Традиционные собрания молодежи
Наступление поры совершеннолетия и достижение статуса девушки-невесты / юноши-жениха в традиционной культуре определялись физическими признаками половой зрелости. В течение предбрачного периода трудовая деятельность молодых людей ограничивалась; основной формой их общественной активности было участие в собраниях, происходивших весной и летом на открытом воздухе, а в осенне-зимнее время - в помещениях.
Ход молодежных собраний регламентировался устойчивыми нормами поведения, регулируемыми общественным мнением. Их главной целью являлось создание условий для знакомства, выбора пары для последующего вступления в брак.
В русской народной культуре существует два вида таких собраний: основанные на совместном труде зимние посиделки, вечереньки, супрядкии исключающие трудовую деятельность зимние игрища, сходбища, вечёрки, весенне-летние карагоды, улицы, полянки и др. В зимний сезон их противопоставление было наиболее отчетливым и выражало культурную оппозицию будней (с повседневным трудом) и праздников (с запретом на работу). Общей чертой всех молодежных собраний является их соревновательный характер, в чем просматривается связь с инициационной обрядностью. На посиделках оценивалось владение навыками крестьянской работы, а на праздничных игрищах в состязаниях певцов-частушечников, плясунов, гармонистов выявлялись лидеры в различных сферах исполнительства. Не только трудовое, но и музыкальнохореографическое мастерство высоко ценилось и во многом определяло отношение общины к молодым людям, влияло на устройство их будущей семейной жизни.
Посиделки, супрядки устраивались, начиная с поздней осени, по вечерам. Парни на посиделках были лишь гостями, распоряжались на них девушки. Они ткали мужские пояса, сучили пряжу, вязали рукавицы, вышивали. Супрядки могли быть связаны с крестьянской трудовой взаимопомощью: «Супрядки - это хозяину прясть, когда у него шерсти много, а женщин мало». Поэтому иногда такие совместные работы называли шерстяной толокой. Парни следили за работой, иногда нарочно мешали: завязывали узлы, путали нитки, что было знаком ухаживания за девушкой. Дети старшего возраста и подростки собирались на посиделки отдельно, по возрастам. В Сибири такие группы назывались рощами. В меньшую рощу входили девочки и мальчики 12^15 лет; затем они переходили в середовую рощу, а с 17 лет - в старшую. Переход в старшую рощу означал вступление в предбрачный возраст. Участницы этой группы носили особый головной убор - куст, ленты из которого невесты раздавали своим подругам на свадьбе.
За работой пели долгие лирические песни, которые назывались на попрядоху, на супрядки, как прядево терли, как лен чесали. Исполнители отмечают связь между характером работы и манерой пения: «под лен голос длиннее тянется» (Ромодина, с. 49). Нередко посиделки заканчивались плясками под игру на гребне, косе, печной заслонке или под язык - имитацию голосом наигрыша на гармошке или балалайке.
Игрища, вечёрки, беседы устраивались по праздникам и воскресеньям, начиная с Покрова. Они отличались от посиделок не только отсутствием совместной работы, но и многообразием игровых, песенных и хореографических форм. Святочные игрища особенно выделялись среди прочих ритуа- лизованностью, включением ряженья и различных обрядовых действий, а также максимальным накалом всеобщего веселья (Громыко, с. 243).
Для проведения игрищ специально «откупались» избы. Представители младших возрастных групп к участию в вечёрках не допускались, собирались отдельно в банях или других хозяйственных постройках (Золотова, с. 20).
Направленность молодежных собраний на выбор пары определяла и характер игр, и тематику песен, которые, как правило, заканчивались поцелуями. Пары могли неоднократно меняться на протяжении игрища: «Столько приходилось целоваться - аж губы болели! А они ж — парни - и слюнявые, и сопливые. А если тебе не выберут, не целуют тебе — стыдно!» (Тульская обл.). В поэтических текстах игрищных песен проступает продуцирующая символика поцелуйных игр, связанная с плодородием земли, обеспечением будущего урожая:
Ты катися, решето,
Целоваться хорошо.
Веник, веник жа, голик
Целоваться велит.
Целуются, чтобы рожь густа,
Густа, часта, примолотиста!
На игрищах устраивались и шуточные свадьбы. В южных районах Смоленской области такая святочная игра называлась женить бахаря.
Знают, что ты парня того нияк не любишь, - они бяруть девушку за руку и парня - и женють. Ставят кадушку кверху дном, сделают себе шапку такую - як батюшка, и с этым лаптем так: дзэх-дзэх. Венчают. Ты его не любишь, не хочешь даже глядеть на него, а тебе затеют целовать его! А не поцелуешь - под жопу лаптем дадут! Вот якие бахари были раньше! (Смоленская обл., Хиславичский р-н, д. Стайки).
Связь зимних молодежных игрищ со свадьбой не исчерпывалась тематикой песенных текстов, игровыми и ритуальными действиями. На Русском Севере и в старожильческих селах Сибири вечёрки входили в свадебный ритуал как один из его этапов (ХПТ).
Ход вечёрок и последовательность игр, песен и танцев были достаточно жестко закреплены в каждой локальной традиции. Например, в сибирских селах Тоболо-Иртышского региона девушки открывали вечёрку песней «Кому вечер, кому вечер, кому вечеринка». Затем заводили поцелуйную игру в су- седи (или переженивать парней). В течение вечера поцелуйные игры с пением коротких припевок устраивались 8-10 раз. Неоднократно играли в свадьбу, водили хоровод с разыгрыванием сюжета в центре круга, где парень-«жених» выбирал себе «невесту», «тестя», «тещу» и др. Вечёрки включали игры в фанты, в колечко, а также хороводы с песнями «Заинька», «Олень» и другими, в которых все участники повторяли движения водящего. Игровую часть вечёрки завершал хоровод «Просо» с хождением «стенка на стенку». Затем устраивались танцы под гармонь, плясали краковяк, польку-бабочку, кадриль, трепак, вальс. Расходясь по домам, девушки одаривали приглянувшихся им парней кисетами или платочками и пели расхожую песню «До свиданья, вся компанья» (Золотова, с. 24).
Весенне-летние собрания молодежи - карагоды, улицы, полянки, гулянья, проходившие с Пасхи до Петрова поста на открытом воздухе, были самыми многолюдными. Они устраивались в центре села, на поляне, недалеко от местного храма, на высоком берегу реки, иногда рядом с кладбищем.
Обычно улицы включали и силовые состязания парней, и спортивные игры - чехарду, лапту, городки. Важное место в гуляньях занимали «выставки невест»: девушки, достигшие брачного возраста, в лучших нарядах выстраивались вдоль улицы, а парни со своими матерями прогуливались вдоль этого ряда. В отличие от зимних игрищ, на улицах присутствовали и люди старшего возраста, которые следили за ходом гулянья
Другая функция этих песен, формирующая, воплощается в первую очередь в поэтических текстах: в сюжетных мотивах роста, кормления, в перечислении форм крестьянского труда и быта:
и поведением молодежи. Состав участников хороводов был строго регламентирован: «ходить в хоровод» могли девочки с 13-14 лет, но полноправными участницами праздничного действа они становились с 16-17 лет. Парни принимались в «летний клуб молодежи», как правило, с 17-18 лет. Водить хороводы могли и первожёны до рождения у них первого ребенка.
Песенный репертуар, виды хореографического движения и связанная с ними народная терминология, возможность участия в хороводных гуляньях музыкантов - гармонистов или инструментальных ансамблей - определялись спецификой локальных традиций. Во многих селах юга России зимние собрания молодежи проводились на открытом воздухе (часто на льду водоемов) и немногим отличались от весенне-летних улиц. На таких гуляньях водили быстрые хороводы с пляской, в которых принимало участие до нескольких сотен человек. В русских селах Слободской Украины и в кубанских станицах зимой девушки и молодые женщины водили хороводы на берегах рек и озер, в то время как мужчины на льду устраивали кулачные бои.
В локальных традициях Русского Севера, Северо-Запада и Поволжья существовали песенно-хореографические циклы, определявшие «сценарии» местных молодежных увеселений. Например, в Верхнем Полужье (Ленинградская, Новгородская обл.) такой сквозной формой и для весенне-летних гуляний, и для зимних бесед была круговина, включавшая короткие наборные припевки, опевающие каждую пару, собственно круговые песни и расхожие, завершающие все хороводное действо (МПФЛ, 1, с. 18)
В XVIII веке в некоторых регионах России традиционные собрания молодежи предбрачного возраста подверглись изменениям под воздействием западноевропейской культуры, проникавшей в село из города. На нижнем Дону в быту каза- ков-станичников стали распространяться не только западноевропейские танцы, но и другие элементы бальных увеселений. Важную роль в этом процессе сыграла бытовая музыкальная практика мест традиционного размещения казачьих войск на западных границах России, в белорусских, польских и украинских городах. Зимние молодежные собрания стали называться балами. Одним из персонажей таких вечеров был Амур, который с завязанными глазами ловил девушек и целовал их. В ве- чериношные хороводы проникали элементы бального шествия итанца - парные вращения со сменой партнерши слева и справа (Рудиченко2003). В целом гулянье сохраняло брачную направленность, характерную для молодежных вечёрок, и включало большое количество поцелуйных игр и хороводов. Традиционные собрания молодежи предбрачного возраста были не только ярким явлением развлекательной культуры и маркером определенного этапа жизненного пути. Во всем комплексе связанных с ними музыкально-поэтических и хореографических форм, игровых действий, ритуализированного поведения отчетливо прослеживается инициационная семантика. Таким образом, эти собрания можно рассматривать как систему переходных обрядов, в значительной степени утративших свою магическую направленность и перешедших в празднично-развлекательную сферу традиционной культуры.