7. 4. Лицевая экспрессия и эмоции
7.4.1. Лицевая экспрессия как средство невербального общения
Люди обычно обмениваются многими невербальными сигналами, используя интонацию голоса, лицевую экспрессию, контакты глазами, жесты. С помощью этих средств передается важная информация. Сходным образом обмениваются информацией с сородичами животные в стае, используя выразительные движения, особые звуки. Ч. Дарвин (1872) был первым, кто предположил, что лицевая экспрессия играет особенно важную роль в кооперации, объединении членов сообщества, так как позволяет сообщать об эмоциях и намерениях действовать. Наиболее важным каналом эмоционального, невербального общения является зрительный, через который принимается информация, содержащаяся в выразительных жестах и экспрессивных реакциях лица. То, что лицо — наиболее важный источник информации в процессе общения, подтверждается исследованиями, выполненными психофизическими методами. Для сравнения возможностей зрительного и слухового невербальных каналов в передаче информации об эмоциях У. Хелл, А. Керрес и К. Шерер (Hells U., Karras A., Scherer K.R., 1988) применили факторный анализ к результатам ранжирования видеокадров (лица человека, изображающего улыбку или эмоцию гнева), а также к записям человеческого голоса, переживающего те же эмоции (рис. 40). Для обеих модальностей суммарно авторы получили двухфакторное решение: 45% информации об эмоциях передается зрительными сигналами и 17,6% — слуховыми.
Роль мимики по сравнению с позой, жестом, с фило- и онтогенетическим развитием возрастает. У птиц, в частности у домашних цыплят, положение головы несет важную информацию о социальном статусе особи. В ряду позвоночных лицевая мускулатура претерпевает изменения от полного отсутствия у низших животных до хорошо развитой системы лицевых мышц у приматов и становится предельно дифференцированной у человека. У макаки резуса наиболее важным компонентом в передаче информации является пантомимика, в частности поза, у человекообразной обезьяны мимика становится более независимой от позы и локомо-
178
Лицо
Радость
Л(40%)
Рис. 40. Собственные веса факторов, полученных на основе субъективного ранжирования кадров отдельно для записи голоса человека, переживающего радость и гнев, и отдельно для видеозаписей лица человека, выражающего эмоцию радости и гнева, которые сопровождались текстом, произносимым без интонации и эмоций. Факторизация только зрительных кадров выделяет два фактора: лицевой экспрессии и текста. При факторизации кадров с голосом получено три фактора: интонации, текста и качества голоса (с текстом). Видно, что через зрительный канал суммарно передается больше информации (о гневе и радости), чем через слуховой
канал (по Hells U. et al., 1988).
Л — лицо; Т — текст; И — интонация; Т+Л — текст и лицо; Т+К — текст и
качество голоса.
ции. Исследователями выделены различные выразительные двигательные комплексы у макаки резуса, которые используются для демонстрации угрозы, беспокойства, подчинения, испуга, миролюбия и важны для создания иерархии социального доминирования. У человека экспрессивные реакции лица приобретают самостоятельное значение в передаче эмоциональных сигналов. В социальном поведении взаимодействие лиц играет огромную роль. У специалистов оно получило даже специальное название — «пове-
179
12»
дение лицо к лицу». «Лицо — это центр передачи и приема социальных сигналов, которые являются решающими для развития индивида» (Изард К., 1980. С. 72).
В ходе эволюции мимические реакции развивались из движений — намерений, относящихся к подготовительной фазе деятельности (подготовка к нападению или, наоборот, к защите). Это предопределило одну из функций лицевой экспрессии — стать средством невербального общения, способом передачи информации о намерениях и состояниях человека, которые должны привлечь внимание другого субъекта.
Кросскультурные исследования распознавания лицевой экспрессии показали, что основные эмоции (гнев, страх, счастье, удивление, печаль, отвращение) одинаково проявляются и узнаются в обществах с различной культурой и традициями. Даже в условиях, затрудняющих наблюдение, например на большом удалении, проявляется универсальность механизма распознавания эмоций. Это доказывает, что лицевая экспрессия основных эмоций обеспечивается врожденными нейронными программами. Процент совпадения оценок лицевых эмоциональных паттернов у лиц разных национальностей — около 80%, несколько меньше он у японцев (65%).
Генетическая обусловленность реакций лицевых мышц, выражающих эмоциональные переживания, подтверждается ранним созреванием их двигательных комплексов. Все мышцы лица, необходимые для выражения эмоций, формируются у плода уже к 15—18-й неделе жизни. А к 20-й неделе у эмбриона можно наблюдать мимические реакции. К моменту рождения ребенка механизм лицевой экспрессии уже полностью сформирован и может быть использован в общении. На врожденный характер мимики указывает и ее сходство у слепого и зрячего младенцев. Но с возрастом у слепорожденного ребенка реактивность лицевых мышц угасает.
Лицо человека и даже его схематическое изображение — значимый стимул для новорожденного. Об этом можно судить по длительности его фиксации глазами, по частоте обращения внимания на него, по появлению вегетативного компонента ориентировочного рефлекса (снижению ЧСС). Ребенок предпочитает рассматривание человеческого лица любому другому стимулу (шахматной доске, изображению различных животных).
7.4.2. Методы измерения лицевой экспрессии
Для распознавания и измерения лицевой экспрессии используют два основных метода: идентификацию одной из основных эмоций по выражению лица человека и регистрацию электричес-
180
кой активности мышц лица, по паттерну которых судят о той или другой эмоции.
Техника идентификации эмоций по выражению лица (Facial Affect Scoring Technique — FAST) разработана в 70-х годах в Калифорнийском университете Паулом Экманом и его коллегами. FAST имеет атлас фотоэталонов лицевой экспрессии для каждой из 6 эмоций: гнева, страха, печали, отвращения, удивления, радости—в статической форме. Фотоэталон для каждой эмоции представлен тремя фотографиями для трех уровней лица: для бровей—лба; глаз—век и нижней части лица. Кроме того, представлены варианты с учетом разной ориентации головы и направления взгляда. При пользовании FAST испытуемый ищет сходство эмоции с одним из фотоэталонов. Он действует подобно свидетелю, принимающему участие в составлении фоторобота преступника.
Второй метод оценки эмоций разработан П. Экманом совместно с У. Фризеном (Ekman P., Friesen W.V., 1978). Он получил название «система кодирования активности лицевых мышц» (Facial Action Coding System — FACS). Метод основан на детальном изучении анатомии лицевых мышц. В системе FACS выделена 41 двигательная единица, из которых составлено 24 паттерна реакций отдельных мышц лица и 20 паттернов, отражающих работу групп мышц, например вовлеченных в кусание губ. Каждая единица имеет свой номер ц описана не только в статических, но и в динамических показателях. В системе также зафиксировано время начала и конца активности каждой мышцы. Схема стандартного отведения электрической активности основных мышц лица показана на рис. 41.
П. Экману принадлежит нейрокулыпурная теория эмоций, которая учитывает как врожденный характер лицевой экспрессии, так и влияние культурных и национальных традиций на выражение и распознавание эмоций. Модель предполагает, что экспрессивные проявления шести основных (базисных) эмоций — счастья, гнева, страха, печали, удивления, отвращения — универсальны и не зависят от культуры. Все люди одинаково используют мышцы своего лица при переживании указанных основных эмоций. Каждая из них связана с определенной, фиксированной в генетической памяти программой движений лицевых мышц. П. Экман и У. Фризен установили, что американцы и японцы во время просмотра фильма стрессового содержания одинаково выражают свои эмоции, если возле них нет соотечественников, и по-разному — в их присутствии. Наличие социального контроля включает действие принятых в соответствующем обществе правил проявления эмоций. Японцы более сильно маскируют свои негативные эмоциональные переживания, демонстрируя более позитивное отноше-
181
11
Рис.41. Расположение электродов для записи активности основной мимической мускулатуры.
1 — Ground; 2 — Lateral Frontalis; 3 — Medial Frontalis; 4 — Corrugator Supercilii; 5 — Depressor Supercilii/Procerus; 6 — Orbicularis Oculi (Pars Orbital); 7 — Levator Labii Superioris; 8 — Orbicularis Oris Inferior; 9 — Depressor Anguli Oris; 10 — Men-talis; 11 — Zygomaticus Major; 12 — Masseter.
ние к событиям, чем это имеет место на самом деле. Существование механизма социального контроля доказывают так называемые кратковременные выражения лица, которые можно увидеть с помощью киносъемки. Во время неприятного интервью киносъемка выявила реальные и неконтролируемые эмоциональные реакции субъекта на стрессовую ситуацию. Они длятся в течение 1/8 — 1/5 с, а затем сменяются выражениями лица в соответствии с нормами, принятыми в той социальной среде, к которой принадлежит субъект. В социальной ситуации человек демонстрирует свою экспрессию, следуя правилам среды, определяющим — кто и какую эмоцию,
182
кому и когда может показывать. Эти правила требуют усиления или ослабления, нейтрализации или маскировки определенных эмоциональных реакций.
7.4.3. Корреляция активности лицевых мышц и эмоций
П. Экман и У. Фризен исследовали связь активности мышц лица с различными эмоциями, когда испытуемые просматривали фильмы приятного (щенок, играющий цветком, горилла в зоопарке, океан) и неприятного (травматический инцидент в цеху) содержания. После просмотра каждого фильма испытуемые должны были ранжировать свои эмоции по 9 шкалам (счастья, гнева, страха и др.). Была обнаружена положительная корреляция переживания «счастья» только с. активностью большой скуловой мышцы (m. zygomaticus major). Чем сильнее активность этой мышцы, тем выше уровень субъективной оценки переживаемого «счастья» при просмотре приятного фильма. При этом активность других мышц лица и даже тех, которые принимают участие в улыбке, не коррелировала с ощущением «счастья». Авторы пришли к выводу, что,по активности большой скуловой мышцы можно предсказывать появление положительного эмоционального переживания. Чем выше была ее активность, тем о более интенсивном позитивном переживании сообщал человек.
П. Экман и У. Фризен попытались найти паттерн двигательных реакций лица, соответствующий искренней улыбке. Они исходили из идеи, впервые высказанной Даченом (Duchenn), а затем и Дарвиным о том, что улыбка радости морфологически должна отличаться от других типов улыбок: социальной, политической, маскирующей. Исследовав активность мышц лица во время различных улыбок, они установили, что искреннее выражение счастья, радости сочетается с комбинированной активацией двух мышц: большой скуловой мышцы и круговой мышцы глаза (m. orbicularis oculi), которая с трудом подчиняется волевому контролю. Исследователи подтвердили, что большинство людей действительно неспособно произвольно сокращать круговую мышцу глаз и что во время позитивных переживаний обязательно активируются большая скуловая мышца, поднимающая уголки губ кверху, к скулам, и наружная часть круговой мышцы глаза, которая поднимает щеку и собирает кожу вовнутрь глазной впадины. Они назвали улыбку искренней радости улыбкой Дачена (Duchene Smile). Только улыбка Дачена положительно коррелирует с субъективным отчетом о переживании счастья и ростом ЭЭГ-активации в левой фронтальной коре (признак появления положительной эмоции). 10-месячный младе-
183
нец часто реагирует улыбкой Дачена на приближение матери и реже на приближение незнакомца. У взрослых юмор вызывает улыбку Дачена. После успешного курса психотерапии у пациентов усиливается улыбка Дачена, но не другие типы улыбок. У взрослого человека при просмотре забавного фильма искренняя улыбка появляется чаще, чем другие типы улыбок (социальная, политическая, маскирующая).
Лица, у которых обычно обнаруживается малая активность большой скуловой мышцы, как правило, сообщают о меньших переживаниях счастья по сравнению с теми, у кого активность этой мышцы усилена. Применение системы FACS показало, что во время отрицательных эмоций (гнев, страх, отвращение, печаль) активируется около 41% всех мышц лица. Субъекты, демонстрирующие низкую активность мышц лица во время просмотра фильма с эпизодом, в котором рабочий получает увечье в цеху, характеризуются более низкими рангами отрицательных переживаний по сравнению с теми, у кого лицевая экспрессия более выражена. При этом лица, ареактивные (по ЭМГ) в отношении отрицательных эмоциональных стимулов, во время просмотра «фильма ужаса» имеют тенденцию к усилению активности тех мышц, которые связаны с переживанием «счастья» или нейтральных состояний. Кроме того, выделены три мышцы, активирующиеся при отвращении: одна поднимает центральную часть верхней губы, другая поднимает и напрягает крылья носа, а третья усугубляет носогуб-ную складку. Их активность хорошо коррелирует с переживанием отвращения.
В работах Г. Швартца (Schwartz G.E.) и его коллег из Йельского университета штата Коннектикут была изучена связь депрессии с особенностями активности лицевых мышц. У больных отмечены ослабление паттернов ЭМГ-активности (по m.zygomaticus), которые связаны с эмоцией «счастья», а также усиление активности мышц, реагирующих на переживание «печали». По наблюдению авторов, эффективное лечение таких больных (медикаментозными средствами или с применением плацебо) сопровождается общей нормализацией мышечной активности лица. Отмечено также усиление активности мышц, возбуждающихся при переживании «счастья». Установление связи депрессии с активностью лицевых мышц чрезвычайно важно для выявления в нормальной популяции групп риска — лиц, склонных к развитию депрессии.
Женщины в целом показывают более интенсивную лицевую экспрессию по сравнению с мужчинами. При этом у них мышца нахмуривания более активирована как во время представления эмоциональных ситуаций с отрицательным знаком, так и в со-184
стоянии покоя. Эти результаты согласуются с тем фактом, что женщины составляют основной контингент пациентов с депрессией.
Знак эмоционального переживания можно контролировать по соотношению активности двух мышц: большой скуловой и мышц нахмуривания (m.corrugator), так как активность скуловой мышцы положительно коррелирует с интенсивностью переживания «счастья», а мышцы нахмуривания — с состоянием «печали».
По паттерну трех лицевых мышц: m.zygomaticus (Z), m.corrugator (С) и жевательной мышцы — m.masseter (M) можно дифференцировать 4 эмоции (печаль, гнев, радость, страх). Схематично эти паттерны реакций можно представить следующим образом: печаль (Zi, Ct), гнев (Zl, Ct, МТ), страх (Zi, Ci), радость (Zt, Cl, Mt). Таким образом, все отрицательные эмоции сочетаются с подавлением активности большой скуловой мышцы и ее усилением во время радости. Активность мышцы нахмуривания возрастает во время гнева и печали и падает при страхе и радости. Жевательная мышца активируется во время гнева и радости и не реагирует во время печали и страха.
Как уже отмечалось, лицевая экспрессия зависит от социального контроля, определяемого принятыми нормами поведения. Он снижает корреляцию эмоций с лицевыми реакциями. Требование в опыте контролировать мимику также влияет на соотношение субъективных оценок эмоций и выраженности лицевой экспрессии. Их корреляция падает. В исследовании Р. Краута (Kraut R.E., 1982) испытуемые оценивали качество 12 запахов. В одной серии — сразу после вдыхания воздуха, содержащего тот или другой аромат; в другой серии испытуемый должен был сообщать экспериментатору об отношении к запаху, изменяя свою позу. Усилия испытуемого сообщить информацию о запахах увеличивают эмоциональные лицевые реакции на обонятельные стимулы. Однако при этом субъективные оценки возрастают непропорционально увеличению мышечных реакций лица (на 1/15 от изменений лицевой экспрессии). Важно то, что корреляция субъективных оценок и лицевой экспрессии на запахи, когда не требовалось передавать дополнительную информацию, была намного выше (0,5 и 0,43 против 0,1 и 0,16 для приятных и неприятных запахов соответственно).
7.4.4. Теория обратной лицевой связи как одного из механизмов эмоций
Впервые мысль о роли мимических реакций в генезе эмоций более 100 лет назад была высказана Ч. Дарвином (1872). Он подчеркивал регулирующую функцию выразительного поведения лица,
185
усиливающего или ослабляющего эмоцию: свободное выражение эмоций с помощью внешних реакций усиливает субъективное переживание, подавление же внешних эмоциональных проявлений смягчает его. Эта идея положила начало гипотезе о роли обратных связей в развитии эмоций. Однако в дальнейшем ее проверка пошла не по пути изучения вклада мимических движений в развитие эмоций. Вниманием исследователей завладела мысль, высказанная У. Джеймсом (W. James), о роли висцеральных сигналов в происхождении эмоций. Он считал, что эмоция — это осознание ощущений, создаваемых сердцебиением и прерывистым и быстрым дыханием. В то же время он полагал, что эмоция зависит также и от телесных изменений в виде напряжения мускулатуры, которое меняется с настроением, причем эта разница ощущается и отражается в эмоции. Однако представление У. Джеймса о роли лицевых реакций в развитии эмоций долгое время не получало развития. Скорее всего это произошло из-за объединения позиций У. Джеймса и К. Ланге (Lange К.). Ланге же утверждал, что основу эмоций образуют только вазомоторные изменения во внутренних органах и железах. Все другие проявления эмоций, включая моторный и субъективный компоненты, возникают вторично. Постепенно в теории эмоций Джеймса — Ланге понятие телесных изменений было сужено до висцеральных реакций, иннервируе-мых автономной нервной системой. Серьезной критике эта теория была подвергнута физиологом У. Кэнноном (Cannon W.B.), который в серии опытов на животных с денервацией внутренних органов показал,что висцеральные процессы не играют ведущей роли в развитии эмоций.
Особое значение обратной связи от мимических мышц в возникновении эмоций придавал Сильвин Томкинс (Tomkins S.S., 1980), который считал, что эмоция — это в основном мимические реакции. Проприоцептивная обратная связь от лицевых мышц трансформируется в осознанную форму, порождая эмоциональное переживание. Аргументируя свою теорию, он подчеркивает, что мышечная система лица более тонко дифференцирована, чем висцеральная, а скорость ее реакций сопоставима со скоростью возникновения эмоций. Непроизвольные реакции лица очень устойчивы к угасанию.
Вслед за С. Томкинсом гипотеза лицевой обратной связи получила разработку в трудах Э. Геллгорна (Gellgorn E.) и К. Изарда (1980). В теории эмоций К. Изарда мимические комплексы играют центральную роль, определяя специфику эмоций. В составе эмоции он выделяет три компонента: активность мозга и центральной нервной системы; активность поперечнополосатой мускулатуры, 186
системы мимической и пантомимической экспрессии и обратной связи от нее в мозг (лицо — мозг); субъективное переживание. По К. Изарду, обратная связь от лица актуальна для нашей осведомленности об эмоциях. Однако эта осведомленность — не столько о проприоцептивных и кожных импульсах, создаваемых улыбкой или нахмуриванием, сколько о переживаемой радости или гневе, т.е. мышечный паттерн воспринимается как сигнал определенного эмоционального состояния.
Объясняя механизм влияния лицевой экспрессии на эмоциональные переживания, Р. Заянц (Zajonc R.) в модифицированном варианте возродил сосудистую теорию эмоционального выражения (Vascular Theory of Emotional Efference), предложенную в начале XX в. И. Уэйнбаумом (Waynbaum I.).
И. Уэйнбаум отметил тесное взаимодействие между лицевыми мышцами и мозговым кровотоком и предположил, что мышцы лица регулируют кровоток, противоположно воздействуя на вены и артерии, усиливая приток крови в мозг или ее отток. Изменения кровотока сопровождаются сменой субъективных переживаний. И. Уэйнбаум не был согласен с Ч. Дарвином, что функция мимики — сообщать другим о своем эмоциональном состоянии. Он полагал, что коммуникативная функция эмоций является вторичной.
, Р. Заянц в отличие от И. Уэйнбаума утверждает, что мышцы лица не могут регулировать артериальный кровоток, но могут влиять на отток венозной крови. В одном из экспериментов Р. Заянц с коллегами (Adelmann P.K., Zajonc R.B., 1989) вдували в ноздри обследуемых холодный (19°) и теплый (32°) воздух, наполненный каким-либо ароматом, и просили оценивать степень его приятности. Некоторые стимулы были нейтральными, не содержали запаха. Оказалось, что холодный воздух без запаха всегда оценивается как неприятный, а теплый без запаха, наоборот, — как приятный. Результаты были оценены как подтверждение тому, что знак эмоции (гедонический тон) зависит от температуры мозга. Изменение температуры мозга, вызываемое через кровоток, достигнув гипоталамуса, меняет нейрохимию мозга за счет высвобождения или синтеза температурно-зависимых пептидов и нейротрансмиттеров. Лицевые мышцы через кровоток влияют на температуру мозга и изменяют эмоциональные переживания. Сосудистую теорию эмоций подтверждают данные о связи знака эмоций с температурой лба.
В пользу висцеральной теории эмоций говорит и наличие систематической корреляции между изменениями температуры крови и гедонического тона в зависимости от произносимых фонем. Авторы объясняют эти данные тем, что произнесение различных фонем требует активации различных лицевых мышц и сопровож-
187
дается разным охлаждением венозной крови. На основе анализа литературных данных и собственных опытов Р. Заянц приходит к выводу, что в некоторых ситуациях эфферентные сигналы от лицевых мышц могут модулировать или даже инициировать субъективные эмоциональные переживания. Поэтому, с его точки зрения, следует учитывать роль лицевых мышц в генезе эмоциональных переживаний.
Чтобы проверить гипотезу об обратной лицевой связи, многие исследователи применили манипулирование экспрессивными реакциями и смотрели, как это отражается на эмоциях. Для подтверждения гипотезы нужно было увидеть, что увеличение экспрессивных движений усиливает эмоции, и наоборот. Было использовано два метода манипуляции. Один из них получил название мышца за мышцей, когда испытуемый по команде изменял напряжение отдельных мышц лица. Другой метод — минимизации и усиления — применялся более часто: испытуемый должен был усиливать или ослаблять естественно возникшие экспрессивные реакции во время какого-либо эмоционального переживания, вызываемого представлением эмоциональной ситуации, просмотром эмоционально воздействующих фильмов, слайдов.
Результаты, полученные прямым методом манипуляции мышечного напряжения, оказались противоречивыми, а ожидаемые эффекты, если они и обнаруживались, были слабыми и наблюдались только в некоторых группах испытуемых. Сходные данные были получены и методом минимизации и усиления. Неопределенность результатов с манипуляцией лицевой экспрессии противники теории обратной лицевой связи рассматривали как серьезный довод против этой теории. Суммируя данные, можно прийти к выводу, что модуляция экспрессии может изменять субъективные состояния, хотя эффект выражен слабо и непропорционален изменениям в лицевых экспрессивных реакциях.
7.4.5. Кодирование и декодирование лицевой экспрессии
Некоторые аспекты социального поведения человека обеспечиваются биологическими программами. В частности, способность человека передавать эмоциональные сигналы и принимать их имеет биологическую природу. Процесс посылки эмоциональной информации при общении начинается с мотивационно-эмоциональ-ного состояния, которое трансформируется в соответствующее выражение лица. Это осуществляется с помощью специального кодирующего механизма, существование которого доказывается соответствием паттернов активности лицевых мышц определенным 188
эмоциям, хотя первичный паттерн лицевой экспрессии корректируется «правилами поведения», которые были усвоены субъектом в результате обучения, стимулируемого культурными и национальными традициями.
С эволюционной точки зрения внешняя экспрессия эмоций не была бы полезной, если бы члены общества (группы) не могли декодировать эти сигналы и, следовательно, адекватно реагировать на них. Это означает, что лицо, принимающее сигналы (реципиент), должно быть подготовлено к их восприятию, т.е. иметь специальный механизм для их декодирования. При этом демонстрация гнева должна легко ассоциироваться с аверсивными явлениями и их следствиями — возникновением эмоции страха. Наоборот, положительная экспрессия, например выражение счастья на лице человека, должна вызывать цоложительные эмоциональные реакции.
Механизм декодирования экспрессивной информации должен уметь дифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний. Биологическая природа этого механизма проявляется во врожденной боязни человека большого открытого пространства или змей и в той легкости, с которой он вырабатывает условные рефлексы на отрицательном подкреплении, когда в качестве условных сигналов используются аверсивные стимулы, вызывающие негативные эмоции. Для объяснения этих явлений М. Селиг-мен (Seligman М.) в 70-х годах ввел термин «биологическая прего-товность», полагая, что индивиды готовы отвечать соответствующей адекватной эмоциональной реакцией на ситуации и стимулы, которые могут иметь высокую биологическую цену.
Механизм декодирования эмоциональной экспрессии специально был исследован У. Димбергом (Dimberg U., 1988) из Университета в Уппсала (Швеция), установившим, что лицевая экспрессия в зависимости от знака эмоции по-разному влияет на эмоциональное состояние и условнорефлекторные реакции страха партнеров. При этом эмоциональная экспрессия может воздействовать на уровне подсознания, когда человек не отдает себе отчета о событии и факте его воздействия. В своих опытах У. Димберг демонстрировал студентам фотографии со «счастливыми» и «гневными» лицами. Он нашел, что оба типа стимулов нельзя дифференцировать по вегетативным реакциям, которые одинаково вызывали снижение ЧСС и увеличение кожной проводимости. Но при этом рассматривание счастливых лиц сопровождалось большей активацией скуловой мышцы при тенденции к снижению активности у мышцы нахмуривания. Лицо, выражающее гнев, вызывало противоположный паттерн активности у тех же мышц.
189
Паттерны реакций мышц лица, связанные с эмоциями, возникают не только на социальные сигналы, но и на эмоциональные ситуации в целом. Стимулы, вызывающие страх (изображение змеи), активируют мышцу нахмуривания, а картины нейтрального содержания усиливают активность большой скуловой мышцы. Подтвердив результаты, полученные параллельно другими исследователями о корреляции между лицевой экспрессией и переживанием эмоций, У. Димберг исследовал влияние специфики условного сигнала на выработку условнорефлекторной реакции страха, измеряемой по величине кожного сопротивления. В своих опытах он вырабатывал у человека две условные оборонительные вегетативные реакции. В одном случае условным сигналом было лицо с выражением счастья, в другом — лицо, выражающее гнев. В обоих случаях подкреплением служил ток средней силы, приложенный к пальцу, и реакция на него состояла в увеличении кожной проводимости. Перед выработкой условных рефлексов проводилась серия опытов с привыканием к условным стимулам: фотографии с лицами предъявлялись до тех пор, пока они не теряли способность вызывать ориентировочный рефлекс в виде роста кожной проводимости. Признаком выработки условного рефлекса считали появление вегетативной реакции на условный стимул. Условнорефлек-торное повышение проводимости кожи было больше и реакция не угасала дольше, если в роли условного сигнала выступала фотография лица с выражением гнева, а не счастья.
Оборонительная условнорефлекторная реакция усиливалась, если в условном сигнале увеличивали число аверсивных признаков. Например, улица с выражением гнева изменяли направление взгляда так, чтобы он был направлен прямо на субъекта, а не в сторону. С помощью усиления аверсивных признаков в лице можно задержать угасание ранее выработанной условной оборонительной реакции. Чтобы получить этот эффект, У. Димберг сначала вырабатывал условную оборонительную вегетативную реакцию на предъявление лица с выражением счастья, подкрепляемую током. Затем исследовал процесс его угасания, подменяя условный сигнал налицо того же человека, но с выражением эмоции гнева. Это задерживало процесс угасания оборонительной реакции по сравнению с условиями, когда подмены не было. При обратной подмене условного сигнала («гнева» на «счастье») угасание оборонительной вегетативной реакции, резко ускорялось, т.е. созерцание счастливого лица успокаивало человека и убыстряло темп угасания оборонительного рефлекса.
У. Димберг доказал, что влияние лицевой экспрессии на величину условной вегетативной оборонительной реакции осушеств-190
ляется автоматически и не зависит от процессов сознания. Чтобы выяснить, контролируется ли влияние лицевой экспрессии когнитивными процессами, он провел серию опытов с обратной маскировкой. Вырабатывалась дифференцировка: лицо с выражением гнева подкреплялось током, а с выражением счастья — нет. Опыт включал три фазы: привыкание, обучение (формирование условного вегетативного рефлекса — изменение кожной проводимости) и его угасание. Обратную маскировку применяли только на стадии угасания выработанного условного рефлекса, силу которого оценивали по величине кожной проводимости. На стадии угасания условный сигнал (выражение гнева) экспонировали в течение 30 мс, затем заменяли лицом с выражением нейтрального состояния, которое демонстрировали также в течение 30 мс. Такая процедура не позволяла опознать первый стимул, испытуемый сообщал о появлении только второго. Маскировку применяли к обоим стимулам: «гневному лицу», подкрепляемому током, и «счастливому» — дифференцировочному сигналу, не подкрепляемому током. Главный результат — величина условного оборонительного вегетативного рефлекса на применение стимула «гнева» при его обратной маскировке была больше по сравнению с условнорефлекторным ответом, возникающим на дифференци-ровочный стимул «счастья», который также маскировался. Таким образом, хотя человек не осознавал предъявление условного сигнала «гнева», поведенчески он реагировал адекватно, отвечая на этот стимул большей величиной аверсивной реакции. Это означает, что лицевая экспрессия может вызывать эмоциональные эффекты, которые влияют на исполнительное поведение. При этом воздействие протекает как автоматический процесс на неосознаваемом уровне (рис. 42).
Лицевые паттерны особенно сильно действуют на людей, проявляющих социальный страх. Субъекты, отобранные по признаку боязни публичных выступлений, более бурно вегетативно реагируют даже на фотографию лица с нейтральным состоянием по сравнению с изображением неодушевленных предметов (грибы). При этом они переживают и оценивают свое восприятие нейтральных лиц как негативное. Испытуемые с высоким социальным страхом оценивают фотографию лица с выражением гнева как значительно более эмоционально-отрицательное, а лицо с выражением счастья — как менее положительное по сравнению с испытуемыми с низким социальным страхом. Другими словами, они усиливают признаки отрицательных и ослабляют признаки положительных эмоций на лице человека. Таким образом, восприятие лицевой экспрессии — это не просто восприятие некоторого
191
Привыкание
0,2
0,1
Пробы: 1 — «Счастье»; 2 — «Гнев»
Угасание условных рефлексов
•ч
Ч Ч
Ч
ч
ч
Пробы: 1 — «Счастье» — «Нейтральное лицо»; 2 — «Гнев» — «Нейтральное лицо»
Рис. 42. Схематическое изображение основных результатов опытов Дим-берга с обратной маскировкой, в которых исследовалась зависимость величины условного оборонительного рефлекса от знака лицевой экспрессии, использованной в качестве условного сигнала. По абсциссе — предъявление фотографий: вверху при привыкании, внизу при угасании условного рефлекса при маскировке. По ординате — величина кожной проводимости. Фотографии лица человека с выражением гнева — черные кружочки, с выражением счастья — светлые кружочки. Величина условного рефлекса больше в том случае, когда в качестве условного сигнала оборонительного рефлекса применялось лицо с выражением отрицательной эмоции. При обратной маскировке эффект воздействия лицевой экспрессии на оборонительный рефлекс не осознавался.
192
зрительного паттерна, а восприятие значимого сигнала, влияющего на состояние и поведение партнера, как это выявилось по отношению к условнорефлекторной реакции страха.
Реакция человека на лицевую экспрессию партнера включает элемент воспроизведения его мимики, что выражается в непроизвольном изменении активности мышц лица, зависящем от получаемой эмоциональной информации. Этот процесс подобен «эмоциональному заражению, или резонансу». Лицевые мышцы как бы имитируют, воспроизводят эмоцию, выраженную на лице партнера. Явление «эмоционального резонанса» было описано П.В. Симоновым применительно к вегетативным реакциям. Сопереживание с собакой-жертвой, выражающееся в появлении отрицательных эмоциональных реакций (рост ЧСС и усиление в ЭЭГ тета-ритма), побуждает собаку-наблюдателя вырабатывать инструментальный условный рефлекс, прекращающий подачу тока собаке-жертве.
Для распознавания и идентификации паттернов лицевых движений человек использует два канала. Один канал — зрительный. Он производит опознание лицевой экспрессии с помощью гностических нейронов нижневисочной коры, избирательно реагирующих на эмоциональное выражение лиц. Другой канал оценивает паттерн собственной лицевой экспрессии, созвучный эмоции партнера. С этих позиций обратная лицевая связь не только выполняет функцию модуляции собственной эмоции, но и облегчает декодирование эмоциональной мимики партнера.