Глава 14. Просветление Андрея.
«Просветление – это восстание против всех традиций, против всех священников, против всех религий, поскольку оно провозглашает, что нет ничего выше, чем сознание человека. И человек не страдает от того, что какой-то глупец в прошлом ослушался всевышнего Бога; человек не страдает из-за миллионов жизней злых деяний. Человек страдает по той простой причине, что не знает себя. Его невежество в отношении самого себя – это единственная причина его страдания, горя, мучения…»[6]
Ошо «Мастер: Размышления о преображении
интеллектуала в просветленного».
Андрей сидел на унитазе, закрыв глаза и взявшись руками за голову. Он плакал. Ему было очень плохо…
Это было забытье или…
«Мой дорогой Андрей… Разве Ты не видишь, что эта совесть только и занимается тем, что постоянно мучит Тебя? Ты сидишь в этой комнате, в Твоих руках пистолет, и Ты только что хладнокровно убил нескольких человек… Мой дорогой Андрей, Я хочу сказать, что в Твоей жизни не было минуты более прекрасной, чем эта. Не надо изумляться Моим словам, лучше пересмотри свое двумерное одноклеточное восприятие, которое не видит дальше суждений о том, плохо это или хорошо. Но это ни плохо, ни хорошо. Таких понятий не существует, все это создано для того, чтобы Ты всегда был на «привязи». Разве Ты забыл, что все это – только игра, в которой никто никому не может причинить зла? Вспомни, как все есть на самом деле. Вспомни! Посмотри на эту грязную стенку, на свои руки, на этот пистолет. Почувствуй, как близок Ты к смерти и как Тебе сейчас все равно – живешь Ты или умрешь. Ты живой, непредсказуемый, неограниченный, беспредельный – именно таким Я Тебя знаю и люблю. В любую секунду Ты можешь выкинуть все, что угодно, и эти бегающие по коридорам люди никогда не поймают Тебя, потому что Ты живой, а они не живут, но подчиняются командам Программы. Их Программа никогда не сможет предсказать Твоего следующего поступка…»
Этот Голос… Снова он. В другой бы раз мальчик не услышал, но сейчас, когда он так остро нуждался в тепле, которое ему – преступнику, никто теперь не должен дарить… А Голосу, видимо, было все равно. Он согревал и окутывал нежностью. Он любил, по-настоящему любил, не смотря ни на что…
«Не сам ли ты Сатана?» – подумал мальчик.
«Мой прекрасный Андрей, чего же Ты боишься? Свободы? Боишься, что Я лишу тебя рамки и ниток, к которым Ты привязан, как театральная кукла?"
«Ты с ума сошел. Ты говоришь…такое!»