Глава 4. Белорусский опыт корпоративной социальной деятельности

Дата: 2025-05-01; Просмотры: 4

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

4.1. Белорусская модель корпоративной социальной ответственности

Осуществляемые в Беларуси масштабные экономические реформы, формирование эффективной рыночной экономической модели поставили на повестку дня новые вопросы взаимодействия бизнеса и общества. В последние годы в белорусской экономике произошли положительные сдвиги, что привело к улучшению социально-экономических показателей, однако по-прежнему имеет место большое социальное расслоение, численность населения практически не растет и т.д. Существующая ситуация заставляет исследователей искать причины невысокой эффективности реформ, прежде всего, в деятельности самих субъектов хозяйствования, которых не могли не затронуть процессы глобализации, включающие новое видение роли современного бизнеса. Формированию нового понимания своей миссии, реализуемой через социальную ответственность перед обществом, способствует выход белорусских компаний на международный рынок, где социально ответственный бизнес является нормой, следовательно, их практика также должна соответствовать мировым стандартам. Присоединение к мировой практике КСО приводит бизнес к осознанию, что его устойчивость и будущее в целом зависят от того, насколько его деятельность соответствует ожиданиям заинтересованных сторон – государства, персонала, потребителей, акционеров, инвесторов.

Всякое новое явление требует изучения. В отличие от России, где процесс институционализации принципов КСО идет быстрыми темпами, проводятся широкомасштабные исследования страновой специфики данного феномена [Доклад о социальных инвестициях в России – 2008, 2008, People Investor 2009, 2010], публикуются монографии и защищаются диссертации, в Беларуси научное исследование феномена КСО на системной основе только началось. Исследование № 4-2007Б «Формирование социальной ответственности будущих работников в контексте устойчивого развития белорусского общества (на примере будущих экономистов-менеджеров)», которое выполнялось коллективом исследователей Белорусского государственного экономического университета в рамках ГКПНИ «Экономика и общество» (2006-2010 гг.), стало первым. Его научная ценность состоит в том, что впервые в Республике Беларусь проведено комплексное изучение сущности социальной ответственности будущих работников белорусского общества с акцентом на бизнес-структуры, выступающие основой дальнейшего социально-экономического развития общества. Основная цель исследования заключалась в том, чтобы разработать концептуальные основы формирования специалиста нового типа – социально ответственного работника. Для ее достижения необходимо было решить целый ряд задач, в том числе:

· определить отношение белорусских работодателей к феномену КСО;

· изучить существующий опыт социально ответственного ведения бизнеса отечественными компаниями, систематизировать его с целью выявления специфики белорусской модели КСО: основных подходов, форм, направлений и мотивов;

· выработать рекомендации в сфере КСО для бизнеса и органов государственного управления.

Для решения данных и других поставленных задач в июне-августе 2008 г. был проведен опрос белорусских работодателей. И хотя опрос был проведен накануне финансово-экономического кризиса, его результаты могут оказаться полезными при формировании долгосрочной стратегии передовых отечественных компаний именно по причине необходимости обеспечения устойчивого развития бизнеса в сложное время.

Выборочная совокупность формировалась с учетом региона присутствия предприятия (область Беларуси), его размера (крупное, среднее и малое) и уровня респондентов: собственники и/или топ-менеджмент (главные руководители), руководители среднего эшелона управления (функциональные и линейные руководители) и рядовые специалисты экономического профиля в соотношении 1:3:10. Дополнительным квотируемым признаком стал фактор, свидетельствующий о том, придерживается ли предприятие, организация или компания принципов корпоративной социальной ответственности. Предприятия, практикующие КСО, отбирались по Каталогу ПРООН в Республике Беларусь «Глобальный договор и социально ответственный бизнес Беларуси» [45]. Объем выборки в 400 респондентов был определен по Таблице достаточно больших чисел, где Р = 0,95 при m_доп. = 0,05. В выборку вошли 36 компаний (по 6 от каждой области), из которых 17 присоединились к международной инициативе «Глобальный договор» и реализуют принципы КСО.

Данная глава содержит анализ части данных опроса, которые касаются решения задач по определению отношения белорусских работодателей к феномену КСО и позволяют систематизировать существующий отечественный опыт в плане социально ответственного ведения бизнеса.

Анализ данных показал, что абсолютное большинство белорусских компаний-респондентов (88,9%) считает, что у бизнеса и экономической организации должна быть социальная ответственность перед обществом. Данное мнение не разделяют 3,7% компаний-респондентов, затруднились ответить – 7,1%. Наибольшее количество отрицательных ответов получено от представителей малого бизнеса (7,0%), тогда как число отрицательных ответов представителей крупных и средних предприятий примерно одинаковое – 3,1 и 3,0 % соответственно. С определенной долей вероятности можно констатировать, что белорусские работодатели в целом осознают необходимость учета интересов общества в своей деятельности, однако примерно на каждом десятом предприятии (10,8%) нет такой четкой ориентации.

Нет необходимости доказывать важность сравнения результатов по другим трем подвыборкам, включающим собственников компаний и/или топ-менеджеров, руководителей среднего эшелона управления и специалистов экономического профиля. Если индивид ошибается при покупке какого-то товара, он сам расплачивается за ошибку. За ошибочное управленческое решение руководителя бизнеса расплачиваются другие – персонал, потребители, местное сообщество и т.п. Именно по этой причине отношение руководителей отечественного бизнеса, особенно топ-менеджеров, к вопросам социальной ответственности является знаковым фактором для понимания специфики белорусской практики КСО, поскольку в решениях топ-менежеров фиксируется вся совокупность отношений, возникающих в процессе деятельности и управления организацией, именно через них преломляются организационные цели, интересы, связи и нормы.

Сравнение результатов по данным подвыборкам подтвердило, что собственники и главные руководители белорусских компаний представляют собой экспертный уровень, задавая ценности социальной ответственности: 96,4% собственников и топ-менеджеров разделяют мнение об обязательной социальной ответственности предприятия пе­ред обществом. Среди них наименьшее число тех, кто не согласен (1,8%) или затрудняется с выбором ответа (1,8 %) в отличие от руководителей среднего эшелона управления (8,3 и 6,3% соответственно) и рядовых специалистов (1,9 и 8,6% соответственно) (см. табл. 1).

Таблица 1 – Считаете ли Вы, что у бизнеса и организации должна быть социальная ответственность перед обществом?

Данные результаты можно трактовать двояко. С одной стороны, можно предположить, что информация о КСО в силу новизны данного феномена для белорусского бизнес-сообщества пока является достоянием высшего руководства предприятий и компаний, которое не считает необходимым довести данную информацию до руководителей среднего эшелона управления и рядовых специалистов, а те, по своему статусу, не занимаются вопросами стратегического управления компанией. С другой стороны, в силу того, что в корпоративном управлении феномен социальной ответственности учитывается, как правило, при принятии стратегических решений, осуществляемых высшим руководством компании, можно предположить, что именно высшее руководство (экспертный уровень) оставляет за собой право присоединиться к практике КСО, формулировать политику социальной ответственности и реализовывать ее на предприятии.

По сути дела, и первое, и второе предположения имеют право на существование. В целом, следует признать, что белорусская практика КСО отражает трудности в осознании отечественным бизнес-сообществом сущности феномена КСО в его актуальной интерпретации, учитывающей интересы всех стейкхолдеров. Это подтверждается ответами компаний-респондентов на вопрос о содержании социальной ответственности бизнеса и субъекта хозяйствования. Специфика вопроса заключается в том, что среди вариантов имеется наиболее оптимальный ответ – вклад бизнеса (организации) в развитие общества – его экономическую, социальную и экологическую сферы, связанный напрямую с основной деятельностью организации и выходящий за рамки определенного законом минимума. Он поглощает собой все остальные представления о том, что же такое социальная ответственность субъекта хозяйствования. Как видно из рис. 1, данный ответ выбрали только треть компаний-респондентов – 33,0%.

Рис. 1: В чем заключается социальная ответственность бизнеса и экономической организации?

Анализ представлений о содержании КСО не выявил больших различий среди крупных, средних и малых предприятий. В целом, все белорусские предприятия, независимо от их размера, имеют традиционное представление о своей социальной ответственности, увязывая ее, прежде всего, с производством качественной продукции, улучшением условий труда на предприятии, инвестициями в развитие персонала и выполнением социальных гарантий по отношению к сотрудникам, а также соблюдением требований законодательства во всех сферах и выплатой легальных высоких зарплат. В то же время отмечена определенная закономерность: чем меньше по размеру предприятие, тем реже его представители выбирают оптимальный вариант – вклад бизнеса (организации) в развитие общества, связанный напрямую с основной деятельностью организации и выходящий за рамки определенного законом минимума, или виды ответственности перед обществом, в меньшей степени влияющие на экономическую составляющую функционирования субъекта хозяйствования (см. рис.2).

Рис.2: В чем заключается социальная ответственность бизнеса и экономической организации?

Сравнительный анализ мнений конкретных представителей белорусских компаний еще раз подтвердил, что они, независимо от статуса в иерархической структуре организации, отождествляют КСО в основном с корпоративной этикой, которая проявляется в ответственности перед потребителями, реализуемой через выпуск именно качественных товаров и услуг, и внутренней социальной политикой (см. рис. 3).

Рис. 3: В чем заключается социальная ответственность бизнеса и экономической организации?

Поскольку в ходе исследования проверялась гипотеза о том, что поведение белорусских компаний и предприятий определяется интересами всех заинтересованных сторон, такое понимание сущности социальной ответственности не могло не отразиться на представлениях белорусских работодателей об объекте КСО. В нашем случае значимой информацией выступает понимание компаний-респондентов о том, на кого они ориентируются в первую очередь, осуществляя те или иные действия, выполняя свой долг перед обществом. Как и вопрос о содержании социальной ответственности бизнеса, вопрос об объекте КСО также содержит оптимальный вариант ответа «стейкхолдеры» с последующей его интерпретацией (см. таб. 2).

Как видно из табл. 2, белорусские работодатели отдают предпочтение потребителям товаров или услуг (46,4%). Каждый третий работодатель видит свою ответственность перед персоналом (31,4%), что согласуется с известной рекомендацией Ф. Котлера компаниям обращать внимание, прежде всего, на свой персонал. Каждый десятый работодатель (10,0%) считает, что необходимо заботиться о социально незащищенных слоях населения, отдельные компании-респонденты считают объектами КСО социально уязвимые сферы общества (2,9%) или регионы присутствия бизнеса (1,0%). И лишь 6,9% компаний-респондентов выбирают оптимальный вариант (стейкхолдеров), подтверждая тем самым традиционность представлений белорусского бизнес-сообщества о феномене социальной ответственности.

Таблица 2 – Что является объектом социальной ответственности бизнеса?

Как и предполагалось, в ответах представителей разных по размеру предприятий не наблюдается серьезных отклонений от линейного распределения ответов респондентов. В то же время сравнение данных по статусным подвыборкам обнаружило определенное различие (см. рис.4). Так, кроме ответственности перед потребителями своей продукции и персоналом предприятия, собственники компаний, топ-менеджеры и руководители среднего эшелона управления чаще, чем рядовые специалисты, готовы оказать поддержку социально уязвимым сферам общества и слоям населения, реализуя стратегический подход к управлению предприятием. Они уже осознают, что социально значимые акции могут принести компании такие ощутимые выгоды, как рост объема продаж, укрепление позиций бренда, формирование и улучшение ее репутации, внимание инвесторов и т.д.

Рис. 4: Что является объектом социальной ответственности бизнеса?

Однако, несмотря на некоторые отличия во мнениях респондентов, занимающих разные статусы в иерархической структуре организации, полученные данные подтверждают вывод о том, что основными объектами белорусских компаний являются потребители их товаров и услуг.

Полученные данные свидетельствуют о специфике белорусской модели КСО. Она заключается в том, что в качестве приоритетного направления корпоративной социальной деятельности рассматривается взаимодействие, прежде всего, с потребителями. Иными словами, в основе деятельности ведущих белорусских компаний лежит экономическая ответственность – удовлетворение потребностей потребителей в товарах и услугах как главном источнике получения прибыли.

Взаимосвязь между пониманием белорусским бизнесом сущности социальной ответственности и ее конкретным адресатом имеет свое объяснение. Большинство предприятий и их топ-менеджмент, руководствуясь стратегическими планами, видят свою социальную ответственность в производстве качественных товаров и услуг, что предполагает ориентацию на конечных потребителей данных продуктов. В определенной степени это может быть связано с необходимостью обеспечения конкурентоспособности белорусских субъектов хозяйствования, которая выступает на первый план в практике социальной ответственности организаций частного бизнеса и государственных предприятий Беларуси, с одной стороны. Данная необходимость становится очень актуальной в условиях экономического кризиса, когда падает спрос на произведенные товары и объемы их реализации, когда необходимо искать новые рынки сбыта и т.п.

С другой стороны, специфику данной взаимосвязи можно объяснить мотивами, определяющими социально ориентированное поведение отечественного бизнеса. Частота выбора предложенных мотивов свидетельствует о том, что основной причиной является экономический фактор. Так, 65,4% белорусских работодателей полагают, что реализация принципов социальной ответственности позволяет компании улучшить своей имидж, способствует продвижению ее товаров или услуг на рынке и соответственно приводит к увеличению объема продаж и капитализации компании. Иными словами, практика КСО позволяет компании процветать экономически (см. табл. 3).

Таблица 3 – Что является причиной социально ориентированного поведения отечественного бизнеса?

Второй ранг (44,3%) в структуре мотивов поведения отечественного бизнеса занимает осознание ответственности за социальные последствия своей деятельности, что может свидетельствовать о достаточно высоком уровне патриотизма белорусских субъектов хозяйствования.

Третий ранг (34,3%) у властного мотива – необходимости выполнять распоряжения властей, предписывающие бизнесу брать на себя часть социальных забот об обществе.

Наименьшая частота выбора у внешнего фактора, связанного с развитием международных экономических отношений: только 23,7% компаний-респондентов отметили его в качестве мотива своего социально ориентированного поведения. Однако если крупные предприятия имеют больше возможностей выхода на международные рынки, где социально ответственный бизнес является нормой, и поэтому лучше понимают важность данного мотива (28,3%), то у среднего и особенно малого бизнеса мотивация на развитие зарубежных деловых контактов пока невысокая (19,5% и 16,3% соответственно).

Анализ результатов опроса представителей разных по размеру предприятий о мотивах социально ориентированного поведения отечественного бизнеса выявил лишь одно различие в рангах двух мотивов: «желание компании улучшить свой имидж» и «осознание ответственности за социальные последствия своей деятельности». Как видно на рис. 5, крупные и средние предприятия отдают предпочтение экономическому фактору (первый ранг – 64,4% и 69,9% соответственно), тогда как для малых предприятий данный фактор по значимости является вторым (48,8%). Осознание ответственности за социальные последствия своей деятельности присуще в большей степени малому, чем крупному или среднему бизнесу (51,2 %, 43,5 и 45,9 % соответственно), хотя, например, вред, наносимый окружающей среде гигантами промышленной индустрии (ОАО «Белшина», ОАО «НАФТАН» и др.) или средними предприятиями перерабатывающей промышленности (ООО «Савушкин продукт»), может во много раз превышать вред от производств малых компаний.

Рис. 5: Что является причиной социально ориентированного поведения отечественного бизнеса?

Различие в первых рангах данных мотивов поведения малого бизнеса можно объяснить причинами ухода белорусского населения в малый бизнес в 1990-е годы. Как правило, это были потеря работы, обнищание и необходимость выживать за счет перепродажи продуктов питания, китайского ширпотреба, мелкого производства и т.п. Эта часть населения на себе ощутила результаты социального расслоения, бедности и неуверенности в будущем, но не потеряла способности сочувствовать и помогать нуждающимся, с одной стороны.

С другой стороны, малый бизнес Беларуси еще только подходит к пониманию своего стратегического развития, когда основной целью компании является не выживание и захват доли рынка, а производство качественной продукции, соблюдение норм этики и морали в отношениях с партнерами, поставщиками и клиентами. Все это создает компании хороший имидж, способствует привлечению клиентов, увеличению объема продаж, укреплению позиций бренда, благосклонности инвесторов и, в конечном счете, позволяет компании динамично развиваться.

Если говорить о необходимости выполнять распоряжения властей, предписывающие бизнесу брать на себя часть социальных забот об обществе, то все представители разных по размеру предприятий отдали властному мотиву третий ранг. В то же время, средний бизнес вынужден делать это чаще (40,6%), чем крупный и малый бизнес (31,4% и 27,9% соответственно), хотя крупные предприятия и компании обладают большими ресурсами и, соответственно, большими возможностями помогать государству решать социальные проблемы.

Подтвердилась наименьшая частота выбора и внешнего фактора, хотя у крупных предприятий мотивация на развитие зарубежных деловых контактов выше (28,3%), чем у среднего и малого бизнеса (19,5% и 16,3% соответственно).

Мнение респондентов, занимающих разные статусы в иерархической структуре включенных в выборку предприятий и компаний, подтвердило тот же порядок ранжирования мотивов социально ориентированного поведения их организаций.

Полученные данные можно отчасти объяснить тем, что социологический опрос проводился в предкризисный для Беларуси период, когда компании стабильно и динамично развивались, что могло повлиять на частоту выбора последнего по рангу мотива. Сейчас, когда глава белорусского государства А.Г. Лукашенко ставит задачу поиска международных рынков сбыта, данный мотив мог бы иметь более высокий ранг.

Не менее наглядным подтверждением специфики белорусской практики КСО являются данные о реализации различных форм социальной ответственности или информированности об их существовании. Перечень таких форм, разработанный Ф. Котлером и Н. Ли, был предложен белорусским работодателям в анкете.

Как показали результаты опроса, в целом белорусские работодатели осведомлены о разнообразных формах социально значимых акций и мероприятий. Лишь 2,1% компаний-респондентов затруднились с ответом на данный вопрос. Однако если ранжировать полученные результаты, то получим следующую картину (см. табл. 4).

Таблица 4 – Выберите наиболее известные Вам формы КСО

Первый ранг имеет традиционная форма, с которой социальная ответственность начиналась в историческом плане – благотворительность (67,8%), второй ранг – у спонсорства (53,0%), новой формы, которую нередко отождествляют с благотворительностью. Еще одна историческая форма КСО – филантропия, трактуемая как «пожертвования в виде грантов, подарков, товаров или услуг непосредственно организации или индивиду», получила только пятый ранг (26,9%), возможно, потому, что ответы на вопрос о формах КСО содержали их дефиницию, которая могла не совпадать с устоявшимся мнением респондентов либо, наоборот, соответствовать их интуитивному пониманию и в результате повлиять на частоту выбора. Этим можно объяснить и третий ранг у самой сложной, комплексной и пока недостаточно часто реализуемой формы КСО – стратегии бизнеса, когда социальная ответственность полностью интегрирована в систему принятия компанией стратегических решений, т.е. когда компания ведет бизнес, основываясь на ответственном подходе к окружающей среде, деловой этике и отношениям в коллективе и с партнерами (35,9%).

Социальные инвестиции, о значении которых для социально-экономического развития общества сегодня много говорят, получили четвертый ранг (29,8%). Волонтерство как добровольная и бесплатная помощь сотрудников компании местному сообществу занимает шестое место (24,3%).

Менее известными оказались благотворительный маркетинг – оплата избранного доброго дела (например, установки Интернета в детском доме), занимающий седьмое место (18,2%), и социальный маркетинг – проведение кампаний, направленных на изменение поведения конкретной группы людей для улучшения общественного здоровья или повышения уровня безопасности, защиты окружающей среды и др. (например, обучение младших школьников правилам дорожного движения), занимающий восьмое место (15,0%).

Такая же в целом картина наблюдается и при сравнении представлений о формах КСО у представителей разных по размеру предприятий. Небольшое отличие состоит в том, что представители крупного бизнеса в большей степени, чем представители среднего и малого бизнеса, осведомлены о таких формах как благотворительный и социальный виды маркетинга. Это можно объяснить их международными связями с социально ориентированными западными компаниями, которые практикуют, в том числе, и данные формы КСО (см. рис. 6).

Рис. 6: Выберите наиболее известные Вам формы КСО

Сравнительный анализ представлений о формах КСО у обладателей разных статусов не выявил значительных отличий. Первые ранги (при наличии статистически незначимых различий) получили те формы, о которых традиционно много говорят и пишут в СМИ: благотворительность, спонсорство, социальные инвестиции.

На вопрос о том, что же мешает белорусским работодателям реализовывать принципы социальной ответственности, более половины компаний-респондентов (54,9%) назвали высокие налоги. В то же время в качестве одного из препятствий работодатели отметили недостаток информации о феномене КСО из-за незаинтересованности СМИ распространять эту информацию (30,9%) и, как следствие, – элементарное незнание иных форм КСО, кроме благотворительности (29,0%). В числе других препятствий, которые мешают продвигать принципы КСО, были выделены «отсутствие льгот и доступа к кредитам для социально ответственных организаций» (25,3%) и «нежелание работодателей тратить часть доходов на тех, кто не является стейкхолдерами», например, на социально незащищенные слои населения (24,8%). Эти ответы выбрали четверть компаний-респондентов. Показательно, что только 3,2 % опрошенных затруднились с ответом.

Важным результатом стало признание необходимости участия государства в реализации практики КСО: 30,6% компаний-респондентов считают, что принципы КСО в Беларуси пока не продвигаются из-за неспособности власти делать это, а 28,2% – из-за отсутствия социальных институтов, выражающих интересы социально ответственного бизнеса (см. рис. 7).

Рис. 7: Что мешает белорусским компаниям реализовывать принципы КСО?

Сравнительный анализ данных по предприятиям в зависимости от их размера выявил, что высокие налоги являются главным препятствием к реали­зации практики КСО для всех предприятий. Хотя это в большей степени относится к малым и средним предприятиям (60,5% и 61,7% соответственно), доля крупных предприятий также весьма значительна – 48,7% (см. рис. 8).

Для продвижения принципов социальной ответственности недостаток информации или незнание форм КСО представляют собой меньшие препятствия для малого бизнеса, чем для крупного и среднего. Возможно, по этой причине только 14,0% представителей малого бизнеса возлагают ответственность за отсутствие возможности реализовать практику КСО на властные структуры, расходясь во мнении с представителями крупных и средних предприятий (28,3% и 40,6% соответственно). В то же время их мнения совпадают, когда в качестве препятствия называется отсутствие социальных институтов, выражающих интересы социально ответственного бизнеса.

Рис. 8: Что мешает белорусским компаниям реализовывать принципы КСО?

Чем крупнее предприятие, тем больше его нежелание тратить часть доходов на тех, кто не является стейкхолдерами, хотя возможности помогать социально незащищенным слоям населения у крупных предприятий гораздо больше, чем у среднего и малого бизнеса (33,0%, 18,8% и 11,6% соответственно). Обратная динамика наблюдается в плане получения льгот и доступа к кредитам (23,6%, 24,1% и 37,2% соответственно): чем меньше предприя­тие по размеру, тем больше его зависимость от льгот и кредитов, доступ к которым оно рассматривает как одно из условий реализации принципов КСО.

Анализ мнений обладателей разных статусов выявил больше различий, чем сходства (см. рис. 9). Сходство мнений проявляется в выборе главной причины, мешающей белорусским компаниям реализовывать практику социальной ответственности; это высокие налоги – первый ранг (67,9%, 46,9% и 55,2% соответственно).

Рис. 9: Что мешает белорусским компаниям реализовывать принципы КСО?

Что касается различий, то они достаточно существенны. Если собственники компаний и топ-менеджеры второй ранг отдают причине «отсутствие льгот и доступа к кредитам для социально ответственных организаций» (50,0%), то руководителей среднего звена управления и специалистов эти аспекты волнуют гораздо меньше (19,8% и 21,4% соответственно). Различие в рангах можно объяснить тем, что именно главные руководители компании принимают основные (стратегические) решения, необходимые для эффективного функционирования и управления компанией, а доступ к льготам и кредитам может в определенной степени компенсировать затраты на реализацию практики КСО. Вероятно, по этой же причине отсутствие социальных институтов, выражающих интересы социально ответственного бизнеса, получает третий ранг у топ-менеджеров (42,9%). Остальные препятствия, которые они отмечали, можно объединить в одну группу из-за статистически незначимого различия между ними.

Мнения руководителей среднего звена управления и специалистов по поводу иных, кроме высоких налогов, препятствий, мешающих реализовывать практику КСО, также распределились достаточно равномерно, однако отсутствие доступа к льготам и кредитам – последний ранг – считает препятствием лишь пятая часть их них (19,8% и 21,4% соответственно).

По вопросу о характере КСО респонденты разделились на две группы. Практически половина компаний-респондентов (49,6%) придерживается мнения о добровольном характере КСО, так как бизнес должен развиваться по законам рынка, а государство должно перераспределять средства через налоги в социальные бюджеты, 39,6% компаний-респондентов предпочитают компромиссный вариант, когда социально ответственные организации поощряются через доступ к льготам и кредитам. В то же время 8,7% компаний-респондентов не отвергает необходимость законодательного принуждения бизнеса к социальной ответственности из-за последствий его деятельности и нежелания делиться.

У представителей разных по размеру компаний наблюдается определенная вариативность мнений по поводу характера социальной ответственности их организаций (см. рис. 10). Так, добровольный характер КСО выбрали средний и малый бизнес (54,9% и 58,1% соответственно), для которых социальная ответственность может оказаться весьма затратной статьей в финансовом отношении. По этой же причине только 31,6% представителей среднего и 23,3% представителей малого бизнеса выбрали компромиссный (добровольно-принудительный) вариант. Среди них можно было бы ожидать большое число противников принуждения бизнеса к социальной ответственности, однако результаты опроса выявили наибольшее число сторонников принудительного варианта (12,0% и 14,0% соответственно). Выявленную закономерность можно объяснить осознанием ответственности за социальные последствия своей деятельности (см. рис. 5) и необходимости оказывать поддержку социально незащищенным слоям населения и т. п., хотя добровольно оказывать эту помощь не очень хочется (см. рис. 8).

В то же время почти половина представителей крупного бизнеса (48,7%) выступает за компромиссный вариант КСО. Среди них отмечено наименьшее число сторонников принудительного варианта – 5,8%, что можно объяснить нежеланием крупных компаний и предприятий тратить часть доходов на тех, кто не является стейкхолдерами.

Рис. 10: Каким должен быть характер КСО?

Сравнительный анализ мнений обладателей разных статусов подтвердил закономерность о добровольном характере КСО только у главных руководителей и рядовых специалистов (50,0% и 51,9% соответственно), выявив склонность к компромиссному варианту у функциональных руководителей (46,9%). В целом, подавляющее большинство респондентов, независимо от размера предприятия или занимаемого статуса, не приемлет прямого принуждения бизнеса к практике социальной ответственности.

В ходе анализа выявлена определенная закономерность в ответах респондентов на вопрос о том, кто же должен формулировать политику социальной ответственности на конкретном предприятии. Подавляющее большинство компаний-респондентов (41,2%) уверены, что это – обязанность собственника компании или ее топ-менеджеров; гораздо меньше (28,2%) считают, что этим должны заниматься руководители всех уровней управления предприятием, 23,5% компаний-респондентов отмечают право и только 5,0% – обязанность каждого работника предприятия участвовать в разработке политики социальной ответственности (см. рис. 11).

Рис. 11: Кто должен формулировать политику социальной ответственности на конкретном предприятии?

Распределение мнений представителей предприятий, различающихся по размеру, подтвердило выявленную закономерность в плане обязательств конкретных лиц организации за формулирование политики социаль­ной ответственности только по крупным и средним предприятиям. Представители же малого бизнеса в силу того, что их организациям присуща одноуровневая иерархия, в которой отсутствует стандартизация обязанностей, на первое место поставили право каждого работника внести свой вклад (см. табл. 5).

Таблица 5 – Кто должен формулировать политику социальной ответственности на конкретном предприятии?

Анализ мнений респондентов, занимающих разные статусы в организации, подтвердил выявленную тенденцию: признавать формулирование политики КСО обязанностью главных руководителей предприятия, тогда как каждый работник предприятия имеет право внести свой вклад (а может и не вносить). Недооценка роли каждого работника, вовлечение которого в дела организации не считается обязательным, может свидетельствовать о слабых местах в корпоративной культуре отечественных предприятий и компаний.

Таким образом, анализ полученных данных позволяет сделать главный вывод о том, что в белорусском бизнес-сообществе пока не сформировано системное представление о феномене корпоративной социальной ответственности в его актуальной интерпретации, которое учитывает интересы всех стейкхолдеров. Хотя разные по размеру субъекты хозяйствования в целом признают его необходимость, они трактуют содержание, объект и направления КСО в соответствии с традиционными представлениями. Большая часть социально ориентированных отечественных компаний и предприятий несет ответственность на уровне законодательства – трудового, налогового, экологического и др. И хотя практически все компании-респонденты – участники международной инициативы «Глобальный договор» – определяют свой вклад в общественное развитие через благотворительную деятельность [Глобальный договор и социально ответственный бизнес Беларуси, 2007], уровень белорусской социальной ответственности трудно отнести к высшему уровню КСО в трактовке Глобального договора. Данный показатель отражает скорее второй уровень ответственности, т.е. обязательства компании перед внутренними стейкхолдерами, реализуемые через внутреннюю социальную политику.

В результате корпоративная социальная деятельность рассматривается не столько как добровольный вклад компании или предприятия в улучшение общественного благосостояния и развитие общества, сколько как инструмент повышения конкурентоспособности при взаимодействии с ключевыми заинтересованными сторонами. Таковыми для белорусского бизнеса являются потребители, которые наиболее активно влияют на повышение уровня его социальной активности. Признание работников, деловых партнеров, местных сообществ, органов власти основными стейкхолдерами пока пришло к трети белорусских работодателей, возможно, потому что деловые партнеры пока имеют недостаточные влияние и права, а органы власти, имея большие возможности, недостаточно влияют на социальную активность бизнеса. Достижение поставленных целей через осуществление баланса противоречивых интересов всех стейкхолдеров и учет интересов общества пока не относится к сфере социальной ответственности, что свидетельствует о том, что КСО не интегрирована полностью в систему стратегического управления компаниями и предприятиями. При отсутствии социальных институтов, выражающих интересы социально ориентированного бизнеса, отдаленной перспективой остается и социальное партнерство – как форма КСО и механизм формирования и поддержки взаимодействия власти, бизнеса и населения, направленного на решение социальных проблем в экономической, экологической и социальной сферах.

И хотя рациональные экономические интересы ориентируют бизнес не только на получение максимальной прибыли, но и на улучшение благосостояния региона присутствия и своего окружения через инвестирование части полученной прибыли в соответствующие институты, основной причиной социально ориентированного поведения отечественных работодателей является, главным образом, экономический фактор. Экономический фактор (издержки в краткосрочном периоде, отсутствие льгот и доступа к кредитам и т.п.) является главным тормозом продвижения принципов КСО в белорусском бизнес-сообществе.

Можно предположить, что формирующаяся белорусская модель КСО со временем будет тяготеть к современной европейской модели корпоративной социальной ответственности с активной ролью государства в решении социальных вопросов. Об этом свидетельствует фактор осознания отечественными работодателями своей ответственности за социальные последствия осуществляемой их организацией деятельности, считающих при этом необходимым участие органов власти и государства в практике КСО.

4.2 Корпоративная социальная от ветственность белорусских компаний как потенциал формирования философии менеджмента

Очень важным остается вопрос о том, рассматривают ли белорусские работодатели социальную ответственность в качестве потенциала для формирования философии менеджмента, которая будет внедрена в сознание каждого работника так, что она станет неотъемлемой частью его поведения. О том, что менеджменту отечественных компаний и предприятий сегодня недостает актуальных знаний в области управления персоналом, косвенно свидетельствует выявленная недооценка роли каждого работника, вовлечение которого в дела организации ни руководители компаний, ни сами работники не считают обязательным.

Компания, провозгласившая себя социально ответственной, требует и социально ответственного работника. Формирование личности такого работника происходит, как правило, в рамках собственной корпоративной культуры [46]. Несомненно, из всех качеств личности приоритет отдается ответственности, потому что ответственность – это не только фактор, ограничивающий поведение человека, т.е. ответственность перед обществом с позиций выполнения принятых в нем норм и правил. Это образующий компонент его деятельности во всех сферах взаимодействия в обществе, в организации в том числе, так как весь процесс жизнедеятельности индивида состоит из его активного или пассивного взаимодействия с другими членами сообщества. Из всех видов ответственности социальную ответственность следует рассматривать как интегральную характеристику работника, определяющую поведение и организацию его профессиональной деятельности и включающую ответственность за результаты и последствия этой деятельности. Именно такой работник востребован компаниями, реализующими социально ответственное поведение, принципы и ценности которого составляют основу их философии менеджмента.

Изучение белорусской практики КСО показало, что отечественные работодатели не исключение. Мнение о том, что современный человек должен отдавать себе отчет в своих действиях и отвечать за последствия своих действий, разделяет подавляющее большинство компаний-респондентов проведенного исследования (80,4%), хотя и наблюдается статистически значимое различие во мнении представителей малых предприятий по сравнению с мнением представителей крупных и средних предприятий – 65,1%, 81,2% и 84,2% соответственно (см. рис. 12).

Рис. 12: Разделяете ли Вы мнение о том, что на смену «человеку разумному» должен прийти «человек ответственный», т.к. современный человек должен отдавать себе отчет в своих действиях и отвечать за последствия своих действий?

Данный вопрос, рассмотренный с точки зрения обладателей разных статусов позволяет увидеть единство их мнений, причем именно рядовые специалисты выражают большую уверенность в необходимости формирования личности ответственного человека в современном обществе в целом (см. рис. 13).

Рис. 13: Разделяете ли Вы мнение о том, что на смену «человеку разумному» должен прийти «человек ответственный», т.к. современный человек должен отдавать себе отчет в своих действиях и отвечать за последствия своих действий?

В отношении ответственности, которая, по мнению компаний-респондентов, является характеристикой социальной структуры личности работника, получены интересные данные. Белорусские работодатели считают, что социально ответственный работник должен обладать следующими видами ответственности: «за порученное дело» – 62,0%, как «выполнение принятых в организации норм и правил» – 37,5%, «правовой, административной, материальной и т.п. видами ответственности» – 34,0%, как «нравственный долг перед обществом (выполнение принятых в обществе социальных норм и правил)» – 29,3%, хотя 7,1% компаний-респондентов считают, что от персонала можно требовать выполнение принятых в организации норм и правил, даже если они могут отличаться от норм и правил, принятых в обществе (см. табл. 7). Полагаем, что есть повод задуматься о том, какие же ценности доминируют в таких компаниях.

Таблица 7 – Какими видами ответственности, по Вашему мнению, должен обладать социально ответственный работник организации?

И если число представителей разных по размеру субъектов хозяйствования республики в целом не меняется, то сравнение подвыборок по статусу респондентов выявило уровень, на котором происходит нарушение модальности в отношении ответственности работника как характеристики его социальной структуры. Это уровень функциональных и линейных руководителей, которые интерпретируют ценности социальной ответственности, задаваемые собственниками и главными руководителями компаний (экспертный уровень). 11,5% руководителей среднего эшелона управления не считают возможным соблюдать принятые в обществе нормы и правила, если они мешают достижению организационных целей (см. табл. 8).

Таблица 8 – Какими видами ответственности, по Вашему мнению, должен обладать социально ответственный работник организации?

Данный показатель в сочетании с мнением функциональных и линейных руководителей о сущности КСО может свидетельствовать о проблемных местах их подготовки – о снижении значимости морально-этической составляющей поведения управленческих кадров, которые сегодня осуществляют оперативное руководство производственными подразделениями предприятия, но в будущем могут возглавить руководство всем предприятием.

Из табл. 8 видно, что мнение своих непосредственных руководителей по данному вопросу поддерживает только 6,2% рядовых специалистов белорусских предприятий. Большинство из них рассматривают свою ответственность как соблюдение норм, правил организации и общества, отсутствие предосудительных действий. Они также готовы нести и другие виды ответственности – за порученное дело, правовую, материальную, административную и т.п.

В то же время все белорусские субъекты хозяйствования уверены, что социально ответственный работник должен демонстрировать ответственное профессиональное поведение. 11,1% компаний-респондентов считают, что это неукоснительное исполнение работником своих профессиональных обязанностей, 25,3% – умение работника брать на себя ответственность за свои профессиональные действия, 18,7% – исполнение работником своих профессиональных обязанностей в соответствии с принятыми в данном обществе моральными и правовыми нормами, а 42,7% – неукоснительное исполнение работником своих профессиональных обязанностей в соответствии с принятыми в данном обществе моральными и правовыми нормами, а также его готовность держать отчет перед собой и внешними инстанциями за свои профессиональные действия (см. табл. 9). Если объединить два последних варианта по нормативному признаку, то 61,4% компаний-респондентов признают морально-правовой характер профессиональной ответственности работника.

Таблица 24 – Как Вы понимаете ответственное профессиональное поведение?

Представители разных по размеру компаний едины во мнении, что ответственное профессиональное поведение следует трактовать шире, нежели неукоснительное исполнение работником своих профессиональных обязанностей. Их мнение подтверждает выявленную закономерность о морально-правовом характере профессиональной ответственности работника. При этом представители крупных предприятий чаще, чем представители средних и малых предприятий отмечают необходимость соответствия профессиональных обязанностей принятым в обществе морально-правовым нормам – 63,8%, 59,4% и 53,5% соответственно.

Однако сравнение подвыборок по статусу респондентов, подтвердив в целом вывод о морально-правовом характере профессиональной ответственности работника, выявило некоторые различия. Так, руководители среднего эшелона управления реже, чем высшее руководство и рядовые специалисты выбирают вариант ответа, который предусматривает соответствие профессионального поведения моральных нормам общества (14,6%, 16,1% и 21,9% соответственно), но чаще – вариант ответа, включающий не только соответствие моральным нормам, но и готовность нести ответственность за свои действия перед внешними инстанциями – 50,0%, 42,9% и 40,5% соответственно (см. табл. 10). Это можно объяснить подотчетностью осуществляющих оперативное руководство функциональных и линейных менеджеров перед собственниками компании и ее высшим руководством.

Таблица 10 – Как Вы понимаете ответственное профессиональное поведение?

Вывод о морально-правовом характере профессиональной ответственности работника согласуется с мнением большинства компаний-респондентов (68,9%) о том, что все работники компании, независимо от того, реализует она практику КСО или нет, должны демонстрировать принципы ответственности (см. рис. 14).

Рис. 14: Должны ли все работники организации (компании, предприятия), независимо от того, реализует она практику КСО или нет, демонстрировать принципы ответственности?

Частота выбора утвердительного ответа на данный вопрос по всем подвыборкам – в зависимости от размера предприятий и по статусу респондентов – подтверждает выявленную закономерность.

Доля компаний-респондентов, уверенных в обязательной демонстрации моделей социально ответственного поведения работниками компании, если та реализует практику КСО, еще выше – 73,9 %. Сравнение мнений респондентов по всем подвыборкам подтверждает обязанность каждого работника социально ориентированной компании демонстрировать модели социально ответственного поведения.

Таким образом, проведенное исследование подтвердило, что социальная ответственность признается белорусским бизнес-сообществом обязательным атрибутом взаимодействий работника компании с другими работниками, организацией и обществом. Ее содержание включает соблюдение норм и правил организации, профессиональную пригодность и отсутствии предосудительных действий. Доказано, что профессиональная ответственность работника носит морально-правовой характер и работник социально ориентированной компании должен демонстрировать модели социально ответственного поведения.

Однако, несмотря на признание морально-правового характера профессиональной ответственности работника, выявлено снижение значимости морально-этической составляющей поведения функциональных и линейных руководителей белорусских предприятий разных форм собственности, обнаруживая тем самым слабые места корпоративной культуры в целом и подготовки управленческих кадров в частности. Полученные результаты коррелируют с мнением отечественных работодателей о принципах деловой этики, соблюдении которых является обязательным лишь для определенной части белорусского бизнес-сообщества: честность, прозрачность отчетности относит к области КСО только каждая пятая компания-респондент, а учет общественных ожиданий и общепринятых этических норм в практике ведения дел – только каждая десятая.

Если дифференцировать полученные данные в зависимости от размера компании, то результаты тоже недостаточно утешительны: честность, прозрачность отчетности считает сферой КСО каждая четвертая крупная и средняя компания-респондент и каждая третья компания малого бизнеса, а учет общественных ожиданий и об­щепринятых этических норм – каждая шестая крупная, каждая двадцатая средняя и каждая десятая малая компания.

Еще менее утешительным оказывается мнение респондентов, различающихся по статусу в иерархической структуре организации: только каждый шестой собственник и/или топ-менеджер, формирующий стратегию развития компании и определяющий принципы и ценности ее поведения, готов соблюдать честность, прозрачность отчетности и учитывать общественные ожидания и общепринятые этические нормы в практике ведения дел. Честность и прозрачность отчетности готов демонстрировать каждый четвертый руководитель среднего эшелона управления и каждый шестой специалист экономического профиля, тогда как соблюдение общепринятых этических норм – лишь каждый седьмой руководитель среднего эшелона управления и каждый одиннадцатый специалист.

Наш вывод подтверждает мнение самих предпринимателей. В частности, генеральный директор ОАО «Белсплат» В.А. Чичикайло, компания которого по итогам работы в 2009 г. была признана победителем номинации «Социально ответственный брэнд» на конкурсе «Брэнд года-2009», давая интервью журналу «Экономика. Финансы. Управление», отмечает: «Я думаю, что белорусскому бизнесу пока не хватает честности. Хотя стремление, как говорится, урвать становится уже невыгодным. Если подешевело сырье, то следует уменьшить и цены на конечную продукцию. Это оправдано и с экономической точки зрения: товары или услуги станут более конкурентоспособными» [Чичикайло, 2010].

Тем не менее, следует признать, что хотя для отечественной практики характерно наличие компаний всех типов этичного организационного поведения по классификации Р. Рейденбаха и Д. Робина, белорусское бизнес-сообщество в целом находится на стадии начального этичного поведения, так как белорусские работодатели демонстрируют понимание того, что этичное поведение влечет издержки. Для подтверждения их внимания к ценностям КСО следовало бы проанализировать миссии, философию или моральный кодекс данных организаций, однако сделать это достаточно сложно по ряду причин.

Во-первых, в отличие от зарубежных компаний, около 90% которых внедряют этические принципы посредством кодексов, не все белорусские компании осознали важность данного документа для формирования философии компании и ее корпоративной культуры.

Во-вторых, требуется время, чтобы разработка кодекса корпоративной этики стала насущной необходимостью. Известны случаи, когда насильственное внедрение ценностей «сверху вниз», даже если это общечеловеческие или религиозные ценности, приводило к их неприятию или агрессии со стороны сотрудников. Самый свежий пример подобного внедрения корпоративных ценностей – решение российского олигарха В. Бойко-Великого, президента ОАО «Русское молоко», которое предписывало всем сотрудникам холдинга повенчаться до 14 октября 2010 г. и запрещает аборты [47].

В-третьих, даже если компании разработали свои кодексы корпоративной этики, таких документов в открытой печати пока немного. Те документы, которые автору удалось собрать, относятся к философии компании (бизнеса), а не корпоративным этикам. Исключение составляет информация, включенная в социальный отчет корпорации ВАТ под названием «Принципы ведения бизнеса» и «Социальная ответственность ВАТ», которую можно отнести к философии менеджмента. Ее содержание составляют принципы взаимной выгоды, ответственного управления продукцией и добропорядочного корпоративного поведения, а также видение социальной ответственности через лидерство ВАТ в области КСО, так как устойчивое развитие возможно только при условии ответственного подхода к ведению бизнеса [Социальный отчет ВАТ 2004-2005, с. 9-13].

Даже беглый анализ миссий и философий белорусских компаний подтверждает их морально-этическую направленность с акцентом на командную работу и достижение целей общими усилиями при соблюдении интересов всех целевых групп, добропорядочность, честные методы при работе с конкурентами и т.д. Их особенность в том, что они исключают получение прибыли как главной цели бизнеса. Только высокие цели «дарить людям радость и здоровье, создавая натуральную, полезную, вкусную и разнообразную продукцию» (ОАО «Савушкин продукт»), «обеспечивать наших потребителей прохладительными напитками, быть партнерами для наших клиентов, оправдывать ожидания наших инвесторов и укреплять благосостояние страны, в которой мы работаем» (ИП «Кока-Кола Бевриджиз Белоруссия»), «содействие развитию бизнеса клиентов и рынка в целом через высокопрофессиональные услуги консалтинга, маркетинговых исследований и бизнес-образования» (ЦСБТ «САТИО») и т.п. детерминируют стратегии функционирования и развития, а также модели поведения отечественных компаний и их персонала.

С одной стороны, в этом можно увидеть отражение опыта западных компаний, провозгласивших практичный или идеалистический лозунг, замахивающийся на спасение вселенной или более скромный, в котором слово «прибыль» никогда не упоминается. Например, создатель компании La Revlon Ч. Ревлон определил ее миссию как продажу «обещания надежды» (The Promise of Hope). Покупая продукцию La Revlon, люди получают надежду на улучшение своего имиджа (но не истинную природную красоту). Миссией DHL признано стремление стать мировым лидером в доставке почты. В качестве официальной философии концерн Volvo избрал лозунг «Не мы изобрели автомобиль, но мы устанавливаем стандарты безопасности», а General Electric – «Прогресс – это наш главный продукт».

С другой стороны, декларация социальной ответственности своего бизнеса на уровне философии означает признание, что компания не может считать себя компанией мирового уровня без дополнительного вклада в жизнь общества, в котором она живет и работает. Более того, направления деятельности компаний формулируются в соответствии с концепцией корпоративного гражданства и учетом основных принципов Глобального договора.

Конечно, пока еще рано делать однозначные выводы о том, что корпоративная социальная ответственность уже превратились в моральный императив для отечественных компаний и предприятий, а ее принципы в ближайшем будущем станут основой их философий менеджмента. Требуется дополнительное исследование, и возможно, не одно, чтобы проследить динамику, выявить сформировавшиеся тенденции и закономерности, свидетельствующие как об общих проявлениях корпоративного гражданства, так и о специфике белорусской модели КСО. Однако поиск причин невысокой эффективности реформ за пределами экономики, в частности в системе ценностей, доминирующих в белорусском обществе, следует считать оправданным. Как показывает мировая практика, опыт ряда постсоветских стран, социальная ответственность бизнеса обязательно станет смысловым конструктом системы ценностей и регуляторов белорусского бизнес-сообщества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вот уже более полувека научные и деловые круги мира ведут дискуссию о природе и содержании корпоративной социальной ответственности. И хотя к сегодняшнему дню накоплен большой багаж теоретических знаний и наработан богатый практический опыт социально ответственного ведения бизнеса, по-прежнему остается множество вопросов, на которые руководители компаний хотят получить ответы. Это вопросы касаются осознанности выбора по поводу присоединения к практике социальной ответственности, форм и масштабов реализации принципов КСО, признания морально-этической составляющей и т.п. На эти и другие вопросы о практике социальной ответственности бизнеса нельзя дать быстрый и однозначный ответ. Более того, в разных бизнес-сообществах ответ на один и тот же вопрос может несколько различаться, так как он должен учитывать особенности не только конкретных компаний или отраслей, но и социально-экономического развития страны в целом. Мы согласны с образным утверждением российских специалистов в области КСО, что за «деревьями» национальной специфики нельзя терять «леса» уже выработанных и апробированных на практике выводов и подходов [Доклад о социальных инвестициях в России – 2008, 2008, с. 5] по целому ряду причин, которые требуют некоторого уточнения с позиций проведенного нами исследования.

Во-первых, проблематику КСО не следует рассматривать как нечто вторичное, не присущее бизнесу. История развития концепций КСО подтвердила определенную социальную направленность бизнеса разных времен, реализованную изначально в форме благотворительности и филантропии, а современное состояние науки и накопленный практический опыт позволили расширить перечень форм и направлений корпоративной социальной деятельности.

Во-вторых, независимо от того, какую терминологию предпочитают эксперты или практики – «корпоративная социальная ответственность», «корпоративная социальная деятельность», «корпоративная устойчивость» или «корпоративное гражданство», – с управленческих позиций речь идет о целостной системе менеджмента: принципах и их реализации в конкретных процессах, а также результатах этих процессов, которые могут и должны быть оценены.

В-третьих, интеграция КСО в корпоративную стратегию требуют от компаний серьезных управленческих усилий по формированию и развитию комплекса необходимых ресурсов, а также развития системы корпоративного управления с акцентом на создание ответственных взаимовыгодных отношений со всеми заинтересованными сторонами как важнейшего фактора устойчивого развития, как корпораций, так и всего общества.

В-четвертых, понятия «морального» и «эффективного» бизнеса не противоречат, а дополняют друг друга именно в рамках социально ответственного подхода к ведению бизнеса. Сегодня современные корпорации базируются на новой корпоративной философии – ценностях «общей судьбы», ориентированной на учет и равенство интересов всех стейкхолдеров: персонала, потребителей, акционеров, деловых партнеров, местных сообществ, государства и общества в целом. Сотрудничество, партнерство, доверие и согласованные действия становятся не менее важными, чем система хозяйственного управления, что порождает новую философию менеджмента, основанную на морально-этических ценностях солидарности. В итоге успеха добиваются те компании, чья философия очевидна как их персоналу, так и всем остальным стейкхолдерам.

Несмотря на то, что наше исследование не было таким масштабным и глубинным, как исследования российских коллег, оно позволило выявить не только общие закономерности развития корпоративной социальной практики в Беларуси, присущие мировому сообществу, но и специфику отечественной модели КСО.

Поскольку белорусская практика КСО берет начало с нулевых годов, этот период можно охарактеризовать как время, когда ведущие компании и предприятия Беларуси активно осваивали международный и накапливали собственный опыт социально ответственного ведения бизнеса, определяя рациональные направления и оптимальные масштабы социальных инвестиций.

Как показало проведенное исследование, из-за отсутствия системного понимания феномена КСО лидеры отечественного бизнеса еще только начали выстраивать стратегию устойчивого взаимодействия с заинтересованными сторонами. Отличительная особенность белорусской модели КСО заключается в том, что ключевыми стейкхолдерами являются, прежде всего, потребители, взаимодействие с которыми рассматривается в качестве приоритетного направления корпоративной социальной деятельности. Это означает, что ведущие белорусские компании выстраивают свою деятельность на основе экономической ответственности, которая заключается в удовлетворении потребностей потребителей в товарах и услугах как фундаментальном источнике получения прибыли.

Круг заинтересованных сторон, вовлеченных в реальное взаимодействие, диверсифицируется медленно, поскольку деловые партнеры, инвесторы, местные сообщества, социально незащищенные слои населения и сферы общества выведены на периферию или даже за рамки социальной ответственности компаний. Формирование запросов широкого круга стейкхолдеров по проблемам социальных инвестиций как основы для выработки системного, сбалансированного подхода компаний к социально ответственной корпоративной стратегии пока остается ключевой проблемой для белорусского бизнес-сообщества.

Слабая диверсификация стейкхолдеров привела к тому, что основными типами корпоративной социальной деятельности белорусских компаний и предприятий на момент проведения исследования были КСО-филантропия и КСО-интеграция. Недаром филантропия, благотворительность, спонсорство оказываются самыми известными, да и самыми реализуемыми формами социальной ответственности в белорусском бизнес-сообществе [см. более подробнее: Глобальный договор и социально ответственный бизнес Беларуси, 2007].

Если получившая широкое распространение КСО-филантропия отражает естественное развитие мировой практики корпоративной социальной деятельности, то КСО-интеграция, подразумевающая интеграцию принципов КСО в корпоративную стратегию, еще только активно внедряется. Ее несколько запоздавшее внедрение связано с пониманием потребителей как ключевого стейкхолдера, тогда как КСО-интеграция основана на взаимодействии со всеми основными стейкхолдерами. Эта деятельность охватывает основные для компаний бизнес-процессы, а ее эффект выражается в таких конкретных показателях, как рост продаж и производительности труда, снижение издержек и соответствующих рисков. Поскольку отечественные компании-лидеры демонстрируют готовность к изменениям, выработке общих прогрессивных подходов, развитие интеграционного подхода к корпоративной социальной деятельности можно считать основной тенденцией развития белорусской практики КСО по состоянию на середину 2008 г.

Сегодня для белорусского бизнес-сообщества очень актуальным становится переход к КСО-инновации, направленной на внедрение новых для компании бизнес-процессов в различных функциональных направлениях. Это соответствует как мировой теории и практике, обозначившим тенденцию к развитию данного типа КСО с середины текущего десятилетия [48], так и актуализированным новым потребностям общественного развития Республики Беларусь.

Прежде всего, инновации сами по себе становятся важнейшим объектом КСО. Такой подход обозначен в программе инновационного развития экономики Республики Беларусь, подразумевающей развитие институтов, инфраструктуры, инноваций и инвестиций. В этом контексте сферой социальной ответственности бизнеса становится не просто развитие социальной инфраструктуры как таковой, а осуществление инвестиций и инноваций, что, в свою очередь, требует постоянного конструктивного диалога бизнеса с органами государственной власти по конкретным формам их реализации.

Как правило, инновационные бизнес-идеи увязываются с решением острых социальных и экологических проблем. Например, в течение нескольких лет ПРООН рассматривает в качестве глобального тренда концепцию развития «инклюзивных рынков», когда в результате реализации инновационной бизнес-модели снижается уровень бедности. Первые шаги в этом направлении уже делаются и в Беларуси. В 2008 г. ПРООН в Республике Беларусь организовало ряд семинаров по вопросам внедрения такой инновационной формы КСО как социальное предпринимательство [http://un.by/ru/undp/].

Особое значение инновации приобретают в период экономического кризиса, который предъявляет особые требования не только к технологическому уровню компаний, но и к их управленческим компетенциям. Здесь трудно не вспомнить К. Мацуситу, который в условиях кризиса 30-х гг. прошлого столетия вводит новую управленческую практику – пожизненный наем с целью сохранения высококвалифицированного персонала. В результате ему удалось сохранить лояльность работников, усилить свою репутацию у потребителей, заинтересовать инвесторов и завоевать благосклонность всего общества. Сегодня инвестиции в развитие отношений со всеми стейкхолдерами, а не только потребителями и персоналом, приобретают для белорусских компаний характер жесткой необходимости именно в контексте КСО.

По мнению экспертов, само внедрение принципов КСО в корпоративную стратегию является важной управленческой инновацией, а корпоративная социальная деятельность подчиняется закономерностям инновационного развития [People Investor 2009, 2010, с. 5]. Для белорусского бизнес-сообщества таким подходом становится превращение КСО в моральный императив, определяющий добровольный вклад компании в развитие общества. Корпоративная социальная ответственность имеет огромный потенциал, необходимый для формирования философии менеджмента, эффективность которой определяется внедрением в сознание каждого работника в качестве неотъемлемой части его поведения. Основанием для этого служит признание социальной ответственности обязательным атрибутом взаимодействий работника компании с другими работниками, организацией и обществом, а также морально-правовой характер профессиональной ответственности работника. В целом это будет способствовать устранению фрагментарности не только корпоративной социальной деятельности, но и мышления руководителей и сотрудников компаний.

Инновационным может стать усиление информационной прозрачности и детализация нефинансовой отчетности белорусского бизнеса, низкий уровень которой нередко маскирует формальное отношение к социальным инвестициям и КСО в целом.

Сегодня идет очень активный диалог бизнеса с государством, однако традиционное представление о феномене КСО и вынужденном характере социальных инвестиций слабо способствует стремлению компаний увязывать свою социальную ответственность с достижением долгосрочных конкурентных преимуществ.

Анализ белорусской практики КСО и основных особенностей ее развития позволяет сформулировать некоторые рекомендации для отечественного бизнеса и органов государственного управления.

Прежде всего, для устранения отставания от мировых стандартов КСО белорусскому бизнесу следует более широко использовать мировой опыт корпоративной социальной деятельности. Это касается понимания КСО как целостной инновационной системы, позволяющей не только формировать инновационные стратегии развития бизнеса и обеспечивать компаниям долгосрочные конкурентные преимущества, но и эффективно решать социальные проблемы общества. Иными словами, требуется корректировка понимания данного феномена. Переход к актуальной интерпретации КСО, предполагающей достижение организационных целей с учетом интересов всех заинтересованных сторон, позволит выстроить стратегию устойчивого взаимодействия с ними. Мировая практика доказала эффективность такой стратегии, в которой сбалансированные взаимовыгодные отношения с внутренними и внешними стейкхолдерами являются важнейшим ресурсом устойчивого развития компаний.

Переход к КСО-инновациям предполагает интеграцию КСО в систему корпоративного управления, в частности внедрение принципов КСО в управленческие рутины, создание профильных комитетов в правлениях или советах директоров, регулярную работу над социальной отчетностью и др.

Внедрение принципов КСО в корпоративное управление должно быть связано с формированием новой философии менеджмента, которая будет способствовать не только устранению фрагментарности отечественной практики социальной ответственности и мышления белорусского предпринимателя и работника компаний. Она в некоторой степени позволит устранить последствия широкомасштабного кризиса в системе ценностей и внедрить в сознание белорусского работника представление о том, что его социальная защищенность обеспечивается не только личными возможностями и способностями, но и личным участием в формировании окружающей среды (бизнеса, государства, природы). В этом случае компании смогут достичь стадии развитого этичного поведения, когда они будут не только декларировать, но и демонстрировать на деле приверженность заявленным ценностям, а сами ценности будут разделяться всеми сотрудниками и служить им руководством к действию.

Для продвижения принципов КСО и долгосрочных перспектив социально ответственным компаниям необходимо демонстрировать свое лидерство в данной сфере. Это будет способствовать распространению лучших практик КСО, развитию общественного диалога и формированию национальной платформы с учетом зарубежного опыта и страновой специфики.

В свою очередь, органам государственного управления необходимо вести открытый диалог с бизнесом, обращая особое внимание на механизмы взаимовыгодного частно-государственного партнерства для совместного решения актуальных проблем белорусского общества. Основанием для данной рекомендации служит мнение самих белорусских работодателей, 50% которых признает компромиссный характер КСО либо не отвергает необходимость законодательного принуждения бизнеса к социальной ответственности из-за последствий его деятельности и нежелания делиться.

Диалог с бизнесом требует формирования институциональной базы по вопросам социальной ответственности белорусских компаний и предприятий, которая даст четкое представление отечественным предпринимателям о сущности социальной ответственности, ее назначении, механизме создания и позволит реализовывать их политику по единым стандартам. Это предполагает развитие законодательной основы, а также практики материального и морального стимулирования бизнеса к участию в решении общественных проблем путем социальных инвестиций. Вариантами стимулирования могут стать снижение налоговой составляющей, определенные льготы, доступ к кредитам и др.

Возможности социально ответственного ведения бизнеса можно повышать и путем заинтересованности властных структур по распространению идей устойчивого развития через систему образования, деятельность государственных и некоммерческих организаций, а также средства массовой информации. Важное значение будет также иметь активное содействие властных структур развитию институтов гражданского общества, в том числе, выражающих интересы социально ответственного бизнеса.

Наше исследование было проведено до того, как финансово-экономический кризис охватил мировую экономику. Эксперты отмечают, что в значительной степени он был порожден погоней бизнеса за краткосрочной выгодой в ущерб устойчивому развитию, его неспособностью или нежеланием выстраивать систему взаимовыгодных отношений со всеми группами стейкхолдеров. Этот кризис демонстрирует реальный, а не декларативный уровень КСО мирового бизнеса, который с трудом справляется со своей основной задачей по отношению к обществу – созданием рабочих мест и поддержанием конкурентоспособного уровня заработной платы, сворачивает мероприятия в рамках социальной ответственности и т.п.

Сегодня трудно прогнозировать, как изменение экономических реалий повлияет на актуальность проблематики КСО, на темпы развития корпоративной социальной деятельности, да мы и не ставили такой задачи. Однако мы надеемся, что наша работа поможет отечественному бизнесу осознать его новое предназначение в современном обществе и необходимость стремления к устойчивому развитию через реализацию своей социальной ответственности перед обществом, которая должна стать моральным императивом, детерминирующим поведение самой организации и ее персонала.

ЛИТЕРАТУРА

Абрамов, Р.Н. Корпоративная социальная ответственность как пример организационного изоморфизма в условиях глобализации / Р.Н. Абрамов // Журнал исследований социальной политики. – 2005. – Том 3. - № 3. – С. 327- 346.

Андрунакиевич, А.Н. Социальная ответственность бизнеса: теория и российская практика [Электронный ресурс] / А.Н.Андрунакиевич // Государственное управление. Электронный вестник. –2008. – Выпуск № 15. – Режим доступа: www.csrjournal.com/.../490-socialnaja-otvetstvennost-biznesa-teorija-i.html. – Дата доступа: 20.03.2009.

Ансофф, И. Стратегическое управление / И. Ансофф. – М.: Экономика, 1989. – 184 с.

Аристотель. Никомахова этика / Аристотель // Соч.: В 4 т. – М.: Мысль, 1983. – Том 4. – С. 57-252.

Бачинская, Т. Бизнес готов платить больше, но ждет от государства ясных правил игры / Т. Бачинская // Бизнес и общество. – 2004. – № 3. – С. 1-4.

Башарина, Е.Н. Корпоративная социальная ответственность в системе управления организацией: автореф. дисс. ... канд.эконом. наук: 08.00.05(01) / Е.Н. Башарина; Москов. госуд. ун-т. – Москва, 2008. – 29 с.

Белокрылова, О.С. Императивы институционализация взаимодействия бизнеса и власти в местном социуме [Электронный ресурс] / О.С. Белокрылова // Материалы Интернет-конференции «Россия: варианты институционального развития» с 25.10.2006 по 15.12.2006. – Режим доступа: http://ecsocman.edu.ru/db/msg/293251.html. – Дата доступа: 19.03.2007.

Благов, Ю.Е. Генезис концепции корпоративной социальной ответственности / Ю.Е. Благов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 8. – 2006. – Вып. 2. – С. 3-24.

Благов, Ю.Е. Концепция корпоративной социальной ответственности и стратегическое управление / Ю.Е. Благов // Российский журнал менеджмента. – 2003. – № 3. – С. 17-24.

Благов, Ю.Е. «КСО-инновация» и корпоративная стратегия [Электронный ресурс] / Ю.Е. Благов // Материалы XI Международной научной конференции ГУ-ВШЭ по проблемам развития экономики и общества, Москва, 6-8 апреля 2010 г. / ГУ-ВШЭ. – Режим доступа: www.hse.ru/org/hse/conf-april_ru. – Дата доступа: 15.06.2010.

Бочарова, А. Политика корпоративной социальной ответственности: пути реализации / А. Бочарова // Справочник по управлению персоналом. – 2010. – № 4 (апрель). – С. 50-56.

Будкина, Е.К. Социальная ответственность в системе управления российскими корпорациями: дисс. ... канд. социолог. наук: 22.00.08 / Е.К. Будкина; Москов. гос. ун-т. – Москва, 2006. – 149 с.

Вдовин, М.С. Социальная ответственность как новая экономическая практика [Электронный ресурс] / М.С. Вдовин // ByLiner.ru – маркетинговые решения. – Режим доступа: www.byliner.ru/marketing/marketing.php. - Дата доступа: 19.03.2007.

Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма / М.Вебер. – Ивано-Франковск: Ист-Вью, 2002. – 352 с.