2. Выявление характера моторной активности.

Дата: 2025-05-01; Просмотры: 1

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

3. Пространственное определение зон сенсорной активности.

4. Пространственное определение зон моторной активности.

5. Составление эскиза расположения основного оборудования относительно ра­ботающего с указанием основных сенсорных и моторных зон.

6. Составление эскизов расположения вспомогательного оборудования относи­тельно работающего человека.

7. Составление общего эскиза рабочего места.

8. Анализ полученного материала.

Работа проводится следующим образом.

Путем наблюдения за действиями работающего человека опре­деляются основные и вспомогательные типы оборудования, зоны моторной и сенсорной активности. Затем путем опроса и наблюде­ния выявляются основное рабочее положение и поза работающего.

Эскизы дают возможность выявить несоответствие существую­щей пространственной организации рабочего места психофизиологическим и антропометрическим характеристикам человека. Даль­нейший их анализ с учетом основных эргономических требований позволяет дать рекомендации относительно оптимальных путей ре­конструкции рабочего места.

Одним из методов объективного наблюдения является хроно­метраж — регистрация изменений во времени каких-либо парамет­ров трудового процесса с помощью секундомера или часов. Хроно­метраж позволяет определить различные временные характеристи­ки трудового процесса, на основании которых можно установить распределение затрат времени на выполнение различных операций и на устранение помех, фактические затраты времени на изготовле­ние единицы продукции и сменной нормы, потери времени на дей­ствия, опосредованно влияющие на трудовую деятельность (уход с рабочего места, отсутствие материала и пр.), определить дина­мику двигательной и сенсорной активности человека и других по­казателей работоспособности. Хронометраж не должен оказывать влияния на естественное протекание трудового процесса. При изу­чении профессии проводится хронометраж как отдельных периодов работы, так и рабочего дня в целом, в разные смены, дни недели и т. п.

Как и любому методу объективного исследования, проведению хронометража предшествует специальная подготовка, заключаю­щаяся в определении и изучении трудовых операций. Главная пред­посылка правильного проведения хронометража состоит в выделе­нии операций.

Одной из разновидностей хронометража является хронография, заключающаяся в графическом способе фиксации временных ха­рактеристик. В условиях производства с помощью хронографии анализируются состояние и динамика двигательной и сенсорной активности человека в процессе труда.

Объектом исследования при хронографировании могут служить рабочие движения (скорость, направление, амплитуда) и рабочая поза, число зрительных, слуховых и тактильных обращений к объ­екту труда, средствам предъявления информации т. п.

§4. Методы исследования исполнительной и познавательной деятельности

Содержание методов исследования движений определяется, с одной стороны, совокупностью параметров, характеризующих процесс реализации движения, а с другой — способами регистрации этих параметров.

Выделение комплекса параметров, описывающих процесс реали­зации движения, связано в первую очередь с выбором определен­ной концептуальной модели, описывающей работу двигательной системы (биомеханическая модель, физиологическая модель нерв­но-мышечного аппарата и др.). Осознание этого обстоятельства по­зволяет наметить подход к классификации методов исследования движений. Так, кинематические (характеристики пространственного перемещения) и динамические (силовые) параметры движений и способы их регистрации связаны с разработкой биомеханической модели двигательной системы, а электромиографические методы исследования обязаны своим существованием разработке физиоло­гической модели нервно-мышечного аппарата.

Характеристику методов исследования движений следует на­чать с циклограммы, которая представляет собой фотосъемку дви­жения на неподвижную пластинку. Для этого на подвижных час­тях тела испытуемого укрепляются светящиеся метки или электри­ческие лампочки. Перед фотоаппаратом помещается обтюратор с определенной частотой, закрывающий объектив. На фотопластин­ке фиксируются последовательные положения лампочек, которые перемещаются в процессе выполнения движения вместе с кинема­тическими звеньями исследуемого тела. Для регистрации сложных циклических действий этот способ не применим. При кимоциклографии фотопленка, на которой фиксируется информация о пере­мещении лампочек, равномерно и медленно перемещается. В этом случае циклические действия растягиваются на регистрирующей пленке. Описанные методы циклографии и кимоциклографии пред­назначены для плоскостной регистрации перемещений.

Для исследования пространственных перемещений применяются различные модификации вышеупомянутых методов: стереоскопиче­ская съемка, т. е. съемка двумя объективами с параллельными оп­тическими осями, съемка объективами с конвергирующими оптиче­скими осями и др. Используется также «зеркальная методика», позволяющая получать снимки объекта с двух различных точек зрения при помощи одного фотоаппарата и одного обтюратора. В объектив фотоаппарата попадают два изображения одного и того же исследуемого объекта: одно—непосредственно от объекта, а второе — отраженное под определенным углом через зеркало. Этот метод обеспечивает большую точность пространственных из­мерений и удобство анализа экспериментального материала.

Анализ циклограммы является достаточно трудоемким процес­сом. Для анализа перемещения различных точек тела в простран­стве пользуются методами фотопромеров и номограмм.

В первом случае негативы циклограмм печатаются при помощи увеличителя на фотобумаге. Тем же путем на позитив накладыва­ется миллиметровая или полумиллиметровая сетка, что значитель­но облегчает работу с материалом и повышает точность измерения. Метод номограмм позволяет значительно упростить определе­ние всех трех пространственных координат зеркальных циклофотодокументов.

С помощью метода циклографии можно проводить достаточно тонкий анализ некоторых двигательных актов. Разработана методика циклографирования движений руки при гаптическом (всле­пую) прохождении лабиринта, на основании которой удалось диф­ференцировать ориентировочно-исследовательские движения руки от исполнительных. Пользуясь циклографической регистрацией, в составе осязательных движений руки выделили движения, выпол­няющие функции построения образа и опознания. В этих случаях движения также регистрировались в одной плоскости.

Существует еще ряд методов, используемых при исследовании различных двигательных задач. К ним следует отнести методы изме­рения напряженности магнитных и электромагнитных полей, тензометрический, голографический, радиолокационный и др. Метод измерения напряженности магнитных и электромагнитных полей применяется для исследования сравнительно малоамплитудных и уг­ловых перемещений. Тензометрический метод, как и гониографический (о последнем будет более подробно сказано ниже), использу­ется для макро- и микроугловых измерений. Особенно широкое применение получила тензометрическая методика для измерения макроизменений суставного угла при исследовании тремора. Теле­визионный, голографический и радиолокационный методы в настоя­щее время еще не нашли должного развития в области исследова­ния движений. Телевидение используется в основном как индика­ционное устройство. Это связано с тем, что получение с телесистем пространственных параметров в виде электрических сигналов, удобных для анализа перемещений объекта, представляет опреде­ленные трудности. Преодоление последних идет по пути широкого внедрения ЭВМ в область эргономических исследований. Методы голографии и радиолокации используются пока довольно редко, хотя и являются весьма перспективными. Пожалуй, самым удоб­ным и распространенным методом для измерения угловых пере­мещений является гониография. Гониография, дающая показания об изменениях пространственного положения сочленения кинема­тической цепи, используется для целей искусственной обратной связи. Однако получение электрических сигналов, адекватных прос­транственному перемещению конечной точки открытой кинемати­ческой цепи, оснащенной гониометрическими датчиками, представ­ляется достаточно сложной технической задачей. Поэтому приме­нение этого метода при исследовании пространственных перемеще­ний изучаемого объекта существенно ограничено.

В арсенал методических средств исследования исполнительной деятельности входят и специальным образом организованные экс­периментальные ситуации. Последние включают в себя различные переменные, которые можно рассматривать в качестве существен­ных условий, определяющих выполнение двигательных задач. Од­ной из широко распространенных экспериментальных ситуаций, применяемых в исследованиях исполнительной деятельности, явля­ется слежение.

Применительно к исследованию исполнительной деятельности человека ситуация слежения может рассматриваться в двух планах: как лабораторная модель различных видов практической дея­тельности человека (работа оператора РЛС, управление различ­ными транспортными средствами и др.) и как экспериментальный прием решения некоторых теоретических проблем, возникающих при анализе двигательного поведения.

В ситуации слежения испытуемому предлагается совершать дви­жение, параметры которого (скорость, направление, амплитуда, время) должны удовлетворять параметрам движущейся цели, с ко­торой согласуется собственно движение испытуемого. Специфика ситуации слежения (в отличие от «точностной задачи» и задачи «сохранения постоянства» параметров движения) состоит прежде всего в том, что в данном случае двигательное поведение испыту­емого жестко детерминировано практически по всем параметрам движения.

Для описания слежения обычно употребляют несколько следу­ющих терминов: задающий или эталонный объект (или «цель») — объект, закон движения которого задается посредством определен­ной входной функции. Управляемый объект (или «курсор»)—это объект, которым управляет испытуемый, воздействуя на орган управления. В движении управляемого объекта (выходная функ­ция) реализуется двигательное поведение испытуемого в заданной ситуации.

Задача слежения, таким образом, состоит в том, чтобы значение выходной функции точно соответствовало значению входной функ­ции в соответствующий момент времени, а испытуемый должен на основе воспринятой информации выработать корректировочное воздействие, устраняющее рассогласование со значениями входной и выходной функции. В зависимости от того, насколько жестко детерминировано двигательное поведение испытуемого и какую информацию о слежении он получает, выделяют два клас­са переменных, определяющих ситуацию слежения.

Первый класс переменных связан с типом используемой вход­ной функции, который определяется, прежде всего, характером динамики входной функции во времени. Различают непрерывную и дискретную задачи слежения. При непрерывном слежении пара­метры входной функции непрерывно изменяются во времени. Если же значения входной функции изменяются в отдельные моменты времени «скачками», то мы имеем дело с задачей дискретного сле­жения.

Второй класс переменных связан с характером информации о ходе решения задачи слежения. В зависимости от того, движется Цель или она неподвижна, различают соответственно преследую­щее и компенсаторное сложение. В случае преследующего слеже­ния испытуемый получает информацию трех видов: о движении цели, о собственном движении «преследования» цели и о рассо­гласовании (или об ошибке) положения цели и курсора. В ситуа­ции компенсаторного слежения цель неподвижна, а испытуемый должен на ней удерживать управляемый объект, который подвер-гается возмущающим воздействиям и отклоняется от требуемого положения. В этом случае информация о собственных регулирую­щих воздействиях на управляемый объект и характеристики вход­ной функции неразличимы. При решении задачи используется только информация о величине отклонения курсора относитель­но цели.

В зависимости от прикладной или теоретической направленнос­ти изучения слежения по-разному формировались основные зада­чи исследования и конструировались специфические эксперимен­тальные процедуры, предполагающие, в частности, реализацию определенного вида слежения. Так, при использовании слежения как прикладного метода, как правило, применялось и применяется компенсаторное слежение. Это объясняется прежде всего тем, что основной интерес в этом случае направлен на анализ различных переменных, оказывающих влияние на величину рассогласования между положением задающего и управляемого объектов, и пере­мещение органа управления с целью минимизации ошибки. По­этому желательно максимально упростить экспериментальную про­цедуру и исключить из рассмотрения влияние «избыточных» кана­лов информации на процесс решения задачи. Напротив, в случае применения слежения для анализа теоретических проблем (напри­мер относительно роли эфферентных систем в регуляции движе­ний) богатство информационного поля в ситуации преследующего слежения обеспечивает более широкие возможности.

Использование слежения как средства анализа исполнительной деятельности предполагает выбор и моделирование в эксперимен­тальных условиях (или в условиях обучения операторов при ра­боте на тренажерах) различных переменных, обусловливающих процесс решения двигательной задачи. Среди таких переменных слежения наиболее распространены: временная задержка (т. е. интервал времени между управляющим воздействием и изменением регулируемой величины на входе), одновременное управление не­сколькими параметрами (многостепенное управление), в том числе и взаимозависимыми, манипулирование зрительной обратной связью (прерывание, инвертирование), дополнительная задача. Введение указанных переменных, а также использование различ­ных видов слежения в сочетании с другими методами анализа дви­жений обеспечивает решение широкого круга прикладных и теоре­тических задач.

Необходимым условием успешного изучения двигательных ак­тов является создание адекватного способа регистрации и анализа пространственно-временной развертки исполнительных действий. Этому требованию удовлетворяет экспериментальный стенд для исследования инструментальных двигательных навыков.

Функциональная блок-схема экспериментального стенда (рис. 1) включает:

систему управления объектом;

цветной телевизионный индикатор;

управляющую ЭВМ, которая работает как в режиме счета для многомерной статистической обработки результатов, так и в режи­ме управления экспериментом.

Система управления объектом включает многостепенный орган управления, тензометрический усилитель и блок операционных усилителей.

Орган управления манипуляторного типа (датчик пространст­венного перемещения руки оператора) представляет собой пара­метрическую модель руки челове­ка; конструктивно выполнен как шарнирное соединение трех кине­матических звеньев посредством одностепенных шарниров и имеет три степени подвижности. Всякое пространственное перемещение точки приложения оператором уп­равляющего усилия трансформи­руется в соответствующие изме­нения углов, образованных кине­матической схемой органа управ­ления. Входными параметрами являются текущие значения три­гонометрических функций углов, формируемые синусно-косинусны­ми датчиками, установленными на осях вращения звена. По ним в аналоговом вычислительном бло­ке строится пространственная ма­тематическая модель органа управления относительно прямоуголь­ной декартовой системы координат. Конструктивное решение орга­на управления позволяет сохранять содержание и естественную на­правленность мануальных движений оператора, хотя система уп­равления предусматривает возможность нарушать однородность и . соответствие моторного и сенсорного полей введением коэффици­ентов сжатия пространства или введением электрической инверсии направления одноименных векторов.

Используемый в экспериментальной установке цветной телеви­зионный индикатор можно назвать иллюзорно-изобразительным, так как за счет изменения величины управляемого сигнала созда­ется впечатление объемности тестовых и управляемого сигналов. Индикатор выполнен на базе промышленного цветного телеви­зионного приемника и блока управления. В соответствии с пода­ваемыми на выходы блока управления аналоговыми электриче­скими сигналами на экране индикатора формируются световые сигналы различных цветов. Впечатление объемности достигается управлением изменения площади высвечиваемых сигналов. Переме­щение световых сигналов в поле экрана осуществляется по гори­зонтали (X), вертикали (У) и изменению их световой площади(Z). Независимость управления световыми стимулами по парамет­рам X, У, Z позволяет кодировать ими пространственные коорди­наты перемещения объекта управления и формировать систему отсчета сенсорного поля оператора. Управляющие координатные сигналы строятся в блоке управления объектом по уравнениям свя­зи пространственного движения руки оператора и органа управле­ния.

Управляющая ЭВМ может эксплуатироваться в двух режимах: в активном режиме и режиме счета. Программы управления экс­периментом и обработки полученных результатов реализуются по интерпретирующей системе на ЭВМ М-6000 системы АСВТ. Веде­ние эксперимента осуществляется в режиме диалога с машиной по принципу приоритетного обслуживания следующих устройств связи с объектом: модуля ввода дискретной информации сигналов управления экспериментатора и испытуемого; модуля группово­го управления выводом дискретной информации тестовых сигналов зрительного канала связи оператора; бесконтактного коммутатора; аналого-цифрового преобразователя, воспринимающего аналого­вые сигналы относительно положения руки испытуемого в прост­ранстве.

Использование ЭВМ на линии эксперимента дает возможность предъявлять на экране меняющиеся по сложности, числу элемен­тов и количеству составляющих маршруты движения; вводить сбои в привычное протекание действия, выражающееся в изменении тра­ектории движения; вводить инверсию, т. е. нарушать привычное соотношение перцептивного и моторного полей. Стыковка с ЭВМ облегчила трудоемкую ручную обработку десятков тысяч измере­ний; позволила получать точностные и скоростные характеристики движения непосредственно в течение эксперимента.

Описанный многоцелевой экспериментальный стенд позволяет регистрировать пространственно-временные — скоростные и точно­стные— параметры исследуемого процесса. Движения ручки-мани­пулятора записываются на ленте многоканального полиграфа в ви­де трех составляющих по оси X, У, Z. На отдельном канале реги­стрируются сигнал от ЭВМ о предъявлении новой матрицы и сигналы испытуемого о совмещении с каждым элементом данной матрицы.

Движение управляемого пятна записывалось одновременно и из магнитофон, что давало возможность воспроизвести траекторию движения на графопостроителе, а также ввести данные экспери­мента в ЭВМ для обсчета.

Применение микроструктурного анализа, смысл которого за­ключается в выделении быстро текущих компонентов целостного действия, позволило выделить по каждой составляющей X, У, Z пространственного движения следующие стадии: латентную, фази-ческую (реализующую) и стадию контроля и коррекций. На рис. 2 представлен образец записи перехода на один элемент в одном из маршрутов движения. На рис. 2 отчетливо видно, что движению

по каждой составляющей предшествует значительный латентный период. После активного движения по каждой составляющей ре­гистрируется длительный период относительного покоя, предшест­вующий сигналу испытуемого о совмещении управляемого пятна с элементом матрицы. Этот период можно рассматривать как пе­риод коррекций, характеризующийся мелкими движениями по той или иной составляющей, и период контроля за качеством совмеще­ния. Как видно из рисунка, время длительности стадий по каждой составляющей неодинаково: программирование по одной составля­ющей по сравнению с другой идет с некоторым запаздыванием, т. е. возможно последовательное пла­нирование по каждой составляю­щей. Аналогичным образом с не­которым сдвигом происходят и реализация и контролирование.

Эти данные послужили осно­ванием для выделения так назы­ваемого «чистого времени» бло­ков-стадий: БФП — блока форми­рования программы, БР — блока реализации, БКК — блока кон­троля и коррекций, а также двух стадий разброса: Дt1, включаю­щую в себя одновременно и пла­нирование и реализацию, и Дt2, объединяющую реализацию и кон­тролирование. «Чистое время» каждого блока — это то время, когда составляющие движения функционируют в терминах, при­сущих именно этому блоку, будь то планирование, реализация или контролирование. Разброс, характеризующийся величиной Дt1 и Дt2, дает представление о разбросе не только внутри одной стадии, но также между стадиями движения, характеризуя степень про­странственности осуществляемого действия.

Эксплуатация многоцелевого экспериментального стенда откры­вает широкие возможности для исследования процессов управле­ния и построения движений.

Для решения целого ряда прикладных задач весьма эффектив­ным оказывается использование современных методических средств анализа когнитивных процессов.

Для целого ряда современных операторских профессий реша­ющей является способность зрительного обнаружения и различе­ния критических элементов, предъявляемых на фоне других, отли­чающихся по одним и совпадающих по другим признакам элемен­тов (экраны радиолокаторов, фотографии событий в камерах Вильсона, рентгеновские снимки и т. д.).Оптимизация такого рода деятельности связана в первую оче­редь с анализом свойств зрительной системы как фильтра прост­ранственных и временных частот. Психофизические исследования на человеке и психофизиологические исследования на животных [21] показали, что в зрительной системе существуют каналы пере­работки информации, специфичные по отношению к определенным пространственным частотам изображения. Им свойственна макси­мальная чувствительность к синусоидаль­но-модулированному распределению яр­кости, имеющему определенную прост­ранственную частоту. Таким образом, зрительная система структурно и функ­ционально способна к осуществлению ча-

стотного анализа любого изображения, подобно тому как аналитически некото­рая функция может быть представлена в виде сумм синусоидальных компонент при ее Фурье-разложении.

Характеристики этих частотно-специ­фических каналов определяют функцию контрастной чувствительности зритель­ной системы (рис. 3), которая показыва­ет, насколько различные пространствен­ные частоты изображения усиливаются или, наоборот, ослабляются при прохож­дении через зрительную систему[2]. Несмотря на то что в силу не­линейности этих преобразований [85] функции контрастной чувст­вительности адекватно характеризуют возможности нашего зрения только для околопороговых интенсивностей стимуляции, она со­держит существенно более полную информацию, чем многочислен­ные традиционные показатели «остроты зрения». Кроме того, при оценке любых средств зрительного отображения в первую очередь возникает вопрос о том, может ли быть вообще воспринята некото­рая информация. Поэтому проблема надпороговой нелинейности зрительной системы в данном контексте не столь существенна.

Рассмотрим более внимательно изображенную на рис. 3 функ­цию. Хорошо известному факту неразличимости достаточно мелких деталей соответствует падение правой ветви кривой чувствитель­ности в области высоких пространственных частот. Этот недоста­ток зрения компенсируется с помощью различных способов увели­чения угловых размеров изображения. Менее известным является факт сниженной чувствительности зрения к низким пространствен­ным частотам, отражающимся в снижении левой ветви графика. Учет этого факта имеет большое значение, например, при рентгенологии, так как мягкие ткани и опухоли представлены на снимках именно низкочастотными, градуальными признаками яркости. Та­ким образом, в зависимости от того, в какой части спектра изо­бражения может содержаться критическая информация, целесооб­разным оказывается не только увеличение, но и уменьшение раз­меров изображения. Поскольку диапазон возможных изменений угловой величины деталей весьма велик (примерно 1:20), ясно, что этого нельзя достигнуть простым изменением удаленности снимка.

Интересным развитием этого подхода является дополнение анализа пространственной чувствительности информацией о вре­менной разрешающей чувствительности глаза. Эти исследования, в частности, позволили установить, что возможность различения характеристик формы объектов снижается, если пространственно-временные усилия предъявления совпадают с условиями, в которых наблюдается кажущееся (стробоскопическое) движение [18]. налогичное восприятие быстродвижущихся реальных предметов хорошо известно каждому. Близкой областью прикладных исследований, испытавшей силь­ное влияние экспериментальной психологии, является область про­ектирования и создания многомерных устройств отображения ин­формации. Здесь задача проектировщика состоит в том, чтобы по возможности одновременно и без интерференции сообщить опе­ратору множество разнородных сведений, которые по отдельности или же в некоторой комбинации определяют правильность прини­маемых им решений. Вся история работ в этой области показыва­ет, что идеальным примером решения этой задачи является наше повседневное предметное восприятие, интегрирующее в единый, целостный образ не только разнообразную сенсорную информацию, но также данные, хранящиеся в памяти. Поэтому все более инте­ресные разработки в этой области в большей или меньшей степени опираются на использование экологически естественных механиз­мов перцептивной обработки, детали которых выявляются с по­мощью разнообразных методик изучения восприятия. Так, иссле­дования по психофизике восприятия пространства и движения [84] дали начало целому семейству хорошо описанных в специальной литературе устройств отображения типа контактных аналогов— «коналогов». В сочетании с возможностью обращения к точной цифровой информации о каждом из критических параметров ситу­ации «коналоги» позволяют одновременно учитывать многомерную пространственно-динамическую информацию о положении таких объектов, как самолет, ракета, подводная лодка и т. п.

Большие возможности кроются в использовании резервов зри­тельной образной памяти для целей идентификации. Как показывают последние исследования, если запоминание случайных зрительных структур страдает от тех же ограничений, что и запоминание бессмысленного вербального материала [90], то запоминание предметных видовых слайдов, пусть даже довольно однообразных

в тематическом отношении, намного превосходит по своему объему и продолжительности хранения все другие известные виды памяти. Может быть, не самым важным, но, безусловно, весьма демонстра­тивным примером опоры на механизмы предметного восприятия может служить работа швейцарских авторов {91], перед которыми

была поставлена задача создания алгоритмов, позволяющих обес­печить зрительное различение настоящих и фальшивых банкнот. Трудность этой задачи состоит в существовании значительного числа пространственных параметров рисунка (расстояния между элемен­тами рисунка, их величина и т. п.), каждый из которых в норме характеризуется определенным диапазоном вариации. Интересно, что попытка представить эти параметры в виде абстрактных фигур — замкнутых полигонов (рис. 4)—оказалась столь же безуспеш­ной, как и использование данных в цифровой форме. Напротив, переход к представлению этих пара­метров в виде условных изображений человеческих лиц (алгоритм Черно­ва), как видно из рис. 4, позволяет до­статочно легко решить эту проблему.

Для исследования процессов ин­формационного поиска оператором ус­пешно применяются такие методиче­ские приемы, как регистрация движе­ний глаз, хронометрический анализ, факторный эксперимент и т. д. [8, 89]. Развитие этих, уже достаточно тради­ционных, с точки зрения их практиче­ского использования, направлений ис­следований привело к более детально­му анализу возможности использова­ния пространственных характеристик движений глаз в оптимизации слож­ных сенсомоторных координаций. Но­вым направлением исследования явля­ется экспериментальный анализ про­цессов информационного поиска, кото­рые разворачиваются не во внешнем, а во внутреннем пространст­ве или, точнее, во внутренних субъективных пространствах памяти оператора.

Прототипом большинства подобных исследований является ме­тодический прием хронометрического изучения процессов опозна­ния: испытуемый должен как можно быстрее определить, принад­лежит ли предъявленный ему объект к предварительно показанному «положительному» множеству [92]. Типичные результаты состоят в том, что время как положительных («да»), так и отрицательных («нет») реакций является линейно-возрастающей функцией величи­ны «положительного» множества (рис. 5). Кроме того, наклон обеих функций оказывается примерно одинаковым. Это говорит о том, что информационный поиск среди репрезентированных в па­мяти элементов «положительного» множества представляет собой, во-первых, последовательный, а во-вторых, исчерпывающий процесс. Другими словами, это такой процесс, который продолжается до полного перебора в памяти элементов множества, даже если на одном из промежуточных этапов поиска было установлено тождест­во показанного элемента с одним из хранящихся в памяти. Если бы поиск прекращался сразу после установления тождественности (самоокончивающийся поиск), то в негативных пробах приходи­лось бы рассматривать примерно в два раза больше элементов, чем в положительных. Поэтому наклон функции отрицательных отве­тов должен быть в два раза больше наклона функции положитель­ных ответов.

Интересно, что в некоторых исследованиях были получены ре­зультаты, казалось бы, противоречащие этому анализу: функции для отрицательных реакций оказались несколько более крутыми, чем функции для положительных реакций, но не в такой степени, как можно было бы ожидать в случае самооканчивающегося поис­ка [83]. Более тщательный анализ, однако, показал, что эти резуль­таты являются артефактами, к сожалению, еще распространенного в психологии приема усреднения индивидуальных данных. Резуль­таты одной части испытуемых оказались в точности соответству­ющими исчерпывающему типу поиска, тогда как результаты дру­гой, меньшей по количеству, группы испытуемых достаточно хорошо соответствовали самооканчивающемуся типу. Несколько парадок­сальным оказывается факт, что последние испытуемые, выбравшие, казалось бы, более рациональную стратегию работы, в действитель­ности выполняли задание менее эффективно, чем испытуемые первой группы.

Этот последний пример непосредственно подводит нас к чрез­вычайно важному для эргономики вопросу об описании и система­тизации индивидуальных различий в характеристиках трудовой деятельности. Классические методы советской школы дифферен­циальной психологии [52, 69] создают основу эргономических при­емов типологии и конкретного индивидуально-психологического анализа. Наряду с этим развитие представлений о микроструктуре различных видов познавательной и исполнительной деятельностей позволяет также дать психологически грамотную оценку различиям в особенностях реализующих их функциональных систем у конк­ретного индивида. При этом появляется возможность преодоления столь глубоко укоренившегося в дифференциальной психологии эмпиризма, сознательно ограничивающегося лишь исследованиями корреляционного типа. Более подробно пример такого подхода рассмотрен в разделе, посвященном методам анализа функциональ­ных состояний [см. также 40].

§5. Методы оценки функциональных состояний

В современной литературе обычно выделяются три типа крите­риев, с помощью которых можно оценить состояние субъекта: физиологические, поведенческие и субъективные показатели [40, 79]. Однако более четкой является классификация Бартлетта [80], который выделял физиологические и психологические показатели. В последнюю группу входят критерии эффективности выполнения различных психометрических тестов и анализ субъективной симп­томатики конкретных видов функциональных состояний.

Физиологические методы тестирования. Усилия большой группы исследователей направлены на поиск хотя и косвенных, но зато не­посредственно регистрируемых показателей сдвигов в функциони­ровании организма [20, 57]. Традиционное обращение к этому клас­су явлений определено целым рядом существенных причин. Главная из них — это возможность объективного описания наблю­даемых явлений. Кроме того, привлечение физиологических показа­телей существенно расширяет область доступных описанию прояв­лений изучаемой динамики поведенческих реакций и создает возможность хотя бы для гипотетического соотнесения психологи­ческих явлений с их органической основой. Немаловажным аргу­ментом в пользу применения физиологических показателей явля­ется принципиальная возможность количественной оценки сдвигов в функционировании любой системы.

В качестве возможных индикаторов динамики функциональных состояний рассматриваются самые разнообразные показатели функ­ционирования центральной нервной системы. К их числу относят­ся, прежде всего, электрофизиологические показатели ЭЭГ, ЭМГ, КГР, ВП, а также частота сердечных сокращений, величина арте­риального давления, состояние тонуса сосудов, величина диаметра зрачка и многие другие (рис. 6). Кроме того, интенсивно развива­ются исследования биохимических сдвигов в организме при различ­ных функциональных состояниях. На базе же частных методик разрабатываются комплексные, полиэффекторные методы регист­рации.

Изменения параметров электрической активности мозга тради­ционно рассматриваются в качестве непосредственного индикатора динамики уровня активации. Различным видам функциональных состояний ставят в соответствие характерные изменения в ЭЭГ. Так, появлением развивающегося утомления считается реакция дисинхронизации α-ритма в сочетании с появлением периодов медлен­ной волновой (у- и 9-ритмы) активности. По мере возрастания утом­ления продолжительность этих периодов увеличивается и имеет место картина «гиперсинхронизации» ЭЭГ.

Другим общепринятым методом изучения динамики функцио­нальных состояний является кожно-гальваническая реакция, исполь­зуемая в качестве показателя «вегетативного тонуса». Эксперимен­тально доказано существование непосредственной связи характера электрокожных ответов с изменением состояния ретикулярной фор­мации, и следовательно, они могут рассматриваться как один из на­иболее приемлемых критериев уровня общей активности. Исполь­зование этого показателя связано прежде всего с задачей диагностики состояний эмоциональной напряженности.К числу наиболее чувствительных и информативных показате­лей динамики функциональных состояний относятся различные параметры деятельности сердечно-сосудистой системы: анализ ос­новных составляющих ЭКГ, частота сердечных сокращений, вели­чины артериального давления, кровенаполнения, перивескулярного и капиллярного сопротивления. Развитие состояний напряженности и утомления, связанное с увеличением энергетических затрат, при­водит к закономерному возрастанию частоты сердечных сокраще-

ний, дыхательных движений и других параметров, свидетельствую­щих об усилении обменных процессов. Типичная картина изменений основных параметров ЭКГ для определенного субъекта может служить надежным показателем степени адаптации к заданному уровню информационной нагрузки.

Динамика вегетативных соматических показателей: температу­ра тела, функций пищеварительной и выделительной систем и т. д. — с успехом используется для характеристики непроизвольных сдвигов уровня активации в ходе, например, суточного цикла.

Обширная область исследований посвящена изучению особен­ностей гормональных сдвигов под влиянием различных нагрузок и условий деятельности. Несмотря на чисто технические трудности использования этих показателей в диагностических целях, число разработываемых и уже применяемых на практике методик непре­рывно растет. Помимо изучения количественной динамики секреции различных гормонов как показателей суточной ритмики большое число исследований посвящено выявлению особенностей секретор­ной деятельности в различных поведенческих ситуациях, главным образом в зависимости от характера и уровня нагрузки. В качест­ве типичных корреляторов стресса, повышенной напряженности и утомления, обычно указывают на повышение содержания в крови и моче работающего человека 17-оксикортикостеридов, или «гормо­нов стресса» — адреналина и норадреналина.

Динамика физиологических показателей отражает не только общие сдвиги уровня активности организма, но и изменения наг­рузки отдельных функциональных систем. По имеющимся данным, анализ колебаний мозговой гемодинамики при выполнении доста­точно сложной интеллектуальной деятельности позволяет выделить основные стадии снижения умственной работоспособности и опре­делить степень участия различных мозговых структур в процессе решения разных задач. Отмечается наличие характерной топогра­фии пунктов максимальной дисинхронизации α-ритма при решении разных задач в зависимости от их содержания. Влияние утомления приводит к перестройке структурно-функциональной системы элек­трической активности мозга, также специфичной для различных видов деятельности. Широко распространено использование в ис­следованиях величины нагрузки таких ее физиологических корреля­тов, как изменения величины диаметра зрачка и кожно-гальванической реакции, позволяющие осуществлять посекундный контроль затрачиваемых на выполнение задания усилий (рис. 7).

В связи с этими данными, свидетельствующими о системном характере наблюдаемых сдвигов, возрастает актуальность описания комплекса физиологических реакций, специфичных для того или иного состояния организма. Адекватное решение этой задачи воз­можно на основе полиэффекторной регистрации показателей. Од­нако реализация этого требования чрезвычайно трудна вследствие разнообразия реакций и неоднозначности сдвигов, наблюдаемых при одном и том же состоянии организма.

Нет сомнения в том, что умственная нагрузка и изменение функ­циональных возможностей организма сопровождаются изменения­ми ряда физиологических показателей. К сожалению, существует много других факторов, которые аналогичным образом влияют на те же самые параметры. Отмечаются [20] нежелательные свойства такого широко используемого показателя, как ЭЭГ: вариабельность ее изменений у одного и того же лица, вариабельность этих изме­нений у разных лиц, сходство изменений ЭЭГ при существенно различных состояниях. Следует подчеркнуть, что перечисленные особенности характерны и для других физиологических показате­лей.

Использование физиологических показателей в диагностических целях сдерживается и существенными трудностями метрологиче­ского порядка. Несмотря на принципиальную возможность непо­средственного количественного изменения наблюдамых в эксперименте сдвигов физиологических функций, перед исследователем встает целый ряд проблем. К их числу относятся задачи создания и выбора адекватных исследуемому материалу методических средств анализа (математические модели и концептуальные схемы анализа). Кроме того, существует целый ряд общих для всех ви­дов физиологических измерений метрологических проблем, главные из которых — это проблемы эталонного уровня функционирования и нелинейности шкал измерений [57].

Перечисленные факты, а также сохраняющееся методическое несовершенство процедур регистрации и обработки физиологичес­ких данных представляют собой, как правило, реальные труд­ности в деле использования показателей для практической диаг­ностики динамики функциональных состояний.

Психологические методы тестирования. Разработка психологи­ческих методов оценки функциональных состояний осуществлялась преимущественно в контексте исследований утомления и динамики работоспособности. В истории развития этой проблемы выделяется ряд основных этапов, связанных с принципиально различными под­ходами к постановке задач исследования и оценкой диагностиче­ской ценности тех или иных показателей [47, 81]. Современный этап изучения утомления начался с появления известной моногра­фии Бартли и Шута [79]. Подчеркнув сложную природу этого феномена, авторы выделили и подробно проанализировали три основных аспекта проблемы. Термином «утомление» был обозна­чен личностно-когнитивный синдром, объединяющий разнообразные расстройства психических функций и субъективные ощущения уста­лости, отвращение к работе, переживания физического диском­форта и т. д. Экспериментальная реализация этого подхода пред­полагает создание адекватных задаче исследования субъективных и психометрических методов исследования. .

Перспективность применения в диагностических целях субъектив­ных оценок утомления отмечалось еще А. А. Ухтомским, который писал, что «так называемые субъективные оценки столь же объек­тивны, как и всякие другие, и дадут на практике критерии утомле­ния и утомляемости более деликатные и точные, чем существую­щие лабораторные методы сами по себе» [цит. по 47], и это объ­ясняется многообразием проявлений симптоматики утомления во внутренней жизни индивида — от хорошо знакомого каждому комплекса ощущений усталости до специфических изменений самоафферентации, затрагивающих познавательную и мотивационную сферы.

Несмотря на широко распространенное мнение о первостепен­ном значении данных субъективного опыта для диагностики утом­ления, эта область исследований долгое время оставалась в сторо­не от научной разработки. Только в течение последних 10—15 лет эта область исследований начала интенсивно и плодотворно раз­рабатываться.

Симптомы проявления утомления в психической жизни инди­вида весьма разнообразны. Непосредственным выражением утом­ления являются чувства усталости, слабости, бессилия, быстрой утомляемости, сонливости. При сильных степенях утомления обыч­но наблюдаются негативно-окрашенные эмоциональные реакции: отвращение к работе, раздражительность, неприязнь к окружаю­щим, тягостное напряжение и т. д. С разной степенью осознанности переживаются состояния физиологического дискомфорта: по­вышенная потливость, учащение сердцебиения, появление отдышки, тремора, болей в различных частях тела и т. д. Кроме того, к субъ­ективной симптоматике можно отнести осознаваемые расстройст­ва в области различных психических функций. К их числу отно­сятся характеристики внимания (вялое, малоподвижное или хао­тичное, неустойчивое), разнообразные сенсорные расстройства, нарушения в моторной сфере (изменение темпа движений, сниже­ние точности и координированности, деавтоматизация навыков).

Среди перечисленных симптомов можно выделить две катего­рии: субъективные оценочные реакции, характеризующие отноше­ние индивида к собственному состоянию, и объективно контроли­руемые признаки утомления (физиологический дискомфорт и на­рушения психической деятельности), которые могут осознаваться человеком. Существование качественно различных групп симпто­мов дает основание для развития различных направлений в мето­дах субъективной диагностики — субъективного шкалирования и опросников.

Использование опросников направлено на выявление качест­венно разнообразных симптомов утомления, которые с большей или меньшей легкостью могут быть осознаны человеком. Количе­ственная оценка или определение степени выраженности каждого признака не ставится главной целью подобных исследований. Со­стояние человека оценивается общим количеством перечисленных симптомов и их качественным своеобразием.

Отдельные опросники существенно различаются между собой объемом перечисленных признаков и способом их группировки. Объем их варьирует от нескольких признаков до нескольких де­сятков и даже сотен. Общей тенденцией при разработке новых опросников является стремление к ограничению списка симптомов, что соответствует требованиям краткости тестового описания и простоты количественной обработки. В то же время это предпола­гает включение в состав списка наиболее важных, «ключевых» признаков.

Выбор наиболее информативных симптомов и групп симптомов является основным путем создания более компактных и надежных опросников. Нередко такая работа ведется на основе привлечения средств многофакторного статистического анализа.

В качестве примера рассмотрим опросник физической активно­сти, разработанный Японской ассоциацией здоровья в 1971 г. При конструировании опросника использовался факторно-аналитический метод. Исходным являлось предположение о том, что все многообра­зие проявлений утомления можно классифицировать следующим об­разом: симптомы слабой активации, слабой мотивации и физической дезинтеграции, причем две первые группы симптомов являются общими практически для всех видов труда.

Исходным материалом для построения опросника послужили 48 терминов, описывающие различные проявления утомления. Бы­ло проведено исследование, в котором 65 испытуемых с помощью семибалльной шкалы оценивали пригодность каждого термина для тестирования утомления. С помощью факторного анализа на осно­вании результатов предварительного оценочного исследования бы­ли выделены две группы наиболее информативных симптомов, объ­единенных под названием «слабая активация» и «слабая мотива­ция». Ниже представлено содержание разработанного опросника,

Таким образом, для современных исследований в области со­здания субъективных опросников характерны тщательная разра­ботка симптоматики утомления, классификация признаков и вы­деление определяющих факторов, разработка способов контроля за выполнением теста. Однако практическое использование имеющих­ся опросников встречает целый ряд серьезных трудностей. В пер­вую очередь это связано с отсутствием разработанных способов количественной оценки получаемых результатов. Общее количест­во отмеченных симптомов — слишком грубый показатель, особен­но если не оценена сравнительная значимость присутствия того или иного признака. Кроме того, в опросниках обычно не опреде­ляется степень выраженности того или иного симптома. Последний недостаток преодолевается с помощью методик шкалирования субъективного состояния.

Методики субъективного шкалирования предназначены для оценки степени утомления самим человеком. Испытуемого просят соотнести свое состояние с рядом признаков, для каждого из ко­торых выделены полярные оценки (отсутствие/присутствие, пло­хой/хороший) . Расстояние между крайними точками представляет­ся в виде многоступенчатой шкалы. Степень выраженности каждо­го признака определяется расположением точки, выбранной испытуемым на этой шкале. Таким образом, рассматриваемая группа методов является одной из модификаций широко использу­емого в психологических исследованиях . метода семантического дифференциала Осгуда.

Размерность шкал и способы работы с ними существенно варь­ируют у разных авторов. Обычно используются шкалы, содержа­щие пять, семь или девять градаций. В последние годы все боль­шее распространение получают неградуированные шкалы, т. н. зрительные аналоги оценочных шкал. В этом случае испытуемым предлагаются отрезки прямых заданного размера, на которых они должны отметить расстояние, субъективно соответствующее сте­пени выраженности шкалируемого переживания.

История применения метода шкалирования в области диагнос­тики утомления началась с работ Мускио и Поффенбергера. По­следним была предложена типичная семибалльная шкала[3], по­строенная на основании элементарного здравого смысла, которую можно встретить и во многих современных исследованиях.

Использование субъективных методов оценки функционального состояния выдвигает на первый план задачу унификации значе­ний слов и выражений, используемых при построении шкалы или составлении списка симптомов. Для этого обычно пользуются методом Терстона. Главным для этого метода является наличие достаточно обширной группы испытуемых-экспертов, работающих над созданием собственно шкалы. Первый этап работы состоит в выборе определенного числа слов и выражений, характеризую­щих критические степени утомления, из обширного списка (до не­скольких сотен) возможных для данного языка словесных харак­теристик этого состояния. Затем по ряду классификаций той же группы экспертов устанавливается порядок расположения отобран­ных признаков внутри шкалы.

Рассмотренная методика Поффенбергера является примером. простого, однофакторного шкалирования. Современные авторы при конструировании шкал исходят из представления о сущест­вовании сложного комплекса переживаний усталости. Предпола­гается, что такой симптомокомплекс представлен четко различа­ющимися группами признаков, сила проявления которых меняет­ся в зависимости от степени утомления.

Примером методики многофакторного шкалирования может служить тест дифференцированной самооценки утомления (САН)[4]. При разработке этого теста предполагалось, что характеристика функционального состояния возможна с помощью трех категорий признаков: самочувствия, активности и настроения. Испытуемый должен соотнести свое состояние с рядом признаков, характеризу­ющих каждую из перечисленных категорий. Степень выраженнос­ти признака устанавливается по семибалльной шкале.

Тест САН представляет собой карту, на которую нанесены 30 пар слов полярного значения. Каждую из трех категорий ха­рактеризует 10 пар слов. К категории «самочувствие» относятся ха­рактеристики силы, здоровья, степени утомляемости, например: самочувствие плохое/хорошее, чувствую себя сильным/слабым, полный сил/обессиленный и т. д. К категории «активность» отно­сятся характеристики подвижности, скорости протекания различ­ных функций: пассивный/активный, малоподвижный/подвижный,

медлительный/быстрый и т. д. В категорию «настроения» включе­ны характеристики эмоционального состояния: веселый/грустный, настроение плохое/хорошее, жизнерадостный/мрачный и т. д. Де­сятикратное предъявление полярных признаков — членов одной и той же группы — повышает надежность получаемых данных. Рас­положение положительных (отрицательных) признаков как с пра­вой, так и с левой стороны карты уменьшает возможность пред­намеренного искажения результатов.

Данные по каждой категории признаков усредняются, при этом предполагается использовать три количественных показателя: среднее арифметическое, среднеквадратическое откло­нение и ошибка средней арифметической. При этом величина среднего арифме­тического является непо­средственной характеристи­кой степени утомления, а по величине разброса оценок внутри одной группы при­знаков (среднеквадратиче­ское отклонение) можно су­дить о степени достоверно­сти получаемых результа­тов и соответственно на­дежности тестирования.

По данным авторов этого метода, его использование дает возможность охарактеризовать функциональное состояние и не только по абсолютным оценкам самочувствия, активности и настроения, которые снижаются по мере развития утомления, но и по показателям их соотношения (рис. 8). У отдохнувшего человека все три категории признаков оцениваются близкими цифрами. По мере нарастания утомления растет их дивергенция за счет снижения показателей самочувствия и активности по сравнению с субъективной оценкой настроения.

Развитие методов субъективных оценок функционального состо­яния идет по линии создания сложных и многоплановых тестов, основанных на использовании современного математического аппа­рата и ассимиляции данных, накопленных в области традиционно­го использования метода шкалирования в субъективной психофизи­ке. Однако было бы неверным думать, что развитие этого направ­ления исследований сталкивается с трудностями лишь метрологи­ческого характера.

Еще в первых экспериментальных исследованиях утомления от­мечалось, что чувство усталости может быть следствием низкой мотивации, незаинтересованности в выполнении работы и что смена деятельности восстанавливает исходный уровень работоспособно­сти. Субъективные оценки утомления зависят от таких внешних по отношению к операциональной структуре деятельности факторов, как уровень притязаний и степень возложенной ответственности. Кроме того, субъективные оценки явно или косвенно связаны с оценкой сложности выполняемой деятельности. С данным обстоя­тельством связана проблема соответствия получаемых субъектив­ных оценок степени сложности выполяемого вида деятельности. Поэтому диагностика функциональных состояний только на осно­вании данных субъективного опыта и самооценки может далеко не отражать истинного положения дел.

Диагностика функциональных состояний в психологической практике чаще всего ведется на основании анализа эффективности выполнения определенного вида деятельности. При этом анализи­руется динамика показателей количества, качества и скорости выполнения работы, а также лежащие в ее основе изменения со­ответствующих психологических функций.

Целью анализа может выступать характеристика показателей выполнения реальной трудовой деятельности человека. Основными ­показателями динамики работоспособности в этом случае служат характеристики общего числа выпущенной продукции, числа сбоев и изменение темпа работы в зависимости от продолжительности рабочего дня и влияния разнообразных неблагоприятных факторов, среды: плохой организации производственного процесса, недоста­точной освещенности рабочего места и вентиляции помещении, вредных воздействий, обусловленных спецификой производства.

Однако динамика производительности труда зависит от мно­жества разнообразных причин, значительная часть которых не име­ет прямого отношения к сдвигам функционального состояния рабо­тающего человека. Кроме того, для большого числа профессий эта величина вообще «е поддается количественному учету, хотя задача диагностики состояния для них также актуальна. Поэтому основ­ным психологическим средством диагностики является использова­ние коротких тестовых испытаний, оценивающих динамику проте­кания различных психических процессов во время выполнения трудового задания. В этом случае проблема оценки функциональ­ного состояния выступает как типичная психометрическая задача — описать и количественно оценить происшедшие под влиянием опре­деленных причин (в нашем случае — работы) сдвиги исследуемых психологических характеристик.

К традиционно используемым процедурам следует отнести те­сты определения абсолютных и дифференциальных порогов чувст­вительности в различных модальностях, показатели зрительной ра­оотоспособности, определение критической частоты слияния мель­каний и критической частоты слияния фосфена, анализ динамики последовательных образов. Однако наблюдаемые сдвиги этих психологических показателей чаще всего ошибочно относятся к группе физиологических тестов.

Изменение функционального состояния с точки зрения сенсори­ки проявляется, прежде всего, в изменениях чувствительности. Еще в ранних исследованиях утомления отмечались факты снижения тактильной и слуховой чувствительности при утомлении. Снижение зрительной чувствительности наблюдается под влиянием самых разнообразных факторов — различных неблагоприятных внешних воздействий среды (рис. 9), при длительном выполнении деятель­ности, нагрузках разной интенсивности и др. Одним из наиболее распространенных и надежных способов ее диагностики считается тест «КЧМ» (критической частоты слияния мельканий). При утом­лении и воздействии разнообразных стрессоров наблюдается за-

метное уменьшение этой величины, т. е. снижается временная раз­решающая способность зрения. Этот факт является косвенным до­казательством увеличения инерционности процессов в зрительной системе в указанных условиях.

Другой группой психометрических методов, не всегда четко дифференцируемой от физиологических способов регистрации, яв­ляется анализ динамики различных проявлений двигательной ак­тивности человека. Наряду с мощной физиологической базой изу­чения этих характеристик (прежде всего это обширная область миографических исследований) существуют разнообразные собст­венно психологические методы анализа. Традиционными способа­ми диагностики функциональных состояний являются различные варианты степ-теста и теппинг-теста.

Широко используются разнообразные методики оценки состоя­ния различных психических функций: восприятия, памяти, внима­ния, мышления. Разработка большинства подобных психометриче­ских методов была предпринята на начальном этапе изучения проблемы утомления — в конце XIX в. К их числу относятся об­щеизвестные тест Бурдона, метод непрерывного счета однозначных чисел Крепелина, метод элементарной шифровки Пьера-Рузера, ме­тод исследования внимания на основе таблиц Шульте и т. д. [см. 53]. Перечисленные тесты в своих многочисленных модификациях до сих пор широко используются в психологической прак­тике.

Применение психометрических методов является одним из наи­более перспективных путей решения проблемы диагностики функ­циональных состояний, так как они, с одной стороны, непосредст­венно характеризуют функциональные возможности человека, а с другой — объективны в том смысле, что исключают возможность сознательного завышения оценки работоспособности. Однако боль­шинство из существующих методов имеют два серьезных недо­статка.

Прежде всего задачи, по выполнению которых судят о функци­ональном состоянии, имеют мало общего с реально выполняемой человеком деятельностью. Сегодня, как и десятилетия назад, спра­ведливо замечание А. П. Нечаева о том, что эти методы «позволя­ют регистрировать изменения, происходящие в сфере только опре­деленной стороны психической жизни, и полученные при помощи одного метода результаты не всегда могут рассматриваться как по­казатели утомления» [53, с. 16]. Отсутствие соответствия между методами тестирования и трудовой деятельностью во многих слу­чаях приводит к неудаче при тестировании функционального со­стояния в реальных ситуациях. В качестве яркого примера такой неадекватности теста задаче диагностики утомления можно при­вести результаты одного исследования [см. 81]. После непрерыв­ной 56-часовой работы на конвейере у испытуемых не было обна­ружено заметного снижения эффективности выполнения психо­метрического теста. Вряд ли этот результат может быть объяснен мотивационными эффектами — в этом случае пришлось бы гово­рить о героических усилиях испытуемого. Скорее это свидетельст­вует о неадекватности выбранного приема тестирования и нечувст­вительности анализируемых показателей.

Пригодность теста для решения конкретной задачи диагностики определяется с помощью центральных понятий теории психологи­ческого тестирования — валидности и надежности [25]. В зависи­мости от цели исследования содержание этих понятий может рас­сматриваться на различных уровнях — с точки зрения их теоретического значения, набора статистических процедур для ко­личественной характеристики и т. п. В наиболее общем смысле ва­лидность отражает соответствие выбранной методики задаче ис­следования, а с помощью понятия надежности определяется устой­чивость или воспроизводимость получаемых оценок. Выполнение требований валидности и надежности предполагает существование адекватной теоретической концепции, в русле которой осуществля­ются разработка теста и решение задачи стандартизации выбран­ного методического приема. Реализация этих требований делает работу по созданию эффективных диагностических тестов чрезвы­чайно сложной и трудоемкой.

Другой принципиальный недостаток существующих психомет­рических методов тестирования состоит в том, что с их помощью можно оценить лишь результативную сторону деятельности и, как правило, ничего нельзя сказать о причинах наблюдаемых измене­ний. Между тем хорошо известно, что воздействие нагрузок при­водит в первую очередь к мобилизации ресурсов организма и изме­нению способов работы без изменения ее результатов [58]. Поэ­тому для эффективного тестирования необходимо использование системы функциональных проб, определяющих состояние всех звеньев операционной структуры рассматриваемого вида психичес­кой деятельности.

С помощью системы функциональных проб, оценивающих эф­фективность выполнения тех или иных операций в микроструктуре кратковременной памяти, была предпринята попытка подойти к экспериментальному решению проблемы влияния утомления на преобразования информации в кратковременной памяти [4.0]. С этой целью была разработана система автоматизированных на ба­зе ЭВМ тестов, включающая типичные процедуры исследования . процесса преобразований информации: времени реакции опознания, полного воспроизведения, поиска сигнала в шуме, определения от­сутствующей цифры. Успешность выполнения различных методик отределяется эффективностью реализации определенных психоло­гических операций или групп операций, специфичных для решения конкретных задач.

Предложенная система тестов в целом оказалась пригодной для использования ее в диагностических целях. Под влиянием на­грузки существенно снижается эффективность (с точки зрения пра­вильности и скорости выполнения) большинства рассмотренных за­дач. По показателям выполнения рассматриваемых методик легко прослеживается типичная картина динамики работоспособности при длительном процессе деятельности [140]. В ходе исследования были отобраны наиболее чувствительные к влиянию утомления ме­тодики — к их числу относятся методики поиска сигнала в шуме, опознания, полного воспроизведения, определения отсутствующей цифры. Для каждой из них был определен диапазон условий, при которых влияние нагрузки выражено максимально.

Было установлено, что утомление избирательно влияет на вы­полнение одних и тех же операций, своеобразных «слабых мест» в системе преобразований информации. К таким эффектам отно­сятся: увеличение продолжительности хранения информации в сен­сорной памяти, нарушение операций повторения и извлечения ин­формации из первичной памяти, нарушение операций установления семантических связей во вторичной памяти. Относительно неизмен­ными остаются продолжительность хранения информации в пер­вичной памяти, а также операций сенсорной обработки единично­го стимула, его опознания, перевода в первичную память и ответа. Существенным достоинством рассмотренной системы тестов на кратковременное запоминание является ее автоматизация на базе ЭВМ. Использование ЭВМ на линии эксперимента значительно расширяет возможности применения диагностических методов.

Полная автоматизация проведения основных этапов эксперимента, значительное расширение области используемых эксперименталь­ных условий (качественное разнообразие и неограниченный объем стимульного материала, достаточно широкий диапазон варьирова­ния режимов предъявления информации и т. д.), возможность ис­пользования оптимальных стратегий проведения исследования на основе адекватных математических приемов планирования экспе­римента и разработки программ адаптивного типа существенно улучшают качество психологического тестирования. Кроме того, ис­пользование вычислительной техники позволяет обрабатывать дан­ные в реальном масштабе времени, что обеспечит немедленную оценку функционального состояния человека.

Однако внедрение ЭВМ в область практических исследований функциональных состояний не всегда оказывается возможным. В этом случае на помощь приходят средства «малой автоматиза­ции» — портативные установки, специально разрабатываемые для проведения тестирования с помощью узкого класса психометриче­ских задач в заранее ограниченной зоне экспериментальных усло­вий, небольшие по объему, удобные в обращении и пригодные для транспортировки.

Комплексные методы оценки функциональных состояний. Про­веденный анализ показывает, что всем существующим методиче­ским направлениям оценки функциональных состояний свойствен­ны существенные недостатки. Решение этой задачи может быть достигнуто только на пути применения комплексных методов, объе­диняющих достоинства рассмотренных подходов. Такой вывод явля­ется закономерным следствием понимания функционального состояния как интегральной характеристики наличных свойств и качеств человека, определяющих эффективность его деятельности.

В современной литературе вряд ли найдется экспериментальная работа, в которой оценка динамики функционального состояния человека проводилась бы с использованием только одного методи­ческого приема. Даже в тех случаях, когда целью исследования является анализ динамики какого-либо частного признака, обяза­тельно обращаются к соотнесению результатов с эффективностью выполнения стоящей перед человеком поведенческой задачи, с дан­ными о его субъективных переживаниях и т. д.

Доказательства необходимости интегральной характеристики функционального состояния человека, а также возможные пути ре­ализации этого принципа рассматривались более подробно в рам­ках анализа основных методических подходов к проблеме диаг­ностики функциональных состояний. Решение этой проблемы для физиологических исследований связано с разработкой адекват­ных полиэффекторных методов регистрации. Развитие же психоло­гических методов тестирования идет по пути создания многопла­новых субъективных тестов и различных психометрических проб. Это необходимый, но еще далекий от завершения, предваритель­ный этап работы. Следующим шагом на пути решения проблемы диагностики функциональных состояний являются проведение кор­реляционных исследований и создание на их основе комплексных систем тестов более высокого порядка.

Центральной проблемой для данного направления исследования­является отбор из огромного числа имеющихся наиболее надежных и удобных для практического использования методик и методиче­ских средств. Требование практической пригодности принципиаль­но может быть удовлетворено для любой методики за счет усо­вершенствования процедуры тестирования, способов регистрации и обработки данных на основе применения современных техниче­ских средств (использование ЭВМ на линии эксперимента, разра­ботка портативных установок, применение адекватных математи­ческих моделей и средств статистического анализа). Надежность же отбираемых методических средств определяется чувствитель­ностью используемых показателей и их адекватностью конкрет­ным задачам и условиям тестирования.

Говоря о пригодности того или иного типа показателей дина­мики функциональных состояний, на первый план выдвигается проблема чувствительности применяемых критериев. При этом важно подчеркнуть, что различным проявлениям сдвигов, проис­шедших в функциональном состоянии организма, свойственна не­одинаковая динамика во времени. Этот хорошо известный факт привлекает все большее внимание исследователей. В одном из экс­периментальных исследований изучались изменение эффективности выполнения арифметических задач, симптомов субъективного стресса, динамика частоты сердцебиений и секреции катехолами­нов в условиях длительного воздействия шума. Результаты экспе­римента продемонстрировали не только существование типичной картины динамики отдельных показателей в условиях шумового стресса (по типу реакции адаптации к сверхнагрузкам), но и ка­чественное своеобразие проявлений отсроченных эффектов стресса. Так, если ощущения субъективного дискомфорта непродолжитель­ны и имеют тенденцию к скорому исчезновению, то эндокринная активность весьма продолжительна (от нескольких часов до двух суток) и возрастает после окончания стимуляции. Поведенческие и физиологические сдвиги наблюдаются как во время действия стрессора, так и в течение определенного периода времени после прекращения шумового воздействия.

Проблема чувствительности методик с этой точки зрения при­обретает новую окраску — отбор диагностических показателей дол­жен производиться с учетом временного интервала между перио­дом воздействия нагрузки и моментом появления максимальных сдвигов в анализируемой области.

Другой, наиболее важной стороной проблемы выбора наиболее чувствительных методик является их адекватность конкретным ви­дам трудовой деятельности. Задача диагностики всегда строго оп­ределена. Исследователи ставятся перед необходимостью изуче­ния определенных видов функциональных состояний, возникающихпри решении индивидом конкретных поведенческих задач. Разные виды трудовой деятельности предъявляют строго определенные требования к человеку с точки зрения их содержания (професси­ональная характеристика) и конкретных условий труда. При этом степень нагрузки различных звеньев системы, обеспечивающих ре­ализацию определенного вида деятельности, далеко не одинакова. Поскольку же работоспособность системы в целом определяется состоянием тех звеньев, которые испытывают наибольшую наг­рузку или несут наибольшую ответственность за успешность рабо­ты, постольку соответствующие методики исследования работоспо­собности должны быть адресованы в первую очередь к этим звень­ям. В целом ряде экспериментальных работ показано, что тесты, выбранные на основании анализа функциональной структуры дея­тельности, обладают большей диагностической информативностью, чем стандартные «универсальные» методики. Таким образом, со­держательный психофизиологический анализ конкретных видов трудовой деятельности является необходимым условием создания комплексных систем тестов, пригодных для оценки динамики фун­кциональных состояний в условиях реального производства.

§6. Моделирование в эргономике

Моделирование структуры и функций систем «человек-маши­на» получило широкое распространение в эргономике. Существуют различные виды моделирования: предметное, предметно-математи­ческое, знаковое и его важнейшая форма — математическое. Кроме того, широко применяется стохастическое моделирование, основан­ное на установлении вероятностных связей между событиями.

Предметное моделирование, в ходе которого исследование ве­дется на модели, воспроизводящей основные геометрические, фи­зические, динамические и функциональные характеристики «ориги­нала» [11], является характерной особенностью многих эргономи­ческих работ.

При этом используются статические и функциональные макеты [50]. Первые представляют, как правило, трехмерные, выполнен­ные в натуральную величину модели оборудования, его отдельных блоков, которые подвергают испытаниям. Статический макет мо­жет использоваться: для выбора оптимального способа организа­ции оборудования; для эргономической оценки оборудования и по­лучения ответов на такие вопросы о его функционировании, кото­рые не могут быть решены с помощью двухмерных чертежей; для решения задач организации рабочего места; для проверки разме­щения органов управления с точки зрения удобства пользования ими; для проверки точности и скорости считывания показаний приборов; для определения доступности точек проверки, испытаний в регулировки в процессе технического обслуживания оборудования. Функциональный макет представляет модель оборудования в натуральную величину, которая в отличие от статического может воспроизводить реальное функционирование аппаратуры в режи­мах ручного и автоматического управления. К этому виду макетов, можно отнести и тренажеры, предназначенные для профессиональ­ной подготовки специалистов и используемые для изучения и ре­шения задач проектирования соответствующего вида деятельности. Функциональные макеты, используемые в эргономике, это создан­ные по определенным правилам экспериментальные модели систе­мы «человек-машина» или ее подсистемы, свойства которых таким образом детерминируют деятельность человека, что ее основные характеристики соответствуют параметрам деятельности в реаль­ной системе [76]. Возможности использования функциональных макетов в эргономике могут быть значительно расширены с приме­нением в качестве программирующих и анализирующих устройств электронной и вычислительной техники.

Функциональный макет может быть использован для изучения трудовой деятельности человека (группы людей) в имитирован­ных условиях работы с целью сравнения альтернативных вариан­тов конструкции (или проверки единственного выбранного проек­та), а также для оценки отдельных характеристик оборудования. Так, для проверки проектных предложений и эргономического обо­снования художественно-конструкторских решений гидрокопиро­вального станка с программным управлением были созданы макет прототипа станка в масштабе 1:1 и специальный стенд, позволяю­щий оперативно воспроизводить пространственные условия дея­тельности станочника. С 'помощью скользящих металлических стержней и навесного оборудования, имитирующего основные ра­бочие элементы станка (зажимной патрон, заднюю бабку и т. п.)„ на стенде последовательно воспроизводился ряд объемных моделей станка и рабочей зоны. Во время работы испытуемых с определен­ной моделью записывалась биоэлектрическая активность мышц. Полученные миограммы позволили выбрать из ряда исследуемых вариантов один, размеры и геометрическая форма которого обес­печивали минимальное напряжение мышц станочника по поддер­жанию рабочей позы [36].

В эргономике остро ощущается необходимость применения методов математического моделирования. В последнее время моде­ли человеческих факторов в технике появляются в большом коли­честве. Однако далеко не каждая из них действительно моделирует изучаемый процесс, и нередко моделирование превращается в иг­ру математическими символами. Тем не менее это не дает основа­ний сомневаться в том, что стремление дать математическое описа­ние человеческих факторов в целом, безусловно, способствует раз­витию теории и практики эргономики. Главные проблемы, которые возникают при этом, связаны с выявлением всего комплекса психофизиологических свойств и характеристик человека, существен­ных для его деятельности в системе. Именно они должны быть от­ражены в соответствующих математических моделях, призванных для количественного описания указанной деятельности [64].

Разработаны методики, в которых количественному моделиро­ванию подвергаются такие характеристики, как качество деятель­ности человека-оператора, квалификация и профессиональная дея­тельность операторов, их психологическая направленность («лич­ностная», «коллективистская», «деловая»), психическая напряжен­ность (стресс), моральное состояние и спаянность коллектива и др. [35, 37]. Проводятся работы по систематизации моделей, предназ­наченных для описания деятельности человека в конкретных режи­мах функционирования системы «человек—машина» [б].

В эргономических и инженерно-психологических исследованиях систем «человек—машина» использование имитационных моделей связано главным образом со стремлением охватить единым описани­ем как человека, так и технические компоненты системы; необходи­мостью представить процессы функционирования системы «чело­век—машина» в обобщенной форме, позволяющей выделить и изу­чить подсистемы и связи между ними; желанием освободиться от .подробностей описания внутрисистемных процессов [|32]. Одним из наиболее перспективных направлений развития моделирования для целей проектирования деятельности человека является исполь­зование теоретико-математического аппарата теории игр [31]. Эргономика нуждается в применении математических методов пла­нирования и обработки экспериментальных данных. Планирова­ние эксперимента, под которым понимают прежде всего систему представлений о рациональной стратегии проведения конкретного исследования [44], является существенным условием эффективно­го развития эргономики как сферы научной и практической дея­тельности.

§7. Использование ЭВМ в эргономических исследованиях

Построение адекватных моделей человеческой деятельности требует учета все большего числа факторов и взаимосвязей между ними, что ведет к постоянному усложнению моделей и способов работы с ними. Существенным при этом оказывается то, что такие модели представляют собой или «плохие» уравнения, которые не удается решить аналитически, или системы большого числа урав­нений, или, наконец, сложные в логическом отношении построения с большим числом связей и условий. В большинстве случаев работа с подобными моделями принципиально невозможна без ис­пользования вычислительной техники.

В еще большей степени стимулируют проникновение ЭВМ в об­ласть конкретных исследований каждодневные потребности прак­тики. Среди таких задач можно назвать необходимость получения достаточного объема экспериментальных результатов за сравни­тельно короткое время; создание системы (банка) стандартных справочных эргономических данных; экстраполяция результатов, получаемых в лабораторных исследованиях на реальные условия деятельности; получение количественных характеристик возможно­стей человека при осуществлении различных видов познаватель­ной и исполнительной деятельности.

Эффективное решение таких задач возможно лишь на основе полной и частичной автоматизации различного рода эргономиче­ских исследований. Только на этом пути возможен переход к «ин­дустриализации» и унификации методов исследования с широким использованием количественных оценок, что, в свою очередь, поз­волит повысить достоверность и сопоставимость результатов раз­личных работ.

Наиболее доступной (и распространенной) формой использова­ния вычислительной машины является обработка результатов экс­периментов (опросов, анкетирования, поведенческих показателей, физиологических параметров и т. п.). Обращение к ЭВМ при этом обусловлено ее возможностями работать с большими массивами данных со скоростью, на несколько порядков превосходящей воз­можности человека. Кроме того, машинная обработка позволяет использовать при анализе результатов экспериментов более мощ­ный аппарат, чем любой из доступных при «ручной» обработке. Достаточно указать для примера различные виды многомерного анализа (частная корреляция, множественная регрессия и т. д.). До недавнего времени экспериментальные исследования осу­ществлялись в два этапа: сначала проводился собственно экспери­мент (сбор информации), затем следовали анализ полученной ин­формации и ее обработка. Использование ЭВМ приходилось в ос­новном на второй этап. Имеются примеры автоматизации только первого этапа — непосредственного проведения эксперимента, например для предъявления информации в определенном времен­ном режиме по жесткой, составленной до эксперимента программе. Однако во многих случаях подобная двухэтапная процедура проведения исследования крайне неэффективна, поскольку отсут­ствие координации сбора данных с течением эксперимента приво­дит к хранению и обработке большого количества излишней ин­формации. Тем более, что избыток «сырого материала» затрудня­ет, а иногда делает и невозможным выделение искомых законо­мерностей. Один из путей преодоления этих трудностей состоит в проведении автоматизированных экспериментов, в которых ЭВМ ведет отслеживание хода эксперимента, обрабатывая данные в темпе их поступления (в реальном масштабе времени), и выбирает нужную стратегию ведения эксперимента. Такое использование ЭВМ представляется наиболее эффективным. При этом оказывает­ся возможным не только оперативно изучать множество характерис­тик в течение одного обследования, но и ставить эксперименты, принципиально не осуществимые при использовании любой иной технической базы, поскольку в таких экспериментах возникает не­обходимость принятия решений по достаточно сложным алгорит­мам за временные интервалы, исчисляемые миллисекундами.

Таким образом, в современных экспериментальных работах на вычислительную технику возлагаются различные задачи: сбор дан­ных, их обработка, управление большими комплексами устройств с соблюдением весьма жестких временных режимов и, наконец, проведение адаптивных и даже самооптимизирующихся управляе­мых экспериментов. Однако имеются некоторые трудности, стоя­щие на пути эффективного использования вычислительной техники в эргономике и смежных с ней научных дисциплинах. Можно ука­зать на такие обстоятельства, как необходимость овладения иссле­дователем навыками решения множества непривычных для него задач. В частности, для каждой машины с конкретным набором ее технических характеристик встают проблемы ввода данных в ЭВМ, отсева избыточного материала, исключения артефактов, удобного способа представления конечных результатов обработки,, программирования и т. п.

Разнообразие существующих, выпускаемых и проектируемых машин создает также нелегкую проблему выбора типа ЭВМ. Ис­ключительно быстрое развитие вычислительной техники, частая смена типов и поколений ЭВМ, их математического обеспечения и языков программирования приводят к тому, что с точки зрения пользователя машины могут устаревать, едва начав функциониро­вать.

Однако центральный вопрос, определяющий эффективность ис­пользования вычислительной техники в эргономике, заключается прежде всего в разработке конкретных задач, решаемых с помо­щью ЭВМ. Широко распространенное мнение, что «машины могут все», далеко не всегда сочетается с пониманием того, что при от­сутствии четко поставленной задачи привлечение ЭВМ бесполезно. Ведь компьютеры не просто «быстро считают». Практически любые попытки их использования прежде всего четко отграничивают сте­пень нашего незнания. Задачей машины не может быть просто ис­следование некоторого явления. Необходимым этапом является составление четкого алгоритма решения поставленной задачи во всех его деталях. Случается, что в результате проведения такой подготовительной работы отпадает необходимость самого экспери­мента. Успех в решении той или иной проблемы зависит от уров­ня сформированных гипотез и степени разработанности моделей в значительно большей степени, чем от использования современной техники самой по себе. А эта работа, по крайней мере в обозримом будущем, остается прерогативой человека.

В настоящее время в эргономике при переходе к анализу дан­ных с помощью ЭВМ используются более или менее традиционные математические методы, заимствованные из арсенала технических наук: теории информации, обработки сигналов, исследования опе­раций, распознавания образов и т. п. Но при постановке конкрет­ного эксперимента необходима бывает либо модификация этих традиционных методов в связи с решаемой задачей, либо разра­ботка новых методов и алгоритмов.

Технические средства, используемые в эргономических исследо­ваниях, также (за редким исключением) представляют собой стандартные устройства и приборы, специально не ориентирован­ные на применение в этой области. Поэтому, как правило, необхо­димы определенные усилия для адаптации этих технических средств к условиям собственно эргономического эксперимента.

Необходимо отметить также, что использование вычислитель­ной машины приводит к необходимости принципиальной перестрой­ки всей структуры эксперимента. В то же время планирование экс­перимента, степень перестройки экспериментальных процедур и их аппаратурного обеспечения зависят от способа применения ЭВМ. Для примера здесь можно указать на некоторые из проблем, возникающих при использовании машины в неавтономном режи­ме (на линии эксперимента): отчужденность экспериментатора от непосредственного участия в опыте требует введения сложных и разнообразных процедур регулярной тестовой проверки всех тех­нических устройств; по той же причине принципиально должны быть изменены инструкции испытуемым; невозможность, при дан­ных технических характеристик ЭВМ, оценивать в реальном вре­мени некоторые традиционно применяемые параметры может вы­звать необходимость изучения других характеристик и т. п.

Следует, однако, иметь в виду, что самая тщательная формули­ровка задач и корректное применение математических методов не гарантируют немедленного успеха и не избавляют от разочарова­ния тех, которые ждут от «машинизации» исследований слишком многого. И дело здесь может заключаться не в частных ошибках и недочетах исследователя или в несовершенстве ЭВМ и применя­емых методов, это может быть следствием неправильного выбора используемых подходов к анализу эргономических проблем, кото­рые родились при исследовании физических систем, несравненно более простых, чем названные явления. Возможно, что для рас­шифровки данных эргономических и психофизиологических иссле­дований в принципе не применимы существующие алгоритмиче­ские методы. Здесь напрашивается аналогия с теми проблемами, с которыми столкнулись исследователи, занимающиеся машинным переводом. Решение их побудило к коренной перестройке взглядов на структуру языка и, более того, на постановку самой проблемы. Так и при анализе человеческих факторов, явлений психики и «языков мозга», возможно, потребуется со временем существенно изменить имеющиеся подходы [48].

ЛИТЕРАТУРА

1. Авиационные цифровые системы контроля и управления. Под ред. В. А. Мяс-

никова и В. П. Петрова. Л., «Машиностроение», 1976.

2. А к о ф Р. Л. Системы, организации и междисциплинарные исследования.-В кн.: Исследования по общей теории систем. М., «Прогресс», 1969.

3. А л е к с е е в Н. Г., Семенов И. Н. Типы системного представления oпе­ративной деятельности.— «Техническая эстетика», 1977, № 4—5.

4. А н а н ь е в Б. Г. О проблемах современного человекознания. М., «Наука», 1977.

5. Асеев В. Г. Проблема монотонности в исследованиях зарубежных авто­ров.— «Вопросы психологии», 1975, № 1.

6. А х у т и н В. М., Н а ф т у л ь е в А. И. Математическое моделирование дея­тельности человека-оператора при разработке эргономических систем.—

В кн.: Человек и общество. Социальные проблемы управления. Под ред. Ю. А. Дмитриевой. Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1973.

7. Б а с с и и Ф. В. О развитии взглядов на предмет психологии.— «Вопросы психологии», 1971, № 4.

8. Березкин Б. С., Зинченко В. П. Исследования информационного поиска.— В кн.: Проблемы инженерной психологии. М., «Наука», 1967.

9. Бе р н ш т е й н Н. А. Общая биомеханика. М., 1926.

10. Бернштейн Н. А. Очерки физиологии активности. М., 1959.

11. Бирюков Б. В., Гастев Ю. А., Геллер Е. С. Моделирование. БСЭ, т. 16. Изд. 3-е. М., «Советская энциклопедия», 1974.

12. Бирюков Б. В., Геллер Е. С. Кибернетика в гуманитарных науках. М., «Наука», 1973.

13. Блок В. Уровни бодрствования и внимание.— В кн.: Экспериментальная психология, вып. III. Под ред. П. Фресса и Ж- Пиаже. М., «Прогресс», 1970.

14. Бобнева М. И. Инженерная психология и дизайн.— В кн.: Проблемы технической эстетики, вып. 3. М., «Искусство», 1970.

15. Богданов В. А., С олово в а Л. М., Суходольский Г. В. Иссле­дование и оценка некоторых средств отображения информации для атомных

электростанций.— В кн.: Психология—производству и воспитанию. Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1977.

16. Бусленко Н. П., Калашников В. В., Коваленко И. Н. Лекции по теории сложных систем. М., «Советское радио», 1973.

17. Бушу ров а В. Е., Н а ф ту л ь е в А. И. Проблема проектирования дея­тельности человека-оператора в системах управления и методы ее решения.— В кн.: Человек и общество. Социальные проблемы управления. Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1973.

Величковский Б. М., Капица М. С, Цзен Н. В. Опознание цифр в стробоскопическом движении.— «Новое в психологии», 1975, вып. 1. 19. Величковский Б. М. Зрительная память и модели переработки инфор­мации человеком.— «Вопросы психологии», 1977, № 6.

Генкин А. А., Медведев В. И. Прогнозирование психофизиологиче­ских состояний. Л., «Наука», 1973.

21. Глезер В. Д. и др. Зрительное опознание и его нейрофизиологические меха­низмы. Л., 1975.

22. Г о р ш к о в СИ., 3 о л и и а 3. М., М о й к и н Ю. В. Методы исследова­ния в физиологии труда. М., «Медицина», 1974.

23. Г о р б о в Ф. Д. Экспериментальная групповая психология.— В кн.: Пробле­мы инженерной психологии, вып. 4. Л., 1966.

24. Гусинский А. И., Евграфов В. Г. Эргономическое проектирование судовых систем управления. Л., «Судостроение», 1977.

25. Г у р е в и ч К- М. Профессиональная пригодность и основные свойства нерв­ной системы. М., «Наука», 1970.

26. Джонс Дж. К. Инженерное и художественное конструирование. Совре­менные методы проектного анализа. Пер. с англ. М., «Мир», 1976.

27. Д о б р о л е н с к и и Ю. П., 3 а в а л о в а Н. Д., П о н о м а р е н « о В. А., Т у-ваев В. А. Методы инженерно-психологических исследований в авиации. М., «Машиностроение», 1975.

28. Донской Д. Д. Биомеханика. М., «Просвещение», 1975.

29. Дубровский В. Я., Щ е д р о в и ц к и й Л. П. Проблемы системного ин­женерно-психологического проектирования. М., Изд-во Моск. ун-та, 1971.

30. Е р м а к о в а С. В., С т р о к и н а А. Н. Программа антропометрических исследований применительно к задачам эргономики.— В кн.: Эргономика. Принципы и рекомендации, вып. 6. М., изд. ВНИИТЭ, 1974.

31. Журавлев Г. Е. Проблемы применения теории игр в психологии.— В кн.: Психология и математика. Отв. ред. В. Ф. Рубахин. М., «Наука», 1976.

32. Журавлев Г. Е., Р у б а х и н В. Ф., С у б б от и н Ф. А. Имитационное моделирование групповой деятельности операторов.— В кн.: Психология и математика. Отв. ред. В. Ф. Рубахин. М., «Наука», 1976.

33. 3 а р а к о в с к и й Г. М. Психофизиологический анализ трудовой деятель­ности. М., «Наука», 1966.

34. Зараковский Г. М., Медведев В. И., Мунипов В. М. Принципы эргономического описания деятельности оператора.— В кн.: Эргономика. Принципы и рекомендации, вып. 2. М., изд. ВНИИТЭ, 1972.

35. 3 а р а ко в ский Г. М., Королев Б. А., Медведев В. И., Шла­еи П. Я. Введение в эргономику. М., «Сов. радио», 1974.

36. Зефельд В. В. Предпроектное эргономическое моделирование.— «Техни­ческая эстетика», 1974, № 2.

37. Зигель А. и Вольф Дж. Модели группового поведения в системе че­ловек — машина с учетом психосоциальных и производственных факторов. Пер. с англ. М., «Мир», 1973.

38. Зинченко В. П. О микроструктурном методе исследования познаватель­ной деятельности.— В кн.: Эргономика. Труды ВНИИТЭ, 1972, вып. 3.

39. Зинченко В. П., Гордон В. М. Методологические проблемы психо­логического анализа деятельности.— В кн.: Системные исследования. Еже­годник. 1975. М., «Наука» 1976.

40. Зинченко В. П., Леонова А. Б., Стрелков Ю. К. Психо.метрика утомления. М., Изд-во Моск. ун-та, 1977.

41. Зинченко В. П., Мунипов В. М., Смолян Г. Л. Эргономические основы организации труда. М., «Экономика», 1974.

42. Инженерная психология. Теория, методология, практическое применение.

М., «Наука». 1977.

43. Инженерная психология в применении к проектированию оборудования. Пер. с англ. Под ред. Б. Ф. Ломова и В. И. Петрова. М., «Машиностроение», 1973.

44. Информационные материалы. Кибернетика № 6 (100). М., изд. АН СССР, Научный совет по комплексной проблеме «Кибернетика». 1977.