Вербальная и невербальная коммуникация
https://docs.google.com/document/d/1cN5ouEJVxbBJM3GoLUa8LS-v_YKVVFzH/edit?usp=sharing&ouid=105182344646282374570&rtpof=true&sd=true
Вербальная коммуникация осуществляется посредством системы языковых знаков, невербальная – с помощью знаков неязыковых, дополняющих либо замещающих речь. Существует две трактовки понятия невербалики:
1. Узкая. В этом случае невербальная коммуникация трактуется как «семиотическое поведение, сопутствующее вербальному общению»[1]. Из этого определения следует, что невербальный код: а) представляет собой неотъемлемую часть знакового (или «семиотического») поведения человека; б) является системой несамостоятельной, т. е. зависимой от словесного языка, а значит либо дополняющей, либо замещающей отдельные его элементы.
2. Широкая. В этом случае невербальная коммуникация определяется как «все знаки минус вербальные», или как «коммуникация минус язык»[2]. При таком понимании к невербалике придётся причислить все самостоятельные знаковые коды, не имеющие отношения к семиотическому поведению человека, такие как языки программирования, азбука Морзе, дорожные знаки и проч., а также сигналы, подаваемые животными и насекомыми. Этот подход, по справедливой оценке Т. А. Себеока, «заключает в себе слишком много тем»[3].
В речи нередко наблюдаем взаимодействие разнородных семиотических кодов: буквенного и цифрового: Ари100крат (название ресторана); вербального и невербального (слова + жесты или слова + мимика), вербальных знаков и визуальной символики: MAС 
EР (вывеска строительной фирмы). Семиотически гетерогенную речь называют креолизованной.
На значимость телесного красноречия [лат. eloquentia corporis] указывали ещё римские ораторы. Так, Цицерон считает, что при исполнении речи должны говорить «всё тело человека и лицо его», которые, «подобно струнам лиры, звучат соответственно тронувшему их душевному движению»[4]. Отдельные элементы невербальной коммуникации, в частности жесты, становились предметом изучения в старинных европейских трактатах.
Первым монографическим исследованием в этой сфере считается обширный (623 с.) трактат итальянского юриста Бонифацио Джованни (1547 – 1635) «Искусство знаков», в котором поясняется смысл более шестисот жестов. Жесты как средства «немого красноречия (dell’eloquenza muta)» подразделяются учёным в соответствии с частями тела на знаки «бородою (Della barba)», «очами (De gli occhi)», «руками (Delle braccia)», а также пальцами и ногтями, головой и т. д.: «Поднятие головы, тем самым носа задирание. Подобным образом поступают собаки, когда принюхиваются к запаху; как латиняне говорят, rem aliquam naso suspendere [букв. ‘нос к чему-л. вздёргивать’. – В. М.]: сим жестом многие дают оценку чему-либо, выражая иронию, презрение и насмешку». Автор полагает, что «с тем, дабы избежать неразрешимых конфузов речи, должно предпочесть ей изъяснение знаками, кои образуют неизменяемый язык, естественным образом для всех людей одинаковый: для азиатов, африканцев и антиподов»[5]. Современный исследователь не без основания возражает: «Достаточно только подумать о тех недоразумениях и фрустрациях, которые могут произойти в результате попыток выразить посредством жеста нечто минимально сложное либо абстрактное, чтобы ясно представить себе ограничения, накладываемые таким способом коммуникации»[6].
Известность получил трактат «Хирология (Хирономия), или Мануальная риторика» лондонского медика Джона Балвера (1606 – 1656), утверждавшего, что «рука говорит на всех языках» и что она является «говорящим органом». Как и Б. Джованни, Дж. Балвер был убеждён, что «жест есть единственный язык, естественный для человека; язык, который может быть назван универсальным языком человеческой натуры, который без обучения с первого взгляда легко понимают люди всех частей обитаемого мира»[7].
Эдвард Сепир отмечает, что люди «внимают жестам с предельной бдительностью», поскольку жесты представляют собой «изощрённый и загадочный код, не записанный нигде, неведомый никому, но понятный каждому»[8]. Активное и системное изучение невербалики началось в 50-60-х гг. XX в., с началом развития технологий массовой коммуникации, и получило наиболее детальное освещение в работах А. Мерабяна, Дж. Фаста, Э. Холла и других западных специалистов. Австралийский учёный Алан Пиз пишет:
«Мы становимся свидетелями возникновения новой специальности – учёный-невербалист. Так же как человеку, который изучает птиц, доставляет удовольствие следить за их поведением, невербалисту доставляет удовольствие следить за невербальными проявлениями людей. Он наблюдает за людьми на различных приёмах, на пляжах, по телевидению, в офисах или же в любых других местах, где они общаются. Он изучает поведение людей и хочет знать больше о том, как действуют люди в той или иной ситуации, для того, чтобы знать больше о себе и улучшить отношения с другими людьми»[9].
По мнению антрополога Рэя Бердвистла (1918 – 1994), удельный вес вербальной информации в беседе составляет «не менее, чем 30 – 35%»[10], т. е. две трети информации о мыслях собеседника мы черпаем, анализируя его мимику и телодвижения, а также манеру говорить (интонации, тон, паузы).
Невербалика изучается в рамках семиотики [греч. σημα ‘знак’] – науки о знаках. К настоящему времени обнаружено более 1000 невербальных знаков. В соответствии с каналом восприятия подразделим их на четыре класса.
1. Визуалика и Вокалика
Рассмотрим подгруппы визуально воспринимаемых средств невербалики.
1. Кинесика [греч. κίνησις ‘движение’] – различные «движения тела и жесты»[11] (потирание рук, снятие шляпы, поклон, кивок, потягивание, пожимание плечами и др. кинемы), в частности мимические движения. Кинемы могут объединяться в определённые комплексы или последовательности: к примеру, так называемый «немой смех» производится рядом движений лица, рук и тела[12]. Эстетизированная кинесика лежит в основе танца.
Термины кинесика и кинема (по аналогии с фонема) ввёл Рей Бердвистл. По аналогии с механизмом вербального языка, учёный утверждал существование «кинесической семантики» и «кинесического контекста»: так, поднятая рука в контексте опроса на уроке означает желание ответить, а в «контексте» голосования она становится знаком «за» или «против». На роль конситуации в истолковании жеста указал ещё Андреа де Джорио (1769 – 1851), неаполитанский археолог, исследователь жестов и мимики античного мира: «Определённый жест может быть объяснён по-разному в соответствии ситуацией, в которой он употреблён»; при интерпретации необходимо учитывать «выражение лица и положение тела»[13].
Роль жеста в общении впервые стала предметом серьёзного системного изучения в трудах представителей священной филологии. Один из них, французский теолог XII в. Гуго де Сент-Виктор, даёт такое определение:
«Жест есть движение и конфигурация частей тела, ко всякому действию и стилю поведения <приспособленная>, из коих шесть стилей достойных порицания встречается, а именно: лёгкий и развязный, медлительный и ускоренный, наглый и буйный. Лёгкий знаменует собою игривость, развязный – нерадивость, медлительный – леность, ускоренный – непостоянство, наглый – высокомерие, буйный – вспыльчивость».
Развитию европейской кинесики послужили языки жестов, разработанные средневековыми монахами (VIII – XII вв.), принявшими обет молчания. На этой основе в XVIII в. французскими и немецкими учёными были созданы языки жестов для глухонемых.
2. Пантомимика – осанка и позы. Так, можно сидеть, откинувшись в кресле и вытянув ноги перед собой или положив одну ногу на другую; американцы сидят, положив ноги на стол. Слушать собеседника можно скрестив руки либо заложив их в карманы, опустив голову, наклонив её вбок или гордо её подняв: все эти положения семиотически значимы.
3. Окулистика – движения глаз (расширение, сужение, прикрывание, опускание), обмен взглядами, зрительный контакт, продолжительность взгляда, его частотность, напр. поглядывание («стрельба глазами»), моргание, подмигивание, направление взгляда: взгляд поверх очков, взгляд поверх голов, отведение взгляда в сторону; движения век и бровей при взгляде и др.
4. Проксемика [лат. proximus ‘ближайший’; термин американского психолога Эдв. Холла] – поведенческое использование и организация пространства общения: лицом к партнёру или вполоборота к нему, на том или ином расстоянии, которое в официальной ситуации должна быть значительнее, чем в ситуации неофициальной: интимном (0-45 см), персональном (45-120), социальном (120-400), публичном (400-750 см)[14]. Вторжение в чужую (интимную, личную) зону вызывает неприятие и отторжение.
Язык движений предельно символичен, насыщен смыслами; им блестяще владели актеры немого кино (вспомним мимику, жесты и позы Чарли Чаплина). Примеры: встречая Мао Цзе-Дуна, Н. С. Хрущёв спустился к нему по лестнице всего лишь на одну ступеньку; в августе 1991 г. журналист А. Боровик во время беседы похлопал бывшего президента СССР М. С. Горбачёва по плечу. Обычная для конференции или защиты диссертации сцена: председатель встаёт и посматривает на часы. Что должен сделать докладчик?
К числу визуальных средств невербального воздействия относится и внешность коммуниканта, в частности лицо, причёска, одежда[15]. В результате целенаправленного изменения внешности, кинесики, пантомимики, окулистики и проксемных предпочтений образуется визуальный имидж. Имидж лица формируют и некоторые используемые им предметы (личная объектика): очки, авторучка, портсигар, трубка, сигарета (в руке или в зубах), трость, зонт, сумка, портфель, различного рода украшения и т. д.
Имидж создаётся с целью усилить коммуникативную позицию и авторитет (у интеллектуалов: борода, очки, авторучка в нагрудном кармане), привлекательность (фасцинативный имидж, лат. fascinare ‘очаровывать’), с целью социальной подстройки (вспомним кепку В. И. Ленина), с целью привлечь к себе внимание – обычно посредством нарушения различного рода писаных и неписаных норм, в результате чего возникает эпатажный имидж; имитативные имиджи копируют внешность социально престижных личностей.
2. Вокалика
Вокалика [англ. vocalics], или паравербалика [греч. para ‘около’, лат. verbum ‘слово’], представляет собой акустические средства невербального общения, т. е. все «звуковые элементы, которые сопровождают, дополняют речь, противоречат ей или замещают произносимые слова»[16].
Средства паравербалики подразделяются на четыре категории:
1. Ритмическое членение речи, т. е. её мерность.
2. Различные характеристики звучащей речи, такие, как интонация, тембр (окраска голоса: бас, баритон, тенор, фальцет, сопрано; мужской и женский; детский, юношеский и старческий; низкий, высокий, мягкий, резкий, звенящий, густой, бархатный), темп, длительность произнесения отдельных звуков (напр., при эмфазе), напряжённость и громкость. Приглушённый голос создаёт обстановку доверительности, громкий оценивается как «командный», дрожь в голосе означает волнение.
Одно и то же слово можно произнести в разных паравербальных стилях (тоном мягким, нежным, доброжелательным, задушевным, уверенным, неуверенным, извиняющимся, высокомерным, пренебрежительным).
Для исполнения каждого текста уместны особый паравербальный стиль (напряжённый, расслабленный или их чередование), особый темп и ритм речи, определённая степень громкости, длительности произнесения звуков, ср.:
А
Раз, два, три, четыре, пять, Вышел зайчик погулять. Вдруг охотник выбегает, Прямо в зайчика стреляет (Считалка).
Б
Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю, О всех кораблях, ушедших в море, О всех, забывших радость свою (А. Блок).
При чтении текста А в паравербальном стиле, уместном для текста Б, или наоборот возникают бурлескный эффект либо эффект иронии.
3. Значимое отсутствие речи (молчание) или её прекращение (паузы, в частности дисциплинарная, риторическая, актуализирующая, внутрисловная: Ти-ши-на! и др.), а также эквиваленты и заполнители пауз.
4. Семиотическое использование спонтанных звуков, в частности таких, как покашливание (которое может выразить иронию, предупредить о приближении начальства), смех, хихиканье, стон, причмокивание, вздох, плач, плевок или его имитация (Тьфу!). Ирменгард Раух полагает, что в этот подкласс необходимо включить и те семиотически значимые звуки, которые не связаны с голосом: аплодисменты, топанье, хлопанье дверью, стук по столу[17].
3. Такесика и Ольфакторика
Такесика [лат. tactus ‘прикосновение’] (термин ввела Линн Кауфман[18]) представляет собой осязательно воспринимаемые средства невербалики: прикосновение (щекой к щеке, носом к носу, лбом ко лбу, рукой к плечу), объятие (иногда с подъёмом партнёра по общению вверх), прогулка в обнимку, взявшись за руки или под руку, прижимание, прощальный либо приветственный поцелуй, шлепок (ладонью или полотенцем по спине), хлопанье по спине или по плечу, похлопывание по плечу или по щеке, взъерошивание волос на голове собеседника; сюда же отнесём привычку держать партнёра по коммуникации за пуговицу или за локоть, поправлять на нём галстук.
В большинстве культур практикуются этикетные, гендерные, возрастные, социальные и др. ограничения на те или иные типы такесики. Тактильная инициатива не приветствуется в официальных ситуациях (в частности, в медицинской и педагогической практике), при общении с малознакомым человеком. З. Фрейд, приводя в качестве отрицательного примера «абсолютную вседозволенность Советской России», настаивал на неприемлемости приветственного поцелуя для профессиональных ситуаций, ибо всегда найдётся человек, способный задать вопрос: «А зачем останавливаться на поцелуе?»[19].
Хотя у многих лиц есть определённые тактильные наклонности, в связи с чем коммуникантов иногда делят на тактильно внушаемых и тактильно внушающих, а также более и менее открытых для такесики, ввиду значительных ограничений и запретов в этой сфере вряд ли можно говорить о тактильном имидже как коммуникативной, а значит риторизированной категории.
4. Ольфакторика
Ольфакторика [лат. olfactorius ‘обонятельный’] охватывает обонятельно воспринимаемые средства невербального воздействия. Первое обстоятельное описание запахов, ароматов и благовоний, а также их разнообразнейших источников (растений, их кореньев, стебля, коры, листьев, соков, цветов, семян) находим в трактате «De odoribus» ‘О запахах’, принадлежащем перу греческого философа, основателя ботаники Теофраста (ок. 370 – 286 до н. э.). Учёный, во-первых, отнёс запахи «к сфере вкуса (pro saporum modo)»: и действительно, можно говорить о букете (напр., чая) как совокупности вкусовых и ароматических качеств предмета; во-вторых, подразделил их на «мужские и женские», «хорошие (bene olentia) и плохие (male olentia)», «горькие и сладкие (dulcia et amara)», «острые, сильные, нежные, мягкие и тяжёлые»[20]. Не кажется случайным тот факт, что первое детальное описание ольфакторики практически совпадает с появлением «Риторики» Аристотеля, учителя Теофраста, передавшего ему пост главы знаменитого Ликея, которым он и руководил с 322 г. вплоть до своей кончины.
Запахи и ароматы влияют преимущественно на подсознание окружающих. С целью такого вляния тщательно подбираются дезодерант, мыло, зубная паста, одеколон, лосьон, духи. Для женщин этот фактор особенно значим.
Французский исследователь ольфакторики пишет: «Статус буржуа, мещанина или крестьянина определяется издаваемым запахом», зловоние является «приметой нищеты»[21]. Престижны ароматы дорогих духов, дорогих сигар, изысканных напитков: элитного кофе, хорошего коньяка или виски.
Считается, что все эти и другие запахи, во избежание коммуникативного отторжения или даже конфликта, не должны быть слишком интенсивны. Здесь следует учитывать разницу между глаголами веять, дышать и нести, разить, ср.: Дамы нанесли с собой целые облака всякого рода благоуханий: одна дышала розами, от другой несло весной и фиалками (Н. В. Гоголь).
Давно замечено, что придание хорошего запаха (напр., ароматизация синтетической кожи под натуральную) способствует продвижению товара на рынке продаж; с этой целью применяются ароматизаторы: автомобильные, пищевые, для мыла, для помещений и др. Социально приемлемый запах способствует продвижению индивида на рынке труда. Целенаправленное изменение ольфакторных составляющих, включая табу на некоторые запахи (пота, чеснока, лука, перегара), образует ольфакторный имидж лица.
Если у некоторых животных ольфакторные акты имеют семиотизированный характер (напр., при установлении границ контролируемой территории), то по отношению к человеку об ольфакторных знаках говорить трудно, поскольку человеческая ольфакторика служит прежде всего замещению социально неприемлемых естественных запахов искусственными, «публичными».
* * *
Параметры невербального имиджа поддаются изучению и измерению с помощью специальных тестов; приведём фрагмент одного из них:
1 2 3 4 5 (19) Выражения лица не соответствуют эмоциональному состоянию.
1 2 3 4 5 (20) Используются неуместные выражения лица.
1 2 3 4 5 (21) Лицо бесстрастно при обсуждении эмоциональных тем.
1 2 3 4 5 (22) Обычное выражение лица – негативное (e. g., унылое).
1 2 3 4 5 (23) Не улыбается в ответ на улыбку партнёра по общению.
1 2 3 4 5 (24) Не старается показать вид заинтересованности[22].
Доказано, что между сложностями интерперсонального общения и дефектностью невербальных навыков и умений существует прямая связь.
5. Речевой антураж. Визуальный антураж
На восприятие информации существенное влияние оказывает антураж [франц. entourage ‘oкpyжение’] – сенсорно воспринимаемое окружение либо сопровождение речи. Как и компоненты имиджа, элементы речевого антуража подразделяются в соответствии с каналами их восприятия.
1. Визуальный антураж включает следующие два подтипа:
а) артефактóрный антураж (артефакторика, или объектика) состоит в создании предметного окружения, отвечающего тональности и содержанию коммуникации: так, свою предметную атрибутику имеют торжественное заседание, лекция, школьный урок, церковная служба, свадебный, похоронный и др. обряды, кабинет мага, целителя или экстрасенса;
б) световой антураж (хроматика, колористика) предполагает варьирование освещённости. Некоторые типы общения проходят с большей степенью успешности с приглушённым светом, в полутьме; наоборот, праздничная речь требует яркого света, иллюминации, ярких красок.
2. Ольфакторный антураж создаётся при совершении некоторых магических или религиозных ритуалов. Так, в Библии читаем:
«И сказал Господь Моисею: возьми себе благовонных веществ: стакти, ониха, халвана душистого и чистого ливана, всего половину, и сделай из них искусством составляющего масти курительный состав, стертый, чистый, святый, и истолки его мелко, и полагай его пред ковчегом откровения в скинии собрания, где Я буду открываться тебе: это будет святыня великая для вас» (Исх. 30: 34 – 36).
Христианское богослужение сопровождается каждением ладана – действием, символизирующим принесение жертвы. В особо торжественных случаях совершается воскурение фимиама. Вера принадлежит эмоциональной сфере, именно поэтому так богата палитра средств воздействия на душу верующего человека: это и музыка, и мелодика гимнов, и ритмика проповеди, и пышное убранство, и красочная торжественность обряда, и неповторимый букет ароматов – «всё, что превращает чувства верующих в те каналы, которые приближают их к встрече с Божественным»[23].
3. Акустический антураж состоит в музыкальном, хоровом или песенном сопровождении обряда, ритуала либо иного мероприятия.
6. Взаимодействие средств вевербальной и невербальной коммуникации
Вербальные действия могут дополняться невербальными. Невербальное сопровождение могут иметь: 1) фигуры речи: так, антифразис предполагает соответствующую интонацию и мимику, повтор – использование ритмических жестов; 2) слова: так, частица Да предполагает утвердительный кивок, частица Нет – отрицательный; 3) речевые акты: поздравление и комплимент сопровождаются улыбкой; 4) сложные речевые действия: церковная служба сопровождается торжественными возгласами, интонациями, мимикой и жестами, замедленным темпом речи, степенной походкой священнослужителей; д) виды речевой деятельности: так наз. эмоциональное чтение (в частности, священных текстов) сопровождается возведением рук и глаз к небесам, стенаниями, хохотом, впаданием в ярость или высокую патетику, целованием страниц книги и множеством других невербальных действий[24].
Вербальные действия могут согласоваться с невербальными либо вступать с ними в конфликт: «Если наши жесты и взгляды противоречат нашим словам, если мы произносим нечто печальное с весёлым видом, или утверждаем что-либо с видом отрицания, то наши слова лишаются не только убедительности, но и доверия»[25]. Если вы говорите адресату: «С вами ооччень приятно общаться» и при этом отводите глаза в сторону (1) и сидите скрестив руки (2) с каменным лицом (3), то эти действия, включая антифразисную интонацию (4), эмфазу (5) и холодный тон (6), придают словам противоположный смысл.
Нарочитые действия нередко маскируются под спонтанные. Бóльшая часть невербальных знаков – источник имплицитной, т. е. явно не выраженной информации. Вот почему дисциплину, изучающую невербальные действия, иногда называют имплицитной риторикой[26]. Квинтилиан, подчеркнув значимость жестов для исполнения речи, указывает: «Они должны находиться в согласии с голосом и должны, так же как и голос, подчиняться разуму»[27].
Невербальное поведение успешного человека обычно находится под строгим его контролем и является частью стратегии самопрезентации. От того, как мы используем имплицитную риторику, зависит отношение к нам со стороны окружающих. Вспомним, к примеру, манеры и движения Чичикова: «Герой наш отвечал всем и каждому и чувствовал какую-то ловкость необыкновенную: раскланивался направо и налево, по обыкновению своему несколько набок, но совершенно свободно, так что очаровал всех».
7. Национальные особенности невербального поведения
Исследование мимики представителей ряда удалённых друг от друга культур, проведённое в конце 60-х гг. XX в., подтвердило гипотезу Чарлза Дарвина об «универсальности мимического поведения»[28]. Вместе с тем, многие другие элементы невербального поведения у разных народов бывают различны. При использовании невербальных знаков следует учитывать возможность:
1. Их межкультурной омонимии: так, поднятый над кулаком большой палец у европейцев означает «Всё отлично!», однако в Латинской Америке это очень неприличный жест; кивок головой у русских и у болгар имеет противоположные значения (у нас – согласие, у болгар – отрицание).
2. Их различия: так, у арабов и латиноамериканцев интимная зона проксемики гораздо меньше, чем у русских и тем более англичан[29]. Активная жестикуляция и ускоренный темп речи более характерны для южных, чем для северных народов. Громкая речь обычна для немцев, американцев и кавказцев, у русских, французов и англичан она считается признаком дурного тона, крайней невоспитанности и беспардонности. Все эти и другие различия могут стать источником непонимания и даже конфликтов.
К отдельным утверждениям о национальных, гендерных и иных различиях в сфере невербалики следует относиться с академической осторожностью. Так, по мнению Эшли Монтегью, такесика является категорией интенциональной: а) гендерно: так, женщины более восприимчивы к такесике, чем мужчины; б) национально: существуют культуры «тактильные» (такие, например, как латиноамериканская, еврейская, русская) и «нетактильные» (британская, немецкая и др.)[30].
Думается, что подразделение пройдёт здесь скорее по социальным, чем по национальным или гендерным границам: давно замечено, что чем выше социальный класс и статус коммуникантов, тем значительнее число запретов на тактильное поведение[31]. Это связано с тем, что такесика представляет собой вторжение в личную (интимную) зону адресата; кроме того, человек обычно «не желает, чтобы к нему прикасались представители более низких слоёв и не смеет прикасаться к представителям более высоких»[32].
Вопросы к практическому занятию
1. Определите понятие «вербальные средства общения».
2. Дайте определение понятия «невербальные средства общения».
3. Как соотносятся вербальные и невербальные средства общения? Назовите критерий, по которому их принято противопоставлять, а также их количественное соотношение в речи.
4. Какие классы средств невербального общения Вам известны?
5. Определите понятие «кинесика». Приведите примеры кинесических средств невербального общения.
6. Что представляет собой пантомимика? Какова её роль в процедуре общения?
7. Что представляет собой окулистика? Раскройте смысл и значимость понятия «зрительный (визуальный) контакт».
8. Определите понятие «проксемика». Приведите примеры.
9. Назовите типы расстояний между коммуникантами. Разъясните суть понятия «личной зоны».
10. Оценка «языка движений» психологами.
11. Какие виды акустических средств невербальной коммуникации Вам известны?
12. В чём состоит различие между паралингвистическими и экстралингвистическими средствами невербального общения? Дайте определения этих двух понятий.
13. Назовите известные Вам типы пауз. Приведите примеры.
14. Определите понятие «такесика». Приведите примеры такесики.
15. Конфликт вербальных и невербальных средств.
16. Факторы невербального имиджа (одежда, причёска, сложение и т. д.) в усилении коммуникативной позиции.
17. Роль невербальных средств общения: а) при говорении; б) при слушании.
18. Национальные аспекты невербального поведения. Коммуникативные неудачи, связанные с недооценкой межкультурных различий.
[1] Kendon A. Introduction // Nonverbal Communication, Interaction & Gesture. The Hague, 1981. P. 3 – 4.
[2] Nöth W. Handbook of semiotics. Indiana Univ. Press, 1995. P. 388.
[3] Sebeok Th. Zoosemiotic components of human communication // How animals communicate / Ed. T. Sebeok. Indiana Univ. Press, 1977. P. 1065.
[4] Цицерон М. Т. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1994. С. 249.
[5] Bonifacio G. L'arte de' cenni: con la qvale formandosi favella visibile, si tratta della mvta eloqvenza, che non s' altro che vn facondo silentio. Vicenza, 1616. P. 12 & 161.
[6] Knowlson J. R. The idea of gesture as a universal language in the XVIIth
and XVIIIth centuries // Journ. of the History of Ideas. Vol. 26. 1965. № 4. P. 495.
[7] Bulwer J. Chirologia: or, The naturall language of the hand. London, 1644. P. 3 & 16.
[8] Selected writings of Edward Sapir. Univ. of California Press, 1949. P. 556.
[9] Пиз А. Язык жестов. М., 1992. С. 5.
[10] Birdwhistell R. Kinesics and Context. Univ. of Pennsylvania Press, 1970. P. 158.
[11] Birdwhistell R. Introduction to kinesics. Univ. of Louisville Press, 1952. P. 10.
[12] Poyatos F. Nonverbal Communication Across Disciplines. Vol. II. Paralanguage, kinesics, silence, personal and environmental interaction. Amsterdam, 2002. P. 66. Автор относит «немой смех» к акустической невербалике.
[13] De Jorio A. Gesture in Naples and gesture in classical antiquity: a translation of La mimica degli antichi investigata nel gestire Napoletano / Transl. A. Kendon. Indiana Univ. Press, 2002. P. 35 & 36 (1-е изд. 1832).
[14] Холл Э. Как понять иностранца без слов. М., 1995. С. 137.
[15] Argyle M. Non-verbal communication in human social interaction // Non-verbal communication. Cambridge Univ. Press, 1975. P. 248.
[16] Heath R. L., Bryant J. Human communication theory and research. Ed. 2. New Jersey, 2000. P. 245.
[17] Rauch I. The phonology / paraphonology interface and the sounds of German across time. New York, 2008. P. 2.
[18] В диссертации: Kauffman L. E. Tacesics, the Study of Touch: M. A. thesis. Sacramento State College, 1969.
[19] The Correspondence of Sigmund Freud and Sándor Ferenczi: 1920 – 1933. Harvard Univ. Press, 2000. P. 422.
[20] Theophrasti Eresii quae supersunt opera. Т. 2. Lipsiae, 1818. P. 370 & 397.
[21] Corbin A. Miasme et la Jonquille: L'odorat et l'imaginaire social. XVe-XIXe
siècles. Paris, 1982. P. 167 & 168.
[22] The sourcebook of nonverbal measures / Ed. V. L. Manusov. New Jersey, 2005. P. 42.
[23] Harvey S. A. Scenting salvation: ancient Christianity and the olfactory imagination. Univ. of California Press, 2006. P. 99.
[24] Amsler M. Affective Literacy: Gestures of Reading in the Later Middle Ages // Essays in Medieval Studies. Vol. 18. 2001. P. 83 et al.
[25] Quintilianus M. F. Institutes of oratory: or, Education of an orator. London, 1856. P. 360.
[26] Mehrabian A. Nonverbal communication. New Jersey, 2009. P. 2 & 54.
[27] Quintilianus M. F. Institutes of oratory: or, Education of an orator. London, 1856. P. 360.
[28] Ekman P., Friesen W. V. Constants across culture in the face and emotion // Journ. of Personality & Social Psychology. Vol. 17. 1971. № 2. P. 124.
[29] Холл Э. Как понять иностранца без слов. М., 1995. С. 145 и 85.
[30] Montagu A. Touching: the human significance of the skin. Columbia Univ. Press, 1971. P. 181 & 263.
[31] Clay V. S. The effect of culture on mother-child tactile communication // Family Coordinator. Vol. 17. 1968. P. 206.
[32] Morris D. Intimate behavior. New York, 1971. P. 143.