«Ниа Банкен» и «Гаранти Траст» вступают в «Роскомбанк»
Через несколько лет, осенью 1922 года, Советы создали свой первый международный банк. Он основывался на синдикате, в котором участвовали бывшие российские частные банкиры и новые инвесторы из числа германских, шведских, американских и британских банкиров.
Известный как «Роскомбанк»[84] («Внешторгбанк» или «Банк для внешней торговли»), он возглавлялся Олофом Ашбергом; в его правление входили российские частные банкиры царского времени, представители германских, шведских и американских банков и, конечно, представители Советского Союза.
Дипломатическая миссия США в Стокгольме, сообщая в Вашингтон об этом деле, отметила относительно Ашберга, что «его репутация плохая. Он упоминается в документе 54 из документов Сиссона и в диппочте № 138 от 4 января 1921 года из дипломатической миссии в Копенгагене»[85].
Иностранный банковский консорциум, участвовавший в «Роскомбанке», представлял в основном британский капитал.
Он включал компанию «Руссо-Эйшиэтик Консолидейтед Лимитед», которая была одним из крупнейших частных кредиторов России и которой Советы предоставили 3 миллиона фунтов стерлингов, как компенсацию за ущерб, нанесенный ее имуществу в Советском Союзе в результате национализации.
Само британское правительство уже купило солидные доли в российских частных банках; согласно отчета Государственного департамента: «Британское правительство осуществило большие инвестиции в рассматриваемый консорциум»[86].
Консорциуму предоставлялись крупные концессии в России, и банк имел акционерный капитал в 10 миллионов золотых рублей.
В датской газете «Националь тиденде» сообщалось, что «были созданы возможности для сотрудничества с советским правительством, которые были бы невозможны путём политических переговоров»[87].
Другими словами, как продолжает газета, политики не смогли добиться сотрудничества с Советами, но «можно считать как нечто само собой разумеющееся, что капиталистическая эксплуатация России начинает принимать более определённые формы»[88].
В начале октября 1922 года Олоф Ашберг встретился в Берлине с Эмилем Виттенбергом, директором «Националь банк фюр Дейчланд», и Шейнманом, главой Государственного банка РСФСР.
После бесед о германском участии в «Роскомбанке» эти три банкира поехали в Стокгольм и там встретились с Максом Мэем, вице-президентом «Гаранти Траст Компани».
Макс Мэй был тогда назначен директором иностранного отдела «Роскомбанка»; кроме него директорами были: Шлезингер, бывший глава «Московского Купеческого Банка», Калашкин, бывший глава банка «Юнкер», и Терновский, бывший глава «Сибирского Банка».
Последний банк был частично куплен британским правительством в 1918 году. Шведский профессор Густав Кассель по договоренности стал советником «Роскомбанка». Шведская газета «Свенскадагбладет» (от 17 октября 1922 года) приводит следующие слова Касселя:
«То, что Россия учредила банк для решения чисто банковских вопросов, является большим шагом вперёд, и мне кажется, что этот банк был создан, чтобы что-то делать для строительства новой экономической жизни в России. России нужен именно банк для налаживания внутренней и внешней торговли.
Если между Россией и другими странами должны вестись дела, для этого необходим банк. Этот шаг вперёд должен всячески поддерживаться другими странами, и когда спрашивают моего совета, я отвечаю, что готов его дать. Я не выступаю за негативную политику и считаю, что для помощи в позитивной реконструкции следует использовать любую возможность.
Большая проблема сейчас — это возврат российской валюты к нормальной работе. Это сложная проблема, которая нуждается в серьёзном изучении. Для её разрешения я, естественно, очень хочу принять участие в этой работе. Безрассудно было бы предоставлять Россию с её ресурсами её собственной судьбе»[89].
Бывшее здание «Сибирского Банка» в Петрограде использовалось как штаб-квартира «Роскомбанка», целями которого были получение краткосрочных займов за границей, привлечение иностранного капитала в Советский Союз и общее содействие российской внешней торговле. Он открылся 1 декабря 1922 года в Москве, в нем работало около 300 человек.
В Швеции «Роскомбанк» был представлен стокгольмским «Свенска Экономиболагет», то есть это был «Ниа Банкен» Олофа Ашберга под новым названием, а в Германии — берлинским «Гаранта унд Кредитбанк фюр ден Остен». В США банк представляла нью-йоркская «Гаранти Траст Компани».
При открытии банка Олоф Ашберг сказал: «Новый банк будет контролировать закупки машин и сырья в Англии и США, и он будет гарантировать выполнение контрактов. Вопрос о закупках в Швеции ещё не поднимался, но есть надежда, что позже это произойдёт»[90].
При вступлении в «Роскомбанк» Макс Мэй из «Гаранта Траст» сделал аналогичное заявление:
«США, будучи богатой страной с хорошо развитой промышленностью, не нуждаются в импорте чего-либо из зарубежных стран, но... они очень заинтересованы с экспорте своей продукции в другие страны и считают Россию наиболее подходящим рынком для этой цели, учитывая огромные потребности России во всех сферах ее экономической жизни»[91].
Мэй заявил, что «Российский коммерческий банк» является «очень важным» и что он будет «главным образом финансировать все отрасли российской промышленности».
С самого начала операции «Роскомбанка» были ограничены советской монополией на внешнюю торговлю. Банк испытывал трудности в получении депонированных за границей авансов за русские товары.
Из-за того, что их переводили на имя советских торговых представительств, большая доля средств «Роскомбанка» была заперта на депозитных счетах в Государственном банке РСФСР.
В конце концов, в начале 1924 года «Российский коммерческий банк» был слит с советским Комиссариатом внешней торговли, а Олоф Ашберг был смещен со своего поста в банке по причине, как заявили в Москве, его злоупотреблений средствами банка.
Его первоначальная связь с банком объяснялась его дружбой с Максимом Литвиновым. Через эту связь, как говорится в отчёте Государственного департамента, Олоф Ашберг имел доступ к крупным суммам денег для осуществления платежей за товары, заказываемые Советами в Европе:
«Эти суммы явно вносились в «Экономиболагет», частную банковскую фирму, принадлежащую г-ну Ашбергу. Теперь утверждают [так], что якобы большая часть этих средств была использована г-ном Ашбергом для осуществления вкладов на свой личный счет, и что он сейчас пытается сохранить свой пост в банке ввиду того, что этими деньгами владеет он.
По мнению моего осведомителя, г-н Ашберг был не единственным, кто наживался на операциях с советскими деньгами, он делил выручку с теми, кто ответствен за его назначение в «Российский коммерческий банк», среди них и Литвинов»[92].
Затем «Роскомбанк» стал «Внешторгбанком», под каковым названием он известен и сегодня.
Теперь мы вернёмся назад и рассмотрим деятельность во время первой мировой войны «Гаранта Траст Компани» — нью-йоркского компаньона Ашберга, чтобы более основательно исследовать ее роль в эпоху революции в России.