Дженнаро , Тарталья с бумагой в руках, стража.
Тарталья
Видит небо, ваше высочество, с какою скорбью, с какими душевными терзаниями я к вам являюсь. У меня дрожит голос... Я не знаю, как мне начать говорить... Но я министр...
Дженнаро
Да, да, Тарталья, я все это знаю.
Меня приговорили к смерти. Так ведь?
Тарталья
С вашего разрешения. Вот здесь у меня бумага. Не знаю, хватит ли у меня духу ее прочесть. Вы меня поймете и так.
(Читает, изредка всхлипывая.)
«Парламент Королевства, рассмотрев
Деяния Дженнаро, особливо
Ночное, потаенное, с оружьем,
И почитая покушенье гнусным,
Бесспорным, явным противу особы
Его величества, признал Дженнаро
Повинным смерти. Перед всем народом
Да будет обезглавлен и умрет».
Дженнаро
И приговор подписан королем?
Тарталья
С вашего разрешения. Вот, изволите видеть: «Миллон, король Фраттомброзы».
Дженнаро
Бесчеловечный брат!
Тарталья
(продолжая всхлипывать)
Простите меня, ради бога. Стражи, поручаю вам принца. Чтобы через час приговор был приведен в исполнение. Я ухожу, потому что не в силах выдержать. Счастливо оставаться вашему высочеству. (Уходит.)
Дженнаро
Сомнений нет,
Я вынужден к чудовищному шагу!
ЯВЛЕНИЕ IX
Дженнаро , стража, Миллон.
Миллон
Я поспешил уважить вашу просьбу
И просьбу адмирала — и пришел,
Или, верней, меня к тому склонили
Настойчивые уверенья старца,
Что я из ваших уст узнаю правду
О вашей невиновности, Дженнаро.
Я знаю, вы подобным промедленьем
Стараетесь отсрочить вашу смерть,
Плачевный ваш конец. Я вас жалею.
Я жаждал бы узнать, что вы невинны.
Но у меня такой надежды нет.
Злодейства ваши слишком очевидны,
Их оправдать нельзя ничем. Но пусть!
Я не жесток. Я выслушаю вас.
(Страже.)
Снимите эти цепи. Положите
Подушки.
С Дженнаро снимают цепи и кладут на пол две подушки, чтобы можно было сидеть по-восточному, возле того места, где должно произойти превращение. Миллон садится и знаком приглашает брата сесть. Тот садится тоже.
Дженнаро
(взволнованным голосом)
Я не знал, что вы жестоки.
Я пожалел, что я не слеп, увидя
Ваш почерк, брат мой, ваше имя, к смерти
Меня приговорившее.
(Плачет.)
Миллон
(подавляя волнение)
Парламент...
Преступность ваших действий... И законы...
Общественное благо...
(Овладевая собой.)
Я пришел
Не упрекать, а дать вам оправдаться.
Я не жесток.
Дженнаро
(в сторону, взволнованно)
О страшный миг! О горе!
Необходимость мне велит открыться,
Невольный ужас сковывает речь.
(Миллону, с нежностью.)
Брат, вспомните, как с самых первых лет
Невинного младенчества любовь
Так связывала нас, что ни мгновенья
Один не мог остаться без другого.
Я думаю, вам памятны согласье
И нежность наших отроческих игр.
Ни зависти ребячьей, ни размолвок
Меж нами не бывало никогда.
Вы помните, как все свои подарки
И все, что было наше, мы делили
С веселой шуткой, с братским поцелуем,
И друг без друга радости ни в чем
Не видели? Вы не забыли, брат,
Как я всегда перед учителями
И воспитателями на себя
Брал ваши детские проступки, вы же
Себя в моих винили? Всякий раз,
Когда один был болен лихорадкой,
Другой печалился и горько плакал;
Держа в своих руках худые руки
Больного брата, он от изголовья
На шаг не отходил, то отирая
Ему вспотевший лоб, то отгоняя
Докучных летних мошек, то ему
С настойчивою лаской подавая
Целебный горький сок, причем он сам
Сперва отведывал, чтобы смелее
Мог выпить брат. Но что я предаюсь
Воспоминаньям о любви взаимной?
Брат, я прошу вас, от начала жизни
До зрелых наших лет, хотя б один
Такой мне назовите мой поступок,
Который не был бы внушен любовью,
Нежнейшею любовью. Наконец
Припомните, каким я с той поры,
Когда пронзен был Ворон, подвергался
Опасностям, лишеньям и трудам.
Я ради вас отважился похитить
Армиллу. Роковое похищенье!
Но вам оно вернуло жизнь. А вы
Способны были счесть меня виновным
В злоумышленьях против вас! Меня
Вы, бессердечный, присудили к смерти!