Энергетическая структура холма выше Херманнсдорфа, Бавария.
С обнаружением того, что присутствие элементарных существ на каком-либо месте обнаруживается определенными явлениями в витально-энергетической структуре места, мы подошли к вопросу, как это выражается в деталях. Мои описания бесчисленных задач элементарных существ могли пояснить, что они распределены повсюду в ландшафте совершенно неравномерно. С другой стороны, иерархическое построение порядка элементарного мира допускает предположение, что их присутствие должно в определенных местах чувствоваться сильнее, чем в других. Хотя пан внутри «своего» ландшафта присутствует повсюду, однако благодаря своему эфирному характеру он закрепляет свой фокус в одной или нескольких специфических точках. Далее я упоминал, что определенные виды элементарных существ выполняют свою службу в выбранных местах, например, с деревьев, как представителей всего ландшафта.
Эти познания и конкретный опыт на местности побудили меня определить понятие «область природного храма», которым я обозначаю места повышенной концентрации элементарных существ в ландшафте. В существенных признаках природный храм подобен архаической форме Святой Рощи.
Я хотел бы, однако, разделить оба понятия, потому что Святая Роща определяется в основном людьми, при помощи религиозного освящения и ритуального использования. Напротив, зона природного храма существует во всей своей совершенной полноте жизненной силы и святости сама из себя, просто потому, что отличается особенно плотным присутствием элементарных существ. Однако я убежден в том, что зоны природных храмов предпочтительно выбирались древними культурами как Святые Рощи.
Интересно, что первую зону природного храма, я обнаружил 21 апреля 1993 года именно в центре Гамбурга, около небольшого пруда в Фрауентале, который представляет собой, собственно, продолжение озера Альстер. Там имеется небольшой «дубовый парк» на территории женского монастыря, существовавшего с 1295 по 1530 годы. Я отправился туда, чтобы проверить, можно ли там встретить фей.
И действительно, около американского красного дуба, который склоняется к центру парка, точно в направлении его наклона, я смог обнаружить фокус группы фей пространства. Теперь мне было любопытно увидеть, есть ли здесь еще фокусы элементарных существ. При этом я нашел:
нимф под ивой, которая наклоняется над озером;
гномов с мужским полюсом на косматом дубе;
гномов с женским полюсом под древним полым дубом, который растет рядом с дорогой;
фокус ангела посередине тысячелетнего дуба, который имеет большие ростовые трещины;
духов огня на более молодом дубе, с низкой, взлохмаченной кроной;
элементарных духов равновесия (сравните, рыбу Фаронику в первой главе) под дубом, который растет недалеко от дороги, три нижние ветви его растут крестообразно вокруг ствола и тем самым образуют открытый круг как космограмму равновесия.
Возможно, там есть еще и другие сущности второго и третьего уровня развития, которых я в то время еще не мог ощущать.
В последующие месяцы, когда я, следуя за своими задачами, путешествовал по Европе, я открыл бесчисленные зоны природных храмов. По меньшей мере, три из них я уже упоминал, например, холм Венеры на острове Сракане, дворцовый парк Тюрниха и поросший лесом склон на горе Мёнхсберг, над Зальцбургом, с присутствием королевы нимф. Поучителен также пример зоны природного храма на бывшем святом холме Кельна, который сегодня, из-за полной застройки места, находится внутри собора.* Забытый, оставленный в природном виде уголок территории в Любляне, где восседает нимфа ландшафта Экурна, доказывает, как важны могут быть определенные дикие места в городском ландшафте. /*Позднее я открыл еще местоположение пана: он находится под невероятно живым буком, который растет непосредственно за хорами собора./
В остальном, я обнаружил, что внутри городских ландшафтов наиболее счастливо сохранились те зоны природных храмов, которые, осознанно или неосознанно, были включены в парки 18-го и 19-го веков. Примеры этого я нашел в парковой зоне позади замка Цецилиенхоф в Потсдаме, в общественном парке в Киле и в садах Кенсингтонгарден в Лондоне, которые представляют собой огромный единый район природного храма.
В некоторых случаях чувствительные формы в парках дают элементарным существам хорошую возможность обосноваться на определенных местах. В других случаях они предпочитают одичавшие области далеко от дорожек. Склонность человека втискивать все в рамки рационального порядка представляет собой особенную опасность для элементарных существ: каждый раз, когда в парке начинается работа по уходу, нужно было бы обязательно обращать внимание на то, чтобы некоторые «дикие» островки оставались нетронутыми, и чтобы были пощажены деревья или ветви необычных форм, потому что, возможно, они представляют собой энергетический фокус, созданный элементарными существами, или космограмму.
В свободном ландшафте можно определить зоны природных храмов по их излучению и возвышенной красоте или по особо причудливым естественным формам камней, деревьев и т.д. Они либо вчленены в энергетическую ткань этих мест, либо образуют самостоятельную зону природного храма поблизости, как противовес силам центра.
В то время, как в марте 1994 года я работал над исследованием силовых линий в Швейцарии, к северу от Берна*, мне представилась возможность изучить распределение зон природных храмов в ландшафте. /*Исследования я проводил по поручению Федерального министерства экологии, лесов и ландшафтов в Берне./ Только в пространстве озера Билер я нашел три храмовых зоны элементарных существ, чьи зоны влияния можно было определить относительно точно. Так, за ландшафт к югу от озера Билер отвечает центр разума природы на холме св. Йодля, вблизи деревни Инс, за нижнюю часть озера - храмовая зона на склоне Юра, выше Тюшерца, за верхнюю же часть центр разумных существ выше Ландерона. Сюда относится еще четвертая зона природного храма, играющая вышестоящую и консолидирующую роль в Стране озер. Она находится на крутом холме крошечного острова Чюнгель, который находился рядом с островом Петера посередине озера Билер.* /*Из-за предпринятого в 19 м веке искусственного снижения уровня воды оба острова превратились в полуостров. Под многоствольной сосной я обнаружил месторасположение пана страны, который собрал вокруг себя целый штат придворных из элементарных существ. Зону природного храма, находящуюся на склоне Юра, выше Ландерона, можно назвать моделью формирования храмовых зон. Фокусы руководящих разумных существ отдельных элементов маркированы скалами, которые оставил ледник последнего ледникового периода, фокус фей пространства образует, однако, церковь св. Анны, которая относится к деревне Комбес и стоит на доминирующем холме. Одна из названных скал покрыта бесчисленными плоско врезанными чашами, каждая из которых обнаруживает связь с элементарными существами, точнее сказать, с гномами, поляризованными по-женски.
По моему ощущению, эти чашечки использовались для размещения символических жертвоприношений, чтобы таким образом обеспечить сохранение отношений между родом или племенем и миром элементарных существ. Когда я стоял на скале, во мне внезапно поднялось хранящееся в этом месте воспоминание из времен до Рождества Христова: я увидел группу людей, кружившихся против часовой стрелки вокруг скалы в медленном, но экстатичном танце, сопровождающемся тряской. Указания на значение ритуалов, посвященных элементарным существам, во множестве имеются в легендах о гномах и феях. Для того, чтобы заручиться сотрудничеством гномов, например, при выпасе скота, им регулярно приносили символическую долю семейной трапезы на луг или на поле.* /*Сравните Wendelin Marwede Die Zwergsagen in Deutschland, Wuerzburg 1933/
На примере зон природных храмов выше Ландерона можно реконструировать развитие, которое проделали такие центры разума ландшафта в течение своей истории. Первоначально в этом ландшафте существовали определенные доминантные формы земли и скалы, оставленные ледником, которые различные элементарные существа в процессе оживления ландшафта избрали в качестве своих фокусов.
Люди в культуре неолита, которые первыми систематически заселяли страну, были еще настолько ясновидящими, что они ощущали свечение этих избранных холмов или скал и превращали их в культовые места. Последующие культуры продолжали по-своему почитать те же самые места. И даже христианская культура, сознательно или неосознанно, чувствовала свои обязательства по отношению к этим традиционно святым местам и там строила свои первые церкви, хотя эти места часто находились далеко от деревенских поселений.
К этим церквам относится церковь св. Тео-дула, которая раньше стояла на окраине зоны природного храма св. Йодля около Инс. Хотя она давно исчезла, ее существование можно доказать документально. От церкви у бывшей Святой Рощи выше Тюшерца осталась только башня, к которой сегодня, к сожалению, примыкает чрезвычайно банальное стрельбище. Оно отражает последнюю и самую печальную фазу человеческого обращения с зонами природных храмов - даже смутные воспоминания об их истинном значении для жизни ландшафта совершенно исчезли из сознания цивилизации.
Мои усилия направлены теперь на то, чтобы начать перелом в этом процессе, достигшем своей низшей точки. Я убежден в том, что в тонком сплетении экосистем мы сегодня понимаем так много, что смогли бы уже логически понять и роль центров разума природы в управлении жизненными процессами в ландшафте. Так, можно представить себе в качестве следующего шага в уходе за ландшафтом, чтобы зоны природных храмов были бы изъяты из банального использования, подобно важным биотопам, и планомерно взяты под юридическую защиту. Во всяком случае, можно было бы представить это как первый шаг к новому креативному союзу между цивилизацией элементарных существ и цивилизацией человека. Следующие ступени, по моему мнению, должны будут привести к более глубокой душевной связи между обеими эволюциями, чем та, которую мы когда-либо знали.
Повсюду, где пульсирует жизнь, там размещаются и центры разума природы, которые я назвал зонами природных храмов. Это относится, конечно, и к микрокосмосу частного сада. По меньшей мере, в каждом садике, за которым ухаживают преданно и любовно, находятся фокусы сущностей всех четырех элементов. Обычно среди них находятся также представители высокого уровня развития. Насколько богат природный храм сада различными сущностями, зависит, прежде всего, от сознания людей.
Если сад подчинен исключительно стремлению к наживе или порядку, навязываемому исключительно со стороны разума, то жизненное пространство элементарных существ суживается так, что это становится невыносимо. В конце концов, их сознание находится на уровне чувств, и если за садом ухаживают без эмоций, слишком малы силы притяжения, которыми высокоразвитые элементарные сущности притягиваются к определенной части сада. С другой стороны, сказанное не означает, что одной только любящей души садовницы или садовника будет достаточно. Любовь к природе и к элементарным существам должны обязательно найти свое выражение и в создании сада.
Так, например, в нашем саду в Шемпасе мы положили там и сям между грядами камни и небольшие каменные глыбы, окруженные маленькими островками целебных трав и цветами, так что повсюду возникают пятнышки, посвященные красоте и радости жизни, которые могут служить элементарным существам в качестве фокусов. В античных греческих садах был по-настоящему дикий угол, «святой угол», - Temenos, - чтобы создать духам природы место для регенерации. В Финдхорне элементарные существа сами, посредством своих контактом с Роком, порекомендовали снова ввести определенные дикие зоны в саду. Из своего опыта я тоже могу подтвердить, что элементарным существам нужны определенные места для отступления, уголки дикой природы в саду, где они могут занять свое постоянное место и откуда они могут вылетать для выполнения своих задач в огороде.
Районы природных храмов Ландерона, Санкт Йодль и Тюшерц со сферами влияния и местонахождением пана на острове Чюнгель в центре.
Может случиться и так, что простой частный сад находится в таком месте, где задолго до того, как там поселились люди, первоначально располагалась зона природного храма. В таких случаях, вызывая радость или страх, проявятся силы и присутствия, которые выйдут далеко за рамки семейного сада. Мы должны быть благодарны за то, что в таких случаях нас «избирают», чтобы служить храмовой зоне, и пытаться шаг за шагом выяснить, каким образом лучше всего защитить и оформить фокусы отдельных сущностей.
Сложнее в ситуации, когда такое место было застроено. Тогда могут случиться резкие реакции подавленных «коренных жителей», которые могут проявиться иногда в непереносимых помехах. Искусственное снятие помех означало бы только еще более грубое подавление природного разума. Вместо этого я рекомендую переселение соответствующей сущности на создаваемые садовниками или художниками новые фокусы вблизи здания, как я описал на примере разрушенного источника в первой главе. Перед такой акцией следует, однако, обязательно установить с этими сущностями эмоциональную связь, и с глубоким сожалением извиниться перед ними за совершенную несправедливость.
Измерения ландшафта, которые мне известны.
В завершение мы можем представить себе ландшафт целиком, как единую всеобъемлющую зону природного храма, в котором находят свое место элементарные существа всех видов и степеней развития. При этом речь идет, в принципе, о самостоятельном измерении ландшафта, являющимся дополнением к его физическому, витально-энергетическому и душевно-духовному измерениям. Я хотел бы назвать его эмоциональным измерением ландшафта. Роль эмоционального измерения ландшафта я поставил бы вровень с функцией сознания у человека, причем необходимо учитывать различие, которое недостаточно подчеркивается: то, что сознание у современного человека находится на ментальном, а у природы на эмоциональном уровне. Носителем сознания у человека является так называемая внешняя самость или эго, у ландшафта же всеобъемлющее сообщество элементарных существ.
С другой стороны, мы можем представить себе задачу эмоционального измерения таким образом, что оно сознательно передает божественные импульсы, исходящие от духовно-душевного измерения, для осуществления в витально-энергетическое и, наконец, в материальное измерение. Эмоциональное измерение образует мост в ландшафте, с помощью которого божественные импульсы из ландшафтных храмов переводятся в проявленную форму энергетических и геои биологических ландшафтных структур. Только эмоциональное измерение делает возможным то, что мы радуемся бесконечной красоте и реальной вещественности ландшафта, и можем даже пользоваться им для целей своего развития.