Глава 12. Наука как инструмент
Современную демографию принято считать за отдельную науку, но это вопрос очень спорный, если и признать её таковой, то она есть новодел, с зарождением в начале прошлого века и окончательным формированием в 50-60-х годах. Почему мои слова единственно верны? Потому что без цифр и соответствующей статистики демография представляет собой пустую болтовню, а в нужном объёме собирать их начали по инициативе сокращателей населения только в середине 20-го века, до этого были сегментарные попытки анализа и локальный сбор данных.
Тем не менее, крупный российский демограф-наталист В.А. Борисов (1933-2005) утверждал: «Демография — наука не новая. Ей уже более 300 лет». Его соображения опровергаются очень легко. В подтверждение своего мнения он приводит некую книжечку английского дельца Джона Граунта от 1662 года, и называет это время точной датой рождения демографии. Однако судя по названию[85] и приведённому описанию книжки, Граунт предпринял только лишь попытку учёта и описания рождаемости и смертности в Лондоне, точно так же как ответственный куровод ведёт наблюдения и фиксацию событий в своём птичьем хозяйстве.
Борисов пишет, слово «демография» появилось только в середине 19 века, отсюда следует – сам Граунт и ему подобные не воспринимали свою работу как нечто пионерское и тем более не претендовали на основание новой науки, в противном случае они придумали бы собственное определение. А так получается, что наука появилась середине 17 века, но название ей придумали только через 200 лет, ерунда выходит.
«Наконец, в XIX в. появилось и название науки, которое дал ей бельгийский ученый Алтай Гийяр (1799—1876), энтомолог по специальности. В 1855 г. в Париже он опубликовал книгу «Элементы человеческой статистики или Сравнительная демография...», в которой определил демографию очень широко — как «естественную и социальную историю человеческого рода» и как «математическое познание человеческих популяций, их общего движения, их физического, гражданского и морального состояния». Так же широко определял круг интересов демографии другой выдающийся ученый XIX в. — Жак Бертийон (по другой транскрипции — Бертильон) (1851—1922, кстати сказать, внук А. Гийяра). В 1880 г. он писал в книге «Статистика движения населения во Франции»: «Демография занимается изучением коллективной жизни. Цель ее состоит в изучении причин, в силу которых общества развиваются, восстанавливаются и в конце концов приходят в упадок и погибают. Она рассматривает как физический, так и нравственный склад каждого народа; рассматривает, какие занятия доставляют ему средства к жизни; она исследует, как и почему люди вступают в брак, в каком количестве они размножаются и как воспитывают своих детей и пр. Она указывает, наконец, при каких обстоятельствах, в каком возрасте и в силу каких причин люди умирают»», – приводит цитаты Борисов (1).
Как видим, Гийяр и Бертийон видели демографию как часть статистики и социологии, но опять же, без массы разнообразных данных, в том числе за множество лет, демография ничего из себя не представляет, а они появились спустя ещё век.
Желание Борисова удревнить демографию вполне понятно, но я как независимый и непредвзятый исследователь вынужден опираться на строгий подход и факты. Имея желание, её зарождение можно датировать временами первобытного общества, аргументируя тем, что вожак вёл соответствующий учёт в своём племени. И тем более можно апеллировать к античности, ведь ещё во времена Аристотеля некий критский законодатель ввёл сожительство мужчин с мужчинами, в целях отделения их от женщин, чтобы не появлялось много детей (2). Другими словами, на Крите мужской гомосексуализм был институционализирован в целях сдержать «демографический взрыв», вот она – «практическая демография» и первый демограф антинаталистского крыла. Надеюсь вы поняли мою иронию.
Одним из важнейших критериев науки является способность дать прогноз. Демография фиксирует данные о рождаемости, смертности и миграции, обрабатывает их, пытается анализировать, но не способна предсказать сколько у человека будет детей, когда умрёт то или иное лицо и суждено ли ему покинуть Родину. То же относится и к общей популяции, ведь мировая или локальная рождаемость, смертность и миграция зависит от очень большого числа факторов и событий, которые далеки от демографов как отстоят друг от друга Солнце и Земля. Иными словами, демография это банальное созерцание и обработка данных.
Однако деятели от демографии могут влиять на фертильность и численность населения, это хорошо видно по деструктивной работе фракции смерти, когда антинаталисты и мальтузианцы убедили правительства стран Глобального Юга ввести меры по снижению рождаемости или подсовывают России бесполезные планы выхода из вымирания. В этом отношении демография играет роль убийцы и разрушителя.
Признаю, использование математического аппарата даёт демографам возможность формировать достаточно точный прогноз по численности населения и его составу в краткосрочной и среднесрочной перспективе, они получают его из текущих данных рождаемости, смертности и предполагаемой миграции. Но этот прогноз будет верен исключительно в «вакуумном» состоянии, а его в обществе нет и быть не может. Демографический прогноз по сути есть прогноз погоды, у нас появились метеорологические спутники, но погоду на следующий месяц предсказать практически невозможно.
Запущены факторы УСН, буйствует радикальный феминизм, уничтожен институт семьи, страны вводят государственные программы по снижению рождаемости, демографические репрессии или режим демографического фашизма, случаются вспышки заболеваний, эпидемии, голод и стихийные бедствия, развязываются локальные, региональные и мировые войны, возникают экономические потрясения, рушатся государства и империи, происходят социальные сдвиги и смены систем, люди теряют репродуктивное здоровье, выросло бесплодие и ожирение, наконец, идёт общая деградация ценностей, духа, морали, нравственности и культуры – всё это влияет на рождаемость и смертность, но ничего из приведённого демография и демографы предсказать не могут и не смогут никогда.
Не правильно считать демографию за отдельную науку, она лишь часть социологии, которая применяет математический и статистический аппарат, использует знания из истории, психологии, экономики и пропаганды, которая на научность претендует больше, чем сама демография. Пропаганда это самостоятельная наука, а демография – нет.
Тем не менее, в России имеются чудаки-учёные (канд. социол. наук С.В. Миронова и д-р социол. наук Н.С. Тимченко), которые утверждают, что демография возникла «почти на три столетия раньше социологии» (3). Откуда появилось такое мнение? Они прочитали Борисова или западные источники, потом полезли на вражеский американский сайт Википедия, где указано что социология утвердилась во второй половине прошлого века, затем взяли в руки калькулятор и вычли середину 20-го века от середины 17-го, таким образом получили 300 лет.
Объясняю, о том как устроено общество люди думали всегда, очень много размышляли, до нас дошли тонны литературы от великих умов начиная с античности, тогда как собирание данных о рождаемости и смертности в Лондоне всего лишь местечковый учёт и ничего более. Далее, слово «социология» появилось в 1839 году, на 16 лет раньше слова «демография». Когда некто пытается удревнить демографию как отдельную науку он занимается интерпретацией, называя нечто демографией, но в отношении социологии такой подход отвергается. Это называется двойные стандарты и манипуляция, тем хуже, что ими занимаются российские граждане, наделённые учёными степенями. Я не обвиняю Миронову и Тимченко, вполне возможно, они глупы, не могут мыслить независимо и критически.
Признаюсь, как ход в полемике я признаю демографию в качестве отдельной науки, и готов говорить о ней так и далее, чтобы не вызывать обиды и успокоить возбуждённых демографов. Не сочтите за снисходительность.
Историк науки Эмили К. Мерчант пишет, что демография как научное направление начала формироваться в США в период между мировыми войнами, она получила развитие благодаря деньгам частных организаций (о чём мы говорили в главах № 5, 6, 7). Без их средств демография осталась бы маргинальным направлением. Также демографические исследования начало поддерживать федеральное правительство, во время Великой депрессии режим озаботился связью экономики с народонаселением, среди прочего чиновников заинтересовал вопрос прогноза его численности.
Как мы уже отмечали в главе № 8, в конце 60-х при Никсоне новая наука получила ещё больше государственных денег, так как к тому времени правительство окончательно втянули в повестку УСН. Президент приказал своим министрам: начать дополнительные исследования в области противозачаточных и демографии, совместно с частными организациями и другими странами; обучить дополнительное число специалистов по программам «планирования семьи» и народонаселения для США и других стран; усилить финансирование программ «планирования семьи» и народонаселения.
Комиссия «Рост населения и будущее США» (1972 год, Джон Д. Рокфеллер 3-й) в том числе рекомендовала: развивать демографическую статистику; учредить в структуре Министерства здравоохранения Национальный институт демографических исследований; поддерживать исследования в области репродуктивного поведения человека, социологии и демографии. Ознакомившись с отчётом, Никсон заявил, что рекомендации будут приняты во внимание при разработке национальной политики.
Мерчант указывает: новая наука смогла утвердиться благодаря усилиям Фредерика Осборна, он видел в демографии союзника в деле создания «демократической версии евгеники»; по его задумке, нужна некая система, при которой успешные люди будут иметь много детей, а бедные и необразованные – мало, для этого следует внедрять средства предотвращения беременности и родов, а также изучать всё что связано с воспроизводством, именно поэтому пришлось создавать демографию (4). С ней согласны и другие учёные. Более того, сам Фрэнк Ноутстейн говорил, что Осборн сделал для возведения демографии в ранг научной дисциплины больше чем кто-либо (5). Будучи высокопоставленным военным он использовал своё собственное влияние и заручился поддержкой Фонда Милбанк и Корпорации Карнеги. Имея деньги и покровительство дело пошло в гору.