Глава 7. Всё новое
«Пожалуйста, только не в тюрьму!» Моё сердце колотится, из всех пор сочится пот, и мне кажется, что я задыхаюсь. Вместо того чтобы осматривать Резур, мы сидим в подвале огромной пирамиды из стекла и бетона. Когда-то эта гигантская многоэтажка была гостиницей, а теперь в ней живёт большинство аутлендеров.
Хотя мы находимся не в камере, а в комнате для допроса, где стоит большой стол и стулья, у меня начинается приступ паники.
— Ты не обязана здесь находиться, ты можешь уйти. – Сидящий рядом со мной Хром берёт меня за руку. – Ты не Воин, тебе нечего бояться. Врач скоро будет здесь. Пожалуйста, иди с ней.
Я не хочу оставлять Хрома одного. Хотя мне ненавистна эта комната, рядом с ним я чувствую себя лучше всего. На самом деле это смешно, ведь когда-то я была телохранителем, а теперь мне так непривычно внезапно снова оказаться снаружи. Полностью снаружи. Когда ты долго находишься взаперти, начинаешь бояться самых обычных вещей, а здесь вдобавок столько всего нового. Одна только поездка на монорельсе, который несётся быстрее, чем любой другой известный мне транспорт, ошеломила меня. Или та толпа людей на платформе прибытия! И это ещё было спокойно, потому что ещё даже не взошло солнце. Но Джекс почти каждое утро собирает всех жителей Резура, которые хотят научиться сражаться, в главном холле, потому что днём становится невыносимо жарко. В конце концов, мы находимся посреди пустыни.
Когда дверь открывается, я выдыхаю. Это Джекс и Саманта. Я сразу узнаю её. На ней белая одежда и нарукавная повязка с вышитым на ней красным крестом. Длинные волосы Саманты собраны в пучок, в руке она держит медицинский чемоданчик.
Улыбаясь, она подходит ко мне.
— Мираджа, как хорошо, что у тебя получилось.
Я встаю, чтобы её обнять.
— Привет, Саманта. – Мне сразу же становится лучше. Она близка мне по духу, моя родственная душа. Она была для меня примером для подражания. – Я так рада быть здесь. – Мне нужно лишь выбраться из этого чёртова подвала.
Саманта приветствует и Хрома тоже и спрашивает, нет ли у нас ранений.
— Пока у нас всё хорошо, но, пожалуйста, забери Мираджу с собой, ей тяжело дышать здесь, внизу.
Хром подмигивает мне, и я не могу на него злиться. Он прав, мне нельзя прятаться, я должна ставить перед собой новые задачи. А поскольку я не трусиха, я киваю.
Тут дверь снова открывается, и в комнату входит мужчина лет сорока с небольшим. Он выглядит немного уставшим, но ухоженным, и носит костюм.
Джекс представляет нам его как мэра Форстера. Мэр жмёт руку сначала мне, потом Хрому.
— Рад встретиться с вами лично, Хром, – говорит он. – Вы раз за разом снабжали нас водой и переправляли по трубе медикаменты. Мы, жители Резура, высоко ценим это.
Он не говорит: «Мы, горожане, благодарны вам».
Можно ли быть благодарным тому, на чьей совести смерть нескольких аутлендеров? И всё же я очень надеюсь, что мэр сейчас же выпустит Хрома на свободу, но вместо этого он говорит:
— У нас есть одна проблема. Я только что получил зашифрованное радиосообщение от мистера Ламонта.
— Он имеет в виду Марка, наше контактное лицо, о котором я тебе говорил, – шепчет мне Хром.
Он кое-что рассказал мне о бывшем Саманты, который тайно помогает повстанцам. Сбежит ли он тоже когда-нибудь в Резур? Что держит его в Уайт-Сити?
Дверь снова открывается, и входит молодой человек моего возраста. У него светлые волосы и почти такие же зелёные глаза, как у Хрома. Его сопровождает женщина с тёмными волосами, заплетёнными в косу. На них обоих надеты одинаковые комбинезоны, своего рода боевая форма.
Постепенно мне становится слишком тесно здесь, внизу. Дышать становится всё тяжелее, и я снова плюхаюсь на стул.
Джекс представляет пришедших как Джулиуса Петри и Соню Анайя. Получается, что молодой человек – это Эндрю, сын сенатора Пирсона и бывший лидер повстанцев!
— Хорошо, значит теперь все в сборе, и мне не надо будет повторяться. – Мэр просит Джулиуса и Соню тоже сесть за стол. – Плохие новости. Завтрашнее шоу снова будет отложено, и мы не сможем показать видео.
— Проклятье! – Джекс ударяет кулаком по столу. – Ладно хоть теперь работает водоочистительная установка, иначе мы бы облажались.
Поскольку Хром теперь не охраняет трубу, в Резур больше не будет поступать свежая вода. Вода Аутленда слишком загрязнена, чтобы её пить, а единственный чистый источник находится под Уайт-Сити. Но Джексу удалось привезти контрабандой недостающую часть установки. Это приносит мне чрезвычайное облегчение. Хотя относительно воды я не избалована, но и заболеть от загрязняющих веществ тоже не хочу. Должно быть, от них умерло уже много резурцев.
— Что за видео? – спрашивает Хром, и мне тоже любопытно.
— Марк собирался пустить записи, которые покажут жителям Уайт-Сити, что на самом деле происходит в Аутленде и как их дурит режим, – поясняет Джулиус. – Это равным образом должно потрясти и Воинов, чтобы они больше не сражались против нас.
Наверняка, шоу отменили потому, что мы с Хромом сбежали. Из-за этого я чувствую себя виноватой. Жители Аутленда так долго боролись, а теперь топчутся на одном месте. Я опускаю голову и тереблю свои пальцы. Могу ли я чем-нибудь им помочь?
Теперь начинает говорить молодая женщина по имени Соня:
— Мы хотим, чтобы Резур и Уайт-Сити заключили мир, не прибегая к насильственному вмешательству. Однако, на крайний случай, Джекс обучает сражаться стражей города и всех желающих. Мы должны быть готовы ко всему, тем более что сенат не изъявит так просто готовность вести с нами торговлю. Мы могли бы предложить им мясо бизонов и растительные лекарственные средства взамен на химические медикаменты и современное больничное оборудование. То, чего нам больше всего не хватает.
— Мы ничего не можем теперь поделать? – спрашивает мэр. На его лбу образовались глубокие морщины.
— У меня есть идея, – внезапно говорит Хром.
Судя по тому, как он мне улыбается, думаю, я знаю, какой козырь он припрятал в рукаве. Мой пульс ускоряется.
— Мы просто изменим тактику. Уайт-Сити на протяжение десятилетий отказывал Резуру в чистой питьевой воде. Мы сделаем то же самое – отрежем их от поставок важного сырья, без которого всё перестанет работать.
Джекс поднимает брови:
— И что это будет?
— Сахарный тростник, – отвечает Хром, ухмыляясь. – Из него делают полиэтилен и другие вещи. Без пластика экономика рухнет.
— Но в Уайт-Сити есть запасы нефти, – говорит Саманта. – По крайней мере, я так слышала.
Хром мотает головой:
— В Уайт-Сити больше нет нефти. Да и где её хранить? Под городом озеро с питьевой водой, и такого большого складского помещения как то, что взлетело на воздух, больше нет.
Джекс качает головой:
— Хочешь сказать, эти плантации действительно существуют? Я думал, это миф!
— Они существуют. Мираджа знает их точное местоположение. – Хром коротко сжимает мою руку. – Но это ещё не всё. Я выяснил, что из сахарного тростника делают ещё алкоголь, этанол и топливо для шаттлов. А также сахар, воск, волокнистые плиты и целлюлозу для производства бумаги и одежды. Отходы используются в качестве топлива для заводов и корма для скота.
— Я этого не знала. – Сэм качает головой. – Невероятно.
— Этого не знал никто, и даже я. – Джулиус выглядит таким же поражённым. – Но это логично. Мы никогда не задавались вопросом, как Уайт-Сити может производить все эти товары, потому что всегда полагались на слова сената. – Он фыркает. – Нет нефти. Немыслимо. Откуда у тебя такая информация, Хром?
— Я полежал в засаде и понаблюдал, что выгружают из шаттлов. Носильщики думали, что товар прибыл из другого города – даже они были не в курсе. А поскольку многое привезли в уже готовом виде, подозреваю, что там, снаружи, есть более чем одна фабрика.
— То есть, нам понадобится много мужчин, чтобы захватить плантации, – говорит Джулиус. – Но я вижу в этом наш последний шанс взять верх над Уайт-Сити. А что думаете вы?
Мэр Форстер говорит сквозь общее одобрительное бормотание:
— Если мы сможем сделать это по возможности бескровно, я даю согласие напасть. Саманта, есть какой-нибудь способ усыпить охранников?
— Я могла бы сделать газовую смесь или усыпляющие дротики. Только сомневаюсь, что смогу достать все необходимые компоненты.
Меня поражает, насколько Саманта и Джекс вовлечены в принятие таких важных решений и насколько все им доверяют. Когда-то они были врагами Резура. Это даёт мне надежду. Всё может измениться.
— Мы находимся в состоянии войны, а она всегда требует жертв, – бормочет Джекс, за что получает мрачный взгляд от Саманты. Я смотрю на неё – как сильно она этого Воина любит и заботится о нём.
Мэр трёт виски.
— Если мы захватим фабрики, у нас будет мощный инструмент давления. Но я боюсь потерять слишком много мужчин. Мы не воины.
— А я Воин, – бросает Джекс, – и, думаю, Хром поможет нам.
— С величайшим удовольствием, брат.
— Кроме того, мужчины добились впечатляющих результатов, – продолжает Джекс. – Думаю, многие из них скоро будут готовы взяться за это задание. Мы с Хромом пойдём в авангарде, а затем к нам присоединятся стражи города.
Он говорит так, словно всё уже решено и, к тому же, совсем не сложно. Для Воина, возможно, но не для других.
Мэр Форстер обращается к Хрому:
— Каковы ваши мотивы? Что вы имеете против режима?
— На их совести смерть человека, которого я когда-то очень… очень любил, – нерешительно отвечает он, не глядя на меня. Он всё ещё часто думает об Аве?
Форстер кивает:
— Ну хорошо, тогда мы нападём на плантации. Автономные города не настолько независимы, как они пытаются всех уверить. Без этой продукции вскоре всё перестанет работать. У нас был бы идеальный рычаг давления для продвижения наших интересов. – Довольно улыбаясь, мэр поворачивается ко мне. – Где находятся эти плантации?
— Я… – «О нет… я не должна говорить, у меня тоже есть козырь, который я могу теперь разыграть!» – Я знаю точные координаты, но скажу их только тогда, когда Хром станет свободным человеком.
Хром распахивает глаза, но ничего не говорит. Вместо этого на его губах мелькает улыбка.
Мэр кивает:
— Хорошо, мы это обсудим.
Саманта наклоняется ко мне и шепчет:
— Моя смена ещё не закончилась, и у меня есть пациент с инфарктом, о котором я должна позаботиться. Хочешь пойти со мной в стационар?
Поскольку Хрому и остальным в любом случае есть о чём поговорить, я решаю пойти с ней. Я так или иначе рада сбежать из тюремного крыла. Джекс тоже не может остаться надолго – скоро начнётся тренировка. Надеюсь, вскоре Хрома выпустят, в конце концов, он несколько недель помогал жителям Резура.
Мы прощаемся с остальными, хотя мне тяжело расставаться с Хромом. Но я не показываю вида и вместе с Самантой выхожу из комнаты.
Затем мы едем в стеклянном лифте на пятый этаж этого странного здания. Наклонные стены пирамиды, кажется, хотят упасть на меня. Даже лифт идёт под углом! В Резуре всё по-другому! Я чувствую здесь себя не очень уютно. Пока. Я хочу, чтобы мне было здесь хорошо, потому что это мой новый дом.
Сквозь стекло лифта я смотрю на холл. Там стоят восточного вида домики – город в городе. Сейчас там уже снуют люди, открываются магазины, устанавливаются рыночные прилавки. Тут, внутри, мрачно, потому что здесь нет окон – только в комнатах, которые идут вдоль наружных стен.
Саманта ведёт меня в больничное крыло. Этот этаж действительно напоминает больницу, только не такую современную. Большинство пациентов лежат на обычных кроватях, которые нельзя отрегулировать.
Когда мы заходим в светлую комнату с большим панорамным окном, Сэм говорит, что терпеть не может, когда Джекс возвращается в Уайт-Сити.
— Я всегда боюсь за него. – Она не в восторге от идеи напасть на плантации.
— Я тебя понимаю.
Я прикусываю себе щёку, чтобы не сболтнуть, что Джекс помог нам. Помог мне. Его могли застрелить. О боже, тогда он умер бы из-за меня. Я видела, как Сэм и Джекс смотрели друг на друга. Они очень друг друга любят.
Я стою у наклонного окна и смотрю наружу. Солнце взошло, по руинам ползают длинные тени. Жители Резура давно уже навели порядок рядом с пирамидой, но большая часть старого города всё ещё представляет собой груды развалин.
Саманта встаёт рядом со мной:
— Тебе обязательно нужно увидеть восход солнца. Это потрясающее зрелище.
Я поворачиваюсь к ней и улыбаюсь:
— Джекс уже упоминал об этом.
Она улыбается в ответ.
— Он недавно принёс мне лазер, которым мы можем удалить наши татуировки. – Саманта показывает серебристого цвета карандаш, очень похожий на лазер для ран. – Если хочешь, будешь первой.
— Безусловно хочу. – Удаление этой татуировки отличный первый шаг к началу моей новой жизни.
— Садись, – Сэм указывает мне на стул рядом с окном. – Это будет больнее, чем колоть. И тебе определённо понадобится три сеанса, чтобы удалить краску полностью.
— Не проблема. – Я выдержу ещё и эту боль. Никто не сможет сделать мне больнее, чем Блэр.
Саманта задирает рукав моей футболки на плечо, дезинфицирует кожу и садится рядом со мной.
Я последний раз смотрю на чёрную четвёрку и штрих-код под ней, а затем снова перевожу взгляд в окно. Так непривычно видеть небо.
— Думаешь, они отпустят Хрома?
— Думаю, у него хорошие шансы. Он очень помог нам за последние недели. Мэр Форстер ценит это.
Я с облегчением выдыхаю и почти не ощущаю пульсирующие уколы на своей коже, когда лазер расщепляет частицы краски на мельчайшие части, чтобы тело могло разрушить пигменты. На самом деле это похоже на лёгкие удары плетью. Терпеть можно.
Когда Саманта неожиданно спрашивает, хорошо ли Хром обращается со мной, на мои глаза наворачиваются слёзы. Я спешу сморгнуть их, и Саманта даёт мне бумажный платок.
Она серьёзно смотрит на меня:
— Если он причинил тебе боль, я велю Джексу его наказать.
От этих слов я начинаю смеяться.
— Нет, он замечательный. Он спас меня, я благодарна ему за всё, но меня мучает совесть.
Саманта заправляет прядь волос за ухо и снова подносит лазер к моей коже.
— Почему?
— Я воспользовалась его любовью, чтобы спастись.
— Значит, ты ничего не испытываешь к нему? – спрашивает она тихо.
— Напротив. Сначала я думала, что никогда больше ничего не почувствую. – Я сглатываю и бросаю на Саманту быстрый взгляд. Нет нужды объяснять, она и так знает, что сделал со мной Блэр. – Но уже скоро я почувствовала определённого рода страсть к нему, и во мне родилась надежда, что однажды я смогу ответить на его чувства.
— Страсть – это хорошая основа для развития настоящих отношений. И то, как сияют сейчас твои глаза и горят щёки, подсказывает мне, что ты давно по уши в него влюблена.
Усмехнувшись, я опускаю голову.
— Да, я его люблю. И ещё как! Я никогда больше не хочу расставаться с ним.
Саманта ухмыляется:
— Очень рада за вас. В таком случае, скажу Энн, чтобы она подыскала жильё, достаточно большое для вас двоих.
— Кто такая Энн?
— Легенда Резура, можно сказать. Она подбирает новеньким квартиры и всегда знает, какие свободны. Боюсь только, что в пирамиде места не окажется, тогда вы получите дом снаружи.
— Дом снаружи – звучит замечательно. – Хотя пирамида огромна, в ней проживает слишком много людей. Она безнадёжно переполнена.
Пока Саманта удаляет мою татуировку, мы говорим обо всём на свете. Хорошо снова поговорить с женщиной. Кроме того, мы с ней на одной волне. Она мне нравится.
— Когда Хром последний раз колол себе стимуляторы? – спрашивает она.
Я пожимаю плечами.
— Он больше их не колет.
Её глаза делаются большими:
— Но…
— Да, он в одиночку освободился от зависимости, – говорю я с улыбкой.
Саманта вздыхает и качает головой:
— Это очень неприятно, я думала, Джекс умрёт.
У меня перехватывает дыхание.
— Было так плохо?
Она слегка наклоняет голову и смотрит на меня:
— Он тебе ничего не сказал, да?
— Не сказал. Но я видела по нему, насколько это его изнурило.
— Типичный Воин. У Джекса была настолько высокая температура и его так часто рвало, что я думала, он не справится.
О боже, Хрому пришлось пройти через всё это одному.
— Спасибо, теперь мои угрызения совести стали в два раза сильнее, – говорю я сокрушённо.
Улыбаясь, Сэм подмигивает мне.
— Ты должна принять его таким, какой он есть – мы не можем их изменить.
— Я не хочу менять Хрома. Он идеален, какой есть.
Я уже очень соскучилась по нему и представляю себе, каково с ним жить. В будущем я хотела бы заботиться о нём, готовить для него. На самом деле, я была бы чертовски хорошей женой. Раньше я с удовольствием заботилась о Райли. Эти воспоминания остались настолько далеко, будто моя предыдущая жизнь была просто сном.
— Готово. – Саманта наносит на кожу охлаждающую мазь и накладывает повязку. – Теперь мне нужно заглянуть к моему пациенту и осмотреть новенького.
— Его зовут Нитро, – говорю я и благодарю Саманту, радостная, что скоро распрощаюсь с напоминанием об ужасном времени. – Ему придётся переносить ломку в тюрьме? – Я не испытываю к нему большого сочувствия. В конце концов, он хотел нас остановить. Но с другой стороны, он всего лишь делал свою работу.
— Пока не знаю. Смотря, как он будет себя вести. Джулиус разработал программу, – план действий в чрезвычайной ситуации, так сказать, – что нам делать с новичками из Уайт-Сити, которые не на нашей стороне. Сначала они должны посмотреть разъясняющее видео, затем будут проводиться беседы. Наверное, всё будет зависеть от человека. До сих пор у нас не было заключённых. – Саманта встаёт и убирает лазер в сумку. – Ну а теперь я позвоню Энн, чтобы она показала тебе ваш новый дом. Не сомневаюсь, что тебе надо отдохнуть.
Я чувствую себя немного усталой, в конце концов, я всю ночь провела на ногах, но я слишком взволнована, чтобы спать. Сначала мне нужно узнать, освободили ли Хрома, тогда я смогу радоваться всему остальному.