она делает глубокий вдох, прежде чем один раз кивнуть.

Я издаю лающий смешок.

— Насколько это, черт побери, удивительно? Мне нравится, что ты нарушаешь правила.

Она задерживает взгляд на моем лице еще на несколько секунд, прежде чем ярко улыбнуться.

— Мама Габриэля уехала два часа назад, так что мы с тобой разделим бургер с говядиной Вагю и фуа-гра, а на гарнир лучшая картошки фри, приготовленная в трюфельном масле, которую ты когда-либо пробовал.

***

— У тебя уже все это на мази, не так ли? — я смотрю на Софию сверху вниз, пока мы идем к моей квартире. — Я видел, как ты шутила с парнем, который приносил нам еду в номер. Он, очевидно, знает, что ты не мама Габриэля Фостера. Ты, кажется, не беспокоишься, что он испортит твой план бесплатного обслуживания номеров.

— Он этого не сделает, — она качает головой, пальцами теребя шарф на шее, чтобы затянуть его потуже. — Я отвечаю за ежегодный абонемент мистера Фостера на симфонический оркестр. Когда он не планирует присутствовать там со своей женой, он отдает билеты мне. Иногда я хожу, но если нет, то отдаю билеты другим людям, которые работают на мистера Фостера, включая человека, который принес нам еду.

— Ты подкупаешь своих коллег по работе билетами?

— Из твоих уст это звучит непристойно, — она приподнимает брови. — Я считаю это честным обменом между друзьями.

Я держу ее за локоть, когда мы переходим улицу, направляя ее в обход группы пешеходов, переходящих дорогу в противоположном направлении.

— Что еще ты получала в обмен на эти билеты?

Она моргает, останавливаясь на тротуаре.

— Однажды, когда я отнесла пару билетов менеджеру бутика «Liore», она дала мне пакет, полный несовершенных образцов, которые мистер Фостер велел ей выбросить. Ни в одной паре из этих трусиков не было абсолютно ничего плохого, за исключением нескольких зацепок на кружеве.

— Тебе придется показать мне эти зацепки.

Ее губы подергиваются, когда она пытается подавить очередную улыбку.

— У тебя уже есть одни мои трусики. Можешь проверить их.

Да, правда, одни ее трусики у меня уже есть. Я засунул их в верхний ящик своей тумбочки после того, как она ушла в тот раз.

— К концу сегодняшнего вечера у меня будут еще одни, чтобы пополнить свою коллекцию.

— Это приглашение?

— Это обещание, — выдыхаю я, прежде чем нежно поцеловать ее, раздвигая языком ее губы, чтобы попробовать девушку на вкус. — Пойдем со мной домой, София.

— Как я могу отказать тебе, когда ты целуешь меня так?

Глава 29

София

Еще до того, как Николас закрыл за нами дверь своей квартиры я знала, что возьму его в рот. Когда дело доходит до орального секса – я не эксперт. Я предпочитаю получать, а не делать самой, но только потому, что у большинства мужчин, с которыми спала, не было аппетитных членов. Николас Вульф – явное исключение. Я думала о том, чтобы лизать и сосать его член с тех пор, как мы встретились, и сегодня вечером собираюсь это осуществить.

— Ты не сказала и двух слов с тех пор, как мы поднялись сюда, София. Что у тебя на уме?

Я была тихой. Сидела рядом с ним на кожаном диване и слушала, как он рассказывает мне о своем следующем книжном туре. Это звучит одновременно и волнующе, и утомительно. Я никогда не была в большинстве мест, которые мужчина перечислил, хотя с удовольствием съездила бы в Париж. Я всегда представляла себя там, участвующей в «Неделе моды» со своим собственным показом.

— Ничего, — я смотрю вниз, на свои колени.

— Я уже говорил тебе раньше, что ты дерьмовая лгунья, — Николас поворачивается ко мне. — Что-то изменилось. Ты выглядишь чертовски нервной.

— Я не лгунья, — я закрываю глаза, чтобы скрыть от него правду. — И я не нервничаю.

Чувствую движение, а затем, как его мягкие губы прижимаются к моим.

— Нам не обязательно трахаться, София. Мы можем просто потусоваться, если ты предпочитаешь это.

Я распахиваю глаза, чтобы встретиться с его.

— Я не предпочитаю это. Просто...

— Просто что? — прерывает он меня, вздыхая. — Я хочу, чтобы ты расслабилась. Хочу, чтобы тебе было весело, когда ты со мной. Прямо сейчас ты выглядишь так, словно готова расплакаться.

Я бросаю взгляд на три рамки с фотографиями на столике рядом с пианино. Хочу спросить его о девушке на фотографии. Я не вдавалась в тайну того, кто она такая, но эта мысль приходила мне в голову с тех пор, как была здесь в последний раз.

— Ты выглядишь так, словно попал в другой мир, — указательным пальцем Николас касается моего подбородка. — Это как-то связано с тем звонком, на который ты ответила, когда мы были в отеле?

Нет. Звонок был личным. Мне бы следовало ему объяснить это, но сейчас не время. Я не собираюсь портить наш вечер скучной историей об одной бесконечно раздражающей проблеме, которая постоянно всплывает в моей жизни. Если это между нами продлится больше нескольких недель, я доверюсь ему, но до тех пор я не вижу причин для этого.

— Нет. Дело не в звонке.

— Значит, во мне?

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него. Он спрашивает меня об этом не потому, что верит – он средоточие каждой моей мысли наяву. Вижу беспокойство на его лице. Если бы я не знала лучше, то поставила бы деньги на то, что Николас Вульф задается вопросом, не собираюсь ли я его бросить.

— Почему это должно быть связано с тобой?

Николас улыбается.

— Тебе не понравилось, что я нанял Джо тебе в помощь. Я подумал, может быть, ты хочешь наказать меня за это.

— Я справилась с этим как профессионал, если можно так выразиться, — я провожу рукой по своему плечу. — Ты получил все свои деньги обратно, а я получу новый веб-сайт бесплатно. Мы оба выигрываем в этой сделке.

— Ты также нашла работу моему технарю, так что он не сможет работать с моими материалами так же легко, как раньше.

Бросаю на него шокированный взгляд.

— Не будь эгоистом, Николас. По сравнению с твоим сайтом мой выглядит как клоунское шоу.

— Ты видела мой веб-сайт? — он придвигается на пару сантиметров ближе. — Преследуемый стал преследователем?

Я кладу руку ему на бедро.

— Тебе бы это понравилось, не так ли? Твой день стал бы лучше, если бы я погналась за тобой.

— Это сделало бы мой год, — он накрывает ладонью мою руку и перемещает ее вверх по ноге. — Я не могу представить себе ничего лучшего в жизни, чем быть преследуемым тобой.

— Я думала, что уже поймала тебя, — я смотрю вниз, туда, где наши руки сейчас покоятся на верхней части его бедра.

Он притягивает меня ближе.

— Так и есть. Я твой, и ты можешь делать со мной все, что захочешь.

— В таком случае... — я провожу губами по его щетине, покрывающей подбородок. — Встань и спусти штаны.

***

Он не снял брюки в гостиной. Вместо этого Николас взял меня за руку и повел в свою спальню. Я не была уверена, пропустил ли он смысл моих слов мимо ушей, но мне было все равно, когда мужчина раздел меня догола и первым опустился на меня.

Я бы никогда не сказала ему остановиться, когда он опустил свою голову у меня между ног. Вместо этого я приподнялась на локтях и смотрела, как Николас пожирает меня. Он время от времени приоткрывал глаза, и гул его стонов только подталкивал меня ближе к краю.

Этот мужчина знает, что делает, и он доказал это сполна, когда я кончила, сжав в кулаки простыни на его кровати.

Теперь Николас лежит на спине, раскинувшись посреди смятых простыней, а его набухший член лежит на его животе.

— Он прекрасен, — тихо говорю я, опускаясь на колени рядом с ним. — Не у всех мужчин члены выглядят так.

— Поверю тебе на слово, — Николас открывает один глаз, чтобы посмотреть на меня. — Я видел не так уж и много их.

Я провожу большим пальцем по пурпурной головке, размазывая большую каплю предэякулята, которая так меня соблазняла.

— Я видела несколько.

— Всего несколько?

Я никогда никому не говорила свое число. Не думаю, что это то, о чем он спрашивает, но я не стыжусь того факта, что в моей жизни было всего несколько любовников.

— Да, несколько.

Николас не настаивает на большем. Он закрывает глаза, когда расслабленно откидывается на темную льняную простыню, скрестив руки за головой.

— Соси, София.

Слова прямолинейны и горячи. Это не команда, хотя и не граничит с запросом. Это мольба. Я слышу это по его голосу. Он хочет этого так же сильно, как и я.

Я наклоняюсь вперед и провожу по его члену губами, прежде чем раздвинуть их и проследить тот же путь языком.

Он дарит мне не только чертовски страстное рычание, но и запускает руку в мои волосы. Николас перекручивает пряди между пальцами.

— Возьми в рот.

Я делаю это медленно. Обхватываю его губами, пока больше не могу взять. Он приподнимает бедра с кровати, стремясь к большему, поэтому я обхватываю его обеими руками. Я двигаю руками и посасываю, двигая головой вверх-вниз, пока пытаюсь найти ритм, соответствующий ритму его тела.

— Я хочу, чтобы мои пальцы были внутри тебя, когда я кончу. Дай мне свою киску, — выдает он, прерывисто дыша.

Я повинуюсь. Переставляю колени ближе к краю кровати, ни разу не позволяя его члену выскользнуть из моих губ.

Я хнычу, когда чувствую легкое прикосновение его руки ко мне. Он двигается, и затем я чувствую влагу и тепло. Должно быть, мужчина облизал свои пальцы, чтобы подготовить их к прикосновению к моей нежной плоти.

Я двигаю рукой быстрее и обвожу языком головку его члена, в то время как он скользит двумя пальцами внутрь меня. Я не могу остановить потребность своего тела, поэтому раскачиваюсь взад-вперед, трахая его длинные элегантные пальцы, пока он трахает мой рот, с каждым толчком глубже предыдущего.

Он толкается сильнее, когда приближается к оргазму, и в ту секунду, когда я чувствую, как он набухает у меня под языком, я отстраняюсь от его прикосновений, потому что не хочу, чтобы что-то украло это у меня. Я расслабляюсь, закрываю глаза и наслаждаюсь каждой каплей.

Глава 30

София

Я надела рубашку на пуговицах, которая была на нем перед тем, как он отнес меня в постель. Он бросил ее на пол поверх своих сброшенных джинсов и ремня. После того, как Николас кончил, я подползла к нему, чтобы положить голову ему на грудь. Он был измотан, тихо посмеиваясь над тем, как я опустошила его досуха, и ему нужно было вздремнуть, чтобы восстановить силы, прежде чем он убедится, что я удовлетворена.

Я не могу представить себе ни одной женщины, которая не была бы удовлетворена его языком или тем, чтобы почувствовать его на вкус. Никогда раньше я не делала этого для мужчины, а теперь все, чего хочу – сделать это снова.

Босая, тихо иду по коридору в поисках чего-нибудь выпить. Я знаю, что он держит стаканы в шкафчике над плитой, а кувшин с холодной водой – в холодильнике. Взяв его, я наливаю себе и одним долгим глотком выпиваю весь стакан прохладной жидкости.

Маленький зеленый огонек вспыхивает в другом конце комнаты, и мне требуется секунда, чтобы понять, что он исходит от панели сигнализации. Николас включил ее, когда мы приехали точно так же, как он делал каждый раз, когда я приезжала.

В здании, в котором я живу, есть швейцар, но кроме него и замка на моей двери, я никогда не боялась за свою безопасность. Николас принял дополнительные меры предосторожности в отношении этого места, и предполагаю, что это из-за всех этих прекрасных произведений искусства, развешанных по стенам.

Пересекаю комнату, чтобы найти свою сумочку. Я оставила ее на кофейном столике ранее, когда мы сидели рядом. Найдя, достаю свой телефон. Сомневаюсь, что сейчас есть что-то, требующее моего внимания, но поскольку спутник моего сегодняшнего свидания отключился в соседней комнате, я могла бы набросать несколько электронных писем, которые мне нужно разослать руководителям Foster утром.

Свет от экрана моего телефона освещает пространство вокруг меня и мой взгляд мгновенно падает на рамку с фотографией. Сама рамка может быть ничем не примечательна, но изображение, которое она демонстрирует, таковым не является. Я встаю и подхожу к стулу рядом со столом, на котором стоит рамка. Включаю фонарик на телефоне, направляя его прямо на фотографию Николаса и таинственной девушки.

Я беру ее в руки, надеясь, что при более близком рассмотрении смогу лучше понять, кто эта темноволосая красавица. Нет. Мой взгляд прикован к улыбке на лице мужчины, который крепко спит в кровати дальше по коридору. Это тот же мужчина, который, очевидно, цепляется за что-то в своем прошлом, что изображено на этой фотографии.

Я вожусь с рамкой, собираясь поставить ее обратно. Ахаю, когда она выскальзывает у меня из рук. Протягиваю руку вперед и хватаю ее за угол как раз перед тем, как она падает на пол. Я испускаю тяжелый вздох облегчения, потому что не знаю, как, черт возьми, я бы объяснила Николасу, что уронила фотографию и разбила рамку только потому, что не смогла сдержать свое любопытство.

Когда обвожу рамку пальцами и осматриваю ее обратную сторону, мой взгляд цепляется за уголок чего-то маленького и белого, выглядывающего из-за темной подложки. Я осторожно тяну за него, видя все больше. Выглядит и ощущается как лист бумаги.

Дрожащими пальцами я обхватываю маленькие выступы, удерживающие подложку на месте. Передвигаю каждую, стараясь не повредить их. Очевидно, что сама рамка хрупкая. Она не дорогая. Я видела ряд похожих рамок, выставленных на продажу в аптеке всего за несколько долларов за каждую.

Просовываю ноготь указательного пальца под край подложки, чтобы освободить ее. Требуется некоторое усилие, прежде чем она, наконец, отодвигается и мне на колени выпадает кусочек белой бумаги.

Я смотрю на нее, внезапно засомневавшись, стоит ли мне это делать. Это не мое дело. Не имеет значения, что у меня только что был секс с Николасом. Очевидно, что это что-то личное для него, и я не имею права прикасаться к этому.

— София.

Я вскидываю голову, когда слышу, как он зовет меня сонным голосом. Внимательно прислушиваюсь, не раздаются ли шаги, но абсолютно ничего не слышу.

— Я просто пришла за стаканом воды, — отвечаю, пытаясь засунуть бумажку за заднюю часть рамки, но мои руки так сильно дрожат, что сейчас все это не лезет обратно в маленькое пространство за фотографией. — Сейчас вернусь.

— Иду к тебе, — его голос становится громче.

Я смотрю вниз на рамку, пытаясь закрыть подложку, но большая часть белой бумаги все еще видна. Я вытаскиваю ее обратно, держа в ладони, и собираю рамку обратно как раз перед тем, как Николас появляется из-за угла коридора.

***

— Ты собираешься готовить для меня прямо сейчас? — я сую руку в сумочку и роняю листок бумаги в ее недра. — Уже действительно поздно. Мне пора домой.

На самом деле я не хочу возвращаться домой. Я хочу получить еще один шанс вставить эту бумагу обратно в рамку для фотографии, где ее и нашла. Чувство вины разъедает меня изнутри. Это началось, как только он подошел к стулу, на котором я сидела, и поцеловал меня. С тех пор, уже в течение пяти минут, оно никак не утихает.

Когда Николас жестом велел мне встать, я встала. Я продолжала сжимать кулаки, надеясь, что он не спросит почему. Он не стал утруждать себя. Ему всего лишь хотелось обнять меня. Я встала и позволила ему заключить себя в объятия, расслабившись на мгновение.

— Я голоден, — мужчина похлопывает себя по упругому голому животу, прямо над поясом серых спортивных штанов, которые на нем надеты, и направляется на кухню. — Наш ужин был вкусным, но это было несколько часов назад. Я бы съел немного блинчиков.

Я бы тоже хотела, но мне вставать завтра на работу, и, кроме того, нужно составить план, как вывести его из комнаты на достаточное время, чтобы я могла засунуть эту бумагу обратно в рамку. Единственная причина, по которой я положила ее в сумочку, заключается в том, что я чувствовала, как сильно вспотела моя ладонь от волнения. Вдруг на этой бумаге написано что-то сентиментальное и я бы не хотела, чтобы из-за меня потекли чернила.

Повернув голову, вижу, что он стоит рядом с плитой готовый – с проволочным венчиком в руке и широкой улыбкой на лице. Я уступаю, потому что поедание блинчиков посреди ночи с Николасом Вульфом без рубашки должно быть в списке желаний каждой женщины.

— Я останусь на блинчики.

— Иди сюда и помоги мне, — мужчина вертит венчик в руке. — Я чувствую, что ты готовишь лучше, чем я.

— А вот и нет, — признаюсь я, сокращая расстояние между нами. — Кейденс пыталась научить меня готовить, но это была пустая трата времени. Не каждому суждено стать великим шеф-поваром.

Я наблюдаю, как он достает из холодильника лоток для яиц и молоко, прежде чем взять несколько сухих ингредиентов из своей щедро укомплектованной кладовой.

— Ты отвечаешь за смешивание, София. Постарайся все не испортить.

Я смеюсь, когда Николас протягивает мне венчик.

— У тебя что, нет электрического миксера?

С серьезным выражением лица он протягивает руку, чтобы сжать мой бицепс через рубашку.

— У тебя достаточно мускульной силы, чтобы сделать это вручную, если только ты не думаешь, что у тебя не хватит сил взбить несколько яиц.

— Я справлюсь, — я напрягаю руку, хотя она скрыта под тканью его рубашки. — Дай мне эти яйца, и я выбью из них всю дурь.

Я подпрыгиваю, когда неожиданный громкий жужжащий звук наполняет комнату.

— Что за...

— Черт. Это был домофон, — Николас щелкает выключателем, и гостиная заливается мягким светом. — Мой брат, должно быть, здесь.

— Твой брат? — кричу ему вслед, когда он бежит по коридору, исчезая в своей спальне.

Я делаю глубокий вдох, когда осознаю, как одета. Я не могу встретиться с членом его семьи, одетая лишь в трусики и в одну из рубашек Николаса. Направляюсь по коридору к его спальне, чуть не натыкаясь прямо на него, когда мужчина в спешке выходит из комнаты.

— Куда ты? Ты не уйдешь, София.

Сейчас в дополнение к серым спортивным штанам, которые были на нем раньше, на нем еще футболка. На ногах синие кроссовки, а голову прикрывает бейсболка.

— Ты одет. Мне тоже нужно одеться.

— Нет, — бормочет он, целуя меня в лоб. — Я спущусь в вестибюль и поговорю с Себастьяном. Я избавлюсь от него. Затем мы сможем вернуться к приготовлению блинов.

— Себастьян? — я повторяю его имя. Я читала несколько мелких подробностей о нем в Интернете. Он брат, который пошел по стопам своего отца и стал детективом полиции Нью-Йорка. Он старше Николаса на два года, и, судя по фотографии, которую я видела в Интернете, у них есть определенное семейное сходство.

Николас хмурится.

— Я ведь не рассказывал тебе о своих братьях, не так ли?

— Пока нет. Ты рассказал о сестре.

Я вздрагиваю от очередного громкого звонка домофона.

— Он чертовски нетерпелив. Иногда брат заходит после своей смены, чтобы поболтать. Я спущусь в вестибюль и скажу ему, чтобы он шел к черту.

Я похлопываю его по плечу, испытывая облегчение от того, что у меня будет несколько минут наедине, чтобы вставить этот листок бумаги обратно в рамку, прежде чем он поймет, что его там нет.

— Я буду ждать тебя прямо здесь.

— Тебе же лучше, — Николас пристально смотрит на меня. — Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь уходила.

Мои слабые колени почти подкашиваются от этих слов, но я выпрямляюсь и смотрю, как мужчина идет к панели сигнализации. Он отключает ее двумя нажатиями кнопок, прежде чем выйти за дверь квартиры, не оборачиваясь.

Не теряя ни секунды, я оказываюсь у дивана и беру сумочку. Я роюсь в ней, легко найдя белую бумагу. Изучаю скомканное месиво, взглядом фокусируясь на нескольких маленьких красных точках, усеивающих поверхность.

Я делаю размеренные вдохи, желая успокоить свое бешено колотящееся сердце. Спор внутри меня очень силен. Знаю, что мне не следует ее открывать, но необходимость увидеть, что это такое, побеждает мое здравомыслие.

Я осторожно разворачиваю бумажку, с каждым движением открывая взгляду все больше красных точек; одни маленькие, другие покрупнее.

Разглаживаю бумагу, лежащую у меня на коленях, и читаю слова, написанные женским почерком.

«Не могу дождаться, когда стану твоей женой, Ник. Я буду любить тебя до последнего вздоха. Бриелла».

Бриелла.

Красивое имя для красивой женщины, которая любит мужчину, которым я не могу насытиться.

Я хочу знать, кто она такая и почему записка, которую она ему написала, выглядит так, будто покрыта капельками крови.

Глава 31

Николас

— Почему ты оделась, София? — я останавливаюсь у двери в квартиру и включаю сигнализацию. — Я же говорил тебе, что не хочу, чтобы ты убегала тайком.

— Я ждала тебя, — она надевает пальто поверх блузки и юбки, которые снова на ней. — Это не совсем «убегать тайком», если ты ждешь.

Мне с трудом удается сглотнуть. Она другая. Что-то изменилось с того момента, как я ушел поговорить со своим братом. Это заняло не более десяти минут, но София перестала быть открытой и желающей, чтобы ее лелеяли.

— Что-то случилось, пока меня не было?

Она поднимает на меня глаза, ее взгляд отсутствующий.

— Я посмотрела на время. Завтра мне нужно быть в офисе пораньше, потому что у мистера Фостера телеконференция.

— До рассвета еще далеко, — я прижимаю подушечку большого пальца к ее нижней губе. Сейчас она тусклая. София решила не тратить времени, чтобы накрасить губы. Она выглядит растрепанной и красивой. Все, чего я хочу – это затащить ее обратно в свою постель. — Ты можешь поспать здесь пару часов, а я позабочусь о том, чтобы ты вернулась к себе вовремя и успела собраться на работу.

На ее лице мелькает паника, когда она отступает назад.

— Мне нужно подготовиться к ней. Это не только подключиться к видео. Мне еще нужно приготовить некоторые файлы. Габриэль любит, чтобы все было на своих местах, когда он приходит утром.

Это чушь собачья. Что-то напугало ее, пока меня не было.

— Что ты видела, София? Ты что-нибудь нашла?

— Ничего, — выплевывает она слишком быстро, слишком нетерпеливо.

Я обвожу взглядом комнату, пытаясь найти что-то, что могло заставить ее вот так отступить.

— Ты что-что увидела, пока меня не было. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, что это было.

Приглушенно выругавшись, она качает головой.

— Здесь есть что-то, чего мне не следует видеть?

Кроме моей следующей рукописи, нет ничего, что я хотел бы скрыть от нее. Я храню все, чем дорожу, в своем кабинете. У меня там хранятся вещи, на которые я не смотрел много лет. Это те вещи, которые я не собираюсь никому когда-либо показывать.

— Не могу придумать что бы это могло быть.

Ее выдают глаза. Ее взгляд мечется между моим лицом и областью возле пианино. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в том направлении.

— Что? Там что-то есть?

— Ничего, — она пытается обойти меня, но я делаю шаг, чтобы преградить ей путь.

— Я не играю в игры, — я смотрю вниз, в ее бледно-голубые глаза. — Ты убегаешь, потому что тебя что-то напугало. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что.

— Я же сказала, ничего, — шипит она сквозь стиснутые зубы.

Я притягиваю ее ближе к себе.

— Это написано у тебя на лице. Выкладывай. Что, черт возьми, произошло после того, как я вышел в вестибюль?

— Николас, — произносит София мое имя, и в ее тоне слышится раздражение. — Ты когда-нибудь был влюблен?

Мне не нужно поворачиваться к пианино, чтобы узнать, что она увидела. Это фотография Бриеллы и меня. Любой, кто посмотрит на эту фотографию, сможет увидеть, что мы разделяли.

— Да, когда-то я любил женщину.

— Эту женщину? — София поднимает руку и взмахивает ею в воздухе мимо моей головы. — Это та женщина, которую ты любил?

Меня не утешает очевидная боль в ее тоне. Я знаю, что София начинает влюбляться в меня. Она на грани, но я уже сделал прыжок. Я без ума от нее, от каждой ее черты, включая эту ревнивую жилку, которую я вижу сейчас.

— Когда-то я любил ее. Это было очень давно.

— Теперь ты ее не любишь?

Это простой вопрос, на который есть сложный ответ. Я открываю рот, чтобы ответить, но слов не нахожу. Я никогда не говорил вслух, что не люблю Бриеллу. Я еще не думал о том, продолжаю ли я это делать или нет.

— Это нелегко объяснить, София.

— Все просто. Ты все еще любишь Бриеллу?

Раздражение смешивается во мне с гневом. Я пытаюсь говорить ровным тоном, но это чертовски бесполезно. Она ни за что не узнала бы имя Бриеллы, если бы не разобрала эту рамку.

— Черт, — бормочу я себе под нос, поворачиваясь и направляясь к столу. Я слышу, как каблучки Софии стучат по паркету позади меня.

— Николас, — тихо произносит она мое имя. — Я... я просто была такой...

Я беру рамку в руку и переворачиваю ее. Обычно видимый уголок бумаги не виден. Она открыла ее. Она прочла ее. Она приложила свои руки к единственной вещи, к которой я не прикасался с того дня.

— Ты открыла ее, — я машу рамкой в воздухе перед ее лицом. — Ты открывала ее? Ты, бл*ть, прочитала записку, София?

Она прослеживает взглядом траекторию движения фотографии.

— Я увидела, что там что-то торчит. Я хотела посмотреть, что это было.

— Ты не имела права, — мое сердце бешено колотится, перед глазами все расплывается. Никто на этой земле не знает, что у меня есть эта записка. Они не могут знать. — О чем, черт побери, ты думала, прикасаясь к чему-то настолько личному?

Ее нижняя губа дрожит, но она захватывает ее, прикусив верхними зубами.

— Мне было любопытно. Это единственная фотография, на которой не изображена твоя семья.

Она права. У меня нет десятков фотографий с друзьями. Также нет ни одной фотографии с моих автограф-сессий к моим книгам. Я люблю простые вещи и для меня это включает в себя напоминания о людях, которые значат для меня больше всего: моих братьях и сестре, моей матери и Бриелле.

— Ты не подумала спросить? — я прижимаю рамку к груди. — Почему ты просто не спросила меня, кто она такая? Зачем трогать вещи, которые тебе не принадлежат?

Она сдвигается, еще немного отодвигаясь в сторону.

— Думаю, мне пора идти.

Я тянусь вперед, чтобы схватить ее за руку и удержать на месте, но она отходит.

— Ты не уйдешь. Ты должна ответить на мой вопрос.

— Я не думала, что ты скажешь мне правду.

— Я не лжец.

— Я этого и не говорила, — она наклоняет голову и изучает мое лицо. — Я спросила тебя ранее, любишь ли ты ее по-прежнему, и ты не ответил. Ты не лжец, Николас. Ты просто уходишь от ответа.

Это не что иное, как тактика затягивания времени. Она хочет убраться отсюда, не сказав мне, какого черта она решила, что может разобрать эту рамку на части.

— Зачем ты прочитала записку? Ответь мне, София.

Одинокая слезинка скатывается по ее щеке.

— Я не хочу, чтобы ты разбил мне сердце.

Черт. Эта красивая женщина.

Бросив рамку на стул, я притягиваю Софию к своей груди. Поглаживаю ее затылок и покрываю поцелуями щеки.

— Я не собираюсь разбивать тебе сердце. Я хочу быть в нем, София. Хочу быть в твоем сердце, и я хочу, чтобы ты была в моем.

— А что насчет нее? — я смотрю, как София поднимает указательный палец, указывая на рамку. — Что насчет Бриеллы?

Я закрываю глаза и проглатываю нахлынувшие на меня эмоции.

— Бриелла мертва, София. Ее отец убил ее.

Глава 32

София

Смерть – не то, с чем я имела большой опыт. У меня до сих пор живы все до единого бабушки и дедушки, я никогда не теряла друзей, а из-за сильной аллергии моей мамы на шерсть домашних животных у нас никогда не было собаки или кошки, когда я росла.

Для меня смерть ограничивается часом просмотра телепередач, которые я смотрю с Кейденс каждую неделю, где кого-то убивают, а наш любимый дуэт полицейских детективов раскрывает дело, оставляя время для того, чтобы обвинение представило свои доводы и добилось обвинительного приговора.

Подняв взгляд, я смотрю в лицо мужчине, в которого, как понимаю, влюбляюсь. Я знала это еще до того, как разобрала рамку и увидела любовную записку, написанную ему другой женщиной. Я поняла это ранее сегодня вечером, когда мы вместе ужинали и смеялись над тем, как было бы здорово, если бы я запустила следующий модный тренд.

— Я больше не говорю о ней, — Николас обхватывают ладонями мои щеки, продолжив тихо говорить. — Она умерла, когда я учился в колледже. Прошло много времени.

«Много времени» является субъективным, когда речь идет о сердце. Он не мог сказать мне, любит ли он ее по-прежнему, потому что какая-то его часть любит. Я вижу это по лицу мужчины, но вижу там и кое-что еще, и все это направлено на меня.

— Ее убил родной отец? — я спрашиваю, потому что все еще пытаюсь это осмыслить. Мой папа заботится обо мне. Возможно, ему не нравится тот факт, что я живу одна в Нью-Йорке, но уверена, что он сделает все, что в его силах, чтобы защитить меня.

Он ласкает мои плечи через пальто.

— Он расстрелял всю семью Бриеллы. В живых остался только один человек. Ее сестра выкарабкалась.

— Он в тюрьме? Его посадили?

Глубоко вздохнув, он опускает взгляд на рамку, прежде чем ответить.

— Этот ублюдок последним застрелил себя. К счастью, он не выжил.

Это трагедия эпических масштабов. Я хочу больше подробностей. Хочу понять, как он узнал и почему записка, которую написала ему Бриелла, покрыта брызгами чего-то похожего на кровь. Однако я прикусываю язык, потому что сейчас не время спрашивать о деталях, которые больше не имеют значения. Он потерял кого-то, кого любил, ужасно жестоким образом.

— Мы можем вернуться в постель, Николас? Я просто хочу обниматься, пока мне не придется уйти.

Он медленно кивает.

— Я хочу этого. Я хочу тебя, София.

***

— Ты говоришь о семье Вандервелль, Соф, — Кейденс намазывает маслом ломтик тоста. — Я помню, когда это случилось. Это было за пару недель до Рождества. Весь Северо-восток был в трауре по этому поводу.

Я не могла знать. Восемь лет назад, когда это случилось, я жила во Флориде. И на новости не обращала никакого внимания. Я знаю не так уж много шестнадцатилетних ребят, которые это делают. Очевидно, Кейденс – одна из них.

— В нашей школе был сбор средств, — она прожевывает маленький кусочек своего омлета. — Одна из дочерей выжила, и женщина, жившая рядом с семьей, организовала сбор средств для оплаты ее больничных счетов и на восстановление. Мы продавали булавки в форме маленьких сердечек. И собрали для нее много денег.

Иногда жизненные пути пересекаются самым неожиданным образом.

— Я не могу себе представить, через что прошла эта девушка.

— Я познакомилась с ней в прошлом году, — подруга делает глоток из стакана с молоком, который заказала. — Она приехала в «Нову» со своим мужем. Я узнала ее по фотографиям в газете, а потом, когда девушка представилась, удостоверилась, что это она. Ее зовут Лили Паркер.

— Лили Паркер? — спрашиваю я, попробовав омлет, который заказала.

Я написала Кейденс, чтобы она встретилась со мной здесь во время перерыва на обед. Поцеловав Николаса на прощание, запрыгнула в такси и сразу же отправилась на работу. Я переоделась в платье, которое храню в офисе, в своем шкафчике, и, быстро причесавшись, сидела за своим столом, готовая приступить к работе, когда в семь вошел мистер Фостер.

Сейчас около десяти, и поскольку видеоконференция прошло без сучка и задоринки, я спросила, могу ли я пообедать пораньше. Он согласился и даже предложил мне дополнительный час, так как был в таком хорошем настроении.

— Так я и сказала, — Кейденс ударяет по донышку бутылки с горчицей на столе, целясь в свой тост.

— Ты собираешься намазать свой тост горчицей? — я морщу нос.

— Фири это нравится, — говорит она, не переставая улыбаться. — У него необычный вкус.

Я отбрасываю мысль о том, каково это на вкус, и вместо этого возвращаюсь к Лили.

— Я работала с Лили, когда работала в «Хьюз Энтерпрайзиз».

У меня сразу же перед глазами появляется образ миниатюрной рыжеволосой девушки, которая руководит техническим отделом в компании, в которой я работала, когда только приехала в Нью-Йорк. Мы не очень часто общались, потому что я была помощником другого руководителя, но она была дружелюбной и услужливой. Я понятия не имела, что она пережила такой личный ад.

— Я не общалась с ней за исключением всего пары слов, когда она приехала в «Нову», но она кажется обыденной. Не знаю, как бы я пережила потерю всей своей семьи за одну ночь. Не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь сможет с этим смириться.

Я тоже. Подобный ужасный опыт навсегда запечатлелся бы в чьей-то памяти. И Лили, и Николас в ту ночь потеряли людей, которых любили. Это должно создать связь, которая будет столь же нерушимой, сколь и уникальной.

Глава 33

Николас

— В очках ты выглядишь гораздо лучше, Николас. Ты всегда должен их носить, — говорит моя мама, когда я сажусь рядом с ней на узорчатый диван, который она купила, когда я еще был ребенком.

Я предлагал обновить квартиру моих родителей, но они всегда говорили мне, что в квартире, в которой живут, нет ничего плохого. Они правы. Она согревает их зимой, а шумный кондиционер, который мой отец установил в окне их спальни, сохраняет часть помещения прохладной летом.

С эстетической точки зрения это путешествие во времена двадцатилетней давности. Все пространство нуждается в реконструкции, но за прошедшие годы я понял, что декор – спорный вопрос только в моих глазах.

— Я кое-кого встретил.

Я не смотрю в ее сторону, когда говорю это. У моей мамы есть стандарты для ее сыновей, которым никто никогда не будет соответствовать. Вероятно, именно по этой причине мы все трое до сих пор одиноки.

— Женщину?

Этот вопрос нелеп. Также он является буфером между ее удивлением и ответом, который вертится у нее на кончике языка. Я рассказывал своей матери только о двух женщинах из своего прошлого. Бриелла была одной, а другая – мимолетным увлечением, которое длилось не более дня после того, как я сказал своей матери о своих чувствах к ней.

Она ерзает на своем месте, прочищая горло самым громким из возможных способов, прежде чем выплюнуть два слова, которые, я знаю, прозвучат.

— Это интрижка.

— Я слишком стар для интрижки, — бросаю я в ответ с широкой улыбкой. Этой улыбки она жаждет, когда я вхожу в дверь. Она знает, что я хочу ее одобрения во всех аспектах своей жизни, включая женщин, с которыми встречаюсь. Вот почему я редко упоминаю о них. Нет необходимости открывать эту дверь, если я не готов переступить через нее, представив ее женщине, о которой идет речь. — Это нечто большее. Я схожу по ней с ума.

Она поправляет свои очки на переносице, прежде чем провести рукой по своим каштановым кудрям.

— Как зовут эту девушку?

— София, — я говорю и продолжаю, — София Риз. Она красивая и талантливая.

— Разве не все они такие? — спрашивает она едва слышно. — Чем занимается София Риз?

Она заставляет меня хотеть того, чего, как я думал, больше никогда не захочу. Она заставляет меня чувствовать, что есть надежда.

— Она ассистент директора компании в центре города, — я намеренно избегаю конкретики, чтобы сосредоточиться на будущем, которое, как я знаю, София строит для себя сама. — А еще она дизайнер.

— Дизайнер? — глаза моей мамы загораются. Они такие же голубые, как у меня, но ее окружают тонкие морщинки, которые появляются со временем и беспокойством. — Что она разрабатывает?

— Одежду для женщин, — я достаю свой телефон из переднего кармана джинсов. — Я покажу тебе ее веб-сайт.

Я ввожу адрес сайта Софии, и меня встречает новый дизайн. Джо, очевидно, выплачивает свой долг. Сайт выглядит чище, а навигация проста и точна.

— Ты можешь увидеть некоторые из ее дизайнов здесь, — я передаю телефон своей матери. — Она достигнет больших успехов.

Мама опускает взгляд на экран моего телефона, пальцем деловито прокручивая эскизы платьев, юбок и блузок.

— Твоя подружка хорошо справляется со своей работой, Николас. Когда ты собираешься привести ее сюда?

Мне требуется секунда, чтобы ответить.

— Скоро. Я поговорю с ней об ужине вчетвером.

— Я сама приготовлю ужин, — мама похлопывает меня по руке. — Не нужно тратить деньги без причины. Я приготовлю свое тушеное мясо, а твоя девушка расскажет мне все о мире высокой моды.

***

— Ты не думал, что об этом стоило упомянуть раньше? — София приподнимается на цыпочки и целует меня. — Я не могу в это поверить, Николас.

Я не могу поверить, что эта великолепная женщина только что поцеловала меня посреди улицы. Я хватаю ее за локоть и тороплю к обочине, пока нас обоих не переехал грузовик доставки, направляющийся прямо на нас.

— Я не был уверен, что ты будешь рада этой идее, — я поправляю шарф у нее на шее. — Ты разозлилась, когда я попросил Джо помочь тебе.

— Джо – это Джо, — ее глаза засияли от волнения. — Клаудия Стефано не Джо.

Она права. Клаудия Стефано просто случайно оказалась одной из самых влиятельных женщин в индустрии моды на сегодняшний день. Она тоже моя фанатка, и когда я пересекся с ней сегодня утром после того, как уехал от своих родителей, то упомянул при ней Софию. Она была восприимчива к идее встретиться с ней при условии, что я соглашусь тоже быть там.

У нас с Клаудией завязалась своего рода дружба. Не близкая. Мы редко видимся друг с другом, но между нами есть дружеские отношения, которые работают. Я посылаю ей экземпляры своих новых книг, и она восторгается ими в социальных сетях. Учитывая, что число ее подписчиков исчисляется десятками миллионов, доброе слово от нее – это гарантированные продажи.

— У нас ужин с ней в следующую среду.

— Я должна надеть что-нибудь особенное, — София окидывает взглядом свое тяжелое шерстяное пальто. — Возможно, мне придется поработать над чем-то новым. Это Клаудия Стефано, Николас. Клаудия Стефано.

— Ты можешь надеть любой из своих дизайнов, и она будет впечатлена, — я провожу пальцами по ее щеке. — Ты сразишь ее наповал.

— Ты ведь знаешь, что она только что открыла новую сеть бутиков, верно? — София подпрыгивает вверх-вниз на каблуках. Нервная энергия, проходящая через нее, ощутима. — Я прочитала в Vogue, что она ищет новых дизайнеров для показа.

— Я мог бы приехать к тебе домой, чтобы посмотреть твои проекты, — я не настаивал на том, чтобы она позволила мне больше узнать о ее мире. Я знаю, что когда мы впервые встретились, она опасалась того, насколько близко я к ней подобрался, но все изменилось. Мы изменились.

— Да, мог бы, — она поджимает губы. — Я могла бы испечь тебе блинчиков.

— Сегодня вечером? — я настаиваю, потому что хочу получить такой доступ. Я хочу, чтобы меня пригласили в ее жизнь так, как никогда раньше.

— Я не могу сегодня, — София вздыхает. — Не думала, что увижу тебя сегодня.

Я застал ее врасплох, когда она возвращалась в офис после обеда. Я направлялся туда, когда заметил ее возле ресторана, разговаривающей по телефону. Когда я подошел, ее улыбка стала шире, и звонок оборвался.

— Мы сделаем это в другой раз. У меня есть для тебя еще один сюрприз. Мы можем поговорить об этом при следующей встрече.

— Мы поговорим об этом сейчас, — она сжимает кулаками лацканы моего пиджака. — Что за сюрприз?

— Моя мама хочет встретиться с тобой.

Все краски немедленно сходят с ее лица.

— Твоя мама?

Я знаю, что еще рано для этого, но я не против нарушить правила свиданий с этой женщиной.

— Я рассказал ей о тебе. Ей понравились твои дизайны.

— Ты показал ей мои дизайны?

— Я показал ей твой обновленный веб-сайт, — подчеркиваю это. — Ей понравились и дизайны, и сайт. Джо проделал хорошую работу.

Она кивает, но ее мысли витают где-то в другом месте. София размышляет, взвешивает.

— Как ты думаешь, я ей понравлюсь? Имею в виду, помимо моих дизайнов одежды, как ты думаешь, я бы могла понравиться твоей маме?

— Я знаю, что так и будет, — быстро отвечаю я. — Это не обязательно должно быть событием. Она хочет приготовить ужин, но я легко могу убедить ее встретиться с нами за поздним завтраком в выходные или как-нибудь пообедать, если ты хочешь иметь возможность убежать. Я подумал, что также приглашу свою сестру. Было бы неплохо вам двоим встретиться, поскольку я все еще хочу поговорить об инвестировании в твой бизнес.

— Мы все могли бы встретиться где-нибудь недалеко от офиса, — ее голос серьезен. — Если бы мы сделали это через пару недель, это было бы нормально? Мне нужно сосредоточить большую часть своего времени на новом платье, которое я собираюсь создать для нашего ужина с Клаудией.

Улыбаюсь, чтобы скрыть свое разочарование. Я слишком тороплю события. Она чувствует давление. Я вижу это по тому, как напряглись ее плечи и как она перед собой сжала руки в кулаки.

— Мы сделаем это, когда ты будешь готова, София. Никакой спешки. Готовься столько, сколько тебе нужно.

Глава 34

София

— Ты шутишь, София, — Дикси Уолш делает последний глоток вина из своего бокала. — Ты говоришь, что собираешься поужинать с Клаудией Стефано из-за той фотографии Либи Дункан, держащей мою сумочку на премьере ее последнего фильма, которая стала вирусной в интернете. Ты явно пытаешься меня одурачить.

— Во-первых, — начинаю я, покачивая указательным пальцем правой руки в воздухе. — Эта фотография не стала вирусной. Она едва набрала тысячу просмотров в том модном блоге, Дикс. Во-вторых, я ужинаю с Клаудией Стефано, и тебе это тоже может пойти на пользу, и, наконец, мне понравилась сумочка, которую держала Либи Дункан. Эта была одна из твоих лучших на сегодняшний день.

Она прижимается бедром к моей кухонной стойке.

— Давай представим, что ты на самом деле ужинаешь с Клаудией Стефано. Объясни, какую пользу это принесло бы мне.

Я сворачиваю полотенце и бросаю его в ее сторону.

— Вытри тарелки.

— Дай им самим высохнуть, — она кладет полотенце на стойку рядом со мной. — Мы могли поесть из коробок на вынос. Тебе не нужно было накрывать на стол.

Я тянусь за полотенцем и быстро вытираю две тарелки, которые только что вымыла, прежде чем поставить их обратно в шкаф.

— Мы ужинаем раз в месяц. Это всегда одна и та же еда на вынос. Я хотела, чтобы это было мини-празднованием в честь моей предстоящей встречи с Клаудией.

— Теперь просто Клаудия? — язвит она. — Вы двое уже обращаетесь друг к другу по имени?

— Николас так ее зовет. Они друзья.

Я изучаю лицо Дикси, пока она обдумывает это. В ее светлых волосах есть бледно-розовые пряди. Этот цвет мало подчеркивает ее темные глаза, но они все равно выделяются. Дикси работает полный рабочий день в отделе маркетинга Matiz. Изначально мы познакомились через Крю, но как только поняли, что обе любим моду, наша связь зажила своей собственной жизнью. Дикси разрабатывает дизайн сумок и изготавливает их вручную в маленькой студии на окраине города. Она предложила мне уголок для работы над моими собственными вещами, но там слишком тесно, и мне гораздо комфортнее здесь, в моей квартире со швейной машинкой и площадью более ста квадратных метров, предоставленных только мне.

— Все еще не могу поверить, что ты трахаешься с Николасом Вульфом.

Я притворно вздыхаю.

— Мы больше, чем просто трахаемся. Мы встречаемся.

— Вы ужинаете, а потом трахаетесь, верно? Разве не это и подразумевается под словом «встречаемся»?

Я поворачиваюсь в сторону гостиной.

— Технически, это занимает преобладающую часть, но он уже хочет большего. Сегодня он сказал мне, что его мама хочет встретиться со мной.

— Уже? — она наливает еще вина в бокал. — Вы только познакомились.

Прошло несколько недель, но она попала в точку. Наши отношения только начинаются, и встреча с родителями – это то, что я делала раньше всего один раз. В моем мире это приберегается для чего-то более серьезного, чем несколько свиданий и несколько мгновений близости.

— Он мне очень нравится, — признаюсь я. — Он рассказал мне кое-что о своем прошлом, что помогло нам сблизиться. Я думаю, он видит во мне тот же потенциал, что и я в нем.

— И что же он тебе рассказал? — Дикси заправляет прядь волос за ухо. — Что-то пикантное? Может, мне присесть?

Я взмахиваю рукой в сторону гостиной.

— Будь как дома, но я ни с кем не делюсь. Он рассказал мне кое-что по секрету, и я не собираюсь подрывать его доверие.

— И какая же ты все-таки подруга, — она хихикает. — Тогда забудь о нем. Расскажи мне о Клаудии.

Я смеюсь над тем, что она использовала лишь ее имя.

— Николас приглашает меня встретиться с ней за ужином в следующую среду. Я собираюсь создать дизайн нового платья и подумала, что, если ты захочешь, я могла бы использовать одну из твоих сумок в качестве аксессуара.

Она тянется вперед, чтобы обнять меня.

— Ты же не серьезно, черт побери, да? Скажи мне, что это реально.

Я отодвигаю ее плечи и смотрю вниз на розовую рубашку с длинными рукавами, которая на ней надета. Я разработала ее для Дикси несколько месяцев назад, и теперь практически каждый раз, когда я вижу девушку, она надевает ее. Сегодня рубашка в сочетании с поношенными синими джинсами. Часто она носит ее с черной юбкой. Помимо Кейденс, Дикси – единственный человек, который так же увлечен моими дизайнами, как и я.

— Это настолько реально, насколько это возможно. Мне нужно что-нибудь подобранное со вкусом, что подойдет к новому черному платью, которое я разрабатываю.

— У меня есть клатч, который, я думаю, тебе понравится. Думаю, завтра во время обеда, смогу принести его тебе в офис.

— Этот ужин может изменить наши жизни навсегда, Дикс.

— Если это произойдет, тебе нужно будет отблагодарить Николаса за нас двоих, — она шевелит своими идеально изогнутыми бровями.

***

— Ты здесь ради пианино или меня?

Я улыбаюсь ему. Он спал. Могу сказать это по тому, как выглядят его волосы, и по тому факту, что на нем нет ничего, кроме черных шелковых штанов. Я пришла к Николасу сразу после того, как Дикси ушла из моей квартиры. Мы два часа бок о бок работали над эскизом нового платья, которое я хочу надеть, когда встречусь с Клаудией.

Дикси внесла свой вклад случайным кивком головы или тем, что морщилась. К тому времени, как мы закончили, у меня был дизайн, который, уверена, произведет впечатление на женщину, с которой назначил мне встречу Николас. Если это платье не позволит моим вещам занять место на полке в одном из ее бутиков, тогда я не знаю, что сможет.

— Я здесь, чтобы показать тебе мой последний дизайн, — я смотрю мимо него на его затемненную квартиру. — Можно мне войти?

— Если ты пообещаешь раздеться, как только я закрою дверь, ответ – да.

Я смеюсь, протискиваясь мимо него.

— Я так сильно хотела показать тебе его. Мне следовало сначала позвонить и узнать, не спишь ли ты.

— Я лег пораньше, потому что встал на рассвете, чтобы закончить черновой вариант моей следующей книги.

— «Причину действия»?

Он выдавливает из себя смешок.

— Я закончил ее уже семь месяцев назад. Та, над которой я сейчас работаю, является продолжением этого.

— Как она называется? — взволнованно спрашиваю я, хотя мне еще предстоит прочитать больше первой главы «Доказательство Бердена».

— Это только между мной и моим публицистом.

Я улыбаюсь, когда он подмигивает мне.

— У тебя еще нет названия, не так ли?

— Черт возьми, нет. Я в тупике. Подкинь мне пару идей.

— О названии для твоей книги? — я подозрительно смотрю на него. — Ты же знаешь, что у меня абсолютно нет таланта, когда дело доходит до подобных вещей.

— Это то, что делает тебя совершенной, — Николас наклоняется вперед, чтобы нежно поцеловать меня. — Тебе нечего терять, ты непредвзята.

— В таком случае, мне нужно прочитать отрывочек из нее, чтобы получить лучшее представление о том, с чем я работаю.

Николас обхватывает пальцами мое запястье, его прикосновение мягкое и нежное.

— Ты ведь это несерьезно, не так ли?

Понимаю, как много значило бы для него, если бы я проявляла больше интереса к его работе. Он дважды откладывал свои дела, чтобы помочь мне с моими. Он свел меня с Джо, и через неделю я буду преломлять хлеб с одним из моих кумиров в мире моды, и все это благодаря ему.

— Я хочу почитать это.

— Сейчас?

Я этого не ожидала. Предполагала, что мы займемся любовью, а потом я покажу ему свой эскиз, но ему это нужно больше, чем мне его одобрение платья, которое, как я уже и так знаю, эффектно.

— Сейчас.

— Подожди, — большим пальцем он проводит по моей щеке. — Сначала я затащу тебя в постель, заставлю кончить, а потом ты скажешь мне, считаешь ли ты мою следующую книгу дерьмовой или нет.

— Это сделка, от которой я не могу отказаться.

Глава 35

Николас

Я сжимаю в кулаке ее конский хвост, когда беру Софию сзади. Я был внутри нее и раньше, но такого никогда не было. Я глубоко погружен. Так глубоко, что с каждым толчком моего члена в ее тугую влажную киску она выкрикивает мое имя.

— Тебе нравится так, — шепчу я ей на ухо, прижимаясь к ней всем телом.

София лишь стонет в ответ, поэтому я ускоряю темп, толкаясь в нее своим членом длинными, легкими движениями. Эта женщина была создана для того, чтобы ее трахали. Ее тело чувственное и зрелое; ее задницы достаточно, чтобы заставить мое сердце учащенно биться. Я провожу ладонью по одной ягодице, прежде чем обхватить сочную плоть.

Она двигается назад, пытаясь взять от меня больше.

Я притягиваю ее к себе, схватив за левую грудь, сжимаю и сосок напрягается в тугой комок под моими пальцами.

— О, Боже, — она протягивает руку, чтобы обвести пальцем свой клитор, но я хочу видеть ее лицо.

Я быстро переворачиваю Софию, прежде чем снова погрузиться в нее.

— Я хочу видеть, как ты кончаешь.

Она открывает глаза, пока я продолжаю трахать ее. Ее пристальный взгляд встречается с моим. София – самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел. Ее губы слегка приоткрыты, волосы прилипли к щеке, а глаза затуманены в момент чистого удовольствия.

Я толкаюсь сильнее, желая, чтобы она кончила до меня.

София издает низкий стон и как только я чувствую, что ее киска сжимается вокруг меня, теряю самообладание, кончая в женщину, в которую я уверен, что влюбляюсь.

***

— Это лучше, чем «Доказательство Бердена», — она отворачивается от экрана моего ноутбука и смотрит на меня, лежащего рядом с ней на кровати. София сидит, скрестив ноги, в одних трусиках, а мой компьютер балансирует у нее на бедрах. Если это не то, о чем мечтает писатель, то я черт побери не знаю, что это может быть.

— Тебе действительно понравилось? — подозрительно спрашиваю я. — Ты говоришь это только потому, что я заставил тебя кончить перед этим?

Она ерзает на месте.

— У меня там все еще болит из-за этого.

Я не извиняюсь. Ни за что, черт возьми, этого не сделаю. Я был глубоко внутри нее. Наслаждался каждой минутой этого. Как и она.

— Позже подую и поцелую то место, чтобы не болело.

— Обещаешь?

— Я не обязан обещать полизать твою киску, София. Я бы занимался этим весь день, если бы мог.

— И как бы ты писáл?

Я выдавливаю из себя смешок.

— Хорошее замечание.

Она кивает, и затем возвращает взгляд к экрану.

— У меня есть вопрос по поводу книги.

— Спрашивай, — я приподнимаюсь и локтем опираюсь о кровать.

София колеблется, прежде чем повернуться и посмотреть мне в лицо.

— Ты смоделировал персонаж Джулии по моему образцу?

Нет. Я написал персонажа Джулии за несколько недель до того, как встретил Софию. Я написал ее в честь Бриеллы. В каждой книге у меня есть персонаж, которого я молча использую, чтобы отдать дань уважения первой девушке, которую я когда-либо любил. Джулия свирепа и неукротима. Она молодая женщина, движимая страстью к успеху. Она такая же, какой была Бриелла.

— На самом деле, сцены с Джулией я написал еще до того, как мы встретились.

— В этом есть смысл, — София смеется над моим ответом. — Она такая живая. Я просто подумала, что она, должно быть, списана по кому-то, поэтому и предположила...

Она останавливает себя, когда возвращает взгляд к экрану ноутбука.

— Книга хороша, Николас. Я бы хотела прочитать всю целиком.

— Пожалуйста.

Она обхватывает ладонью мою щеку.

— Уже почти утро. Через два часа мне нужно идти на работу. Как бы мне ни хотелось провести с тобой весь день в постели, читая этот шедевр, я не могу.

Снова бросаю взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Должно быть, я пролежал рядом с ней несколько часов, пока она читала.

— Я дам тебе одну с собой.

— С собой? — София хихикает, наблюдая за моим обнаженным телом, когда я вскакиваю с постели.

— Я принесу флешку и сохраню тебе копию, — я обхожу кровать и направляюсь туда, где она лежит. — Не двигайся. Я сейчас вернусь, и как только сохраню для тебя книгу, то должным образом пожелаю тебе доброго утра.

— И как же это «должным образом»?

Я смотрю вниз, на свой эрегированный член.

— А как тебе кажется?

Глава 36

София

— А что, если ей не понравится это платье? — я смотрю на свое отражение в зеркале в полный рост в прихожей моей квартиры. — Жаль, что я не выбрала к нему другой пояс.

Кейденс опускает взгляд на экран своего телефона.

— У тебя еще есть время найти другой пояс. До твоей встречи с Николасом и Клаудией еще больше часа.

Я делаю шаг назад и поворачиваюсь влево.

— Не знаю, Денс. Что ты думаешь о том, что на мне надето?

Она подходит ко мне сзади и кладет руки мне на плечи.

— Я уже дважды говорила тебе, как сильно мне нравится это платье. Пояс – это всего лишь аксессуар, Софи. Это платье произведет впечатление на Клаудию.

Знаю, она права. Я работала над платьем без перерыва больше недели. Я вручную пришила каждую черную жемчужину к лифу и не торопилась с фестончатым вырезом. Это, безусловно, самое красивое изделие, которое я когда-либо создавала, и надеюсь, что как только Клаудия Стефано увидит его, мы поговорим о пробном показе моей линии в ее магазинах.

— Ты что-нибудь слышала от Николаса?

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть прямо на свою лучшую подругу.

— В последний раз я разговаривала с ним два дня назад. Он заканчивал черновой вариант своей последней книги. Ник сказал мне, что будет занят больше обычного, так что я не должна ожидать от него особых известий до сегодняшнего вечера.

— Он настойчив, не так ли?

Так и есть. Это одна из вещей, которые я люблю в нем, или думаю, что люблю. Я пыталась убедить себя, что глубина моих чувств ненастоящая, но нашего времени, проведенного вместе на прошлой неделе, было мало, и я скучала по нему больше, чем по кому-либо прежде.

Я была занята работой над своим платьем, а он был поглощен своим сочинительством. Это было нелегко, так как большая часть нашего общения состояла из случайных текстовых сообщений. Я пообещала ему, что сегодня, после ужина с Клаудией, проведу с ним ночь. Для меня это был приз в конце финишной черты. Я не могу дождаться, когда окажусь в его объятиях.

— Ты снова бредишь о нем наяву, — Кейденс смеется. — Ты сейчас в другом мире, Софи.

— Я нервничаю, — признаюсь со вздохом. — Это самая важная ночь в моей жизни. У меня есть только один шанс произвести впечатление на Клаудию. Если все пройдет хорошо, моя карьера может начаться уже сегодня вечером.

— Ты собираешься начать свою карьеру сегодня вечером, — ненавязчиво исправляет она меня, поправляя серебряную подвеску, которую я ношу. — Такая возможность выпадает раз в жизни, и ты ею воспользуешься. У тебя есть платье, рядом с тобой мужчина твоей мечты и ты собираешься выйти из этого ресторана, заключив сделку на показ своих моделей в бутиках одной из самых влиятельных женщин в мире.

До того, как я сказала Кейденс на прошлой неделе, что ужинаю с Клаудией, она понятия не имела, кто эта женщина. Тот факт, что подруга провела свое исследование, чтобы понять значимость этой встречи, не только произвело на меня впечатление, но и глубоко тронуло. Сейчас она заинтересована в исходе сегодняшнего вечера, также, как и я.

— Тебе следует выпить бокал вина, прежде чем отправляться в путь.

Я поднимаю взгляд на ее лицо. Она такая спокойная. Кейденс была моим голосом разума с тех пор, как сняла мне комнату в этой квартире более двух лет назад. Она точно знает, что мне нужно.

— Я выпью два глотка вина, чтобы успокоить нервы, а потом пойду и покажу Клаудии Стефано, почему я следующая звезда моды.

— Вот это моя девочка, — Кейденс крепко обнимает меня. — Прежде чем сегодняшний день закончится, вся твоя жизнь изменится.

***

— Я полагаю, заказ оформлен на Вульфа, — говорю я женщине за небольшой стойкой, которая находится прямо у дверей «Гибискуса», нового ресторана, который только что открылся в Верхнем Ист-Сайде.

Она рассматривает экран компьютера перед собой.

— Не вижу здесь брони с такой фамилией.

— Тогда, должно быть, Стефано. Я встречаюсь с Клаудией Стефано за ужином.

Она и бровью не повела, что неудивительно. Маленькое черное платье, которое на ней надето, явно прямо с вешалки крупного универмага. Оно ничем не примечательное во всех отношениях.

— Мне жаль, но резервации с этой фамилией тоже нет.

Я достаю свой телефон из маленького золотого клатча, который Дикси одолжила мне на вечер.

— Единственная другая фамилия, которую можете попробовать – это моя. Риз.

Она медленно кивает.

— Давайте-ка я попробую ее. Наша система новая. Возможно, что-то перепуталось при бронировании.

Я не смотрю на нее, пока пальцами провожу по экрану телефона. Открываю список своих контактов и прокручиваю вниз до его имени. Я набираю номер Николаса и нажимаю на него.

— Еще раз позвольте мне извиниться, — женщина за стойкой бросает на меня сочувственный взгляд. — Может быть, вы сможете позвонить людям, с которыми встречаетесь?

Очевидно, тот факт, что мой телефон находится у моего уха, не является признаком того, что я именно этим и занимаюсь. Я делаю шаг назад и слушаю гудок за гудком, после которых никто не отвечает.

— Николас, это я, — шепчу я, когда наконец включается его голосовая почта. — Я в «Гибискусе», здесь какая ошибка с резервацией. Позвони мне, как только получишь это сообщение.

— Мисс? — женщина за стойкой окликает меня, когда я кладу телефон обратно в клатч. — Мы более чем рады, если вы прогуляетесь по ресторану и посмотрите, здесь ли ваши друзья. Как я уже сказала, с момента открытия в нашей системе бронирования произошел один или два сбоя, и мне бы не хотелось, чтобы вы из-за этого пропустили свой ужин.

Я молча следую за ней, пока она ведет меня в битком набитый зал. Я вглядываюсь в лица каждого посетителя, быстро оглядывая их в отчаянной попытке найти Николаса или Клаудию.

— Я их не вижу, — я поворачиваюсь обратно к хостес. — Здесь есть еще один зал?

— У нас есть два частных обеденных зала, — она машет рукой влево. — Через кухню можно срезать путь. Следуйте за мной.

Так я и делаю. Я иду, держась на шаг позади нее, пока она лавирует между официантами, прежде чем мы направляемся напрямик через переполненную кухню.

Мы проходим по короткому коридору, прежде чем я слышу хриплые голоса группы людей, собравшихся в нише вокруг большого обеденного стола.

— Я так понимаю, это не ваши друзья? — хостес одаривает меня улыбкой.

Я качаю головой. Мой голос застрял где-то между желудком и горлом. Если Николаса и Клаудии не будет в другом отдельном помещении, я понятия не имею, что мне делать.

В наушнике женщины внезапно раздается жужжание, заставляющее ее остановиться как вкопанную.

— Я должна идти. Там, на стойке регистрации, разразился настоящий ад. Другой зал прямо по курсу и налево.

Я стою на месте, пока она уходит.

Из зала слева от меня не доносится ни звука. Я разглаживаю руками юбку своего платья, прежде чем сделать шаг вперед, а затем еще один. Как только поворачиваюсь, чтобы заглянуть в зал, останавливаюсь.

Единственный человек, стоящий там – Николас. Он стоит лицом ко мне. Его руки засунуты в передние карманы джинсов. Его лицо бесстрастно.

— Николас? — я бросаюсь к нему. — Где Клаудия? Я так боялась, что пропущу встречу.

Он поднимает обе руки в воздух, когда я приближаюсь к нему.

— Прекрати. Не прикасайся ко мне, черт возьми.

Я застываю на месте, мое сердце бешено стучит.

— Николас?

— Я сказал Клаудии, кто ты на самом деле, София. Она не хочет иметь с тобой ничего общего.

Мой желудок болезненно сжимается.

— Что это значит? Что происходит?

— Ты разыгрываешь саму невинность лучше, чем кто-либо, кого я когда-нибудь встречал, — он усмехается. — Я повелся на это. Черт, неужели я повелся на это?

— Ты повелся на что? — внутри меня закипает гнев. — Я хочу знать, что происходит.

— Вот что происходит – твоя карьера закончена. Я разговаривал с Габриэлем час назад, и если тебе еще не сообщили, то ты уволена. Клаудия позаботится о том, чтобы твои дизайны никогда не увидели свет в этом городе.

У меня подкашиваются колени. Этого не может быть на самом деле. Что происходит? Я смотрю вниз на платье, которое на мне надето. Это платье, которое должно было положить начало моей карьере.

— Мистер Фостер не уволил бы меня. Он бы так со мной не поступил.

— Уже сделал. С тобой покончено, София.

Я вглядываюсь в его лицо, пытаясь понять, о чем, черт возьми, он говорит.

— В твоих словах нет никакого смысла, Николас.

— В моих слова нет смысла? — он прочищает горло. — Ты украла у меня. Ты взяла ту рукопись, которую я тебе дал, и продала ее, и теперь заплатишь за это.

— Какую рукопись? — я ищу на его лице причину, но все, что там вижу – это горькая ярость.

— Ты не выпутаешься из этого, разыгрывая наивную.

— Я ничего не разыгрываю, — кричу я ему. — Ты меня пугаешь. Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я клянусь, Николас.

— Позволь мне прояснить это для тебя, — Николас подходит ко мне, его руки сжаты в кулаки. — Два человека имели доступ к той книге, которую я дал тебе почитать, пока ты лежала голая в моей гребаной постели. Эти два человека – ты и я.

Я киваю.

— Я помню, как читала ее.

— А помнишь, как, черт возьми, продала ее тому, кто больше заплатит? — в его голосе слышится сарказм.

— Продала ее? Зачем мне это делать? — я не прикасалась к флешке, которую он мне подарил, с тех пор как положила ее в свою сумочку у него дома. Я была слишком сосредоточена на создании идеального платья для сегодняшнего вечера.

— Я не знаю, почему ты ее продала, — он проходит мимо меня. — Все, что я знаю, это то, что книга была слита на потоковом сайте сегодня утром, и мой адвокат встретится с тобой в суде.

— Суд? — я разворачиваюсь и хватаю его за локоть, чтобы остановить. — Что это значит?

— Ты знаешь, что это значит, — он высвобождает свою руку. — Я знал, что не могу тебе доверять. Ты ни разу не пригласила меня к себе домой. Это был первый тревожный сигнал.

— Я нервничала, — признаюсь. — Это большой шаг для меня.

— Это лишь гребаное оправдание. В ту секунду, когда я узнал, что ты прикоснулась к записке, написанной Бриеллой, понял, что добром для меня это не закончится. Мне следовало прислушаться к своему чутью. Я бы чертовски хотел, чтобы это было так.

Я не говорю ни слова. Стою в ошеломленной тишине, когда мужчина, которого я люблю, поворачивается и уходит, забирая с собой все до единой мечты.

Продолжение следует…